Текст книги "Драконье пламя"

Лорд Дэвер вдруг покраснел и отшатнулся назад. Вокруг его зрачков вспыхнули яркие искры. Рене засмеялась и покачала головой, явно не догадываясь об отношении этого дракона к некой Сандре. Вот только Эрика прекрасно видела затравленный взгляд, который он бросил на ее мужа. Это был взгляд не того, кто видел в Сандре ребенка, которого нужно нянчить. Уж Эрика прекрасно знала эти сверкающие искры. Так драконы реагировали только на тех, к кому их влекло. Хотя она осознала это, только когда встретилась с Рене и увидела, как ее муж смотрел на нее.

Когда-то Маркус тоже так смотрел на Эрику. Хотя он смотрел на нее с не меньшей жадностью сегодня утром, когда прижимал к дереву, а потом и к земле.

Волнительный трепет растекся внизу живота, когда тело откликнулось на воспоминания о мужчине, по которому страдало ее сердце. Вот только на этот раз не было того вымораживающего холода, который прокатывался по венам и подбирался к горлу, реагируя на его магию. Хотя Эрика прекрасно ощущала его упоительный пряный аромат сейчас, но это больше не вызывало всех тех ярких эмоций, которые будоражили ее прежде. Она любила чувствовать его магию своим даром.

Тоска скрутила внутренности, и Эрика обхватила себя руками. Неужели она лишилась магии навсегда?

– Закрывай, Рене, – Филип вернул раскрытое яйцо. – Я попробую найти все, что смогу в моей библиотеке о подобных артефактах. Еще думаю, стоит навестить Академию, но уже после того, как Розалин родит, хотя я сомневаюсь, что людям удалось разобраться в их устройстве за годы Столетней войны, иначе бы мы об этом услышали.

– Мы тебя не торопим, – кивнул лорд Девос. – Просто хотим, чтобы ты был готов в случае нашего провала.

– Прекрати, Вальтер, – Рене толкнула его локтем в бок. – Не смей думать об этом, – она бросила возмущенный взгляд на мужа и закрыла лепестки артефакта.

Чудовищное давление чужеродной энергии схлынуло, как если бы его и не было вовсе. Ледяная волна прокатилась по венам и едва не сбила с ног оглушающим чувством облегчения и восторга. Магия снова вскипела в ее крови, и Эрика практически застонала в голос, ощущая волнительное покалывание в похолодевших подушечках пальцев и клокочущее першение у самого горла. Прикрыв глаза, она невольно растерла озябшие плечи ладонями, наслаждаясь родными ощущениями.

– Увидимся, когда я что-нибудь раскопаю, – раздался голос Филипа.

Следом на языке взорвался яркий пряный вкус жженого дерева. Эрика распахнула ресницы и в шоке уставилась на мужчину, которого охватило знакомое белоснежное пламя. За секунды оно сменилось на золотое с вкраплениями черного, разрослось во все стороны и вспыхнуло ярким всполохом, исчезая.

На месте, где еще мгновение назад стоял мужчина, теперь возвышался огромный золотистый дракон с черным пятнистым узором вдоль хребта. Узкая голова с серповидными рогами, загнутыми назад и вверх, поднялась на длинной шее. Хвост с костяной иглой на конце осторожно скользнул между шатрами, стараясь не задеть материал. Дракон поднялся на задние лапы, взмахнул несколько раз широкими крыльями и в прыжке взлетел в воздух. Мощный порыв ветра едва не снес шатры, взлохматил волосы всех присутствующих и поднял пыль с земли.

Эрика невольно выругалась вслух, понимая, что видит настоящего дракона. Она знала, что находящиеся здесь мужчины были драконами, но Маркус никогда не показывал ей свою вторую ипостась. Все, что она видела, это черное пламя, охватывающее его тело, но никогда не форму огнедышащего ящера.

Святой ветер, драконы были огромны! Почему никто никогда в Академии не рассказывал о них? Они же буквально жили бок о бок с одним.

Маркус резко развернулся, ловя ее ошарашенный взгляд. На дне обсидиановой бездны вспыхнули искры, и Эрика испугалась, что он нарушит запрет своего друга и последует за ней. Поддавшись мимолетной трусости, она за два шага вернулась в свой шатер и попятилась подальше от входа. Хотелось надеяться, что остальные не пустят его к ней. Сил сопротивляться ему у нее не было ни тогда, много лет назад, ни теперь, когда Эрика осознала, что все еще была влюблена в него.

Единственный шанс на то, что он не разобьет ей сердце снова, заключался в том, чтобы избегать его как можно дольше. Война рано или поздно закончится, и Эрика сможет вернуться в село, где жила и работала последние годы. Оказавшись вдали от Маркуса, она сможет выбросить его из головы. По крайней мере, она очень надеялась, что ей удастся сделать это снова.

Глава 7

* 9 лет назад *

Эрика на цыпочках вошла в комнату и тихо прикрыла дверь за собой. Развязав ленты корсета, она выскользнула из платья и, стараясь лишний раз не шуршать тканью, нырнула под тонкое одеяло.

– Это уже третий раз за неделю. Может, ты просто поселишься у него? – раздался заспанный голос Ингрид.

Эрика густо покраснела и укрылась с головой, спасаясь от ехидного взгляда проснувшейся подруги. Ингрид посмеялась над ее реакцией, и соседняя кровать зашуршала простынями. Эрика выглянула из-под одеяла, чтобы увидеть, как она села напротив нее, прикрываясь тканью.

– Его не было целых два месяца, – попыталась оправдаться Эрика, зная, что ее лицо пылало от смущения.

– Это сумасшествие какое-то, – покачала головой Ингрид и хихикнула. – То ты мариновала парня два года, то из постели мужчины не вылезаешь. Эрика, он профессор!

– Я знаю, – насупилась она и села на кровати, невольно поморщившись.

Ингрид заметила ее неудобство и захихикала.

Эрика покраснела настолько, что уши обожгло жаром. Спрятав лицо в ладонях, она низко опустила голову. Распущенные волосы скользнули по плечам.

– Это он тебя выгнал? – ни с того, ни с сего спросила Ингрид.

– Нет, я сама ушла, когда он заснул, – невнятно пробубнила Эрика в прижатые к лицу ладони.

– Почему? Неужели с ним так некомфортно спать?

– Вовсе нет, – она могла бы поспорить, что на этот раз от стыда покраснели волосы. – Просто я не хочу, чтобы остальные преподаватели знали, что мы встречаемся. А если узнают студенты, то мне жить спокойно не позволят. Карина станет первой, кто отравит мое существование. Я ведь понимаю, что подобные отношения недопустимы.

– Да, было бы проще, если бы ты все-таки с Рольфом встречалась, – протянула Ингрид и легла на подушку, громко зевнув.

– Он едва не изнасиловал меня, – тихо прошептала Эрика и тоже легла, подкладывая ладонь под щеку.

Досада скрутила горло, но она отмахнулась от мыслей о предавшем ее доверие парне. С того дня она практически не видела его, пересекаясь с ним только в столовой, где он теперь сидел за другим столом, и в аудиториях, когда занятия проходили для всего их курса.

– Да уж. До сих пор в это не верится. Он казался таким достойным.

– Видимо, у всех есть предел.

– Зато теперь ты можешь не вздыхать по ночам в подушку, мечтая о своем профессоре, – фыркнула Ингрид. – Он ответил на твои чувства.

– Я не знаю, что мне делать дальше, – тихо прошептала Эрика и зажмурилась. Страх поселился в животе. – Мы уже год спим друг с другом, но никуда дальше это не двигается. Я понимаю, что он мой преподаватель, хотя занятия по боевой магии для травников стали проходить всего раз в месяц, когда мы перешли на пятый курс. Я не знаю, какое нас ждет будущее.

– Никакое, Эрика, я тебе уже говорила, – мрачно вздохнула Ингрид и поймала ее затравленный взгляд, виновато улыбнувшись. – Он герцог Андароский. Даже если он захочет, стать его женой ты не сможешь. Его Величество не позволит. Ты простолюдинка, пусть и из зажиточной семьи. Между вами могут быть отношения, только пока вы оба находитесь в стенах Академии.

– Здесь нет титулов.

– Именно. Ты, конечно, можешь попросить место при Академии после выпуска, но это все равно не позволит тебе стать ему кем-то, кроме любовницы. Однажды король потребует от него найти себе жену, чтобы продолжить род, и профессор-изверг разобьет твое сердце.

Эрика закрыла глаза и перевернулась на спину, прикрывая лицо еще и ладонью. Боль сдавила сердце, и ледяной узел скрутил внутренности. Горло запершило от подкативших слез.

Она понимала, что Ингрид была права, и сама уже не раз думала об этом. Но ей так хотелось верить в сказку, надеяться, что Маркус проигнорирует разницу в сословиях между ними и поступит, как того требовала честь.

Хотя кого она обманывала? Эрика уже давно поняла, что дальше жарких ночей в его постели отношения между ними не зайдут, но и прекратить происходящего не могла. Она любила его, дышала им и не представляла себе, как жить без него. Маркус стал для нее всем.

*

– Нюберг. Нюберг! Ты меня вообще не слушаешь! – прикрикнула профессор Мезей.

Эрика вздрогнула и осмысленно посмотрела на раздраженную женщину. Новый декан факультета травников, по совместительству ее наставница, гневно сверлила ее взглядом прищуренных карих глаз и сжимала в руке какой-то пучок трав. Эрика попыталась понять, что она хотела от нее, но лишь осознала, что вообще не помнила, когда слушала ее в последний раз.

– Что с тобой происходит в последнее время, Нюберг? – вздохнула наставница и отбросила от себя травы. – Рассеянная, вечно в облаках витаешь, никого не слышишь. Одна радость, что на успеваемости это не сказывается.

Эрика виновато опустила голову и обхватила себя руками.

Профессор Мезей тяжело вздохнула и села на стул рядом со столом, на котором что-то кипело. Эрика принюхалась и определила, что это было сонное зелье на финальных стадиях варки.

– Следи за собой, Нюберг, – неожиданно тихо сказала наставница и поймала ее недоуменный взгляд. – Профессор Хольст – взрослый мужчина, который не просто герцог и сильный маг. Он очень опасен. Особенно для тебя.

Эрика густо покраснела, в ужасе осознавая, что профессор Мезей была в курсе их отношений. Но как? Кто ей рассказал? Неужели это стало очевидно всем?

Эрика встречалась с Маркусом крайне редко в последние недели. Он часто отлучался куда-то по делам. Она была загружена учебой. Вечера, которые они проводили вместе в его кабинете, были секретом для всех, и когда Эрика кралась в студенческое крыло замка после, ее никто не видел. Она была абсолютно уверена в этом – амулеты покрова идеально скрывали ее от любого случайного взгляда.

– Не вздумай влюбляться в него по-настоящему, – едва слышно прошептала наставница, наклоняясь к ней так, чтобы вошедший в аудиторию второкурсник не смог их подслушать.

Парень взял набор слепящих трав с полки, бросил на декана напряженный взгляд и поспешил сбежать в соседнее помещение, где проходило занятие у младших курсов.

Наставница вернула свое внимание пылающей от стыда Эрике и тяжело вздохнула. Ее карие глаза строго смотрели на нее.

– А можно влюбиться не по-настоящему? – набралась смелости задать вопрос Эрика.

– Ох, девочка! – всплеснула руками профессор Мезей и сочувствующе покачала головой.

Эрика окончательно покраснела и сжала пальцы на коленях, пытаясь отогреть, когда они окоченели от прокатившегося по телу холода. Ей было стыдно обсуждать подобное с наставницей, но, кроме нее и Ингрид, здесь у нее никого не было. Родители приезжали к ней всего раз в год, и Эрика не была уверена, что смогла бы рассказать о случившемся им. Они ее точно осудили бы, ведь подобное поведение было недопустимо.

Низко опустив голову, Эрика подумала, что, наверное, не стоило вообще поднимать эту тему. Какой бы заботливой ни была профессор Мезей, она все равно оставалась ее учителем, деканом ее факультета. Она могла запросто наказать ее. Дрожь прокатилась по телу, стоило этой мысли прийти в голову.

– Святой ветер, Маркус, чтоб тебя, – пробубнила профессор Мезей себе под нос и вдруг схватила оледеневшие от страха ладони Эрики, крепко сжимая их в своих теплых руках.

Эрика вскинула на нее ошарашенный взгляд. Наставница подбадривающе улыбнулась ей.

– Не дари ему свое сердце, Эрика. Не влюбляйся в него. Рассматривай его как временное увлечение, пока ты ученица Академии.

– Я не знаю, как это сделать, профессор, – тихо прошептала она, чувствуя, как холод сковывает тело. Обжигающий ледяной ком подкатил к горлу вместе с горечью слез, сбивая дыхание.

Взгляд наставницы сосредоточился на ее глазах, губы приоткрылись на резком вдохе, и она обхватила ее щеки ладонями. Долгую секунду она практически не дышала. Не успела Эрика спросить, что случилось, как она притянула ее к своей груди и крепко обняла, гладя по спине.

Эрика осознала, что по ее щекам текут слезы, когда соль появилась на губах, и неожиданно для себя разревелась в голос. Наставница не осуждала ее и не собиралась наказывать. Она давала совет и пыталась утешить, убаюкивая ее в своих теплых объятиях. Она видела, что ее чувства были гораздо глубже, чем ей самой того хотелось бы.

– Чтоб тебя, Маркус.

Услышав имя того, кто украл ее сердце, Эрика невольно всхлипнула и крепче прижалась к груди наставницы. Профессор Мезей ласково гладила ее по спине, успокаивая. Она была самым лучшим учителем на свете, и Эрика была благодарна всем богам за то, что попала именно к ней.

– Эрика, нам нужно кое-что обсудить. Это важно.

Эрика отстранилась из ее рук и стерла слезы с щек. Кивнув, она подняла голову, чувствуя себя немного виноватой, что разревелась перед наставницей, как маленькая девочка.

– Кто создал амулеты, которые висят на твоем поясе и вплетены в волосы? – на ее лице застыло суровое выражение.

Эрика вздрогнула и невольно отшатнулась назад. Слезы испарились без следа, когда страх заполонил все ее существо. Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле, и тугой комок обжигающего льда сковал грудь, не позволяя вымолвить ни слова.

Откуда она узнала об амулетах? Кто ей рассказал? Но ведь никто и не знал! Эрика старалась делать их незаметными, похожими на простые украшения. До сих пор ни один из профессоров магии не обращал на них внимания, даже Маркус.

Профессор Мезей мрачно нахмурилась и сжала губы. Тяжело вздохнув, она бросила напряженный взгляд на дверь. Затем она встала из-за стола, где варилось снадобье, и закрыла ее, провернув ключ. В небольшой комнате они остались вдвоем.

Наставница достала из кармана и активировала амулет покрова, защищая аудиторию неожиданно сильными чарами, судя по вкусу, созданными профессором Бернтом. Теперь их никто не смог бы не только подслушать, но и увидеть, если бы заглянул в окно.

Эрика нервно сглотнула. Что все это значило?

– Как давно ты поняла, что в твоей крови есть магия? – наставница снова села напротив нее и поймала ее ладонь в свою руку, крепко сжимая.

Эрика в ужасе уставилась на нее. Профессор Мезей знала ее секрет. Сердце лихорадочно заколотилось в груди, и обжигающая холодом волна прокатилась по телу, сотрясая его дрожью. Скрывать и дальше не имело смысла, если Эрика не хотела рискнуть своей жизнью. Возможно, если она все честно расскажет ей, то профессор Мезей не станет ее казнить, просто вернет на другой факультет? В конце концов, она обладала немалой властью в Академии и была одной из тех, кто судил провинившихся студентов. А еще она была ее наставницей, которая всегда была добра к ней.

– Я всегда чувствовала что-то, даже когда профессора говорили, что я бездарна. К сожалению, этого было недостаточно, даже чтобы создавать простые амулеты, поэтому я считала, что это не стоит упоминания. Год назад магия нашла выход, но, когда я попробовала использовать заклинания, которым меня учили до того, как перевели на этот факультет, ничего не сработало. Я думаю, мой дар просто ничтожно мал.

– Почему ты скрыла это? – нахмурилась профессор Мезей.

– Я знаю, что происходит с теми учениками, кто не подчиняется правилам. Я боялась, что преподаватели отправят меня на суд и решат, будто я бунтарка, – Эрика низко опустила голову, озвучивая свой самый большой страх, – и убьют меня.

– Здравые опасения, – вздохнула наставница и выпустила ее руку, облокачиваясь на крышку стола. – Это был бы далеко не первый случай за историю Академии. И до тебя встречались ученики, который надеялись скрыть свои способности, чтобы в дальнейшем не служить королю. Я думаю, мне не стоит говорить, какая судьбы их постигла – ты можешь и сама догадаться. Тем более что с твоего курса уже двое доигрались до того, что их казнили. Ты носишь амулеты, чтобы скрыть свою магию, я права?

– Да, профессор.

– Создаешь их сама? Тебе кто-нибудь помогает?

– Нет. Я научилась всему сама, разобралась по книгам и делаю их в своей комнате, когда подруга на занятиях.

– Хорошо. Никому не говори, что твоя магия пробудилась, Эрика.

– Почему, профессор? Вы ведь теперь знаете.

Наставница снисходительно улыбнулась и покачала головой.

– Я никому не раскрою твой секрет, потому что не хочу, чтобы, перепугавшись, они причинили тебе вред. Вероятность подобного исхода слишком высока, учитывая сложившиеся обстоятельства. К раскрытию своего дара в полной мере ты пока не готова. Не созрела еще, – хмыкнула она.

– Что это значит, профессор? – Эрика нахмурилась, вспоминая, что это же говорили профессора Бернт и Хольст много лет назад, когда пытались пробудить ее дар.

– Есть определенные случаи, когда дар не проявляется так, как у остальных магов. Это случается очень редко, и такие создания крайне важны для нашего мира. Их под свою опеку забирают самые сильные… маги, – подумав, подобрала слово наставница.

Эрика нервно сглотнула. Она не была обычным магом? Но ведь она даже не могла сформировать элементарный огненный шар! О более сильных заклинаниях и речи не шло. Ее дар был бесполезен – все, на что его хватало, это чаровать простенькие амулеты.

– Обычно созревание таких уникальных существ происходит к восемнадцати годам. Однако мы не можем быть уверены наверняка, что это работает всегда и со всеми, – пожала плечами наставница. – Последний раз такое существо появилось в нашем мире больше двадцати лет назад.

– Что за существо? – тихо прошептала Эрика.

Профессор Мезей прищурилась и улыбнулась.

– Очень сильный маг, уникальный по всем меркам. Как профессор Хольст, например. К сожалению, он погиб во время одной из Песчаных войн.

– Я не такая же, как профессор Хольст, – замотала головой Эрика, в шоке раскрыв рот. – Он ведь очень силен! А я простое заклинание не могу сформировать.

– Это пока, Эрика, – подмигнула ей наставница и заметно расслабилась.

Устремив взгляд в сторону окна, она замолчала, и Эрика не решилась забрасывать ее вопросами, хотя любопытство так и распирало. Она слишком сильно боялась рисковать. Что, если бы профессор Мезей решила, что она была слишком опасна, и отправила ее на суд преподавателей? Он никогда не заканчивался в пользу студентов. Эрика не хотела прощаться с жизнью.

Помолчав какое-то время, наставница снова повернулась к ней и сурово нахмурилась. Эрика нервно вздрогнула, не в силах отвести от нее взгляд.

– Никому не говори о своем даре, пока не придет время. Пока не будешь уверена, что сможешь защитить себя.

– Я учусь в Академии, полной магов. Кто-нибудь заметит, как вы, например.

– Я заметила только случайно. Учись самоконтролю и выдержке. От этого зависит твоя жизнь, Эрика. Твои эмоции напрямую связаны с твоим даром. Чем они ярче, тем сильнее всплески твоей магии. Учись себя контролировать. Ты все поймешь, когда наступит время. Об одном прошу, не поддавайся на чары Маркуса. Извини, профессора Хольста, – хмыкнула она и снисходительно улыбнулась, но через мгновение строгое выражение снова вернулось на ее лицо. – Он разобьет твое сердце, потому что не доверяет магам. Они причинили его семье и друзьям слишком много боли в прошлом.

– Я не маг, профессор, – прошептала Эрика, чувствуя, как ледяной ком снова сдавливает горло. – Мой дар бесполезен.

– Это еще хуже, что он этого не видит, – неожиданно на ее лице появилось раздраженное выражение, и наставница гневно стукнула кулаком по столу. – Если бы он отбросил свои предрассудки, возможно, заметил бы, кто рядом с ним. Но не мне тыкать его в это носом, Эрика, уж извини. Свою ошибку, он должен будет осознать сам, когда придет время.

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, профессор, – вздохнула Эрика, окончательно запутавшись.

– Еще не время, – подмигнула наставница и грустно улыбнулась. – Прекращай встречаться по ночам с Маркусом, пока он не украл твое сердце окончательно. Для тебя ничем хорошим это не закончится.

Эрика поджала губы, не желая обсуждать свою личную жизнь настолько подробно даже с любимой наставницей. Она была бесконечно благодарна ей за поддержку, за то, что была готова сохранить ее секрет и защитить от магов. Наставница только еще сильнее уверила ее в том, что ее дар был ущербен, отличаясь от способностей всех остальных. Не стоило им знать о нем, иначе Эрика могла превратиться в подопытную свинку, если вообще выживет. Она бы предпочла остаться травницей, пусть это и предполагало всю жизнь проносить амулеты покрова.

Профессор Мезей покачала головой, недовольно прищурившись.

– Я в первый и последний раз обсуждаю это с тобой, Нюберг. Обдумай мои слова и последуй совету либо пожалеешь через пару лет.

Эрика сжала оледеневшие пальцы и отвела взгляд. Наставница вымученно вздохнула и подняла со стола пучок трав.

– Найди здесь паучью орхидею и подбери к ней пару, чтобы усилить зелье, которое практически выкипело, пока мы тут с тобой болтали.

Эрика потянулась к пушистой веточке темно-коричневого цвета с маленькими черными цветочками. На губах наставницы заиграла довольная улыбка.