Текст книги "Агентство сверхъестественной регуляции и свиток желаний"

Мантии засуетились.

Вперед вышел Великий Тарантул с веснушчатым пареньком под крылом. Судя по всему, он давал ему какие-то наставления.

– Ты все понял, Мартин? – спросил он у него, как они подошли к вампиру.

Резким движением лидер сатанинской компашки скинул с Мазохера капюшон, явив любопытствующим взорам – а они все без исключения были любопытствующими, ведь никто никогда не видел живых вампиров, разве что в кино да в мультфильмах – седой пушок на голове и невероятно бледное лицо.

С этого момента Мазохер начал вполне резонно опасаться за свою жизнь.

Парень, названный Мартином, заикаясь, наконец выдавил из себя ответ:

– Д-да…

– Тогда вперед, чел! Режь! – В его дрожащую руку вложили ножик подлиннее и поострее.

Вампир, понимая, что скоро ему настанет хана, пытался загипнотизировать хоть кого-то. Но из-за уже приличного возраста и утраты большей части сил, прицел оказался сбит и единственным успехом Мазохера стала пробегавшая мимо кошка, которая в результате почему-то врезалась в гранитную плиту и отключилась.

– Как-то это все-таки не гуманно… – топтался на месте Мартин.

Он был самым младшим и оттого самым сердобольным мальчиком из всей сатанинской банды. Непонятно, как его завербовали, однако Мазохер, похоже, догадывался: когда их с Дурнопаховым вязали, он слышал, что пацаны намерены выбить по желанию у демона, которого они призовут. И каждый, естественно, делился своими запросами: кто хотел спортивную тачку, кто – побольше бабосов (что за «бабосы» Мазохер, весьма отсталый в молодежном сленге, так и не понял), кто – подружку посексапильнее и только Мартин выделился, сказав, что приземленно закажет свое появление в женской парилке. В общем, гормоны и воображение у детишек натурально бурлили. А ежели демон вздумает отказаться выполнять их требования, то они единогласно решили ему «глаз на жопу натянуть». Что это за операция такая адская, Мазохер не знал, но отчего-то был уверен, что у них наверняка получится.

Ситуация продолжала складываться вовсе не в пользу трансильванских эмигрантов. Мартина успокоили, сказав, что вампир – это нежить, а нежить уже по определению мертва, а значит, ничего не почувствует. Тому явно полегчало, и он мелкими робкими шажками приблизился к вампиру, с интересом мясника прицениваясь, где бы получше оттяпать требуемый кусочек плоти.

Мазохер забился в веревках.

– Я тебе это припомню, Дурнопахов! – выкрикнул он, – Здесь безопасно… Никто тебя не тронет… Да уж, хорошо нас тут не трогают, до смерти прям боятся!.. Да уберите от меня этого садиста! – Он плохо переносил вид своей крови, а еще панически боялся всяческих порезов и острых предметов, тычущих в сердце.

«Мантии», как один, обернулись на оборотня в ожидании от него какого-то действия или ответа. Мартин же на пустые речи не отвлекался.

Выбрав место, он с размаху вогнал ножик вампиру в плечо.

Мазохер взвизгнул. Скорее от неожиданности, чем от боли – она и правда была притупленной.

– Это негуманно! Я протестую! – Веревки натянулись до предела, неприятно впиваясь ему в костлявые руки и грудь.

Краем глаза он заметил, что Дурнопахова этот аспект уже не сильно волнует – он почти перегрыз свои путы. Мазохер сразу приободрился и заговорил наглее:

– Вы же в курсе, что демон с вас немалую плату возьмет? Образумьтесь, пока не поздно, глупые! Призовите черта – и живите шикарно!

– Че, думаешь, мы совсем тупые? – выступила вперед фигура с самым большим капюшоном. – Кому ж охота своей душой расплачиваться?

– Ну, всякая роскошь требует жертв… – философски заметил Мазохер. – Но не всякая требует таких, – закинул он крючок.

– А с этого места поподробнее, дедуля, – повелся Тарантул.

– Души – по части демонов. А вот у черта с вашими подростковыми запросами максимум шалости какие будут – граффити во имя Сатаны порисовать да мусорки пожечь. С этим, я думаю, у вас проблем не возникнет. Ну так что, по рукам – я вам заклинание, а вы нас отпускаете?

Из-под капюшона, принадлежащего Великому Тарантулу, показалась рыжая шевелюра и лицо в прыщах.

Глаза парнишки шустро бегали, прикидывая выгоду. Вокруг него столпились остальные, уговаривая его попробовать, пожить без надоедливых предков, в богатстве и роскоши, легко и просто. Однако Тарантул, несмотря на свою внешность, оказался вовсе не простак. Взвесив все за и против, он, противно хихикнув, оттолкнул Мартина и сам возвысился над Мазохером:

– И все же старый план мне нравится больше… – с жуткой ухмылкой произнес он. – Для верности лучше отрезать побольше. Вот тут, например, и здесь немного…

Мазохер как представил весь ряд аморальных действий, так и отрубился, не вынеся. Последнее, что он слышал, – возглас Мартина, вторящий его собственному:

– Это уже совсем негуманно!

Спасение пришло в самую последнюю секунду, как в голливудских блокбастерах, когда ситуация и нервы напряжены до предела и у главного героя, кажется, уже нет ни шанса на выживание. Дурнопахов, тихонечко наблюдавший за происходящим со стороны, отчетливо понял, что весь сыр-бор с мистицизмом ни к чему хорошему не приведет. Раньше он еще надеялся, что детишкам надоест истязать взрослых дяденек и они их отпустят, но, увидев, как главарь банды уверенно размечает маркером места, куда половчее воткнуть ножичек, он попросту пожалел вампира. Прыщавые подростки, до дыр зачитывающие Черную Библию, руководства по вуду, темной магии и пособия по сглазу, конечно, озаботились мерами предосторожности, но лишь элементарными. И, на свою беду, совсем не учли важные факторы: во-первых, сейчас они имели дело вовсе не с демоном, а с оборотнем, а во-вторых, что куда критичнее, они так растянули свой шабаш, что дождались безоблачного полнолуния – довольно опасного времени, учитывая общество такой нестандартной личности, как он (хотя и сами детишки тоже явно не от мира сего).

В такие моменты Дурнопахова всегда тянуло повыть, порычать на люд, погрызть чью-нибудь ногу или руку, побегать за кем-нибудь перепуганным – и непременно порыться потом в помойке.

За спиной увлеченно малюющего Тарантула, раздался сначала леденящий душу вой, а затем громкие крики. Перекинувшийся Дурнопахов полоумно носился среди подростков, догоняя и сбивая их с ног.

Оборотень опрокинул очередную хлипкую фигурку, которая тут же пронзительно завизжала, явив принадлежность к женскому полу, и судорожно поползла на четвереньках прочь. Дурнопахов вцепился в подол накидки – та с треском порвалась на уровне грудной заклепки, и, пока оборотень остервенело рвал клыками черную мантию, на скоростях «Формулы-1» деру дала не только девушка, но и все остальные участники «темной сходки».

Итогом быстротечного побоища стали будто прошедшая через шредер накидка, пара сваленных надгробий (этакие «штрафные» в коллективном побеге с препятствиями) и Мазохер с воткнутым в руку ножичком.

Что же делать, если напарник ну никак не реагирует на лай, а лизать лицо с тонной дешевого тонального крема как-то не хочется? Правильно! Единственный выход – если учесть, что вы по факту собака, – помочиться на выбранную цель, которой резко станет не все равно.

Ожидаемый результат наступил только через минуту. Неуверенно открыв сначала один глаз, а затем второй, Мазохер оглядел кладбище.

– Умер… Стало быть, зарезали меня все-таки… – огорченно прошептал он.

Почувствовав что-то мокрое в области штанов, он глянул вниз. – Надо же, и тут умудрился репутацию подмочить, – тихо развивал он свою первую загробную мысль. – Что-то эта жизнь не лучше предыдущей…

Из кустов появился Дурнопахов, увлеченно вынюхивающий свой зад.

Вампир сочувственно покачал головой.

– И тебя порешили за компанию, братишка…

Потом перевел взгляд на торчащий из плеча ножичек и пошатал его за рукоять.

– А вот и орудие убийства. Получите и распишитесь…

– Нет, ну ты и идиот! – воскликнул Дурнопахов, подойдя к нему. – Ты пока еще не откинулся. У оболтусов-то из оружия при себе только карманные ножики оказались – мою шкуру таким фуфлом не проткнуть. На большее, видать, денег у деток не хватило, хвала малообеспеченным слоям населения. Не то что богатые! У них чуть что – серебряный крест, будто прямиком с храма сняли, или набор бритвенно-острых ножей, как из коллекции главного мясника города. И вообще, не валяй ваньку – от ранения в плечо еще никто не помирал… к тому же из вампиров.

– В натуре? – вопросил Мазохер, аккуратно вытаскивая лезвие.

– В натуре, – подтвердил ему Дурнопахов, продолжая попытки выгрызть из-под хвоста колючки. Кладбищенские репейники оказались чрезвычайно цепкими.

– Тогда это я с собой заберу, – пробурчал Мазохер, вынимая из себя сувенир. – Вещь полезная, многофункциональная.

Вампир наконец поднялся и размял ватные ноги.

– Не в курсе, почему я мокрый?

– Постыдился бы такое спрашивать! – вполголоса заметил ему оборотень.

– Нет, ну мало ли…

– Я тебе не нянька, блин! – сорвался на него Дурнопахов, которого уже начинало жутко штырить от того, что каждый шаг причинял массу неудобств.

– Ой, да из тебя нянька, как из лисы – зайцу товарищ… – привычно обиделся Мазохер.

– Спасибо можешь не говорить, – сухо бросил Дурнопахов и пристыковался к вампиру пятой точкой. – Лучше подсоби, а!

Тот хихикнул и, пригладив седой пушок волос, принялся за дело.

Луна, словно прожектор, освещала его фигуру, склонившуюся в весьма двусмысленной позе.

***

– Мрачной-мрачной ночью по мрачному-мрачному кладбищу шли две мрачные-мрачные фигуры… Ну как, уже страшно? – с надеждой спросил оборотня Мазохер.

– Нет, – коротко отозвался тот.

– А мне вот – да! – Вампир снова оглянулся. После недавнего инцидента он делал это постоянно.

– Смотри-ка, еще сектанты! – с ухмылкой сказал Дурнопахов.

Но Мазохер воспринял все очень серьезно. Он схватился за сердце и страстно запричитал:

– Ой, мамочки, мамочки…

Где-то вдалеке каркнула ворона, затем скрипнуло дерево… Мазохер с уже порядком расшатанными нервами с перепугу схватился за хвост Дурнопахова. Оборотень от неожиданности тут же рванул с места. Сообразив, что шухер был левый, вампир крикнул уже в пустоту: «Это я для подстраховки, прости-и!».

На пути к мавзолею Дурнопахов решил перекинуться обратно в человека. Из-за полнолуния это далось ему с трудом, но все-таки пришлось – от греха, то есть от выходок Мазохера, подальше.

– Представь, – меж тем испытывал его терпение вампир, – идешь ты один по глухому лесу, темно-темно вокруг, вот прямо, как сейчас, ни зверюшек тебе, ни единой души, и вдруг… – Тут он запнулся и посмотрел на него. – Дровосеки-маньяки… – неуверенно произнес он, следя за реакцией оборотня. – Нет? Значит… свиньи-зомби? Зайцы-мутанты? Белки-кровососы?.. – начал перечислять он, пока не скатился в полный абсурд. – Нет?.. А представь тогда, – завел он шарманку по новой, – идешь ты мимо кладбища, а тебе навстречу люди. Подходишь к ним спросить короткую дорогу, глядь – а глазницы-то у них пустые и череп до костей обнажен, только лоскуты кожи на щеках и свисают. Они к тебе руки тянут, за шею хватают и душат, душат… Ты чувствуешь, что начинаешь задыхаться, ощущаешь, как ломаются твои позвонки, а они свои костяшки все сильнее да сильнее сжимают. Ты вырубаешься. Очухиваешься. Связан веревкой. Смотришь на них – зомбаки уже чей-то скелет обгладывают. И один из них к тебе подбирается. Все ближе, ближе… В руках у него здоровенный тесак. Он – хоп! – и ногу твою отрезает. Ты орешь, орешь – ему все пофигу! Он жрет твою ногу у тебя на глазах, причмокивает, потом – хоп! – вторую отрезает и кидает другим. Они дерутся за нее, а он опять заносит свой тесак… Ну что, страшно, а? А потом открываешь ты свои красны очи, щупаешь себя – все вроде на месте. Встаешь и идешь. Только сам не знаешь, почему идешь именно туда. И почему так медленно. И тут ты понимаешь… что и сам стал зомби! Хи-хи-хи! – зашелся зловещим хихиканьем Мазохер для большей антуражности.

– Блин, да ты совсем больной! – выдохнул Дурнопахов.

– Я еще и не такое рассказать могу!

– Лучше заткнись! – не выдержал оборотень. – А иначе я тебе твой балахон так глубоко в рот затолкаю, что ни один хирург не поможет.

Вот она, типичная реакция Дурнопахова – чем больше дымит, тем сильнее на самом деле его задело за живое. Проняло все-таки.

Дверь в белокаменный мавзолей оказалась надежно заперта.

Вампир для верности пару раз толкнул ее хилым плечом, а затем выдал поистине шерлокхолмсовскую догадку:

– Магически заблокирована. Надо ключ подбирать или пароль взламывать. Давай, вперед, – уступил он место Дурнопахову, – у тебя же разряд по хакерству.

Дурнопахов действительно немного в этом смыслил, а потому вампир автоматически причислил его к суперкрутым хакерам, способным за завтраком вскрыть Пентагон.

Оборотень хотел было огрызнуться, но спохватился и предпочел не заводиться по такой мелочи (в полнолуние психическая нестабильность грозила навечно оставить его в собакообразном состоянии – некоторые его родственники, поддавшись эмоциям и инстинктам, так и остались коротать свои незавидные дни за решеткой в приютах). «Конечно, как два пальца об асфальт, – зло подумал он про себя, – я ж все дни напролет только и делаю, что магические коды вскрываю».

Вместо этого Дурнопахов ответил, опираясь на ближайший крест:

– Вообще-то, это просто сертификат о прохождении бесплатного базового курса… Ты захватил мою книжку, о которой мы говорили? И давай поживей, а то так светать скоро начнет.

Нет-нет, утро им сейчас совершенно было ни к чему. Ни вампиру, который вполне естественно не любил дневной свет – нет, он не горел на нем, просто лишался последних волосинок на голове, которые потом долго и старательно отращивал обратно, а заодно приобретал такую непрошибаемо стойкую белизну кожи, что ему приходилось волей-неволей мазаться тонной автозагара, дабы не пугать людей своим полудохлым видом. Ни Дурнопахову, прямо-таки мечтающего выслушивать его многочасовое нытье, а еще – встречаться с местными предприимчивыми старушками, настырно втюхивающими вонючие гипоаллергенные цветочки из пластика.

– Ла-а-адно, – кисло протянул Мазохер и, шаря под подолом, принялся оголять то одну, то другую ногу. – Найн… Найн… Найн… О, нашел!

Дурнопахов нервно взял протянутую ему «Энциклопедию начинающего преступника» в черном потрескавшемся кожаном переплете. Обычно он сам таскал ее повсюду и при каждом удобном случае напоминал, что именно она помогла ему еще в младшей школе вскрыть сейф директора. В этот же раз транспортировку было решено делегировать вампиру, иначе от него совсем не было бы проку в их деле. Обидно, но факт.

Поскольку оборотень пребывал в сосредоточенно-активном поиске нужного хакерского подхода в энциклопедии, Мазохер откровенно заскучал (и это после того как он по-быстрому разгадал все кроссворды в бульварном журнале, что также выудил из личного подпространства). Он уселся на землю и извлек из-под своего чудо-подола небольшой шарик – не простой, а самый настоящий мир в миниатюре. Принявшись играть с его микроскопическими жителями, он устраивал цунами, землетрясения, метели, но очень скоро это ему приелось. Отправив многострадальный шарик переживать потрясения обратно в подподольное пространство, Мазохер глянул, как обстоят дела у Дурнопахова.

Оборотень вошел уже в какой-то шаманский раж и издавал звуки наподобие протяжных буддистских сутр.

– Ум-м, – доносилось от него.

– Я проголодался, – известил его Мазохер. – Сейчас бы сюда пару бигмаков… – Он облизнулся, представив сочное мясо в соусе. – А еще лучше – стейк с кровью… Ох, как же вкусно его у нас делали, да?

Оборотень даже бровью не повел.

«Ну и ладно, – подумал Мазохер, – раз количество присутствующих тут больше одного, я, вроде как, на сумасшедшего не тяну. А уж что меня не слышат – я не виноват».

– Жаль, сил совсем не осталось, а то я бы нам сейчас как наколдовал… – посетовал он.

– Ага! – воскликнул Дурнопахов, но, как оказалось, вовсе не по этому поводу. – Та-а-ак, – растягивая гласные, он ткнул пальцем в книгу и стал водить по строчкам: – Клара у Икара украла комиссара!..

Оборотень поднял голову в ожидании эффекта.

– А классно, помню, ты нас в бой вел как-то… – пребывал на своей волне Мазохер. – Почти выиграли тот матч-встречу. Если б они тогда, плуты, не вывели запасного игрока, счет точно был бы два – ноль в нашу пользу… Вот за что я не люблю перевертышей: они кроме того, что любой облик на себя натянуть могут, так еще и способности копируют. Ну вот и что мы могли сделать, когда против нас Роналду вышел?!

Раздалось тихое рычание и очередное шуршание страниц.

– Сим-сим откройся, сим-сим отдайся! – прозвучало и снова безрезультатно повисло в воздухе.

– Один, два, три, четыре, пять! – попробовал Дурхопахов уж совсем банальный вариант.

То же самое.

– А может помнишь, – продолжал Мазохер, – как мы портанулись по пьяни? Просыпаемся на помойке – ни собутыльников, ни записок, ни знакомой местности, ни малейшего понятия, что вообще произошло… – посмаковал он воспоминание посвежее. – Круто, в общем, мы тогда залетели! Целую вечность потом оттуда выбирались. А вообще, слушай, какого черта мы поперлись в тот бар?

– Действительно, – сухо процедил Дурнопахов и еще раз окинул дверь взглядом, – какого черта…

После чего рванул к ней и принялся колотить ее руками и ногами.

– Открывайся, сволочь! А то снесу нахрен! Ну все, сама напросилась…

Мазохер подскочил к тяжело дышащему оборотню и принялся энергично поглаживать его по спине:

– Не убивайся ты так, не оставляй меня одного, нам еще столько предстоит вместе сделать!

От такого скулежа у Дурнопахова моментально поменялось настроение.

– Так, ты мне только честно скажи – в гомосеки записался?

Откуда ж ему было знать, что это такой спецприем, используемый Мазохером в экстренных случаях.

Оставив вопрос без ответа, вампир выразил мысль, что варварские методы ни к чему не приведут, зато тонкая интеллектуальная работа наверняка даст ощутимый результат.

Оборотень отошел от намертво стоящей двери, достал сигарету – покурить от нервов (пристрастился лет тридцать назад и все никак не мог бросить; была даже мейнстримовская попытка приучить себя к вейпу с кокосовым ароматом, но не зашло – только хардкор, только сигареты без фильтра).

Ощупав околодверное пространство, вампир довольно быстро нашел кнопочку с мельчайшей надписью снизу: «Чтобы войти – нажмите три раза».

– Тьфу ты! – не сдержался Дурнопахов, выбрасывая и топча недокуренную сигарету. – Дурацкая книженция, пропади она пропадом! Отправлю ее назад!

***

В книжном магазине «УГулли» все было тихо. Ровно до тех пор, пока телепортированное пособие по преступности не врезалось со всей скорости в ряды стоящих на полке книг.

Не выдержав удара, полка треснула, и с нее посыпались книжки. Затем рухнула полка под ней, и так далее до самого низа. После шкаф и вовсе накренился, задев впереди стоящий стеллаж, который также повалился, опрокидывая остальные, как в эффекте домино.

Вбежавший на грохот черт раскрыл рот от изумления, а затем… громко загоготал, увидев на развалинах знакомый кожаный переплет.

***

Никогда еще прежде Мазохер с Дурнопаховым не выполняли подобные квесты. Разрушить, ограбить, убить, шантажировать – это пожалуйста, а чтобы найти какую-то потайную дверь, ведущую к непонятно какому источнику магической энергии, да еще в темном склепе – это нет.

– Идиотская инструкция явно издевается над нами! – Дурнопахов попытался ее разорвать, но та лишь лениво растянулась.

Заинтересовавшийся вампир глубоко продавил ее пальцем.

– Надо же, она что, из латекса? Или это синтетика такая продвинутая?

Псевдобумажка жалобно скрипнула.

– Это мозги у тебя из латекса! – убрал от него инструкцию Дурнопахов, все же отметив предусмотрительность босса. – Не вандальничай, нам по ней еще искать.

А поиск, надо сказать, шел неважно. Оборотень чувствовал, что не долго сможет поддерживать свое обличие (полнолуние все-таки нещадно взывало к волчьей натуре), да и ночь близилась к концу.

Уже порядком слетевший с катушек Мазохер заглядывал за все углы, во все ниши и дырки. С самокруткой в зубах, он вопрошал: «Есть ли тут мои родственнички?». Разумеется, этим добром он разжился там же, где и всем остальным, – под своим подолом. Чего только в его личном подпространстве не было (любил он накопительствовать); потому-то он и не заметил, как по ошибке достал оттуда и курил сейчас вместо табачной папироски забористый косяк.

– Слышь, братишка, – обратился он к Дурнопахову, – я тут, кажись, дверь вижу. Ток она чуток кривая. А ваще нет… она не одна – их тут десятки!

Глаза вампира то косили, то съезжались в кучку, то снова разбегались.

Оперевшись о какой-то выступ, он добросовестно принялся пересчитывать двери.

Дурнопахов был не просто зол – взбешен, и если бы это было возможно, забил бы кое-чьей черепушкой такой пенальти для отвода души, что Бэкхем сгорел бы от зависти на скамье запасных.

– Ты ж не куришь! – язвительно высказал он Мазохеру.

– Да?! – Вампир вопросительно устремил взгляд куда-то сквозь него. – Блин, но так вставляет… Жесть!

Дурнопахов в сердцах грохнул кулаком по стене.

– Твою мать!

Не успел он отнять руку, как в стене что-то запищало, а затем проинформировало: «Пароль принят. Доступ открыт. Повторяю, доступ открыт. Скоро вы будете перемещены. Если не хотите ждать – нажмите красную кнопку».

На уровне пояса выскочила кнопка, смахивающая на кнопку для запуска ракеты, даже под такой же крышечкой.

От греха подальше Дурнопахов решил ничего не трогать и лишь ухватил за рукав Мазохера, чья шальная сухонькая ручка уже тянулась исследовать новоявленный объект.

Три… Два… Один.

Пол под ними пропал, и невольные сталкеры полетели вниз с дикими воплями.