Текст книги "Агентство сверхъестественной регуляции и свиток желаний"

Посмотрев на валяющийся фрагмент скульптурной гиперболы, Табрис пожалела, что в очередной раз согласилась на личное задание демонессы. Подобрав отлетевшее мужское достоинство, она попыталась приладить его красавчику обратно. В этот самый момент с дерева неподалеку что-то шлепнулось. Пошли маты. От неожиданности руки Табрис разжались, и кусочек статуи упал снова.

Маты усиливались, как звук падающего реактивного истребителя. Табрис поглядела в их сторону. Под деревом сидел рассерженный мужичок странного и, честно говоря, совсем непрезентабельного вида: морщинистый, зеленоватого цвета, как несвежая оливка, в одном ботинке и с телефоном перед глазами.

Мужичок перевел взгляд на Табрис, пытавшуюся понять суть происходящего, шустро навернул на четвереньках кружок, нашел спавший ботинок и быстро натянул его на ногу. Встал. Хорошо начищенные берцы выглядели очень брутально, чего не сказать обо всем, что выше.

– А чего это вы здесь делаете? – с подозрительностью заправского таможенника, принялся деловито интересоваться мужичок.

Табрис нервно сглотнула. Но лучшая защита – нападение, верно?

– Идите, гражданин, – бросила она ему, – не мешайте следственному делу.

Мужичок на этой фразе как-то всполошился и странным образом побледнел.

– Какому еще следственному делу? И вообще, что вы меня затыкаете! Даешь пенсионерам свободу слова, достойную пенсию и рабочие места!

– Э-э-э, – отмахнулась от него Табрис, хватаясь за лопату, чтобы закапывать все обратно, – митинги – это не здесь. Ошиблись вы немножко – вам на площадь, а это кладбище. Вас здесь никто уже не поддержит.

Словно ожидая такой развязки, мужичок пульнул заготовленной фразой:

– Да я тут сторож вообще-то! – и сразил ангелицу наповал.

Такого она не ожидала.

– Ага, – хохотнула она, до конца не веря словам рухнувшего с дуба человека, – с каких пор сторожа на деревьях тусуются?

– С таких, когда связь ловят! Чертово кладбище – настоящая дыра в зоне покрытия, – ответил мужичок с выражением сильнейшего недовольства.

Уперев руки в бока, он подошел к Табрис, спешно забрасывающей могилу землей.

– Так кто вы такая? Что вы тут делаете? – принялся он бомбардировать ее вопросами. – Зачем вы раскопали могилу этого человека? – Глаза его округлились, когда он поднял взгляд повыше. – Да еще и оскопили его статую самым варварским способом? Так, ну все, я вызываю полицию!

Услышав о полиции, Табрис поняла, что крупно влипла. Дождавшись, когда сторож потопает в сторожку (очевидно, звонить со стационарного телефона), она схватила лопату под мышку и мотанула прочь.

Идя к себе, сторож не переставая ворчал под нос:

– Ишь какая… Вот после таких цветочки-то на кладбище и пропадают. Ничего святого… Это вам не бесплатный цветочный магазин, ироды, – сердито потряс он в воздухе кулаком.

Услыхав вдруг странное шуршание позади, мужичок обернулся и увидел девушку. С крыльями. Удаляющуюся на бреющем полете.

Сторож замер. Кажется, даже перестал дышать. Похлопал глазами.

– Все! – резко выдохнул он через несколько секунд после того, как крылатый человек исчез. – Больше с утра не принимаю!

Вернувшись к себе в сторожку, он первым же делом выбросил початую бутылку и уткнулся в допотопный телевизор, позабыв, что видел, аки глюк по пьяни.

А Табрис, пролетев метров пятьдесят, убрала крылья и как ни в чем не бывало двинула на выход. Уже там, у выхода, она увидела группу китайцев, увлеченно фотографирующих надгробие какого-то знаменитого мужика, а еще чуть поодаль – русских, с не меньшим энтузиазмом обсуждающих цены на здешнюю землю. Все-таки хорошо, что она вовремя спрятала крылья.

Расправлять и складывать их обратно, конечно, довольно болезненно, особенно когда они прорезаются сквозь кожу – кости спины меняются, смещаются, да и сам процесс не моментальный… Но на людские глаза в таком виде попадаться не стоит. Определенно. Ведь люди не должны знать об их существовании. Им нельзя раскрывать свою натуру, показывать истинных себя и свои прибамбасы – использовать крылья или разгуливать с огненными саламандрами. Это непреложное правило. И оно работает для всех Земель. Без исключения! Во имя неразглашения ангелицу, скорее, забинтуют по рукам и ногам, как мумию, и похоронят лет на двести в тесном саркофаге глубоко под землей или сдадут в дом сумасшедших, чем позволят тайне раскрыться. Ведь это поставит под удар весь Сверхмир.

Остается надеяться, что сторож не поднимет бучу по поводу увиденного. А, как и полагается всем среднестатистическим людям, воспримет это как галлюцинацию или неосознанную мистификацию, ну, как с НЛО.

Звезда университета

– Так, ну и зачем нам была нужна вся эта информация? Что она нам дала? – потребовала Табрис от начальства ответа сразу как вернулась домой и тщательно помылась в душе, стирая с себя запах и остатки воспоминаний о трипе в мертвяцкие владения.

– Да ничего. Мне просто было интересно, – загадочно улыбнулась Анаэль. После чего ни с того ни с сего восторженно запищала и замолотила кулачками по воздуху, как заправская фанатка, увидевшая объект своего обожания: – Офигеть, это он!

Пока начальство бурно радовалось новости, Табрис бесилась – ее заставили за «просто так» прошвырнуться туда и обратно в это ужасное место, прекрасно зная об ее отношении к подобным локациям.

– Я вот что подумала, – деликатно прокашлялась демонесса (взрыв эмоций уже прошел, и она вернулась к своему обычному состоянию). – Мне кажется, ты права: надо мне и самой пройтись дотуда. Уж больно сильно хочу посмотреть на его памятник! Может быть, даже сегодня… или завтра вечером! – горячечно выпалила Анаэль, блеснув густо накрашенными демоническими очами.

Тут Табрис вспомнила про порчу частного имущества и что платить за это безобразие ее наверняка заставят из собственного скромного кармана.

– Нет-нет-нет! – панически замахала она руками. – То есть, я хочу сказать, тебе не стоит туда ходить… В том смысле, что там нет ничего интересного… Статуя у него как статуя – самая обычная, да такую каждый второй себе лепит как посмертный фотошоп… Еще там не убрано… И смотритель неадекватный… В общем, ничего интересного. К тому же мы, вроде как, снова беремся за частное дело, так что нам всем есть чем заняться, – затараторила ангелица, стараясь спутать мысли начальницы и сбить ее с намеченного пути.

– Надо же, с какой прытью ты вдруг взялась за это дело… – многозначительно замолчала демонесса, пронзительно посмотрев на Табрис.

Дабы скрасить охватившую ее неловкость, Табрис потянулась к чашке кофе перед собой. Пригубила до колик противный ей напиток. Анаэль все не отводила взгляд. Табрис сделала еще глоток, и еще…

– Ну, – демонесса наконец прекратила прожигать в ней дыру и тоже взяла чашку со стола, – тогда, полагаю, это «дело» не займет у тебя много времени и сил? С таким-то энтузиазмом? – вопросительным тоном произнесла «добрая» начальница.

– Да, конечно, ничего сложного: обе заявки ведь, по сути, параллельные, так что раз-два – и готово! – заверила ее Табрис. – «Легче сказать, чем сделать!» – взвыла ангелица в душе. Блин, а что еще ей оставалось отвечать, попав в заложники своей же истории?!

– К слову, – Анаэль явно обрадовалась услышанному, – о Мазохере мы узнали, а вот о его друге – господине Дурнопахове – известно куда меньше. Но пока ты прогуливалась, мне удалось выяснить некоторую информацию… не спрашивай, каким образом.

Ангелица недоуменно ткнула в себя пальцем.

– Да. Я все равно не отвечу.

– Так а я и не собиралась спрашивать, – обломала ее Табрис.

Демонесса легкомысленно дернула плечами.

– Так вот, – продолжила она, – господин оборотень, оказывается, работает преподавателем на историческом факультете нашего городского Университета и завтра утром у него как раз будет семинар. Тебе нужно будет туда пойти – одной, естественно, замаскировавшись под местную студентку, – и позадавать ему вопросы. Наедине, а еще лучше – прижав к стенке. Провести, так сказать, допрос с пристрастием. Окей?

– Оке-е-ей – уныло ответила Табрис, с трудом натянув на себя картонную улыбку.

– Вот и хорошо! – Демонесса вновь отхлебнула из чашки и улыбнулась своей саркастически-издевательской улыбкой. – Пирожок?

Разволновавшись, Табрис ужасно хотела есть.

– Давай! – с радостью согласилась она. – А где он лежит?

– В кладовке возьми. Только широко ее не открывай, иначе выгребать тебя из-под булок я не буду.

Через несколько секунд раздалось: «А-а-а, это что, все новое? Да этого еще на полгода с лихвой хватит!».

Там же, под булками вперемешку с пирожками, Табрис выслушала и долгие-предолгие напутствия, пока выгребалась из-под хлебобулочной продукции неуемного домашнего производства демонессы и запихивала все эти объемы – мечты голодающей Африки – обратно в шкаф.

– Нельзя, – втолковывала Анаэль, заходя на второй круг, – чтобы жалкие человечишки хоть как-то узнали о нашем существовании! Иначе гонения ведьм и инквизиция покажутся нам детскими игрушками, и вот тогда революции Сверхмира точно будет не избежать. Их незнание – залог нашего общего мира и спокойствия. Нет, ну правда, прикинь, если бы ты была одной из них и вдруг узнала, что разные странные существа живут в твоем мире с самых древних времен. И буквально повсюду – Лондон, Токио, Милан, Москва. Да везде! Они ходят среди вас, их не отличить от людей, они могут быть в любых слоях общества: официанты, стриптизерши, монахини, попрошайки, основатели сект, руководители корпораций, воспитатели, многодетные матери. Каждый встречный может оказаться подобным существом. Даже твой сосед по дому. Разве такое не испугало бы тебя?

Людишки, приученные впадать в крайности ввиду своей ограниченности, либо сразу воспримут все в штыки, либо падут ниц. Как когда-то поступили их предки с Зевсом, Иисусом, Буддой и прочими товарищами – нарекли их богами, причислили к сверхъестественному, организовали культы и систему подношений. Тем только и оставалось, что по приколу заныкаться в эпичном месте и периодически спускаться в народ, чтобы молва о них плодилась и не увядала вера. А там и барды подтянулись, и писаки со своими свитками, и сделали всю работу, да так хорошо, что тех до сих пор в школах по учебникам древней истории изучают. Они даже для удобства понимания примитивно поделили всех виденных существ на богов, демонов, их приспешников и прочих. Локализовали их, дали им имена. Так и размножилась мифология – стала японской, скандинавской, славянской, – а бестиарии1818
  Красочные средневековые манускрипты, описывающие реальных и фантастических животных.


[Закрыть] пополнились.

Я к чему: пускай для них все так и остается – в фэнтезийных книжках и сборниках позабытой мистики. Людишки и так избаловали своих нареченных божеств. Дали им слишком хорошие, статусные роли. А нынешнее время все это отобрало. Не каждый, знаешь ли, после такого согласится сменить трон на офисный стул, особенно если жить предстоит еще очень и очень долго. Большинство, конечно, приспособилось к современному миру, ведет вполне себе обычную будничную жизнь и не представляет для нас рабочего интереса. А вот некоторые…

Демонесса наконец умолкла, видимо, взяла минутку перевести дыхание.

Табрис не преминула воспользоваться моментом и, выпалив, что все уже отлично поняла, стремглав кинулась на улицу. Солнце ударило ей в глаза, ослепив на пару секунд. Вокруг чирикали птицы, шуршали кроны деревьев; рука автоматически потянулась к солнцезащитным очкам, болтавшимся на горловине футболки. Оказавшись за дверью, Табрис с облегчением выдохнула и отправилась в соседний квартал наворачивать хот-доги, так как засыпавшие ее пирожки напрочь отбили желание их есть.

Демонесса же, молчаливо проследив за ней взглядом, невозмутимо сделала очередной глоток своего горячо любимого молотого кофе и вернулась к телевизору – наслаждаться шоу «Голые и смешные».

***

Утром следующего дня, как и было запланировано, ангелица направила свои стопы в университет, на ходу дожевывая прихваченный с собой пирожок Анаэль и попивая купленный по дороге крафтовый чай с облепихой. Половину пути – и чем ближе к цели, тем все сильнее – она раздумывала над способом проникновения в здание. А еще над тем, как в случае успеха не потеряться в многочисленных аудиториях, коридорах и корпусах, которые наверняка там есть, хотя точно Табрис не знала, потому как никогда в человеческих университетах не бывала. В итоге она миновала пропускной пост уверенным шагом, с очаровательной улыбкой и левым студенческим билетом, взятым напрокат (за четвертак баксов, между прочим!) у какого-то студентика, тусующегося на лавочке у входа.

В лабиринтоподобных коридорах никого не было – она попала в самый разгар занятий. Поплутав, Табрис наконец наткнулась на какое-то расписание и, внимательно его изучив, увидела нужную фамилию. Ей определенно везло в последнее время.

– Обалдеть, – присвистнула она, – он так ее и использует – кличку Дурнопахов! Лучше бы взял себе псевдоним какой для нормальной жизни в социуме, а то, видно, он еще не слышал, что студенты говорят у него за спиной.

Сообразив, что раньше окончания семинара Дурнопахова она все равно не увидит, Табрис решила сама зайти и послушать, что нынче втолковывают человеческой молодежи про историю Средних веков, да поглазеть на оборотня в роли преподавателя. Благо экскурс обещал быть коротким: до конца пары оставалось немного – каких-то двадцать минут.

Еще раз сверившись с расписанием, Табрис поднялась на пятый этаж – по лестнице, без лифта, настоящая утренняя каторга! – побродив еще минут пять, нашла нужную аудиторию, открыла заднюю дверь и, пригнувшись, незаметно прошмыгнула на свободные задние ряды.

А буквально через пару минут ей во всей красе открылась и причина царящей тут пустоты.

Дело было вовсе не в преподской фамилии (как изначально ей показалось), а в поведении оного товарища.

– Итак, – Дурнопахов начальственно поставил локти на стол и сцепил руки под щетинистым подбородком, – что вы можете сказать про оборотней, которых так боялись в Средние века? Предположим, вы! – ухмыляясь, спросил он у случайно всхрапнувшего студентика.

Студент встрепенулся от крепкого сна (как и положено в братстве студентов – не без помощи соседского толчка) и непонимающе завертел головой. Затем помялся и робко пролепетал:

– Повторите, пожалуйста, вопрос.

Преподаватель не поленился встать и подойти персонально.

Дурнопахов грозно навис над бедным юношей. Приблизил к нему лицо.

– Спим на занятиях? – саркастично поинтересовался он – А вы в курсе, что зачет я вам не поставлю НИ ЗА ЧТО?!

Чтоб не выдать себя, паренек зажал нос под видом приступа чихания. В ответ раздалось гундосое «а-ха».

Победно вернувшись за стол, господин преподаватель обвел аудиторию внимательным взглядом, выискивая новую жертву.

– О, вы! Да-да, девушка, что-то я вас не припомню! Кажется, вас я не видел на своих лекциях. Может, вы нам ответите? Или вы тоже предпочитаете вечно пересдавать мне предмет?

«Вот гад!» – разнесся тихий ропот по народным массам.

Неуверенно потыкав в себя пальцем, из-за парты встала миловидная шатенка и судорожно попыталась вспомнить материал.

– Ну-у, – неуверенно начала она, – оборотни – это, в принципе, обычные люди… но по ночам они превращаются в страшных зверей.

– Отлично. И-и-и… Как же эти «страшные звери» выглядят?

– Они… – Девушка запнулась, видимо, собираясь с мыслями.

– Да кто ж их знает! – пронеслось по рядам студентов. – Собаки как собаки…

Лицо Дурнопахова исказилось гневом, но лишь на мгновение – он быстро взял себя в руки и прервал шум ударом кулака по столу.

Девушка вздрогнула.

– Как в фильмах?.. – неуверенно то ли окончила предложение, то ли спросила она.

– Да нет же! – не вытерпела Табрис, с грохотом поднявшись со своего места восстанавливать истину, – Оборотни – не всегда представители собачьих! Они зоологическое меньшинство, которое вообще надо в Желтую книгу вымирающих существ занести! На них повсеместно охотились ради спортивного интереса и всячески тестировали новое огнестрельное оружие, во-о-от… – задыхалась ангелица от словесного пыла.

При виде нее, глаза оборотня от удивления расширились, а затем от злости сузились.

Но Табрис словно и не заметила. Она вдруг очень к месту припомнила свой опыт общения с этими «милыми» созданиями, и ее было уже не унять. Кто ж думал, что ее так прорвет!

– И вовсе они не страшные! Они грязные, с ужасными стайными привычками и всеми вытекающими последствиями. А еще они борются за то, чтобы быть самостоятельным видом!

Аудитория взорвалась смехом.

Игнорируя всеобщее веселье, Дурнопахов уже принципиально решил взять реванш, обратившись к ангелице и только к ней. Для него это стало настоящим полем битвы.

– Ликантропы. Они же вервольфы. Они же волколаки. Вы в курсе, что оборотни во многом превосходили людей? – сосредоточенно выговорил он, смотря ей прямо в глаза.

– Именно что превосходили – силой, быстротой, агрессивностью! Схожестью с друзьями человека в конце концов. Не будут же люди поголовно избавляться от всех собак в зоне видимости – вот они этой слабостью и пользовались.

– Именно! – встрепенулся оборотень под маской знатока истории.

– Но до поры до времени! – продолжила Табрис. – С изобретением огнестрельного оружия их господство резко обнулилось. К слову, почему-то все думают, что оборотня можно убить только серебряными пулями. Это не так! Сгодятся любые. Вот еще, такой дорогой металл на них переводить – не искать же их потом, чтоб из задниц серебро выковыривать! А уж с распространением стрихнина им, бедолагам, совсем стало туго: погуляешь месяцок-другой без еды – и съешь что угодно, со стрихнином, без стрихнина… Ну а выходили на охоту всегда мужчины исключительной храбрости и силы. Красивые загорелые высокие блондины… Ой, простите, что-то меня занесло…

У матерого оборотня волосы встали дыбом от упоминания способов изничтожения его сородичей.

Поняв, что на его профессиональной репутации сейчас хорошенько потоптались, а еще что он, похоже, круто влип, Дурнопахов решил спешно ретироваться.

Пробормотав: «Чертово Агентство!» – преподаватель бросился вон из аудитории.

Студенты уважающе смотрели на ангелицу, в их глазах светилось восхищение. Кто-то даже подсунул ей тетрадь, прося телефон и автограф.

Удовлетворив потребности горячих поклонников, Табрис понеслась вслед улепетывающему оборотню.

На бегу она набрала Кортеса, приставленного контролировать выход как раз на случай такого поворота событий.

– Лови его! – прокричала она в трубку.

– Кого? Дурнопахова? – отчаянно протормозил полурусал.

– Ну да! – бросила Табрис и убрала телефон в карман, так как бежать с ним в руках было крайне неудобно.

Выскочив с территории университета, она подбежала к Кортесу.

– И где он? – спросила она у него, нетерпеливо пританцовывая на месте.

– Вроде туда побежал… – Полурусал указал пальцем на узкую улицу с противоположной стороны от университета. Выглядел он растерянно. – Я только подоспел. Тут просто пара студенток…

– Меня твои интимные оправдания сейчас не интересуют, – грубо оборвала его ангелица. – Давай за ним!

Ангелица неслась, как борзая за зайцем, но странным образом расстояние между ней и оборотнем с каждой секундой лишь увеличивалось (и это при том, что господин преподаватель был в довольно тесном костюме на размер меньше своего). А бегала Табрис, надо сказать, очень быстро – не важно, от кого-то или за кем-то. Еще когда она училась там, на Верхней Земле, выиграла объединенную спартакиаду по бегу среди студентов – победила, между прочим, всех представителей Нижней и Верхней Земли! – чем безумно гордилась до сих пор.

Табрис почти потеряла оборотня из виду. Да чем он, блин, питается – топливом, что ли?!

Единственное, по чему можно было еще безошибочно разобрать след, – запах. Просто непередаваемая вонь – настолько сильная, что даже порывы ветра не до конца справлялись.

– Стоять! – крикнула шпарящей впереди на всех парах точке красная, как помидор, Табрис. – Стоять именем закона! Дурнопа-а-ахо-о-ов! – Эхо пронеслось по узкой улице, словно цунами.

Оборотень затормозил и по привычке обернулся, услышав свое имя.

Вырулившая из-за угла Табрис буквально врезалась в него лицом к лицу. Взвизгнув, она тут же исчезла обратно и вытолкала вперед так кстати нагнавшего ее напарника со словами: «Вон он, вон он!»

– Э-э, ну привет… – протянул Кортес, неловко суетясь перед вражеским укрытием: оборотень успел сдвинуть пару мусорных баков и хорошенько ими забаррикадироваться.

– Вот смотрю я на вас и думаю, будто в дурдоме очутился… – поглумился над ними Дурнопахов.

Они благоразумно пропустили это мимо ушей.

– Может, самому уже хватит бегать и пора сдаться? – едко спросила его Табрис.

– О не-е-ет. Ни за что. Я это все делаю ради великой цели, очень скоро вы сами все поймете!

Он молниеносно перекинулся в большую черную собаку.

Видеть процесс обращения человека в собаку – не шибко приятное зрелище, но Табрис и Кортес смотрели не отрывая глаз, в мельчайших деталях запоминая каждую метаморфозу тела.

– Может, мне диссертацию или статью по нему написать в какое-нибудь научное сообщество? – рассеянно шепнула Табрис Кортесу, не переставая пялиться. – Мне ж любую премию только за сам материал дадут!

Оборотень прорычал что-то о нарушении своих прав. Табрис толком не разобрала – клыки и длинный язык мешали ему нормально говорить (а когда он попытался в таком состоянии самодовольно посмеяться, даже больно прикусил себе язык).

Плюнув на защиту своих прав, Дурнопахов опять дал деру.

– Так не поймаем, – здраво рассудила Табрис, – уйдет, зараза. Надо разделиться. Беги в обход! – скомандовала она Кортесу.

А ведь она только отдышалась. Но что поделать – побежала вновь.

Обращение к собачьей сути не обошлось для оборотня без последствий – пару раз он, еще не разобравшись в четырех ногах, забавно врезался в столб и даже споткнулся о чересчур высокий бордюрчик, однако это нисколько не помешало ему уверенно уходить все дальше и дальше в отрыв.

Табрис подумывала уже читернуть и достать крылья. Она завернула за угол, чтобы срезать по улочке…

Там, крепко держась за руки, стояла парочка.

Улыбки до ушей и глупое хихиканье выдавали то, что они находятся на стадии флирта. Пролетающий мимо метеор в лице Табрис не справился с управлением и врезался в голубков. Девушка отлетела, как мячик, и, приземлившись на грязную пыльную дорогу, выжидательно смотрела на парня. Тот, замерев, все не мог отвести взгляда от ангелицы.

Затормозив так, что, казалось, кеды сейчас развалятся пополам или, в противном случае, вытянутся вперед, как у турецкого султана, она виновато подошла к влюбленным. Увы, бывшим. Девушка, самостоятельно поднявшись, методично отвешивала парню пощечины, который извиняясь, улыбался красным и уже опухшим лицом.

«Как только у него, бедного, мозги еще не вывалились…» – жалостливо подумала Табрис.

Развернувшись, чтобы скрыться раньше кульминации «семейного скандала» и общественной огласки мнений влюбленных друг о друге, она наткнулась на симпатичного юношу.

Тот, грубо ухватив за локоток, потащил ее за угол.

Волочась за ним, Табрис кинула скорбный взгляд вслед оборотню. Она в любом случае уже упустила его – в этот раз по форс-мажорным обстоятельствам, – и дала себе отбой. Ведь не все еще потеряно – остался Кортес, авось ему удастся догнать Дурнопахова. Впрочем, даже если и нет – пофиг, не в первый раз прокололась.