Текст книги "Агентство сверхъестественной регуляции и свиток желаний"

Магия, да и только

Стряхнув с себя паутину, кусочки земли и вправив плечо на место, Дурнопахов осмотрелся, чтобы понять, куда же их занесло.

Помещеньице было маленькое, тесное, аскетичное: каменные стены, тетка (то есть, статуя в форме какой-то полной тетки, чью расовую принадлежность разобрать было весьма трудно) и… все. Собственно, именно на эту статую Мазохер и приземлился. Его глаза пару раз прокрутились в орбитах, после чего он медленно сполз на землю. Выглядел он диковато – порванный во время падения балахон дополнял общий вид а-ля вышел из турбины.

– Странное местечко, – резюмировал он, ознакомившись с окружением. – И тетка страшная.

Поправив скрючившийся от турбулентности косячок, Мазохер подошел к оборотню.

– Братишка, давай еще раз так катнемся?! Меня проперло! Как аквапарк, тока шифер рвет вчистую!

Дурнопахов из его слов мало что понял, а потому воздержался от каких-либо комментариев и просто отошел в сторонку.

Контрольно посмотрев еще раз на статую и на инструкцию, он вопросил каменную тетку:

– Ну и что это за бункер?

Услышав слово «бункер», вампир с криками бросился на стены:

– Замуровали демоны!.. Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!

Поскольку приступ твердых вертикальных поверхностей так ничего и не дал (несмотря на все буйство и упорство), вампир влетел в тоннель, откуда они только что с ветерком приехали, и попытался вскарабкаться по нему наверх.

В двадцатый раз скатившись вниз, Мазохер уныло подошел к Дурнопахову.

– Отпустило наконец? И не надоело, старый, панталонами светить? – саркастично приголубил его оборотень.

Вампир кивнул и сделал большие грустные глаза.

Дурнопахов натянуто улыбнулся. «Если бы не та ангелица, – развивал он про себя удручающую мысль, – которая меня, паршивка этакая, магически натурально истощила, я бы тебе мозги быстренько вправил, и ей заодно…»

Пока оборотень пребывал в сладостных мечтаниях, Мазохер успел сунуть сверх меры любопытный по накурке нос и в инструкцию.

– Dominus sterilis terris, da mihi virtutem,2121
  (лат.) Повелитель бесплодных земель, дай мне силу.


[Закрыть] – по слогам прочитал он самую нижнюю строчку.

Дурнопахов очнулся слишком поздно.

***

Повсюду валялись куски камней, мощным взрывом вырванные из стен, а на месте палеолитической тетки зияла нехилая яма эдак метра полтора в глубину.

– Как после бомбежки, – присвистнул Дурнопахов, спихивая с себя ноги Мазохера и пару обломков титанического бюста бывшей обольстительницы.

Посмотрев на голову статуи, что одиноко валялась в самом дальнем углу, оборотень пришел к ошеломляющей мысли: а что, если это тайный храм какой-нибудь древней богини?! Вот не дай бог, иначе не факт, что до следующего дня они доживут.

– Ты, блин, старый дурак! – пихнул он бесчувственного Мазохера в бок и умышленно придавил ему ногу особо увесистой частью каменной тетки.

***

Афродита – богиня молодости и красоты – ухватилась за грудь, почувствовав острую боль. Чашка с горячим глинтвейном полетела вниз, ничем не удерживаемая, и выплеснула содержимое на фейс Аида, подчистую смыв весь угольный «загар» любовника.

Аид как-то странно задымился и тут же исчез. Только и успела богиня, что крикнуть: «Подожди, зайка, у нас же свидание!» Потом вслед полетели забористые немецкие словечки.

***

Мазохер очнулся сразу.

– Бофе, моя нога! – взвыл он, хватаясь за конечность. – Болит, хоть фдохни! – Он умолк, анализируя услышанное. – Это еще фто? – вопросил он уже с ужасом в глазах.

– Что-что? – непонимающе переспросил его Дурнопахов.

– Пофему я так говорю? Да фто в конце концоф проифходит?!

Мазохер поднял руку и тут же бессильно уронил ее вниз. Когда же он попытался встать, его спина издала такой скрип, какой не производит даже столетняя кровать под весом бегемота. Вампир схватился за поясницу и одновременно удачно поймал почему-то вдруг вылетевшую челюсть. Его рука, дрожа, потянулась к макушке.

– Пофему я стал софсем лысый?!

Дурнопахов понял, что вампир подсел на свою больную тему и его сейчас понесет.

– А че ты не намазался своим кремом? Каждый раз, блин, мажется, когда мусор выбрасывает, а тут не намазался!

– Так нофью ж фли – не днем, он мне ни к фему был!

– Значит, фуфло твой амулет!

Вампир достал из кармана и с грустью и разочарованием посмотрел на небольшой деревянный амулет в железной оправе.

В процессе адаптации к дневному свету он придумал мазаться солнцезащитным кремом «пятьдесят плюс» и на всякий случай защищаться еще и заклятием, которое работало только в паре с амулетом. Амулет он исправно таскал с собой повсюду – как правило, на шее, но иногда и в кармане. И каждый их выход на улицу, включая выброс разделенного по видам мусора (чтоб его, этот прогресс!), реально начинался с получасового обряда обмазывания, от чего оборотня просто бомбило.

– Фли-и-н… – только и протянул досадливо Мазохер, по привычке заботливо убирая амулет обратно в карман балахона.

– Хватит ныть! – заткнул его Дурнопахов и подполз к краю образовавшейся ямы – посмотреть, что там внизу. – Похоже, у нас получилось… – ошеломленно выдохнул он через несколько секунд.

Плохое настроение вампира сразу улетучилось. На его лице заиграла странная улыбка.

– Ох и оторфемся же мы теперь! – потирая ладошки, довольно произнес он. – Реализуем план, отпрафимся домой героями – попифать финцо и творить факханалию, а заодно мстить фсем, кто надо мной издефался. О-о-о, это будет нечто!

Психика Мазохера совсем рухнула под напором нахлынувших эмоций – он хихикал, скалился и пучил глаза.

Дурнопахов убрал в карман штанов уже не нужную инструкцию, вытащил из внутреннего кармана косухи короткий черный тубус, бережно вытряхнул в руку свиток и впечатал тубус в ополоумевшего вампира. Тот на автомате прижал вещь к груди, продолжая пребывать на своей до странности странной волне.

– Тут вроде кровь просителей нужна… – не слишком уверенно заключил оборотень и глянул на вампира. Мазохер пребывал во вполне подходящем состоянии. Настоящая удача.

Заодно ножичек, конфискованный у разнервничавшегося партнера, пригодится. Дурнопахов отобрал его сразу, как заметил, что Мазохер после инцидента с хвостом вытащил свое персональное оружие и шел позади, держа острие строго перед собой. Оборотень просто-напросто побоялся на него напороться.

Он перехватил руку Мазохера и быстро, пока тот не очухался, резанул лезвием по указательному пальцу.

Вампир коротко вскрикнул, моментально вывалившись обратно в реальность, схватился за палец и уставился на оборотня.

– Так надо, – коротко резюмировал Дурнопахов и порезал на его глазах собственный. Мазохер отвернулся при виде крови, но оборотень видел как он облизнулся. Ну естественно, чужая – чай не своя. Все-таки надо было настоять, чтобы он выпил дозу крови из медицинского пакетика перед выходом, а то на своей веганской диете мало ли что учудит. – Рисуй вот эти символы у кромки ямы, – он указал на непонятные закорючки, изображенные в свитке, похожие то ли на скандинавские, то ли на этрусские руны.

– Чем рисофать-то? – недоуменно посмотрел на него вампир.

– Чем-чем… Своей кровью! Для того и резал.

– Ты софсем обалдел! – возмутился Мазохер и прижал палец к груди, будто Дурнапахов сейчас насильно станет водить по полу его рукой – Так фе зарафение крофи мофно заработать.

– Тебе-то что с того! Это живым о таком надо беспокоиться, а ты…

– Да, да, я понял, – перебил его вампир и послушно стал рисовать кровью странные символы.

Закончив, они сверились с оригиналом, и удовлетворенно проинформировали друг друга:

– Готово.

– Теперь читаем заклинание, – распорядился оборотень.

Он придвинул свиток чуть ближе к вампиру и показал нужный абзац, потому как даже прищурившись подслеповатый Мазохер не видел нужные строки.

– Это латынь, фто ли? – уточнил у него вампир.

Дурнопахов коротко угукнул.

– Тогда дафай лучше я, у меня ф таком опыта побольфе.

Оборотень настаивать на своей кандидатуре не стал – он и в самом деле ничего в этом не смыслил и наверняка прочитал бы с кучей ошибок. А так хоть снова будет польза от пенсионера.

Мазохер прокашлялся. Потренировался в произношении проблемных букв и поднес свиток практически к кончику носа.

– Если что, просто повторяй за мной. Sanare, oportet primum ardere. Favilla ignis et lux in via. Natura reflectitur meus mos.2222
  (лат.) Чтобы исцелить, мы должны сначала сжечь. Тлеющие угли зажигают и освещают путь. Природа отражает мою волю.


[Закрыть] – Он замер, поводил глазами в разные стороны, прислушиваясь к себе, а после (поскольку ничего не произошло) посмотрел на оборотня: – А дальфе фто?

Дурнопахов забрал у него свиток и, растеребив уже начавшую затягиваться ранку, приложил палец к бумаге, оставив кровавый отпечаток.

– Это обяфательно, а? – заныл вампир, не желая повторно созерцать вытекающую из своего тела кровь.

– Обязательно! – жестко ответил ему оборотень, в очередной раз еле сдерживаясь от рукоприкладства. – Без этого ничего не получится.

– Ну ладно – обреченно произнес Мазохер и, ковырнув ранку ногтем, приложил палец рядом с почему-то уже потускневшим отпечатком оборотня.

Прямо на глазах его собственный отпечаток так же потускнел, а после оба кровавых пятны словно впитались в свиток и исчезли, будто их никогда и не было.

– Так и долфно быть? – спросил он оборотня, хотя ответ был вполне очевиден.

– Хрен его знает. Осталось только выпить из источника магической энергии, а там посмотрим.

– Под истофником энергии ты подразумефаешь фот эту жижу ф яме? – с вполне оправданной подозрительностью покосился вампир на дырку перед ними.

– А ничего другого тут и нет – съязвил ему оборотень и, припав к земле, перегнулся через край вниз. – Половник есть с собой?

Оба быстро – пока источник не исчез, а Мазохер не развалился окончательно – отпили мутной черной, как из очень паршивой канализации, воды.

Мазохер повторно провел рукой по голове. Результат был на удивление моментальный, однако…

– А че это у меня волосы седые стали? – возмущенно протянул он. – Длинные и седые…

– Да ты вообще лысый был! – осадил его оборотень. – Так что скажи спасибо и за это.

Не желая отступать от своих притязаний, вампир продолжил придираться:

– До этого я был жгучий брюнет и бицепсы у меня были помощнее, и вообще, раз уж на то пошло, – он задрал балахон аж до ребер и ткнул себе в живот, – у меня было четыре кубика пресса, а не два. Зря я, что ли, в Трансильвании по молодости фитнесом занимался!

Дурнопахова опять начало колбасить от замашек Мазохера.

Он двинулся к вампиру, на ходу задирая рукава любимой косухи и примериваясь, где бы поэффектнее применить на нем слоган «Оставь свой след». Вякнувшему было про возраст Мазохеру тут же на полном серьезе был продемонстрирован увесистый кулак.

– Ничего, на тебе теперь тумаки заживать быстро будут, – злорадно сказал ему Дурнопахов.

Изящный и изрядно помолодевший после дозы магического антиэйдж-лифтинга, вампир был вынужден признать превосходство грубой силы.

«Ничего, дорогой мой, – ухмыльнулся про себя Мазохер, – двадцать первый век на дворе – век технологий и прогресса, а, следовательно, и интеллекта. Я еще сполна отыграюсь!»

Завалив камнями полуиссохший источник, Дурнопахов оглядел руины святилища.

– Прикрыли мы тут конторку… – подытожил он.

– А может, починим все? Сделаем, как было? – жалостливо предложил голос сзади. – А то вдруг тут камеры понатыканы… Найдут еще и убьют.

– Не-е, – поскреб щетинистый подбородок оборотень, – какие к черту камеры в такой заброшке. Давай лучше думать, как выбираться отсюда.

– Ну, можно по старинке – ручками прокопаться. А можно телепортироваться.

– Нет, телепортироваться точно не будем – это вариант на совсем крайний случай.

– Значит, копаем, – на удивление ровно отреагировал вампир. – Ну что, пошли?

Они переглянулись. Обоим, конечно, было неохота.

***

Оголтелые поиски по дурацкому кладбищу вконец задолбали Табрис.

Крестик на шее практически блестел, отполированный пальцами – так яро она держалась за него, пока бродила по некрополю. Все! Надоело! Полтора часа тут уже блуждает. И ангелица, отшатнувшись от свежеразрытой могилки, в которую чуть не упала, перешла в стадию смирения – развела руками и пофигистично заключила: «Потеряла так потеряла. Тут уж наши полномочия как бы все». С чувством, что она сделала все возможное, она развернулась на выход – но вырвавшаяся из-под земли ледяная рука стальной хваткой сомкнулась на ее лодыжке.

«Зомби!» – подумала Табрис, и ее бросило в холодный пот.

Оглянуться она не успела – перед лицом появился эфемерный облик. Отпрянув, ангелица угодила свободной ногой в рытвину и упала.

Лихорадочные попытки вырваться из мертвячьего захвата ни к чему не привели. Потому, с грехом пополам взяв себя в руки и вперив наигранно равнодушный взгляд в полупрозрачного старика перед собой, Табрис сурово у него спросила:

– Ну и что дальше?

Хватка тут же ослабла. От скуки нежить охотно велась на разговоры.

– Мы не причиним тебе вреда, – протяжно просипел сзади голос пенсионерки.

– Бабуль, а то, что у меня нога уже хрустит не хуже ореха в орехоколке, это чистая случайность, да? – съехидничала Табрис.

– Помоги-и… – заунывно простонал дедуля-призрак. – Мой свиток… был использован…

– Где? – моментально подорвалась ангелица. – Ну, где? Говори давай! Ну же! – Она схватила за грудки тающую фигуру старика.

Тот что-то говорил, пока она его трясла, но так тихо, что его было совсем не расслышать.

– Где? Да где? – уже шепотом спросила она у почти исчезнувших очертаний.

– Мавзолей. Склеп на востоке. Поспеши, – донеслось напоследок из пустоты.

– Е-мое, ну просто полный трындец! – Рука Табрис потянулась к припасенному в нагрудном кармашке валидолу.

В стороне что-то хрустнуло.

Да какой к черту валидол?! Ей пистолет нужен, а еще лучше – автомат Калашникова! На кладбище любой, даже маломальский шорох является шибко подозрительным, потому как тут по определению никому шуршать не положено.

Финал без конца

Табрис наконец прорвалась через завал, со вспышкой света раскидав на своем пути камни – а заодно и две фигуры, что встретили ее практически на выходе из тоннеля. Покрытые густым слоем грязи и серой пыли, тела какое-то время лежали неподвижно (признаться, ангелица немного напряглась – вдруг они и в самом деле не притворяются трупами?), но потом подали первые признаки жизни и стали неуклюже подниматься на ноги.

Табрис выдохнула. А то нехорошо получилось бы.

– Как же я заколебалась за вами гоняться! – на повышенных тонах высказала она им наболевшее. – Ну теперь-то вы у меня никуда не денетесь. Как миленькие ответите на все вопросы и за все действия!

Парочка террористов невозмутимо продолжала отряхиваться, делая вид, будто ее тут и вовсе нет.

«Ла-а-адно…» – подумала Табрис и огляделась.

– Ну и разру-у-уха… – протянула она. – Господа, чем вы тут занимались?

– А не твоего ума дело! – бесцеремонно ответили ей.

– О, вот мы и разговариваем! – не сдержала ехидной улыбки Табрис.

Она присмотрелась к ним повнимательнее. И поняла, что же так насторожило ее с первых секунд.

– Что с вами сталось-то?!

– Помолодели немного, как видишь, – язвительно отозвался оборотень.

– Ничего себе – «немного»! Да вы прыгнули из могилы обратно в… – Она запнулась, думая как бы выразиться поприличнее. – В студенты.

Ангелица и впрямь офигела от их вида. Вампир помолодел настолько, что теперь в их дуэте старшим стал выглядеть оборотень.

– А что, разве это плохо или запрещено законом? – с вызовом спросил ее вампир, что натурально превратился в какого-то ванильного двадцатилетку.

– Ну, если бы при этом вы не похищали чужой свиток – тогда было бы не запрещено. Слушайте, неужели вот это все – лишь для того, чтобы омолодиться? Косметические процедуры не пробовали? Клиники в каждом районе понатыканы. Нет, серьезно, зачем?

– Ну, во-первых, именно для этого – из-за старости я лишился многих своих вампирских способностей, а те, что остались, уже не так сильны. А во-вторых, свиток исполняет любые желания.

– Ага, – басом хохотнул оборотень, – прямо как айфон.

Теперь стало понятно, зачем ведьме так нужен этот артефакт. Повторная молодость, шанс на вторую жизнь исключительно для себя одной и персональный джин в придачу – а что, неплохо!

– Вообще, молодость, красоту и энергию хотел он, – продолжил уже Дурнопахов, – а я надеялся, что исполнится мое желание вернуть всех родственников, сгинувших от рук Агентства регуляции в Трансильвании. Они там провели нехилые работы по снижению численности моего весьма плодовитого преступного рода, что впоследствии даже отразилось на демографии всего нашего вида. К сожалению, желание Мазохера, по ходу, оказалось сильнее моего и вчистую его перебило – вот он и омолодился сверх меры.

– Вовсе не из-за этого, – поправил его вампир. – Просто свиток привязан к темной крови, коей у меня в разы больше, чем у тебя.

– Ну здрасте, а чего ж ты мне заранее не сказал, все интригу держал?

– Так ты бы тогда не вписался в дело.

– Не вписался, – кивнул в знак согласия оборотень. – Нафиг мне лишние телодвижения без выгоды для собственной шкуры.

– Лично я об этом нисколько не жалею, – вновь взял слово вампир. – Конечно, вернуть мир на пятьсот лет назад не вышло (тут Табрис не удивилась, поскольку вполне очевидно эгоизм Мазохера перевесил чашу желаний), но перед тем, что грядет, нам всем нужны силы. Да и долгая жизнь в новом мире не помешает.

– В каком еще новом мире? – напряглась Табрис.

– В мире после Революции! – ликующе произнес вампир. – Да-да, – злорадно продолжил он, видя выразительную реакцию ангелицы, – готовится вторая Революция! И после бойни все наконец станет так, как и должно быть: сильные будут править слабыми, сверхсущества будут господами Средней Земли, а слабые и ничтожные людишки – нашими рабами!

– Что за демонские замашки? Ну в самом деле, вы же знаете, что стало с бунтарями первой Революции! Демоны, некроманты, нежить, ведьмы – все они хотели заявить о своем существовании и доминировать над людьми. Их восстание было разбито, движение – подавлено, а война – проиграна.

– Да, но дело осталось жить вечно!

– Уж не поэтому ли «Группировке» и нужен свиток? – сощурила Табрис глаза в очевидной догадке.

– Согласись, так даже лучше для всех! Не будет ненужных смертей и разрухи, упадка наших сил и внутренней экономики. Просто раз – и все навсегда изменится.

– Ой, я тебя прошу! – отмахнулась Табрис. – Даже в этом вашем идеальном мире все равно будут стычки, распри, дележка и несогласные. Элементарно потому, что все темные несусветно высокомерны и любят кичиться своим могуществом.

– Может быть, может быть… Но существующий миропорядок неправильный, против законов самой природы. Люди должны нас бояться и почитать. Мы должны быть у власти, подчинить себе человечество и установить свои правила! После первой Революции об этом не принято было говорить – дескать, все урегулировано, никаких стычек, тишь да благодать, все довольны. Но это не значит, что все забыто. «Группировка» объединила тех, кто не забыл, кому не все равно. И таких много. Мы приходим из самых разных уголков мира, с разным прошлым и самыми разными претензиями. Вот ты знала, что в Трансильвании пять тысяч человек на одного вампира? Люди повсюду, но их трогать нельзя! А нам помирать можно?! Что за несправедливость такая, как любят верещать людишки на каждом углу? Мне уже надоело нелегально работать на станциях переливания крови и от безысходности перебиваться гнусными подработками в медучреждениях. Хватит, пора выйти из тени! Именно ради результата мы сюда и приехали!

– Ну понятно, – пробурчала под нос ангелица. – И поскольку деятельность планировалась незаконная, в Центре сверхсуществ вы, естественно, по прибытии не регистрировались. Потому-то и найти вас было так сложно.

– А ты догадливая, – детально расслышал ее оборотень. – В «Группировке» тоже, знаешь ли, не дураки сидят – никто из нас там не числится. Нас как бы и не существует – мы все нелегалы.

– Интересно, как так… А местные или кто перебрался сюда давно, но примкнул к вам только-только, – они-то в свое время регистрацию проходили, как и все?

– Скажем так, – голос Мазохера сделался тише, – если потребуется, у нас есть тот, кто может стереть всех из системы, мисс ангелица из Агентства регуляции. И даже сделает это по закону.

– Очевидно, это тот, кто финансирует и направляет вашу «Группировку». Я права?

Ответом ей было молчание.

– Значит, права. Ну же, кто это? – нетерпеливо спросила Табрис. Ощущение близости отгадки будоражило кровь.

Глаза ангелицы сузились, в них появился хищный блеск и азарт.

Поняв, что их окончательно прижали и деваться им некуда, Дурнопахов атаковал первый.

Схватка была зрелищной. Прибавивший в силе и скорости оборотень весьма удачно и точно наносил удары: ангелице приходилось попотеть, уворачиваясь от них. Жаль, создать клонов он не мог – нестабильность сил из-за недавнего магического всплеска не позволяла. Даже сделай он их, копии протянут минуты три максимум, а он будет полностью истощен, что никак не является залогом победы. Хотя в маленьком помещении у ангелицы не оставалось весомых преимуществ (пистолеты тут были попросту лишними), она умело использовала крылья в защите, пусть с ними была и менее проворна. Дурнопахову даже удалось повредить одно крыло, правда, на эффективности боя это нисколько не отразилось – девица обладала поистине берсерковской выносливостью и упорством.

Ангелице удалось отнять свиток. Причем совершенно случайно. Она выбила его крылом из рук ванильного Мазохера в пылу драки с оборотнем. Они так яростно сражались, юлой перемещаясь по всему пространству, что вампиру только и оставалось обтирать стены. Все, что ей следовало сделать, – заметить неуклюжее движение краем глаза и, не давая Мазохеру опомниться, схватить короткий черный тубус первой.

Драка разом прекратилась. Причем инициатором выступил сам оборотень. Он метнул испепеляющий взгляд на вампира, а после посмотрел на свиток в руке ангелицы.

– Не вижу смысла продолжать, – сурово сказал он.

– Аналогично, – согласилась Табрис. – Просто смиритесь со своей участью, потому что теперь вы точно задержаны.

Для Мазохера и Дурнопахова все стало очевидно – они провалили партийное задание (опробовав свиток на себе, принести его в «Группировку») и продолжать бой смысла не имеет, ведь это они сейчас находятся в ловушке, а вовсе не крылатая ангелица, что может за секунду от них упорхнуть.

– Вряд ли! – дерзко произнес Дурнопахов, запуская руку во внутренний карман косухи.

Нащупав там панельку, он пренебрежительно ухмыльнулся: барахлящий телепортатор оставался последним средством бегства.

Схватив вампира за локоть, Дурнопахов прошептал:

– Ну, с богом!

– Вот черт, – пискнул Мазохер, поняв что к чему.

Вследующее мгновение в склепе осталась лишь Табрис.

– Трусы… – только и констатировала ангелица, с чувством пиная валяющуюся перед ней каменную глыбу.