Текст книги "Паутина"
Автор книги: Анастасия Валеева
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Но… – попыталась возразить Милославская.
– У меня сейчас другой работы полно, – перебил Три Семерки, – да и тип этот в профилактических мерах нуждается. Обработаем его, а тогда и правды легче добиться будет. Может, он часом позже и сам смекнет, что с нами лучше дружить.
– Твои доводы весьма убедительны, – с иронией произнесла гадалка и глянула на часы.
– Пожалуй, я и на самом деле пойду, – добавила она минутой позже, понимая, что действительно нет смысла торчать в отделе и дальше.
– Я знал, что мы договоримся, – шутливо заметил Семен Семеныч.
– Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе дела? – поднимаясь с места и перекидывая сумочку через плечо, спросила Милославская.
– А как же?! – с притворным пафосом парировал ей приятель.
– Ну тогда до встречи?
– Ауф видерзеен, – Три Семерки игриво помахал подруге рукой.
Яне не очень нравилось, что Руденко все превращал в шутку.
Ей самой дело казалось очень серьезным и требующим безотлагательных действий. Но все же она знала, что на.
Семена Семеныча можно положиться, а потому на ее сердце не было тяжелого чувства неудовлетворенности, когда он покидала его кабинет.
Оказавшись на улице, Милославская машинально еще раз прокрутила в голове произошедшее и только теперь окончательно осознала, насколько непредсказуемо и быстро развивались события. В столь небольшой промежуток времени произошло так много, что оставалось только удивляться. Вся жизнь в те часы словно оставалась где-то за бортом, и ничего не было, кроме поисков и погони.
Яна не спеша брела по тротуару и с удовлетворением пленника, очутившегося на свободе, замечала, что все идет своим чередом. Все также куда-то торопились прохожие, птицы дружно щебетали о чем-то, перешептывалась листва, колеблемая порывами ветра – жизнь продолжалась, и ничего не было главнее этого.
Наверное, впервые за этот день гадалка прислушалась к себе, к своим ощущениям, к своим капризам. Она вдруг почувствовала, что ужасно голодна, и аромат горячего хот-дога, выплывающий из уличного кафе, отозвался в ее желудке жутким неприлично громким урчанием.
Гадалка не очень-то любила такие забегаловки, особенно находящиеся возле дорог, где, оглушаемой гулом транспорта, невозможно было отдохнуть и расслабиться. Вопреки искушению, всерьез наступающему на горло, она решила ускорить шаг и подыскать что-нибудь более для ее теперешнего состояния подходящее. По воспоминаниям Яны, оно находилось совсем недалеко отсюда.
Небольшой ресторанчик «Сибиряк» с высоким крыльцом, обрамленным коваными узорчатыми перилами, встретил гадалку головокружительным грибным ароматом. Яна сглотнула в миг скопившуюся слюну и уселась за столик. Возле нее сразу же появился вышколенный официант и протянул папку с меню. Не долго думая Милославская остановила выбор на стейке с грибами и рисом и, прикурив сигарету, стала ожидать своего заказа.
Как бы не затуманивало гадалке голову еще круче подступившее теперь чувство голода, мысли о ведомом ею деле никак не давали ей покоя. Она все думала о Шланге, о том, каким образом он мог быть причастен к исчезновению пожилой женщины и том, чем, предположительно, все это могло закончиться. Гадалка несколько раз пыталась мысленно отвлечься, но у нее это не получалось, пока наконец овеянное легким дымком блюдо не появилось на ее столике.
Яна всегда уважала в кулинарии изысканность, а теперь она ей показалась особенно ценной. Отварная смесь длиннозерного и дикого риса была окружена отдельно обжаренными стейками, грибами, луком и тимьяном, в которые был добавлен физалис.
Коротко поблагодарив официанта, Милославская приступила к трапезе. Помимо горячего, она заказала бутылку белого сухого вина, которым и предупредила одновременно оригинальную и сытную пищу. Приятное тепло быстро растеклось по всему телу, заставив зарумяниться бледные от усталости щеки гадалки.
Яна с особым удовлетворением накалывала кончиками вилки золотистые лисички и аппетитные шампиньоны и, отправляя их в рот, чувствовала себя подлинным гурманом.
Гадалка с удовольствием попробовала бы и филе семги с грибами под горчичным соусом, и гноччи с грибами, и пирог с шампиньонами, которыми славился этот ресторанчик и которые она еще не имела удовольствия отведать, но она была сыта одним блюдом и взяла себе на заметку эти кушанья на будущее.
ГЛАВА 7
– Джемма! Красавица моя! – вытянув губы, протянула Милославская и потеребила по холке вставшую на задние лапы и уперевшуюся передними в плечи хозяйке овчарку.
Джемма, соскучившись, весело виляла хвостом и преданно смотрела в глаза гадалке, которую рада была видеть целой и невредимой. Наверное, собака чувствовала, что в минувшие часы над Милославской висела какая-то опасность, а потому несколькими минутами позже, когда Яна, торопливо скинув обувь, плюхнулась в кресло, Джемма, поскуливая, прижалась к ее ногам и на уговоры лечь где-нибудь в сторонке никак не реагировала.
В миске собаки еще оставался корм и поэтому Яна, которой больше не о чем было беспокоиться, сваленная усталостью, сомкнула веки и скоро забылась сном.
Неизвестно, сколько времени прошло, когда Милославская вдруг стала чувствовать ноющую боль в спине, заставившую ее проснуться. Не открывая глаз, на ощупь, она перебралась в свою спальню и, прямо на пол побросав одежду, неуклюже забралась на постель. Джемма преданно ее сопровождала, но посягательства на постель хозяйки тем не менее себе не позволила и калачиком свернулась у ее основания, накрыв собой небрежно раскиданные вещи.
Сон снова быстро охватил гадалку. Бессвязные картины, одна сменяя другую, стали мелькать в ее воображении. Предложения, возникающие в мышлении, обрывались, не выстроившись до конца, а вслед за ними выплывали новые, уже совершенно о другом, нелепые и пустые.
Милославская вряд ли сама бы ответила, сколько времени она провела в таком состоянии полусна-полудремы, однако забыться по-настоящему глубоко ей не удалось: телефонный звонок разбудил ее.
– Какого черта! – сев на кровати и плетьми свесив руки, пробормотала она.
Телефон все звонил и звонил, и Яне пришлось подняться и взять трубку.
– Да, – хрипло произнесла она.
– Спишь что ли? Время ли? – раздалось в трубке с упреком.
Милославская узнала голос Руденко, но по традиции спросила:
– Ты Семен Семеныч?
– Кто же еще? – весело ответил тот.
Настроение у приятеля было приподнятое, но этому могли способствовать не успехи в работе, а рюмка-другая его излюбленного портвейна, поэтому гадалка не стала интересоваться причинами веселья, а без притворного радушия, позевывая, лениво протянула:
– Ну? Что тебе?
– Ты сидишь? – усмехнувшись, спросил Руденко.
– Ну сижу, – ничего не понимая, ответила гадалка, которая при этом бессильно откинулась на подушку и готова была тут же заснуть.
– Это хорошо, а то упасть можно! – продолжал Три Семерки.
– Семен Семеныч, ну что ты чушь какую-то несешь! – возмущенно и одновременно как-то сонливо-безразлично произнесла Яна.
– Закрой глаза и представь, что это тебе чудится, потому что на явь это не похоже, – загадочно продолжал Руденко.
– Я их еще не открывала, – усмехнувшись, ответила гадалка.
– Тьфу ты, е! – с горячностью воскликнул Семен Семеныч. – Так ты все еще спишь что ли?
– Му-гу, – еле слышно ответила гадалка.
– Ну спи тогда, сейчас приеду, разбужу. Без толку тебе сейчас все рассказывать, все равно не поймешь!
Руденко бросил трубку, и Яна даже не успела возразить. Ей до смерти не хотелось сейчас принимать гостей, даже таких близких, как Семен Семеныч. Тем более, что он, вероятней всего, был пьян, и ему просто требовался понимающий собеседник, который бы не просто безропотно слушал саги о его служебных похождениях, но и активно включался в разговор. Маргарита Ивановна, жена Руденко, ничего в этом не смыслила, а потому и на данную роль не подходила, а вот Яна, напротив, казалась в этом плане Семену Семенычу объектом вполне достойным.
– И чего ему только надо?! – недовольно пробормотала Милославская и, с головой накрывшись одеялом и поджав под себя ноги, попыталась снова уснуть.
Мерное тиканье часов и безмятежное посапыванье собаки помогли ей в этом, хотя обычно, однажды разбуженная, гадалка спала уже плохо.
Через час с небольшим лязганье щеколды известило хозяйку дома о прибытии гостя. Джемма залаяла.
– Тихо, – спокойно сказала ей гадалка, лениво приподнимая голову, – это наш обожаемый Семен Семеныч.
Минутой позже выглянув из-за занавески, она убедилась в этом. Накинув первый попавшийся халат и всунув у порога в ноги в старые, отжившие свой век шлепанцы, Милославская неспешно побрела к калитке.
На улице, облокотившись о капот машины, стоял и покуривал Три Семерки.
– Сема, ты страх что ли потерял? Пьяный за рулем… – с укором произнесла гадалка, глядя в наступившей темноте на друга.
– Кто пьяный? Я? – Руденко приблизился к приятельнице и всем нутром дыхнул на нее.
Яну обдало смесью табака, дешевого одеколона и недавно съеденных полуфабрикатов. Запах был отвратительный, но алкоголя в этом букете точно не было.
Сознание гадалки сразу прояснилось.
– Так ты чего? – удивленно протянула она.
– Я, конечно, тороплюсь домой, но, может, ты все же пригласишь меня войти? – Три Семерки затушил сигарету.
Милославская отстранилась и освободила проход во двор. Руденко деловито кашлянул, поправил зачем-то козырек фуражки, затем привычно провел рукой по усам и замаршировал по двору.
Войдя в дом, он поприветствовал взглядом Джемму, что-то пробормотал себе под нос, теребя ее по шерсти, а затем прошел в кухню и, поджав под себя одну ногу, уселся за столом на широкой массивной табуретке. Милославская стояла в дверном проходе и удивленно глядела на него.
– Ты сядь, сядь, – сказал он ей, жестом приглашая к столу.
– Сем, ты чего? – в очередной раз позевывая, спросила Яна.
– Упасть можно, я же тебе говорил.
– Хм, – недоверчиво произнесла гадалка и присела на угол мягкого диванчика. – Давай только покороче, – закрыв слипающиеся ото сна глаза, сказала она.
– Как скажешь, – Три Семерки пожал плечами. – Раскололся твой Шланг, как гнилой орех.
– Что? – думая, что ослышалась, переспросила Яна.
– Ты же просила короче.
– Да я вообще не могу понять, о чем ты, – гадалка потрясла головой и протерла кулаком правый глаз.
– Господи боже мой! – удрученно протянул Руденко, – Ты о сегодняшних происшествиях-то помнишь?
– Ты меня за дуру совершенную что ли держишь? – с обидой парировала гадалка.
– Этот, как его там, Осипов, теперь для нас прочитанная книга.
– Как так?!
– А так. Опера наши постарались. Не зря их так называют! Ребята работаю о-пе-ра-тив-но!!!
– То есть?
– Тьфу ты, е мое! Ты сегодня проснешься или нет?!
– Да ты говори яснее, а то все полунамеки дурацкие какие-то!
– Слушай, – поморщившись, спокойно сказал Семен Семеныч, – давай на полтона ниже, а? А то мы так не знаю до чего договоримся, а я спешу в конце концов.
– Ладно, ладно, – кивая, ответила Милославская, понимая, что между ней и приятелем действительно идет бессмысленная перебранка.
– В общем, стали наши ребята, опера, как я сказал, пробивать по своим каналам этого Осипова, – Семен Семеныч многозначительно замолчал.
– Ну и? – нетерпеливо спросила гадалка, начиная, наконец соображать, к чему клонил Руденко и что у него на самом деле имеется повод для хорошего настроения и столь припозднившегося визита к ней.
– Стали пробивать по каналам, – продолжил, сглатывая слюну, Три Семерки, – а параллельно я и два мои товарища вели с ним разъяснительно-выяснительную работу. Ну, ты меня понимаешь…
– Дальше, дальше! – с полумольбой-полуупреком воскликнула гадалка.
– В общем, результат дознаний и поисков всех нас очень удивил и одновременно… обрадовал.
– Обрадовал?.. Он во всем сознался? Машина его?
– Правильно, но холодно, холодно, Яна Борисовна, бери глубже!
– Что… – несмело предположила гадалка, – что-нибудь стало известно о моей бабуле? – так Милославская назвала канувшую в Лету мать своего клиента. – Неужели?! – широко раскрыв глаза, прошептала она.
– Тьфу ты, черт! – Руденко с досадой поморщился. – Да на хрена мне твоя бабуля?! Не моя это линия, понимаешь, не моя! Чем смогу – помогу, конечно, но вообще все это несерьезно!
– Как же, Сема? Ради чего, я, собственно говоря, Шланга-то преследовала?
– Преследовала… – Семен Семеныч усмехнулся. – Тут такие дела, такие повороты! А она с бабкой какой-то!.. – Руденко разгоряченно встал и начал ходить по кухне.
– Бабка – тоже человек, Семен Семеныч, – тихо произнесла Яна. – Че-ло-век пропал, понимаешь ты это? Сам ведь дедом через пяток лет будешь…
– Так уж и через пяток? Не торопи события…
Руденко закурил, а потом, искоса взглянув на подругу и видя, что она в полном недоумении, смягчил тон и сказал:
– Помнишь я как-то тебе рассказывал о дерзком убийстве в Солнечном?
– Каком именно? – без энтузиазма переспросила Милославская.
– Ну, бизнесмена одного замочили прямо у подъезда его собственного дома, светло еще довольно было, портфель отняли с деньгами. Нам тогда еще выговора многим объявили… Ну, помнишь что ли?
– Ну помню, – Яна, казалось, окончательно запуталась.
– Так вот. Мы давно собрали информацию, правда очень скудную, о подозреваемом в убийстве. Он оставил кое-какие следы. На этих собранных крохах все и остановилось. Не могли найти его и все. Все окружение трупа перетрясли, у всех алиби, никто из них на роль убийцы не подходил. Да и богатые они все, черти, а тут ограбление. Сумма для наших толстосумов небольшая, хотя для простого смертного, конечно, значительная. В общем, стали беседовать со Шлангом, там слово за слово, не стану я тебе все подряд рассказывать, короче, кое-какие детали проскользнули в его словах, которые заставили ребят снова поднять то дело, об убийстве в Солнечном.
– И?..
– Он убийца.
– Кто?
– Шланг твой. И машину, «шестерку» прятал, потому что в день убийства она его за углом ждала. Боялся, что ее уже ищут.
– Как?!
– А вот так.
– У нас появились неоспоримые доказательства, отпечатки пальцев совпали и другое многое, да и сам он раскололся в итоге!
– Ничего не понимаю, – задавленная внезапно обрушившейся информацией, пробормотала Яна.
– Осипов Юрий Иванович, – отчетливо проговорил Руденко, – убил Ермакова Дмитрия Алексеевича с целью ограбления и из личной неприязни, которую он испытывал после одной стычки с Ермаковым. Второе, возможно, сыграло большую роль, чем первое, так как сам он обеспечен вполне. Мы сразу не столкнулись с его персоной, потому что он не входил в тесный круг общения Ермакова, не был ему должен, и Ермаков не задолжал никому, никто не говорил о конфликте, если произошедшую мелкую ссору можно так назвать, Ермакова с этим человеком. Они и виделись-то несколько раз, Шланг об этом человеке и знал-то больше понаслышке. Но думаю, тебя эти тонкости мало интересуют?
– На самом деле, – задумчиво и глядя в одну точку, тихо проговорила гадалка.
Она все пыталась переварить ту массу новостей, с которой обрушился на нее Семен Семеныч. Самое главное, Милославская не могла определить, какое место во всей этой истории могла занимать пропавшая женщина и кредитор, которого она, явившись на место аварии по совету карт, и пыталась найти. Многое, что открыла перед нею и Семеном Семенычем эта авария, но то, что гадалка искала, по-прежнему было покрыто мраком.
Именно оттого в этот момент Милославская не испытывала ни капли удовлетворения от проделанной ею и Руденко работы и тем более не разделяла радостного настроения своего приятеля. Хорошо, конечно, что Шланг будет наказан, неприятный он тип все-таки, но ей-то от этого какая польза. Приятно, конечно, что нанесенная гадалке обида отомщена – ударить женщину – это так низко. За Три Семерки тоже приятно – на работе похвалят. А дальше-то куда двигаться? Неужели это тупик?
– Ну ладно, поздно уже, – хрипло проговорил Семен Семеныч, – Маргарита теперь вся уж испереживалась, – Руденко отвел немного руку и глянул на часы, – Да и тебя я ото сна оторвал. Устала небось за день?
– Устала, – апатично ответила Милославская.
– Эх, бывают же в жизни счастливые минуты! – воскликнул.
Три Семерки, прихлопнув себя по бедру, и направился к двери. – Ладно, пойду, – сказал он, – увидимся. Может, даже завтра. Хочешь, в отдел приезжай, узнаешь все поподробнее, в бумажках там пороешься, авось и найдешь ниточку, которая приведет тебя к бабусе. Ведь карты не могли тебя бросить в этот омут напрасно, а? – Руденко прищурился и рассмеялся.
– Сема, я тебя умоляю, – с досадой протянула гадалка.
– Ладно, ладно, прости, – сказал Три Семерки, обняв подругу за плечо и прижав немного ее к себе. – Благодарен тебе безумно! Если бы не ты!..
Яна ничего не сказала, отстранилась, и приятели направились в выходу. Руденко шел впереди и что-то напевал себе под нос. Милославская остановилась в калитке, ожидая, когда Семен Семеныч усядется за руль. Открыв дверцу, он обернулся на гадалку и крикнул ей:
– Да, кстати, я тебе забыл сказать. Убитый-то этот тоже хорош. Не разобрались пока с какой целью, но жил он по двум паспортам. У нас в документах везде фигурирует как Ермаков, а тут выяснилось, что он еще и Мухаев. Которая из этих его настоящая фамилия, не знаем, но думаю…
– Мухаев? – перебила приятеля Милославская. – Мухаев, ты говоришь?
– Ну да, – удивленно подтвердил Три Семерки.
– Эврика! – неожиданно громко воскликнула Яна.
– Что? Ты что? – забормотал в изумлении Руденко.
– Да это же фамилия кредитора! – размахивая руками, закричала гадалка.
– Какого еще кредитора?
– Неважно. Давно, ты говоришь, он убит?
Семен Семеныч назвал дату.
– Да-да, он не мог быть к этому причастен.
– Объясни наконец! – Три Семерки снова приблизился к подруге.
Он коротко поведала ему о найденной расписке. Оказалось, что и указанное в ней имя-отчество совпадает с именем-отчеством убитого.
– Это он, понимаешь? – восклицала гадалка, впавшая в какую-то эйфорию. Ведь она уже и не надеялась на прояснение обстоятельств.
– Понимаю, – нахмурившись, ответил Руденко, который, судя по всему, понимал мало.
– А ладно, – махнув рукой, проговорила Милославская, – потом поймешь. Поезжай, супруга твоя волнуется.
– Да-да, волнуется, рассеянно пробормотал Семен Семеныч и сел за руль.
Гадалка захлопнула калитку и почти вприпрыжку отправилась в дом. Она радостно откинулась на кровать и еще раз взвесила новые факты. Наконец, стало ясно, зачем карты показали ей эту аварию. Довольно витиеватый путь, но ничего, в конце-концов результат положительный. А положительный ли? В этом гадалка уже через пару минут стала сомневаться. Если Мухаев-Ермаков убит довольно задолго до исчезновения матери Синявского, то значит кредитор не мог иметь отношение к ее исчезновению и значит она, Яна Борисовна Милославская пошла по ложному пути.
«Господи, как все запутанно», – прошептала она. Где теперь искать концы этой истории, гадалка не знала. Около получаса промучавшись разными соображениями, она решила отбросить их все до утра, а утром связаться с Синявским. Возможно, у него появилось что-нибудь новенькое. В конце-концов утро вечера мудренее.
ГЛАВА 8
– Здравствуйте, Виктор, – сказала Милославская, когда Синявский распахнул перед ней калитку.
– О! – воскликнул он, удивленно и обрадованно, – Яна Борисовна, а я уж думал… Ну что же вы, проходите, проходите.
Гадалка проследовала за Синявским в дом, где сразу чувствовалось отсутствие женских рук: Виктор, судя по всему, по комнатам ходил, не разуваясь, и весь пол был утоптан большими следами, оставленными его ботинками; пыль, за время отсутствия хозяйки покрывшая мебель, теперь стала еще заметнее; по залу, в который прошла Яна и ее клиент, были разбросаны кое-какие вещи Виктора; покрывало на диване все смялось; на журнальном столике стояла грязная тарелка, покрытая тонким слоем застывшего жира, а вокруг нее рассыпались очерствевшие хлебные крошки.
– Присаживайтесь, – сказал Синявский, убирая с кресла пару своих грязных носков. – Где вы? Как вы? Я не мог дозвониться и дома вас не застал.
– У вас какие-нибудь новости? – спросила гадалка, присев.
– Нет, ничего, – мрачно ответил Виктор.
– Тогда давайте все по порядку, – Милославская вздохнула.
– Может быть, кофе? – предложил ей клиент.
– Пожалуй, только без сахара.
Виктор удалился, и Яна несколько минут провела в одиночестве. Она думала, с чего начать свой рассказ и как действовать дальше. Поскольку никаких новостей у Синявского не было, а значит, не было и никаких новых зацепок, теперь опять основные надежды гадалка возлагала на карты, которые предусмотрительно захватила с собой.
Когда Синявский вернулся и единомышленники принялись за кофе, Милославская поведала ему историю своих недавних похождений, судя по реакции клиента придавшую ей веса в его глазах. Вопреки ожиданию Яны, Виктор нисколько не расстроился, что действия в этом направлении оказались ошибочными, а наоборот, обрадовался. Для него такой поворот дела означал одно – есть еще надежда на то, что его мать жива. Да и в профессионализме гадалки теперь он был убежден куда больше.
Гадалке такое настроение клиента было только на руку, так как эмоции, особенно отрицательные, всегда мешали делу.
– Какие у вас теперь планы? – обратился к ней Синявский.
– Хочу попросить помощи у карты «Взгляд в прошлое».
– Наверное, так и надо сделать. Теперь я больше верю в дееспособность ваших карт, – ответил Виктор, глядя на Яну исподлобья.
– Спасибо за комплимент, – сухо ответила гадалка.
Допив кофе, благословленная одобрением клиента, она достала колоду и вытащила из нее названную карту. Лестница, извивающаяся серпантином, изображалась на ней. Она уходила высоко вверх и скрывалась в глубинах черного человеческого зрачка.
– Если я отключусь, не пугайтесь, – улыбаясь, предупредила Милославская, видя, что Виктор не знает, как себя вести.
– Как скажете, – ответил он. – Какие признаки мне считать опасными? – Синявский пытался выглядеть весело.
– Не говорите ерунды, все будет хорошо.
Гадалка села поудобнее и положила ладонь на карту. Она сконцентрировала всю свою энергию и волю на одном вопросе: какие события предшествовали исчезновению матери Синявского.
Виктор самозабвенно смотрел на Милославскую, затаив дыхание.
Он в этот момент опасался за ее жизнь и одновременно больше всего на свете желал, чтобы Яна, неважно какими жертвами, но указала, где находится исчезнувшая женщина, что с ней. Если б он был верующим, то в эти минуты горячо бы молился, а так оставалось только ждать, что на этот раз преподнесет гаданье.
Милославская сначала смотрела в одну точку, потом постепенно стала смыкать веки, пока наконец совсем не закрыла глаза. В следующие минуты она была похожа просто на спящего человека, и никакие признаки не выдавали того, что свершается какое-то таинство. В один из моментов, Синявский грешным делом подумал, что у гадалки ничего не получилось, и, чтобы не расстраиваться сильно, она решила вздремнуть. Однако Яна буквально через пять минут дала знать о своей жизнеспособности глубоким вздохом и словами:
– Дайте воды.
Синявский быстро зашаркал башмаками и вскоре появился перед гостьей с бокалом минералки.
– Спасибо, – произнесла Яна, возвращая пустой бокал.
Она все еще не открывала глаз, и Виктор понял, что ему следует подождать. Терпения для этого у него не хватало, и он принялся расхаживать по комнате, временами бросая на гадалку хмурые взгляды.
Еще через некоторое время Милославская оклемалась. Синявский сразу же присел рядом.
– Ну что? – взволнованно спросил он. – Что с ней случилось?
– С ней? – ответила гадалка. – Не знаю.
– Как, карты ни о чем не сказали вам?
– Сказали. Только я пока не знаю, как это относится к делу.
Виктор смотрел умоляюще, и Яна поспешила все ему объяснить.
– Видение кружило меня по улицам города, – начала она, – знакомым и не очень. Это продолжалось до тех пор, пока все не остановилось на одном месте. Где это именно, я не могу сказать, но я точно там была, то место мне известно. Понимаете?
Синявский неуверенно кивнул.
– Сначала я не могла понять, что к чему, – продолжала Милославская, но потом вдруг сообразила, что карта обращает мое внимание на одно только здание, а не на всю улицу.
Над входом в это здание была вывеска «Нотариальная контора».
– Какое это имеет отношение к моей матери? – удивился Виктор.
– Не знаю, – Милославская пожала плечами.
– И что делать-то теперь?
– Думаю, надо разыскать это здание.
– А потом?
– А там видно будет.
– Да? Вы так считаете? – неуверенно пробормотал мужчина.
– Да, я так считаю. Ну что, я еду? – гадалка смело посмотрела на своего клиента.
– Прямо сейчас?
– Ну… Наверное, нет смысла откладывать, тем более что время как всегда драгоценно.
– А я как же?
– А вы здесь останьтесь.
– Да я скоро с ума сойду!
– А вдруг что-то новое выяснится? Будьте дома.
– Но вы хотя бы не пропадете надолго?
– А разве я надолго пропадала? – Яна улыбнулась.
– Да, – невозмутимо произнес Виктор.
– Просто для вас сейчас минуты слишком медленно тянутся.
– Да, наверное, – Синявский согласился. – Но вы посидите немного. Вы неважно выглядите. Придите в себя получше. Давайте еще кофе?
– Давайте.
Время за кофе единомышленники провели молча. Оба они знали, что думают об одном и том же.
Напиток немного взбодрил гадалку, и она почувствовала себя в силах продолжать работу.
– Ну как вы? – спросил Синявский, когда она поднялась с кресла.
– Для того чтобы колесить в машине по городу – нормально, – ответила Яна.
Ей не сразу удалось найти такси. Вернее, многие около нее притормаживали, но первые трое не могли себе позволить наняться на неопределенное время и вообще не хотели ехать туда-не знаю, куда.
Милославская очередной раз взмахнула рукой. Темно-серая «девятка» свернула к обочине. Гадалка вновь разъяснила ситуацию насколько это было возможно и, к собственной радости, наконец получила согласие.
– Ничего не поделаешь, – сказал ей светловолосый паренек за рулем, – надо как-то на жизнь зарабатывать. Придется отдаться в ваше подчинение. Правда, такого странного пассажира я еще не встречал, извините уж за откровенность.
Автомобиль тронулся.
– Ну так куда мы поедем и что будем искать? – спросил водитель.
– Вы город хорошо знаете? – парировала Яна.
– Неплохо.
– Представьте, что я иностранка, гость этого города, и вы должны мне его показать, весь, до тех пор, пока я не скажу, что достаточно. Можно и даже лучше ничего не рассказывать, я и так тут все знаю. В общем, будьте немым гидом.
Парень прыснул, но со всем согласился, правда деньги за услуги потребовал вперед, сказав, что бензин стоит слишком дорого, чтобы позволить себе роскошь оказаться обманутым и потратить его напрасно.
– Разве я похожа на мошенницу? – ответила на это гадалка.
– А, – махнул тот рукой, – не похожи. Но разве мошенники когда-нибудь похожи на мошенников, а воры на воров?
– Иногда похожи.
– Вот то-то и оно, что иногда, а чаще всего и не угадаешь. Посадил вот как-то один мой знакомый молодую пару… – начал водитель.
Милославская предпочла его не слушать, чтобы не проворонить то, ради чего она села в эту машину. Она сосредоточенно смотрела в окно, а когда паренек обращался к ней, утвердительно кивала.
Когда автомобиль притормаживал на светофорах, гадалка еще пристальнее вглядывалась в улицу и пыталась определить, не это ли место ей привиделось и не могло ли быть увиденное где-то поблизости. Она пыталась мысленно воссоздать ближайшие, но скрытые от глаза улицы, благо город она знала достаточно хорошо.
Около часа было потрачено напрасно, и водитель начал посматривать на Милославскую с недоверием. Если бы ею не было заплачено вперед, возможно, он уже попросил бы ее выйти.
Оставались неизъезженными два-три района, поэтому Яна не теряла надежды.
– Уж простите, – после длительного молчания начал паренек, но я все же хочу узнать, а что, собственно, мы ищем-то?
– Нотариальную контору, – удрученно вздохнув, ответила Милославская.
– О-о-о… – протянул водитель. – А что же вы сразу не сказали? А какую, если не секрет? Думаю, мы их уж штук пять проехали.
– Это не то…
– Вы какую-нибудь необыкновенную что ли ищете? – ухмыльнулся парень.
– Да не то, чтобы необыкновенную, – подыскивая слова, неуверенно проговорила Яна, – но…
– Нет, я все-таки не могу понять, чего ж мы все ездим-то? – взмахнув правой рукой удивленно воскликнул собеседник гадалки.
Милославской пришлось все разъяснить.
– Не знаю точно, где она находится, – со вздохом начала она, – но имею представление, как выглядит окружающая ее местность.
– А может, и другая подойдет, – с кривоватой улыбкой спросил водитель, – у меня между прочим классный спец на примете есть.
– Да не в спеце дело!..
– Ладно, черт с вами. Ну и как выглядит эта «окружающая ее местность»?
– Контора находится в высотке, – безразлично произнесла Милославская, – вход с торца здания. Впереди еще газон такой красивый, а напротив, через дорогу, скверик небольшой.
– Скверик?
– Скверик.
– А базарчика за ним нету?
– Базарчика?
– Угу.
– Не знаю.
– М-гу. Ну контора-то с торца, а спереди там магазина запчастей нет?
– К-кажется, есть… – задумчиво протянула гадалка, – и гастроном есть. В общем, там со стороны дома, смотрящей на улицу весь первый этаж под магазины отдан, и вывески все одинаковые, крупные такие, яркие.
– Так это, похоже, у Сенного?
– У Сенного?
– Ну конечно!
Автомобиль вдруг сделал резкий разворот и поехал в обратную сторону, через две улицы свернув направо. Там, миновав еще два перекрестка, он оказался у большой площади, окружавшей со всех сторон рынок, именуемый в народе Сенным.
– Тот дом? – побольше опустив стекло со своей стороны, спросил водитель у Яны.
– Какой?
– А вон, с правой стороны.
Яна вытянула шею и посмотрела, куда указывал ей собеседник.
– Он самый! – радостно воскликнула она в ту же минуту.
Картина из видения, точно вырезанный кадр кинопленки, представилась ей во всей красе. Даже пешеходы мимо дома торопились те самые, которых гадалка видела во время сеанса.
Милославская была готова кинуться на шею парнишке, который и сам был до смерти доволен оказанной услугой.
– Безумно благодарна вам, – с радостным блеском в глазах проговорила Яна.
– Да ладно, – смущенно ответил тот.
– Я вам ничего больше не должна? – спросила Милославская, сунув руку за кошельком.
– Да нет, вы отблагодарили по полной программе, – отмахнулся тот.
На самом деле, гадалка сразу заплатила сполна, поэтому она не стала настаивать, хотя по природе своей и была человеком очень благодарным. Она распрощалась со своим провожатым и заспешила в сторону найденного дома.
Район оказался Милославской достаточно хорошо знакомым, поэтому двигалась она вперед очень уверенно. Голуби, которые, как горох, рассыпались по всей площади и, казалось, совершенно не боялись людей, взлетали вверх, поднимая пыль, как только Яна слишком близко приближалась к какому-то из них.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.