Текст книги "Если бы ты был(-а) на моём месте. Часть 2"

– Я выиграл в гляделки. Давай, показывай. – Он даже не улыбнулся, сохраняя серьёзный, грубый тон. Я медленно выдохнула и, зная, что он не отстанет, аккуратно потянулась к краю водолазки, приподняв ткань, тут же скривившись от боли, случайно дотронувшись до кожи.

– Сильно болит? – Обратил внимание Роджер. Я посмотрела на него, перехватив взгляд, уловив в голосе промелькнувшее сочувствие. Бруно незамедлительно подобрался, вновь нацепив на себя непроницаемую маску равнодушия. Я вернула ткань водолазки на место. Роджер раздраженно прорычал себе что-то под нос, после чего с недовольством посмотрел на меня. – Я не могу пытаться убить тебя, когда ты уже и так ранена. Это нечестно. – Он отошёл в сторону, всплеснув руками. – Добивание лежачего!

– Ну, спасибо за честную оценку. – Не удержавшись, съязвила я, посмотрев на него. Взгляд зацепился за шкаф, в котором не так давно копался Роджер. На верхних полках в небольших баночках стояли медикаменты.

Издав какой-то смешок, Бруно подскочил ближе, уже самостоятельно потянув за край водолазки. Пару секунд внимательно наблюдая за тем, чтобы он не дотронулся до ушибленных ребер, я вдруг сообразила, что он мог передумать и добить меня в любой момент, и дёрнулась на месте, следом скривившись от боли, которую сама же и спровоцировала.

– Какая запоздалая реакция. – Хмыкнул Роджер. Игнорируя насмешливый тон голоса, я прикрыла глаза, стараясь прийти в чувства и немного унять боль. Сердце учащенно билось, отдаваясь громкой пульсацией в голове. Бруно не язвил, сохраняя молчание, и аккуратно вернул край водолазки на место. Почувствовав лёгкое прикосновение к лицу, я открыла глаза, встретившись взглядом с сосредоточенным Роджером. Он убрал пару прядей волос за ухо, едва касаясь кожи. – Будет паршиво, если тебе станет хуже. Обратись за помощью, пока не поздно. – Поджав губы, он неожиданно широко улыбнулся. – С кем ещё будет так весело играть в кошки-мышки?

– Мы ещё чудовищно-отличная пара? – Неожиданно для самой себя задала вопрос вслух, судорожно сглотнув, нуждаясь в положительном ответе.

Улыбка с его лица исчезла. Он убрал руку и молча отступил. Развернувшись к выходу, Бруно направился прочь уже не столь бодрым шагом, словно задумавшись. У самой двери он остановился, повернув голову в мою сторону.

– Мне жаль, что всё так закончилось. Не ты должна была нажать на спусковой крючок, но ты это сделала, и рана в груди слишком свежа.

На мгновение наши взгляды пересеклись, после чего Роджер опустил глаза и поспешно вышел. Его быстрые шаги затихли вдалеке. Я осталась стоять на прежнем месте, глядя в пустой проём. Слова о ране показались неоднозначными, запутывая двояким значением.

Резкая боль в ушибленных местах настойчиво напомнила о себе. Издав сдавленный звук, стараясь дышать ровно, я медленно подошла к шкафчику, рассматривая полки в поисках лекарств. Немного пошарив между разными склянками, нашла нужную баночку обезболивающего. Надпись на этикетке гласила о сильнодействующем лекарстве с мгновенным эффектом, поэтому немного подумав, я несмело открыла крышку, уставившись на таблетки. Красные капсулы смотрели в ответ, маня своим приятным ягодным оттенком. Достав одну гладкую таблетку, я поднесла её ближе, рассматривая, сомневаясь в необходимости столь сильного препарата. Боль усилилась, подгоняя в принятии решения. Вздохнув, я положила капсулу в рот и быстро проглотила горькую пилюлю. Вокруг стояла абсолютная тишина. Я подумала, что Роджер и Элиот успели покинуть здание, и мне нужно было выбираться, чтобы отыскать Билла и убедиться, что он в порядке. Я старалась не думать о странном союзе двух недругов, которые в моей памяти продолжали кататься по полу в поместье Людовика, избивая друг друга. Встряхнув головой и отогнав ненужные мысли, я пообещала себе разобраться с этим позже. Пока было достаточно того, что Роджер оставил меня в живых, посчитав слишком слабой.

Закрыв баночку с таблетками, я убрала её в карман, следом замерев на месте, буквально почувствовав, как боль стала медленно отступать. Она словно отходила на задний план, позволяя вдохнуть полной грудью. Я прислушалась к собственным ощущениям, медленно расплываясь в улыбке, чувствуя бодрость и значительный прилив сил. Выпрямившись, я убрала пряди волос от лица и вышла в коридор.

Двери кабинетов были раскрыты настежь. Повсюду валялся мелкий мусор в виде разбросанных и порванных документов. Местами на полу и на стенах была расплескана краска, а огромное граффити в виде надписи на самой главной стене стали дополнять многочисленные отметки белым мелом, завершающие композицию, словно намекая на союз двух опасных преступников Блэкхоулла.

– Билл! – Едва завидев мужчину среди горы изломанных стульев, я бросилась к нему, следом затормозив, вовремя остановившись перед шаткой конструкцией, не дав ей шевельнуться.

Моррис восседал на неустойчивой композиции из деревянных стульев и отломанных ножек мебели, его руки были плотно примотаны к ручкам, тесные веревки обвивали шею и грудь, закрепляясь к светильникам под потолком. Мужчина по-прежнему находился без сознания, и, очнувшись, он бы обязательно шевельнулся, что привело бы конструкцию в необратимое действие. Я присела на корточки, разглядывая оставленную Лоуренсом ловушку, стараясь понять, в чем заключалась задумка. Прежде мне никогда не приходилось встречаться с чем-то подобным, и я успела пожалеть о том, что недооценила Элиота и стала его врагом.

Чтобы подобраться к Биллу, нужно было преодолеть несколько стульев, которые служили опорой для его сидения. Сложность заключалась в том, что его стул стоял всего на двух ножках и пока находился в идеальном балансе всей композиции, удерживающей его на месте. Едва тронув одну из неустойчивых конструкций, всё действие незамедлительно переносилось на стул Морриса, который бы обязательно опрокинулся, плотно затянув петлю на шее мужчины, передавив ему горло и, возможно, сломав несколько позвонков.

Пытаясь понять, как оставить шею Морриса в сохранности, я нервно кусала губы. До слуха донесся лёгкий стон мужчины, который совершенно не вовремя стал приходить в себя.

– Только не двигайся. – Мягко и настойчиво произнесла я, поднимаясь на ноги. У меня всё еще не было плана по спасению Билла, а он слишком быстро приходил в сознание. – Моррис, не шевелись. – Попросила чуть громче, наблюдая за тем, как мужчина нахмурился и часто заморгал. Я сделала шаг ближе, кинув короткий взгляд на конструкцию, до которой оставалось меньше дюйма. – Билл, только не двигайся, прошу тебя!

Моррис, словно назло моему возмущённому вскрику, поднял голову и попытался поднять руки, пытаясь понять, где он очутился. Мысленно чертыхнувшись, я резко выдохнула, наблюдая, как конструкция стала медленно приходить в действие. Времени для раздумий не было. Оттолкнувшись одной ногой для большей устойчивости, я прыгнула прямо к Моррису. Его стул уже успел покачнуться, начиная заваливаться назад. Билл издал сдавленный звук, задыхаясь. Его лицо стало краснеть. Чувствуя, что в скором времени на ноге появится синяк от врезавшейся деревянной ножки, я навалилась на Морриса, возвращая его стул на место. Мужчина вновь издал сдавленный звук, сжимая руки в кулаки, с выпученными глазами глядя на меня с неподдельным ужасом.

– Не шевелись. – Разозлено прошипела я, стараясь удержать равновесие, не двигаясь. Билл моргнул, делая аккуратный вдох. Стоя на одной ноге, я перенесла вес всего тела на руку, навалившись правым плечом на стул, удерживая его на месте. Тяжело вздохнув, аккуратно протянула левую руку к шее мужчины, медленно оттягивая петлю. Моррис напряженно сглотнул, следя за каждым движением. Верёвка поддавалась, и, оттянув её достаточно широко, я перекинула петлю через голову Билла, который судорожно выдохнул, вновь приводя конструкцию в действие. – Моррис!

Оказавшись на полу среди горы перевёрнутых стульев и покачивающейся пустой петли, я приподнялась на локтях, с немым укором посмотрев на лежащего мужчину, переводящего дыхание. Он дёргал руками, пытаясь освободиться, морщась от боли. Я подползла к нему ближе, помогая освободиться от оставшихся веревок, сковывающих грудь и руки.

– Если бы ты послушал меня и не дергался, мы бы остались на прежних местах, а ты не приземлился на спину. – Развязала последний узел на его руках, поднимаясь на ноги, потирая ушибленную икру. Я взглянула на Морриса, который издал недовольный звук при упоминании его спины. – Ты мне должен, Билл. – Не стала скрывать я, напоминая о его спасении.

– Даже не буду спрашивать, как ты здесь оказалась. – Сдавленно произнёс он, потирая шею, оглядывая разгромленный Департамент. Его заметно погрустневший взгляд остановился на мне. – А как же бескорыстие и помощь слабым?

– Вечно ты путаешь меня с героями. – Я нахмурилась, глядя на мужчину сверху вниз. Где-то внутри появилось неприятное ощущение, проникающее в ушибленные ребра. Ногу начало неприятно саднить. Я потянулась в карман за таблетками. Вдалеке раздались громкие сирены спасательных служб. Я повернула голову к выходу, подсчитав, что помощь находилась совсем близко, а мне было пора возвращаться в убежище Реджинальда. Закинув лекарство в рот, слегка скривившись, проглотив, я вновь посмотрела на Морриса, который, нахмурившись, молча следил за моими действиями. Закрутив крышку баночки, я убрала её обратно в карман, чувствуя, как неприятные ощущения стали быстро отступать. На губах появилась улыбка, которую я адресовала растерянному Биллу. – Радуйся, что ты выжил сегодня. Меня может не оказаться рядом в следующий раз, поэтому думай прежде, чем отказываться от подмоги. – Я прикусила язык, задумавшись, немного меняя фразу, которую собиралась произнести. – Ты нужен этому городу живым.

– Где ты был? – Едва зайдя в дом-музей имени Реджинальда Бруно, как гласила табличка над входом в здание, я отправилась к Реджинальду, точно зная, что он вернулся. Его фанатики вели себя необычно бодро, взбудораженные приходом своего кумира. Дверь, ведущая на четвёртый этаж, которую я вернула на место при своем уходе, была чуть приоткрыта, поэтому воспользовавшись моментом, я прошла внутрь, остановившись чуть дальше входа. Мой вопрос застал Реджинальда врасплох. Он стоял у зеркала, рассматривая свое отражение, потирая скулу, на которой чётко виднелся свежий кровоподтёк. По его раздраженному лицу, с которым он развернулся ко мне, я поняла, что сделала что-то не так. Покосившись на дверь, предположив, что без предупреждения и одобрения Бруно никто не мог войти в помещение, я вновь вопросительно посмотрела на Реджинальда, после чего расплылась в улыбке, разглядывая синяк под его глазом. – Здорово тебе досталось, кого нужно благодарить? – Излишне радостно произнеся фразу, я часто заморгала, нахмурившись, после чего встряхнула головой, отгоняя внезапный приступ паники от странности собственного поведения. Реджинальд не двигался с места, склонив голову набок, следя за мной.

– Прескотт Чейз постарался.

Не удержавшись, я издала короткий смешок и подошла ближе. На рабочем столе уже был приготовлен небольшой медицинский инвентарь, который, по-видимому, предназначался для заплывающего глаза. Приблизившись к препаратам, я быстро выбрала среди них ватный диск из новой упаковки и обеззараживающую жидкость. Смочив кусок ваты, подошла к Реджинальду, который стоял на прежнем месте, молча рассматривая меня с лёгким недоверчивым прищуром.

– Так, ты подрался с Чейзом? – Поинтересовалась я, приложив влажный диск к его глазу.

– Скорее это он побил меня. Я не сопротивлялся. – Даже не поморщился Бруно, спокойно глядя в моё лицо. Он замолчал на пару секунд, словно задумавшись о чём-то, после чего моргнул, опустив взгляд. – Прескотт хотел покинуть Блэкхоулл, и мне нужно было остановить его, во что бы то ни стало. – Неожиданно поделился он. – Как бы я ни старался, он слишком зависим от этой мелкой беспризорницы. Пришлось немного затормозить его отъезд и дать позаботиться о девчонке. Возможно, она выживет.

Рука с ватным диском замерла у его лица. В голову закрались самые плохие ожидания от едва различимой улыбки, которая появилась на его губах.

– Что ты сделал, Реджинальд?

– Надеюсь, вы не были подругами. – Он резко взглянул в глаза. – Иначе тебе будет очень грустно.

Хорошее настроение стремительно испарилось. Сделать вдох оказалось несколько затруднительно, грудь сдавило невидимыми тисками. Я опустила руку; Бруно перехватил её за запястье.

– Что ты сделал? – Вновь повторила свой вопрос, вглядываясь в спокойное, ничего не выражающее лицо.

Продолжая удерживать за запястье, Реджинальд сложил пальцы второй руки в пистолет и медленно приставил их к моей груди.

– Пуф. – Его уголки губ поползли вверх. – Не уверен, что эта сучка сможет когда-нибудь подняться.

Резко вдохнув, я вдруг поняла, что сделал Бруно.

Он убил Мёрфи.

Светло-зелёные глаза смотрели в упор; где-то внутри них скрывалась смертоносная тьма, поглощающая всё вокруг, поблескивающая в зрачках. Раньше я не понимала, почему окружающие боялись находиться рядом с Реджинальдом, но теперь почувствовала это, порывисто вдохнув, вовремя опомнившись и встряхнув головой, отгоняя пугающее наваждение. Ощущение продлилось всего секунду, исчезнув так же быстро, как и появилось.

Сложенные в пистолет пальцы упирались в грудь, и со злостью ударив по ним, я выдернула руку из его хватки, кинув ватку в лицо, развернувшись к выходу. Дыхание участилось, из-за чего внезапно стало трудно дышать.

– Зачем? – Разозлилась я, чувствуя подступающую тошноту осознания того, что Мёрфи была убита. Мы не особо ладили с девушкой, но в последнее время наши отношения становились теплее, и в глубине души я надеялась даже подружиться с ней, искренне симпатизируя её дерзкой манере поведения и умению находить выход из любой ситуации.

В рёбрах неприятно закололо.

– Формулируй вопросы точнее, прошу тебя, чтобы мне не приходилось тратить время для исключения неоднозначности. – Устало вздохнул Реджинальд. – Прескотт хотел покинуть Блэкхоулл. Нельзя было позволить ему это сделать. Я должен был его остановить. – Начал объяснять он, делая короткие паузы, давая время обдумать его слова. – Ради неё он готов на многое, и я воспользовался этим шансом. Я хочу, чтобы Прескотт остался в Блэкхоулле. И если она ему действительно дорога, то он сделает всё, чтобы она выжила. Я не целился в сердце, пуля вошла в дюйме от него.

– Но ты… – Я замолчала, прижав пальцы к вискам. Внезапное признание заставило судорожно вдохнуть: у Мёрфи был шанс на выживание. Слова Реджинальда прозвучали неподдельно, честно, но они были целиком только о его эгоистическом желании. Меня вдруг неожиданно осенило. – Тебе не нужна любовь. – Я обернулась, посмотрев в его глаза. – Ты хочешь поклонения. Признания. Собственничества. – С каждым произнесённым словом мне открывалась правда, которую я раньше не замечала или предпочитала не замечать.

– Не вижу разницы.

– В этом и есть твоя проблема. – Мои губы изогнулись в безудержной нервной улыбке. Рёбра пронзило лёгкой болью. – Ты твердишь, что тебе нужна я, нужен Скотт, но зачем? Я уже здесь, и ты принялся за Скотта. Что будет, когда и он окажется здесь? – Взмахнула руками, указывая в пространство. В мыслях становилось всё яснее с каждой секундой от складывающейся картинки. Ушибленный живот стало жечь сильнее. – Мы не нужны тебе. Ты хочешь всеобщего поклонения своей нарциссической натуре. А мы с Чейзом оказались случайно выбранными целями твоего отравленного сознания. Ты вцепился в нас только потому, что мы оказали поддержку и защиту, когда ты в ней больше всего нуждался. Когда был уязвим. – Мои глаза бегали, пока я судорожно вспоминала все моменты взаимодействия с Реджинальдом, когда он ещё был Чарльзом Оделлом, тихим, испуганным парнем, который неохотно шёл на контакт с внешним миром. Взгляд остановился на Бруно. – Твой химически отравленный мозг запомнил эти действия и теперь пытается их вернуть, повторно воспроизвести. Нездоровая одержимость.

Реджинальд молча слушал, практически не моргая, после чего медленно и тяжело выдохнул через нос. Он не выглядел раздраженным, словно согласившись с обвинениями. Ушибленные ребра вновь дали о себе знать, остро кольнув. Я приложила руку к пульсирующему животу, стараясь унять внезапную боль. Взгляд упал на полку с оружием, на которой появилась новая вещица – небольшое прямоугольное устройство с единственной кнопкой под защитным куполом, предотвращающем случайное нажатие.

– Я не понимаю. – Произнёс Реджинальд, замолчав, словно осекшись и задумавшись. Посмотрев на него, я уловила его пристальный взгляд из-под нахмуренных бровей. Он выглядел растерянно, начиная заметно злиться. – С тобой было то же самое. Роджер оказался рядом, когда тебе нужна была поддержка и защита. – Передразнил он, злясь сильнее от непонимания. – В чём разница?

– Роджер любит меня.

Он издал смешок, устало закатив глаза.

– Роджер хочет убить тебя.

– У нас сложные отношения. – Незамедлительно отрезала я, разозлившись, раздраженно выдохнув и отвернувшись в сторону, всем видом давая понять нежелание продолжать разговор.

Рёбра сдавливало, неприятно пульсируя где-то внутри, не давая безболезненно вдохнуть. Реджинальд молчал. По лёгкому шелесту бумаги, я поняла, что он подошёл к рабочему столу и начал изучать очередные чертежи и схемы города. В созданной тишине был различим его тихий комментирующий шёпот и звук грифеля карандаша, проводящего по бумаге. Я потянулась к карману, сумев беззвучно вытащить таблетку обезболивающего препарата, и закинуть её в рот, спешно проглотив.

– Всего три крупных взрыва. Три улицы. Три бомбы. – Задумчиво шептал под нос Бруно. Я едва повернула голову в его сторону, нахмурившись. Мне было известно о взрывах, но я не знала о бомбах, спровоцировавших их. Я прислушалась к малосвязанному бреду, который нёс Реджинальд, размышляя вслух, позабыв о моем присутствии. – Бомба уничтожает всё на расстоянии двадцати ярдов, распространяя отравляющий газ ещё на десять футов. Что её запускает? Что их объединяет? – Послышался лёгкий скрежет грифеля, проводящего длинную неразрывную линию. – Улицы не пересекаются. Они ничего не дают. Что же ты задумал, Роджер.

Меня волновал тот же вопрос. Слушая голос Реджинальда, я вникала в его слова, стараясь самостоятельно разобраться и понять план Роджера. Я была уверена, что вскоре последуют новые взрывы. Возможно, после них, могли обнаружиться какие-то общие черты, которые могли помочь просчитать план Роджера, но пока не оставалось ничего, кроме как бессмысленно пытаться угадать безумную задумку.

Глубоко вдохнув, я развернулась, взглянув на Реджинальда. Он продолжал изучать карту, склонившись над столом. По телу пробежало уже знакомое лёгкое ощущение прилива сил и бодрости. Боль исчезла. Я запрокинула голову, насладившись чувством фальшивого выздоровления, после чего облегченно выдохнула и неспешно подошла к столу. Найдя среди лежащих медикаментов тюбик с заживляющей мазью, я открутила колпачок и выдавила немного средства на ладонь. По помещению мгновенно распространился ненавязчивый аромат зелёного чая и мяты.

– Что ты делаешь? – Выпрямился Бруно, непонимающе следя за моими движениями.

– А на что это похоже? – Я подошла к нему, протянув руку с горошиной лекарства к заплывающему глазу. Реджинальд рывком поддался назад, недоверчиво сощурившись, заставив меня вопросительно покачать головой. – Что не так?

Он не ответил. Я подумала, что, возможно, тон моего голоса получился слишком бодрым и безмятежным, введя в заблуждение. Реджинальд смерил долгим пристальным взглядом, после чего придвинулся ближе. Улыбнувшись ему, стараясь не прикасаться лишний раз к успевшему уже стать фиолетовым глазу, аккуратно нанесла мазь, чувствуя её приятный охлаждающий эффект.

Закончив, я осмотрела синяк, который будто стал светлеть, слегка уменьшившись в размере. Тюбик с заживляющей мазью, который я держала в другой руке, тут же отправился в мой карман. Бруно не двигался с места, застыв, задумавшись о чём-то.

Кинув мимолётный взгляд на карту города, которая была изрядно исчерчена карандашом в местах недавних взрывов, я слегка задержалась на тонких синих и зелёных линиях, окутывающих город точно огромная паутина. Электрические сети покрывали весь город, соединяя острова с сушей. Мосты на этой карте, служащие проводником между Блэкхоуллом и сушей, были испещрены карандашными штрихами, которые собственноручно вывел Реджинальд, обозначая места закладки взрывчатых устройств. Подумав, что он так и не отказался от своей идеи, я с неудовольствием отметила, что взрыв мостов был лишь вопросом времени. И я надеялась максимально сдвинуть этот срок, не желая разрушать всеобщий привычный ритм жизни Блэкхоулла.

Кивнув своим мыслям, обещая придумать что-то действенное для отсрочки, я направилась к выходу, чувствуя лёгкую подступающую сонливость.

– Куда ты? – Внезапно встревоженно подал голос Реджинальд. Обернувшись к нему уже перед самой дверью, чтобы выйти к лестнице, я перехватила настороженный взгляд.

– В свою комнату.

Задумчиво кивнув, удовлетворившись ответом, он принял спокойно-сдержанный вид и вернулся к чертежам, уперев руки в столешницу, сосредоточенно изучая бумаги.

В кармане брюк лежал тюбик заживляющей мази, и я спешно отправилась в комнату своего временного убежища. На пути мне никто не попался, поэтому проникнув в нужное помещение, я закрыла дверь и сразу же двинулась к кровати, снимая водолазку. Фиолетовый синяк, расползающийся по телу, оставался на прежнем месте, приняв окончательный вид, больше не увеличиваясь в размерах. Я осторожно ощупала ушибленное место, вспомнив, как Анна упомянула о сломанном ребре. Все кости по-прежнему были на местах. Боли или лёгкого покалывания не возникало. Таблетки отлично справлялись со своей задачей, забирая неприятные ощущения. Достав тюбик из кармана, я выдавила немного мази на ладонь и стала аккуратно втирать её в кожу, чувствуя проникающий лёгкий холодок. В комнате запахло успокаивающим ароматом зелёного чая. Хлопнула дверь.

– Ты готова увидеть мой подарок, сладкая? – Неожиданно раздался радостный голос Анны.

Обернувшись, я уставилась на девушку, прижимая руку к гематоме на животе. Она стояла у закрытой двери, пряча руки за спиной, глядя на меня с широкой довольной улыбкой. Я окинула девушку растерянным взглядом.

– Да?

Издав победный улюлюкающий звук, Анна бросилась вперёд, слишком быстро оказавшись прямо передо мной. Не успев толком сообразить, я лишь почувствовала слабый укол в нижнем ребре, когда на теле плотно затянулся корсет, заставивший меня выпрямиться. Девушка застегнула последний крючок, посмотрев на меня.

– Что скажешь? – Её глаза светились от восторга своего творения. Она легко щелкнула меня по животу и отошла в сторону, разглядывая.

Издав испуганный звук, схватившись за место, куда пришелся щелчок, я с удивлением обнаружила, что ничего не почувствовала. Девушка рассмеялась.

– Анна. – Изумленно произнесла я, опуская глаза, рассматривая тугой пояс, обхватывающий всю площадь гематомы, скрывая её. Дышать, как ни странно, стало легче, будто что-то встало на место. – Анна. – Вновь повторила я, переводя взгляд на девушку, в предвкушении хлопающую в ладони, ожидающую похвалы.

– Тебе нравится? – Несмело поинтересовалась девушка, расплываясь в робкой улыбке. Её ресницы испуганно затрепетали, пока она не сводила глаз с моего лица. – Я ходила на медицинские курсы и уверена, что корсет поставит ребро на место, чтобы оно правильно срослось и не повредило органы. Тебе больше не придется принимать те таблетки, боль пройдет сама по себе через пару-тройку дней…

Шагнув к девушке, я заключила её в крепкие объятия, не дав договорить. Двигаться в тугом корсете оказалось на удивление сносно, пусть мои движения и вышли несколько скованно-подтянутыми.

– Спасибо. – Единственное, что я смогла произнести, чувствуя искреннюю благодарность, которую не знала, как правильнее выразить. Впрочем, этого оказалось достаточно. Анна обняла в ответ. До слуха донесся едва различимый выдох облегчения, из-за которого я опешила в первую секунду, уже в следующую ласково погладив девушку по плечам. Ей не хватало того нормального человеческого отношения, коим не отличался Реджинальд, предпочитая вовсе не выражать свои эмоции.

Простояв в обнимку около минуты, Анна неожиданно издала испуганный сдавленный вдох, отодвинувшись.

– Я забыла об ужине для босса. – Её лицо исказилось в извиняющейся испуганной гримасе, и она пулей вылетела в коридор, больше не произнося ни слова, оставив меня в растерянности посреди комнаты. Несколько секунд я задумчиво продолжала стоять, не двигаясь, судорожно вспоминая свой последний приём пищи, после чего захлопнула дверь и подошла к кровати. Натянув водолазку поверх корсета, я провела рукой по животу, почувствовав под пальцами плотный материал пояса, который всего за несколько минут успел стать неотъемлемой частью моего тела.

За окном наступила ночь, при себе у меня не было часов, но я предположила, что было далеко за полночь. Тянуло в сон. Пообещав себе найти с утра что-то питательнее таблеток обезболивающего, я забралась в постель, стараясь расслабиться и заснуть.

Едва прикрыв глаза, я оказалась сражена сотнями мыслей, которые усиленно отгоняла последние дни.

Первая мысль, которая вызвала у меня лёгкую панику, заставив сердце биться учащенно, была о Роджере. Он был жив, очень разозлен и расстроен. Я чувствовала вину за выстрел, который каким-то образом не убил его, но надеялась, что смогу разобраться с этим и исправить положение, в котором теперь находилась. Роджер был мне нужен, и он точно знал об этом.

Меня одолевало непонимание, каким образом Лоуренс смог найти общий язык с Бруно, объединившись в смертоносный дуэт. Вспомнив поведение Элиота в полицейском управлении, я с тоской осознала, что мужчина стал действовать решительнее и жестче. Он оставил своё послание в виде тех отметок белым мелом, и Билл был в курсе, кто напал на Департамент полиции. Новость об объединении двух опасных преступников было лишь вопросом времени. Я подумала о Людовике, он мог не знать всего происходящего. Меня бросило в дрожь: что, если Вандельштайн мог знать обо всём, что происходило, и принимать свое активное участие? Тогда, это был уже не смертоносный дуэт, а убийственное трио. Я поёжилась и перелегла на бок, подтянув ноги ближе к телу. По-прежнему тянуло в сон, но в голове бурным роем проносились минувшие события и лица, не давая уснуть.

Вспомнив ощущение, когда Реджинальд приставил сложенные пальцы к груди, я зажмурилась, пытаясь скрыться от пугающего навязчивого чувства.

Он выстрелил в Мёрфи. И он не был уверен, что девушка выживет.

Усталое сознание мгновенно нарисовало жуткую картинку в голове: лежащая Мёрфи, захлебывающаяся в луже собственной крови; Скотт, избивающий Реджинальда, вовремя вспомнивший о девушке, бросившийся ей на помощь.

Раздраженно ударив по кровати, я вновь перевернулась на спину, открыв глаза, посмотрев в потолок. В комнате пахло мятой и зелёным чаем. Нервно пожевав нижнюю губу, я потянулась к нижним ребрам, проведя рукой по корсету. Неприятных ощущений не возникало, не было ни одного намёка на боль или покалывание. Вздохнув, я вновь закрыла глаза, стараясь уснуть.

Спасение Морриса из опасной ловушки смутило самого Морриса. Эта мысль заставила улыбнуться. Билл не понял, почему я, не задумавшись, ринулась спасать его. Всё оказалось слишком просто, о чём я практически призналась ему, сказав, что он был нужен городу живым. На самом деле, Билл был нужен мне, он был идеальным символом надежды погрязшего в кошмары Блэкхоулла, и я планировала использовать это в свою пользу, прямо предупредив его о том, что отныне он стал моим должником.

Издав усталый вздох, осознав, что до сих пор не уснула, я вновь открыла глаза. Сев в кровати, ещё минуту бездумно смотрела в пространство.

Сдавшись, я потянулась в карман, нащупывая баночку с препаратом. Открутив крышку, заглянула внутрь, разглядывая в темноте небольшие капсулы. Достав одну таблетку, быстро закрутила крышку обратно, сунув баночку в карман, после чего аккуратно вложила капсулу в рот, поспешно проглотив её. Вернувшись в исходное положение, я легла на спину и прикрыла глаза. Где-то в коридоре слышались отдаленные тихие шаги. Они заменили тиканье часов, погружая в некое подобие транса. Мысли, атаковавшие ранее, медленно отступали, наконец, затягивая в сонное состояние, в котором я надеялась пробыть ближайшие несколько часов, чтобы дать организму выспаться и восстановиться.

– Проснись!