Текст книги "Если бы ты был(-а) на моём месте. Игра в консильери"

Вспомнив о Панче, я нахмурилась, подсчитывая неприличное количество проведённого времени в поместье Кастильоне, пока мужчина ожидал снаружи.

– Мы договорились с Панчем, что он дождётся меня, но я не знала, насколько задержусь, – я задумчиво посмотрела на Софию. – Не думала, что это может привести к некоторым неудобствам.

Кастильоне отмахнулась, поднимаясь с места.

– Не переживай о нём, я попросила дворецкого занять марионетку Бруно после того, как пригласила тебя сюда, – девушка нисколько не смущалась называть Панча ироничным прозвищем, а я пока не понимала, как реагировать на это. – Он подождёт ещё немного, – София подошла ближе и протянула руку. – Сегодня я представила тебя своим капо как консильери Семьи. Нужно ввести тебя в курс дел и поручить несколько заданий прежде, чем ты отправишься к Габриэлю, а затем и к остальным капо, – она легко встряхнула ладонью, взглянув с ожиданием. – Давай же начнём, сестрёнка?

Шестая глава

Голова шла кругом. Сотни мыслей укладывались размеренно, не избавляя от лёгкой давящей боли в висках от избытка информации, нахлынувшей за последние десять дней. Стараясь сконцентрироваться, я не придумала ничего лучше, как вспомнить и разобрать каждый день в отдельности, стараясь сфокусироваться на главном.

После того как капо покинули поместье Кастильоне, София с особым энтузиазмом посвятила меня в курс дел, не скрывая искренней радости от перекладывания некоторой ответственности донны на консильери, место которого я заняла в тот день. Кастильоне наконец смогла освободиться от забот в создании благоприятной обстановки среди членов Семьи. Теперь эти обязательства легли на мои плечи, как и разрешение всех споров и конфликтов внутри клана, который, как оказалось, уменьшился практически вдвое.

За последние восемь лет Семья претерпела тяжёлые времена, на этом сказалось сразу несколько факторов: непостоянность роли главы, опасливое недоверие внутри клана и, как следствие, сокращение влияния на территории города. Когда София оправилась после комы, она вернула место главы с некоторыми усилиями, Джакомо Луиджи крепко вцепился в занимаемое место и не хотел отдавать главенство, успев всего за несколько лет нажить уйму врагов из-за сильно взыгравшей паранойи и страха, которые появились после неудачного покушения на его убийство собственным племянником, Серджио Бартичелли. Из-за трусливого введения дел Луиджи клан сильно пострадал в эмоциональном плане, доверие друг к другу внутри Семьи ослабло, каждый стал трястись исключительно за себя и своих людей, за которых нёс ответственность. После возвращения Софии Семья медленно приходила в себя, но внутри клана по-прежнему ощущалась натянутость в отношениях и осторожность в совместном ведении дел. Как выяснилось в тот же день, Кастильоне приложила немало усилий для того, чтобы капо вновь наладили общение между собой, при доне Джакомо они вовсе не контактировали, предпочитая держаться на приличном расстоянии. София добилась взаимоуважения внутри клана, но до дружелюбия было ещё далеко и теперь с некоторых пор это стало моей головной болью. Вовремя вспомнив о Ходжесе в наступающей хаотичной веренице многочисленных встреч, я попросила Софию передать книги Уинфреду. Поначалу девушка растерялась неожиданной просьбе, но чуть погодя охотно согласилась, посчитав этот жест проявлением трогательной признательности. Посвятив весь вечер разговорам с Софией и вернувшись домой поздней ночью, я долго не могла уснуть, размышляя о предстоящих встречах с капо.

Первый капореджиме Семьи, которого я посетила, стал Габриэль Джоан. Заприметив мужчину как настоящего лидера, с чьим мнением считались прочие капо, я не изменила своего мнения и позже, познакомившись ближе с ним и его командой, состоящей из десяти солдат. От условных наименований солдат и соучастников в иерархии клана, как оказалось, давно отказались с лёгкой подачи Габриэля. Мужчина посчитал неуважительным жестом клеймить прозвищами преданных ему людей и позже убедил в этом прочих капо. Габриэлю было слегка за пятьдесят, он обладал волевым характером и изрядной мудростью, отражающейся в глубоко посаженных глазах, скрытых за прозрачными стёклами очков. Мужчина с особой кропотливостью провёл мне подробный разбор своих людей, уделив время на краткое представление каждого человека. По итогу дня я составила целостное представление об одном из шести капо Кастильоне, выделив Габриэля как человека, к которому можно было обратиться в случае работы, требующей скрупулёзного подхода, а Габриэль смягчился на мой счёт, отметив при нашем прощании необходимые задатки для становления настоящего консильери Семьи. После этого стало предельно ясно, что мою персону не воспринимали всерьёз и относились с осторожностью, по большей части внимая непоколебимому решению донны сделать меня её советником.

Филиппе Янг, которому я посвятила весь следующий день, стал настоящим открытием. Появившись на встрече у Кастильоне в шляпе, скрывающей половину лица, он показался мне незнакомым, а густая борода лишь упрочила это мнение. Однако при нашей личной встрече, когда Филиппе в середине разговора ненадолго снял шляпу и поправил густую шевелюру, я вспомнила мужчину, которого изредка видела в окружении Винсента Кастильоне. Обладая незаурядной внешностью, Филиппе сильно изменился с тех пор, получив по его рассказам в одной из разборок местных группировок, крупный шрам, затронувший большую часть лба и разрезавший бровь. Нанесённая отметина сделала мужчину более закрытым в плане собственного облика и слегка повёрнутым на безопасности своих близких. И пусть Филиппе изредка навевал подозрения об обсессии касательно его мыслей об укреплении защиты клана, пожалуй, он был единственным из всей Семьи, кто действительно по-настоящему проявлял искреннюю радость возращения донны Софии к прежним обязанностям. Мужчина питал трепетные чувства к Кастильоне и был всецело верен главе Семьи, взвалив на себя тяжёлую ношу по вопросам безопасности клана.

Симона, рыжеволосая леди, возраст которой до сих пор оставался для меня неразрешимой загадкой, связалась со мной самостоятельно, изъявив желание о встрече. Она представилась мне заново, в комфортной для неё обстановке, и оказалась на деле не так проста, какой хотела показаться на первый взгляд. Намереваясь изучить капо Кастильоне, я, к своей неожиданности, сама стала объектом для изучения Симоны. Повод для встречи, устроенный Софией, подвернулся для неё как нельзя кстати. Леди хотела знать о моих отношениях с семьёй Кастильоне, дружеских связях Винсента и Самуэля и моём общении с Софией. Симона умело подводила к интересующей её теме, и заданные вопросы не выбивались из контекста нашего общения, тем самым ощущаясь не слишком серьёзными или личными. Стараясь не попадаться на уловку, я останавливала себя каждый раз, обдумывая каверзный вопрос и отвечая на него с осторожностью или вовсе оставляя без ответа. Обладая природным шармом, Симона имела острый смелый ум и непоколебимую уверенность в собственных силах. За время моего визита она дала совершенно невероятные и невозможные поручения своим помощникам и те, как ни удивительно, их выполнили, о чём я узнала спустя несколько дней. Впечатление после посещения третьего капореджиме Кастильоне, осталось для меня столь же непонятной загадкой, как и сама Симона.

Следующим, кого я посетила, стал Эмилио Ридли. Мужчина не представился на встрече у Кастильоне, но я запомнила его по другим характеристикам. Мужчина был капо в третьем поколении, воспитывал сына Франческо, имел утончённый вкус в одежде и появлялся на публике с обязательной атрибутикой в виде шейных, туго завязанных платков, тонких перчаток и одной из его коллекционных тростей, коих всего насчитывалось более десятка. Наша встреча прошла у Ридли дома, что поначалу немного смутило, но спустя несколько минут пребывания там, я наглядно осознала рвение мужчины к введению его сына в клан. Франческо не был обыкновенным девятилетним ребёнком. Мальчик встретил меня ещё в дверях дома, проводив до террасы, по его словам, наиболее благоприятным местом для проведения времени в летний день, и поздравил с назначением консильери, изъявив искренние пожелания и долю ревности к должности, которую он надеялся получить через несколько лет. Уже в обсуждении с Эмилио о его деятельности, оказалось, что Ридли владел магазинчиками снеков в районах старого Блэкхоулла. В нашу беседу неожиданно вступил Франческо, осторожно напомнив отцу о постоянной поставке подпольных товаров, которую он организовал, наладив целую цепочку размена среди мелких беспризорных торговцев. По просьбе отца, Франческо с ходу подсчитал прибыль и прикинул приблизительное будущее организованного размена. Эмилио остался доволен сыном, а я поразилась хваткости юного Ридли. Уже сейчас Франческо руководил делом отца, пока тот официально значился капо, а к пятнадцати годам парня можно было смело вводить в Семью.

Следующим капореджиме клана Кастильоне, которого я посетила, стал Валерио Сантана. Припомнить мужчину на встрече с Софией оказалось по-настоящему трудной задачей: всю беседу он молчал, высказавшись лишь однажды в общей суматохе, когда Кастильоне представила меня в качестве её консильери. Валерио предстал как самый незаметный и тихий человек из всей Семьи, и это сыграло с ним злую шутку. По признанию мужчины другие капо недолюбливали его из-за тихого меланхолического склада характера, спуская на него уйму негатива. Внутренняя элегичность отразилась на внешности Валерио, с годами придав взгляду лёгкую печаль, часто спутываемую с надменностью. Наша встреча прошла наедине, и, к моему удивлению, Сантана разговорился, сохраняя спокойный, слегка усталый тон голоса. Как выяснилось, он не стремился к суматохе и любил диалоги тет-а-тет. В присутствии сразу нескольких человек в одном помещении Валерио предпочитал молчать, из-за чего о нём частенько забывали, а мужчина становился случайным свидетелем чужих сплетен. Сантана произвёл на меня весьма двойственное впечатление: по определению он был интровертом, однако по званию – капо и априори считался коммуникабельным человеком с хорошо подвешенным языком для налаживания связей и укрепления клана в криминальной среде. Как ни странно, Валерио уживался с этими прямо противоположными сторонами, одновременно оставаясь тихим, незаметным человеком и ответственным капореджиме с устойчивой системой преданных ему людей, нисколько не уступающей прочим капо Семьи.

Последней, кого я посетила, стала Марта Бартичелли. Пожалуй, это был самый краткий визит за всю мою жизнь, окончившийся прямо на пороге всего одной фразой.

– Благодарю за оказанное внимание, но пока я не нуждаюсь в вашей помощи.

Подобный отказ с меняющейся постановкой слов в предложении я слышала от каждого капо в конце наших встреч. Это было вежливое, но настойчивое напоминание о том, что моё возвращение в Семью не приветствовалось. Понимая недоверчивое настроение со стороны членов клана, я нашла этот своеобразный бунт занятным и неожиданно полезным: не отличаясь дружелюбием друг к другу, капо наконец сплотились в общем деле, выбрав меня в качестве общего недруга. Единственным омрачающим фактом в этой истории стало то, что пока я не представляла, как вернуть к себе утраченное доверие.

После проведения встреч, получив необходимую сводку положения дел Семьи, последние несколько дней я занималась составлением полной картины городской преступной деятельности. Оставлять улики в виде записей и пометок стало недопустимо опасно, всю информацию пришлось запоминать и в случае забытой мысли вновь возвращаться к началу, выстраивая детали криминальной паутины, отпечатавшейся в сознании в виде настоящей паучьей паутины с её многочисленными спиралями и ловушками.

Выставив локти на рабочий стол, я погрузилась в глубокое раздумье и уставилась в одну точку напротив себя. Кабинет, сплошь увешанный вырезками из газет и фотографиями, к которым добавилось несколько этикеток с понятными только мне закорючками, отдавал приятной утренней прохладой. Босые ноги, касающиеся пола, подмерзали. Роджер привычно покинул поместье ранним утром, едва солнце показалось из-за облаков. Разговор в штабе на прошлой неделе пошёл нам обоим на пользу, мы стали терпеливее и трепетнее относиться к чувствам друг друга. Заново привыкая к совместной жизни, я начала возвращаться чуть раньше вечером, Бруно стал уходить чуть позже утром. Появившееся свободное время мы старались проводить вместе.

Дверь кабинета неожиданно открылась, в проёме показался Роджер, который словно материализовался в воздухе после моих размышлений.

– Ну, конечно, где ещё тебе быть, – усмехнулся он вслух, расплывшись в широкой улыбке. Не спуская с лица хитрого довольного выражения, Бруно оттянул галстук, прикрыл за собой дверь и направился к столу, расстёгивая жилетку.

– Я была уверена, что ты уже уехал, – оставаясь в смешанных чувствах от внезапного появления, я растерянно пронаблюдала за приближающимся Роджером.

– И не выполнил супружеский долг? – в хрипловатом голосе появилась лукавая нотка. Остановившись рядом, он потянул за руки, заставив подняться. Непонимающе нахмурившись вопросу с явным двойственным намёком, я не стала спешить с ответом и обняла Бруно за шею. Молчание оказалось правильным вариантом, за ним последовал поцелуй в губы, медленно переходящий в едва уловимые поцелуи в шею. Начало дня определённо складывалось лучшим образом. Поддаваясь ласкам, зарылась пальцами в непослушные рыжие волосы и придвинулась чуть ближе, расслабляясь в тёплых объятиях. – Вчера видел Нормана Коверта, – продолжая оставлять горячие поцелуи, Роджер забрался ладонями под одежду. – Он рассказал одну весёленькую историю, как недавно в Хеллерклифф пыталась проникнуть моя жена, – оставив медленный поцелуй со слабым прикусыванием, вызвавшим у меня порывистый вдох, Бруно отклонился и хитро заглянул в глаза. – Знаешь, как он её описал? Светлые волосы, горделивая осанка и сопровождающий шкаф, подходящий под описание Панча, – ласково погладив по обнажённой спине, Роджер самодовольно улыбнулся. – Что ты задумала, любовь моя?

Не сдержав улыбки от попытки выведать информацию самым нетривиальным способом, я молча потянула за галстук и поцеловала. Давно определившись с планом по устранению Реджинальда, я не собиралась посвящать Роджера в опасный замысел, надеясь огородить от возможных неприятностей и проблем.

Бруно, отвлёкшись от вопроса, нащупал стол и подвинул нас ближе к нему. Не прерывая поцелуя, он легко подцепил за талию и усадил на край стола, с которого с шелестом слетели несколько листов бумаг и свалилось что-то тяжёлое. На упавшие предметы никто не обратил внимания. Обняв Роджера ногами, скользнула руками под его рубашку.

– Знаешь, а я не против стать твоим мужем, – перехватив одной рукой за шею, Бруно поцеловал в ключицу. Продолжая его обнимать, запрокинула голову, ощущая смешанные чувства от горячих прикосновений губ к шее и груди и его неожиданно произнесённой вслух мысли. Не заметив моего замешательства, Роджер неторопливо вернулся к губам, оставив глубокий поцелуй, и отклонился, хищно улыбнувшись. – Если ты не любишь праздновать и захочешь обойтись без свадьбы, то я хочу носить кольца. У меня уже есть подходящие чеки́ от гранат.

Из груди вырвался резкий вдох. Дыхание ощутимо участилось, и это не было вызвано возбуждением, скорее напоминая приближающуюся паническую атаку. Вглядываясь в зелёные глаза, радужка которых практически полностью утонула в расширенных зрачках, вымученно улыбнулась.

– Вернёмся к этому разговору позже?

Издав довольный рык, не различив дрогнувшей улыбки на моих губах, Бруно ухмыльнулся и потянулся за поцелуем, сгребая к себе ближе.

– Подожди, что ты ему ответила? – София громко расхохоталась, отклонившись в кресле.

– Я не стану это повторять, – поздно пожалев о том, что поделилась утренним эпизодом с Кастильоне, с недовольством выдохнула и обвела скользящим взглядом её кабинет, в котором мы находились уже более двух часов. С момента моего появления в Семье кабинет Софии стал одним из любимых мест для посещения. В многочисленных скрытых ящиках хранились старые бумаги, рассказчики прежних времён, и последние несколько дней вместе с девушкой мы переворошили половину из них в поиске чего-либо полезного. Впрочем, пока все наши поиски оканчивались излишней трогательной ностальгией по детству. Нахмурившись, я задумчиво посмотрела на Кастильоне; она старательно подавила смех, стараясь не улыбаться. – Зря я тебе рассказала.

– О, Софи, но это смешно. И вполне в духе Роджера, – немедленно среагировала девушка в своём оправдании. Подвинувшись удобнее к столу, она сложила локти, с интересом заглянув в лицо. – Что тебя так напугало?

Не торопясь с ответом, я продолжительно выдохнула, размышляя, после чего опустила глаза на стоящий букет свежих цветов, недавно принесённых дворецким Кастильоне.

– Когда я предлагала Роджеру пожениться, на тот момент это был эффективный метод защиты нас обоих. Если бы кого-то схватили, то по закону супруг мог бы не свидетельствовать против другого супруга. Но то время прошло, и я не понимаю, почему Роджер снова заговорил об этом. Это не было похоже на продолжение моей шутки, которую я начала в Хеллерклиффе, представившись его женой, – среди распустившихся бутонов нежных роз я разглядела вставленную записку адресата букета. – Это было практически предложение, – заметив дрогнувшие в улыбке губы, с укором посмотрела на Софию. – Что смешного?

Не сводя с меня пристального взгляда, Кастильоне слегка покачала головой.

– Не у всех настолько практичный подход, как у тебя, сестрёнка, – поправив каштановые волосы, она отклонилась в кресле и устроилась удобнее. – Если Роджер хочет жениться на тебе, то только потому, что хочет. Без всяких причин и скрытых мотивов, – пожав плечами, она махнула рукой в мою сторону. – Вспомни его стиль, он всегда действует прямолинейно, без хитросплетений.

В словах Софии был смысл. Внезапный страх, осевший внутри с самого утра, стал понемногу стихать. Я глубоко выдохнула, кивнув самой себе.

– В любом случае это было всего лишь его размышление, а не настоящее предложение.

Кастильоне издала тихий смешок, приковав к себе взгляд. На её щеках выступили прелестные ямочки.

– Зная Роджера, скоро он сделает настоящее.

– Ты нисколько не помогаешь, – незамедлительно возмутилась я, отодвинувшись от девушки. Стараясь унять беспокойное чувство тревоги, вызванное всего тремя фразами Бруно, сделала вдох и сфокусировалась на стоящих цветах, указав на них лёгким кивком. – От кого розы? Кажется, это уже третий букет за неделю.

На мгновение лицо Софии озарила улыбка, которая поспешно сменилась серьёзным выражением. Придвинувшись к столу, девушка развернула к себе букет с торчащей в нём запиской и схватила бумажку, смяв её в руке.

– От бывшего прихвостня Роджера, – посмотрев на меня, Кастильоне моргнула и опустила глаза, слегка подёрнув бровью. – Не знаю, на что он надеется, – смятая записка полетела на пол. – Совершенно не мой типаж.

София замолчала. Я не сводила с неё взгляда, ощущая недосказанность в словах. Девушка, не замечая собственных действий, задумчиво потянулась к лепесткам роз и аккуратно поправила бутоны. Немного помедлив, раздумывая над правильностью осознания происходящего, я придвинулась чуть ближе.

– Значит, цветы от Маркуса? – в ответ последовал короткий кивок головы, вызвавший слабую улыбку на моём лице. – Передать ему, что букеты бесполезны?

Резко отдёрнув руку от цветов, София нахмурилась, уставившись на меня с промелькнувшим отчуждением.

– Передай, – её холодный ответ поразил. На щеках появились слабовыраженные ямочки. – Передай ему, чтобы старался лучше, если он надеется на внимание донны.

С моих губ сорвался неудержимый смешок искреннего восхищения и удивления. По многообещающим искоркам, промелькнувшим в глазах Кастильоне, я буквально ощутила, как сильно увязнет Маркус в этом обольстительном омуте переменчивой страсти. Моргнув, смахнула размышления и оперлась руками на подлокотники, медленно поднимаясь с кресла.

– У тебя есть сегодня встречи, где мне нужно присутствовать? – не спуская внимательного взгляда с Софии, я надеялась на отрицательный ответ, по-прежнему ощущая натянутое ко мне отношение со стороны членов клана при каждом нашем пересечении. Это начало доставлять дискомфорт, и я старалась придумать решение проблемы как можно скорее.

Кастильоне слегка прищурилась.

– Я бы хотела видеть тебя на всех встречах, где я появляюсь в качестве главы Семьи, – она помедлила, опуская взгляд. – Но пока к тебе нет доверия и половины нашего клана, так что, нет, – София недовольно нахмурилась. – Я вернула тебя в Семью, Софи, но вернуть расположение ты должна самостоятельно, – прикусив язык, я коротко кивнула в ответ. Кастильоне отклонилась в кресле, задумчиво уставившись сквозь мою фигуру, и стала размышлять вслух. – Чтобы завоевать доверие клана, тебе нужно сделать что-то действительно крупное. Возможно, для начала можно попробовать сблизиться с Филиппе, он разбирается в нюансах отношений и лестно отозвался о тебе при нашей личной встрече вчера, – София улыбнулась, перехватив мой взгляд. – Филиппе очень переживает за свой шрам на лице и ему было приятно, что ты не стала акцентировать на этом внимание и разглядывать его. Думаю, он будет рад твоей компании. Если вы вместе придумаете что-то дельное по укреплению клана, отношение капо к тебе станет терпимее, – недолгая пауза. – Но ты можешь придумать свой способ для завоевания признания, – на щеках девушки выступили ямочки. – Моё признание тебе нужно завоевать в первую очередь, я дала тебе аванс, вернув в клан. Не упусти этот шанс, он последний.

Получив вразумительное вежливое предупреждение, я прикусила язык, деланно улыбнувшись.

– Займусь этим вопросом незамедлительно, донна София, – учтиво склонив голову в прощальном жесте, я повернулась к выходу.

– Софи, подожди, – окликнула Кастильоне, заставив развернуться. Немного порывшись в ящике стола, она вытащила бумажный пухлый пакет и протянула его мне. – Я помню, что при вступлении в клан, ты передала Винсенту открытки, которые были тебе дороги. Не уверена, что ты скучала по письмам, но я возвращаю их тебе в качестве жеста нашего воссоединения, – её взгляд стал серьёзным, встревоженным. – Мы – семья, Софи. Хочу, чтобы мы обе помнили об этом.

Растерявшись от неожиданного порыва девушки, я с удивлением забрала пакет и, адресовав Кастильоне сдержанную улыбку, поспешила к дверям.

Забравшись на переднее пассажирское сиденье автомобиля, я положила на колени увесистый хрустящий пакет и повернулась к Панчу.

– Отправимся в штаб. Хочу узнать у Роджера контакты Маркуса, – озадаченно нахмурившись, поздно сообразила, что не озаботилась вопросом связи с парнем ранее, вспомнив об этом лишь сейчас.

Мужчина молча кивнул, поджав губы в полуулыбке, и завёл мотор, выруливая с территории поместья Кастильоне.

Всю дорогу до штаба я провела в собственном прошлом, погрузившись в подобие дремоты наяву. Распаковав пакет, вытряхнула десяток разноцветных открыток на колени. В груди неожиданно приятно потеплело от созерцания старых бумажных карточек. За давностью лет я позабыла, что каждая из них была собственноручно разрисована Самуэлем. Он всегда питал слабость к рисованию, и это нашло отражение в открытках с незамысловатыми картинками. С лёгкой печалью различила то, что не замечала ранее: с каждым годом рисунки становились бледнее и меньше, подписи короче и официальнее. Открытка на шестнадцатилетие имела чистый, белый фон с одной небольшой завитушкой в углу и единственную фразу внутри в качестве подписи.

– Мы приехали, – тактично коротко кашлянул Панч, вытянув меня из размышлений.

Поспешно кивнув ему, натянула вежливую улыбку и сгребла открытки в пакет, оставив на сиденье, поспешно выбравшись из салона автомобиля следом за мужчиной.

Пост охраны с первого этажа успели убрать, мы с Панчем быстро преодолели вход в здание, фойе и, поднявшись на лифте, оказались в холле. Немедля я первой прошагала к дверям кабинета Бруно и нажала на кнопку. Панч неторопливо шёл позади. Дверь легко открылась, я ступила внутрь и, успев сделать два шага вперёд, остановилась под взглядами сразу нескольких людей.

Не зацикливаясь на обстановке кабинета в прошлый визит, теперь я не смогла сдержаться от быстрого сканирующего взгляда. Чуть впереди за высоким глянцевым столом винного оттенка сидел Роджер, погрузившись в удобное кресло с круглыми подлокотниками. За его спиной на стене висели старые плакаты сценических выступлений, убранные за стекло в массивные резные рамы. По левую руку от Бруно находилось огромное окно во всю высоту и ширину стены, из которого открывался отличный вид на верхушки небоскрёбов Блэкхоулла. У самого окна со скрещенными на груди руками стоял Джуди. Фиолетовый диванчик, стоящий чуть позади и левее от меня и правее от Роджера, пустовал. Напротив Бруно, в кресле того же фиолетового оттенка, сидел мужчина, с остервенением уставившийся на меня, едва я переступила порог кабинета. Узнав его по короткой отталкивающей бородке, я опустила взгляд на его правую руку, заметив бинт на грубой ладони.

– Чёрт, – тихо выругалась я, встретившись взглядом с мужчиной.

– Ах ты… – недоговорив, он вскочил с отлетевшего назад кресла и угрожающе двинулся в мою сторону.

Толком не сообразив, я успела увидеть, как к мужчине бросился Джуди, перехватив его со спины, а меня выдернули за плечи из кабинета.

– Подождите здесь, – кинул Панч, скрывшись за дверью.

Оказавшись в холле одна, на секунду растерявшись, я громко выдохнула и отступила на два шага от кабинета, бегло оглядевшись по сторонам. Сердце бешено стучало в висках от внезапного прилива адреналина. Делая глубокие вдохи, стараясь унять частое сердцебиение, прислушалась к звукам. Стены штаба были непроницаемы, я не услышала ни единого шороха. Нервничая, я отошла ближе к окну и обняла себя за плечи, вцепившись пальцами в ткань пиджака. Ситуация оставляла желать лучшего. Менее чем через минуту из кабинета показался Джуди. Дверь за ним быстро закрылась, позволив расслышать угрожающий голос Роджера.

– Ты реально вонзила ему нож в ладонь? – Джуди хохотнул, ступив ближе. Поравнявшись, он присвистнул. – Не хило. Что он сделал?

Дверь кабинета вновь открылась, пропуская человека. Поймав мой взгляд, мужчина с короткой бородкой стиснул зубы, состроив угрюмую физиономию, и потёр перебинтованную руку. Я слегка прищурилась.

– Он был крайне невежлив, – ответила на вопрос Джуди, который сосредоточил всё внимание на мужчине, не спуская с него внимательного взгляда. Последний, издав недовольный звук, прошагал к лифту и быстро скрылся за его дверьми.

– Ну ты и влипла, пьезо, – тихо прокомментировал Джуди спустя долгую минуту. Незамедлительно повернувшись к мужчине, намереваясь задать логичный вопрос, я прикусила язык. Дверь снова открылась. В проёме показался Панч. Переглянувшись с Джуди, он коротко кивнул и направился ко мне. Джуди кинул мне какой-то сочувствующий взгляд и поспешил к кабинету. – Возможно, ещё увидимся.

Проследив за тем, как Джуди исчез за дверью, я посмотрела на Панча. Он выглядел виноватым, поджимая губы. Почуяв неладное, я подошла чуть ближе к мужчине. Он нахмурился.

– Босс обо всём узнал, – этих слов было достаточно, чтобы всё внутри рухнуло. Опустив взгляд, стала быстро соображать. Панч тихо выдохнул. – Мне жаль. Я предупреждал вас об этом, Софи.

Не поднимая глаз, прикусила нижнюю губу до боли и коротко кивнула.

– Я хочу проехаться одна. Одолжите мне ключи от автомобиля? – едва произнеся вторую фразу, заметила протянутую руку с брелоком от Бьюика и, быстро подхватив предмет, стремительно развернулась, бросившись к лифту. Уже ступив за порог и нажав на кнопку первого этажа, я услышала, как снова открылась дверь кабинета. Лифт закрылся следом.

– Чёрт, – произнесла достаточно громко, оказавшись в одиночестве в узком пространстве. Все планы по сохранению задумки по устранению Реджинальда втайне от Роджера рухнули и теперь грозились обернуться скандалом. Повернувшись к зеркалу, разглядела отчаянные глаза своего отражения и нахмурилась. Надеясь оставить Роджера в неведении, я потерпела неудачу, и подходящего варианта для решения назревающего конфликта не находилось.

Практически выбежав из здания, я живо забралась в авто и завела мотор, выруливая на дорогу. Заметив отделившуюся от главного входа фигуру, спешащую к Бьюику, беззвучно выругалась и вдавила ногу в педаль газа, уносясь прочь.

Стараясь припомнить всё, что успела сделать вне ведома Роджера, я ощутимо занервничала, беспокойно постукивая по рулю. Если посещение Хеллерклиффа и сгоревшего чердака моей усыпальницы Бруно мог простить, то посещение бывшего логова Реджинальда, сомнительного бара в районе Стикс и десяток мелких переулков с ошивающимися там сомнительными личностями грозило привести к неприятностям.

Не зацикливаясь на маршруте, я была полностью поглощена собственными мыслями, скользя невидящим взглядом по улицам и зданиям. Плавно нажав на педаль тормоза, остановилась и заглушила мотор, оглядевшись по сторонам. Внутренний навигатор привёл меня в неожиданное место.

Заведение, окрещённое мной в прошлый раз украшением культурной жизни Блэкхоулла, пользовалось успехом даже в дневное время. Солнечный свет проникал сквозь окна, отражаясь в многочисленных зеркалах зала. В воздухе разливалась спокойная мелодия. Начищенный до блеска центр зала пустовал, дожидаясь вечера и головокружительных танцев. Гости заведения расположились за столиками, не спеша поддерживая тягучие разговоры и иногда пригубливая напитки в высоких фужерах. Занятая мыслями совершенно о другом, я бегло обежала глазами помещение и направилась к барной стойке. Присев на один из многочисленных пустующих стульев, сложила руки в замок, выставив их перед собой, и нашла взглядом бармена, стоящего в дальнем конце. Завидев меня, он коротко кивнул и принялся усерднее переставлять закупоренные бутылки, стремясь скорее освободиться и подойти за заказом.

Неожиданно на соседний стул приземлился мужчина, махнув ладонью.

– Тревор, подойди к нам, – дав короткое указание бармену, Джо Хант повернулся и, поймав мой взгляд, обаятельно улыбнулся. – Я надеялся вас снова увидеть, – бармен подошёл ближе, с ожиданием посмотрев на Ханта, и тот, не спуская заинтересованного взгляда с моего лица, подвинулся, облокотившись на столешницу. – Заказывайте, что вы хотели.