Текст книги "Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен"

3. Цифровая революция? Нет, информационная!

Точку антропологической сборки мы определили: интеллект vs разум, интеллект + разум.

Все, что промаркировано метками «человеческого измерения», создано и управляется либо по технологии интеллекта, либо по технологии разума.

Все, что касается внутренней, ментальной и психоэмоциональной жизни человека, контролируется либо «командой интеллекта», либо «командой разума».

Но есть еще внешняя организация человеческой жизни – социальная сторона нашего бытия.

Как наше понимание человека (индивид + личность, psyhe + logos, интеллект vs разум) сказывается на нашем понимании социальной жизни?

Понять человека (существо информационное) еще не значит ответить на вопросы «Зачем нужны люди?» и «Зачем нужны умные люди?». Люди – существа социальные. Ответ на предложенные вопросы надо поискать и в плоскости социальной.

Давайте начнем вот с чего: как информационные технологии меняют социум? Делают ли они социум более дружественным по отношению к главным потребностям человека? Если делают, то как?

Едва ли сегодня найдутся в мире люди, которые сомневаются в том, что завтра мир будет развиваться с помощью цифровых технологий, так или иначе связанных с искусственным интеллектом (ИИ).

Будущее за ИИ: это стало практически аксиомой.

Но вот какой мир собираемся мы строить с помощью грядущей технологической революции («четвертой промышленной революции» или «индустриальной революции», более известной как «Индустрия 4.0») – это большая проблема, решать которую предстоит не ИИ, а живому человеку, которому, как известно, свойственно ошибаться.

Как соотносятся ресурсы личности и индивида с ресурсами ИИ?

Четвертая промышленная революция, более известная как «Индустрия 4.0», получила свое название от инициативы 2011 года, возглавляемой бизнесменами, политиками и учеными, которые определили ее как средство повышения конкурентоспособности обрабатывающей промышленности Германии через усиленную интеграцию «киберфизических систем», или CPS, в заводские процессы.

CPS – это по сути всеобъемлющий термин, который используется в разговорах об интеграции небольших подключенных к Интернету машин и человеческом труде. Руководители предприятий не просто переосмысливают принцип сборочной линии, но и активно создают сеть машин, которые будут не только производить товары с меньшим количеством ошибок, но и смогут автономно изменять производственные шаблоны в соответствии с необходимостью, оставаясь высокоэффективными.

Другими словами, Индустрия 4.0 – производственная сторона, эквивалентная ориентированному на потребителей «Интернету вещей», в котором предметы быта, от автомобилей до тостеров, будут подключены к Интернету.

Это должен быть «совершенно новый подход к производству», как отметила в отчете Industrie 4.0 Working Group, конгломерат крупных промышленников, экспертов в области искусственного интеллекта, экономистов и академиков. Немецкое правительство поддерживает эту идею и принимает «высокотехнологичную стратегию» для подготовки нации, но в целом Индустрия 4.0 уже постепенно захватывает весь мир, хотим мы этого или нет. США, к примеру, последовали примеру Германии и создали некоммерческий консорциум Industrial Internet в 2014 году, которым руководят лидеры промышленности вроде General Electric, AT&T, IBM и Intel.

Термин Индустрия 4.0 остается довольно туманным, но он определенно фиксирует появление нового технологического уклада [1].

А уже различимы контуры «появляющейся на горизонте» Индустрии 5.0.

Что говорят по этому поводу специалисты?

В статье K. Манганелло «Will Industry 5.0 Really Be Revolutionary?», опубликованной на портале Thomas [2], перечисляются основные особенности «появляющейся на горизонте» Индустрии 5.0. В отличие от 4-й промышленной революции, Индустрия 5.0 будет ориентирована не на цифровую трансформацию, а на коммуникацию людей и созданных цифровых технологий.

Будет ли Индустрия 5.0 революционной?

Манганелло считает, что ответ на этот вопрос может быть и «да» и «нет». Взаимодействие умных машин и людей (обладающих разумом и творческими способностями) приведет к появлению нового поколения роботов и технологий, в котором возможности человеко-машинных коммуникаций значительно возрастут. Но такое изменение, скорее, носит эволюционный характер. Приведет ли подобное развитие к качественным изменениям, затрагивающим общество, пока не очень ясно.

Индустрия 5.0 серьезно изменит характер производственной деятельности. Если нынешняя цифровая трансформация делает продукцию клиентоориентированной, то в эпоху Индустрии 5.0 продукция станет массово персонализированной. То есть цепочка поставок товаров будет ориентирована не на сегмент рынка, а на персонального потребителя. Изменения затронут все виды промышленного производства и сферы обслуживания.

Производство будущего приведет к максимальной взаимной связанности людей и машин. Отношения с машинами на производстве и в обычной жизни перейдут на новый уровень. Сказать, как это отразится на обществе, использующем технику и технологии Индустрии 5.0, толком пока никто не может.

Если проследить за эволюцией экономических парадигм, то Общество 1.0 и Общество 2.0 связаны с развитием сельского хозяйства, созданием первых поселений, то есть аграрным обществом.

Третья ступень (Общество 3.0) – это индустриальная революция, начало массового использования промышленного производства.

Следующий этап охватывает период всеобщей компьютеризации. На нем происходит оптимизация потребления ресурсов одним человеком (Общество 4.0).

Общество 5.0 – ступень, следующая за информационным обществом. Она подразумевает суперинтеллектуальное общество, которое использует Big Data в процессе своего развития. Общество 5.0 представляет собой оптимизацию ресурсов не одного человека, а социума в целом через интеграцию физического и киберпространства [3].

Отметим важный для нас момент: в предлагаемых рассуждениях «технократов» движение от Общества 1.0 к Обществу 5.0 и далее связано не с информационными ресурсами человека (ресурсами сознания), а с ресурсами индустрии и общества.

Человека несет волна, стихия, которая не интересуется самочувствием человека; он не управляет потоком, не контролирует ситуацию. Он подчиняется информационным изменениям. Он не субъект истории, а жалкая щепка на ее волнах.

Меняется Общество (1, 2, 3, 4, 5, …), и ресурсы человека воспринимаются как ресурсы Общества, индустриального или информационного; изменение человека через ресурсы Общества (встречный процесс) даже не рассматривается как самостоятельный исторический сюжет. Человек лишь приспосабливается к изменениям, которые валятся на него, как снег на голову.

Человек для Общества или Общество для Человека?

К такой постановке вопроса ни Индустрия 4.0, ни Индустрия 5.0 (Суперинтеллектуальное общество) не готовы. Почему?

Потому что это не гуманитарные проекты, это проекты, имеющие пока что безлично-технологический формат. Люди задействованы в них как социальный ресурс, как «вторая нефть», а не как цель и смысл трансформаций (революций, эволюций). Людей просто погружают в предлагаемые обстоятельства (в «экосистемы», которые выстраивают для человека заботливые корпорации, такие как «Сбер» в России), и никого не интересует самочувствие человека, которое, очевидно, рассматривается как издержки прогресса. Гораздо важнее быстрее всех бежать вперед, нежели отвлекаться на побочные эффекты. Кто не успел, тот опоздал. Время не ждет. Беги, человек.

Главное быть первым, а не счастливым.

Девиз «Сбера», который озвучил его глава Г. О. Греф, звучит так: «Ваши проблемы – это наши возможности» [4].

Звучит эффектно, броско, даже где-то гуманно. Этот диалектический девиз хорошо известен: трудности порождают возможности. Девиз на все времена, но особенно актуален он в эпоху перемен.

Однако о каких проблемах идет речь: о проблемах индивида или личности?

Если вы ориентируетесь на проблемы индивида («проблемы индивида – это наши возможности»), то ваш горизонт планирования неизбежно упрется в контроль над потребностями индивида. Будущее таких экосистем – суперинтеллектуализм, «цифровое рабство» (или тотальный цифровой контроль, кому что нравится). И это не злой умысел г. Грефа; он не творец «умысла», он, в свою очередь, его «раб» – то есть заложник логики процесса оцифровки потребностей индивида.

В чем заключается эта логика?

Корпорации типа «Сбера», оперирующие массивами больших данных, знают о конкретном индивиде больше, нежели он знает о себе сам. Все его желания, потребности, устремления, все «потемки души» (все нюансы про «хлеб» и «зрелища») – как на ладони. С помощью нейросетей, суперкомпьютеров, искусственного интеллекта можно программировать траектории судеб человека-индивида. Человека, словно бычка на веревочке, ведут к будущему, которое, разумеется, будет выгодно владельцу экосистемы. Программный код становится важнее культурного кода.

В этой связи начинают поговаривать (внимание: Окна Овертона открываются!) о том, что свобода воли отсутствует. Философски перешептываясь, разводят руками: дескать, ее нет, и отродясь не бывало. Это фантом. Блеф романтически настроенных философов-оптимистов. Вместо свободы воли есть некие следы в нейросетях головного мозга, есть проторенные алгоритмы. Человек всегда выберет то, к чему его приучили среда и опыт, получая при этом несказанное удовольствие от пережитого акта свободного волеизъявления. (Подробнее о свободе воли и свободе выбора мы поговорим в главе 8 ч. 1.)

Человек, как бы гордо это ни звучало, – всего лишь… бычок на веревочке [5].

Следите за руками, то бишь за логикой интеллекта (который стремится быть суперинтеллектом, чем же еще: развитие для интеллекта – это развитие вширь, это перезагрузки, обновления, стремление, не меняя качества, сделать количество супер и мега).

1. Свобода воли – это всего лишь психофизиологический акт (отнюдь не философский, не разумный, не связанный с ценностями культуры).

2. Хозяева экосистем (читай: сильные мира сего) этим цинично (а как еще?) пользуются.

3. Человек заслуживает своей рабской участи.

Какие претензии к сильным?

Не можешь быть сильным, становись «счастливым» рабом.

Если девиз «Ваши проблемы – это наши возможности» звучит в адрес личности («проблемы личности – это наши возможности»), картина меняется: проблемы личности – проблемы свободы выбора! – создают невиданные возможности для экосистемы. Но тогда «Сберу» придется выступать не в роли повелителя и владыки, а в роли инструмента. Технологическая корпорация, сколь угодно гигантская, мега или супер, – это всего лишь технологический инструмент, не более того. Серп и молот. Но «Сбер» – дитя капитализма, он мыслит категориями индивидоцентризма, когда каждый «денежный» инструмент считает себя главнее человека. Хвост виляет собакой – это и про капитализм тоже. Поэтому нам, сторонникам персоноцентризма, стоит взять на вооружение лозунг: «Ваши индивидоцентрические проблемы капитализма – это наши персоноцентрические возможности».

Капитализм может и должен стать хорошей стартовой площадкой для рывка в будущее. Иной площадки у нас нет. К сожалению. И к счастью.

Здесь уместно задать себе вопрос: а какое общество собираются строить те, кто выступает за личность и разум (находясь в оппозиции индивиду и интеллекту соответственно)? Общество 6.0? Общество 5.0.1? Общество Z, выпадающее из логики информационной истории человечества?

Какое?

Хороший вопрос.

Мы полагаем, что Общество 5.0 является подготовительным этапом Общества 6.0, Разумного общества, Персоноцентрического общества, Общества начала эпохи Персоноцентризма, в которую, конечно, будут реализованы проекты и Общество 7.0, 8.0, 9.0…

Вы можете возразить: еще Общество 5.0 не построено, а вы уже об Обществе 6.0 пророчите. Не преждевременно ли?

Мы отвечаем на этот вопрос следующим образом. Нет, не преждевременно. В самый раз. Скажи мне, каким ты видишь Общество 6.0, – и я скажу тебе, каким следует делать Общество 5.0.

В чем заключается логика именно такой постановки вопроса?

Дело в том, что у нас появилась реальная возможность заглянуть в будущее. До этого такой возможности не было. И мы, конечно, не собираемся детально прописывать социальные и технологические контуры Общества 6.0; мы собираемся обозначить ментальные контуры Общества 6.0 (персоноцентрического) для того, чтобы высокоинтеллектуальное Общество 5.0 не сбилось с пути, не завело нас в дебри «инклюзивного капитализма», суперинтеллектуального капитализма, который преподносит «цифровое рабство» как рай для индивида.

Итак, сегодня мы фактически в чем-то существенном выбираем будущее: сам масштаб вызова, казалось бы, должен спровоцировать колоссальный интерес к футурологическим версиям.

Однако ИИ как технологический потенциал интересует всех, а облик мира, который мы собираемся строить с помощью ИИ, парадоксальным образом не вызывает столь бурных дискуссий. ИИ как потенциальная угроза существованию человека – вот, пожалуй, самая горячая тема в этом отношении.

Странно: антиутопиями отчего-то наслаждаются, а вот утопий (Общество 6.0, 7.0, 8.0, 9.0…) отчего-то опасаются. Отчего же?

Это, как говорится, тема для отдельного исследования. Это не совсем наша тема, хотя мы ее коснемся: говорить о будущем и обойти при этом антиутопии – это как-то не в духе времени. Мы предлагаем отправной точкой в нашем путешествии по внутреннему миру человека сделать следующий парадокс: ИИ обострил проблему интеллекта естественного, данного нам от природы. Мы не ИИ опасаемся в первую очередь; мы опасаемся своего интеллекта.

Мы самих себя опасаемся – потому что мы не познали себя в той степени, когда можем уверенно прогнозировать (моделировать) будущее, хотя бы в самых общих чертах и сколько-нибудь определенных контурах.

Что нами движет?

Страх (который порождает в свою очередь гнев, ненависть, отчаяние, уныние, злобу – целый спектр негативных эмоций).

Начало иррациональное. Вот что нами движет.

Мы боимся, что можем не справиться с обрушившимся на нас будущим, поэтому болезненно жаждем антиутопий, стремимся блокировать полет фантазии в сторону утопий (10.0, 11.0…). Воплощение утопий требует много сил и ресурсов, мы боимся, что не справимся со своим представлением о счастье, объявляя его несбыточной утопией. Мы предпочитаем пугать себя антиутопиями, потому что еще больше боимся утопий.

Что поможет нам преодолеть страх?

Радость (мать надежды, милосердия, доброты, оптимизма – спектра позитивных эмоций).

Она одновременно является инструментом борьбы против страха и нашей целью. Первый маркер нашей эпохи, эпохи перехода к суперинтеллекту, – превалирование страха над радостью (интеллекта над разумом, психики над сознанием – бессознательного над сознательным, запомним это). Второй (который вытекает их первого) – позиционировать слом нравственных табу, лежащих в основе цивилизации, как высшее проявление свободы.

Из двух главных эмоций – страха и радости – первую мы оставим за индивидом, делающим ставку на силу (на бессознательное как основу нашей жизни), а вторую закрепим за личностью, за теми, кто отваживается дорасти до утопий.

Вот почему люди с глубокой иронией относятся к прогнозам и предсказаниям. Хочешь насмешить Бога, поделись с ним своими планами: это стало настолько общим местом, заняло в общественном сознании (или коллективном бессознательном, что практически одно и то же) место такого фундаментального принципа, что подвергать его сомнению – все равно что заявить: я знаю, что есть истина. На это отважится только безумец, ни во что не ставящий свою репутацию. Какое Общество 6.0? О чем вы? С ума сошли?

Репутация – это еще ладно, дело личное. Но ни во что не ставить очевидное – это, согласитесь, больше, нежели дерзость: это оскорбление здравого смысла. Этого бессознательное не прощает.

А что является содержанием очевидного?

Страх сильнее нас – вот что.

Кстати, здесь, в этой точке зарождается то ощущение, которое многим знакомо под кодовым названием свобода. К этому понятию мы уже обращались и будем обращаться впредь – в свое время, в нужном месте книги.

Так или иначе, отметим: человек по умолчанию воспринимается как объект, принципиально непознаваемый со стороны ментальной, мировоззренческой, сознательно/бессознательной, и делать прогнозы, основываясь на возможностях человека как существа нравственного/безнравственного – дело неблагодарное и безнадежное. Примеров эффективной реализации любой ментальной программы каждый из нас может привести великое множество (от героев – до негодяев, при этом героев и негодяев часто разделяет пропасть размером в один шаг), что лишний раз подтверждает убеждение (то самое «общее место»): на человека невозможно положиться. Он не то чтобы твердо беспринципен, он, хуже того, способен создать себе принцип из чего угодно, он подобен Протею, гению лицемерия и непостоянства, который может обернуться Христом – и тут же, не сходя с места, Иудой. Может быть сталью и кремнем – а может наоборот: песком сквозь пальцы.

Человек подобен кванту. Человек – существо квантовое. «Квантовый человек» не поддается четкой раскладке на добрые и злые составляющие.

Где здесь искать законы, правила или принципы?

Их нет, если уважать логику здравого смысла и придерживаться реальности. Политики, например, знают это очень хорошо. Политики не верят словам или намерениям – то есть они, может быть, и верят конкретным людям, но знают, что в любой момент слова и намерения могут поменяться, и вовсе не по воле тех людей, которые клянутся чистотой намерений. Политики исходят из возможностей иного государства нанести тебе урон – они исходят из объективного потенциала. Все остальное – пустой звук.

Политиков можно было бы назвать беспринципными людьми, если бы не их святая вера в принцип силы.

Вот почему человеческие слова, намерения, обещания, клятвы в расчет не принимаются в принципе. «У России есть только два союзника: ее армия и флот», – любил говаривать император Александр III Миротворец (1845–1894). То же самое могли бы повторить любые правители любой страны, существовавшие в любое время. Николо Макиавелли (1469–1527) был еще более внятен и циничен: «Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности»; «Поистине страсть к завоеваниям – дело естественное и обычное»; «Та война справедлива, которая необходима, и то оружие священно, на которое единственная надежда».

Легко заметить, что в цене один принцип: кто силен – тот и прав. Этот принцип подозрительно напоминает закон джунглей. Иными словами, биологическая сущность человека (не культурная!) де факто ставится во главу угла в делах человеческих. Социальный дарвинизм – закон жизни.

Так что неверие в себя можно было бы назвать загадкой человека, его великой тайной или как-нибудь еще; очевидно, однако, что любой здравомыслящий человек, поживший сколько-нибудь долго и видавший на своем веку разные чудеса, охотно подтвердит: человек – существо загадочное, потому что он не верит (не доверяет) самому себе.

А не верит себе потому, что верит: природное начало в нем сильнее наносных, поверхностных (читай – культурных) представлений о добре и зле.

Не верит – значит боится, то есть верит, что страх сильнее всего.

Экосистемы, эксплуатирующие страх человека, отнимают у него будущее под мантры о светлом будущем, где не будет страха.

Патернализм экосистем коварен и бесчеловечен.

А теперь зададимся вопросом: что значит познать себя?

Себя – это кого? Себя – значит индивида? Или личность?

Или индивида в личности? Или личность в индивиде?

Если речь идет об индивиде, то что тут познавать? «Объективный потенциал» индивида (который опирается на возможности интеллекта) принципиально ясен. Человек человеку волк (императив страха), это первопричина; все остальное – следствия.

Если принять указанную первопричину, то на самом деле все еще печальнее: человек сам себе волк – так выглядит логическое продолжение «волчьей темы» в человеке. Человек из страха перед самим собой занимается саморазрушением. И это похоже на приговор.

Только есть один маленький нюанс. Следовало бы говорить так: индивид индивиду волк; индивид сам себе волк, интеллект интеллекту волк, интеллект сам себе волк. Так точнее. Хотя приговор не отменяет.

Тем более удивительным представляется то, что императив «познай себя» никак не сходит с культурной повестки дня. Более того, он неуклонно обостряется день ото дня. Почему?

Да потому что познающие уже получают обнадеживающие результаты: познать себя означает научиться свойства индивида превращать в свойства личности, претворять страх в радость, опираясь не на веру в чудеса, а на высокие духовные технологии (об этом речь впереди). «Объективный потенциал» личности, опирающейся на разум, еще даже не обозначен, но уже впечатляет.

Экосистемы, умеющие посредством «управляемого термоядерного духовного синтеза» получать из страха радость, дарят человеку, умному человеку и человечеству будущее. У всех появляется надежда.

Исходя из того, что мы сказали, можно дать такое определение экосистеме. Экосистема – это совокупность биологических, социальных и ментальных (разумно-духовных) факторов, взаимодействующих друг с другом и с окружающей их средой посредством обмена информацией, веществом и энергией таким образом, что эта система стремится к превращению в целостность, сохраняя устойчивость.

Запомним это определение: оно пригодится нам в дальнейшем.

Получается, что, с одной стороны, в человеке (= индивиде) нет ничего загадочного (если судить по делам его), а с другой – человечество не готово расстаться с «мифом» о том, что человек – загадка и тайна.

С человеком далеко не все так просто, как кажется: вот этот парадокс интересует нас больше всего. Если обнаружить в человеке (индивиде) личность, то можно смело сказать: человек – это самая большая тайна в мире.

Если коротко, то получается так: с человеком-индивидом все более-менее ясно, а с личностью неясно абсолютно ничего.

Человек – это вам не бычок на веревочке.

Это вселяет одновременно и страх, и радостную надежду.

Главная проблема развития ИИ видится в том, что ИИ неизбежно высвобождает гигантское количество людей от рутинной нетворческой работы «хлеба ради» – от работы, которую способен выполнять ИИ, опираясь на дешевую энергию (термоядерный синтез, материалом для которого будет служить вода), био– и нанотехнологии.

ИИ позволит человеку высвободить массу времени.

Чем занять нигде не работающих, ничем не занятых людей? – вот проблема проблем, которую нам подбрасывает все тот же страх. На человека (индивида, если без иллюзий) нельзя положиться. В нем слишком много тайн. Как же можно давать ему досуг, свободное время – то есть реальную свободу, как ни крути? Как можно крепостного (раба, волка, бычка, индивида – кому что нравится) отпустить на волю?

Высвобождение от рутинной, механической работы порождает не проблему досуга; она порождает проблему новой трактовки возможностей человека, которые кроются в сознании.

Обозначаются новые горизонты видения: цифровая революция воспринимается как начало революции информационной. Более того: возможности цифровой революции определяются возможностями революции информационной (возможностями человека как существа информационного).

Чтобы занять свободное время человека, освобожденного от механического труда благодаря цифровым технологиям, надо предложить новое видение человека (новое видение возможностей разума).

Скажи мне, как ты понимаешь человека, и я скажу, чем его занять.

Это гуманитарная, а не технологическая проблема.

И эту проблему видит личность (разум), индивид (интеллект) в силу своего информационного устройства ее не замечает.

КЛЮЧЕВОЙ ТЕЗИС. Какие модели социальной жизни будут актуальны в ближайшем будущем? Битва футурологических концепций с прицелом на возможности ИИ уже началась. И стартовала она с трактовки человека – с проблемы гуманитарной. Из академической проблемы, как часто думают многие, трактовка человека превращается главный инструмент футурологии, в инструмент построения траекторий будущего.

Возможности цифрового будущего («цифры») определяются возможностями человека как существа информационного. Следовательно, не о цифровой революции следует говорить, а об информационной. Скажи мне, как ты понимаешь человека, и я скажу, чем он будет занят в будущем.

Литература

1. https://hi-news.ru/business-analitics/industriya-4–0-chto-takoe-chetvertaya-promyshlennaya-revolyuciya.html

2. http://roboticstoday.ru/industriya-5–0-evolyuciya-ili-revolyuciya/

3. https://www.mitsubishielectric.ru/upload/iblock/53f/53f2560073cbe2fccf6bb878481c9d0c.pdf

4. https://www.sber.ru/conf

5. https://iq.hse.ru/news/304864214.html