Текст книги "Гэги в кино. Как прописывать шутки в сценарии"

Анимационный фильм режиссера Чака Джонса «Быстрый и смелый» («Веселые мелодии», 1949). Койот рисует на наскальной стене тоннель, чтобы Дорожный бегун, за которым он постоянно гоняется, врезался в скалу (контента). Однако Дорожный бегун пробежал по тоннелю, как ни в чем не бывало. Рисованный тоннель для бегуна оказался настоящим (инверта). Как видим, и эта сцена строится на тесной связи действий персонажей с конкретными предметами.

Вспомним великолепный мультфильм Давида Черкасского «Остров сокровищ». В сцене противостояния с пиратами члены команды капитана Смолетта занимают места у окон, чтобы в момент нападения пиратов разбить стекла и начать отстреливаться. Доктор Ливси и юнга Джим разбивают стекла и стреляют по пиратам. И только у Трелони, как он ни старается, не получается разбить окно. После продолжительных ударов «окно» вдруг сползает со стены, и мы понимаем, что это картина. В этой сцене деталь и действия персонажа взаимосвязаны: если убрать глупые действия Трелони, то деталь сразу же становится незначимой, независимо от того, что мы видим в кадре: картину, висящую на стене, или настоящее окно.

Визуальный гэг-алогизм из фильма Джима Абрахамса «Горячие головы 2» (1993). Главный герой Топпер Харли (Чарли Шин) в начале сцены, пыжась, залезает на высокую стену, чтобы попасть на территорию противника. Но когда он спрыгнул, мы видим, что стена не высокая. В этой сцене деталь также взаимосвязана с действием: зритель смеется не только потому, что высокая стена оказалась маленьким забором, но и над алогичным поступком персонажа. Обратите внимание на картинки, мысленно уберите персонажа и соедините первый кадр, где снята часть стены с нижней точки, с третьим кадром, где мы видим невысокую стену, снятую с нейтрального ракурса. При сопоставлении этих двух кадров ничего смешного не получается. Следовательно, действие и деталь являются неразрывными элементами в конструкции данного визуального гэга.

Фильм Эцио Греджо «Молчание ветчины» (1994). Агент Джо Ди Фостер звонит в дверь «голливудского сумасшедшего дома». Открывается засов. В кадре на крупном плане только глаза охранника. Главный герой объясняет, зачем пожаловал (контента). Дверь заскрипела и стала открываться. В этот момент камера отъезжает, и мы видим, что охранник держит в руках только верхнюю часть от двери. В фильме «Молчание ветчины» многие визуальные гэги режиссера Эцио Греджо по форме относятся к гэгам абсурда.

Однако не только в комедийных кинокартинах можно встретить гэги. В фильме Питера Джексона «Страшилы» (1996) есть очень интересный визуальный гэг. Психопат Милтон Даммерс, работающий специальным агентом ФБР (Джеффри Комбс), насильно сажает доктора Люси Лански (Трини Альварадо) на заднее сиденье своей машины; сам же он открывает переднюю дверцу, но останавливается, его правая рука тянется к левому внутреннему карману плаща. В этот момент нарастает гнетущая музыка, героиня, замерев, со страхом смотрит на происходящее и… (контента). Однако агент резко достает надувную подушечку в форме пончика для сиденья в автомобиле (инверта). В первой части гэга важной деталью является автомобиль, а в инверте (когда зритель ожидает увидеть пистолет) – надувная подушечка для сиденья. Если бы персонаж вместо оружия достал бы этот предмет далеко от машины, то было бы непонятно, для чего нужна это деталь. Тогда уж лучше разрушить тревожное ожидание зрителя бананом, который у него завалялся в кармане. Таким образом, гэг как разновидность шутки можно ввести в содержание любого жанра, главное – чтобы он был на своем месте; не выпирал, а органически вливался в материал, соответствовал общей драматургии произведения. А теперь посмотрим визуальные гэги с данной конфигурацией, придуманные автором этой книги.

«Баба Яга»

Контента

Контента

Инверта

В первой части гэга зритель думает, что Баба Яга летит в ступе. А инвертой оказывается то, что на самом деле она плывет в лодке.

3. Третья конфигурация:

С (действие и деталь) + I (деталь) = G

В такой конфигурации мы обозначаем сначала действие и деталь, то, что является контентой, и разрушаем заявленное содержание только деталью (инверта). Автор книги представляет вашему вниманию свой гэг.

«Кощей»

Контента

Контента

Инверта

В первой части гэга мы видим, как Кощей с кем‐то сражается. Кощей наносит удар, в кадре его довольное лицо: противник сражен. И вдруг нам показывают ледяную скульптуру Василисы Прекрасной. Оказывается, Кощей ни с кем не сражался, а занимался ваянием.

4. Четвертая конфигурация:

С (деталь) + I (действие и деталь) = G

В первой части гэга заявляется деталь, а во второй части конфигурации именно действие и деталь становятся инвертой.

Мультфильм «Охота на Ду-ду» («Веселые мелодии», 1949). В начале гэга мы видим замок с надписью: «ДУ-ДУ». Деревянная дверь замка опускается к берегу реки (контента). Появляется Ду-ду, прыгает на дверь и начинает быстро плыть, как на моторной лодке. А когда птица оказывается на противоположном берегу ближе к зрителю, мы видим, что Ду-ду сидит за рулем в деревянной лодке (инверта). В первой части этого гэга заявлена сначала деталь (дверь замка), а во второй части мы видим действие персонажа уже с новой деталью (моторная лодка вместо двери).

Рассмотрим гэг из мультфильма Роберта Саакянца «Кто расскажет небылицу?» (1982). Царь, чтобы позвать к себе советника, хлопает в ладоши. В следующем кадре мы видим арки царского зала. Однако арка на переднем плане оказывается дверью, а перспектива коридора – всего лишь изображением на двери. То есть во второй части гэга дверь открывается, и мы видим советника царя. Посмотрим гэг автора книги.

«Зона отдыха»

Контента

Инверта

В первой части гэга мы видим информацию на предупредительной табличке. Заявленная деталь в контенте вызывает у нас ассоциации об отдыхе на природе. Но во второй части гэга камера отъезжает от детали к общему плану, и наши ассоциации разрушаются космической тематикой – предупреждение предназначается для космонавтов, высадившихся на луне. Действие и детали в содержании инверты разрушают заявленную деталь в контенте.

5. Пятая конфигурация:

С (действие) + I (действие и деталь) = G

В мультфильме «Охота на Ду-ду» есть интересный гэг-ирреалис. Ду-ду подбегает к синей горе (контента). Увидев, что Порки Пиг бежит по пятам, Ду-ду хватает руками подножие горы и поднимает вверх весь вид пейзажа по всей линии перспективы, как полотно с нарисованной декорацией (инверта). И снова видим, что деталь без действия осталась бы просто деталью.

Мультфильм Чака Джонса «Стрельба по кроликам» («Веселые мелодии», 1951). В начале сцены нам показывают, как лапки кролика идут и оставляют за собой следы (контента). В следующем кадре мы видим на общем плане не кролика, а утку Даффи Дака, который напялил на свои ноги кроличьи лапки (инверта).

Данная конфигурация гэга есть в советском мультфильме «Случилось это зимой» (режиссеры: В. Попов, В. Пекарь, 1968). Медведь, очнувшийся во дворе дома охотника, начинает гоняться за главным героем. Погоня превращается в вихрь. Залетев на крышу, они остановились. Охотник стоит на левом углу крыши, а медведь смотрит на него с другого края. Рядом с главным героем тянется полоса дыма от печной трубы (контента). И в этот момент медведь правой лапой отодвигает полосу дыма, как длинную тряпку, которая перегораживает вид на охотника (инверта). Согласитесь, неожиданно. Лишний раз убеждаемся, что в этой конфигурации в инверте невозможно оторвать действие от детали, а деталь от действия.

Возьмем еще один гэг, придуманный автором.

«Всем привет»

Первая часть (контента)

Вторая часть (инверта)

В первой части гэга мы видим на среднем плане мужчину, который машет кому‐то рукой. Сначала непонятно, где он стоит, все внимание сосредоточено на действии (контента). Во второй части гэга камера отъезжает, и мы понимаем, что наш герой стоит на балконе; камера продолжает отъезжать, и мы уже видим, что он расположился не просто на обычном балконе, а на балконе летящего в небе самолета (инверта). Балконы еще не додумались делать на самолетах, а потому увиденное нами было неожиданностью.

6. Шестая конфигурация:

С (действие и деталь) + I (действие) = G

Приведем в пример сцену из мультфильма Текса Эвери «Кто кого убил» (1943). В самом начале анимационного фильма в хозяина особняка стреляют из огромного пистолета. Сжав от боли зубы и прижимая руки к сердцу, персонаж начинает падать. Однако возле пола он тормозит свое падение, вскакивает и подстилает матрац (контента). Прижав снова руки к сердцу, он собирается падать, но перекручивается в другую сторону и валится на пол (инверта).

А теперь очередной гэг от автора этой книги.

«Воздушный шарик»

Первая часть (контента)

Вторая часть (инверта)

В первой части гэга молодой человек прогуливается с воздушным шариком. Однако шарик лопается. И выясняется, что мужчина не держал шарик, а держался за него, чтобы не улететь. К сожалению, закон Мерфи еще никто не отменял.

7. Седьмая конфигурация:

С (действие) + I (деталь) = G

Возьмем сцену из фильма «Голый пистолет», 1988 год (режиссер Дэвид Цукер). Лейтенант Фрэнк Дребин (Лесли Нильсен) выходит со своей подругой (Присцилла Пресли) из кинотеатра. Они не просто смеются, они хохочут, «закатываются» от смеха (контента). Камера панорамирует вверх, и мы видим название фильма: «Взвод» (инверта). Как вы понимаете, картина Оливера Стоуна «Взвод» – далеко не самый смешной фильм. На этом примере мы видим, как деталь присоединяется к заявленному действию и «переворачивает» его смысловую сторону. Посмотрим еще один гэг автора книги.

«Маньяк»

Первая часть (контента)

Вторая часть (инверта)

Вечером в парке девушка видит силуэт человека с топором. Испугавшись маньяка, она убегает. Включается уличный фонарь, и мы видим, что это всего лишь бодистенд – ростовая фигура с изображением милого клоуна, держащего в руке не топор, а кепку. А на самом клоуне написано: «Цирк. Премьера».

8. Восьмая конфигурация:

С (деталь) + I (действие) = G

В данной конфигурации сначала в первой части гэга заявляется деталь, а потом во второй части обозначенная деталь «разрушается» чистым действием. Такая конфигурация нечасто встречается, поэтому автор приведет в пример свои собственные гэги.

«Департамент культуры»

(Контента)

(Инверта)

Если в этом гэге при монтаже переставить кадры, показав сначала драку, а потом вывеску, то получится уже другая конфигурация:

С (действие) + I (деталь) = G

«Разрушитель»

(Контента)

(Инверта)

В первой части гэга мы видим деталь – огромного боевого робота-разрушителя. А во второй части гэга мы понимаем, что это не деталь постапокалиптического будущего, а всего лишь внутреннее действие – фантазия сказочного персонажа Колобка.

9. Девятая конфигурация:

С (деталь) + I (деталь) = G

В конфигурации «Деталь – Деталь» (гэг-деталь) – основным и главным содержанием как в контенте, так и в инверте является материальный предмет или какое‐либо явление. Заявленная деталь в первой части гэга должна обязательно оказаться совершенно другой деталью (по содержанию, размерам или другим качествам) во второй части гэга. В данной конфигурации, как правило, детали оторваны от действий персонажей и являются самостоятельными объектами комического. Действие со стороны персонажа если и включается в такую конструкцию, то является незначительным элементом, своего рода подспорьем, позволяющим выделить предметы или явления и раскрыть несоответствие между ними.

Приведем пример для понимания конфигурации «Деталь – Деталь». Анимационный сериал «Симпсоны», 7 сезон, 9 серия «Последний выход Сайдшоу Боба». Сайдшоу Боб украл у военных атомную бомбу. Он требует «отменить телевидение», иначе взорвет город. Барт и Лиза просят Сайдшоу Боба не нажимать на красную кнопку. Но злодея уже не остановить… Боб все‐таки нажимает на детонатор. В этот момент мы видим последние секунды из жизни нескольких жителей Спрингфилда, для которых время перед самым взрывом останавливается: благодаря стоп-кадрам герои замирают. И вот, по воле авторов, самым напряженным моментом становится гэг: на общем плане происходит взрыв в форме атомного гриба (контента). Камера отъезжает, и оказывается, что невероятно крохотный атомный гриб вспыхнул на поверхности старой бомбы и быстро испарился. В итоге пыльная бомба просто развалилась на части и из нее выбежали крысы (инверта). Боб подбирает кусок бомбы, на котором написано: «Желательно употребить до ноября 1959 года». Надпись не является продолжением гэга, а всего лишь раскрывает причину негодности бомбы и обыгрывает слово «употребить» (бомба сравнивается с продуктом со сроком годности), что является уже самостоятельной отдельной шуткой.

Разберем сцену из фильма Эцио Греджо «Молчание ветчины». В первой части гэга мы видим на общем плане башню с часами. Ночь. Полнолуние. Часы бьют двенадцать. Но в следующем кадре мы видим, что это наручные часы главного героя. Действие здесь незначительно, перевертышем является именно деталь. Автор книги приведет свои гэги с данной конфигурацией.

«Самолет»

(Контента)

(Инверта)

«Технология»

(Контента)

(Контента)

(Инверта)

Итак, мы с вами познакомились с визуальными гэгами и их конфигурациями. Автор книги не настаивает, что сценаристам и режиссерам необходимо помнить все конфигурации и работать исключительно по указанной формуле. Можно отрицать формулу, не согласиться с названиями – контента и инверта, – забраковать конфигурации. Но нельзя игнорировать, что гэг – двухчастная конструкция, и в основе его лежит перевертыш – то, чего зритель не ожидал увидеть.

Глава 4
Виды гэгов: вербальные гэги

Вербальный гэг работает по тому же принципу, что и визуальный. Лексическая конструкция гэга состоит из тех же двух основных частей – контенты и инверты. Таким образом, заявленная информация в первой части вербального гэга после логической или психологической паузы «разрушается» противоречивым содержанием во второй части. Сразу вспоминаются афоризмы Станислава Ежи Леца: «Я буду региональным писателем – ограничусь нашей планетой», «Он все время занимался гимнастикой – бил поклоны», «Он никогда не сгибался в поклонах – падал ниц», «Он был прекрасным собеседником – давал возможность говорить другим» (Станислав Ежи Лец «Непричесанные мысли»). Если эти афоризмы ввести в диалог персонажей и произнести их с эмфазой (эмоционально-экспрессивное выделение важного по смыслу элемента речи), то каждая из этих фраз в фильме будет являться вербальным гэгом. Однако прежде чем приступить к созданию вербального гэга, мы должны разобраться в структуре его механизма и выяснить, с какими деталями нам предстоит работать.

Начнем с того, что любой вербальный гэг состоит из двух основных модулей. Первый – синтаксический модуль. Второй – фонационный. Синтаксический и фонационный модули – это как две стороны одной медали для гравировки шутки. В синтаксическом модуле мы работаем над составлением, упорядочиванием и соединением слов в контенте и инверте, то есть строим речевую конструкцию гэга. В фонационном модуле мы работаем над произношением с помощью фонационной паралингвистики. Фонационная паралингвистика – это внеречевые средства воздействия: интонация, пауза, громкость, высота голоса и его тембр, ударение на слова, скорость речи, особенности произношения звуков, связанные с физиологическими дефектами, разного рода привычками, диалектами и т. д.). С помощью фонационного модуля мы задаем определенное настроение персонажу, подчеркиваем ту или иную эмоцию.

В определенных случаях очень интересно получается, когда синтаксический и фонационный модули построены на контрапункте – то есть интонация и эмоциональный настрой героев не соответствуют содержанию их речи. Таким образом, синтаксический модуль отвечает за то, «ЧТО» говорит персонаж. А фонационный – «КАК» он говорит.

В конструкции любого синтаксического модуля можно выделить основной прием построения речи – модус (от лат. modus – мера; способ; образ). Модус – это ядро, основа; то, за счет чего срабатывает шутка. Например, большая часть вербальных гэгов создается с помощью разных фигур речи, следовательно, модусом вербального гэга будет троп или конкретная фигура речи, лежащая в основе шутки. Основой большинства вербальных гэгов является синтаксическая аппликация – фигура разрыва, которая, в отличие от обычной парцелляции, не только разделяет предложение на две обособленных части, но и, самое главное, вносит второй частью изменение в смысл высказывания. То есть парцелляция, несмотря на членение большого предложения на маленькие, продолжает логику событий, а синтаксическая аппликация, наоборот, «разрушает» логику заявленного события. Такие приемы часто используются в конструкции разных анекдотов. Приведем примеры.

* * *

«Одному картежному игроку страшно не везло. Когда денег у него совсем уже не стало, он сделал последнюю ставку – на жену. И опять ему не повезло… он выиграл».

* * *

«У нас прочный, счастливый брак… уже в третий раз откладываем развод».

* * *

«Петька спрашивает Чапаева:

– Василий Иванович, что такое гласность?

– Это значит, что ты можешь говорить что угодно и про меня, и про комиссара, и ничего, Петька, тебе за это не будет… ни новой шашки, ни бурки, ни сапог».

В фильме Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу» (1965) есть сцена с аллюзией на рассказ А. П. Чехова «Ушла». Заведующий отделом в магазине одежды (Георгий Вицин), выпивая с коллегами в ресторане, жалуется им: «Ребят, вы знаете, от меня… жена… ушла». Продавец одежды (Юрий Никулин) спрашивает: «Маша?» Заведующий отвечает: «Угу… Лида… ушла… в кино пошла». А рассказ А. П. Чехова заканчивается следующими строками: «Быть может, читатель еще спросит:

– И она ушла от мужа?

Да, ушла… в другую комнату».

Как видим, благодаря присоединению второй речевой части (инверты) весь смысл содержания неожиданно меняется. В фильме Саймона Уэста «Неудержимые 2» есть сцена, где главный герой фильма Барни Росс (Сильвестр Сталлоне) спрашивает Уокера «Одинокого волка» (Чак Норрис):

– Ходили слухи, что тебя укусила королевская кобра?

– Было дело. Но после пяти дней страшных мучений… кобра сдохла.

Как видим, на экране ничего особенного не происходит. Герои просто стоят и говорят. Если даже зритель отвернется и не будет видеть в кадре персонажей, шутка в любом случае сработает.

Анимационный сериал Мэтта Грейнинга «Симпсоны», 15 сезон, 15 серия «День созависимости». Гомер Симпсон вместе со своей женой Мардж изрядно выпили на празднике, посвященному пиву. Мардж в беспамятстве, а пьяный Гомер садится за руль. Машина переворачивается, и Симпсон пересаживает за руль свою жену. Мардж лишают прав и направляют на курс реабилитации от алкогольной зависимости. Прошло время, и Гомер признается во всем:

– Мардж, я это сделал ради любви… любви к несидению в тюрьме.

Таким образом, главный принцип вербального гэга заключается в том, что он не зависит от визуального ряда и без всякого рода помех воспринимается на слух. Кроме того, при создании гэгов можно пользоваться модальным приложением, то есть содержание своего вербального гэга вы проверяете с двух координат – с позиции говорящего персонажа и с позиции слушающего зрителя.

Мы не должны забывать, что речь персонажа определяется модальностью. Модальность – это оценка собственного высказывания. В модальности выражается личное отношение говорящих персонажей к содержанию своих высказываний. Любое высказывание делится на основное содержание и субъективную оценку информации. Модальность бывает объективной и субъективной. В объективной модальности выражено отношение сообщения к действительности. Например, содержание высказывания одного из персонажей является правдой (модальность действительности), а содержание высказывания другого персонажа – ложью (модальность недействительности). В субъективной модальности выражается не только восприятие и отношение говорящего к событиям и информации о них, но и личное отношение говорящего к собеседнику (категория социального поведения). Лучше всего гэг получается тогда, когда с позиции субъективной модальности говорящий персонаж говорит правду или уверен, что говорит правду (несмотря на полный абсурд с точки зрения объективной модальности).

Теперь рассмотрим восприятие речи персонажа с другой координаты – с позиции зрителя. И начнем мы с того, что введем новое значение – экстрамодальность (от лат. extra – за, вне, снаружи).

Экстрамодальность – это восприятие и оценка содержания высказывания персонажа с точки зрения зрителя, находящегося по ту сторону экрана. С позиции экстрамодальности синтаксический модуль, разделенный на два уровня – контенту и инверту – имеет два разных смысловых поля для зрителя. В контенте автор гэга настраивает зрителя на восприятие неправильного смысла (в контенте вербального гэга автор не обманывает, а говорит «как бы об этом»), а в инверте автор гэга раскрывает зрителю настоящий смысл высказывания – то, что имелось в виду на самом деле.

Модальное приложение – это вспомогательный инструмент, позволяющий проверить конструкцию гэга на качество. Приведем несколько примеров вербальных гэгов, построенных на основе синтаксической аппликации, и проверим их через модальное приложение (остальные примеры, которые будут в дальнейшем анализироваться, вы можете проверять через модальное приложение самостоятельно).

Анимационный сериал «Симпсоны», 7 сезон, 12 серия «Команда Гомера». Директор Сеймур Скиннер рассказывает о плене во Вьетнаме: «Меня заставляли есть смесь из рыбы, овощей, креветок, кокосового молока и четырех сортов риса. Я чуть с ума не сошел… пока искал что‐то подобное в Америке». В этой сцене ничего особенного не происходит, Скиннер просто говорит. Вербальная часть не зависит от визуального решения: шутка воспринимается, даже если вы отвернетесь от телевизора. Модусом данного гэга является синтаксическая аппликация.

С позиции модальности Скиннер сказал правду: в начале его заставляли, а потом ему понравилась такая еда (в контенте и инверте единое смысловое поле). С позиции экстрамодальности в контенте фраза: «Меня заставляли есть смесь…» задает зрителю определенный смысловой вектор, говорящий о страданиях персонажа в плену противника, а фраза «Я чуть с ума не сошел» окончательно подтверждает мысль зрителя о невыносимых пытках, пережитых солдатом в лагере врага.

Здесь еще особую роль играет фонационный модуль: герой мультфильма говорит повышенным тоном и с раздражением. И это дополняет речевую конструкцию, зритель думает, что персонаж мучается от неприятного воспоминания. Однако инверта переворачивает весь смысл разговора. Получается, что на самом деле герой говорил не о пытках, а о том, как невероятно сложно найти в Америке его любимое вьетнамское блюдо – «смесь из рыбы, овощей, креветок, кокосового молока и четырех сортов риса».

«Симпсоны», 12 сезон, 17 серия «Сафари Симпсонов». Симпсоны в Африке. Они едут в машине и проезжают мимо первого билборда с надписью: «Слава президенту Мунту». На втором билборде написано: «Мунту – это прогресс». На третьем: «Мунту строит стадионы». Мардж спрашивает проводника: «Кто такой Мунту?» Проводник гордо заявляет: «Вождь! Взял власть, не пролив ни капли крови… всех передушил». Изображение президента Мунту на билборде не является главным, оно не привязано к речевой конструкции: Мардж могла бы задать вопрос о президенте, например, услышав о нем по радио.

Что касается модуса, то и здесь авторы гэга задействовали синтаксическую аппликацию. Если рассматривать речевую конструкцию с позиции модальности, то водитель сказал правду: он и не имел в виду, что президент гуманным способом пришел к власти. Кроме того, судя по его интонации, он отнесся к данному событию вполне положительно. Однако с позиции экстрамодальности в контенте автор обозначил неправильный смысловой вектор: зритель должен был подумать, что в Африке – в стране, где часто происходят политические перевороты – наконец нашелся президент, который пришел к власти без кровопролития. И только зритель подумал об этом, как инверта «кричит» ему: «Нет. Не нашелся. Просто убрал всех другим способом».

«Симпсоны», 15 сезон, 2 серия «Моя мама – похититель машин». К Гомеру снова возвращается его мать. В баре друг Гомера Мо Сизлак (бармен и владелец пивной) с упреком говорит Моне Симпсон: «Сбежав, вы оставили пустоту в сердце у Гомера, и он двадцать лет пытался заполнить ее алкоголем… Благослови вас Бог!» И здесь модусом является синтаксическая аппликация. В рамках модальности бармен сказал правду и, главное, он изначально ничего предосудительного по отношению к матери Гомера не имел. Но если рассматривать ситуацию с позиции экстрамодальности, то в контенте для зрителя заложен ложный смысловой вектор. Благодаря речевой конструкции и повышенному тону бармена, зритель думает, что Мо осуждает ее, а в инверте выясняется, что он не корит ее, а наоборот, благодарит, ведь пьющий Гомер двадцать лет приносит ему прибыль.

Однако есть гэги, которые построены на основании синтаксической или семантической разнородности и несовместимости слов и сочетаний (по сути, объединение не объединяемых элементов текста). То есть такие гэги создаются с помощью такой фигуры речи, как силлепсис. Приведем классические примеры из литературы: «Доктор с озабоченным лицом, подающий надежду на кризис; часто имеет палку с набалдашником и лысину» (рассказ А. П. Чехова «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?»). «Лев Савич Турманов, дюжинный обыватель, имеющий капиталец, молодую жену и солидную плешь, как‐то играл на именинах у приятеля в винт» (А. П. Чехов, «Месть»).

Теперь, когда мы вспомнили, что такое силлепсис, мы можем посмотреть, как с данной фигурой речи работают сценаристы в кино. В 6 серии 11 сезона анимационного сериала Сета Макфарлейна «Гриффины» есть сцена, где гэг получился благодаря сразу двум фигурам речи – эллипсису и силлепсису. Питер Гриффин командует своим детям: «Брайан – ключи. Крис – пиво. Мэг – уродина».

А вот пример использования каламбура (троп) для создания вербального гэга. Анимационный сериал «Симпсоны», 11 сезон, 17 серия «Барт в будущем». Барт Симпсон говорит с владельцем индейского казино:

– Эту петарду я купил у парня в резервации.

– Это бред, – отвечает индеец.

– Нет, правда, – настаивает мальчишка.

– Я знаю, моего брата зовут Бред, он всех нас беспокоит.

«Симпсоны», 14 сезон, 11 серия «Взрослый Барт». Барт Симпсон, поссорившись с отцом, решил уйти из семьи и жить самостоятельно. Он приходит к адвокату и говорит, что хочет развестись с родителями. Сидящий за столом адвокат вскрикивает:

– Что-о-о…

– Я сказал, хочу развестись с родителями, – раздраженно повторяет Барт.

– Я не глухой, – деловито отвечает адвокат, – просто зову секретаршу.

В кабинет заглядывает девушка, и адвокат обращается к ней:

– Что, стандартное заявление на развод с родителями.

«Симпсоны», 14 сезон, 19 серия «Трусливый пес». У Гомера Симпсона берут интервью:

– Давно ли вы любите котов? – спрашивает телеведущий Кент Брокман.

Гомер отвечает:

– С детства, Кент. Мое любимое блюдо антрекот. Впрочем, не откажусь от котлет.

Приведем пример вербального гэга с использованием амфитезы. Амфитеза – это фигура речи, являющаяся разновидностью антитезы. Амфитеза задает резкий контраст, сталкивает противоречивые качества, приписывая их одному и тому же объекту, объединяет антонимы. Получается контекстуальная антонимия. Фильм Марка Захарова «Убить дракона» (1988). Бургомистр (Евгений Леонов) просит Ланцелота (Александр Абдулов) уехать из города. Ланцелот отказывается.

– Не подчинитесь воле народа? – спрашивает бургомистр.

– Это не народ, – отвечает Ланцелот.

– Это не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города!

Как видим, инвертой в этом вербальном гэге стала фраза: «Это лучшие люди города». Однако модусами могут быть не только фигуры речи. Например, в гэгах можно использовать контекстуальную синонимию. В контекстуальной синонимии слова сближаются по значению в условиях одного контекста, то есть стираются их семантические различия. Приведем примеры из анекдотов:

* * *

– Доброе утро, госпожа! Как ваша головная боль?

– Ушел играть в карты.

* * *

«Пострадавший сказал, что его укусила кобра… так он называл свою жену».

* * *

Муж и жена приобрели ресторан под вывеской: «Отель-ресторан Святого мученика Георга и дракона». Прошло некоторое время, и жена умерла. Приятель спрашивает овдовевшего мужчину:

– Что же ты теперь будешь делать?

– Уберу с вывески слова «дракон» и «мученик».

Здесь мы видим, что в контексте сложных семейных взаимоотношений в первом случае муж для своей супруги является синонимом головной боли. Во втором случае жена и кобра для пострадавшего мужчины – одно и то же. В третьем женщина – дракон, а ее муж – мученик.

Прочитаем еще один известный анекдот.

* * *

Молодой человек в ювелирном магазине спрашивает продавца:

– Сколько стоит это кольцо?

– Пятьдесят тысяч.

– Черт! А вот это кольцо сколько стоит?

– Пять чертей.

Таким образом, в конструкции вербального гэга можно использовать не только разные фигуры речи, но и оксюмороны, омонимы, паронимы, анахронизмы, речевую недостаточность, анаколуф, амфиболию, контекстуальную синонимию, синтаксическую омонимию, категориальные ошибки, нарушение семантической сочетаемости и многое другое. Конечно, для этого необходимы знания. Сценаристы или режиссеры, которые не знают, например, что такое контаминация, хиазм, метатеза, ляпалиссиада, астеизм, парапраксия и другие элементарные понятия, а полагаются на чутье, интуицию, на свой дар от природы, рано или поздно выдыхаются, обрекают себя на штампы, исписываются. Поэтому чем больше вы владеете знаниями, тем интереснее будут ваши шутки. Чем еще можно «вооружиться», если вы решили придумать вербальный гэг? Вам необходимо понять, что такое принцип кооперации, что такое пресуппозиция и имплицитные конструкции (импликатуры).

Систему речевой коммуникации под названием «Принцип кооперации» ввел Герберт Пол Грайс в своей работе «Логика и речевое общение». Предлагаем ознакомиться с основным положением, рассмотрев таблицу Грайса под редакцией автора этой книги.

Принцип кооперации

Постулаты Г. П. Грайса (под редакцией Анатолия Беляевскова)

Соблюдение данных положений позволяет не только правильно и красноречиво выражать свои мысли в процессе коммуникации, но и при написании сценариев специально нарушать определенные категории для развития характера и достижения художественного образа того или иного персонажа. Прежде всего, обратите внимание на категорию количества.