Текст книги "Времена души"

***

Предположим, ты в жизни добьешься всемирного признания, станешь самым богатым человеком планеты. Ну и что дальше? Когда все желания сбываются, они перестают быть желаниями, они становятся в тягость. Когда все надежды оправдываются – это утомительно скучно. И не стоит забывать о том, что на каком-то повороте судьбы нас неизбежно поджидают болезни и смерть…

***

Человеческая жизнь проносится со скоростью горения одной ничтожной спички. Правда, это осознаешь только в конце пути. К чему же все эти хлопоты… суета сует…

***

Счастье любит молодых.

***

В культурной душе всегда существует таможня.

***

Мне, за небольшим исключением, не нравится современный гражданин страны. Жажда власти, наживы настолько извратили человеческую сущность, выхолостили ее духовные и нравственные основы, что ничего в нем святого не осталось. И что самое главное и страшное – эти социальные язвы стали разъедать души крестьян и рабочих, на которых испокон веков держалась Русь и которые сейчас, как класс, практически исчезли.

Стремление к теплому местечку, покою, к получению удовольствий и благ за счет страданий ближнего, своего собрата – вот суть подлой натуры. Одна ценность в душе – деньги. Они поглотили все его существо. Из-за них он мать родную в дом престарелых устраивает, детей продает, невинного человека к расстрелу приговаривает. Страшно!!! Потеряна вера в человеческое предназначение. Сможем ли мы уйти от всего этого в ближайшие 100 лет… Или обречены?

***

В юности годы тянутся бесконечно. Кажется, все впереди: и удача, и успех, и свершение желаний, и сама жизнь. И поэтому часто нужное, необходимое откладывать назавтра.

Но внезапно наступает время, когда понимаешь: отступать некогда и некуда: настойчиво маячит мысли о смерти. Она, эта мысль, полностью, или почти полностью владеет тобой. Один за другим уходят в неизвестный мир сверстники, а нам, наивным, хочется верить, что за гранью земной жизни есть другая, иная форма существования. Все это жалкие иллюзии, попытки уцепиться за соломинку в бурлящем океане жизни.

Все люди смертны – это слабое утешение абстрактно. Легко так рассуждать, когда смерть касается не твоих близких, не тебя лично, а других – незнакомых и чужих. И, тем не менее, без этого слабого утешения нам бы жилось и думалось гораздо хуже.

***

Когда посылаешь свои творения в редакции – это очередная попытка своё болезненное воображение загрузить сладкими мечтами. Но я понимаю и работников редакций. Их доле в наше время не позавидуешь – все пишут стихи, даже те, кто глагол от существительного не отличит.

Пишется мне сейчас трудновато, но пишется. Иногда посещает назойливая мысль: надо вообще бросить «творить», но стихотворный зуд, подобно СПИДу, уже вошел в организм – и я обречен без всякой надежды на выздоровление.

***

Однолюбы – это люди, страдающие шизофренией, или половым бессилием.

***

Сверхталантливая личность видит окружающий мир по-своему, и поэтому не удивительно, что основная масса не может понять и принять взгляды, которые далеки от её собственных, которые выходят за рамки обычного, будничного.

***

На мой взгляд, если нашим потомкам вздумается поближе познакомиться с поэзией второй половины 20 века, то стихотворениям Алексея Прасолова будет отведено достойное место.

В начале семидесятых годов у меня не было и капли сомнения в том, что творениям Андрея Вознесенского суждена бессмертная и счастливая жизнь. Я был страстным его поклонником.

Сейчас, с годами, я что-то в этом очень сомневаюсь. Мне почему-то кажется, что нашим потомкам, не всем, конечно (для всех только Пушкин), а истинным любителям поэзии, стихи Алексея Прасолова покажутся более приятными.

***

Только сверхнаивные люди могут верить в сильную личность, верить в то, что кто-то вверху им обустроит счастливую жизнь.

***

Боже мой, посмотришь на отдельных двуногих, которые пресмыкаются перед начальством, которые готовы вылизать все мыслимые и немыслимые места по своей личной инициативе – противно становится. Элементарное самоуважение, не говоря уже о гордости, растоптано не кем-то, а лично своим сапогом.

Быть хорошим и порядочным человеком для начальства – не значит быть хорошим и порядочным человеком.

***

Ошибки и пороки наших предков, независимо от нас, живут в нас. И мы обязаны, должны расплачиваться за них. Как и наши дети, расплачиваясь за наши ошибки, не зная и не желая знать того, взваливают на свои плечи генетический долг.

***

Чем жизнь счастливей, тем она короче.

***

Как хорошо, что нет в природе прибора, определяющего поэтический уровень того или иного поэта. Этот прибор в нас самих, обусловленный эстетическим, гражданским вкусом, духовной глубиной и широтой ума.

Известно, что самый безошибочный литературный судья – время. Но настоящий талант, как правило, всегда находит признание у своих современников. Другое дело – занижают или завышают они уровень его творческих достижений. Истинные таланты не мешают друг другу сосуществовать. А вот возвышать творчество одного за счет другого, как это часто бывает, – вещь непозволительная.

***

Жизнь – всегда загадка, всегда тайна. Только бездумному верхогляду всегда ясно всё, потому что он судит обо всех и всея с позиции примитивного спокойствия, граничащего с созерцательностью.

***

Самое смертельное для человека – если все его желания сразу будут исполняться. Жизнь тогда станет невыносимо скучной.

***

Когда показывают Владимира Высоцкого, запечатленного на киноленте, прохаживающимся по улице в одиночестве – в дубленке, фуражке, маленького, немного сутуловатого, – он похож на «свойского парня» многих компаний из подворотни, опытного, знающего себе цену, в любую минуту готового влезть в странную драку, сообразить на троих.

Внутренне он это понимал. Ему даже нравилось, чтобы о нем так думали. Это его единственное человеческое состояние коренного москвича, встречавшего на своем веку такое в жизни, что другие и во сне не увидят. Но как Высоцкий преображался на сцене: становился красивым, молодым. Темперамент его, как вулкан, клоковат. Он буйствовал, так увлекался и увлекал, опускал нас в глубины души своего героя, что оторвать глаз от сцены было трудно.

В известной песне «Охота на волков» есть такие строчки:

 
Не на равных играют с волками
Егеря – но не дрогнет рука, —
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
 

Это Высоцкий писал и про себя. При жизни поэта травили егеря – издатели и некоторые егеря-поэты. Не подпускали его и близко в свои охотничьи угодья и редакторы журналов, книгоиздатели. Помнится, в «Литературной газете» поэт Станислав Куняев напечатал статью, в которой творчество Высоцкого было сведено практически к нулю. Он утверждал, что автор магнитофонных песен ничего общего с настоящей поэзией не имеет.

Но Владимир Высоцкий, будучи бунтарем, не хотел и не мог по своей натуре заглядывать в рот литературным генералам, слушать порою неуместные нравоучения, изображать роль робкого и послушного ученика. И поэтому он писал:

 
Я из повиновения вышел:
За флажки – жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивленные крики людей.
Рвусь из сил – и всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили —
Но остались ни с чем егеря!
 

Да, время показало, что спустя годы многие, считавшие себя куда более талантливыми, чем Высоцкий, остались ни с чем. О них уже давно забыли, и скорее всего никогда не вспомнят.

Когда я думаю о Высоцком, его поэзии и судьбе, мне часто на ум приходят строки покойного поэта из Киева Леонида Темина: «а поэты настоящие умирают не от старости». Бесспорно одно: от большого таланта трагедия неотделима. Она заложена, должно быть, в сути его дарования, в его поведении, в манере мыслить, говорить, проявлять свой характер в слове и поступке. Только одно стихотворение Высоцкого было опубликовано при его жизни. Уму непостижимо… Но может быть, благодаря этому унизительному, оскорбляющему талантливую личность, кощунственному сопротивлению публиковать стихи он и стал тем большим Высоцким, которым мы его знаем?

Времена застоя нашли в нем, в его поэзии классическое сопротивление, живое воплощение гласности. Мещанство, тупость, барское чванство, неограниченная власть ограниченных людей, покорность душевно-подлого «маленького» человека, двуличие и другие черты людей «брежневской эпохи» находили постоянный, нарастающий с каждым годом отклик в его поэзии. По глубине мысли, размашистости выражения, иронии, бьющей наповал, свежести и смелости его стихи далеко опередили творчество многих популярных и воинственных поэтов нашего времени.

На мой взгляд, его стихи где-то публицистически перенасыщены, образно голы, мысль их, хоть и глубокая, несколько раздета, иногда прямолинейна, поэтически незащищена. Но в этом-то одновременно их своеобразие и достоинство. Так смело и мужественно о гласности «темных сторон» нашей «светлой» жизни, как Высоцкий, никто в то время не говорил. Эта смелость равна смелости Радищева.

***

Человеку не так уж много надо для счастья. Ощущение счастья зависит от ситуаций. Ситуации же каждый раз меняются. Человеку всегда что-то надо, всегда он к чему-то стремиться. А когда чего-то очень хочется и это «чего-то» сбывается, мы становимся счастливыми…

На один миг сбывшееся твоё уже становится привычным, и поэтому ощущение счастья пропадает. Привычка может быть всегда, во всем. Только к счастью нельзя никогда привыкнуть. Значит, получается, что для счастья нужно много, надо, чтобы сбывались разумные, а порой и не совсем разумные желания, которым нет конца.

***

Лист бумаги предательски чист. За окном танцуют снежинки, словно балерины. Одна залетела ко мне через форточку на стол. Как писать на снежинке; ведь она же балерина? Неужели всё, всё в этой жизни тает, как эта снежинка?

***

Словно мотогонщики, несутся по земле и по воздуху листья. Они спешат, спешат. Только неизвестно куда. Неизвестно им. А нам известно, мы тоже спешим навстречу своей гибели. Недавно листья были зелеными и беззаботно пахли летом. Теперь в них солнечная желтизна. Теперь они прощаются с осенью. И, куда ни глянь, – листья везде. Они на автобусах, на домах, облепляют грудь и плечи идущих людей, умудряются залететь некоторым прохожим на шляпы и даже под юбки. Листьям не хочется раствориться, пропасть без следа. Их жизнь окончена. Они больше никогда не будут украшать деревья, никогда не будут своей великолепной зеленью укрывать человека от зноя. Теперь они прощаются со своей жизнью. Весною будут не они, явится новое поколение листьев, молодых и заносчивых, которое придет на смену им – сегодняшним.

По существу мы тоже листья.

* * *

Чем тяжелее жизнь, тем легче и приятнее смерть.

***

Ноги – это лицо женщины…

***

Как часто то, что мы принимаем за счастье, в будущем становится несчастьем. Поэтому многие «счастья» беременны «несчастьями».

***

Чем человек выше поднимается по служебной лестнице, тем у него больше становится родственников.

***

Речь отражает степень духовности человека.

***

Вычитал в газете утверждение: гордыня – порождение таланта. Вполне возможно. Но есть гордыня – порождение необразованности, глупости. И второй вариант встречается гораздо чаще, может быть, потому, что талантливых людей меньше.

***

Подобострастно внимать чужому мнению так же вредно, как и уверовать в собственные иллюзии.

***

В определенном возрасте, в определенные минуты мечты становятся в тягость.

***

Есть у меня хороший друг, вернее, был. До перестройки у нас были с ним отличные отношения: гостили друг у друга, перезванивались, обменивались поздравительными открытками. После перестройки отношения стал меняться с каждым годом. И я понял почему: со временем он стал преуспевающим бизнесменом. А бизнесмен – это гусь. А гусь, как говорят, свинье не товарищ. А свинья сейчас в нашем обществе – это тот, кто живёт на зарплату.

ВЫДАЛ ТАКОЙ ЭКСПРОМТ

 
Поэты – весёлый народ,
У них есть забавный завет:
Кто с нами сегодня не пьёт,
Тот завтра уже не поэт.
 

***

Гадалки, предсказанья – все это чушь. В жизни многое зависит от случайностей. Благоприятное или неблагоприятное совпадение случайностей – это и есть судьба, от которой никуда не уйти.

***

Известный переводчик А. вчера за ужином перевел две бутылки армянского коньяка.

***

Потери в жизни неизбежны и даже необходимы. Без потерь невозможны приобретения.

***

Статистика – дочь проститутки.

***

Богатые сего мира платят бешеные деньги, когда приходит час смерти и – в надежде на медицину, воскреснуть лет через 50 – замораживают свои беспомощные тела.

А разве это не вызов Богу, в которого сейчас все так слепо верят, или делают вид, что верят. Без ведущих политиков страны, бывших коммунистов, не обходится трансляция религиозных праздников по телевизору. Все эти Ельцины, Зюгановы, Лужковы крестятся на этих праздниках так, как будто они с детства набожны, и как будто не они и не их идеология запрещала эту веру несколько лет назад.

Рассуждение о жизни после смерти – удел бедных и обделённых. Богатые в это не очень-то верят, и поэтому они надеются, что их беспомощные телеса, замороженные на долгие годы, когда-то воскреснут.

Чем больше денег имеет человек, тем больше глупостей он совершает.

***

Очень утомительно и скучно дышать и жить произведениями одних гениев или даже сверхталантливых поэтов. Иногда, начитавшись до умопомрачения Пушкина, Блока, Пастернака, Цветаеву, Евтушенко, Вознесенского, хочется плюнуть на них и взять в руки сборник полуталантливого Геннадия Шпаликова, который, конечно, не может претендовать на место в элите, но который также писал стихи и кровью, и душой.

Разумеется нельзя сравнивать пробу «крови» Пастернака и Шпаликова. Но если ежедневно есть пирожные, то тебя вырвет на какой-то следующий день. И захочется элементарной чёрной чёрствой запыленной невзрачной корочки.

 
Было около пяти
И светлело еле,
Воздух голову мутил,
Как «Ракацетели».
 

Это Шпаликов, сборник «Пароход белый-беленький», изданный в Москве издательством «Эксмо-Пресс».

Как хорошо, что есть не очень известные поэты, средней величины. Если бы их не было, если бы их не печатали, то от одних великих сойдешь с ума. Да и сам Шпаликов, очевидно, понимал, что он далеко не гений.

 
Он сам о себе сказал:
Пусть моя строка другой заслонится,
Но благодарю судьбу свою
Я за право творческой бессонницы
И за счастье рядовых в строю.
 

Безусловно, одарённый человек не может достичь самой высокой вершины в искусстве, поэзии, которую достигают гении, но он, даже сам того не ведая, ведёт нас своей узенькой тропкой к подножию этой тропинке. И быть просто рядовым в строю поэзии тоже большой счастье.

***

Только для слабых людей прошлое служит утешением. Сильные живут настоящим, наивные – будущем.

***

Вера в загробную жизнь, бессмертие души – проявление страха перед смертью. Душа – это сознание, а сознание – продукт деятельности головного мозга, которое в момент физической смерти прекращает свое существование.

Словно замордованные, запуганные зверьки, жалко выглядят перед лицом смерти наши (уже ненужные нам) непомерное честолюбие, жажда власти, славы, конкурентные устремления, животные желания.

Любая жизнь, подозревая или не подозревая, стремится к своему логическому завершению – к смерти. Если даже и допустить, что душа (то бишь сознание) бессмертна, какая мне радость оттого, что после смерти, мой ум будет непомерно блуждать в потемках. Я не смогу взять в руки кий, я не смогу расписать «пульку», я не смогу… я ничего не смогу. И к чему это холодное пустое созерцание со стороны. Жизни нормальной, полноценной все равно уже нет.

Клиническая смерть – это еще не абсолютная смерть. Это только ее начало. Многие клетки еще живут в организме. Поэтому рассказы тех, кто в итоге вышел из клинической смерти, о неком тоннеле со светом в конце, ни в коем случае не могут служить бесспорным доказательством того, что после смерти есть какая-то иная форма существования.

Скорее всего, организм человека так устроен, что в начальной стадии смерти будущему покойнику видится вся его прошлая жизнь, тоннель, свет, умершие родственники и друзья. Отмирание клеток мозга, как и сам процесс ухода из жизни, у всех людей, очевидно, одинаков, отсюда и общность видений.

Свидетельств в пользу загробной жизни не так уж и много. И главное – этому нет ни одного практического подтверждения. Всё крутиться вокруг теоретических изысков. Не надо забывать, что практически каждый человек падок на деньги, славу, популярность. Этими факторами, скорее всего, и можно объяснить обильные публикации на тему бессмертия души.

Бессмертие всего индивидуума в целом – это подлинное бессмертие, которое заслуживает внимание, но которого, к сожалению, а скорее всего, к счастью, пока еще не существует в природе.

***

Мне кажется, что на сегодняшний день не существует лучшего определения поэзии, чем высказанное когда-то Велемиром Хлебниковым:

«Стихи – это всё равно, что путешествие, нужно быть там, где до сих пор ещё никто не был».

***

Мучился от недоперепития. Что такое недоперепитие?

Это когда выпил сколько мог, но меньше, чем хотел.

***

Радостная лень баюкает меня…

***

Счастье – существо среднего пола, весьма обманчиво и полностью ему доверяться не стоит.

***

Когда человек понимает, что смерть подошла к нему вплотную, тогда он на свою жизнь смотрит с другого конца: оказывается житейские треволнения, жажда власти, страсть к накоплению были только дурным сном.

***

Пустота от смерти чувств…

***

Жизнь слишком коротка, чтобы её тратить на разрушение

чужих стереотипов.

***

С 1969 по 1972 годы я служил в районной лискинской газете «Ленинское знамя»». Таких ленинских знамен в то время по всей стране было видимо-невидимо. Если их сложить все вместе, любой бы враг испугался, запутался бы в них насмерть. Но речь не об этом.

Редактором был Тимофей Федорович Титов – крикливый, себялюбивый и бездарный журналист. Часто его заносило.

Как-то на одной из летучек он набросился на заведующую отделом писем Люсю Анцупову, которая долго не сдавала ответственному секретарю какую-то статью – задание редактора.

– Запомните, я с вас не слезу, пока вы не напишите статью, – подвел итог своей тирады Титов.

Написал он очерк о молодой доярке. Расхвалил ее «от» и «до». Вместе со статьей в газете была опубликована и фотография мастерицы удоев. После этой публикации односельчане-мужики девушку доводили до слёз. А всё потому, что Тимофей Федорович свой очерк назвал «Безотказная».

***

Было это в те годы, когда водка в магазине стоила где-то 4 рубля 6 копеек. Встречаю, как-то хорошего приятеля с хорошего похмелья.

– Привет, – говорю.

Он, не обращая внимания на приветствие, сразу «быка за рога».

– Слушай, старик, как ты думаешь, не завалялась ли у тебя случайно пятерка?

– Думаю, завалялась.

– Так что же ты стоишь, пойдем быстрее в магазин и оторвем ей «голову».

***

– Как живешь?

– Хуже, чем вчера, но лучше, чем завтра.

***

Расхожее утверждение, что в любом возрасте жизнь хороша и прекрасна – лицемерное и лживое. Безусловно, в любом возрасте могут быть приятные моменты. Но всё же жизнь хороша и прекрасна только в юности, молодости. Просто понимаешь это в старости.

***

Встречая по одежде, провожают с умом.

***

Чем меньше мне остается жить, тем больше жалею, что я – атеист.

***

Колхоз – дело добровольное: хочешь – вступай, хочешь – расстреляем.

***

В студенческие годы несколько раз я бывал дома у Лёвы Коськова. Не то, что бы мы с ним были очень дружны, но общались. Категоричность его суждений порой обескураживало. Если Лёва решил, что белое – это черное, переубеждать его бесполезно. Жена его Вера всегда ему поддакивала. По крайней мере, в те годы.

Как-то заговорили с ним о стихах Блока. Я говорю: «Удивительная вещь… У Блока есть просто потрясающие стихи, что-то неземное. А попадаются и немало – откровенно слабые. Но это объяснимо. У плохого поэта нет и не может быть шедевров. А у гениального поэта могут быть сбои. Главное – остаются вершины».

«У Блока нет плохих стихов, его стихи все без исключения хорошие», – упёрся Лева.

«Да, да, Толя, Лева прав», – поддерживала мужа Вера.

В следующий раз зашёл разговор о Евтушенко, которого Коськов не считает поэтом.

Я кипятился: «Что ты говоришь? У Евтушенко такая популярность, его знают и ценят не только у нас в стране, но и за рубежом».

Коськов удивлённо посмотрел на меня и спокойно заявил буквально следующее: «Ну и что? У Дурова была свинья, каждый вечер он выступал с нею в цирке. И эта свинья была популярна не меньше, чем Евтушенко. Что из этого?»