Текст книги "Колдовской мир"

Впрочем, не время было размышлять об украшениях на поясе. Корис, должно быть, уже взбегает по лестнице, ведущей на следующий этаж, туда, где находятся покои Ивиана и где они, возможно, найдут Лоису.

Саймон услышал приглушенные крики и бряцание оружия – где-то рядом кипел отчаянный бой.

Наверху послышался глухой размеренный стук. Саймон и Корис взметнулись по лестнице и оказались в довольно длинном коридоре. Там они увидели карстенцев, пытавшихся высадить дверь, в которую упирался коридор: двое из них били по ней тяжелой скамьей, как тараном; остальные стояли с оружием наготове.

– Й-я-а-а!!! – яростно закричал Корис, давая волю накопившимся в нем злости и отчаянию.

Метнувшись вперед, быстрый и ловкий, как кошка, он в одно мгновение оказался на середине коридора. Услышав его крик, двое карстенцев обернулись, готовые отбить атаку, но Саймон без промедления сделал два выстрела, и они упали, один за другим.

– Й-я-а-а!!! – Корис перепрыгнул через убитых, обрушил топор Вольта на дверь. Та затрещала и рухнула, и он сам тоже чуть не упал, потеряв равновесие.

Сенешаль пересек комнату и отдернул занавес, за которым обнаружил еще одну, совсем узкую лестницу. Он действовал так уверенно, что Саймон следовал за ним, ни о чем не спрашивая. Еще один зал, и посреди него на полу – какое-то желтое пятно. Корис подцепил вещицу топором, встряхнул ее, и они увидели, что это дорожный плащ. Корис отшвырнул его в сторону и направился ко второй, закрытой двери покоев.

Щеколды на ней не было, она открылась от легкого толчка, и Саймон с Корисом очутились в спальне, где обнаружили ложе без полога, с которого свешивалось изорванное, испачканное кровью покрывало. Вцепившись в него, рядом с ложем лежал лицом вниз человек и беспомощно шевелил ногами, как будто пытался подняться. Корис взял его за плечо и перевернул.

Саймону никогда не доводилось видеть Ивиана, но ему достаточно было взглянуть на иссиня-черный подбородок и кустистые рыжие брови человека, чтобы понять, кто перед ним. Вольготная жизнь еще не стерла волевых черт с лица бывшего наемника, который мечом завоевал себе высокий титул.

На герцоге была только свободная верхняя рубаха, и когда его переворачивали, она распахнулась, обнажив могучее тело, будто опоясанное алой лентой: Ивиан истекал кровью, делая шумные жадные вдохи, и с каждым вдохом кровавая полоса становилась все шире.

Корис опустился на колени, чтобы поймать взгляд герцога:

– Где она?

Его вопрос прозвучал спокойно и ровно, словно Корис был уверен, что получит ответ. Но Саймон очень сомневался, что до сознания Ивиана сейчас доходит хоть что-нибудь.

– Где она? – повторил Корис.

В его руке подрагивал топор, лезвие которого отражало падающий из окна в лицо Ивиану свет.

Саймону показалось, что внимание умирающего сосредоточено не на том, кто задает ему вопросы, а на жутком оружии, давным-давно изготовленном кузнецом из другого мира.

– Вольт… – еле слышно промолвил герцог и с заметным усилием перевел изумленный взгляд с топора на того, кто его держит.

Тогда Корис наклонился еще ниже и сказал:

– Да, это топор Вольта, а владею им я – Корис с Горма.

Лицо Ивиана перекосилось от злобы; собрав последние силы, он выговорил:

– С Горма? Ну, значит, ты знаешь своих хозяев… Желаю им благ… А ты – сгинь…

Он сжал руку в кулак и попытался ударить Кориса, но не смог – рука обмякла и упала, а Ивиан последний раз дернулся и затих навсегда.

Все соседние помещения тоже оказались пусты. После тщетных попыток найти Лоису Корис вернулся, бешено сверкая глазами:

– Она здесь была!

Саймон не стал спорить. Ему не давали покоя последние слова Ивиана. Почему герцог сказал «своих хозяев» и связал это с Гормом? Ведь применительно к Эсткарпу следовало сказать «своих хозяек» – всем известно, что страной на севере управляют колдуньи. А впрочем… Горм? Островом действительно совсем недавно распоряжались хозяева – кольдеры! И здесь кто-то устроил резню, натравив людей друг на друга. Лоиса куда-то пропала… А Ивиан – убит…

У них не было времени на дальнейшие поиски. В спальню ворвались воины герцога, и между ними и небольшим отрядом «верленцев» завязалась схватка.

Бои шли и на улицах Карса – подоспела помощь с гор. Наконец, за полночь, все стихло. Саймон, с тарелкой жареного мяса, устроился в кресле и вяло жевал, пытаясь оценить обстановку по сообщениям.

– Мы не сможем долго удерживать город.

Гутторм, командир сокольников, дрожавшей от усталости рукой налил себе вина. Он возглавлял отряд, пробивавшийся в крепость через северные ворота, и сражался десять часов без передышки, прежде чем оказался здесь, за этим столом.

– Это не входило в наши планы. – Саймон прожевал мясо. – Ту, ради кого мы здесь…

– Мы не нашли!.. – перебил Корис, подкрепив свои слова ударом топора в пол. – Ее нет в городе. Или же ее упрятали так, что даже колдунья не чувствует ее присутствия, а в это я не могу поверить.

– Я тоже, – отозвался Ингвальд, морщась от боли, он неосторожно задел раненую руку. – Странно. Колдунья говорит, что не чувствует даже ее следов, будто Лоисы здесь вовсе не было.

Саймон поерзал в кресле.

– Есть способ упрятать жертву так, что никакая Владычица не обнаружит…

– Кольдер, – хмуро бросил Корис.

– Очень на это похоже, – согласился Саймон. – Мы узнали от пленных, что вчера на рассвете офицеры крепости неожиданно получили приказ, якобы отданный герцогом: немедленно и без шума собрать воинов, находящихся в их подчинении, и вступить в бой – отряд против отряда! Офицерам было сказано, что среди них есть предатель. Возникла неразбериха, пролилась кровь. А потом, когда люди поняли, что тут какой-то подвох, что-то неладное с этими приказами, никто не мог найти герцога. Но вскоре пронесся слух, что Ивиан мертв, а его убийца по-прежнему среди офицеров, и тут побоище разгорелось с новой силой.

– Это все было устроено для того, чтобы от чего-то отвлечь внимание, скрыть что-то, – сказал Гутторм.

– Похоже, – кивнул Саймон, – и, пожалуй, единственное, что требовало сокрытия, – это смерть Ивиана. Отряды герцога были расколоты и втянуты в дурацкое сражение для того, чтобы убийца мог беспрепятственно исчезнуть из крепости…

– А может быть, убит не только Ивиан, но и Лоисa!.. – воскликнул Корис.

– Но зачем ее убивать? – Саймон пожал плечами. Вернее было бы предположить, что Лоису похитили: она и кольдерам могла бы пригодиться в качестве приманки.

– Не знаю, – бросил Корис. – Пока не знаю, но клянусь жизнью – я это выясню!

Снова топор Вольта глухо стукнулся в пол.

6

Герцогиня Карстена

Лоиса сидела на широкой постели, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Она не отрываясь смотрела на лежавший перед ней кинжал. Чего добивалась Альдис? Вряд ли любовница герцога боялась потерять свою власть над ним, ведь очевидно же, что Лоиса нужна Ивиану только для осуществления его корыстных замыслов.

И все-таки… Лоиса вспомнила, что в прошлый раз, когда они с Джелитой были в Карсе вместе, Альдис однажды тайно приходила к колдунье с просьбой приворожить Ивиана. Значит, она была не так уж уверена в себе, если считала, что без колдовства ей не обойтись? А позже, когда шла борьба Духа и колдуньи прибегли к самым сильным средствам и самым сильным внушениям, Альдис – через свое восковое подобие – была объектом воздействия Джелиты. Ее склоняли к действиям в пользу Эсткарпа, и она влияла на герцога, сама того не ведая, под руководством Владычиц.

Лоиса никак не могла совместить нынешнюю Альдис с той, какой она казалась ей раньше. Альдис, принесшая ей кинжал, не станет искать встречи с Джелитой – разве только для того, чтобы помериться колдовской Силой. А если уже и тогда это было скрытой целью ее визита? Нет, исключено. Сила, которой в то время владела Джелита, сразу бы помогла ей разоблачить возлюбленную Ивиана. Вероятно, в те дни Альдис приходила к Джелите все-таки без всякой хитрости – действительно за приворотным зельем.

Как бы то ни было, любовница герцога не столь всесильная особа, ведь колдуньи Эсткарпа на время сделали ее послушной их воле! Если бы их попытка оказалась неудачной, Джелита сразу бы это почувствовала.

Прикусив в раздумье губу, Лоиса продолжала рассматривать кинжал. Похоже, она неправильно вела себя при встрече с Альдис, стараясь казаться невозмутимой, тогда как следовало изобразить растерянность. Эта женщина явно затевает какую-то хитрую игру, в которой ей, Лоисе, отведена роль пешки.

Лоиса пыталась побороть в себе злость, к которой примешивалось чувство страха. Ее похитили из Эсткарпа и привезли сюда потому, что по законам Карстена она теперь жена Ивиана. Но что давало Ивиану это похищение? Во-первых, конечно, возможность завладеть Верленом.

Во-вторых, то обстоятельство, что она была благородного происхождения, могло способствовать сближению Ивиана со старой знатью, а это, по слухам, ему необходимо, дабы укрепить власть.

В-третьих, – Лоиса еще крепче сжалась в комок, – в-третьих, ее бегство из Верлена наверняка расценивалось герцогом как личное оскорбление, и это бесило Ивиана. К тому же, судя по намекам Альдис, он знает и о том, что Лоиса помолвлена с Корисом, а это значит, что ему, герцогу Карстена, предпочли какого-то отверженного с Горма! Лоиса презрительно усмехнулась: как будто этих двоих можно хоть на мгновение поставить рядом. Корис – и только Корис! Сейчас он был для нее самым главным в жизни.

Вот три причины, по которым она оказалась здесь. Она смутно чувствовала, что есть и еще какая-то. Но какая?.. Кажется, она нужна здесь не только Ивиану, но и Альдис!.. Лоиса не смогла бы объяснить, почему она в этом уверена, но у нее не было сомнений, что это так.

Что же все-таки задумала Альдис?.. Зачем ей нужно было, чтобы Лоиса оказалась здесь, зачем она запугивала ее, зачем вложила в ее руки оружие? Зачем? Чтобы она обратила его против себя самой и навсегда перестала быть соперницей? Слишком очевидно и потому неубедительно. А если этот кинжал дан ей для того, чтобы убить герцога, когда он станет домогаться своих прав на нее? Но ведь Ивиан, и это тоже очевидно, нужен Альдис для достижения личной власти в герцогстве. Так или иначе, действия любовницы герцога требовали обдумывания.

Лоиса встала с постели и открыла ставни, чтобы глотнуть свежего воздуха и приглушить головную боль. Ей показалось, что ветер, ворвавшийся в окно, прилетел с гор, хотя они были далеко. В нем чувствовалась какая-то живительная сила, которая ей так была необходима сейчас.

Наверное, они уже где-то в пути – Корис, Саймон, Джелита… Лоиса была уверена, что друзья разыскивают ее, но сомневалась, что им удастся добраться до Карса, а это значило, что ей нужно полагаться только на себя. Вернувшись к ложу, она взяла кинжал, подумав мимоходом о том, что подарок Альдис может оказаться ловушкой, но, когда пальцы сжали холодную рукоять, Лоиса почему-то успокоилась.

Веки отяжелели, глаза закрывались, и она снова упала на постель. Спать… Нужно отдохнуть. Может быть, придвинуть к двери стол? Однако заставить себя подняться она не смогла – Лоису одолел сон.

Те месяцы, что она провела в отряде защитников границы, не пропали даром, развив в ней способность предчувствовать опасность. Вот и теперь в глубине усталого мозга словно прозвучал какой-то сигнал, и Лоиса моментально проснулась. Не открывая глаз, она настороженно прислушивалась, замирая от страха.

Послышался негромкий скрип дверных петель. Лоиса резко поднялась и села. Из открытого окна падал серый утренний свет, но бо́льшая часть комнаты еще оставалась затемненной.

Лоиса подвинулась к краю ложа и мягко спрыгнула на пол, прячась за массивным ложем от человека, уже вошедшего в комнату. Человек стоял к ней спиной, спокойно запирая дверь на ключ.

Он был высок, как Саймон, и, похоже, силен, как Корис, – под складками просторной ночной рубахи угадывались широченные плечи и могучий торс. С величественной неторопливостью он повернулся к ней, и Лоиса заметила небрежную, чуть презрительную улыбку, которая, конечно, не сулила ей ничего доброго.

Вошедший чем-то напоминал ей и Фалька, правда у этого, в отличие от ее отца, волосы были какого-то неопределенного песочного цвета, а черты лица гораздо грубее, к тому же безобразный шрам пересекал щеку. Таков был Ивиан, наемный воин, герцог Ивиан, непобедимый Ивиан.

Видя, как он неторопливо пересекает комнату, Лоиса вжалась спиной в стену, – его самоуверенность была страшна.

Герцог подошел к ложу и некоторое время стоял, глядя на Лоису и улыбаясь все шире, а затем поклонился – с еще более откровенной издевкой, нежели Альдис некоторое время назад.

– Наконец-то мы встретились, моя дорогая женушка. Наша встреча долго откладывалась, не так ли…

Его взгляд выражал то же презрение, с каким частенько посматривал на нее Фальк.

– Ты и в самом деле просто кукла соломенная, – сказал Ивиан, словно подтверждая чьи-то слова. – Тебе, моя госпожа, похвастаться нечем, это уж точно.

Ответить ему? Лоиса боялась, что, заговорив, она сама каким-нибудь неосторожным словом ускорит развязку. Уж лучше пусть он говорит что угодно, только бы не приближался.

– Ну кому ты нужна, такая красотка, даром что наследница Верлена?

Чего он от нее добивается? Возмущения? Ответа? Лоиса не спускала с Ивиана глаз, внимательно следя за каждым его движением.

– Вот что значит – государственные соображения!.. – Ивиан рассмеялся. – Ради блага отечества порой приходится делать то, что душе противно, но раз уж я женился на тебе, теперь придется с тобой спать…

Он не бросился к ней, как Лоиса того ожидала, а начал потихонечку подкрадываться, шаг за шагом обходя ложе, и она, отступая боком вдоль стены, поняла по его глазам, какое Ивиан получает удовольствие, видя ее страх, как он наслаждается, преследуя ее, свою жертву, которой все равно некуда деться. И он не будет спешить. Пусть она думает, что сможет уйти от него, пусть помечется, а уж потом он положит этой игре конец, и, конечно, на своих условиях.

Герцог хочет поразвлечься? Ну что ж, она даст ему такую возможность. Лоиса ловко прыгнула, но не к закрытой двери, как предполагал Ивиан, а на середину ложа. Этот прыжок был столь неожиданным, что привел герцога в замешательство, а Лоиса, вскочив на ноги, с силой оттолкнулась от матраса, который хорошо пружинил, взлетела вверх и ухватилась за перекрестье рамы, поддерживающей обычно полог. Кое-как подтянувшись на руках, она залезла на раму и примостилась там, тяжело дыша. Теперь уж Ивиану ее не достать!

Герцог смотрел на нее снизу и больше не смеялся, не улыбался даже, а только щурил глаза, как, наверное, делал это, глядя сквозь щель забрала на врага.

Лоиса сомневалась, что он рискнет влезть по стойке полога, поскольку Ивиан был раза в два тяжелее ее, а пыльные стяжки рамы, стоило пошевелиться, опасно поскрипывали даже под ее весом. Ивиан, вероятно, подумал о том же и быстро нашел иной выход. Он обхватил стойку полога и что есть силы потянул на себя; заскрипели деревянные стыки, посыпалась пыль. Герцог кряхтел и тяжело дышал, – по-видимому, праздная жизнь последних лет несколько разнежила его, но все-таки он был еще очень силен.

Стойка зашаталась, и он принялся раскачивать ее короткими рывками вправо-влево, а Лоиса, чуть живая от страха, только крепче вцепилась в раму, которая ходила ходуном. Наконец со страшным треском стойка вырвалась из гнезда, и герцог чуть не рухнул вместе с ней, потеряв равновесие, но попятился и устоял на ногах. Лоиса же оказалась на полу. Ивиан бросился к ней, зловеще ухмыляясь. В руках Лоисы блеснул кинжал. Она отпрянула, ударившись о стойку ложа, но, вскрикнув от боли, все-таки сделала выпад, чтобы полоснуть кинжалом по ручище, которая тянулась к ней. Ивиан сумел увернуться от удара, однако при этом пола его просторной рубахи зацепилась за обломок крестовины, и на мгновение он оказался пленником. Ивиан попытался ударить Лоису ногой, но она отскочила и перекинулась на другую сторону ложа.

Герцог рванул рубаху, высвобождаясь, глаза его побелели от бешенства, на губах показалась пена… Девушка держала кинжал на уровне груди, острием вперед – пусть только посмеет приблизиться. Благодаря тому, что на Лоисе был костюм для верховой езды, а не платье, она могла перемещаться свободно, в отличие от своего преследователя. Но ушибленная рука нестерпимо ныла, да к тому же она плохо владела кинжалом, а ведь предстояло сразиться с опытным воином.

Ивиан сорвал с ложа изодранное покрывало и хлестнул им, как кнутом. Удар обжег Лоисе щеку, она опять вскрикнула от боли и попятилась назад, но оружия из рук не выпустила. Герцог молча приближался к ней. На этот раз ее спас стол, за который она успела юркнуть, а Ивиан, запутавшись в своей рубахе, всей тяжестью налетел на него.

С проклятиями герцог стал расстегивать пояс, чтобы снять просторную рубаху, которая так мешала ему, но вдруг замер, уставясь на что-то позади Лоисы. Она усмехнулась: неужели он надеется одурачить ее этой старой уловкой? Однако следовало быть внимательней: сделав обманное движение, Ивиан схватил ее за локоть и резко притянул к себе. Ее рука с кинжалом оказалась у него за спиной, и в тот же миг Лоиса почувствовала, как кто-то, с силой сжав ее запястье, выхватил оружие из ослабевшей кисти.

– Ты не способна убить? – услышала она голос Альдис. – Доверь это мне.

Ивиан застыл в недоумении. Злобная гримаса сменилась выражением боли. Он оттолкнулся от стола и чуть не упал. Едва удержавшись на ногах, он сделал шаг, несмотря на воткнутый под лопатку кинжал. Кровавое пятно расползалось по рубахе. Его руки беспомощно цеплялись за Лоису. Она собрала остатки сил и оттолкнула его; Ивиан попятился и упал возле ложа, где и остался лежать, вцепившись в сползшее покрывало.

– Зачем?.. – спросила Лоиса, увидев наконец Альдис, которая подошла к Ивиану и склонилась над ним, словно желая убедиться, что он уже не способен сопротивляться. – Зачем?..

Лоиса не могла вымолвить больше ни слова.

Альдис выпрямилась и, не обращая на Лоису внимания, подошла к полуоткрытой двери, к чему-то прислушиваясь. Теперь и Лоиса услышала глухие размеренные удары где-то внизу, какие-то крики… Альдис стремительно подбежала к Лоисе и схватила ее за руку:

– Идем!

– Зачем?.. – Лоиса попыталась высвободиться.

– Дура! – Альдис взглянула на нее в упор. – Внизу стражники Ивиана пытаются выбить дверь; ты что, хочешь, чтобы они застали тебя здесь?

Но Лоиса находилась в каком-то оцепенении. Что происходит? Альдис, отбрасывающая в сторону кинжал, которым сразила герцога. Стража внизу, выламывающая двери, чтобы проникнуть сюда… Зачем все это? Зачем?.. Лоиса ничего не понимала и поэтому не сопротивлялась, когда Альдис потащила ее к двери. Она только почувствовала, что Альдис сама чего-то очень боится и потому так спешит, и на душе стало еще тревожней.

Они выбежали в коридор, где крики снизу были гораздо слышней. Альдис повлекла Лоису за собой, в зал напротив. Они пересекли роскошные покои, высокие окна которых выходили на балкон, – к нему и устремилась Альдис. Напротив на стене соседней башни тоже был балкон. Оба балкона соединяла доска, к которой Альдис подтолкнула Лоису.

– Иди! – потребовала она.

– Я не могу!.. – Доска висела над бездной, и Лоиса не решалась глянуть вниз, она по-прежнему боялась высоты.

Альдис пристально посмотрела Лоисе в глаза, потом потянулась рукой к груди и сжала в ладонях брошь, как будто набираясь от нее сил, чтобы подчинить себе чужую волю.

– Иди! – повторила она.

И Лоиса почувствовала вдруг, что она перестала распоряжаться собой. Ей даже показалось, что она со стороны наблюдает за тем, как ее тело переходит по доске на другой балкон. Лоиса находилась в таком состоянии до тех пор, пока Альдис не перебралась следом за ней. Карстенка толкнула ногой доску, и шаткий мостик рухнул вниз, отрезав путь преследователям.

С этой минуты Альдис не приходилось тянуть Лоису за руку – в этом не было нужды, та послушно следовала за ней, уже не сопротивляясь, не задавая вопросов. Они выбежали из комнаты в коридор.

Они пробегали не только мимо раненых и мертвых, на их пути встречались и сражающиеся воины, но никто не обращал внимания на беглянок.

Что же здесь происходит? Может быть, это воины Эсткарпа во главе с Корисом и Саймоном пришли, чтобы спасти ее? Но у всех, кого она видела, – у мертвых и у живых – были отличительные знаки Карстена, будто войско герцога раскололось на два лагеря и началась гражданская война.

Они вбежали в просторную кухню, где никого не было, хотя на вертелах дымилось мясо, что-то кипело в котлах, а на сковородах давно все пригорело… Перебежав через дворик, они оказались в саду, и перед глазами замелькали овощные грядки, кусты и деревья, увешанные плодами.

Чтобы легче было бежать, Альдис подобрала подол своего длинного платья. Лишь однажды она приостановилась, когда сеточка на ее волосах, унизанная камнями, зацепилась за ветку дерева. Судя по всему, Альдис хорошо знала, куда бежит, – она явно спешила к какой-то цели, но к какой именно, Лоиса так и не смогла догадаться, пока они не достигли узкой речушки, где на волнах у берега покачивалась небольшая лодка. Альдис указала на нее рукой:

– Забирайся туда и ложись.

Лоисе не оставалось ничего другого, как снова подчиниться, и она набрала полные сапоги воды, пока добиралась до лодчонки. Альдис тоже последовала за ней и, примостившись рядом, накрыла себя и Лоису куском заплесневелой рогожи. В ту же минуту Лоиса почувствовала, что лодку подхватило течением и понесло, по всей вероятности, к реке, пересекавшей Карс. Вода, скопившаяся на дне утлой посудины, сильно попахивала болотом, а от заплесневелой циновки, которой они накрылись, вообще тошнило; Лоисе очень хотелось высунуть из-под нее голову и глотнуть воздуха, но она не осмеливалась.

Вскоре послышались звуки, которые подсказывали ей, что они плывут по большой реке. Так куда же все-таки направляется Альдис? Когда Лоиса следовала за Берторой, все их действия казались ей естественными. Тогда она, очевидно, вообще лишилась способности оценивать происходящее и ничего не боялась. А теперь она знала, что полностью подчинена воле Альдис и сделает все, что та прикажет. Но зачем, кому это нужно?

– Зачем? – услышала она голос Альдис. – Затем, дорогая моя, что ты герцогиня, и теперь весь этот город и вся страна принадлежат тебе. Хоть это ты можешь понять?

Нет, Лоиса все равно ничего не понимала.

Тут раздался чей-то окрик, Альдис откинула циновку, и Лоиса смогла наконец-то вздохнуть всей грудью. Тем временем Альдис пыталась поймать конец веревки, что сбросили с кормы судна, возвышавшегося над ними.

7

Замок Иль

Саймон сидел у окна, спиной к тем, кто находился в зале. Но он слышал, как нервно ходил взад-вперед Корис, как докладывали обстановку и отдавали приказы. Они до сих пор находились в самом сердце Карса, который так дерзко захватили и сумели удержать. Но то, что они продолжали удерживать его, было безумием, правда Саймон сомневался, что Корис способен это понять. Сенешаль готов был разрушить до основания стены замка и крепости, лишь бы найти свою любимую; он не верил, что ее здесь нет.

Мог ли Саймон винить Кориса за упрямство, которое угрожало всему их делу? Если судить беспристрастно, то да. И еще полгода назад Саймон вряд ли понял бы страдания друга. Но с тех пор он сам пережил подобное состояние и поэтому старался не судить его строго. И все же на месте Кориса он не стал бы вот так метаться из угла в угол, бросаясь к каждому вошедшему с одним и тем же вопросом.

Впрочем, Корису, должно быть, труднее – его любимую похитили враги, а Джелита рассталась с Саймоном по своей воле. Просто ушла и не вернулась, и для него это означало лишь одно: между ними произошел разрыв. Но если бы ей не открылось, что она сохранила в себе колдовскую Силу, была бы она счастлива с ним? Да, хотел бы он это знать! Саймон встряхнул головой, словно отгоняя от себя назойливые мысли, отошел от окна и, встав перед Корисом, положил руку ему на плечо:

– Лоисы здесь нет. Значит, ее нужно искать где-то в другом месте. Что толку сходить с ума? – На последних словах Саймон сделал ударение, надеясь, что они отрезвят Кориса, как пощечина приводит в себя человека, впавшего в истерику.

Корис слегка опешил. Дернув плечом, он сбросил руку Саймона, но не отошел.

– Если бы она бежала… – начал он.

– Тогда бы ее видели, – продолжил Саймон. – Давай лучше подумаем, почему Лоису увезли из Карса. Мы застали здесь полную неразбериху, и устроена она была, похоже, для того, чтобы убить Ивиана или…

– Или ради чего-то еще. – Раздавшийся сзади голос заставил их обернуться. Это была седовласая колдунья, прибывшая с отрядом защитников границы. – Да, ради чего-то еще, – повторила она, словно размышляя вслух. – Всем известно, что со смертью герцога Лоиса получает определенные права на Карстен. К тому же она в родстве со знатными семьями, и я думаю, что они сделают все, чтобы объявить Лоису правительницей, но при этом действительную власть оставить в своих руках. Как бы то ни было, исчезновение Лоисы входит в чей-то замысел. Только вот в чей? Кого недостает среди убитых и пленных? А может быть, стоит подумать не о том, кто убит и почему, а о том, кто и почему исчез?

Саймон задумался. Возможно, колдунья права: кому-то очень нужно было доставить Лоису в Карс и утвердить в качестве супруги герцога, а самого Ивиана ввести в заблуждение, убедив, что это необходимо для укрепления его власти. После этого остается только убрать герцога со сцены и использовать Лоису как марионетку для установления новой власти. Но кто из местных аристократов столь коварен и располагает такими возможностями, которые позволили бы все это осуществить? Согласно данным разведки среди знатных семей Карстена не было ни одной, способной привести в исполнение такой сложный план. К тому же Ивиан, не питая доверия ни к одному из когда-то могущественных кланов, не мог допустить, чтобы кто-нибудь из этой среды пользовался в его крепости свободой действий.

– Фальк был не совсем Фальком, – сказала колдунья, – в Карсе тоже могли быть люди, подобные ему.

– Кольдеры! – Корис с силой стукнул кулаком по раскрытой ладони. – Опять эти кольдеры!

– Да, – устало бросил Саймон, – но мы ведь и не рассчитывали, что с падением Сиппара они навсегда оставят нас в покое, не так ли? Может быть, они явно не дают о себе знать только из-за нехватки живой силы – на Горме им нанесли серьезный урон. Не исключено также, что они решили заменить количество качеством и теперь делают одержимыми влиятельных мужей…

– И женщин, – вставил неожиданно сенешаль. – Мы ведь непременно должны были встретить в Карсе Альдис, а ее нигде нет. Куда бы ей деться?

Колдунья нахмурилась, припоминая:

– Альдис… она была под властью Силы – тогда, перед штурмом Горма? С тех пор ей, вероятно, пришлось оставить Карс.

– Это можно выяснить. – Саймон направился к столу, за которым сидел Ингвальд и что-то бубнил – записывал последние донесения, пользуясь крохотным устройством, которое принесли сокольники. Это был улучшенный вариант тех устройств, которые прикреплялись к лапам соколов на время разведывательных полетов. – Имя Альдис упоминается в отчетах?

– Еще бы! – Ингвальд улыбнулся. – Эта дама трижды доводила до сведения офицеров крепости приказ, вынудивший их сцепиться друг с другом. Зная о том, как доверяет ей Ивиан, они принимали ее слова за чистую монету.

Колдунья проследовала за Саймоном через зал и остановилась, потирая в ладонях дымчатый камень – атрибут ее искусства.

– Я бы хотела осмотреть личные покои этой женщины, – сказала она.

Они вошли в богатую, изящно обставленную комнату все вместе – колдунья, Саймон, Корис и Ингвальд. Открытые окна покоев выходили на балкон, ветерок слегка колыхал шелковый полог над ложем. В комнате чувствовался мускусный запах, от которого Саймона начало подташнивать, и он прошел к окну.

Колдунья, зажав между ладонями камень и вытянув руки вперед, ходила по залу. Смысл совершаемого ею таинства Саймону был непонятен, но он знал, что она занимается серьезным делом. Колдунья провела руками над постелью, над парой сундуков, над туалетным столиком с металлическими зеркалами, на котором стояли шкатулки и коробочки, выточенные из камня. Вдруг ее сомкнутые руки замерли, а затем быстро пронеслись по дуге вниз, словно указывая на что-то, хотя Саймон там ничего не заметил.

Она повернулась к мужчинам:

– Здесь был какой-то талисман – символ Силы, им пользовались много раз. Однако Сила – не наша, не та, к которой обращаемся мы, – это черная Сила кольдеров!.. – Колдунья с отвращением сплюнула. – А служил талисман для смены обличья…

– Для перевоплощения?! – воскликнул Корис. – Значит, та, которая выдавала себя за Альдис, могла быть вовсе не Альдис!

Колдунья покачала головой:

– Нет, это не то перевоплощение, к которому часто прибегаем мы. Здесь изменялся не внешний облик человека, но его внутренняя суть. Не вы ли мне говорили, что Фальк был не тот Фальк и в то же время – не одержимый? Он повел себя неожиданным образом: покинул место боя, хотя должен был оставаться со своими людьми до конца. Он бежал, чтобы сохранить в себе то, что в него вдохнули, и выбрал смерть, а не плен, пока в нем это оставалось. Так вот, женщина, которой принадлежала эта комната, подобна ему, сейчас я в этом более чем уверена.

– Кольдеры, – произнес Корис сквозь зубы. – Где последний оплот этих нелюдей? Крепость Иль! Я все понял! Альдис похитила Лоису, и они сейчас на пути в Иль…

– Но это лишь предположение… – возразил Саймон. – А может быть, ты прав? Тогда мы еще успеем их задержать, ведь Иль далеко отсюда. – «Во всяком случае, это отличный повод для того, чтобы убрать тебя из Карса, пока на нас не обрушилась катастрофа», – добавил он про себя.

– Иль? – задумчиво произнесла колдунья.

Саймон ждал, что она скажет еще, – колдуньи Эсткарпа были хорошими стратегами, их слова стоили внимания. Но она молчала и только переводила взгляд с Кориса на Саймона, будто знала нечто такое, о чем ни тот ни другой даже не подозревали, но задавать ей вопросы было бесполезно.

Придя к выводу, что им нет необходимости дольше оставаться в Карсе, участники набега покинули крепость и направились в гавань, где захватили баркасы, чтобы, спустившись вниз по реке, выйти в море. На каждом судне карстенцы, составлявшие его команду, были поставлены в подчинение сулькарцу-кормчему.

Ингвальд и Саймон стояли на корме корабля, замыкавшего караван, и смотрели на город, где в течение двух дней произошло столько трагических событий.

– Мы оставляем за собой бурлящий котел, – заметил Ингвальд.