Текст книги "Как мы с Вовкой. История другого лета"

Андрей Асковд
Как мы с Вовкой

От автора

Перед вами долгожданное продолжение историй про Вовку и его брата. Скажу честно, оно стало неожиданным даже для меня. Я полагал, что третья книга станет последней. Но читатели не позволили мне на этом остановиться.

Детство продолжается, а это означает, что интересные истории тоже продолжаются. К вам возвращаются уже полюбившиеся братья и бабка с дедом. В этой книге герои сразу после пионерского лагеря едут в деревню. Вроде бы бабка с дедом уже должны быть готовы к очередному приезду внуков, но нет. Фантазия и безграничная детская жажда причинять добро и нести пользу заставляет их снова пребывать в постоянном напряжении. Даже поболеть спокойно не получается.

«Выздоровеешь тут, – бабка листала страницы. – Когда тебя живьём отпевать начнут, вмиг выздоровеешь. Вечный покой вам только сниться теперь будет».

Игра в прятки, полёт в космос, спасение хряка Борьки и детективное расследование пропажи козы… Что можно ещё придумать, чтобы лето не прошло зря?

Это пятая книга о приключениях братьев. Но не думайте, что, открыв её первой, вы что-то пропустили. Пропустить вы могли только одно – отличное настроение. Каждая книга из серии самостоятельная и законченная. Читать можно в любом порядке, но лучше начинать с первой.

Те, кто читал все предыдущие книги и обратил внимание, что я упомянул эту как пятую, могут немного удивиться. Где четвёртая? И вот тут хорошая новость: четвёртой книге быть. Пионерский лагерь и удивительные истории, которые произошли в нём, никто не отменял. А пока читайте пятую книгу и получайте заряд веселья и детской непосредственности. Выпустите своего внутреннего ребёнка погулять.

Берегись автомобиля
Глава 1

Хорошо, когда лето не заканчивается. Ни сегодня, ни завтра. Вот бы так было всегда. Круглый год каникулы. Ещё год назад я даже не думал об этом, а теперь считаю дни. Не то чтобы прям считаю, но ощущаю это приближение последнего дня лета. Хорошо, что этот день не сегодня. И не завтра.

Ещё не успел выветриться из волос запах пионерского костра, как нас с Вовкой родители собрались везти в деревню. Пока мы отдыхали в пионерском лагере, папа успел обзавестись не новенькой, но собственной машиной. «Жигули» цвета васильков. Папа так и сказал, что в техническом паспорте цвет указан как васильковый.

– Так! – папа загрузил наши чемоданы в багажник «жигулей». – Очень даже удобно. В начале лета вещи собрали, и до конца каникул только чемоданы можно с места на место перевозить. Так сказать, с корабля на бал.

– Да уж, – подтвердила мама и посмотрела на нас. – Бабушка с дедушкой уже ждут не дождутся пуститься с вами в пляс.

С какого корабля и на какой бал мы с Вовкой собрались, я не понял, но это было и не важно. То, что я понял однозначно, – это то, что нас везут сразу в деревню. Мы с Вовкой не возражали.

– Я пойду воды налью, а вы пока тут подождите, – папа взял фляжку и пошёл в сторону лагеря.

– Пап! – крикнул я ему в след. – Можно за рулём посидеть?

– Только без меня не уезжайте, – пошутил он в ответ. – А так можно.

– Это не опасно? – поинтересовалась мама.

Папа достал из кармана ключи и помахал ими, показывая, что без ключей мы никуда не уедем. Но то ли папа не знал об этом, то ли не подумал, но это оказалось не так. Без ключей машина прекрасно ездит.

Не успел папа дать согласие, как мы с Вовкой наперегонки бросились к машине. Ясное дело, что, кто первый сядет за руль, тот до возвращения папы уже не вылезет оттуда. Если только за ноги вытаскивать. По доброй воле точно нет.

Отпихивая друг друга локтями, мы с Вовкой пытались одновременно просочиться в машину через пассажирскую дверь. Водительская почему-то не открылась, и нам пришлось наперегонки бежать вокруг машины. Я оказался проворнее – перелез через сиденье пассажира и оказался на месте водителя. Вовка, надувшись и скрестив руки на груди, сидел на пассажирском сиденье. Я же изображал гонщика, лихо крутя руль и мчась на немыслимой скорости. В своём воображении, естественно.

Когда я закладывал очередной вираж на гоночном треке, Вовка не выдержал и сказал, что его очередь рулить. На что я, понятное дело, ответил полным игнорированием. Ведь за рулём нельзя отвлекаться на разговоры. Тогда Вовка решил пойти силовым путём. Он вцепился в руль и начал лезть на моё сиденье. Я ещё не успел выйти из образа и всеми силами старался держать дорогу. Вовка пытался мне помешать. В какой-то момент что-то рядом щёлкнуло и я почувствовал, как руль напрягся. Затем пейзаж за окном вместе с мамой стал медленно уплывать от нас. Машина потихоньку начала катиться назад. Не знаю зачем, но я помахал маме рукой.

Вовка тоже заметил, что машина тронулась. Я бросил руль и хотел уже уступить место Вовке. Мне очень не хотелось оказаться в ситуации, когда нас поймают, а за рулём я. Но Вовка тоже был не дурак. Он, как и я, резко бросил руль и вернулся на своё пассажирское место. Мне захотелось выйти, но машина набирала обороты, скатываясь под уклон дороги назад. Пришлось взяться за руль. Не знаю зачем, но мне так подумалось, что раз я за рулём сижу, то и рулить всё же мне.

Мама бросилась нам на помощь. Машина хоть и катилась назад, но пока не очень быстро. Совсем не так, как до этого в моём воображении. Там бы мама нас ни за что не догнала. Она схватилась за дверь и попыталась остановить машину. Но это у неё получалось плохо. Машина была сильнее мамы. Ещё бы, насколько я помнил, в ней сколько-то там лошадиных сил, а у мамы и одной не наберётся. Куда ей тягаться с «жигулями» василькового цвета. Затем она попыталась открыть водительскую дверь, но тоже, как и мы, безуспешно. В конце концов она сдалась и стала звать на помощь. Бежала за машиной, звала на помощь и говорила, чтобы мы не волновались. А я уже почему-то и перестал волноваться. Не каждый день выпадает порулить.

Мы проехали мимо моих друзей по отряду, которые со своими родителями собирались домой. На их лицах было неприкрытое удивление. Я постарался придать себе более солидный вид. Даже подумал посигналить им.

Люди стали оборачиваться и пытались понять, что происходит. Среди них оказался и наш вожатый Алексей. Он быстрее всех сообразил, в чём дело, и побежал на помощь. Вожатый тоже попытался цепляться за машину, но, судя по всему, он также уступал ей в лошадиных силах.

– Надо под колёса что-то положить, – крикнул он и, недолго думая, выхватил чемодан у стоящей рядом тётеньки.

Чемодан с приклеенной бумажкой «Саша Ворохов 4 отряд» «жигули» василькового цвета преодолели без особых усилий. Мне так показалось, что мы даже начали ускоряться.

Наконец-то народ сообразил и мужская часть родителей бросилась на помощь Алексею. Пожертвовав ещё одним чемоданом, который «жигули» василькового цвета также беспощадно перемололи, они в конце концов остановили машину.

– Ну что? Испугались, поди? – мужчины вытащили нас с Вовкой из машины и поставили её на ручной тормоз.

Я отрицательно вертел головой. Чего пугаться-то? Первый раз в жизни за рулём настоящего автомобиля. Жалко только, что назад ехали, а не вперёд. Назад рулить не очень удобно.

– Этих, поди, испугаешь, – вожатый вытирал платком вспотевший лоб. – Где папка-то?

Где папа, пока было неясно, но вот мама была уже тут. Первым делом она схватила нас с Вовкой и стала осматривать со всех сторон на предмет повреждений. Затем заплакала и прижала к себе.

Папа вышел с фляжкой воды из ворот лагеря и сильно удивился. Вроде он пошутил, чтобы без него не уезжали, но машины не было. Он даже на всякий случай достал из кармана ключи и убедился, что они всё ещё у него.

– Вы не машину ищете? – какая-то бабулька обратила внимание на озадаченность папы.

Папа только кивнул в ответ головой, всё ещё ничего не понимая.

– Туда они поехали, – махнула она в сторону. – А потом ещё и побежали все.

Это дополнение папу обеспокоило, и он тоже решил бежать в указанном направлении.

Совсем недалеко он увидел свою машину и кучу людей вокруг неё. Папа поднажал, заподозрив неладное, и чуть не столкнулся с тётенькой, которая ворчала и собирала вещи в раздавленный чемодан. По пути он повстречал ещё один такой же раздавленный чемодан. Наконец он увидел нас с мамой.

– Что случилось? – папа нервно бегал вокруг машины, внимательно осматривая её.

– Дети перепугались, – набросилась на него мама. – А так ничего больше.

Я сказал, что ничего подобного и нам даже понравилось. А папа сказал, что он, видимо, забыл поставить на скорость. Я подумал, что если бы он не забыл, то скорость у нас была бы быстрее, а так…

В общем, досталось не нам с Вовкой, а папе. Мама так ругала его за то, что он первым делом бросился свою машину проверять, а не о детях беспокоился, что даже взрослые дяденьки потихоньку разошлись, пытаясь не привлекать лишнего внимания к себе. Папа даже не стал выяснять детали происшествия. Все целы – и уже хорошо. Но усвоил он одно: никаких «посидеть за рулём» больше для нас быть не могло.

Разобравшись со всем, мы заняли свои места и отправились в оставшуюся часть лета, которая находилась в нескольких часах пути от лагеря.

Придорожное кафе
Глава 2

Путешествие на машине ничем не хуже поездки на поезде. Нет, конечно, той атмосферы, но постепенно начинаешь проникаться новой. Из радио льётся песня, и мы все дружно подпеваем каждый на свой манер своими словами: «Барабан был плох, барабанщик сдох…»

Уже никто не ругал нас за «угон» машины. Даже подшучивали над этим.

– Вот бы бабушка удивилась, если бы вы одни на машине к ней с дедом приехали, – шутил папа.

– Хватило и меня, – ответила мама. – Я удивляюсь, как ты вообще мог такое допустить. Как машина могла поехать? И почему дверь не открывается?

Папа ответил, что он не знает, почему машина поехала. Возможно, мы опустили рычаг ручного тормоза. А дверь водительская не открывается снаружи, только изнутри. Мама сказала, что папа сам как тормоз, и далее слово за слово препирались, пока папа не сказал:

– Кафе. Остановимся перекусить?

Мы с Вовкой были за. В прошлый раз мы поняли, что придорожное кафе ничуть не хуже, чем поезд со своими чаем в подстаканнике. В кафе у дороги была своя прелесть, и она называлась шашлык.

Мы устроились на улице под навесом за деревянным столиком. Кроме нас, больше никого не было. К нам подошёл хозяин кафе. Чем-то он был похож на дядю Вахтанги, с которым мы познакомились прошлым летом на юге. Я даже на всякий случай спросил у него:

– А вы случайно не брат дяди Вахтанги?

– Вах! – бодро ответил он. – Конечно, брат! Все люди – братья, и я вам сейчас такой шашлык по-братски организую! Пальцы съедите, если добавки не попросите. Меня зовите Анзори. И на ближайшее время я стану для вас самым близким и любимым братом.

Вовка посмотрел на свои пальцы. Я на всякий случай тоже.

– У вас тут руки где помыть можно? – мама обратила внимание на нашу заинтересованность пальцами. – Прежде чем пальцы есть.

Брат дяди Вахтанги, а заодно и всех людей ответил, что за углом есть умывальник с самой чистейшей горной водой и самым душистым мылом.

Мы проследовали в указанном направлении. Самая чистейшая горная вода оказалась обычной и немного уже застоявшейся в умывальнике, а душистое мыло запахом не отличалось от хозяйственного. Впрочем, как и на вид. Но заинтересовало нас другое. За углом, помимо умывальника, стоял самолёт. Ненастоящий, конечно. Такой, как в игровой комнате. Садишься в него, опускаешь 15 копеек и летишь пару минут. Мы побежали обратно.

– Мам! Пап! Там игровой автомат есть! Можно покататься? Самолёт!

Папа с мамой переглянулись, ничего не поняв, в отличие от дяди Анзори.

– Конечно, можно. Залазьте и катайтесь сколько влезет. Только 50 копеек надо сначала положить, – это он уже на папу посмотрел.

– 50 копеек??? – удивился папа. – В Москве 15 копеек стоит покататься.

– Вах, – как будто то ли обиделся, то ли удивился дядя Анзори. – В Москве, может, и 15 копеек. А тут… – он мечтательно развёл руками и посмотрел вокруг. – На свежем воздухе, при хорошей погоде, когда птички-шмычки летят рядом с тобой. Разве не стоит, брат, это удовольствие 50 копеек?

– Нет. Спасибо, – ответила за всех мама.

– Эх! – дядя Анзори махнул рукой с полотенцем. – Только для брата – пусть будет 15 копеек, – и протянул руку папе то ли для того, чтобы поздороваться, то ли в ожидании 15 копеек.

– Хорошее у вас, однако, представление о братстве, – тем не менее папа полез в кошелёк. – Вот вам 15 копеек. За двоих.

Достав 15 копеек и протянув их своему новому брату, папа собрался уже встать и проводить нас с Вовкой к автомату, но дядя Анзори его вежливо остановил:

– Не спешите. Сидите. Ждите шашлык, нюхайте воздух, слушайте птичек, а я всё устрою.

Взяв 15 копеек и нас с Вовкой за руки, он повёл нас в сторону самолёта.

Дойдя до автомата, Вовка первым запрыгнул в самолёт.

– Так нечестно! – обиделся я. – Двигайся.

Вовка подвинулся, и мы кое-как вдвоём уместились. После непродолжительной борьбы я завладел штурвалом. Вовке доверил управление кнопками. Ничего не происходило.

– Так вы 15 копеек киньте сюда, – я показал на всякий случай дяде Анзори место, куда кидают монеты для запуска самолёта.

– Э-э-э-э-э. Зачем туда бросать? Я вот сюда, в карман бросил уже. Можно лететь, – он неопределённо махнул рукой в сторону горизонта.

Я попытался объяснить ему, что так аттракцион не работает. Сначала надо бросить монетку, а потом самолёт начнёт нас качать. Дядя Анзори возразил. Он сказал, что таким замечательным детям, как мы, не надо ждать, когда кто-то бросит монетку. При всей нашей безграничной фантазии нам достаточно закрыть глаза и вообразить, что мы с Вовкой взлетаем. Можно даже в космос, и он не станет брать с папы дополнительную плату за это. Нам не оставалось ничего другого, как в очередной раз включить свою фантазию и полететь куда глаза глядят.

Дядя Анзори вернулся к родителям. Тем более, что ещё посетитель подъехал. На обочине возле кафе остановилась большегрузная фура. Из неё вылез бородатый мужчина.

– Какие люди! – шашлычник распростёр объятья, встречая нового гостя. – Сам многоуважаемый дядя Миша заехал ко мне. Садись, садись, – засуетился дядя Анзори, смахивая со стола невидимые крошки. – Вы как раз вовремя.

Дядя Миша сел за стол, и они с папой и мамой поздоровались.

– Ваша? – дядя Миша кивнул в сторону «жигулей».

– Наша, – ответил папа с ноткой гордости в голосе.

– Вещь, – одобрил дядя Миша и переключился на шашлычника. – Анзор! Давай быстрее свои люля неси. И музыку включил бы хоть.

– Зачем музыка? Батарейки-шматарейки в транзисторе тратить, – крикнул в ответ из кафе дядя Анзор. – Я тебе сам так спою, что твой желудок подпевать начнёт, пока я люля готовлю.

– Мой желудок и так уже поёт. А ты так и не провёл электричество? – дядя Миша погладил урчащий живот. – Неси транзистор. Дам я тебе новые батарейки.

Тут до мамы первой дошло.

– Так у него нет электричества?

Дядя Миша утвердительно кивнул.

В это время вышел дядя Анзори и вынес транзистор.

– Простите, – обратилась к нему мама. – Так у вас нет электричества?

– Э-э-э-э. Дорогая красавица, зачем мне электричество-шмиликтричество? Кругом воздух, природа. Там в речке вода. Тут печь, мангал. Только гор не хватает. Сейчас шашлык готов будет, песни начнём петь.

Тут и до папы дошло.

– А как же тогда ваш автомат работает без электричества?

– Какой автомат? – не понял дядя Анзори.

– Ну, ракета или самолёт. Что там у вас на заднем дворе? Как там без электричества сейчас дети наши качаются?

– А-а-а-а-а, ты про него. Поверь мне, дорогой брат, замечательно качаются, – дядя Анзори даже сделал характерный жест, чмокнув коники пальцев на руке губами. – Ракета-шмакета. Я не знаю, как это правильно называется, но дети твои счастливы. В космос полетели, – и следом показал пальцем в небо. – Вот скажи мне, брат, ты был в космосе?

– Нет, конечно, – ответил папа.

– А дети твои там, – дядя Анзори гордо развернулся и ушёл в кафе, оставив транзистор дяде Мише. Тот только тихонько посмеивался.

– Пойду я посмотрю, – мама встала из-за стола. – Не хватало, чтобы они ещё в космос действительно какой-то улетели. С машиной пронесло, так теперь ракета какая-то. Надо было сразу пойти проверить.

Мама ушла, а папа остался сидеть за столом.

– Что, Анзор всё ещё продаёт билеты на свой аттракцион? – дядя Миша включил транзистор и теперь крутил ручку настройки. – Не вы первые. Как кто с детьми остановится, так сразу он предлагает за 50 копеек на ракете покататься. Некоторые жутко ругаются потом, как узнают, что электричества нет.

– Так он же обманывает, – возмутился папа.

– А разве он вам говорил, что автомат работает? А детям, в принципе, нравится. Им-то что? У них фантазия, дай бог, и без электричества работает. Как вечный двигатель.

– Это да, – согласился папа. – Особенно у наших. Сам боюсь порой, что током шибанёт от их фантазий.

– Во-во, – подтвердил дядя Миша.

К тому времени, как мама пошла в нашу сторону, нам с Вовкой уже надоело кататься. Мы слетали и в космос, и в деревню, и даже в Москву. Пришло время возвращаться. Тем более, что уже запахло жареным мясом. Мы вылезли и пошли на запах. Только запах оказался в противоположной стороне от той, с которой заходила мама.

Обойдя кафе с другой стороны, мы наткнулись на дядю Анзори. Он стоял возле мангала и жарил мясо.

– О! Ну как полёт? – поинтересовался он.

– Нам понравилось, – честно признались мы. – А можно мы пожарим с Вами шашлык?

Дядя Анзори подпустил нас поближе к мангалу и дал каждому крутить по одному шампуру.

В это время мама нашла самолёт, но не нашла нас с Вовкой. В то, что мы улетели в космос, она, естественно, не поверила, но и наше отсутствие тоже не вселяло оптимизма. Она побежала обратно, надеясь, что как-то разминулась с нами.

– Их тут нет? – с тревожными нотками в голосе поинтересовалась она у папы.

– Так они же там, – папа показал, как дядя Анзори, пальцем в небо, – в космосе. Ну, в смысле, на ракете на заднем дворе.

– Их там нет. Эй! Как там тебя? – мама пыталась позвать шашлычника.

– Анзор, – напомнил дядя Миша.

– Анзор!

Папа тоже напрягся. Инстинктивно обернулся на машину и убедился, что она на месте.

Дядя Анзор услышал, как его зовёт наша мама.

– Слышите? Проголодались, наверное. Не терпится уже. Я бы сам перед таким запахом не устоял. Крутите, а я пойду скажу, что скоро готово всё будет.

Дядя Анзор ушёл, а мы с Вовкой остались дежурить возле мангала.

– А как сильно надо крутить? – поинтересовался у меня Вовка. Я в ответ пожал плечами.

Дядя Анзор вернулся к навесу и застал там взволнованных родителей.

– Там нет детей, на ракете, – сказала мама. – И вообще, она у вас не работает.

– Зачем волнуешься, дорогая? Аппетит пропадёт. Дети шашлык жарят, – успокоил её Анзор. – А самолёт работает лучше, чем у вас в Москве.

Когда мама с дядей Анзори вернулись к мангалу, мы неспешно поворачивали мясо на шампурах.

– Смотри, какие красавцы, – шашлычник любовался нами и осыпал комплиментами маму. – У такой красавицы других и быть не может. Немного подрастут и свою шашлычную откроют.

Мама сказала, что у неё чуть другие планы на наше будущее, и забрала нас с собой. Вернувшись, мы уселись в ожидании шашлыка. Чуть позже дядя Анзори всё принёс. Запах стоял такой, что я задумался о том, что, может, и правда захочу стать как дядя Анзори.

– А вы знаете, как у Анзори этот самолёт появился? – спросил дядя Миша, разделавшись со своим люля.

Нам стало интересно. Дядя Миша рассказал, что на этой трассе все дальнобойщики знают дядю Анзори. И все знают, что очень давно он мечтал стать лётчиком. Вот кто-то и привёз ему из одной из поездок списанный детский автомат в виде самолёта.

– Да, – согласился шашлычник. – Когда-то мечтал стать лётчиком, крутить бочки и мёртвые петли. Даже в училище лётное хотел поступать. А в жизни вон как бывает – кручу шашлык и люля, – рассмеялся дядя Анзори.

Дядя Миша сказал, что не знает, какого лётчика мир потерял, но если бы дядя Анзори поступил, то хорошего шашлычника определённо бы лишился. Он тоже в детстве мечтал быть капитаном корабля, а сейчас вот бороздит сухопутные трассы нашей родины. Так что все на своих местах.

Мы ещё немного посидели и, попрощавшись, поехали дальше. А мне захотелось в будущем стать одновременно и лётчиком, и дальнобойщиком. Может быть, есть лётчики-дальнобойщики. Но так, чтобы ещё и шашлыки можно было крутить.

За рулём
Глава 3

Последние километры пролетели быстро. Я уже успел оценить все прелести обладания собственным автомобилем. По меньшей мере нам не грозило идти по жаре от райцентра до деревни.

Мы проехали мимо сельпо. Я вспомнил прошлогоднюю добрую тётеньку-продавщицу, которая подарила мне балалайку. Ну и деда, который вернул её обратно. Затем промелькнуло здание почты. Поля и луга, раскинувшиеся почти до горизонта, перебегали через речку, а затем, переходящие в лес, проплывали за окном «жигулей» василькового цвета. Ещё один поворот, и мы на месте.

Папа остановился возле забора и вышел из машины, чтобы освободить проезд. Для этого необходимо было вытащить из одного пролёта две длинные жердины, которые перекрывали доступ во двор. Чаше всего они перекрывали въезд для лошади, ну или мотоцикла. Но в этот раз во двор должны были въехать семьдесят семь лошадей.

Бабка сидела на лавке у крыльца и со стороны наблюдала эту картину. Сначала подъехала какая-то незнакомая машина. Затем из неё вышел мужик и начал разбирать её забор. Бабке это не понравилось.

– Эй, ущербный! – окликнула бабка мужчину, в котором не признала нашего папу. – Щас я как возьму эту оглоблю, которую ты вытащил, да ка-а-ак воткну её тебе в огорчение, а людям на потеху. Полож на место, говорю!

Папа услышал знакомый голос и, выпрямившись, помахал рукой бабке.

– Нет, посмотрите на него, – непонятно кому сказала бабка. – Он ещё и придурошный. Машет он мне. Я говорю, забор на место поставь!

Тут мы с Вовкой тоже услышали бабкин голос.

– Пап, это бабушка там кричит?

– Определённо, она. Не перепутаешь.

Мы с радостными криками выскочили из машины и побежали ей навстречу.

– Это мы приехали! – кричал я на бегу.

Бабка присмотрелась и наконец-то признала нас с Вовкой.

– Рот-то не разевай так широко. Мух нахватаешься, потом будешь, как кошак, срыгивать.

Мы добежали и обхватили с Вовкой бабку с обеих сторон.

– Ба, это мы приехали!

– Да уж вижу, – бабка потрепала нас по волосам. – А это что за тип забор мой разбирает?

Мы с Вовкой, не поняв сначала, о ком она говорит, переглянулись. Потом мы сообразили, что бабка просто папу не узнала.

– Так это папа же, – удивился я.

Мы дошли до забора. Папа уже справился с жердинами и собрался заезжать.

– Здравствуйте, Валентина Николаевна, – поздоровался он.

– Не признала. Богатым будешь, – бабка проводила взглядом папу, заезжающего на машине во двор. – А это чёй-то? – указала она на машину.

– Машина наша, – похвастался Вовка.

– Понятно. Значит, богаче уже некуда, – резюмировала бабка. – Предел роскоши. Если окажется, что ещё и стенку югославскую купили, то, считай, жизнь удалась.

После обмена любезностями папа достал наши чемоданы и мы пошли в дом. Было странное ощущение: не были целый год, а как будто совсем недавно вышли на улицу погулять и вот вернулись.

– Вы нам их совсем что ли сплавить решили? – бабка смотрела, как мама, разложив на диване чемоданы, перебирает наши вещи. – У меня вместе с дедом чемодана вещей не наберётся, а тут целых два. И тут вон написано чёй-то ещё на крышке. «Вова, седьмой отряд», – прочитала бабка. – Кто из вас тут Вова, седьмой отряд?

– Да это же я, – Вовка удивился. – Я ведь Вова.

– Да я просто проверила. Думала, что у вас совсем память отшибло и на чемодане памятка висит с напоминанием, как кого зовут. А седьмой отряд? – поинтересовалась бабка.

– Ба, мы же в пионерском лагере были, – начал я. – Мы вам с дедом сто-о-о-о-олько расскажем про него. Там так зд…

– Главное, чтобы не показывали, – перебила меня бабка. – Вас слушать-то страшно, а смотреть… Лучше уж нет. Этот ваш лагерь до добра не доведёт. У нас вон один по лагерям тоже в своё время мотался. Так и то истории менее опасные, чем у вас.

В это время вернулся дед.

– Валь, – начал он с порога. – А чё это у нас во дворе?.. – тут он заметил папу, маму и нас. – Ни-ко-ла-а-й! – нараспев с радостными нотками в голосе начал он. – А я-то всё думал, чего это у меня ладонь правая с утра чешется. А это к радостной встрече!

– Руки надо мыть, чтобы не чесалось, – передразнила его бабка. – Смотри, какой радостный он стал. Утром еле спровадила скотине дать. Прихворал говорит, а сейчас радость у него.

– А это твоя? – продолжил дед, не обращая внимания на колкости бабки.

Папа достал ключи и покачал ими перед носом деда, подтверждая тем самым факт владения.

– Семьдесят семь лошадей, – гордо добавил я. – Цвет васильковый.

– Прокатиться дашь? – дед прям сиял.

– Ты посмотри. Прям как ребёнок до титьки, – бабка покачала головой. – Машину что ли в первый раз увидел?

– А мы уже катались, – добавил Вовка. – Он сам рулил, – указал он на меня.

– Николай, – дед, как будто обидевшись на то, что даже мы с Вовкой уже катались, упрекнул папу.

– Да не отстанет же, – вмешалась бабка. – Смотри, у него уже, как у бешеной собаки, слюна потекла. Мне потом полы мыть.

– Ну, – неуверенно начал папа, – может, после обеда?

Дед сказал, что после обеда нельзя, потому что хоть и деревня, но участковый нет-нет да и проедет. В итоге через пять минут мы уже были на улице. Мы – это папа, дед и я с Вовкой. Их без нас не отпустили. Да мы и сами были только рады.

Во дворе на фоне первозданной природы, не тронутой городским смогом, дед вместе с курицами ходил вокруг машины. Он аккуратно притрагивался к крыльям, проводил рукой по крыше, заглядывал в выхлопную трубу.

– Егорыч, а у тебя права есть? – поинтересовался папа.

– Ты за кого меня принимаешь? – дед облокотился на машину. – Как, ты думаешь, я на мотоцикле езжу?

– Ну, там разные категории… – начал пояснять папа.

– Ты что, – дед прищурился, – тестю не веришь?

– Да нет, что вы! Да я просто… – начал оправдываться папа. – Просто машина же…

– Я на танке ездил, – дед гордо выпятил грудь. – Вот сюда медаль за вождение вешали, – указал он на место слева, где должна была висеть награда. – Думаешь, мне машина какая-то в диковинку?

Папа понял, что с дедом спорить бесполезно, но лучше бы он не сдавался.

– Ладно, – папа махнул рукой. – Поехали. Но недалеко. Вокруг деревни.

Дед сказал, что вокруг деревни – это вообще подарок. Он думал максимум выехать со двора и вернуться обратно. На что папа предложил так и сделать, но дед ответил, что вокруг деревни не он предложил и не ему отказываться.

Дед, конечно, выехал со двора на нервах папы и ещё на некоторых словах, которые даже запоминать было запрещено, не то что повторять. Папа так и сказал, чтобы мы закрыли уши и не открывали, пока он не разрешит. Если бы мы последовали его совету, то всю дорогу с Вовой так и проехали бы с закрытыми ушами.

Дед ругался, папа нервничал. Машина дёргалась, но дед не сдавался. Говорил, что ему надо привыкнуть к педалям. Папа ругался, дед нервничал. Машина продолжала дёргаться, но мы наконец-то выехали со двора.

Я пропущу большую часть маршрута, так как она состояла преимущественно из междометий и не всегда они относились к «Ой! Ничего себе! А это как так?». Судя по выражениям деда, он был в восторге от поездки. Папа же, наоборот, был в смятении. Вроде и дед, а вроде и машина.

– Так! Вторая! Вторая, я же говорю! – кричал папа. – Да уже третья! А-а-а-а! Сцепление!

Мне так показалось, что дед совсем не умеет управлять машиной. Я легко преодолел свой, пусть и небольшой путь длинной в два чемодана, но даже тогда я не переживал так, как сейчас. Впрочем, переживал я скорее за деда. Или за папу. Я так и не понял.

– На дорогу! На дорогу смотри! – кричал папа. – Да чтоб тебя!..

Почти всю оставшуюся часть поездки ничего событийного и познавательного не было. Её сопровождал разговор двух взрослых людей на повышенных тонах, когда один думает, что всё уже в жизни видел и ничему новому его уже не научат, а другой утверждает, что хуже только баба за рулём. Я не понял связи, но к диалогу подключатся не стал.

Спустя некоторое время мы с Вовкой и дедом вошли в дом.

– Накаталось дитятко? – спросила бабка, собирая на стол.

– Слуш, Валь, – дед смотрел куда-то в сторону в неопределённом направлении. – А Витька сегодня работает? Нам бы это… того… трактор.

Когда бабка выяснила, в чём дело, в ход пошли новые междометия и тряпка.

Спустя ещё некоторое время мы снова оказались на том месте, где дед, как партизан, пустил под откос «жигули» василькового цвета в васильковое поле. Витька ещё не успел закончить свою работу, но был очень рад, что у него есть ещё одна сверх норматива.

Он прицепил трос к «жигулям» и вытащил их на дорогу. Мы с Вовкой всё это время находились в кабине Витькиного трактора и наблюдали всю эту пантомиму: как бабка махала руками, как папа что-то там пытался объяснить и как дед разводил руками, извиняясь сразу за всех и за всё. Самое главное, что «жигули» были целы.

Позже, вечером, мы все вместе сидели за столом.

– Ты уж извиняй меня, зять, но хрусталя у нас нет, – ехидничала бабка. – Будешь из стекла?

Папа ничего не понял и посмотрел на маму. Та уже успела понять настрой бабки.

– Мам, машина – это ещё не признак богатства, – пыталась она оправдаться. – У нас, допустим, больше ничего такого и нет.

– А югославская стенка? – вставил Вовка.

– При чём тут югославская стенка? – не поняла мама.

– Бабушка сказала, что если, помимо машины, у нас есть югославская стенка, то жизнь удалась, – пояснил я.

– Мам, и югославской стенки у нас нет. И цветного телевизора. И хрусталь тоже по праздникам.

Из всего этого я понял одно, что мы не так-то и далеко от этого абсолютного счастья. Пусть у нас нет югославской стенки, но по праздникам мы всё-таки можем позволить себе хрусталь. Ну и цветной телевизор купим.