Текст книги "Воин из-за круга"

– Какой сегодня день? – спросил ди Марон.

– Суббота, – сказала Раска. – Завтра будет твой день, Уэр. Видишь, я надела ради тебя самое нарядное свое платье. Я хочу, чтобы ничто не омрачило твоего счастья.

– Почему завтра наступит мой день? Произойдет что-то особенное?

– Завтра ты выполнишь то, для чего Единый послал тебя в этот мир. Помнишь, я говорила тебе, что ты элькадар, избранный? Сегодня избранный встретится с избранными. Воля Единого будет выполнена.

– А что будет потом?

– Потом? – Раска улыбнулась. – А потом я приду к тебе. Ты ведь хочешь меня видеть?

– О да! Я ведь люблю тебя, Раска. Я это понял, когда мы расстались.

– Чего ты хочешь больше всего?

– Обнять тебя. Заглянуть в твои глаза. Испытать вкус твоего поцелуя.

– Обещаю тебе, что твои желания исполнятся. Но не сейчас. Слышишь, тебя зовут?

– ТРЕВОГА!

Ди Марон открыл глаза. В каморке было темно, а внизу что-то громко кричали. За окошком метались огненные сполохи. Поэт вскочил со своего ложа, натянул сапоги и бросился к окну.

По долине шел огненный вал – сотни крошечных огоньков. сотни зажженных факелов в руках воинов приближающейся армии. Вот почему в Ай-Рахе суматоха. Волахи готовятся встретить незваных гостей.

– Будет битва; пусть наши мечи сверкают, как молнии в небе! – процитировал ди Марон собственные строки, сочиненные давным-давно. – Они что же, собираются оставить меня в такой момент в этом клоповнике?

У изголовья ложа поэт отыскал огниво, разжег лампаду и снова вернулся к окну. Лаэданская армия приближалась. Вскоре стало слышно ржание лошадей. В самом Ай-Рахе стало тихо – видимо, воины Рослина уже заняли свои места, готовые оборонять крепость. Эта тишина показалась ди Марону зловещей и томительно долгой.

Он терпеливо стоял у окна и ждал. Лиловая заря сменилась розовой, потом стало совсем светло. Ди Марон наконец-то смог увидеть имперскую армию. Ему показалось, что воинов, пришедших к стенам Ай-Раха, совсем немного. Он увидел разноцветные камзолы роширских стрелков, красную форму гвардейцев, увидел всадников на флангах. Наверное, это только передовой отряд, остальная армия подтянется к крепости позже. Имперские воины гасили факелы и становились в боевые порядки на расстоянии полета стрелы от крепости. Над строем лаэданской армии уже развевались хоругви – голубая с кувшинкой, черный императорский стяг с золотым драконом и незнакомый ди Марону гонфалон с черным крестом на белом поле. Напрасно поэт пытался припомнить, чей это герб. Среди известных ему гербов лаэданских домов чести такого не было.

– Ну, что же вы встали? – прошептал поэт. – Начинайте, задери вас Харумис! Освободите меня поскорее!

Время шло. Солнечные лучи осветили снега горы Десяти дев, и тут над равниной громко и протяжно запел рог. И Ди Марон увидел в окно башни, как из боевых порядков лаэданской армии выехал воин на вороном коне, весь облаченный в белое, будто жрец Единого. Ди Марон почему-то вспомнил свой сон, белое платье Раски и поежился от неожиданного озноба. Воин поднял руку. Ди Марон наблюдал, как роширские стрелки быстро рассыпались цепью и принялись заряжать свои дальнобойные арбалеты.

Над Ай-Рахом раздался боевой клич горцев, эхом прокатившийся по долине. Поэт видел, как со стен Ай-Раха в лаэданцев полетели стрелы. В боевых порядках имперской армии упал один воин, другой – их оттащили в глубь строя. Белый воин махнул рукой, и роширцы дали сокрушительный залп. Бельты вонзались в стены с такой силой, что каменное крошево летело во все стороны.

– Так их! – Ди Марон сжал кулаки. – Еще разочек!

После второго залпа роширцев снизу послышались крики и стоны. Потом стрелы летели с обеих сторон, находя свои жертвы – залп за залпом. А белый воин продолжал оставаться перед строем, и стрелы летали над его головой – он же не замечал их, будто это были не стрелы, а безобидные птицы. Снова пропел рог, и уже красные императорские гвардейцы пришли в движение – часть их двинулась к воротам Ай-Раха. На них тут же посыпались стрелы и камни со стен. Гвардейцы остановились в замешательстве, потом продолжили движение. Часть из них двинулась по склону холма вверх, как раз в сторону башни, где находился ди Марон.

– Ага, сюда! – закричал поэт. – Я здесь!

Красные плащи остановились. Несколько человек покатились вниз, сраженные стрелами. Ди Марон увидел, что роширские арбалетчики развернули фронт в его сторону. Наверное, решил поэт, им отдали приказ прикрыть гвардейцев. Он еще успел удивиться, как же быстро и сноровисто роширцы заряжают свои арбалеты. А потом был залп. Десятки бельтов с пронзительным свистом обрушились на стену и верхушку башни, с которой волахи метали в гвардейцев камни и свинцовые ядра.

Вначале поэт не понял, что случилось. Что-то влетело в окно и толкнуло его в плечо. Он продолжал стоять у окна, но что-то было не так. Потом вдруг небо стало темнеть, закружилась голова. Ди Марон опустил взгляд и увидел торчащий из своего плеча оперенный конец влетевшего в окно шального бельта. Ноги стали непослушными; поэт попятился от окна, потом упал. Квадрат окна еще светился несколько мгновений, а потом стало темно.

Эрл Борнах молча кивал головой, слушая командиров. Первая атака имперцев ничего не дала, они даже не смогли подойти к воротам. Но и защитники Ай-Раха понесли потери. Двухчасовая перестрелка унесла жизни девятнадцати воинов, еще сорок человек ранено. Всех раненых снесли в святилище в центре Ай-Раха, и волхвы сейчас пытаются им помочь. Прибыл парламентер от лаэданцев для переговоров.

– Зовите его, – велел Борнах.

Красный плащ вошел гордой походкой, обвел взглядом собравшихся в комнате горцев.

– Помнишь меня, эрл? – спросил он. – Я Эймар ди Тарк. Мы уже встречались не так давно.

– Я не жалею, что отпустил тебя тогда, близ Колтерса, – Борнах провел ладонью по седой бороде. – Говори!

– Мой командир, доблестный местьер Хорст фон Гриппен, велел мне передать тебе, вождю народа волахов, свои условия. Местьер Хорст не хочет напрасно терять своих воинов. Он предлагает решить дело поединком. Пусть твой поединщик встретится с ним в честном бою. Победите вы, и наша армия уйдет от стен Ай-Раха. Победит местьер Хорст, и вы сдадите нам крепость и сами сдадитесь на нашу милость.

– Ваш командир так уверен в своей победе? – спросил Борнах.

– Мой командир уверен, что ты примешь его условия. Вы обречены. Сегодня к стенам Ай-Раха подойдет вся наша армия. Вам не удержать крепость.

– Это единственное условие?

– Нет. Местьер фон Гриппен просил передать, что он не хочет напрасного кровопролития. Его заботит судьба мужчин, женщин и детей, находящихся в Ай-Рахе. Поэтому он предлагает вам, пока не поздно, отречься от ваших богов и перейти в истинную веру. Тогда вы можете рассчитывать на пощаду.

– Отречься от наших богов? – переспросил Борнах, заметив, как изменились лица его командиров, услышавших то, что сказал парламентер. – Можно ли отречься от своего отца, от своей матери, от своей земли? Наши боги – это наша душа. Лучше умереть, чем убить свою душу.

– Значит ли это, что ты не принимаешь эти условия?

– Первое принимаю, второе – нет, – Борнах помолчал. – Ступай, воин. Мы обдумаем, кто из нас сразится с твоим командиром. Передай ему, пусть готовится к поединку.

– Это твое последнее слово, эрл?

– Последнее. Уходи, лаэданец.

– Эрл, позволь мне сразиться с этим воином! – воскликнул Рослин, когда парламентера увели. – Это мой бой.

– Нет, мой! – поднялся со скамьи эрл Даррис.

– Я пойду! – вызвался Вальдер.

– Нет! – сказал Борнах решительно. – Вы нужны мне здесь. Вы слышали, что сказал посланец. Командир имперцев поставил два условия. Второе мы не приняли. Если даже поединок останется за нами, они будут штурмовать крепость.

– Что же делать, эрл? – спросил Каллен, вождь клана Вард.

– Атаковать их и разбить, пока не подошло их подкрепление. Это единственный выбор, который подсказывает мне мое сердце. Поднимайте людей. Пришло время победить или умереть со славой.

Солнце подошло к полудню.

Ворота Ай-Раха открылись, и отряды горцев начали выходить из них, колонна за колонной, становясь в боевые порядки спиной к крепости. Их было немного, не более восьмисот человек – все мужчины страны Ллан-Волахтан, способные носить оружие.

Фон Гриппен следил за происходящим с возвышенного места. Рядом стояли его офицеры – командир Красных плащей Риф ди Дарн, капитан роширцев Эйтан Ле Корс и наместник кавалерии Эллифер ди Лис.

– Храбрые люди, – сказал Ле Корс, наблюдая за волахами. – Благослови Единый всех храбрецов!

– Это не храбрость, гордыня богопротивная, – ответил фон Гриппен. – Местьер ди Лис, ваши разведчики вернулись?

– Да, местьер фон Гриппен. Наши войска в двух лигах отсюда. Маршал ди Мерат просил передать вам, чтобы вы не начинали сражения без него.

– Боится, что честь взятия Ай-Раха выпадет не ему? – пробормотал фон Гриппен по-немецки. – Хорошо, подождем немного. Может быть, эти трусы еще пришлют своего поединщика. Однако, если они атакуют нас первыми, бейте их без пощады.

– Надо сделать так, чтобы они атаковали нас первыми, – заметил ди Дарн. – И тогда совсем не обязательно дожидаться маршала и основных сил.

– Над этим надо подумать, – произнес ливонец.

– Сила Единого, что это? – воскликнул Эллифер ди Лис, показывая на запад.

– Лопни мои глаза! – только и смог сказать капитан роширских стрелков, посмотрев туда, куда показывал командир кавалерии.

Фон Гриппен тоже посмотрел и перекрестился, охваченный суеверным ужасом. Над плоским холмом к западу от Ай-Раха ослепительно сверкали молнии при ясном небе. Вершина холма была окутана слепящим электрическим светом, и оттуда доносился глухой гул, будто началось землетрясение. А потом из этого сияния начали появляться темные фигуры – одна, две, десять, тридцать, пятьдесят, сто. Они собирались на вершине холма и поотрядно спускались вниз, в долину, замыкая ее с западной стороны живым полумесяцем. Их было много. Их плащи были буро-зелеными, будто слой павшей листвы в лесу, поверхность их панцирей и шлемов, сделанных из неизвестного металла, напоминала видом кору деревьев, в руках они держали луки в рост человека и длинные чуть искривленные мечи, сверкавшие почти так же ярко, как и молнии. Некоторые из них вели на поводках огромных огненнооких псов. А затем сияние погасло, и молнии перестали змеиться над холмом, и изумленные люди увидели, что на равнине близ Ай-Раха выстроилось третье войско, пришедшее из ниоткуда.

– Сиды! – вздохнул Эллифер ди Лис, которому от волнения не хватало воздуха. – Клянусь Единым, это войско сидов!

– Дьявольский морок, – сказал фон Гриппен. Он хоть и был поражен происходящим, но старался сохранить самообладание. – Отче наш, прогони дьявольское наваждение с наших глаз, защити нас от козней лукавого! Это призрак, ничего больше. Это не может быть знамением от Бога!

– Нет, местьер! – Глаза Эйтана Ле Корса стали круглыми от страха. – Это сиды! Но как, почему они тут появились? В чем причина?

– Неважно, как и почему. – сказал фон Гриппен. – Важно, на чьей они стороне.

– Сиды никогда не вмешивались в людские войны! – воскликнул ди Лис.

– Тогда какого дьявола они тут делают? Местьер ди Дарн, поезжайте и узнайте, зачем они пришли.

– Я? – Ди Дарн побледнел. – Хорошо, местьер.

– Если они на стороне наших врагов, мы подождем подкрепления, – добавил фон Гриппен, глядя на шеренги рослых воинов, почти неразличимых в своем странном вооружении на фоне листвы и зеленых склонов холма. – А если это помощь нам от Господа, помолимся о великом чуде и покончим с язычниками совместно с ними.

Трое сошлись в центре равнины.

Эрл Борнах, который сам решил выяснить, что происходит.

Риф ди Дарн, которого послал его начальник.

И рослый зеленоглазый сид в буро-зеленых доспехах и с двумя мечами за спиной.

– Я Мерваль ап-Райсе, и я командую этими воинами из Таэр-на-Ведд, – сказал сид. – Мы пришли сюда по воле владычицы Сейдраведда, чтобы остановить то, что вы начали.

– На чьей вы стороне? – с трудом выговорил ди Дарн.

– Мы на стороне равновесия. Никто из вас не смеет начать битву, пока не придет тот, кто рассудит вас.

– И кто же это? – спросил Борнах.

– Страж Силы. И он уже здесь.

На говоривших упала тень. Тысячи глаз поднялись к небу, и тысячи изумленных возгласов вырвались и у лаэданцев, и у горцев. Чудо с появлением сидов было забыто, потому что в небе над Ай-Рахом воинам противостоящих армий явилось то, чего никто не мог себе даже представить.

В небе над Ай-Рахом кружил дракон.

Донесения разведки немного успокоили маршала ди Мерата. Безумный фон Гриппен не отважился на штурм крепости, а это значит, что пока удалось сберечь десятки жизней лаэданских солдат. Впрочем, следует поспешить – волахи могут совершить вылазку, воспользовавшись временным численным преимуществом. Черная бригада на подходе к долине, а орибанцы уже должны соединиться с авангардом фон Гриппена. Победа никуда не денется, но платить за нее большой кровью – излишнее расточительство.

– Местьер маршал!

Ди Мерат обернулся. Адъютант подскакал к нему, осадил коня.

– Срочное сообщение, местьер маршал, – выпалил он. – Дозор задержал подозрительных людей. Эти люди требуют встречи с вами. Говорят, дело очень важное.

– Кто они?

– Двое вооруженных мужчин, две женщины и какой-то толстяк. Они сейчас находятся в распоряжении местьера ди Брин-Хора. Прикажете доставить к вам?

– Поставьте палатку, – ответил маршал, недовольно поморщившись. – И пусть этих людей доставят сюда. Придется выслушать их, если они настаивают.

Мимо маршала проходили воины бригады «Феннгара», а он наблюдал, как квартирмейстеры устанавливают шатер. Это даже хорошо, что он получит еще одну возможность отдохнуть. На войне всюду успевает тот, кто никуда не спешит.

Один из офицеров поддержал маршалу стремя. Ди Мерат спешился, вошел в шатер, опустился на табурет. Распорядился разместить в шатре и вокруг него охрану из пехотинцев. Знаком потребовал чашу вина с водой. Через несколько минут доставили людей, о которых сообщил адъютант.

Ди Мерат с интересом посмотрел на странных гостей. Немолодой воин в черной кольчуге понравился ему сразу. Он вошел в шатер первым. Маршалу показалось, что этого человека он уже где-то видел. Потом вошел еще один воин, совсем еще мальчик. И девушки – одна другой краше. Толстяк с сумкой на плече вошел последним. Очень необычная компания. На всех, кроме толстяка, доспехи, которые стоят очень больших денег. Эти люди совсем не похожи на разбойничью шайку, но все равно, надо быть очень осторожным.

– Местьер маршал, – немолодой воин заговорил первым. – Я Хейдин ди Варс ле-Монкрайт. ортландец на службе у императора Лаэды. Мы прибыли к вам с делом, от исхода которого зависит судьба не только этой войны, но и судьба всей империи.

– Мне знакомо твое лицо, воин, – сказал ди Мерат, присмотревшись. – Мы встречались раньше?

– Я служил под вашим началом в гарварийскую кампанию, в роте капитана ди Торпа.

– Превосходно. Будешь говорить за всех?

– Я начну, а мои друзья помогут мне все рассказать. Объяснять все придется очень долго, но сейчас я прошу о главном – нельзя допустить, чтобы сражение состоялось.

– Почему же?

– При любом исходе последствия будут ужасные.

– Я не понимаю тебя, воин.

– Позвольте мне попытаться, так сказать, обрисовать суть проблемы, – Франшен Рекля вышел вперед и с поклоном извлек из сумки свой СКОМП. – Если местьеру маршалу угодно, я мог бы кое-что ему показать.

– Что это за штука?

– Она позволит местьеру маршалу увидеть того, кто сейчас пока не может присутствовать при этом разговоре. Но вы сможете увидеть его и выслушать через посредство этого прибора. Соблаговолите только пожелать.

– Черт знает что такое! Начинайте скорее.

Когда Ферс ди Мерат увидел в зеркале СКОМПа Заряту, он подумал, что это какой-то магический фокус, не более того. Но за спиной дракона были стены Ай-Раха, а потом на панораме маршал увидел и свое войско, и отряды волахов, и еще одну армию, в которой, не веря своим глазам, узнал сидов Тэлоса.

– Маршал ди Мерат, – сказал дракон, сверкнув изумрудными глазами. – Истинный император Лаэды рядом с тобой. Поступи так, как он скажет тебе, и равновесие будет спасено. Послушай свое сердце, маршал, спаси своих солдат и свою страну.

– Истинный император! – Ди Мерат с трудом отвел глаза от зеркала прибора. – Истинный император Лаэды – Шендрегон.

– Нет, маршал, – Руменика вышла вперед. – Законный правитель, девятый император девятой династии – это я!

– Ты? – Ди Мерат покачал головой. – Девчонка в бриганте и в волчьей шапке, появившаяся неизвестно откуда? А знаешь ли ты, милая, что твои слова – это государственная измена?

– Я дочь Йола ди Криффа, воина Свитка, и Беренгарии, родной сестры императора Ялмара, – ответила Руменика. – Это мог бы подтвердить Великий Видящий скроллингов Риман ди Ривард, но он умер. Это подтвердил дракон, а драконы не знают лжи. Мы вернули этого дракона в наш мир, чтобы восстановить равновесие. Что еще нужно сделать, чтобы убедить тебя, маршал?

– Беренгария умерла бездетной, – ответил ди Мерат. – Так сказал ее отец, император Лоэрик.

– Беренгария умерла после того, как родила меня. Меня воспитывали скроллинги. Я и сама не знала, кто я такая, пока не встретила жреца по имени Гармен ди Браст.

– Гармен ди Браст? Я знал его. Он был моим другом, – взгляд ди Мерата потеплел. – Но он мертв.

– Как мертвы все, кто в свое время помог мне бежать из Гесперополиса. Я совершила долгое путешествие и с помощью моих друзей нашла своего двоюродного брата – принца Дану, сына Ялмара. Только…

– Что «только»?

– Дана сильно изменился. Он и есть тот дракон, которого показало тебе зеркало.

– Довольно! – Ди Мерат захохотал, потом внезапно стал необычайно серьезен. – Вы рассказали мне удивительную сказку о потерянных принцах и найденных императорах. Только полный идиот может поверить в эту чушь. Если вы действительно те, за кого себя выдаете, то поступите так, как подобает благоразумным людям. Вы отдадите моей охране свое оружие и коней и останетесь у меня на положении… почетных гостей. Позже я решу, что с вами делать. Если же вы попытаетесь сопротивляться, то погибнете. Как вам такая сказка?

Ратислав нахмурился и сжал кулаки, но рука Хейдина легла на его плечо. Ортландец спокойно отцепил Ро-Руэду с перевязи и положил перед маршалом. Потом так же спокойно забрал меч у Ратислава и положил рядом со своим.

– Мы доверяем тебе, маршал, – сказал он. – Ты убедишься, что мы говорим правду.

– Ну-ну, – сказал ди Мерат и собрался было позвать охрану, но офицер стражи сам, без приглашения, влетел в его палатку, вращая полными ужаса глазами.

– М-местьер, там… там! – только и смог выдавить он.

Ди Мерат вскочил на ноги, вышел из палатки. Дорога была запружена войсками: пешие и конные воины сбились в кучу. и все, не веря своим глазам, смотрели в одну сторону – на невысокую скалу, нависшую над дорогой. А на скале сидел дракон, сверкая на солнце разноцветной чешуей и расправив огромные крылья и, видимо, наслаждаясь произведенным переполохом. Ди Мерату даже показалось, что дракон подмигнул ему, когда они встретились взглядами.

– Уф! – сказал Зарята. – Я, как всегда, успел вовремя.

К закату имперская армия была у стен Ай-Раха. Ди Мерат благоразумно решил до поры до времени не рассказывать фон Гриппену о своих удивительных гостях. Он лишь выслушал ливонца и сказал;

– Судьбу этой войны мы решим завтра утром. Сейчас войско должно отдохнуть.

– Как угодно маршалу, – фон Гриппен кивнул. – Я, с вашего разрешения, тоже должен хорошо отдохнуть и помолиться.

– Вот как? Вы устали?

– Завтра я намереваюсь своим копьем завоевать для императора Хэнш.

– И каким же образом?

– Я бросил волахам перчатку. Я послал им вызов на поединок. Они не посмеют отказаться. Если они не выставят своего бойца, их ждет позор и поражение без боя.

– Это вы хорошо придумали, местьер фон Гриппен, – ди Мерат одобрительно пожал молодому человеку руку. – Мне, признаться, эта идея не пришла в голову. А ведь это решение очень многих вопросов. Право поединка признано всеми расами и даже записано в Свитке. Вы молодец, Хорст. Но что, если вы проиграете поединок?

– Никогда, – фон Гриппен самодовольно улыбнулся. – Я всегда побеждал на турнирах. И потом, моя дама сердца молится за меня. Молитвы такого ангела обязательно дойдут до Господа, и я повергну своего противника в прах.

– Единый, как вы молоды и как восхитительны в своей наивности! Ну хорошо, идите отдыхать.

Фон Гриппен отдал честь и вышел. Тотчас после его ухода в шатер маршала пришли два офицера с донесением.

– Прибыл представитель от сидов, местьер, – сказал первый. – Он просит встречи.

– Хорошо, я жду его. Что у вас? – обратился маршал ко второму офицеру.

– Я сделал все, что вы просили. Волахи согласились на переговоры. С минуты на минуту один из их вождей будет здесь.

– Прекрасно, Лей. Идите, я вами доволен.

Офицеры ушли. Ди Мерат вздохнул, захрустел пальцами. После целого дня пути все тело болело нестерпимо. Маршал с горечью подумал, что этот поход для него – последний. Наверное, поэтому так хочется, чтобы он принес Лаэде славу. Принесет ли?

Полог шатра откинулся. Ди Мерат никогда не видел сидов и потому с интересом посмотрел на гостя. Воин Первого Народа, высокий, стройный, золотоволосый и черноглазый, был без доспехов, лишь в белых одеждах, расшитых затейливыми узорами. Человек и сид обменялись церемонными поклонами, и маршал пригласил гостя сесть.

– Я Жоэль ап-Риан, наместник военачальника армии, – представился сид. – Я пришел, чтобы договориться с вами о ваших планах на завтра.

– Моих планах? У меня лишь один план – выиграть эту войну. Можете предложить другой?

– Я собираюсь предложить вам единственно возможный план. Мы не допустим продолжения войны. Я уполномочен объяснить вам, что любое кровопролитие может привести к ужасным последствиям. Эта война заранее спланирована силами, о которых даже не следует упоминать. Вы невольно стали орудием в руках абсолютного Зла, маршал. Мы обладаем тайными знаниями и потому не можем допустить битвы.

– Что вы называете Злом?

– Позвольте задать вам вопрос, маршал. Что случилось в Гесперополисе примерно восемнадцать дней назад?

– Я толком не знаю, но говорили, что северные колдуны напустили на город какую-то нечисть. Погибло очень много людей. Именно по этой причине император и объявил горцам Хэнша войну.

– Император – лишь жалкое орудие в руках нежити, которая рвется исполнить пророчества Книги Вечной Ночи. Ваш император и вся столица Лаэды во власти халан-морнахов, вампиров, обладающих неслыханным могуществом. Какой-то несчастный в угоду собственной жажде мести освободил из пустоты их королеву, и теперь всем нам грозит большая опасность. Если завтра состоится сражение, королева халан-морнахов получит необходимую ей Силу и откроет Врата безмолвия, и тогда пророчества исполнятся. Этого нельзя допустить. И вас и нас в этом случае ждет гибель. Отдайте приказ войскам отойти.

– Я не могу, – покачал головой маршал. – Мои люди воспримут это как измену.

– Поймите, император Шендрегон более не управляет страной. Сохраняя ему верность и исполняя его приказы, вы ставите под угрозу существование нашего мира.

– Я давал присягу, местьер ап-Риан. Я не могу ее нарушить.

– Вы видели дракона. Что вы скажете?

– Я поражен. Откуда он взялся?

– Это последний дар скроллингов нашему миру. Ордена Свитка больше нет. Все скроллинги мертвы. Но есть избранные, наследники скроллингов, которые готовы помочь вам. Вы говорили с ними?

– Я говорил с воином по имени Хейдин и с девушкой, которая выдает себя за племянницу Ялмара. Как я могу им верить?

– Воин по имени Хейдин – воин-дракон. Он прямой наследник скроллингов, у него меч Ро-Руэда. Он сделал многое, чтобы вернуть дракона в наш мир. Что же до девушки, то она действительно девятый император девятой династии, о котором говорят прорицания Вейгара. Ей суждено получить престол.

– Могу ли я вам верить?

– Сиды не лгут, – лицо Жоэля ап-Риана потемнело.

– Мой разум отказывается во все это верить. Я должен поговорить со своими командирами.

– Если желаете, я могу повторить им все, что только что сказал вам.

– Странное наступило время, – сказал маршал, помолчав. – Сиды, которые всегда ненавидели людей, теперь пытаются остановить войну между людьми.

– Вы не правы, маршал. Сиды не всегда были вашими врагами. Это вы сделали нас такими.

– Хорошо, я постараюсь убедить своих командиров. Но есть еще одно затруднение. Один из моих воинов бросил волахам вызов. Я могу дать своей армии приказ отступить, но я не в силах запретить рыцарю вызвать врага на поединок. Есть законы чести.

– Этот поединок должен состояться, – сказал сид. – Воин по имени Хорст не от мира сего. Королева халан-морнахов привела его в наш мир из-за круга, из другого мира, чтобы он убивал. Никто из тех, кто родился в нашем мире, не способен ему противостоять. Он наделен особой Силой.

– Тогда какой смысл в поединке? Фон Гриппен все равно победит, не так ли?

– Среди избранных тоже есть воин из-за круга. Именно он будет драться с Хорстом.

– Сила Единого! Послушаешь вас и порадуешься, что я всего лишь простой солдат, которому чужды магия и пророчества! Я понял вас, местьер ап-Риан. Сегодня же соберу совет и попытаюсь изложить своим командирам то, что вы мне только что поведали.

– Не сомневался, что мы поймем друг друга.

– В любом случае, я благодарен вам за понимание.

– А я вам за то, что вы думаете о жизни людей, – ди Мерат протянул золотоволосому сиду руку. – Может быть, сегодня мы положим конец старинной вражде.

– Может быть, – загадочно сказал ап-Риан и крепко пожал руку маршала. – Желаю вам быть мудрым, маршал ди Мерат.

После ухода сида маршал долго сидел в задумчивости. Все, что сказал ему посланец Тэлоса, было настолько странно и фантастично, что в другой раз ди Мерат не поверил бы ни единому слову сида. Но разве сегодня он своими собственными глазами не видел дракона? Происходит что-то действительно великое, решающее судьбы мира. И ему, старому вояке, выпала честь участвовать во всем этом. Только вот почему-то на сердце лег невыносимый гнет – сейчас он должен определить не только свою судьбу, но и будущее целой страны.

– Местьер маршал!

Ди Мерат поднял голову. В дверном проеме шатра стоял офицер по имени Лей.

– Местьер маршал, посланец волахов уже здесь. Прикажете его впустить?

– Пусть войдет.

Ди Мерата не удивило, что для переговоров с ним прибыл сам Борнах Белотур. Когда-то они уже встречались. В то время Ферс ди Мерат был молодым офицером, а Борнах командовал отрядом волахских наемников. Теперь же Борнах сильно постарел. От прежнего силача и задиры остался седой согбенный годами человек.

– Я знал, что ты сам захочешь со мной встретиться, – сказал маршал. – Мы не виделись с тобой много лет. Жаль, что теперь мы встречаемся врагами.

– А я жалею о другом. Раньше ты воевал только с теми, кто носит оружие. Теперь твои воины истребляют женщин и детей, сжигают деревни. Ты стал другим, Ферс.

– Это все делалось по приказу императора. Я тут ни при чем.

– Хочу тебе верить, – Борнах тяжело опустился на табурет. – Ты, наверное, думаешь, что я пришел просить о мире. Ты ошибаешься. У меня к тебе будет неожиданная просьба.

– Говори, я слушаю.

– Я знаю, ты видел дракона. Мы все его видели. Но дракон должен быть не один. Есть женщина, которой подчиняется этот дракон. Сиды сказали мне, что она здесь.

– Такая женщина есть. Чего ты хочешь?

– Она должна поехать со мной.

– Я не властен над ней. Говори с ней сам.

– Хорошо, – Борнах встал. – И еще одно я хочу тебе сказать, Ферс. Если ты все-таки решишься на битву, помни – мы будем драться до конца. Ай-Рах станет для тебя кровавой бойней. Ты потеряешь много воинов.

– Вы тоже умрете.

– Мы умрем на родной земле.

– Один из моих воинов предложил вам поединок, – напомнил маршал. – Подумайте, кого вы завтра против него выставите. Уж поединок-то состоится обязательно.

– Мы подумаем. Прощай!

– Женщина, которая тебе нужна, находится недалеко. Офицер, который привел тебя ко мне, проводит тебя. И прошу тебя, обходись с ней учтиво. Не обижайте ее.

– Ты думаешь, волахи – дикари? – Борнах усмехнулся. – Мы уважаем женщин. Особенно тех, которым служат драконы.

Вначале было ощущение полной тьмы. Мрак и пустота, и ничего больше. А потом пришла боль. Жестокая, рвущая грудь. И еще звезды, поначалу тусклые, размытые, похожие на гаснущие искры. Какая-то тень закачалась перед взором, и послышался голос. Женский голос.

– Это он?

– Да. Его зовут Уэр. Он говорил, что должен обязательно увидеть хозяйку дракона.

– Бедняга! Он умирает?

– Ранение смертельное. Это чудо, что он сумел протянуть с бельтом в легком почти сутки. Еще немного, и жизнь покинет его.

Ди Марон застонал. Он очень хотел сказать человеку, сказавшему эти жестокие безнадежные слова, что это неправда, что он не умрет, потому что не хочет умирать. Рана заживет, и он опять будет молод, силен и здоров и снова будет писать стихи хорошеньким девушкам в Гесперополисе, чтобы увидеть их улыбки. Неправда, что жить ему осталось совсем немного. Неправда…

– Уэр! – Голос стал ближе, кто-то коснулся руки. Странно, что он еще может чувствовать прикосновения. – Уэр, ты меня слышишь?

Ди Марон с трудом поднял веки. Он увидел лицо, освещенное светом факела. Молодое и красивое. Наверное, это посланник Единого пришел за ним. Смертная женщина не может быть так прекрасна…

– Уэр, я Руменика. Ты искал меня?

– Женщина… с драконом, – поэт задохнулся от жестокой боли в пробитой груди. – Немертвый… халан-морнах… просил… имя…

– Какое имя?

– Имя… Арании… назвать три раза… вернуть черную… душу… обратно.

– Какое имя? Кому назвать?

– Имя… Арании… трижды назвать, – ди Марон задрожал.

– Он умирает, – сказал голос с сильным волахским акцентом.

– Заткнись, не каркай! – ответила женщина. – Уэр, милый, ты помнишь имя?

– Помню… имя… Ферран сказал… меня найдут… назвать имя… Арании…

– Говори, я слушаю.

– Не так… наклонись… никто… не должен… слышать…

Руменика наклонилась. Губы ди Марона зашевелились, потом он начал задыхаться. А потом она услышала имя. Сказанное таким твердым голосом, что она вздрогнула. Будто умирающий вложил в это слово всю оставшуюся в нем жизнь.

– Я поняла, – шепнула она поэту. – Я поняла и запомнила, спасибо.

– Сказать… ей… ее имя… спасти…

Ди Марон замолчал. Зрение вдруг обрело неожиданную четкость, и склонившаяся над ним женщина показалась ему еще прекраснее, чем вначале. Какие глаза, подумал ди Марон и попытался улыбнуться. Как жаль, что он не сможет сочинить ей ни одного стихотворения! Как жаль, что это лицо, эти глаза он не увидел раньше!