Текст книги "Воин из-за круга"

– В императорском колледже не может быть рукописей по магии!

– Это знаешь ты, теперь это знаю я. А молодой осел считал, что они там есть. Впрочем, ты его можешь найти и расспросить. Он был со мной на стройке храма, когда напали лейры. Если он уцелел, то должен быть где-то в городе.

– Хорошо, я его найду. Итак, мы договорились?

– Ты хитрый сукин сын, канцлер. Я ведь знаю, что ты задумал. Но я скажу тебе имя Аины. И знаешь, почему? Я очень устал. Когда ходишь по земле тысячу лет, превращаешься в тень. Единственное, к чему начинаешь стремиться, так это к обретению покоя. Однако пока Аина находится в этом мире, я обречен оставаться ее тенью. Сам я не могу использовать свое знание, так сделай это ты. Может, ты однажды поймешь, какого свалял дурака, освободив эту змею, и назовешь ее имя вслух. И тогда я наконец-то обрету покой. Ради этого стоит тебе довериться.

– Я знал, что ты согласишься, – обрадовался канцлер. – Говори же!

– Подойди ближе! – Ди Брай, заметив, что канцлер колеблется, устало улыбнулся. – Да не бойся ты! На тебе восьмиконечный крест карпанов Ворголы, он защитит тебя. Подойди, я обещал назвать имя тебе, а не оглашать его на всю округу.

Джел ди Оран не без опаски подошел ближе, на расстояние вытянутой руки от вампира. Ферран ди Брай поманил его пальцем – мол, еще ближе. Канцлер сделал еще шаг. Ди Брай сказал одно-единственное слово и встал неподвижно, скрестив на груди руки.

– Ты уверен, что правильно назвал мне имя? – спросил канцлер.

– Имя первой любви нельзя забыть, мой друг. Так ее звали, когда она была женщиной.

– Ошибка даже в одной букве станет для меня роковой.

– Ты просил назвать тебе имя. Я назвал. Остальное меня не заботит. А теперь прощай. Уговор есть уговор.

– Прощай, Кирнан! – Джел ди Оран быстрым движением извлек из поясного кармана небольшой стеклянный шарик и бросил его в Феррана ди Брая.

Ди Брай не успел увернуться. Шарик попал ему прямо в грудь и разбился. Полыхнуло пламя, такое яркое, что канцлер и Красные плащи на несколько секунд были ослеплены. Когда же зрение вернулось к ним, все уже было кончено. От Феррана ди Брая осталось лишь пятно жирной копоти, обгоревшие кости и несколько пуговиц, оплавленных и почерневших.

– Что это было, господин? – спросил у Джела ди Орана командир Красных плащей, переводя полный ужаса взгляд с канцлера на останки вампира и обратно.

– Драконов огонь, – отвечал канцлер. – Древний боевой эликсир. Самое лучшее оружие против всего, что несет на себе печать магии Луны и Крови.

– Он уничтожен, господин?

– Уничтожен. Он хотел покоя и получил его, – Джел ди Оран неожиданно для офицера положил ему руку на плечо. – Я доложу божественному о невиданном мужестве его гвардейцев, которые, рискуя жизнями, сумели окружить и сжечь факелами эту злобную тварь. Скажите своим людям, что это они убили вампира. О драконовом огне никому ни слова. Все ли вы поняли, капитан?

– Виноват, господин, я лейтенант.

– Капитан. Итак, все ли вы поняли, капитан?

– Все до последней буквы, господин, – офицер низко поклонился канцлеру.

– Прекрасно, – Джел ди Оран бросил последний взгляд на останки Феррана ди Брая. – Прикажите людям, пусть возьмут эти головешки с собой. Мы должны доказать божественному, что в Гесперополисе больше нет нежити.

На лице Тасси ничего нельзя было прочесть. Спокойная, как статуя – так определил ее состояние Джел, когда гвардейцы развернули плащ, в котором доставили во дворец останки Кирнана. Или же она изо всех сил пытается казаться спокойной?

– Зачем ты мне это притащил? – спросила Тасси после долгого молчания. – У нас есть императорский капеллан, пусть он и прочтет отходную по этому бедняге.

– Я подумал, тебе захочется проститься с ним, – сказал канцлер, сделав гвардейцам знак унести останки.

– Мне? С чего ты взял? Я не просила его убивать. Я всего лишь просила тебя найти его и его спутника.

– Его я нашел. Что же до спутника, то он, право, не заслуживает внимания.

– С чего ты взял? – В голосе Тасси зазвучал металл. – Это Кирнан тебе сказал, да?

– И он тоже.

– Идиот! – Тасси в ярости смахнула на пол драгоценные чашки со стола, и они с жалобным звоном разбились вдребезги. – Кирнан тебя обманул! Мальчишка значит больше, чем ты думаешь. А ты его упустил.

– Можно мне узнать, с какой стати тебя интересует этот сопляк?

– Можно, Джел. Кирнан мог доверить ему важнейшую тайну, за которую я бы много отдала. Но теперь ты все усложнил. Придется опять начинать поиски. Подними все силы, всю полицию, всех осведомителей отсюда и до пределов империи, но найди мальчишку!

– Давай сначала определимся, милая, – Джел пнул носком сапога неразбившуюся чашку, сел на один из стульев. – Кирнан сказал ему твое настоящее имя, так?

– У меня нет имени, – глухо ответила Тасси.

– Вернее, у тебя их много. Ты Арания Стирба – так тебе называли люди. Сиды назвали тебя Аина ап-Аннон. Сейчас все называют тебя Тасси. Но отец с матерью дали тебе другое имя. И Кирнан его знал, потому что он… – …был моим женихом, – закончила Тасси. – И что?

– …был моим женихом, – закончила Тасси. – И что?

– Наверняка он последний, кто помнил, как когда-то звали Деву-из-Бездны. Теперь он умер. Но если я тебя правильно понял, он мог назвать твое имя мальчишке. Правильно я рассудил?

– Правильно, вордланы тебя забери! – Тасси с трудом сдерживала бешенство, глаза ее загорелись нехорошим огнем. – Именно так все и было! Именно так! А ты, проклятый болван, порвал последнюю нить, которая вела к мальчишке. Если ты его не найдешь, его найдут наши враги. И тогда угроза будет слишком велика. Понимаешь, что ты наделал?

– Кирнан не захотел идти к тебе.

– Ты обязан был его уговорить! Между нами существовала особая связь, и я могла бы прочесть его мысли. Он не смог бы скрыть от меня, куда отослал мальчишку!

– Вот поэтому он и не пошел. Он оказался не таким кретином, каким ты его считала. Но не беспокойся. Я найду этого ди Марона. Далеко он не уйдет, я уже распорядился выставить дозоры на всех дорогах от Гесперополиса до границы земель сидов и Хэнша. Я почему-то думаю, что он пошел на север.

– С чего бы такая уверенность?

– Вспомни, что случилось в Корделисе. Вся эта компания не случайно оказалась в той стороне. Я думаю, они прошли через круг близ Венадура.

– Они прошли через круг в самом Корделисе. А дракон через него вообще не проходил. У дракона свой путь между мирами.

– Но дракона опять-таки видели близ Венадура именно в тот день, когда волахи подняли там мятеж, – возразил Джел ди Оран. – Надо искать там.

– Ищи! – Тасси махнула рукой. – По счастью, ты не окончательно запорол поручение, которое я тебе дала. Твои гвардейцы уничтожили телесную оболочку Кирнана, но его душа все еще в моей власти. И я смогу с ней пообщаться. Халан-морнаха не так-то просто убить, друг мой.

– Если не знаешь его имени, дорогая, – улыбнулся канцлер. – А если знаешь, это довольно просто. Скажи три раза: «Кирнан!», и твой возлюбленный навсегда уйдет за врата. Если, конечно, его не вернет оттуда обратно сам Заммек.

– Ты очень многое знаешь о халан-морнахах, Джел, – произнесла Тасси. Джел уловил в ее голосе испуг, недоумение, любопытство и угрозу.

– Я маг, милая. Я должен знать своих друзей и своих врагов. Я знаю, как уничтожить любого халан-морнаха. Я знаю, как разрушить все, что пытаешься создать ты. Но я соблюдаю договор. Ты помогла мне и служила мне верой и правдой. Я люблю тебя. Я твой друг и единомышленник. И потому мои знания я обращу тебе в помощь. А Кирнан – он для меня ничего не значит и не значил. Всего лишь вампир. Он умер, и мне нет до него никакого дела. Если хочешь, зови его дух, но я уверяю тебя – он не скажет тебе ничего сверх того, что я только что тебе сообщил.

«Он знает мое имя, – подумала Тасси. – Кирнан все ему сказал! И теперь этот червь считает, что он может мной управлять. Управлять мной, Аиной ап-Аннон! Ничего, Джел, я обману тебя. Я умнее тебя, и Сила на моей стороне. Придет день, и я покончу с тобой. Он скоро придет, Джел! Ты сделал большую ошибку, и ты обречен…»

– Хорошо, я верю тебе, – произнесла она вслух и села напротив канцлера. – Как вам удалось убить Кирнана?

– Гвардейцы смогли поджечь на нем одежду. Он сгорел, как праздничная петарда.

– Бедняга! – Тасси нахмурилась. – Когда-то мы и впрямь были близки. Но потом он меня предал. Хватит о нем.

– Конечно, ведь теперь у тебя есть Хорст.

– Твоя ревность мне непонятна и неприятна. Ты, кажется, забываешь, какие узы нас с тобой связывают.

– Ты влюблена в этого молокососа. Я вижу.

– Это не твое дело. Хорст мне нужен. Он единственный, кто может остановить того, другого воина из-за круга. Придет час, когда Хорст спасет твою шкуру. Так что говори о нем с уважением.

– Император в курсе твоих любовных приключений?

– Императору все равно. Ему главное, чтобы я была рядом с ним. – Тут Тасси пристально посмотрела на канцлера: – В последнее время между нами все меньше понимания, Джел. Это очень плохо.

– Прости меня, – канцлер встал, подошел к девушке и коснулся ее напудренных волос. – Я не могу устоять против твоих чар. Ты будишь во мне чувства, которые я давным-давно в себе убил ради высшей цели. Я не могу совладать с собой. Мне нестерпимо слышать, как император расписывает твои прелести. Я готов разорвать его на части, напустить на него демонов, чтобы они сожрали его изнутри. А теперь еще и этот пришелец. Я вижу, как горят твои глаза, когда ты о нем говоришь. Я знаю, что ты будешь его провожать, когда он отправится с войском в Хэнш. Я видел вооружение, которое ты для него заказала. И знаешь, что я обо всем этом думаю? Это любовь, даже нет смысла ее скрывать. Рассудком я понимаю, что воин тебе нужен. Сердцем я ненавижу его. Скажи мне, как мне примирить свое сердце со своим разумом?

– Надо слушать разум, – сказала Тасси и, помолчав немного. добавила: – И убить сердце.

* * *

Утро было свежее и погожее. После нескольких дней проливных дождей в Гесперополис вернулось лето. Тасси это было на руку. Ей не пришлось применять Силу, чтобы в утро прощания в стране Аскалун ярко светило солнце и пели птицы. Она уже давно поняла, что Хорст очень много внимания обращает на символы, на знаки, которые он считает знамениями свыше. Очень хорошо, что они прощаются в такую хорошую погоду.

Доспехи привели молодого воина в восторг. И Тасси это доставило радость. Ей было приятно смотреть на сияющее лицо Хорста, когда он облачился в подаренные ею латы. Естественно, что он стал благодарить ее. Смотрел на нее с обожанием, с трепетом, и Тасси не могла не оценить чувства Хорста. Такая искренность и такая непосредственность Аине ап-Аннон казались нелепыми. Тасси, дочь Альмера, наслаждалась ими.

– Я прославлю твое имя, – сказал ей Хорст уже во дворе замка. – Я начертаю его на воротах всех захваченных городов, всех завоеванных замков! Пленникам я буду даровать жизнь и свободу при условии, что они провозгласят тебя королевой Любви и Совершенства. Я умру с твоим именем на губах, если в бою мне суждена смерть, ни о чем не сожалея, – ведь мне было даровано великое счастье любить тебя!

– Ты победишь всех, – сказала Тасси в ответ, – и вернешься ко мне победителем. Моя любовь будет хранить тебя, Хорст фон Гриппен, рыцарь Луны и Крови. Ты убьешь дракона и прославишь свое имя.

– Клянусь!

– Прими от меня еще один дар, друг мой, – Тасси подала рыцарю перстень, один из двух, на которые пошел каролит из кольца Йола ди Криффа. – Это кольцо позволит тебе угадывать мысли друзей и врагов и противостоять мощи злобного дракона, которого тебе суждено победить. Поклянись, что будешь хранить его как залог нашей любви!

– Клянусь своей душой и Царствием Небесным!

Тасси улыбнулась. Ей было легко найти ключ к этой чистой и незатейливой душе. В том мире, откуда пришел Хорст, воины часто давали странные обеты, следовали каким-то нелепым неизвестно кем заведенным правилам, вообще вели себя как мальчишки, так и не ставшие взрослыми. Вся эта белиберда с прекрасными дамами, подвигами, верностью долгу и прочими глупостями казалась ей забавной. Но, с другой стороны, Тасси чувствовала удивительную искренность Хорста, его убежденность в том, что его путь единственно правильный. Наверное, один из ее врагов, ортландец Хейдин, чем-то похож на этого воина. И уж точно был похож на него ее самый грозный враг, Йол ди Крифф. На таких вот фанатиках, готовых на все ради призрачных ценностей и непонятных большинству людей целей, основаны целые империи. Эти люди своими мечами и своим бесстрашием делают то, чего не в состоянии сделать даже самая изощренная магия. Эти люди не задают вопросов, не требуют награды, не плетут интриг, не боятся умереть; они чисты и наивны, как малые дети, и продолжают следовать усвоенным когда-то правилам даже если такая последовательность ведет их в никуда и дело, за которое они бьются, безнадежно. Их мир стоит на трех китах, на трех словах, которые для очень многих ничего не значат: Честь, Долг и Любовь. Три химеры, три отличные причины для самообмана, но почему-то есть люди, готовые идти за этими химерами на смерть. Хорст – один из них. И Тасси почему-то было очень хорошо от мысли, что она заставила служить себе такого воина. В ее окружении больше нет таких. Тем больше будет его Сила, тем более грозным оружием станет он в ее руках…

Она с довольной улыбкой наблюдала, как Хорст поцеловал кольцо и надел его на палец. Она могла гордиться собой; сцена прощания была обставлена в лучших традициях наивных рыцарских поэм того мира, откуда она забрала Хорста. Прекрасная дама, кольцо любви, даже белый жеребец, нетерпеливо бьющий копытом у ворот замка – великолепный сюжет для какого-нибудь странствующего певца! И Аина ап-Аннон подумала, что уж слишком много в ней осталось от актрисы Тасси. Все это напоминает спектакль. Только Хорст этого, конечно, не чувствует. Он опять встает перед ней на колени и говорит, протягивая к ней руки;

– Тасси, на прощание я хочу сказать – я люблю тебя! Мое сердце, моя жизнь, мои подвиги принадлежат тебе. За один твой взгляд, за один поцелуй я, не колеблясь, отдам свою жизнь. Ты – мой ангел, моя путеводная звезда, мое великое счастье, любимая моя Тасси! Люблю тебя, клянусь всеми святыми, и готов повторять это тысячу раз! Люблю всей душой и всем сердцем своим и сохраню свою любовь до смертной минуты.

– Я тоже тебя люблю, – ответила Тасси и сама удивилась этим словам, а еще больше тому, что прозвучали они очень искренне. И поцелуй, которым они обменялись на прощание, был таким, какого она в глубине душе желала. Никому другому она бы такого поцелуя не подарила.

Она смотрела, как он садился в седло, как взял у оруженосцев копье и щит, как отсалютовал ей этим копьем. Она буквально впитывала его восторг, его гордость, его любовь. И когда он, в последний раз поклонившись ей, пришпорил Фойерблица и жеребец понес его к воротам замка, Тасси даже захотелось заплакать, как обычной женщине, провожающей любимого на войну. Но вместо этого она вернулась к себе. Теперь, когда Хорст со своим сопровождением держит путь в армию маршала ди Мерата, можно распрощаться с иллюзиями. Волшебный Аскалун растаял, и королева халан-морнахов вернулась в свою опочивальню в Красном Чертоге. Джел ди Оран уже был здесь.

– Армия выступила, – сообщил он. – Через неделю они будут у границ Хэнша. Война началась.

– Хорст на пути в Хэнш, – Тасси села за стол и взяла хрустальный бокал с вином. – Маршал получил письмо императора?

– Да. Он был не очень доволен, но возражать не осмелился. Хорст фон Гриппен назначен представителем императора при войске. Он имеет право отдавать приказы, но ди Мерат не обязан их исполнять, если против приказов фон Гриппена возразит военный совет. Так что твой юноша будет при нашей армии не боевым псом, а скорее маленькой собачкой, заходящейся от лая при видя всякого, кто слишком близко подходит к его хозяйке.

– Джел, ты действуешь мне на нервы. Я же сказала, чтобы ты назначил Хорста главнокомандующим!

– Прости, но ди Мерату и местьеру Кимону ди Рейфу, который назначен префектом конницы, я доверяю гораздо больше, чем твоему любимчику. Пусть дерется с драконами и пришлыми силачами и не лезет в стратегическое планирование. Твой красавчик, может быть, неплохой боец, но вряд ли он что-нибудь понимает в том, как правильно устроить лагерь, накормить армию и освоить завоеванные территории. Кстати, зачем ты распилила свой каролит? Для него?

– Именно, – с вызовом сказала Тасси. – Мне захотелось сделать ему еще один подарок.

– Мне ты не стала дарить каролит.

– Потому что тебе не придется драться с драконом и воином из-за круга. Впрочем, еще не поздно. Надевай латы, бери меч, садись на коня и поезжай в Хэнш, чтобы убить пришельцев. Я отдам тебе свой перстень.

– Я слишком стар, чтобы махать мечом. Но если ты хочешь…

– Не хочу. Ты мне нужен здесь. Найди Уэра ди Марона. Ты сказал, армия будет в Хэнше через неделю? Значит, у тебя неделя сроку. – Тасси помолчала. – И запомни, Джел, есть одна тонкость, которую следует помнить всякому, кто имеет дело с халан-морнахами. Если ты захочешь узнать от этого мальчишки мое настоящее имя, убеди его назвать его по буквам.

– Это еще зачем?

– Если тебе захочется однажды назвать меня именем, которое я когда-то носила, будь уверен, что ты называешь его правильно, с ударением в нужном месте и с правильным произношением, – Тасси улыбнулась, но в глазах ее были тьма и холод. – Если ошибешься, мне придется тебя убить.

– Может быть, я буду иногда изъясняться немного туманно и витиевато, но вы должны меня извинить. Я не могу, как говорят наши соседи сиды, перемешать руны на ковре судьбы. И потом, я стараюсь в точности воспроизвести все то, что записано в старинных книгах. Я могу упомянуть лишь некоторые из них, кои могут представлять для нас интерес. Но сошлюсь прежде всего на капитальный опус великого Мондрика ди Хейга «De Var See Naren Betanf», который может считаться в своем роде образцовым…

Хейдин украдкой посмотрел на Руменику. Девушка сидела с отсутствующим видом. Что касается Ратислава и Липки, то их гораздо больше интересовал душистый напиток из лесной земляники, чем разглагольствования мастера Франшена Рекли.

– Вот и книга, о которой я вам говорю, – мастер Рекля заботливо стер рукавом пыль с огромного пухлого тома, который он извлек из внушительной стопки на столе. – Это один из первых переводов с языка сидов. Говорят, книга ди Хейга является самым лучшим комментарием к Книге Вечной Ночи, но я с этим не согласен. Мастер Мондрик был слишком велик, чтобы всего-навсего комментировать. Он создал свою теорию, и она кажется мне абсолютно верной. Было бы, конечно, очень полезно для пользы дела и ради торжества разума поподробнее остановиться на этой теории, но я боюсь, что это может занять у нас слишком много времени. Поэтому я позволил бы себе остановиться на ней лишь вкратце, взять, так сказать, самые сливки…

– Нельзя ли ближе к делу, мастер Рекля? – попросил Хейдин, заметив, как засверкали глаза Руменики.

– О. я как раз собираюсь это сделать! Что мы с вами увидели в зеркале? Мы увидели врата. Я уже имел честь сказать вам, что таких врат семь. Милая дама по имени Липка сказала тебе, местьер рыцарь, что видела каких-то детей и слышала их плач. Это, конечно же, лейры, вампиры лимба.

– Какого еще лимба?

– Вторые врата ведут в лимб – область, населенную невинными душами. То есть все они при жизни ничего плохого не совершали. Однако если вернуть обитателей лимба в мир людей, они превращаются в вампиров. Лейры особенно опасны, ведь это призраки детей, умерших от голода. Они вечно хотят есть и нападают на всех, кого только увидят.

– Тьфу ты, хрень какая! – втихомолку выругалась Руменика.

– Ты сказал, что врата были открыты не в ту сторону, не так ли? – спросил Хейдин.

– Совершенно верно. И мы знаем кто и зачем их открыл. Началось исполнение пророчеств Книги Вечной Ночи. Сначала были открыты Первые врата, или, как именует их Мондрик ди Хейг, Врата Черных Сущностей. Освободился Великий Голод Вирхейна, некогда заточенный совокупно людьми и сидами в пустоте.

– Ты так это говоришь, как будто тебя это радует, – заметила Руменика.

– Нисколько, прелестная госпожа! – Франшен сердито засверкал глазами за стеклами очков. – Вилканы ненавидят вампиров даже больше, чем вы, люди. А знаете, почему? Из-за этих тварей на наши головы вечно падают неприятности. Вампиры убили кого-нибудь, а во всем обвиняют нас. Потом именно эта нежить натурально создала в свое время магию Луны и Крови, а затем благодаря этой магии вывела всякую погань, вроде вордланов, которых глупцы отождествляют с нами, вилканами. Мой народ пострадал от магии Луны и Крови не меньше, чем вы, люди. Это говорю вам я, Франшен Рекля, который специально изучал этот вопрос! Конечно, спутать вилкана в фазе Преображения с шелудивым вордланом может только совершенно некомпетентный наблюдатель, но факт остается фактом, как говаривал мой профессор Авенариус Клоубонни, – нас путают! Мерзких мутантов-людоедов и нас, представителей древней и благородной расы, поставили на одну доску! Ужасно, просто чудовищно, я бы сказал.

– А что это за колдоба такая, магия Луны и Крови? – вдруг спросила Липка.

– О, милая дама, это очень древняя и очень зловещая практика! Толком никто ничего не знает, но Мондрик ди Хейг объясняет это тем, что когда-то в древних языческих культах жрецы пытались обрести бессмертие. Считалось, что некая Сила, дающая жизнь, кроется в крови. Если научиться правильно использовать кровь, можно продлить жизнь и даже получить бессмертие. Вы знаете легенду о падении Саррата?

Хейдин только пожал плечами. Он понял, что мастер Рекля расскажет эту легенду безотносительно того, знают они ее или нет.

– Впервые эта легенда встречается в шурских оккультных текстах эпохи Пятицарствия и в исходном, не облагороженном, так сказать, литературно варианте выглядит так: в далекой древности Владыки Сил, то есть древние боги, были смертными, как и все прочие существа. Но однажды один из них, Саррат, подвергся во время охоты нападению чудовищного шестиглавого зверя, вышедшего из бездны. Они бились в песках Гадарон, и Саррат победил чудовище и рассек его на восемь частей, однако сам так обессилел от голода и жажды, что почувствовал приближение смерти. В отчаянии Саррат решился на то, что считалось страшным грехом, – он утолил жажду свежей кровью зверя. Напиток прошел через его внутренности, как огонь, и Саррат испытал страшные муки, но остался жив. Более того, он первым из Владык Сил обрел бессмертие, отведав крови живого существа. Узнав о том, что Саррат стал бессмертным, Владыки Сил ужаснулись, но поправить уже ничего было нельзя. И тогда Владыки Сил отвергли Саррата и низвергли его в бездну, где он превратился в Дракона Тьмы Заммека, пожирателя душ и повелителя бездны. Однако Владыкам Сил самим пришлось стать бессмертными, чтобы сохранить равновесие. Так началась война между Светом и Тьмой, между бессмертными, которая продолжается и по сей день.

– Занятная сказка, но она не объясняет того, что мы видели в твоем зеркале, – заметил Хейдин.

– Она объясняет появление магии Луны и Крови. Древние маги считали Заммека своим покровителем и разработали сложный культ с ужасающими обрядами. Центром магии поначалу был древний город Шедар, а потом оттуда адепты Луны и Крови разбрелись по всей империи. Черная магия была объявлена вне закона и жестоко преследовалась, но искоренить ее не удавалось. Тайный культ Саррата-Заммека привлекал многих – ведь он обещал бессмертие. Последователи магии Луны и Крови практиковали человеческие жертвоприношения, некромантию и каннибализм. Они похищали детей, проводили ужасные опыты над беременными женщинами и рабами в своих тайных лабораториях. В итоге им удалось раскрыть тайну крови и создать эликсир бессмертия, превращавший человека в халан-морнаха, Неумершего. Так Магия Луны и Крови принесла свои страшные плоды. Скроллинги и жрецы Единого вели борьбу с черными магами, но искоренить культ им не удалось. Слишком много было желающих обрести бессмертие даже если для этого приходилось стать вампиром. Больше того, среди последователей Магии Луны и Крови появилось учение о том, что придет время, когда их верховное божество Заммек, повелитель бездны, вернется в мир и установит свое царство. Вы, конечно, не читали капитальный трактат Каспариуса Вендаллы «Morcian Beakriff»?

– Не приходилось, – сказал Хейдин. В глазах Руменики плясали огоньки ярости.

– О, магистр Вендалла в подробностях описал историю учения Луны и Крови и то, как благодаря магии ее последователи смогли добиться даже, казалось бы, невозможного – научились создавать существо, соединяющее в себе черты человеческие и звериные, ибо им нужно было посеять меж людьми ужас и страх перед могуществом их магии. Так появились вордланы, о которых я уже упоминал.

– Спасибо за длинный и поучительный рассказ, – не выдержала Руменика. – Однако, умник дорогой, объясни-ка нам, причем тут Тасси, любовница императора? Я видела в зеркале именно ее. Я бы узнала эту стерву из тысячи. Вот это меня занимает. А ты нам тут рассказываешь сказки про вордланов.

– Это не сказки, – обиженным тоном заявил мастер Рекля. – Вот если бы вы прочитали…

– Нет, в самом деле, причем тут эта девушка? – поинтересовался ортландец. – Помнится, мы хотели увидеть Аину ап-Аннон, или как там ее.

– Вы ее и видели! – уверенно сказал Франшен Рекля. – Халан-морнахи вселяются в человеческое тело. Это и есть главная тайна магии Луны и Крови; с ее помощью черная сущность, халан-морнах, способна пожирать жизненную энергию человека и захватывать его тело. Аина ап-Аннон вселилась в эту девушку, Тасси. Вот СКОМП и показал нам ее.

– Теперь понятно, – сказал Хейдин.

– А побить их можно, нежитей этих? – впервые за весь разговор подал голос Ратислав.

– Можно, – ответил за вилкана Хейдин. – Для этого Зарята и послал нас к сидам. Там мы узнаем конец истории. Благодарю тебя, мастер Рекля. Ты многое сделал для меня понятным.

– Но вы еще не знаете самого главного! – воскликнул Франшен Рекля. – Я объяснил вам значение слова «кровь» в названии этого рода магии, но не объяснил, причем тут Луна.

– Так ли это важно? – фыркнула Руменика.

– Очень важно. Магические книги говорят; когда семь врат откроются и Заммек придет на землю, солнце зайдет за горизонт навсегда и наступит Вечная Ночь, See Avra Nos, как говорят сиды. Тогда только Луна будет освещать мир, погруженный во мрак. И тогда халан-морнахи станут править миром. Придет их время. Вот что ждет нас всех.

– Именно поэтому Медж Маджари поручил мне отыскать принца Дану, – вздохнул Хейдин.

– А Гармен ди Браст с Акуном увезли меня из Гесперополиса! – добавила Руменика. – Хреновая история, чтоб ее! Одно хорошо – мы хоть теперь знаем, что и как.

– А я знаю, кто вы! – Франшен Рекля расплылся в улыбке. – Вы избранные. Вы те, кто прошли за круг и вернулись обратно.

– Что, и про нас есть пророчество? – с иронией спросил Хейдин.

– Дракон! Вот кто настоящее Откровение! Я ведь совершенно забыл про вашего дракона. А теперь мне все ясно.

– И дракон забыл про нас, – заметил Хейдин. – Делать нечего, отправимся в Тэлос без него.

– Я с вами! – вдруг заявил Франшен Рекля. – Вы просто обязаны взять меня с собой. Уверяю вас, я не создам вам никаких проблем. И могу быть очень вам полезен. У меня есть еще компактная модель СКОМПа. она очень пригодится вам для определения магических эманаций. Я довольно хорошо знаю язык сидов, причем и современный, и старинный. К тому же…

– Что «к тому же»? – спросил ортландец.

– Ничего. Я подумал о своем. Для меня это будет – как бы сказать правильнее – великолепная возможность практически опробовать некоторые свои изобретения и проверить кое-какие гипотезы, которые я со временем намереваюсь сделать достоянием всего научного сообщества.

– Единый, ну и трепло! – вполголоса произнесла Руменика.

– А мне он нравится, – шепнула ей Липка. – Забавный такой.

– Нас ждет очень опасная дорога, мастер Рекля, – заговорил Хейдин. – Никому не известно, что в конце этой дороги. Ты многим рискуешь.

– Мне надоела пресная и однообразная жизнь, добрый местьер, – с достоинством ответил Франшен Рекля. – Взяв меня, вы совершите два добрых дела. Во-первых, вы избавите хорошего парня от хандры и безделья. А во-вторых, избавите округу от зверюги. Ведь может статься, что от скуки я озверею настолько, что писанина господина ди Гриза может стать реальностью!

– И мне будет грустно, если тебя убьют охотники, – Хейдин протянул Франшену Рекле руку, и тот ее с поклоном пожал. – Собирайся в дорогу. Надеюсь, тебе потом не придется жалеть о том, что ты выбрал.

В кладовой мастера Рекли нашлось все необходимое. Переметные сумы коней набили копченым мясом, овощами, сушеными грибами. Сам вилкан собрал две огромные сумки, которые тоже решили погрузить на одну из лошадей. Хейдин для очистки совести предложил мастеру Рекле ехать верхом, но тот категорически отказался, повторив еще раз, что с лошадьми у него сложные отношения.

– Подумай хорошенько, дорога предстоит неблизкая, – предупредил Хейдин.

– Ничего, местьер рыцарь, я, смею заверить, неплохой ходок. А дорога, о которой ты говоришь, короче, чем ты думаешь. Если вы собрались в Тэлос, то нам нет нужды направляться к Венадуру, чтобы пересечь Туэйд вблизи истоков. Я хорошо знаю броды на реке. На участке между Феннгарой и Венадуром их много, так что мы сможем избавить себя от необходимости идти в обход.

– А карта у тебя есть?

– Есть. Она тут, – и мастер Рекля постучал себя по голове. – Я приведу вас куда нужно, будьте спокойны.

– Ты уверен, что с ним можно иметь дело? – шепнула ортландцу Руменика, когда вилкан ушел продолжать сборы. – Мне он кажется пустоватым парнем.

– Нам может понадобиться помощь мага, а он неплохо разбирается в магии. К тому же он обещал показать короткую дорогу до Сейдраведда. Поскольку дракон куда-то запропастился, этой помощью не стоит пренебрегать.

– Лошади готовы, – сказал подошедший Ратислав. – Хоть сейчас можно в путь. Подай нам Бог хорошей дороги!

– Отлично, парень. Где Липка?

– Ей с утра немного нездоровится, – Руменика с озорным видом подмигнула Хейдину. – Думаю, тебе заранее следует выучить парочку колыбельных.

– Тсс! – Хейдина бросило в жар. – Неужели ты думаешь…

– Что еще можно подумать, когда женщину с утра тошнит?

– Клянусь Малгаром! Только этого мне еще не хватало! Если так, придется оставить ее где-нибудь по дороге на попечение хороших людей.

– Она не останется, – отрезала Руменика. – Она слишком любит тебя, чтобы позволить тебе идти навстречу смерти без нее. И потом, я ведь могу ошибаться. Вполне возможно, что ее утренняя тошнота всего лишь результат знакомства со стряпней нашего гостеприимного зверюги.