Текст книги "Фобии, утраты, разочарования: как исцелиться от психологических травм"

Демобилизовавшись, Юрий обнаружил, что его преследуют кошмары, практически не спал, днем был раздражителен до драки. Пытаясь избавиться от этого проклятья, он целый год сильно пил. Когда через несколько лет он узнал о возобновлении боевых действий, кошмары возобновились, в них были смешаны быт и война. Затем опять наступила бессонница, он начал пить…

Рис. 13. Страх и злость: квадратная голова с большими круглыми глазами, округлое туловище

Последний запой длился четыре дня, после него он и был направлен на психотерапию.

Когда мы стали беседовать, я понял, что Юрий основательно поврежден употреблением алкоголя. Лицо обрело рваную мимику. Но душа была жива. Юрий искренне хотел исцелиться. Он – человек эмоциональный, округлого телосложения, коротенький и пухленький. Его речь – быстрая и сбивчивая, будто он собирается куда-то бежать…

Для начала Юрий выполнил наш стандартный тест, нарисовал фигурку человека. В рисунке была видна характерная конфигурация: смесь гнева (круглое туловище, квадратная голова) и страха (круглые глаза) у человека, который склонен к поиску комфорта (маленькие ручки-ножки в виде треугольников нарисованы остриями к туловищу).

По рисунку можно ожидать, что туловище – это зона энергетической переполненности и особого напряжения.

Возраст персонажа – 24 года – был равен актуальному. Я задал традиционный вопрос:

– Что за ощущения связаны с этим возрастом?

– Кошмары, – тут же ответил Юрий.

– Где ощущения, связанные с кошмарами? – продолжил я. – В голове, в груди, в животе, еще где-либо? Вы можете закрыть глаза.

– В душе волнение, – пациент указал рукой на грудь. – Как на качелях, захватывает дух, и руки начинают труситься, – добавил он, используя особое слово.

– Что же вы ощущаете в груди: тяжесть – легкость?

– Тяжесть.

– Тяжесть большая – маленькая?

– Пуд.

– Это газ, жидкость, масса? – уточнил я.

– Жидкость. Она раздавливает меня.

– Сколько ее наберется?

– Ведро.

Очевидно, всё это набралось не за один день. Юрий подтвердил мое предположение.

– Думаете пособирать еще или хватит? – спросил я.

– Нет уж, хватит, – ответил пациент.

Тогда я задал последний уточняющий вопрос:

– Сколько процентов ваших сил это держит на себе?

– 50 %.

– А они вам пригодились бы?

– Еще как! – откликнулся Юрий. Его глаза были закрыты. Он продолжал внутреннюю работу.

– Наблюдайте, куда идут ощущения.

– В руки, – сказал Юрий. – В жар бросает…

Тут мы наблюдаем, как привлечение внимания к ощущениям, во-первых, выявляет то, что сложилось стихийно, а во-вторых, подводит к изменениям. Вслед за оценкой того, что сложилось, сразу следует обновление состояния.

Я продолжал терапевтическую фазу:

– Успокаивайтесь глубже…

– Такое ощущение, что в баню заходишь с мороза.

– Докуда дошли ощущения? – я постарался удержать внимание пациента на его внутренних процессах.

– Ноги тоже стали наполняться, – сообщил Юрий после паузы, которая говорила о том, что он искренне проверяет, что делается в его организме. – Легче становится, как будто выходит всё.

– Сколько уже вышло?

– Очень много.

– Что осталось на месте бывшего ощущения в груди?

– Камушек, яйцо.

Я попросил его показать, где именно камень. Он показал на зону в груди между сосками, чуть ниже их уровня.

То, что задействована в основном зона груди, говорит о том, что это застоявшаяся тревога. Беспокойство обычно оккупирует лоб, тревога – грудь, страх – живот.

– Наблюдайте, что делается дальше, – продолжил я.

– Камень растворяется, ощущения сходят вниз. Они половину живота заполнили.

– А что на месте камня?

– Желе, – сказал Юрий. – Опять как будто в баню заходишь… Очень хорошо выходит из меня.

– Чем?

– Холодом! Во все стороны, – сказал пациент.

Прошло некоторое время.

– Всё! – сообщил он с выдохом. – Как будто не было ничего.

– Дайте себе увидеть, как теперь могут идти ваши дни и ночи, когда вы свободны и спокойны.

По завершении работы пациент нарисовал новую фигурку. Она отличалась прямоугольным туловищем и круглой головой, что более нормально.

Я назначал пациенту контрольные встречи в течение четырех недель. Но проводить повторную работу по поводу военных переживаний уже не требовалось. После первого сеанса он отметил, что всё встало на свои места. Сон наладился, и днем Юрий стал более спокойным. На фоне выверенного состояния покоя я заговорил о том, что не надо «растворителем» – этиловым спиртом портить свое состояние:

– В этом нет абсолютно никакой нужды. В каждую клеточку входит трезвость и покой.

Я произносил эти фразы и видел, что Юрий положительно реагирует на них.

Рис. 14. Остаются признаки психического истощения (конечности в виде треугольничков) и последствий алкоголизации (голова с вписанными в нее элементами), но округлая голова и прямоугольное туловище отражают улучшение психологического состояния пациента, успокоение

Встречи показывали, что хороший сон и настроение сохранялись. Через месяц Юрий сообщил, что употреблял алкоголь на похоронах погибшего друга. Но запоя не последовало.

Итак, работа состоялась в несколько этапов. Застарелая тревога и злость концентрировались в груди. Это напряжение расходилось теплом и выходило холодом. Холод был, видимо, впитан всей кожей. Выходил он тем же путем, каким и попадал в организм, и напряжение благополучно «испарилось».

1.6. Пошаговый алгоритм «выведения страха из тела» и последующей работы с фобией

Теперь поговорим о структуре работы. Проработка фобий предполагает пошаговое движение по определенному алгоритму. Каждый из этих небольших шагов пройти нетрудно, а в итоге вы тотально обновляете свое состояние. Данный алгоритм дан в форме работы с другим человеком, но вы можете успешно применить его и в работе с собой.

Алгоритм в сжатом виде

Пошаговый алгоритм «выведения страха из тела» и последующей работы с фобией:

Промежуточные итоги: работа должна быть комплексной

Как вы видите, психокатализ принципиально отличается от магических ритуалов или сеансов гипноза. Если в этих распространенных подходах совершаются некие обряды или манипуляции над человеком, будто над «черным ящиком», то здесь весь процесс прозрачен для пациента. Вы достоверно знаете, что исцелились, а не просто надеетесь на лучшее.

Здесь вашу бдительность никто не усыпляет, поскольку нет борьбы с интеллектом. Напротив, разум – ваш союзник. В процессе проработки стихийно сложившихся состояний человеку нужно «проснуться», включить и свой интеллект, и глубинную мудрость организма. Психокатализ наряду с новой частью психики берет во внимание и древнюю ее часть и за счет этого претендует на полную результативность.

Во многих случаях нужна дополнительная работа. После того как человек излечился от травмы, энергия внутреннего «Я», воли к жизни должна войти в силу. После исцеления человеку имеет смысл вернуть себе свою часть общих дел, если в тяжелый период какие-то обязанности были переданы другим. Кроме того, нужна работа по разрядке других напряжений, накопившихся за жизнь…

Теперь я хочу показать на примерах, как работать методом психокатализа с самыми разными фобиями и другими травмами. Я расскажу вам, пожалуй, наиболее показательные случаи из моей 30-летней практики, которые относятся к этой широкой теме. Это случаи, где фобии – от боязни закрытых пространств до страха перед маньяком – были для меня и пациента своего рода «вызовом». Уверен, эти истории исцеления смогут помочь и вам в вашей работе над собой.

1.7. «Я больше не боюсь»: показательные случаи из практики

Большая часть тех сеансов психотерапии, о которых пойдет речь, происходили на моих семинарах по психокатализу в Москве, Петербурге, Алма-Ате, Киеве, Донецке, Риге и других городах. Немало примеров взято из моей индивидуальной практики. В некоторых случаях имена пациентов изменены.

Юлии 42 года. У нее клаустрофобия.

– Я боюсь ездить в лифте, – рассказывает она. – Если я застреваю, у меня паника на грани потери сознания. Не могу выйти! Как-то застряла, начала орать благим матом. Хотя в сумке были книги, мобильный телефон, но я не могла ни читать, ни говорить!

Этот страх в душе Юли поселился с 12 лет. Точнее, сначала возникло опасение, но постепенно оно превратилось в страх. Много лет Юля ходила пешком по лестницам. Даже на двадцатый этаж, как было в одной из гостиниц. Лет до 25 это был «горячий» страх, потом он стал привычным, и Юля решила, что он останется навсегда.

Речь зашла о возможных вариантах действий в кабине застрявшего лифта, и я спросил:

– Если посмотреть на происходящее с точки зрения взрослого человека, неужели действительно никакой альтернативы?

– Нет, никакой…

Работа происходит на общем семинаре в Киеве, поэтому мы можем обсудить с другими участниками, что можно предпринять в случае, если человек застрял. Предложения сыплются как из рога изобилия. От совсем нереалистичных («надо поднять верхнюю крышку кабины!») до вполне здравых советов («выйти на связь с диспетчером или родственниками!»).

Рис. 15. Напряжение нервной системы

Юлия слышит рецепты разумного отношения к этой ситуации. Да, застрять в лифте, конечно, неприятно, но не смертельно. Всё ведь, в конце концов, из лифта выходят. Нужно сигнализировать о проблеме и ждать.

Я поинтересовался Юлиной реакцией на эти советы.

– Легко говорить! – ответила она. – Всё это я слышала много раз. Аритмия приведет к смерти… В лифте я чувствую спинным мозгом, что кончусь…

В общем, судьба этих советов не очень счастливая. Они не действуют, сознание Юлии их отвергает. И всё же я спросил:

– Где в вашем теле то, что вы услышали? Где ощущения, связанные со здравыми мыслями?

Оказалось, они вне ее тела. Как птичка в руке, в правой ладони.

– А что же в организме? – осведомился я.

– Как будто что-то душит, – ответила Юлия, закрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться. – И еще ощущение ужаса: «Вытащите меня скорее!»

По ощущениям Юлии, стальной обруч сжимает ей горло. Внизу живота – холод, который поднимается и разливается по телу.

«Сначала ступор, а потом начинаешь орать, биться головой о стену. Я бы предпочла потерять сознание, только мгновенно, чтобы не сидеть там. Лучше бы вынесли, а потом я бы пришла в себя… Хаос в голове. Хочется метаться из угла в угол…» – так Юлия рассказывает о своих ощущениях в застрявшем лифте.

Помните Кречмера и его описание действий птички, которая случайно попадает в комнату и развивает хаотическую активность?

Как рассказала Юлия, она начала побаиваться остановки лифта с 12 лет, хотя ездила лет с шести и никогда не застревала. Это по-своему интересно: смогла напугать себя сама.

– Где в итоге оказался этот страх, судя по вашим ощущениям?

– Полностью во мне, – ответила Юлия. – Нет места на мне, которое было бы свободно от него.

– На что это похоже?

– Непонятно… Вязкая масса, которая находится везде, от нее нет просветления.

Может быть, именно эта масса и не пускает здравые мысли, то есть «птичку», в организм?

– В детстве я стеснялась рассказывать об этой слабости, – призналась Юлия. – Подругам говорила, что люблю ходить по лестницам, чтобы не было лишнего веса.

По интонациям слышно, что радости от этого Юлия не испытывала, вязкая масса отравляла ее существование.

– Насколько я понимаю, эта масса вам не очень нравится, – заметил я и добавил, – но жизнь продолжается. Теперь вы уже не 12-летняя девочка, которая стеснялась и не могла противостоять страху. Вы выросли, у вас накопился жизненный опыт. Настало время решить: продолжать питать собой массу или хватит? Не пора ли дать ей отправляться восвояси? Если она вошла через голову, то через голову нужно ее и отпускать.

Юлия стала описывать процессы, происходящие в ее организме:

– Некий цилиндр темного вещества организуется внутри…

Я пояснил:

– Мы наблюдаем обратный процесс по отношению к тому, что непроизвольно произошел когда-то. Теперь у вас в наличии новые ресурсы, чтобы решить давнюю проблему.

Я произносил утверждения, которые должны были поддержать сосредоточенность Юлии.

– Я вот сужу по себе, – продолжал я спокойным голосом, пока Юлия глубже погружалась в себя. – Человек в лифте или за письменным столом, это что – разные люди? Во время работы или езды в автобусе – это всё тот же я. Чем принципиально отличается моя способность к саморегуляции, когда я гуляю или нахожусь с кем-то из моих друзей? Почему я должен меньше доверять себе, если я еду в лифте, чем когда я нахожусь на прогулке, например? – Я продолжал говорить, стараясь создать атмосферу комфорта для той внутренней работы, за которой наблюдала Юлия.

Тем временем она стала описывать новый виток ощущений:

– Через спину сквозь несколько отверстий масса выходит… Она похожа на сель с вкраплениями камней.

Получилось, что путь выхода – спина, а не голова. Я подтвердил:

– Реализуется принцип: «Туда, откуда пришло, через то, через что вошло». Из ваших стоп, из кистей рук, из всех закоулков, из всех клеточек, если это необходимо, пусть уходит то, что когда-то туда попало. Сколько процентов массы успело выйти?

– Осталось процентов 10.

– Пусть организм очищается полностью и успокаивается глубже и глубже…

Вскоре с выдохом облегчения Юля открыла глаза.

После короткой передышки я предложил:

– Теперь, когда ваша внутренняя свобода восстановилась, самое время впустить внутрь благие мысли. Нужно проследить судьбу тех знаний, которые позволят вам более осмысленно относиться к ситуации, которая вызывала напряжение.

– Нет смысла так убиваться, – сформулировала Юлия мысль, которая будет ей помогать.

Потом мы еще раз проговорили, что остановка лифта – это не конец жизни, а всего лишь пауза в ее потоке. Обсудили и другие моменты, позволяющие разрешить ситуацию благополучно.

– Где всё то, что мы обсуждали? – в конце концов поинтересовался я. – В воздухе, в километре от вас или уже поближе? Осталось ли это в руке, как птичка, или еще как-то ощущается? Наверное, организм уже может воспринять светлые мысли.

– Они входят в руки.

– А из рук куда следуют?

– Если руки прижать к груди, тогда пойдут в душу…

И Юлия понаблюдала, как область груди наполняется.

– Мне всё-таки помогут, меня достанут оттуда, – добавила она.

– Где это понимание?

– В голове.

– Эта мысль как поток света? – уточнил я.

– Это что-то фундаментальное.

– Пусть голова поделится с телом тем, что она приобрела, – посоветовал я. – Ведь страх испытывало именно тело: оно не знало, как реагировать. Что сходит в тело?

– Там распространяется энергия. У нее красноватый оттенок.

– Пусть работает эта энергия, тело впитывает ее.

– Энергия локализуется, где солнечное сплетение, – сказала Юлия и добавила, – так я чувствую себя гораздо стабильнее.

Таким образом, еще одна фаза работы – насыщение организма компетентностью – завершена. Теперь формируется совершенно новое отношение к проблеме.

В завершение Юлия в последний раз вспомнила про свои кошмары. Раньше ей, бывало, снились новые металлические лифты. Волосы дыбом поднимались, она просыпалась в страхе. Сейчас кабина нового лифта уже не кажется опасной.

– Всегда есть необходимый потенциал, чтобы по-рабочему воспринимать эту ситуацию, – сказал я. – Сколько процентов спокойствия у вас уже есть?

– Процентов 65–70. Я справлюсь!

Если бы у Юлии было желание еще усиливать этот потенциал, можно было бы укрепить ее спокойствие методом тестовых фраз (мы рассмотрим его позже). А сейчас мы, по желанию Юлии, заканчиваем.

– Будет любопытно, – улыбнулась она, открыв глаза.

Наутро Юлия рассказала, что проверила достигнутый эффект. Самочувствие в лифте – впервые за много лет – было спокойным и комфортным.

Айжан, девушке из Алматы, почти 15 лет. Она утонченного сложения. Ее привела с собой мама, которая уже была на моих семинарах и научилась приемам саморегуляции. У Айжан (в переводе с казахского ее имя означает «Лунная душа») постоянное ощущение, что кто-то сзади может на нее напасть. Оставаться одной ей очень сложно. Боясь обернуться, она убегает сломя голову из того места, где находилась.

Мы начали с общей беседы. Я сказал, что в жизни, конечно, нужно быть осмотрительной. Существуют и воры, и корыстные люди, которые могут обмануть. Но надо ли быть напряженной? Нет, не в напряженности дело. Можно быть бдительным человеком, но без страха и не из соображений страха. Подведя итог сентенцией: осторожность – не трусость, – мы решили всё же проверить ее ощущения, связанные с фобией.

Оказалось, в области солнечного сплетения она ощущает ком, будто там кусок какого-то материала.

– А кто же за спиной? – спросил я.

Айжан даже мысленно боится оборачиваться. Тем не менее сообщает, что там черный человек небольшого роста. Он наводит на нее ужас.

– Может быть, стоит повернуться к этому человеку лицом? – поинтересовался я у Айжан.

– Нет, я боюсь, – сказала Айжан.

– Даже несмотря на то, что я, твоя мама и участники группы находятся рядом с тобой?

– Да…

Я попытался обратиться к ее разуму, поэтому спросил: «Есть ли у тебя понимание, что этот человек – плод твоего воображения, что он существует только в твоем сознании?»

Увы, такого понимания не оказалось. Для Айжан он существует в реальности. Что ж, попытки решить проблему рационально провалились. Пришлось вернуться к «классическому» варианту работы с тем, что внутри организма, со «скоплением» в животе. Терапевт в данном случае должен помочь в создании атмосферы покоя, чтобы возникло доверие к тем процессам, которые происходят в сознании.

Я предложил наблюдать, что делается с ее исходным состоянием.

Мы начали прорабатывать некую «вещь в теле», которая, по ощущениям Айжан, находилась в животе. Девушка получила ее около четырех лет назад. Айжан оценила ее здраво. Она не стала утверждать, что это какой-то подарок судьбы, который надо хранить в себе любой ценой. Тем более что данное переживание держало на себе до 30 % ее энергии.

– Тогда наблюдайте, – я перешел в решительное наступление, – куда выходит та чернота, которая попала в вас, когда вы были в состоянии растерянности. Вы уже давно более сильная и взрослая девушка.

Траектория движения «черноты» оказалась классической: вверх через «родничок». Нельзя сказать, чтобы процесс шел у Айжан слишком быстро. Верных минут десять понадобилось ей наблюдать, как поэтапно опустошалась полость в животе, пока всё не вышло и не закрылся этот «мешок».

– Что же сделалось за это время с человечком? – поинтересовался я по завершении процесса. – Может, он сделался меньше?

– А он совсем исчез! – откликнулась Айжан. – Я чувствую, что сзади всё свободно, никого нет.

После этого для Айжан настало время принять новые знания о жизни: она – девушка, способная за себя постоять. Понимание этого пролилось светом из головы в тело, и появилась новая уверенность в себе. Это всегда бывает заметно даже по лицу.

О том, как неожиданно может происходить самоисцеление, говорит один из самых удивительных случаев в моей психотерапевтической практике, который произошел на семинаре в Алма-Ате.

Гулканша – сильная женщина. Ей 45 лет. У нее строгое волевое лицо, брови вразлет. Она родила троих детей, хотя ей было трудно их воспитывать. Она решилась на это, не будучи уверенной в муже.

Мать Гулканши постоянно ругала ее, нередко сравнивала с недостойными женщинами, но наша героиня, при всей своей суровости, много лет сдерживалась, терпела эти оскорбления. И всё же около года назад она впервые «взорвалась» в отношениях с матерью. Теперь они не разговаривают.

На занятии мы решили исследовать то, что попало в организм «без приглашения» и мешает жить. Но последствий не мог предугадать никто.

Гулканша включилась в процесс еще на стадии работы с предыдущей пациенткой, Айжан.

Из нее внезапно начала выходить «чернота», подниматься, как из вулкана, снизу вверх от ног. В это время Гулканша задышала чаще и без перерыва, будто начался сеанс холотропного дыхания. В этот момент ее всю сковало и перекосило. Тело стало жестким, ноги словно приросли к полу, руки были неподвижны и несгибаемы, спина напряжена. Говорила она с трудом, лицо онемело.

Может, Гулканшу парализовало? Другая участница семинара уже стала думать о вызове «скорой». Она попыталась вывести ее из транса, брызгая ей в лицо холодной водой. Но сама Гулканша продолжала дышать и уклонялась от выхода из этого состояния. При этом она всё время комментировала происходящее с ней. Потребовалось немалое терпение, чтобы дождаться завершения этого процесса.

В какой-то момент Гулканша сказала, что у нее «отрублена» правая нога и обе руки. Постепенно некая внутренняя влага стала сходить в ее тело с головы вниз. Сначала отпустило одну ногу, потом вторую, потом процесс завершился на левой руке и только в самом конце освободилась правая, которая до последнего момента оставалась скрюченной. Всё это время Гулканша сообщала о мощном электрическом токе и вибрациях, которые пробегали по ее телу и лицу. Взволнованным голосом посреди интенсивных вдохов она сообщала: «Келеватр, шыхеватр!», что на казахском означало: «Идет, выходит!»

В общей сложности это обновление продолжалось часа полтора. В последующем у Гулканши прошла еще серия ярких сеансов внутренней работы с усиленным дыханием, движениями тела, но уже не такой интенсивности. До полутора месяцев она наблюдала те или иные «прочистки» своего сознания.

Через год мы увиделись вновь. Она предстала спокойной, просветленной. Теперь во время внутренней работы в основном принимала внутрь себя свет, а сами сеансы проходили уже вполне управляемо.

Думаю, такая мощная реакция, как в случае Гулканши, последовала потому, что ее сильная энергетика долгое время была зажата и малейшее обращение к последствиям травмы пробудило в ней интенсивную внутреннюю работу.