Текст книги "Избранные работы по теории культуры"

Традиционная культура (ее обычно называют народной и изучает ее прежде всего этнология) – это культура хозяйственной деятельности, социальной организации и сопровождающих их символических форм, функционально ориентированная в первую очередь на адаптацию природно-климатических условий существования [299]. Это культура главным образом сельских производителей (крестьянства), она в наибольшей мере отражает хозяйственные, социальные и мировоззренческие особенности их быта, нормы соседского сосуществования и обмена. Эта культура начала складываться в эпоху неолита в процессе перехода от присваивающего к производящему хозяйствованию, была основной культурой сообществ на аграрной стадии развития (рабовладение и феодализм) и начала отодвигаться на периферию социальной жизни на индустриальной стадии [259].

Традиционную культуру более всего характеризует то, что, будучи жестко привязанной именно к природным условиям существования, которые исторически устойчивы и не требуют частой смены способов хозяйствования и образа жизни, она столь же жестко обусловлена определенными обычаями хозяйственной практики и социальных отношений, технологиями, которые сложились в период разложения первобытного общества и по существу уже не менялись на протяжении всей истории [об этом см. также: 268]. Разумеется, поэтапное совершенствование инструментария деятельности в ходе истории имело место, но сами технологии при этом оставались высоко устойчивыми, поскольку сельскохозяйственная практика осуществлялась преимущественно механическими способами и только в XX веке стала дополняться биотехнологиями.

Это культура воспроизводства обычая, обеспечивающего непосредственные витальные интересы людей и их социальные интересы в режиме обитания небольшими в основном самодостаточными и более или менее замкнутыми сельскими общинами, который когда-то показал свою приемлемую функциональную эффективность и в последующем стал сакральным элементом Бытия [454]. Нарушение этого сакрального обычая (вне зависимости от его практической функциональности и уровня конкурентоспособности с новыми способами Бытия) в принципе табуировано. Такой устойчивостью отличаются однажды сложившиеся и столь же сакрализованные формы социальной организации и социальных отношений, мировоззрение, верования, бытовые обычаи, праздники и пр., называемые этнической культурой того или иного народа [об этом см.: 340].

Традиционная культура – это культура людей с «коллективными чертами лица», репрезентирующими собой не столько собственную индивидуальность, сколько всю общину, ее нравы, обычаи, порядки, и испытывающими чувство большой ответственности за представленность этого коллективного «мы» [об этом подробнее см.: 219].

Традиционная культура по сути своей является обыденной и межпоколенно воспроизводится преимущественно в режиме домашнего воспитания и непосредственных социальных контактов [23]. По своей социальной функции она обеспечивает прежде всего процедуры неспециализированного производства и потребления (как правило, и то, и другое в семье и для семьи), и обмена (материального, символического и информационного), а также определяемые обменными процедурами режимы соседского сосуществования и коммуникации [об этом см.: 363; 159].

Креативная культура (обычно ее называют элитарной или специализированной; последнее представляется более удачным и сословно не обусловленным названием) является совершенно иной. Изучают ее различные отраслевые теории и истории (филология, искусствознание, религиоведение и др.). Это культура политической элиты (производителей порядка, функционально структурирующего и регулирующего социальное пространство Бытия), научной, церковной и художественной интеллигенции (производителей знаний, верований, образов и смыслов, олицетворяющих и по-своему структурирующих социальное время Бытия) и наиболее специализированной части материальных производителей (производителей вещей и сооружений, заполняющих и технически структурирующих витальное и социальное пространства). По своей природе и функции – это культура социальной организации и дифференциации в специализированной (профессионально узконаправленной) деятельности людей.

Особенности этой культуры определяются тем, что она адаптирована в первую очередь к историческим условиям существования общества (взаимоотношению с внешним социальным окружением и с внутренними социальными процессами). Исторические условия в сравнении с природными, разумеется, более подвижны, а по мере исторического развития темп их изменчивости (темп протекания истории) постоянно нарастает. Соответственно это требует постоянного изобретения технологических и организационных инноваций, поскольку прежние формы в новых условиях оказываются уже не эффективными. Креативная культура – это культура творческая, постоянно разрабатывающая новые способы адаптации к новым обстоятельствам Бытия в виде новых технологий, нового инструментария, новых форм социальной организации и коммуникации, новых приемов познания мира, фиксации и трансляции этого знания, новых символов, отражающих все эти инновации, и т. п. [50]. Обновление и развитие, совершенствование организации и управления, технического и информационного инструментария – есть социальная самоцель этой культуры [790].

Исторически креативная культура начала складываться с появлением первых поселений городского типа (и социальных групп людей, не занимающихся сельским хозяйством) в 4–3 тысячелетиях до н. э., а возобладала в Старом свете как цивилизационно определяющая, по нашему мнению, с эпохи «осевого времени» в первой половине 1 тысячелетия до н. э. Пространственно креативная культура сосредоточена исключительно в городах, в которых и происходят основные политические и социальные события в жизни общества, протекает его история.

Но креативная культура не только адаптируется к быстро меняющимся историческим условиям. Она функционирует в ситуации социально и профессионально стратифицированного общества, сама способствует углублению этой стратифицированности [750] и обслуживает прежде всего коллективные интересы общества и эксклюзивный заказ высокостатусной части населения. Именно социальные и статусные притязания производителей и потребителей этой культуры являются основным механизмом построения взаимоотношений между людьми в культуре этого типа [об этом см.: 349]. Поэтому, в отличие от незначительно иерархизированной традиционной культуры, креативная культура – очень иерархизированна, и в ней происходит постоянная конкуренция между деятелями за место в социально-статусной иерархии.

Конкуренцию на рынке социальной жизнедеятельности (выражаясь в современных терминах), борьбу за статус можно счесть основным механизмом социальной регуляции в этой функциональной культуре. Действуя в заданных параметрах и нормативах креативной культуры, человек стремится не только физически выжить, но и приносить пользу обществу, быть вознагражденным и уважаемым за свою полезность и значимость и занимать подобающее место в социальной иерархии [об этом см. также: 61]. Креативная культура воспроизводится из поколения впоколение посредством профессионального (специализированного) образования, которое с каждой эпохой становится все более узкопрофильным.

Деятели креативной культуры – личности с выраженными чертами индивидуальности, что обусловлено творческим характером самой культуры, посредством которой человек личностно самовыражается, личностно самоидентифицируется и социально реализуется как индивидуальность и как деятель.

И традиционную, и тем более креативную культуру можно определить как формы активной адаптации к условиям существования.

Массовая культура, напротив, преследует цель пассивной адаптации к текущей экономической и политической конъюнктуре посредством актуального потребления. В целом она не изучается ни одной наукой, но отчасти является предметом интереса социологии и культурологии. Мы хорошо знаем массовую культуру в ее художественно-развлекательном сегменте (эстрадная музыка, кинематограф, бульварные романы и пр.) и нередко забываем о том, что эта культура охватывает практически все стороны публичной жизни в современных городах, хотя, разумеется, в первую очередь она курирует повседневный быт, досуг и информационное потребление [450].

Массовая культура – это культура толпы. Речь идет не просто о прохожих на улице, а о ситуации, когда эти прохожие начинают действовать, объединенные единой целью: манифестируют во время демонстраций, бегут, спасаясь от чего-то, идут громить магазины или нацменьшинства и т. п. [см.: 755; 295]. Это культура зрительного зала в театре или на концерте, культура посетителей музея, выставки, магазина или ресторана[28]28
  П. Бергер остроумно назвал массовую культуру «мак-миром», имея в виду посетителей закусочных McDonald’s [см.: 522].


[Закрыть], дискотеки и игрового зала, туристов на экскурсии, болельщиков на стадионе. Что всех их объединяет? Актуальное потребление чего-то, материальное или символическое [759].

Но не только это. Не следует забывать, что и современная политическая культура и обслуживающая ее идеология (политические партии и выборы, агитация и пропаганда), информационная культура (СМИ, реклама, Интернет) так же, как и вся централизованно насаждаемая субкультура детства (игрушки, сказки, мультфильмы, игры, идеологически выдержанное стандартное школьное образование и пр.) направлены в существенной мере на манипуляцию сознанием населения и ориентацию его в нужном для господствующей элиты направлении. Следует подчеркнуть, что такая манипуляция оказывается наиболее эффективной и продуктивной именно по отношению к толпе – собранию людей, лишенных (по ситуации) выраженных индивидуализирующих черт. Манипулятивная культура представляет собой еще одну составляющую этого феномена, как ее производительный элемент, родившийся в эпоху массового общества [495; см. об этом также: Lipovetsky]., 713].

В числе основных характеристик массовой культуры можно перечислить такие, как: регуляция ее актуальным состоянием экономической и политической конъюнктуры, преобладающее отношение к жизни как к игре с правилами, определяемыми самим игроком, отсутствие какой-либо выраженной социальной иерархии среди участников этой игры (она скорее актуально-ситуативная), высокая значимость групповой маркировки, своеобразная система ценностей, связанных в основном со стремлением к получению удовольствий, восприятие мира и его составляющих только с позиций его полезности и того набора удовольствий, которые от него можно получить, и т. п. [см. об этом: 119].

Конечно, актуальное потребление регулируется не только одной массовой культурой. Это обязательная задача всех функциональных культур. Но массовая культура отличается тем, что она регулирует процедуры потребления преимущественно среди людей, ничем иным, кроме потребления не связанным (не являющимися совместными производителями чего-то или территориальными соседями по постоянному семейному месту жительства). С точки зрения антропологии, организация и регуляция процессов потребления является политической задачей [70], а, следовательно, и массовую культуру можно считать функционально политической.

Сказать что-либо определенное о механизмах воспроизводства этой культуры очень сложно. Возможно, что ее воспроизводит сама социальная ситуация, в которую попадают люди [447].

Людей этой культуры можно определить как «личностей со стертыми чертами индивидуальности» [220], поскольку процедура коллективного потребления, в которой доминирует принцип «не хуже других», не оставляет зазора для какой-то социально значимой и заметной индивидуальной репрезентации. Естественно, эта характеристика относится к потребителям продуктов массовой культуры. Производителями, как правило, бывают представители креативной культуры, работающие на массовый успех или в системе манипуляции массами. Они по типу своей деятельности принадлежат к креативной культуре, но «играют» на площадке массовой (и по ее правилам – коммерческим, информационным, эстетическим и др.).

* * *

Соотнесенность трех функциональных культур: традиционной, креативной и массовой, как трех различных стратегий жизнедеятельности, представляется очень многоплановой и противоречивой. Они, с одной стороны, стремятся к разным целям, адаптируют разные обстоятельства и условия жизни, ориентированы на разные сферы регуляции, с другой – дополняют друг друга; социально автономны, но взаимодействуют и взаимопроникают друг в друга; находятся в довольно напряженных взаимоотношениях, но порой имитируют черты друг друга. Эти культуры разнесены территориально и социально:

– традиционная культура – село и сельские материальные производители – крестьянство;

– креативная и массовая культуры – город, городская элита – производители порядка, интеллектуальные и высокостатусные материальные производители, а также основная масса средне– и даже и низкостатусного городского населения.

Особо следует отметить, что все три культуры в какой-то мере взаимопроникают, присутствуют друг в друге. Исследуемое различие в функциях отражает скорее определенные приоритеты, доминирующие в рамках этих относительно полифункциональных культур, но вовсе не исчерпывает все их социальное содержание. Консервативность традиционной культуры не исключает и некоторых элементов новативности, которые временами появляются в ней, преимущественно в ее инструментальном обеспечении [см.: 259], что, однако, не меняет ее консервативной сути. И креативная культура не только новативна. Элементы традиции присутствуют и в ней, однако, они понимаются как уже неконкурентоспособные в сравнении с новациями и практикуются преимущественно по причинам их символической значимости. Точно так же в традиционной и креативной культуре имеет место и актуальное потребление. И если в традиционной культуре оно до сих пор ограничено формами, разрешенными обычаем, то в городской креативной культуре они все больше и больше смыкаются с актуальным массовым потреблением. Собственно креативные формы потребления все больше и больше локализуются в эксклюзивном престижном потреблении высокостатусной части креативных акторов.

Говорить о каком-либо социальном соперничестве трех культур до второй половины XX века не приходилось. Они функционировали в совершенно разных социальных средах: крестьянской, городской специализированной (высоко– и среднестатусной) и маргинальной. И даже процессы активной урбанизации, начавшиеся во второй половине ХК в., поначалу только увеличивали маргинальную прослойку среди городского населения, но не инициировали какой-либо конкуренции массовой культуры с креативной. Но в конце XX века, когда в актуальное потребление по массовому типу оказалось втянутым практически все городское население [450], встал вопрос о том, что массовая (по существу маргинальная) культура становится основной культурой потребления всего городского населения (охватывая уже не только низкостатусную, но и среднестатусную его часть). Это особенно ярко проявилось в сфере символического потребления, к которой ныне относится фактически вся отрасль досуга горожан и их информационные интересы.

Еще более сложной представляется ситуация взаимоотношений традиционной и массовой культур. В литературе временами проскальзывает утверждение, что массовая культура существовала всегда [31]. Полагаю, что это неверно. Массовая культура не могла сложиться ранее появления массового общества, в свою очередь ставшего продуктом индустриального рывка второй половины XIX века и активной урбанизации, сопровождавшей этот рывок. Хотя, несомненно, какие-то формы (в частности в сфере символического потребления), сейчас развившиеся в массовой культуре, существовали и прежде. Но ныне массовая культура, ставшая основной повседневной культурой большей части населения крупных городов, вступила, по мнению некоторых исследователей, в конкурентные отношения с традиционной [см.: 455]. Так ли это?

Прежде всего, нужно отметить важный элемент общности обеих культур: они являются инструментами социальной стабилизации и контроля широких масс населения. Но делают это по-разному: традиционная в режиме соблюдения обычаев, имеющих сакральный статус, а массовая – в режиме имитативных практик по отношению ко многим формам креативной культуры [об этом подробнее см.: 219].

Здесь важен вопрос: в какой социальной среде возникла массовая культура? В основном она сложилась среди представителей традиционной культуры – крестьян, переехавших в города и попавших в совершенно иные социально-деятельностные условия (работа, оторванная от дома и семьи) и социально-нормативные условия (свобода от жесткого соседского контроля, но постоянная личностная конкуренция со всеми за обладание любым социальным благом). В таком социальном режиме жизни обычаи и нормы традиционной культуры быстро потеряли свою регулятивную эффективность и оказались замененными регулятивами массовой культуры, нацеленной не столько на конструктивное соседское взаимодействие, сколько на индивидуальное соперничество в процедурах актуального потребления.

А непосредственной конкуренции между традиционной и массовой культурой я не усматриваю. Это стратегии совершенно различных социальных условий жизни.

В отличие от социально-функциональной типологии, в рамках которой рассматривалось многообразие вариантов культурного обеспечения основных функций деятельности людей – производства, потребления и обмена, теперь будет рассмотрена типология, которая отражает многообразие организационных объединений людей, складывающихся в процессе их жизнедеятельности. Исторически выделилось четыре основания для таких социальных объединений, каждое из которых представлено несколькими типами:

• объединения по языку и обычаям, которые обобщенно называют культурными (в узком смысле слова), в этом исследовании они представлены кровнородственным и этническим типами;

• объединения по служению одной власти, которые называют политическими, здесь представленные национально-политическим типом;

• объединения по принадлежности к определенному мировоззрению, которые называют идеологическими, в этом исследовании представленные конфессиональным типом;

• объединения по профилю деятельности и образу жизни, которые называют социальными (в узком смысле слова), здесь представлены социально-сословным и профессиональным типами.

Я постоянно подчеркиваю, что перечисляю только типы, представленные здесь, в настоящем исследовании, поскольку на самом деле в границах каждого основания насчитывается больше типов, но они не столь актуальны для интересующих нас проблем.

Вместе с тем, необходимо отдавать себе ясный отчет, что все эти основания для социальных объединений людей в их практической жизнедеятельности самым жестким образом связаны с типом солидарности (и проистекающей из него идентичности), интегрирующим их в ту или иную общность. Как правило, люди солидаризуются друг с другом одновременно по нескольким основаниям. Всякий человек неизбежно входит и в какую-то этническую общность, и в какую-то национально-политическую общность, и в профессиональную, и, если он верующий, в конфессиональную. Другое дело, что в разных жизненных ситуациях для него становятся более актуальной то одна, то другая солидарность и идентичность. Но такого рода неформальные (народ, нация, сословие, профессия) и формальные (семья, конфессия) объединения реально существуют, и их функционирование эффективно управляет сознанием и поведением каждого человека [см. об этом: 307].

Это многообразие типов объединений обусловлено, во-первых, тем, что люди психологически нуждаются в каком-то устойчивом порядке коллективной жизнедеятельности, что было бы очень сложно осуществлять без каких-то организационных форм социальных объединений. И, во-вторых, это связано с тем, что человек отличается существенным многообразием своих интересов и потребностей, которые невозможно удовлетворить в рамках социального объединения одного типа. Потребность в соседской коммуникации и обмене удовлетворяется этническим типом общности, потребность в продуктивном взаимодействии – профессиональным типом, потребность в идеологическом соединении с единомышленниками – конфессиональным и т. п.

Поскольку большинство этих объединений не формальны, а возникают стихийно в процессе жизнедеятельности народов (неформальные объединения обычно формируются на протяжении нескольких веков – этносы, сословия, профессии, а формальные создаются гораздо быстрее, иногда и одномоментно – например, заключение брака), принадлежность человека одновременно к нескольким таким объединениям, как правило, не имеет конфликтного характера [251]. Впрочем, в реальной жизни с ее сложными ситуациями все случается.

Понятно, что каждое такое объединение является носителем определенного типа культуры, установки которой в наибольшей мере соответствуют тому типу солидарности и идентичности, который данное объединение олицетворяет. Эти типы культуры достаточно специфичны, поскольку выражают разные интересы человека и разные цели социальной интеграции людей: от обычаев повседневной жизни в семье и этносе до принципов организации специальной продуктивной деятельности в профессиональной среде или идей патриотизма и служения Родине в политико-национальной общности [см. об этом: 530].

Так или иначе, но серьезность влияния, которые эти социально-организационные объединения оказывают на практическую жизнь всякого человека, требует от нас системного рассмотрения типологии основных культур, реализуемых в каждом типе социальных объединений.