Текст книги "Управление инвестициями. Диверсификация портфеля, риск и слежение за рынком"

LTCM начал работать в начале 1994 г. с 1,25 миллиарда долларов. Даже несмотря на то, что эта сумма составляла половину высокой цели Меривезера, она была огромна по любым меркам.

Это было особенно беспокойное время для финансовых рынков. Федеральный резерв под руководством Алана Гринспэна ошеломил инвесторов неожиданным увеличением процентных ставок – это было первое подобное увеличение за пять лет. Инвесторы стали быстро выходить из облигаций. Инвесторы с большой долей заемных средств «истекали кровью»: Джордж Сорос потерял 650 миллионов долларов денег своих инвесторов за два дня; Майкл Стейнхардт потерял 800 миллионов долларов денег своих инвесторов за четыре дня.

Как никогда сообразительный Меривезер поймал момент. Цены облигаций, по мнению LTCM, слишком остро среагировали на простой толчок в ставках, равный одной четвертой процентного пункта – если это не была «теория таракана» (если вы видите одного, вы обязательно увидите и других) в действии.

Спрэды облигаций были широки вследствие панической продажи, и фонд LTCM поставил на конвергенцию. Для него было неважно, повысятся или понизятся ставки, для него было важно только сужение спрэдов. LTCM заработал 28 процентов в 1994 г. В письме-обращении фирмы к клиентам в конце года Мертон и Шоулс подсчитали, что в течение 12 процентов времени (12 лет из 100), фирма потеряла бы, по крайней мере, 5 процентов своих денег.

В 1995 г. LTCM получил 59-процентную доходность до уплаты гонораров и 43-процентную доходность после уплаты гонораров. За два года инвесторы, инвестировавшие с самого начала, заработали 71 процент. За два года 16 партнеров и 96 служащих заработали феноменальные 1,6 миллиарда долларов. Реальные деньги по любым меркам!

Фактически весь этот доход был получен от сделок с большим кредитным рычагом – между 20 и 30 разами – которые, в среднем, шли в направлении нужном LTCM. Банкиры, которые обеспечивали этот левередж, были счастливыми и очень тесно связанными партнерами. Что касается партнеров и ключевых служащих LTCM, они, вместо того чтобы забрать прибыль фирмы как облагаемый налогом доход, решили пустить деньги снова в рост, так чтобы их богатство могло стать свободным от налогов. Фонд LTCM заработал 57-процентную доходность в 1996 г. (41 процент после вычета гонораров партнеров). Партнеры со служащими, теперь насчитывающие более 100, заработали 2,1 миллиарда долларов. Используя сравнение Лауэнстейна,

«чтобы придать этому числу перспективный вид, можно сказать, что эта небольшая группа трейдеров, аналитиков и исследователей, неизвестных широкой публике и задействованных в наиболее тайном и эзотерическом виде коммерческой деятельности, в том году заработала больше, чем заработал Макдоналдс, продавая гамбургеры по всему миру, больше, чем Merrill Lynch, Disney, Xerox, American Express, Sears, Nike, Lucent или Gillette – лучшие компании и самые известные марки в американском бизнесе.

И они сделали это с потрясающе небольшой волатильностью. Ни разу в 1996 г. фонд не нес потери больше 1 процента в месяц».

На горизонте, однако, появились облака. Конкуренты начали играть в ту же самую игру, и у LTCM возникла проблема: с легкостью получаемые «остатки» исчезли. Раньше LTCM искал разладившиеся отношения. Чтобы оставаться впереди игры, LTCM начал осуществлять чувствительные к информации торги.

В беспрецедентном шаге, поскольку инвестиционные возможности высохли, LTCM объявил, что он возвратит всю прибыль своим клиентам от денег, которые они вложили в течение 1994 г., первого года существования фонда, и все деньги (и основную сумму, и прибыль), вложенные после 1994 г. Это исключало инвестиции партнеров и служащих.

После получения Нобелевской премии в области экономических наук Мертон и Шоулс вернулись и обнаружили, что так как легкие сделки исчезли из-за того, что конкуренты ринулись ловить рыбу в водах LTCM, фирма опасно далеко отошла от проверенных сделок, основанных на конвергенции (то есть нахождения разладившихся отношений и заключения пари, что спрэды сузятся).

В течение нескольких месяцев «кризис, которого опасались, стал самосбывающимся пророчеством… Поскольку цены падали, банки выходили из фондов хеджирования. И поскольку банки выходили из фондов, фонды хеджирования должны были продолжать продажи». Несмотря на все попытки продолжать существование, с фондом LTCM было покончено. По словам Лоуэнстайна, «фонд был парализован своей массой. Long-Term был похож на беспомощного, жирного кита, окруженного смертоносными пираньями».

LTCM задолжал огромные денежные суммы банкирам, которые в хорошие времена так сильно желали предоставлять ему ошеломляющие суммы. Теперь, если бы LTCM разорился, «его 17 крупнейших контрагентов – банков, таких как Merrill Lynch, Goldman Sachs, Morgan Stanley и Salomon Smith Barney – должны были потерять в совокупности 2,8 миллиарда долларов». Необходимо было поддержать LTCM в течение достаточно долгого времени, чтобы его ликвидировать. Уклоняясь от глобальной катастрофы, все банкиры сделали вклады, измеряемые сотнями миллионов долларов.

Из фиаско фонда LTCM необходимо извлечь очевидные уроки. Тем не менее, это не означает, что «взглядам нобелевских лауреатов нет никакого места в реальном мире». У них были блестящие идеи, которые сделали их самих, их партнеров и их служащих супербогатыми. Однако они не были столь сообразительны, когда оставили свои выигрыши «на столе».

Чтобы выиграть игру

Вы – член группы из 20 человек. Каждый из вас соглашается играть в «карточную игру», в которой:

• Каждый из вас ставит 1 доллар; победителям платят 100 долларов.

• Джек перетасовывает стандартную колоду из 52 карт, вынимает одну карту, показывает карту всем в комнате и возвращает карту в колоду.

• Джек разрешает вам, если вы захотите, предложить продать вашу ставку любому в группе по разовой цене, которую вы определяете. Вы можете продать свою ставку или купить любую другую ставку из предложенных на продажу.

До урегулирования первой ставки вы играете в другую игру, которая во всех отношениях является такой же за исключением того, что Джек просит каждого игрока достать карту, посмотреть на нее, показать ее своим свидетелям и положить карту обратно в колоду.

Из тех людей, которые играли в эту игру, когда Джек выбирает карту, примерно 80 процентов хотят продать свои ставки. Какова средняя цена, по которой игроки в вашей группе предлагают продать свои ставки?

a. 1 доллар (сумма ставки).

b. Немного больше 1 доллара.

c. Среднее между 1 долларом и 2 долларами.

d. Немного меньше 2 долларов.

e. Немного больше 2 долларов.

f. Между 2 долларами и 3 долларами.

g. Между 3 долларами и 4 долларами.

h. Между 4 долларами и 5 долларами.

i. Между 5 долларами и 6 долларами.

j. Больше 6 долларов.

В терминах вероятности ваш шанс выиграть 100 долларов – 1 из 52. Это означает, что ваша ставка в 1 доллар сразу стоит 1/52 от 100 долларов, или 1,92 доллара. Статистически это большая ставка – вы платите 1 доллар за пари, которое имеет ожидаемую стоимость в 1,92 доллара. Тем не менее, ваш шанс выиграть 100 долларов равен только 1 из 52.

Вообще говоря, игроков в карточную игру Джека можно разделить на три группы. Не расположенные к риску игроки предложат продать свои ставки по цене, которую они считают разумной. Игроки, которые любят рисковать, не будут предлагать продать свои ставки. Третья группа – состоящая из инвесторов, занимающих промежуточное положение – будет ставить на результат, если они не смогут продать свои ставки по привлекательной, по их мнению, цене.

После многих повторений этой игры, когда Джек выбирает карту, средняя цена, по которой игроки предлагают продать свои ставки, немного ниже 2 долларов. Таким образом, правильный ответ – «d».

Изменяется ли процент игроков, желающих продать свои ставки, в немного измененной версии карточной игры Джека, где каждый игрок выбирает карту?

a. Да. Теперь меньше 80 процентов игроков хотят продать свои ставки.

b. Нет. Примерно 80 процентов игроков все еще хотят продать свои ставки.

c. Да. Теперь больше 80 процентов игроков хотят продать свои ставки.

Какова средняя цена, по которой эти игроки предлагают продать свои ставки?

a. 1 доллар (сумма пари).

b. Немного больше 1 доллара.

c. Среднее между 1 долларом и 2 долларами.

d. Немного меньше 2 долларов.

e. Немного больше 2 долларов.

f. Между 2 долларами и 3 долларами.

g. Между 3 долларами и 4 долларами.

h. Между 4 долларами и 5 долларами.

i. Между 5 долларами и 6 долларами.

j. Больше 6 долларов.

С разновидностью карточной игры Джека, которая

позволяет игрокам выбирать свои собственные карты, происходит нечто очень интересное. Во-первых, процент игроков, которые предлагают продать свои карты, снижается примерно с 80 процентов, приблизительно, до 60 процентов. Кажется, что карты, которых коснулись игроки, стоят для них больше, чем карты, которые Джек вытаскивал в предыдущей игре. Таким образом, теперь меньше 80 процентов игроков хотят продать свои ставки.

А как насчет средней цены, по которой игроки в немного измененной игре хотят продать свои 1-долларовые ставки? Теперь средняя цена, как правило, повышается от немногим меньше 2 долларов до немногим меньше 8 долларов. Да, это не опечатка – немногим меньше 8 долларов. Удивительно, но считается, что карты, которых касаются игроки, стоят значительно больше, чем карты, которые для игроков вытягивал Джек. Таким образом, правильный ответ – «j» – больше 6 долларов.

Изменяется ли средняя цена, по которой игроки желают продать свои ставки, в зависимости от образовательного уровня игроков? Если так, то как изменяется цена?

a. Более образованные игроки предлагают продать свои ставки по более низким ценам.

b. Нет никакого изменения.

c. Более образованные игроки предлагают продать свои ставки по более высоким ценам.

Как ни удивительно, в цене, по которой более и менее образованные игроки предлагают свои ставки, есть разница. Самый популярный ответ – «a» – более образованные (и, возможно, более проницательные), игроки предлагают продать свои ставки по более низким ценам.

В действительности, более образованные игроки последовательно предлагают продать свои ставки по более высоким ценам. Таким образом, правильный ответ на вопрос – «с». С риском сверхобобщения, карточная игра Джека показывает, что более образованные игроки наслаждаются риском и шансом большего вознаграждения. Таким образом, когда они прикасаются к картам, они хотят продавать свои ставки только по цене, намного превышающей стоимость ставки в 1,92 доллара.

Проблема заключается в том, что иллюзия мастерства (прикосновение к карте) искажает наше суждение. Вы рискуете долларом, ожидая выиграть 100 долларов. Это игра риска (шансы – l из 52), а не неуверенность, где шансы неточны. Во второй версии игры вам разрешают вытянуть «вашу карту» из колоды. Вы вносите мастерство в эту игру удачи.

Из карточной игры Джека можно сделать важные выводы. Влияют ли на специалистов по анализу ценных бумаг, управляющих портфелями и инвесторов в целом встречи с глазу на глаз и рукопожатия с корпоративными чиновниками высокого уровня и аналитиками? Влияют ли на доверительных управляющих встречи с глазу на глаз и рукопожатия с реальными портфельными менеджерами?

Первое, что нужно помнить, когда вы стремитесь выиграть игру, что вы уже другой человек после того, как прикоснетесь к карте.

Представьте, что вы – управляющий портфелем, который покупает и продает акции в поисках инвестиционной доходности выше среднего. Также представьте, что у вас есть система, которая может дать вам любые самые последние данные об экономике, вашем портфеле или индивидуальных ценных бумагах.

Если вы хотите иметь оптимальный портфель Марковица-Шарпа, вам не нужны никакие данные, новости или информация. Вам просто нужно покупать и держать всеобъемлющие недорогие индексные фонды. Когда характер рынка колеблется от стоимости к росту, от технологии к здравоохранению, ваш портфель будет корректироваться автоматически.

Если вы вступите на путь активного управления инвестициями, несмотря на тот факт, что в конце любого дня, недели, месяца или года не каждый может получить инвестиционные результаты выше среднего, тем не менее, существует небольшое количество профессиональных инвесторов и квалифицированных инвесторов-любителей, которые могут последовательно добиваться инвестиционных результатов выше среднего. Не легко обеспечить такую доходность; не легко найти людей, которые могут это сделать.

Чтобы выиграть в этой конкурентной игре отрицательной альфы, вы должны остро осознавать важные различия между информацией и шумом. Вы должны знать разницу между финансовыми аналитиками, которые анализируют, и теми, которые дают отчеты.

Независимо от того, инвестор вы или доверительный управляющий, вы никогда не должны терять из виду тот факт, что цель инвестиционного менеджмента – финансирование денежных обязательств, текущих или будущих, точно известных или предполагаемых. Ваша цель состоит не в том, чтобы превзойти индекс, специально разработанный пассивный портфель или комбинацию схожих портфелей.

Гарри Марковиц научил нас, что оптимальные портфели уравновешивают компромисс между ожидаемыми рисками и доходностью. Должным образом построенные длинные/короткие портфели могут фактически удалить систематический (связанный с рынком) риск портфеля. Имеет смысл добавление портфеля, ожидаемая доходность которого является некоррелированной со всеобъемлющей рыночной доходностью.

Управление и поиск людей, которые могут управлять фондами хеджирования, является трудным. Эта область может быть весьма предательской.

И все же использование фондов хеджирования растет удивительно быстрыми темпами. Доу-Джонс оценивает, что число фондов хеджирования увеличилось с приблизительно 610 в 1990 г. до 5 329 в первом квартале 2003 г., а также что активы, находящиеся под их управлением, увеличились приблизительно с 39 миллиардов долларов в 1990 г. до поразительных 619 миллиардов долларов в первом квартале 2003 г. Доу-Джонс оценивает, что активы фондов хеджирования увеличатся до 2 триллионов долларов к 2010.

Если вы знаете вещь только с качественной стороны, вы знаете ее не более чем расплывчато. Если вы знаете ее с количественной стороны – осознавая некоторую числовую меру, которая отличает ее от бесконечного числа других возможностей – вы начинаете знать ее глубоко. Вы постигаете часть ее красоты и получаете доступ к ее силе и пониманию, которое она дает. Бояться количественной оценки эквивалентно лишению себя гражданских прав, отказу от одной из самых действенных перспектив понимания.

Заключение

Читатели, которые прочитали предыдущие главы, должны найти основные моменты, на которых мы остановимся в заключение, полезными.

Необходимо отметить, что самая большая проблема, с которой сталкиваются инвесторы, заключается в наличии слишком большого количества никчемной информации. «Шум» изобилует. Помните: если вы не можете ясно сформулировать, каким образом определенная новость касается рассматриваемого решения, это шум. Шумовые трейдеры – которые, когда это сказано и сделано, по существу, предполагают, какие акции пойдут вверх, а какие понизятся – доминируют в торговой деятельности на финансовых рынках. Мы живем в мире, в котором миллионы инвесторов платят комиссионные, чтобы продать акции по цене, которую другие инвесторы находят достаточно привлекательной, чтобы заплатить комиссионные таким образом, чтобы они могли купить те же самые акции по той же самой цене.

Мы – вечные оптимисты. Девяносто процентов из нас полагают, что наше вождение автомобиля – лучше среднего. Сто процентов всех активных инвесторов (которых более уместно назвать биржевыми спекулянтами) полагают, что они заработают доходность выше среднего. Все же, используя слова Нобелевского лауреата Уильяма Шарпа, «должно быть так, что до учета затрат доходность в среднем активно управляемого доллара будет равна доходности в среднем пассивно управляемого доллара, а после учета затрат доходность в среднем активно управляемого доллара будет меньше, чем доходность в среднем пассивно управляемого доллара».

Полезно думать о дебатах «активное против пассивного» в следующих терминах: пассивные инвесторы имеют почти 100-процентный шанс на достижение долгосрочной доходности выше среднего; активные инвесторы имеют шанс где-то порядка одного из четырех на превосходство доходности выше среднего недорогих индексных фондов.

Как нормальных индивидуумов, нас мучает тенденция видеть модели там, где они не существуют. Мы слишком часто путаем удачу с мастерством. Важно помнить, что в совершенно случайных играх, таких как подбрасывание монеты, выбор акций с помощью мишени для дротиков, или любых стратегиях из большого числа стратегий на основе шума появляются победители и проигравшие. Кроме того, как только победители оказываются впереди, они, вряд ли, оставят свои выигрышные позиции.

Существуют убедительные доказательства того, что финансовые рынки являются удивительно «эффективными». Это означает, что информация вкладывается в цены настолько быстро, что она становится бесполезной. В таком мире нет преимущества или невыгодного положения в торговле с новостями или без них, потому что рыночные цены отражают все, что известно в данный момент торговли.

Технические аналитики используют исторические ценовые данные, чтобы предсказать направление и величину изменений цен. Согласно документально доказанной слабой форме гипотезы эффективного рынка (также известной как гипотеза случайных блужданий), исторические ценовые данные не могут использоваться для прогнозирования ни величины, ни направления последующих изменений цен. Таким образом, слабая форма гипотезы эффективного рынка прямо противоположна базисной предпосылке технического анализа.

Фундаментальные аналитики используют данные, которые являются фундаментальными для отчета прибылей и убытков и балансового отчета компании, для выбора инвестиций, которые, как ожидается, будут иметь инвестиционную доходность лучше среднего. Полусильная форма гипотезы эффективного рынка, в отношении которой есть много подтверждающих данных, диаметрально противоположна концепции фундаментального анализа.

Несмотря на плохие шансы и большое количество доказательств в поддержку чрезвычайно эффективных финансовых рынков – я полагаю, что несколько информированных инвесторов имеют возможность эксплуатировать «карманы возможности». Нет абсолютно никаких сомнений, например, что, если бы вы знали доход следующего года для большого количества активно торгуемых акций, вы могли бы использовать эту информацию для достижения инвестиционной доходности значительно выше среднего. Эффект согласованного изменения доходов/изменения доходности обеспечивает замечательное понимание того, как работает фондовый рынок. Эффективные рынки включают все, что известно сегодня, в сегодняшние курсы ценных бумаг. Одна из вещей, которые рынок, тем не менее, не знает, – это какие компании сообщат о лучших и худших изменениях доходов 12 месяцев спустя.

Таким образом, даже несмотря на то, что аналитики могут предсказать доход следующего года в статистическом смысле, вы не можете использовать средние прогнозы аналитиков, чтобы последовательно зарабатывать инвестиционную доходность выше среднего. Это так, потому что «акции-торпеды» (акции с высокими ожиданиями, терпящие разочарования в отношении дохода) последовательно «потопляют» доходность портфелей с высокими ожиданиями. В таком мире, где все перевернуто вверх дном, портфели с худшим прогнозируемым коэффициентом роста дохода, в конце концов, имеют лучшую доходность; портфели с лучшим прогнозируемым коэффициентом роста дохода, в конце концов, имеют худшую доходность.

Нобелевский лауреат Гарри Марковиц показал выгоды владения хорошо диверсифицированными портфелями и, наоборот, плохую комбинацию для ожидаемой доходности и ожидаемого риска, которую вы имеете, когда повторяете многих индивидуальных вкладчиков, владеющих только несколькими акциями.

Нобелевский лауреат Уильям Шарп показал нам, что в любой момент рыночный портфель отражает лучшие размышления каждого. Таким образом, на эффективном рынке нет никакой другой комбинации ценных бумаг, которыми владеют в таких же пропорциях, по таким же ценам, которая может иметь более высокую ожидаемую доходность или более низкую дисперсию, чем рынок.

Существует большое количество неопределенности относительно компенсации, которую инвесторы фондового рынка ожидают получать, и компенсации, которую они фактически получают. Основополагающая истина заключается в том, что, в конечном счете, вы получаете компенсацию за принятие на себя рыночных рисков. Когда вы переходите от вклада в безрисковые ценные бумаги, такие как казначейские векселя, к риску, свойственному фондовому рынку, вы требуете, и в конечном итоге, вы можете ожидать получить, более высокую норму доходности. Заработать такую рыночную доходность легко: все, что вы должны сделать, – это вложить капитал в недорогие индексные фонды.

Заработать положительную доходность от нерыночных рисков нелегко. Доходность выше рыночной, которую вы зарабатываете, должна поступать благодаря отрицательной доходности ваших конкурентов. Об этой истине так часто забывают, что ее стоит повторить. Доходность выше рыночной одного человека должна поступать из доходности ниже рыночной другого человека. Чтобы зарабатывать доходность выше рыночной, вы должны быть более сообразительны, чем другие инвесторы. Вы должны постоянно находить и использовать инвестиционные возможности, которые были пропущены другими инвесторами из-за их ошибок, некомпетентности и/или невнимания. Вы должны владеть портфелем, который отличается от рыночного портфеля, и вы должны быть правы!

Понимая конкурентный характер финансовых рынков, известный экономист Джон Мейнард Кейнс и Нобелевский лауреат Джон Нэш показали, что важно базировать наши решения на наших ожиданиях относительно решений наших конкурентов, когда мы сталкиваемся с теми же самыми решениями, имея ту же самую информацию. Здесь одно рациональное решение – не конкурировать.

В этом отношении существует важное различие между «игрой победителя» и «игрой проигравшего». В игре победителя результат определен действиями победителя. Очки выигрываются. В игре проигравшего результат определен действиями проигравшего. Очки проигрываются. Инвестирование обычно является игрой проигравшего: чем сильнее инвесторы стараются произвести инвестиционную доходность выше среднего, тем больше они торгуют; чем больше они торгуют, тем больше вероятность, что в конце они окажутся с долгосрочной доходностью ниже среднего.

Мы много знаем о том, как ведут себя инвесторы. Торговля понижает доходность и для мужчин, и для женщин. Поскольку мужчины (и особенно одинокие мужчины) торгуют больше, чем женщины, мужчины зарабатывают заметно более низкую доходность. Другие удивительные исследования показывают, что акции, которые продают индивидуальные вкладчики, как правило, имеют лучшие показатели, чем акции, которые они покупают.

Кроме того, при рассмотрении влияния торговли полезно помнить, что существуют значительные различия между доходностью, зарабатываемой инвестициями, и доходностью, зарабатываемой инвесторами. Поскольку многие инвесторы не удерживают свои инвестиции в течение всего года, доходность, заработанная инвесторами во взаимных фондах акционерного капитала и фиксированного дохода, значительно ниже доходности, заработанной взаимными фондами.

Поскольку вся сверхдоходность (доходность выше доходности казначейских векселей) поступает неожиданными всплесками, «тактика слежения за рынком», перемещение инвестиций между рискованными и безрисковыми классами активов – является чрезмерно опасной стратегией. Более того, многое может пойти не так, как надо, между тем временем, когда управляющий портфелем решает купить или продать акцию, и тем временем, когда необходимые покупки или продажи осуществляются. Учитывая оценки комиссионных, рыночное влияние, торговые задержки и пропущенные торги, средняя двусторонняя (продажа-покупка или покупка-продажа) стоимость торговли для больших организаций инвестиционного менеджмента составляет порядка 2,6 процента на сделку. Принимая во внимание бремя таких затрат, не удивительно, что рейтинговые службы ведущих взаимных фондов, как оказывается, не способны различить лучшие фонды.

Со временем характеристики рынка изменяются – иногда значительно. В свою очередь, индексы, которые мы используем для описания рынка, также изменяются – иногда значительно. В этом контексте интересно узнать, что менеджеры, придерживающиеся жесткого стиля и имеющие доходность выше индекса в течение трех лет, вероятно, будут иметь доходность ниже индекса в течение следующих трех лет; менеджеры, придерживающиеся жесткого стиля и имеющие доходность ниже индекса в течение трех лет, вероятно, будут иметь доходность выше индекса в течение следующих трех лет. Это происходит, очевидно, вследствие устойчивости стиля – а не устойчивости менеджера.

Два добавления: во-первых, так называемый закон активного управления инвестициями показывает, что инвестор, имеющий небольшое количество информации о большом количестве ценных бумаг, имеет лучший шанс на успех, чем инвестор, имеющий большое количество информации о нескольких акциях. Во-вторых, в лабораторных условиях, те виды прерывателей торговли, которые устанавливаются органами, регулирующими рынок, чтобы минимизировать серьезность резких рыночных снижений, очевидно, дают участникам рынка ложное чувство надежности. Лабораторные свидетельства показывают, что присутствие прерывателей торговли заставляет инвесторов чувствовать себя в большей безопасности, что, в свою очередь, заставляет пузыри расти еще быстрее.

Очевидно, существует небольшое число профессиональных инвесторов и квалифицированных инвесторов-любителей, которые могут последовательно достигать инвестиционных результатов выше среднего. Не легко обеспечить такую доходность; не легко найти людей, которые могут это сделать.