Текст книги "Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции"

8 отношении самой династии <…> я считаю нетактичным ставить этот вопрос. Кто мне дал право указывать, что члены династии имеют право на престол. Мы не церковный собор всей России, мы лишь ничтожное меньшинство России. И пусть члены династии знают, что я не желаю ставить ее в неловкое положение. Вы губите правое дело, так как вносите расслоение и разъединение в Собрание, и в высшей степени характерно, что вопрос о духовном возрождении России начался с обсуждения политических вопросов, тогда как мы видим возрождение России только в церковном освещении. До сих пор думали, что строить государство можно только политически. Большинство и стоит на этой почве, но Святейший Патриарх сказал епископам, чтобы они были вне политики и стояли на духовной почве. И характерно, что большинство представителей клира на стороне меньшинства. Я говорю сейчас, чтобы меня слышал клир. Мы хотим защитить церковность нашего собрания, ибо Церковь не может быть оружием политики»[178]178
  Деяния Русского Всезарубежного Собора. С. 49–50.


[Закрыть].

Таким образом, по мнению епископа Вениамина, возрождение России нужно видеть, прежде всего, в возрождении религиозности. Вопрос же о политическом устройстве находится на втором месте. Церковь должна противостоять политическому расколу. Важный момент в выступлении епископа Вениамина – заявление о неправомочности делать заявление о династии от лица всей Русской Церкви.

Очень важной представляется дневниковая запись Н. М. Зернова, где он утверждает, что прения на Соборе отражались секретариатом в искаженном виде, причем исключительно в пользу Маркова и его сторонников. Поэтому приведенные выше слова епископа Вениамина, взятые из журнала заседаний, далеко не единственное, что было сказано архипастырем. По свидетельству Зернова, епископ Вениамин заявил следующее. 1. Даже среди монархистов имеется раскол, что же будет на приходах после принятия такого постановления? 2.Упоминание Романовых дискредитирует их. Ведь они и без Карловацкого Собора знают, что имеют права на престол. 3. Романовых должен призвать весь русский народ. 4. Если Господь отнял у Романовых престол, Он силен дать его другим[179]179
  Зернов Н. Юрисдикционные споры. С. 139.


[Закрыть].

Против упоминания о царе из Дома Романовых был и архиепископ Евлогий (Георгиевский), пытавшийся, по его собственным воспоминаниям, противостоять мнению монархистов в промежутках между заседаниями[180]180
  Евлогий (Геогргиевский), митрополит. Путь моей жизни. С. 364.


[Закрыть].

Выступал архиепископ Евлогий и на заседаниях. Он обращал внимание на то, что воззвание включает в себя две части: о монархии и о династии. Первую часть можно отнести к области церковной и с ней согласны все. Вторая же часть является политической, а не церковной и вызывает разногласия.

«Если идея о монархе православном, – говорил архиепископ Евлогий, – как о Божием Помазаннике, может трактоваться с церковной точки зрения и в церковном освещении, то идея династии, конечно, никакого церковного характера не имеет и, как таковая, не подлежит обсуждению церковного Собрания, низводя его на степень обыкновенных политических собраний… Я глубоко и благоговейно чту память Царя Мученика Николая II и его Царственной семьи и если бы оправдались слухи о том. что все они живы, я считал бы это величайшим счастьем для России. Я полагаю, далее, вместе с моими противниками, что России необходим Царь законный, из Дома Романовых, и если бы я присутствовал не на Соборе, а на каком-либо политическом собрании, я бы горячо ратовал за эту мысль, но я продолжаю утверждать, что мысль эта всецело в сфере политических воззрений и поэтому она не может быть предложена для обсуждения на Церковном Соборе». В связи с этим архипастырь предложил отдельно голосовать по вопросу монархии и отдельно по вопросу династии[181]181
  Деяния Русского Всезарубежного Собора. С. 51.


[Закрыть].

Однако здравомыслящие члены Собора оказались заложниками большинства, которое представляли миряне-монархисты.

Не исключено, что обращение не было бы принято, не выступи в его защиту митрополит Антоний, сказавший, что «вопрос о династии не политический, а чисто церковный, ибо отвергать этот вопрос – значит отвергнуть существующие, никем не отмененные основные законы, соглашаться с так называемыми завоеваниями революции, то есть одобрить низвержение Государя и Царств[енной] династии, уничтожение русского народа и вместе с тем подвергать народ русский кровопролитию и ужасам бонапартизма и самозванщины. Вопрос этот моральный, нравственный, а, следовательно, и чисто церковный»[182]182
  Там же; ср.: Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. Т. 6. С. 31.


[Закрыть]. Такая позиция митрополита сыграла решающую роль.

За принятие обращения высказался 51 человек: 6 иерархов – митрополит Антоний (Храповицкий), епископы: Михаил (Космодамианский), Гавриил (Чепур), Дамиан (Говоров), Серафим (Собоев), Феофан (Гаврилов), 7 священнослужителей – архимандрит Симеон (Нарбеков), архимандрит Тихон (Лященко), протоиерей П. Крахмалев, протоиерей В. Востоков, протоиерей Ф. Синькевич, протоиерей Н. Подосенов, священник В. Суринов, 38 мирян – генерал И. Г. Барбович, Д. Г. Андросов, П. Н. Шатилов, И. А. Аносов, П. Н. Граббе, Е. И. Махароблидзе, Л. В. Половцев, Г. И. Молчанов, Г. В. Немирович-Данченко, П. В. Скаржинский, А. А. Шемякин, С. Н. Путятин, А. Н. Крупенский, А. А. Гулевич, А. Н. Волжин, А. П. Архангельский, А. А. Ширинский-Шихматов, С. И. Голиков, А. В. Васильев, М. Н. Граббе, Б. Апрелев, С. Н. Гербель, Д. Н. Потоцкий, П. С. Толстой-Милославский, П. Н. Апраксин, генерал И. И. Мрозовский, В. А. Бобринский, А. М. Масленников, В. П. Никольский, Н. П. Шурупов, А. Ф. Трепов, Н. С. Батюшин, В. Д. Сонцов, Т. В. Локоть, В. М. Скворцов, Н. Е. Марков, А. И. Ивановский, В. Э. Экк[183]183
  Деяния Русского Всезарубежного Собора. С. 52. Архиепископ Никон (Рклицкий) говорит о том, что за обращение голосовало 7 иерархов, 7 священников, 37 мирян, однако имен голосовавших не указывает (Никон (Рклицкий), архиеп. Указ. соч. Т. 6. С. 31).


[Закрыть].

33 члена Собора выразили особое мнение. Среди них 6 иерархов – архиепископ Евлогий (Георгиевский), архиепископ Анастасий (Грибановский), епископ Аполлинарий (Кошевой), епископ Вениамин (Федченков), епископ Сергий (Петров), сербский епископ Максимилиан, 14 священнослужителей – архимандрит Антоний, архимандрит Феодосий, протоиерей Д. Троицкий, протоиерей М. Слуцкий, протоиерей В. Руденко, протоиерей П. Беловидов, протоиерей С. Орлов, протоиерей Д. Трухманов, протоиерей И. Лелюхин, протоиерей В. Виноградов, протоиерей М. Конограй, протоиерей Н. Сахаров, протоиерей М. Стельмашенко, иеромонах Иоанн, 13 мирян – Н. Квасков, И. Никаноров, Г. П. Ненарокомов, Г. Вернадский, В. А. Розов, С. В. Троицкий, генерал Соловьев, В. Я. Чистяков, С. М. Колоссовский, Е. Киселевский, Е. Ковалевский, Е. А. Москов, Н. Н. Львов[184]184
  Деяния Русского Всезарубежного Собора. С. 50. Архиепископ Никон говорит о 34 участниках Собора, подписавших документ – 4 архиереях, 14 священниках и 16 мирянах (Никон (Рклицкий), архиеп. Указ. соч. Т. 6. С. 31). Число иерархов архиепископом Никоном явно занижено за счет мирян.


[Закрыть].

В заявлении, поданном ими, говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что данная большинством Отдела духов[ного] возрождения России постановка вопроса о монархии носит политический характер и, как таковая, обсуждению Церковного Собрания не подлежит; посему мы в решении этого вопроса и голосовании не считаем возможным принять участие»[185]185
  Деяния Русского Всезарубежного Собора. С .50.


[Закрыть]. Однако на решение Собора это заявление не повлияло – противники обращения оказались в меньшинстве.

Н. М. Зернов, анализируя впоследствии это решение Карловацкого Собора, прямо заявлял, что виновником такого решения был митрополит Антоний. Именно он пригласил на Собор видных членов Высшего монархического совета, именно он в решающий момент поддержал обращение «Чадам Русской Православной Церкви в рассеянии и изгнании сущим» с формулировкой о династии Романовых.

Одной из причин того, что Собор не смог противостоять давлению монархистов, Н. М. Зернов считает и разобщенность остальных членов Собора. Члены Высшего монархического совета приехали в Карловцы сплоченной группой, в то время как лица, выбранные приходами и стоявшие за свободу Церкви от политической опеки, видели друг друга впервые и не были готовы к натиску монархистов. «Поэтому, – заключает Н. Зернов, – удивительно не то, что победили марковцы, а то, как трудно далась им эта победа»[186]186
  Зернов Н. Юрисдикционные споры. С .125.


[Закрыть].

Так или иначе, обращение, ставившее под удар и Патриарха, и Церковь в России, было принято. Положение отягчалось тем, что все решения Собора начинались со слов «По благословению Святейшего Патриарха Тихона», хотя Патриарх в тот момент даже не знал об их существовании.

Вопрос о том, надо или нет употреблять эту формулу в начале документов, все-таки обсуждался. Секретарь Заграничного ВЦУ Е. И. Махароблидзе впоследствии писал, что он выступал против этой формулы, так как «фактически и юридически она недопустима». Однако к мнению Махароблидзе не прислушались. Был принят проект Т. А. Аметистова, согласно которому слова «По благословению Святейшего Патриарха Тихона» включались во все принимаемые документы. Возник спор и о том, нужно ли указывать, что принятые Собором документы направляются на утверждение Патриарху. Махароблидзе настаивал, что «Высшее Церковное Управление и Собор, во главе с Первосвятителем АНТОНИЕМ, должны действовать на свой страх и ответственность и ответ должны будут дать Святейшему Патриарху уже после водворения в России порядка или установления регулярной связи с Его Святейшеством». Но и в этом вопросе Махароблидзе остался в меньшинстве. Доводом в пользу употребления этих слов стало то, что без них постановления Заграничного ВЦУ и Зарубежного Собора не будут иметь должного авторитета[187]187
  ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 58.


[Закрыть].

И все же большевики впоследствии обвиняли Патриарха в благословении этого Собора. В обвинительном заключении по делу Патриарха Тихона сказано: «21 ноября 1921 г. в Карловицах (Сербия) собрался этот Собор, причем официальное извещение о нем ТИХОН получил от митрополита АНТОНИЯ, просившего патриаршего благословения. Это письмо, полученное, кстати сказать, через Эстонскую миссию, было ТИХОНОМ сообщено Синоду и ВЦУ, причем Совещание постановило благословить созыв Карловацкого Собора, что и было выполнено ТИХОНОМ, отправившим АНТОНИЮ письмо через одну из иностранных миссий»[188]188
  Следственное дело Патриарха Тихона. С .299; ср.: Акты Святейшего Патриарха Тихона. С. 249.


[Закрыть]. 10 апреля 1923 г. Чичерин писал Сталину: «Во время голода эмигрантское духовенство созвало в Сербии в Карловицах церковный собор <…> Тихон в собственноручном письме благословил этот собор»[189]189
  Применить к попам высшую меру наказания // Источник. 1995. № 3. С .124.


[Закрыть]. Однако, несмотря на эти обвинения, документов, подтверждающих патриаршее благословение Собора, не выявлено, и даже такой апологет Зарубежной Церкви, как архиепископ Никон (Рклицкий), свидетельствует, что «специального благословения на этот Собор от Патриарха Тихона не было»[190]190
  Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. Т. 6. С. 65.


[Закрыть].

Следует обратить внимание на то, что даже если бы имя Романовых не было упомянуто в обращении, для большевиков сам факт признания монархии послужил бы достаточным основанием для выступления как против Церкви за границей, так и Церкви в России. И никаких иллюзий в отношении большевиков строить не следует.

Однако обращение имело нежелательные последствия не только для Церкви в России, но и для самой эмиграции. Даже без упоминания Романовых данный документ все равно оставался монархическим. При этом он не отражал мнения всего русского зарубежья – далеко не все русские изгнанники, будучи верными чадами Церкви, сочувствовали монархическим идеям. Данное воззвание стало одним из шагов на пути раскола русской эмиграции. Карловацкий Собор, вместо того, чтобы встать выше политических распрей, вместо того, чтобы объединить всех русских эмигрантов, независимо от их политических воззрений, встал на сторону одной из партий – на сторону приверженцев царской власти.

§ 4. Высшее Церковное Управление заграницей после Карловацкого Собора

Зарубежные архиереи не подозревали о роковом значении послания «Чадам Русской Православной Церкви в рассеянии и изгнании сущим». Ничто не предвещало того, что ВЦУ скоро будет упразднено. В начале 1922 г. за границей стал известен указ № 362, что видно из протокола Заграничного ВЦУ от 24 января 1922 г., который подписан митрополитом Антонием, членами Синода – епископами Гавриилом (Чепуром) и Михаилом (Космодамианским), а также секретарем ВЦУ Е. Махароблидзе. Согласно постановлению Синода, указ необходимо сообщить «всем Преосвященным Российских Заграничных епархий, начальнику Российской Духовной Миссии в Японии и управляющему военно– и морским духовенством»[191]191
  Артемов Н., протоиерей. Постановление № 362. С. 145.


[Закрыть]. Понятно, что получение этого указа только укрепило мнение зарубежных иерархов в незыблемости их положения.

Вскоре после этого, в феврале 1922 г., от имени закрывшегося Собора появилось послание к Генуэзской Конференции, где содержался призыв бороться с большевизмом. Хотя Карловацкий Собор и уполномочил свой Президиум составить послание «ко всему свету», сам текст послания, приуроченный к Генуэзской Конференции, соборно, конечно же, не обсуждался[192]192
  Текст послания см.: Митрофанов Г., священник. Православная Церковь в России и в эмиграции. С. 94.


[Закрыть]. Наверное, это было к лучшему, ибо в случае участия в составлении текста Трепова, Маркова и других послание могло быть намного более жестким и эмоциональным.

Трудно сказать, в какое время Патриарх Тихон познакомился с посланиями. Хотя воззвания и были опубликованы, неизвестно, когда он смог их прочитать. Доподлинно известно лишь то, что зимой 1922 г. Патриарх знал о направленности Собора. «Дошли слухи до нас, – писал Святитель митрополиту Евлогию 30 января 1922 г., – о бывшем Соборе за границей. Постановлений его не знаем, но “послание” встретило протест и на Соборе, судя по статье А. Филипова». Бесспорно, Патриарх знал, о чем говорилось в Соборном послании. Ему было известно и то, что послание имело противников. И все же никакого намека на осуждение Собора в письме Патриарха нет. В этом же письме чуть ниже следуют слова: «Братски приветствую Высокопр[еосвященнейшего] Антония»[193]193
  Переписка Святителя Тихона Патриарха Всероссийского и митрополита Евлогия (Георгиевского). 1921–1922. С. 109.


[Закрыть]. В письме Патриарха Тихона митрополиту Евлогию от 20 марта 1922 г. также содержатся приветствия «М[итрополиту] Антонию и братии»[194]194
  Там же. С. 111.


[Закрыть]. В этом письме, написанном всего за несколько дней до Патриаршего предложения упразднить заграничное ВЦУ и предать архиереев суду, ничего не говорится о послании к Генуэзской конференции. Однако приветствие в адрес митрополита Антония, да и сам тон письма, дружелюбный и мирный, говорят о многом.

В обвинительном заключении по делу Патриарха Тихона (не позднее 17 апреля 1923 г.) сказано: «Резолюции Собора были доставлены арх[иепископом] ЕВЛОГИЕМ в Москву патр[иарху] ТИХОНУ. Никаких шагов к отмежеванию от этого Собора ТИХОНОМ принято не было», и только после того, как ТИХОН никак не реагировал на эти преступные замыслы беглых попов и монархистов, ему об этих резолюциях было сообщено наркомом юстиции тов. КУРСКИМ». Дальнейшие действия Патриарха следствие расценило как отказ от осуждения русских эмигрантов[195]195
  Следственное дело Патриарха Тихона. С. 300.


[Закрыть].

Таким образом Патриарх не высказал своего отрицательного отношения к Собору и даже не думал о закрытии Высшего Церковного Управления заграницей.

Благодарность же Патриарху Сербскому за предоставление убежища русским иерархам, содержащаяся в послании от 16 марта 1922 г.[196]196
  Там же. С .706.


[Закрыть], архиереи-изгнанники вполне могли считать косвенным одобрением своей политики.

В конце весны 1922 г. заграничные иерархи получили еще одно подтверждение тому, что Патриарх считал ВЦУ каноничным. Это подтверждение было получено от представителя Всемирного союза христианской молодежи Этана Колтона, который встретился с Патриархом Тихоном накануне его ареста, 3 мая 1922 года. В своем письме, написанном на следующий день, Колтон сообщал следующее: «Патриарх высказал как свое пожелание и рекомендацию, чтобы Высшее Церковное Управление за границей просило митрополита Платона остаться в Америке с полными правами, о которых просят, в частности, поручив Канаду Архиепископу Александру и США Антонию. Он предпочел сделать все это в форме рекомендации, поскольку дело уже было в руках управления и он не хотел распоряжаться через его голову». Святейший Патриарх также сообщил, что «немедленно свяжется с Управлением, имеющим главную квартиру на Балканах в надежде, что окончательное решение не задержится надолго»[197]197
  Григорий (Граббе), епископ. К истории русских церковных разделений за границей. Нью-Йорк, Джорданвилль: Свято-Троицкий монастырь, 1992. С. 29–30.


[Закрыть].

В мае 1922 г. за границей стало известно об аресте Патриарха Тихона и захвате Церковной власти в России обновленцами. Высшее Церковное Управление заграницей отреагировало на эти события следующим образом. Согласно указу зарубежного ВЦУ от 30 мая 1922 г., причтам предписывалось возносить моления за Патриарха. Было решено также обратиться с посланиями к главам православных и инославных Церквей, кроме Римского Папы, который «вступил в соглашение с христопродавцами большевиками», а также к главам государств. С епископом Антонином (Грановским) и другими иерархами, выступившими против Патриарха, прерывалось всякое церковное общение, а их деятельность осуждалась[198]198
  Никон (Рклицкий), архиепископ. Жизнеописание Блаженнейшего митрополита Антония. Т. 6. С. 97.


[Закрыть]. Через месяц, 30 июня, Соединенное присутствие Зарубежного Синода и Церковного Совета заявило даже, что в мае Антонин и другие противники Патриарха были анафематствованы[199]199
  ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 10.


[Закрыть]. В июне вышло обращение ВЦУ заграницей к главам инославных Церквей, правительств и государств в защиту гонимого Первосвятителя[200]200
  Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. Т. 6. С .98– 101.


[Закрыть].

На этом фоне и прогремел указ Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 5 мая 1922 г. об упразднении Зарубежного ВЦУ.

Глава III. Упразднение высшего церковного управления заграницей

§ 1. Реакция иерархов Русской Зарубежной Церкви на Указ

Святейшего Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета № 348 (349) об упразднении Зарубежного ВЦУ[201]201
  Данный указ поступил митрополиту Антонию за № 348, митрополиту Евлогию – за № 349.


[Закрыть]

Без преувеличения можно сказать, что Указ Патриарха Тихона об упразднении Высшего Церковного Управления стал для Зарубежной Церкви поворотным пунктом.

Строго говоря, отказ от исполнения указа, пусть и вырванного у Патриарха насильно, стал первым формальным проявлением неповиновения церковной власти в Москве. Епископ Вениамин (Федченков), стоявший за выполнение указа, отмечал, что его появление стало в деле становления Русской Зарубежной Церкви «выдающимся моментом». В 1931 г. архипастырь писал митрополиту Елевферию: «Последовал указ Св[ятейшего] Патриарха по поводу [Карловацкого] Собора и о закрытии Высшего Церковного Управления. В свое время это произвело чрезвычайно сильное впечатление: все всколыхнулись. Но отнеслись различно: доселе жили идеей подчинения Св[ятейшему] Патриарху и даже самый Собор постановил, что его решения имеют силу лишь под условием благословения и утверждения их Патриархом; и вообще жили верою в него <…>. Но после этого указа о закрытии Церковного Управления оказалось, что между Патриархией и эмигрантскою Церковью лежит уже непонимание»[202]202
  Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий, переписка. Западная Европа, 1931–1933». Л. 362 об. – 363.


[Закрыть]. Со словами епископа Вениамина вполне можно согласиться в том смысле, что неисполнение указа стало некоей гранью, перейдя которую Зарубежный Синод встал на путь самостоятельного существования. Протоиерей Н. Артемов пишет, что до Архиерейского Собора 1922 г., вынесшего постановление по поводу патриаршего указа, Высшее Церковное Управление заграницей рассматривало себя в качестве преемника ВЦУ на юге России. С сентября же 1922 г. Зарубежная Церковь проявила себя как самостоятельное «действующее соборное лицо». Собор 1922 г. «полновластно и полноправно распустил зарубежное ВЦУ и предписал создание Архиерейского Синода». Кроме того, указ № 348 (349) явился неким «тараном, пробившим брешь в единстве зарубежных архиереев»[203]203
  Артемов Н., протоиерей. Постановление № 362. С. 186, 147.


[Закрыть], ибо именно этот момент стал началом разделений внутри Зарубежной Церкви.

Сразу же следует оговориться, что называть зарубежных иерархов творцами раскола некорректно. Они были носителями своей правды, они искали пути для выхода из тупика и, как будет показано в данной главе, не поддались эмоциям и не встали в тот момент на путь формального раскола. Нельзя забывать, что ко времени получения указа Церковная власть в России была дезорганизована, Патриарх Тихон был изолирован, а власть в Российской Церкви была захвачена обновленцами.

Кроме того, отношения между Московской Патриархией и Карловацким Синодом осложнялись невозможностью нормального общения. Патриарх порой не был осведомлен об очень важных событиях, происходивших за рубежом. Яркий пример тому – его неосведомленность о «Всеправославном» Конгрессе 1923 года. О нем Патриарха проинформировали большевики, намеренно не сообщив, что решения Конгресса не приняли восточные патриархи[204]204
  Виноградов В., протопресвитер. О некоторых важнейших моментах. С .19.


[Закрыть].

В одном из своих писем Патриарх Тихон писал: «Беда в том, что мы долгое время (и даже “до дне сего”) отрезаны от цивилизованного мира и с трудом и большим опозданием узнаем, что делается на Свете»[205]205
  Переписка святителя Тихона Патриарха Всероссийского и митрополита Евлогия (Георгиевского) 1921–1922 гг. С. 95.


[Закрыть]. Не всегда могли передать информацию для Патриарха и архиереи-беженцы. Митрополит Антоний писал Патриарху Тихону летом 1923 г.: «Журналы Карловацкого и иных Соборов и информационные доклады посылались Вам чрез Ригу, по-видимому, до Вас не доходили»[206]206
  Письмо Святейшему Патриарху Тихону от Архиерейского Синода за границей // История Русской Православной Церкви в XX веке (1917–1933). С .551.


[Закрыть]. «Нам, – говорил позднее митрополит Сергий митрополиту Елевферию, – церковная жизнь в зарубежье почти неизвестна, редко-редко доходят слухи о ней, кроме, конечно, официальных донесений»[207]207
  Елевферий (Богоявленский), митрополит. Неделя в Патриархии // Из истории Христианской Церкви на родине и за рубежом в XX столетии. С. 202.


[Закрыть].

Насколько не был знаком Патриарх со всем, происходящим за границей, настолько не были знакомы и за границей с ситуацией в России. Слухи доходили самые противоречивые, а достоверные сведения обрастали всевозможными домыслами. Так, английская газета «Daily Telegraph», поместив на своих страницах информацию об обращении Патриарха Тихона в Верховный Суд в 1923 г., тут же напечатала сообщение о смерти Патриарха Тихона от отравления. Такая же информация, со ссылкой на агентство «Associated Press», появилась и в ряде американских газет[208]208
  Заграничная печать об отречении Тихона // Известия ВЦИК. 1923. № 144 (1881). С .1.


[Закрыть]. «Казалось, – вспоминал позднее митрополит Елевферий, – что между Патриархией и Зарубежной Церковью лежит такая непроходимая пропасть, что о каком-либо личном общении нельзя и думать. Нам, зарубежным, оставалось довольствоваться только случайными разнообразными вестями, цену которым, быть может, немногие давали применительно к своим убеждениям, чаще всего доверяли им»[209]209
  Елевферий (Богоявленский), митрополит. Неделя в Патриархии. С. 185.


[Закрыть].

Обо всем этом необходимо помнить, анализируя реакцию Зарубежной Церкви на указ № 348 (349).

Прежде всего, следует рассмотреть вопрос, как отнеслись к указу иерархи, которых постановление № 348 (349) касалось напрямую – митрополиты Евлогий (Георгиевский) и Антоний (Храповицкий).

К настоящему времени одним из основных источников, по которому можно судить о позиции митрополита Евлогия в этот период, является книга его воспоминаний «Путь моей жизни». Но мемуары пишутся, когда человек, по прошествии многих лет видит, к чему привели те или иные его поступки. Поэтому в воспоминаниях люди очень часто стараются оправдать себя, представить события в ином свете, а порой и скрыть что-то для себя невыгодное. Главы книги «Путь моей жизни», относящиеся к зарубежной церковной смуте – яркое тому подтверждение.

В какой-то степени обелить себя митрополиту Евлогию удалось. Частично с его подачи принято осуждать карловацких архиереев за узурпацию власти и невыполнение Патриаршего указа. Митрополита Евлогия, при этом, обвиняют лишь в нерешительности, которую он проявил, отказавшись возглавить Зарубежную Церковь в 1922 году. Более того, предложения по управлению Зарубежной Церковью, которые митрополит Евлогий высказал на Соборе 1923 г., согласно его воспоминаниям, выглядят взвешенными и отвечающими духу указа № 348 (349).

Но так ли было на самом деле?

Спустя десятилетия митрополит Евлогий опишет свою реакцию на указ следующим образом: «Указ ошеломил меня. Возложенное на меня поручение было столь ответственно, столь сложно <…> Как я с ним справлюсь? Как мне его в жизнь провести?»[210]210
  Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. С .370.


[Закрыть] Читателю может показаться, что митрополит безоговорочно решил принять указ к исполнению. Далее митрополит Евлогий говорит, что и митрополит Антоний решил исполнить указ, о чем сообщил в своей телеграмме[211]211
  Там же. С .370.


[Закрыть].

В действительности же, правдой здесь является только позиция митрополита Антония, который действительно первоначально был настроен на то, чтобы выполнить указ Патриарха. Но в остальном слова митрополита Евлогия нуждаются в значительных комментариях и поправках.

На самом деле, после получения указа № 348 (349) митрополит Евлогий, склонялся, скорее, к его невыполнению. «Дорогой Владыко, – писал он митрополиту Антонию 16 июня, сразу же по получении указа, – Посылаю Вам Указ Свящ[енного] Синода и Высш[его] Церк[овного] Совета при Св[ятейшем] Патриархе об упразднении В[ысшего] Ц[ерковного] Упр[авления] заграницей. Указ этот коробит меня своей неожиданностью и прямо ошеломляет представлением той ужасной смуты, которую он может внести в нашу церковную жизнь. Несомненно он дан под давлением большевиков. Я прямо не знаю, что делать. Первою мыслию моею было немедленно ехать к Вам на совет: что же теперь делать. Такой же указ получен и на мое имя. Я пока их не оглашаю и лишь в частном и совершенно секретном порядке познакомил с ним членов Епарх[иального] Совета. Разрешите мне приехать к Вам, вызовите телеграммой. Нужно всесторонне обсудить положение. И почему, и зачем вся эта тягота сваливается на меня, просто можно с ума сойти. Со страшным нетерпением буду ждать Вашей телеграммы, а пока не буду ничего предпринимать <…> Как мы будем жить без объединяющего всю нашу Церковь центра?»[212]212
  ГА РФ. Ф .6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 2–2 об. 5 об. Архиепископ Никон, цитируя это письмо митрополита Евлогия, приводит следующие слова: «Я за этим документом никакой обязательной силы не признаю, хотя бы он и был действительно написан и подписан Патриархом. Документ этот имеет характер политический, а не церковный. Вне пределов советского государства он не имеет значения ни для кого и нигде» (Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. 1961. Т. 7. С. 10). Однако подобных высказываний в письме митрополита Евлогия нет. Хотя эти слова действительно принадлежат митрополиту Евлогию, они были сказаны не в 1922, а только в 1925 г.(см.: Польский М., протоиерей. Каноническое положение Высшей Церковной власти в СССР и за границей. С. 135).


[Закрыть].

В этом же письме митрополит Евлогий оправдывается перед митрополитом Антонием, как перед старшим, по поводу своего участия в крестном ходе вместе с англиканами[213]213
  ГА РФ. Ф .6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 6.


[Закрыть]. Важен и еще один момент. Выше говорилось о письме Э. Колтона, подтверждавшем факт признания Зарубежного ВЦУ Святейшим Патриархом. О встрече между Патриархом Тихоном и Колтоном в Карловцах уже знали. Митрополит Евлогий подтвердил этот факт и истолковал разговор между Патриархом и Колтоном исключительно в пользу митрополита Антония и Высшего Церковного Управления заграницей. Митрополит Евлогий пишет: «У меня в Берлине был представитель Всемирного Союза Христианской молодежи г. Колтон, только что возвратившийся из Москвы и имевший там беседу с Патриархом Тихоном. По словам Колтона, Патриарх во время беседы с ним высказал свое мнение, что для умиротворения американской церковной смуты было бы полезно м[итрополита] Платона сделать главою всей Американской миссии, арх[иепископа] Александра послать в Канаду, а еп[ископа] Антония – на Аляску. Т[а]к[им] обр[азом], это, как видите, не категорическое распоряжение Патриарха, а лишь высказанное в частном разговоре мнение»[214]214
  ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л .5.


[Закрыть].

Итак, митрополит Евлогий фактически устранился от исполнения указа. Протопресвитер Г. Шавельский, оценивавший такое поведение митрополита Евлогия как неправильное, впоследствии писал, что по получении патриаршего указа он должен был просто сказать «Руки прочь!» и взять управление Зарубежной Церковью на себя[215]215
  ГАРФ. Ф. 1486. Оп. 1. Д. 8. Л. 646.


[Закрыть]. Действительно, в июне 1922 г. это было вполне возможно. Но архипастырь повел себя по-другому.

Несмотря на то, что требуемая митрополитом Евлогием телеграмма была получена, выехать он не смог и 28 июня 1922 г. направил митрополиту Антонию новое письмо. Из него следовало, что митрополит Евлогий продолжает отказываться от прав, предоставленных ему указом. В этом письме митрополит Евлогий просит митрополита Антония до их личной встречи оставить в управлении Зарубежной Церковью status quo. При этом митрополит Евлогий просит, чтобы свои распоряжения (!) митрополит Антоний передавал ему через Махароблидзе[216]216
  ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 11–11 об.


[Закрыть]. Сама же встреча между двумя архипастырями была отложена на неопределенный срок по причине ухудшения здоровья митрополита Евлогия.

8 августа 1922 г. митрополит Евлогий направил в Карловцы записку, где предлагал собравшимся в этом городе архиереям закрыть ВЦУ, но приступить к формированию нового Церковного управления или восстановлению старого, существовавшего до Карловацкого Собора[217]217
  Польский М., протоиерей. Каноническое положение Высшей Церковной власти в СССР и за границей. С. 134–135.


[Закрыть].

Таким образом, хотя позиция митрополита Евлогия стала понемногу меняться в сторону выполнения указа, архипастырь все же опять дал понять, что выполнять распоряжение Патриарха не намерен. Такое поведение авторитетного иерарха, конечно же, способствовало укреплению остальных архиереев в мысли пойти против указа. Важно, что на заседании Соединенного присутствия Российского Заграничного Синода и Церковного Совета во главе с архиепископом Феофаном (Быстровым) 30 июня были приведены аргументы против выполнения указа, схожие с аргументами митрополита Евлогия, и было фактически решено, что указ выполнен не будет[218]218
  ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 8–10 об.


[Закрыть].

Митрополит Евлогий провел все лето на лечении в Киссингене и появился в Карловцах в августе 1922 года. Как пишет митрополит в воспоминаниях, он, по прибытии в Карловцы, почувствовал, что сформировалась оппозиция указу Патриарха, «слышались речи о том, что “указ вынужденный – не свободное волеизъявление Патриарха; что его можно не исполнять”»[219]219
  Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. С. 370.


[Закрыть]. Митрополит был возмущен. Неприятное впечатление произвело на него и выступление Е. Махароблидзе, где доказывалось, что указ издан под давлением большевиков и выполнять его не следует.

Позиция митрополита Евлогия кажется странной – не он ли менее, чем за три месяца до этого сам мыслил подобным образом? Однако недоумение исчезнет, если вспомнить, что отношение к указу № 348 (349) не единственный пример непоследовательности архипастыря. Чем объяснить тот факт, что он, известный до революции монархист и консерватор, в эмиграции резко поменял свои убеждения? Чем объяснить то, что пред лицом Архиерейского Синода митрополит говорил одно, а по возвращении в Париж другое?

Архиепископ Никон объясняет перемену в политических взглядах архипастыря влиянием либеральных церковно-общественных кругов, пребывавших «во власти идей февральской революции» и желавших противопоставить митрополита Евлогия консервативному Архиерейскому Синоду в Карловцах. Среди этих «влиятельных кругов» архиепископ Никон называет газету «Дни» (орган А. Ф. Керенского), «Возрождение» (П. Б. Струве), «Последние новости» (П. Н. Милюков). О «политиканствующих советниках», имевших влияние на митрополита Евлогия, свидетельствует и архимандрит Киприан (Керн)[220]220
  Киприан (Керн), архимандрит. Воспоминания о митрополите Антонии (Храповицком) и епископе Гаврииле (Чепуре). М.: ПСТБИ, 2002. С .54.


[Закрыть]. Псаломщик М. Леонович в своем письме митрополиту Сергию (Страгородскому) утверждал, что митрополит Евлогий является «послушным орудием» В. Н. Коковцова[221]221
  Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий, переписка. Западная Европа, 1927–1930». Л .136 об. Хотя к словам Леоновича, как человека обиженного на своего архиерея (см. Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. С .373), следует относиться осторожно, его мнение о несамостоятельности митрополита Евлогия вполне согласуется со свидетельствами других лиц.


[Закрыть]. Сам митрополит Евлогий говорил о влиянии на него М. Н. Гирса[222]222
  Евлогий (Георгиеский), митрополит. Путь моей жизни. С .373.


[Закрыть].

Н. М. Зернов говорит, что в среде церковной эмиграции сформировалось течение, идеологами которого были протоиерей С. Булгаков, Н. Бердяев и Г. Федотов. Это течение отказалось от идеи крестового похода против большевиков и сгруппировалось вокруг митрополита Евлогия за неимением более отвечающего его воззрениям архиерея[223]223
  Зернов Н. М. Юрисдикционные споры. С .124.


[Закрыть].

По мнению архиепископа Никона, свое отношение к постановлению Патриарха митрополит Евлогий поменял в Киссингене, когда узнал отношение влиятельных лиц к указу № 348 (349)[224]224
  Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. Т. 7. С. 26, 17.


[Закрыть].

При этом, митрополит Евлогий с огромным уважением относился к митрополиту Антонию и, находясь в Сремских Карловцах, не мог отстаивать идеи, внушенные парижским окружением. Это помогает понять двойственность поступков митрополита Евлогия.

Не желая бросить тень на митрополита Евлогия, хочется все же отметить, что влияние окружения, с одной стороны, и искренняя расположенность ко многим зарубежным иерархам, с другой, действительно объясняет в поведении архипастыря многое и помогает понять глубины церковного разделения в русской эмиграции.