Текст книги "Аномалы. Тайная книга"

Дважды он едва не упустил их и все же сумел отследить до Речного вокзала. Там Амазонка посадила друзей на скамейку, а сама куда-то ушла. Неподалеку было кафе, Егерь зашел туда, взял чашку кофе и пирожок. То и дело поглядывая на Мага с Тьмой сквозь стеклянную перегородку, наскоро перекусил.

За это время до него дважды пытались дозвониться, но разговор не состоялся – какие-то сбои на линии. Когда Амазонка появилась вновь и все трое направились к причалам, Егерь, следуя позади, набрал сообщение: «Речной вокзал. Они собираются отплыть».

Вскоре телефон зазвонил, и синтетический голос спросил:

– Где ты?

– Речной вокзал, – повторил Егерь. – Слежу за ними. Кто создает локальные землетрясения?

Собеседник помедлил.

– Неизвестно. Это очень мощный дар… У нас нет информации, что кто-то из живущих сейчас одержимых способен на такое. В дело вмешалась неизвестная сила.

– Не могу понять ее цель. Она хочет убить Мага с Тьмой или защитить их?

Вместо ответа голос сказал:

– К Киеву подъезжают эстонцы.

– Я же сказал, что справлюсь один, – проворчал Егерь, наблюдая за одержимыми, которые подошли к сходням, ведущим на небольшой туристический теплоход.

– Нет, ты сказал, что, если Комитет инициирует полицейскую облаву, втроем вы будете заметнее. У эстонцев машина. Запомни их украинский телефонный номер. Как только выяснится, где одержимые сходят на берег, свяжись и сообщи эстонцам. Будете работать вместе.

– Они не нужны мне, – повторил Егерь.

– Нужны. Теперь понятно, что Маг и Тьма вскоре встретятся с группой Жреца. Ты готов выступить в одиночку против пятерых, владеющих различными дарами?

– Да, – сказал он.

– Риск слишком велик, – возразил голос. – Эстонцы помогут, свяжись с ними. Запоминай номер…

Глава 8
Аномальная зона

4 суток до Контакта

Теплоход плыл по темной реке, большой город остался позади, как и дамба, и водохранилище, которое называли Киевским морем. Ксюха сидела на кожаном сиденье в углу верхней палубы, Стас устроился слева от нее, Яна – справа, у покатой стеклянной стены, за которой медленно двигался берег с редкими огнями. Урчал двигатель, волны хлюпали о борт. На верхней палубе царил шум – здесь гулял народ, стояли столы с закуской и напитками, играла музыка.

Они смогли попасть на эту посудину потому, что Ксюха в последний момент договорилась с кем-то из команды, а тот в свою очередь договорился с капитаном, что, по ее словам, обошлось в триста местных гривен. Народу на теплоходике, арендованном под корпоративную вечеринку, было много, часть гостей пришла с родственниками, так что незнакомые лица подозрения не вызывали – определить в троице чужаков вряд ли кто-то смог бы.

– Я хотела просто отплыть от Киева вниз по Днепру, – пояснила Ксюха Стасу с Яной. – Потому что на дорогах больше шансов, что остановят менты. Но повезло, этот теплоход идет до Страхолесья, а нам как раз туда.

Ксюха сидела понурившись, спрятав руки в рукава плаща. Она казалась усталой: взгляд тусклый, движения вялые.

– Плохо выглядишь, – сказал Стас.

– Мне после этого… – девушка вытянула руку ладонью вперед как тогда, на Андреевском спуске, – всегда плохо, а тут еще и троим зараз вмазала.

– Что ты тогда сделала? Что это было, какой у тебя дар?

– Вы сказали, у вас память отшибло. Так что вы не помните?

– Если чего-то не помним, так и не знаем, что не помним этого, – сухо заметила Яна.

Они с Ксюхой всегда друг друга не то чтобы не любили, но как-то холодновато относились, отчужденно.

– Место, где нас держали, я уже почти вспомнил, – сказал Стас. – Комната, то есть, скорее, камера… Я в ней жил один, иногда виделся с кем-то из вас, но ни разу – со всеми. Коридоры, в которых меня испытывали. Охранники, медики. Никаких окон, вроде мы были где-то под землей. Еще – дрожь.

– Дрожь? – Ксюха подняла голову.

– А ты помнишь ее? – подхватила Яна. – Она шла снизу, такая… плохая, неприятная.

– А до этого? Событие, с которого все началось, помните?

– Событие… – Стас покачал головой. – Только как мы едем и разговариваем, а потом – белый свет между осин.

– И еще тени, длинные узкие тени, – добавила Яна.

– Тени я тоже помню, – кивнула Ксюха. – Как они тянулись к машине. Но Жрец говорит, что это…

– Кто такой Жрец? – перебила Яна.

– Ты что, даже этого…

– Артур, – уверенно заявил Стас.

– Ну конечно. – Ксюха стала загибать пальцы. – Артур – Жрец, Мишка – Шут, я – Амазонка, вы – Маг и Тьма, Алена – Фея, Борис – Воин. Так нас назвали в КАСе. А мы еще с интерната привыкли к прозвищам, так что они быстро прижились.

– Так мы получили свои «дары» именно после происшествия на Косе Смерти? – спросила Яна. – Что было потом?

Ксюха вздохнула, села ровнее, сжав ладони коленями, стала рассказывать:

– Тогда все вырубились, пришли в себя уже в больнице, куда нас привезли. Потом оттуда нас забрали касовцы. Где дальше нас держали в Москве, не знаем. То есть понятно, что это спецслужба, Комитет, но точно про него ничего не известно, Жрец так ничего и не смог раскопать. Огороженное здание без вывески, хорошо охраняемое. Один санитар стал помогать нам. То есть Жрецу, тот с ним много говорил. Санитар был уверен, что у него тоже есть дар, только не проявленный, как у Тьмы, прямо бредил им. Хотя у Тьмы непонятно какая способность, а он утверждал, что владеет телекинезом. Говорил: ему постоянно чудится, как он взглядом двигает стакан, как заставляет шевелиться лампочку, висящую на проводе.

Она наклонилась к стоящей у ног сумки и достала бутылку минеральной воды. Пока Ксюха пила, Яна глядела в темное окно, а Стас осматривал зал. Народ гулял вовсю. Вроде теперь за ними не следили, но у него из-за последних событий разыгралась паранойя. Заметив, как Стас оглядывается, Ксюха опустила бутылку.

– Что?

– Нет, ничего. Просто проверял.

– Ты бы в Киеве получше проверял, – проворчала она.

– Мы же не агенты, – возразила Яна. – Там везде толпы, как узнать, что следят?

На палубе заиграл «шансон», хриплый голос запел что-то про зону и лагеря. Яна спросила:

– Куда мы плывем? Далеко?

– Скоро выходим, – сказала Ксюха. – Потом еще надо будет идти, то есть ехать. Сами всё увидите.

– Так куда? – уточнил Стас.

Амазонка покосилась сначала на него, потом на Яну.

– Послушайте, я веду вас к Жрецу, в наше место. И я не уверена – вдруг слежка не прекратилась? Может, кто-то успел подсесть на теплоход за нами. Или на вас «жучки»? Если, когда сойдем на берег, они снова нападут, кто-то из нас может вырваться, кого-то схватят… Короче, просто делайте, что я говорю, и когда я привезу вас к Жрецу, он все расскажет.

– Ты так и не ответила, что сделала с теми людьми на Андреевском спуске, – напомнил Стас.

– Я могу… – Ксюха помолчала и заключила. – Нет, Жрец лучше меня умеет говорить. Он много чего успел выяснить, его будете расспрашивать.

– А Боря с… То есть Воин с Феей остались в этом КАСе? – спросила Яна.

Откинувшись назад и прикрыв глаза, Ксюха ответила:

– Да. Мы собираемся вытащить их.

* * *

Быстро переговорив с одним из матросов, Егерь прошел вдоль парапета, за которым от причала медленно отплывал теплоход. В толпе мелькнули и пропали трое аномалов. На темную воду падал свет, музыка и веселый гомон лились с закрытой верхней палубы.

Страхолесье? В здании речпорта на стене висела большая карта, и Егерь направился к ней. Остановился, задрал голову, читая названия на украинском. Днепр вился синей лентой, вливался в Киевское водохранилище. Дымер, Глебовка, Ясногородка, Сухолучье, Горностайполь… А вот и Страхолесье. Рядом залив, от которого начинается Тетерев, а дальше…

В голове что-то повернулось – и вдруг он понял, куда именно стремятся одержимые.

Быстрым шагом пересекая здание порта, охотник достал трубку, набрал номер, который ему назвал соратник из КАСа. Раздался щелчок, гудки смолкли, и в трубке воцарилась тишина. Подождав, он сказал:

– Это Егерь.

Глухой голос произнес:

– Говори.

– Они плывут в Страхолесье, на юг от Киева, район Тетерева. Я на Речном вокзале, Днепровская набережная. Заберите меня.

– Будем через час тридцать.

Егерь прикинул, сколько теплоход будет плыть до Страхолесья, с учетом шлюза. Если одержимые успеют высадиться и уйти оттуда до их приезда…

– Слишком долго, можем не успеть. Надо раньше.

– Раньше – нет, – сказал собеседник.

– Тогда направляйтесь сразу в Страхолесье, встретимся там. Либо я сообщу координаты, если уйду дальше за ними. GPS есть?

– Да, – сказал голос.

– Какая у вас машина? Как вас узнать?

Снова пауза. Голос произнес: «Мы узнаем тебя», – и зазвучали гудки.

* * *

До недавнего времени Страхолесье оставалось захудалым местом, и пристани, подходящей для швартовки корабля подобного размера, там не было. Но когда неподалеку, в районе реки Тетерев, полюбил охотиться нынешний президент страны, хозяйничающие в государстве люди начали скупать участки в округе. Земля тут же подорожала, места эти стали считаться чуть ли не элитными… Страхолесье преобразилось буквально за год. Появились несколько десятков дорогих особняков, асфальтированные дороги, супермаркет, пара ресторанов. В один из них и должны были перейти гуляющие на теплоходе после того, как он причалит к новенькой пристани.

Когда теплоход причалил, аномалы вышли на небольшой пристани, озаренной светом единственного фонаря. Близилось утро, но было еще темно. За время плавания веселье на теплоходе не угасло, музыка так и играла все время. Пьяная толпа, спустившись по трапу, направилась к ресторану, где ярко горели окна.

У пристани приткнулись несколько грузовиков и пара легковушек. Дальше начиналась дорога, за которой стояли дома. Ксюха уверенно направилась вдоль ряда машин, Стас с Яной шагали следом. У крайнего дома Ксюха остановилась и постучала. Вскоре дверь раскрылась, высунулся зевающий мужик. Протягивая смятую банкноту, она сказала:

– Хочу забрать свой транспорт.

Он молча выкатил из сарая два велосипеда. Один был новенький, складной, со всякими стекляшками и блестящими никелированными колпачками, второй – дряхлая «украина», когда-то черная, а теперь буро-серая от грязи и ржавчины. При движении древний велик скрежетал и дребезжал. Рядом велосипеды смотрелись странно.

Когда мужик ушел, Ксюха пояснила:

– Этот крутой я украла в дачном домике здесь рядом. Вы поедете на «украине».

– Такой Боливар может не вынести двоих. – Стас с сомнением оглядел дряхлый транспорт.

– Если что, поменяемся.

Она отстегнула пакет от багажника велосипеда, не стесняясь Стаса, скинула платье, переоделась в спортивный костюм, обулась в берцы.

«Украина» протестующее скрипнула под двойной ношей, но на части не рассыпалась. Когда Ксюха поехала впереди, на ее велосипеде зажегся фонарик, и Стас последовал за бледным лучом света. Сидящая на багажнике Яна обхватила его за пояс.

Поселок остался позади, и они свернули на старую грунтовую дорогу, уходящую в лес.

– Все-таки куда мы едем? – спросил Стас, нагоняя Ксюху.

Она сказала:

– Сейчас все поймете.

* * *

Таксист, согласившийся отвезти Егеря в Страхолесье, уверил, что домчит туда быстро, но перед Дымером произошла большая авария, там была пробка, машины продвигаются по метру в минуту. Время близилось к полуночи, и через полчаса тянучки таксист затребовал полуторную плату от той, о которой договорились сначала. Взбешенный Егерь сказал, что вообще не заплатит, полез из машины, таксист с возмущенным матом схватил его за плечо… и бывший подполковник с такой силой двинул его кулаком в челюсть, что водитель сполз по сиденью, упершись коленями в «торпеду». Из разбитого лица на свитер потекла кровь.

Егерь обошел место аварии и поймал машину с другой стороны.

Когда подъехали к пристани, теплоход был уже виден. Егерь расплатился, автомобиль уехал, и он спрятался в тени ближайшего к пристани дома. Достал телефон.

И снова после гудков в трубке молчали.

– Я на месте, – сказал он. – Теплоход подплывает. Где вы?

– Близко, – ответили ему после паузы.

– Как близко? Они вот-вот высадятся.

В трубке надолго воцарилась тишина. Егерь хмурился и переступал с ноги на ногу. Он был неразговорчив и, прежде чем что-то сказать, предпочитал подумать, но в сравнении с этим молчаливым собеседником казался сам себе болтуном, суетливым и неубедительным.

– Мы близко, – повторил голос. – Жди.

– Когда они выйдут, я пойду за ними.

– Нет – жди.

– Мы потеряем их!

– Все под контролем.

– Я сказал, что…

– Жди нас. Приказ Корпорации.

– Какой еще…

Собеседник отключился. Егерь сжал зубы так, что хрустнуло за ушами. Из-за угла он видел, как потянулась к ресторану вывалившая из теплохода толпа, как от нее отделились трое одержимых… и подошли к дому, за которым он прятался. Сунув руку под полу, охотник нащупал дробовик, уперся горячим лбом в стену. Неподалеку раздался стук, тихие голоса. Они были совсем близко! Выскочить из-за угла, первой завалить Амазонку, потом остальных двоих… Главное – стрелять всем в головы, потому что иначе та сила, что захватила их сознание, может выжить и переместиться куда-то еще.

Скрипнула дверь, снова донеслись голоса. Потом дверь закрылась… шорох, металлическое дребезжание… Когда стало тихо, Егерь снова выглянул. Одержимые на велосипедах катили в глубину поселка. Охотник выскочил из-за угла, сделал несколько шагов вслед. На пристани было тихо и пусто, а из ресторана лилась музыка, перед ярко освещенным зданием стояли несколько машин.

Велосипедисты исчезли за поворотом улицы, освещенной редким рядом фонарей. Егерь побежал следом, остановился. Уходят! Угнать машину? Но на это надо время, он же не профессиональный угонщик – пока вскроешь замки, пока заведешь без ключа… К тому же в ресторане наверняка есть охрана, засекут. Безвыходная ситуация! Проклиная все на свете, охотник бросился к дому, хозяин которого отдал одержимым велосипеды, – может у того есть еще один, или мотоцикл, мопед, можно сунуть ему денег, купить…

На пристань выкатила «Тойота-Хилукс» с зачехленным кузовом, круто развернувшись, встала. Егерь побежал к ней. Задняя дверца приоткрылась, он распахнул ее, нырнул внутрь, захлопнул и выдохнул:

– По этой дороге гоните!

* * *

Между бетонными столбами была натянута колючая проволока в несколько рядов. Ограда пересекала поле и ныряла в ельник, позади нее шла грунтовая дорога, едва различимая в свете луны.

– Вроде контрольно-следовой полосы, – пояснила Ксюха, слезая с велосипеда. – Менты по ней ездят, проверяют.

Они быстро пошли вдоль ограды, углубились в ельник – деревья позади столбов были срублены, дорога продолжалась и там, – и вскоре достигли дыры, где колючка, кроме верхнего ряда, оказалась выкушена. Перебравшись на другую сторону, пересекли контрольно-следовую полосу и заспешили дальше. Ельник вскоре превратился в смешанный лес. Достигнув грунтовой дороги с кустарником и поваленными деревьями по краям, аномалы снова оседлали велосипеды, но не успели проехать и километра, как впереди раздался шум двигателя.

– Прячемся! – приказала Ксюха.

Пришлось съезжать с дороги под прикрытие деревьев. Шум нарастал, и вскоре из темноты, светя фарами, вынырнула машина.

– «Серый Ланос», – прошептала Ксюха. – Так его называют. На этой тачке менты гоняются за самоходами. Замрите.

Автомобиль медленно прокатил мимо, шум мотора стих.

– Теперь надо побыстрее отъехать от периметра, – сказала она, выкатывая велосипед обратно на дорогу. – Тут опасно, а дальше шанс наткнуться на кого-то небольшой.

Когда рассвело, дорога совсем пропала – растворилась в почерневших прошлогодних листьях и гниющих ветках. Распогодилось, показалось солнце, осветив рощи, разделенные серыми пустошами, овраги и болотца.

Троица проехала мимо бетонной ограды в проломах, за которой виднелись кирпичные бараки и ржавая техника. Потом слева потянулись деревенские домики. Дворы заросли деревьями и высоким бурьяном, ветки торчали из окон, из дыр в крышах и стенах, затянутых мхом. Яна недоуменно оглядывалась, но больше не задавала вопросов. Стас тоже молчал.

Через некоторое время Ксюха сказала:

– Впереди поворот на Черевачский мост, который ведет через Уж, на повороте часто дежурят менты. Подождете, пока я разведаю обстановку.

– А объехать нельзя? – спросил Стас.

– Вокруг заболоченные места, не получится.

Яна со Стасом отъехали в кусты, Ксюха одна отправилась вперед. Вернувшись, объявила:

– Вроде никого, давайте быстро, вдруг появятся.

Когда переехали мост, издалека донесся рокот – поначалу едва слышный, он быстро нарастал.

– За мной! – крикнула Ксюха и понеслась по кочкам в сторону уродливой ржавой конструкции с колесом, похожим на гигантскую шестерню, с квадратной кабиной и обрывками тросов. Махина одиноко торчала на другом краю поля.

Далеко над кромкой леса показался вертолет. Ксюха, пригнувшись, нырнула под железную станину землеройной машины, Стас с Яной тоже побыстрее спрятались. Бросили велосипеды, присели. Вертолет летел над полем в их сторону.

– Это военный? – спросила Яна. – Зеленый весь.

Стас с Ксюхой молчали. Когда вертолет исчез из виду, Ксюха достала карту, расстелила на влажной земле и сказала:

– Теперь нам на запад.

Вскоре, углубившись в лес, они достигли линии электропередачи и поехали по просеке на север, от одной решетчатой вышки до другой. Ветер посвистывал в вышине между ржавых балок, оборванные концы проводов покачивались и тихо шуршали, ударяясь друг о друга.

Поели на ходу – у Ксюхи оказались несколько черствых бутербродов. Наконец Яна не выдержала:

– Мне надоело ехать, ничего не понимая. Что это за место?

Их проводница, не оглядываясь, бросила:

– Скажи ей сам, ты ведь уже понял. И не тормозите, нам еще несколько часов то ехать, то идти.

Стас, руля одной рукой, через плечо сказал Яне:

– Мы поплыли от города через Киевское море, потом шли на северо-запад… Попробуй вспомнить карту.

– Да не знаю я карту Киевской области! – разозлилась она. – Никогда не видела, зачем она мне? Говори уже!

– Да ты посмотри сама. – Стас показал вперед, где далеко-далеко виднелась полосатая труба, из-за расстояния казавшаяся бледно-серой и расплывчатой. – Разве тебе это ничего не напоминает?

– Труба… – Яна нахмурилась. – Ну да, на фотографиях видела. Мы что… Неужели мы в…

– Точно, именно там, – согласился Стас. – Вообще, если задуматься, то это логично. Где еще прятаться аномалам?

Ближе к вечеру впереди замаячили козловые ЖДкраны. Когда миновали их, Ксюха сказала:

– Здесь повышенный фон. Старайтесь в грязи не мазаться.

Потом снова был лес, а когда уже начало темнеть и впереди замаячили дома брошенного поселка, она объявила:

– Мы на месте.

* * *

Егерь положил портфель на сиденье рядом. Впереди сидели двое брюнетов; за рулем – постарше, рядом помладше. Лицо водителя он разглядел в зеркальце заднего вида: острый подбородок, крупный нос, впалые щеки, выступающие надбровные дуги. Черные вихрастые волосы с сединой.

Второй обернулся – он оказался похож на водителя, но подбородок еще острее, а щеки запали сильней. Лицо у него было совершенно волчье, взгляд мертвенный, короткие волосы жесткой щетиной торчали над низким лбом. Оба эстонца давно не брились – щетина напоминала наждак.

– Давно уехали? – спросил молодой.

– Недавно, на двух велосипедах, – пояснил Егерь. – Не знаю, как за ними незаметно следить на машине, но сейчас надо хотя бы увидеть их издалека.

Эстонец отвернулся. Машина ехала по ночному поселку, и одержимых впереди видно не было.

– Как вас звать? – спросил Егерь.

Они молчали. В «Тойоте» висела явственная аура опасности, насилия, словно внутри этой машины был убит не один человек. Егерь не так много знал про эстонцев, в Пси-Фронте блюли конспирацию на случай провала отдельных ячеек. Эти двое были братьями. Как и охотник, специализировались на «стирании» одержимых и тоже считались лучшими спецами в Восточной Европе. Но Егерь занимался только убийствами, а эстонцы участвовали еще в каких-то силовых акциях, даже в ограблениях, о которых ходили смутные слухи. Хотя братья приезжали в командировки в Россию, раньше Егерь с ними не сталкивался. Зачем Пси-Фронту кого-то грабить? Для финансирования своих операций? Скорее всего, Фронт имеет другие источники дохода, наверняка владеет каким-то бизнесом, и даже не одним… Егерь в который раз за последние сутки подумал о том, что крайне мало знает про организацию, в которой служит уже столько лет. Штаб-квартира где-то в СНГ; цели – борьба с тайным инопланетным вторжением; оперативные группы работают автономно, выполняя задания, которые им сбрасывают кураторы вроде покойного Величко. У Егеря был счет в болгарском банке, куда периодически поступали средства – не очень большие, но хватало на жизнь и на обеспечение его операций.

Бывший напарник, научивший Егеря большинству приемов по выслеживанию одержимых, погиб от руки одного из них больше пяти лет назад, и с тех пор охотник лишь несколько раз вживую общался с соратниками. Дважды он работал в паре, а один раз – втроем, когда надо было «стереть» одержимого, оказавшегося крупным провинциальным мафиозо. Егерю было достаточно того, что Пси-Фронт дал ему большую жизненную цель, он не желал знать ничего сверх необходимого минимума. Но сейчас недостаток информации угнетал отставного полковника. Как работать с эстонцами, если ничего не знаешь? Конечно, эти двое – соратники, как и тот, говоривший синтетическим голосом, но каковы их сильные и слабые стороны, в чем на них можно положиться, а в чем – нет? В конце концов – можно ли им полностью доверять?

А еще – Корпорация. Что это такое? Так эстонцы называют Пси-Фронт. Почему именно «Корпорация»? Егерю не нравилось это слово, оно настораживало.

– Как к вам обращаться? – повторил он, напряженно вглядываясь в улицу за лобовым стеклом.

– Освальд, – произнес водитель низким хриплым голосом. – Он – Гуннар.

И снова в «Тойоте» наступила тишина. Некоторое время они ехали через поселок, потом дорога повернула в сторону Киева. На север, к лесу, от нее отходила другая – земляная, узкая. Машина затормозила. Эстонцы молчали.

– На север, – решил Егерь. – Зачем им назад возвращаться?

Ни слова не говоря, Освальд повел машину по северной дороге.

* * *

– Новошепеличи, – объявила Ксюха. – Нам сюда.

Стас с Яной вовсю крутили головами, разглядывая глухие, заросшие улицы с домами без подъездов или подходов к калиткам. Растительность взломала асфальт, за десятилетия сквозь окна в постройки нанесло земли – кусты с бурьяном росли и внутри. Крыши прохудились, сквозь проломы наружу торчали ветки.

Середина улицы заросла немного меньше, но и там было не проехать – пошли пешком, ведя велосипеды рядом. Ксюха двигалась впереди, огибая высокие кусты и сминая те, что пониже.

– Смотри, – прошептала Яна.

Слева возле покосившегося забора, торчащего над целым морем бурьяна, стоял, склонив голову к груди, лохматый седобородый дед. Просто стоял там и покачивался вперед-назад…

– Это самосел? – спросил Стас.

– Дед Савва, – пояснила Ксюха. – Больше тут никого нет.

Они изрядно шумели, но житель Новошепеличей словно не замечал их.

– А чего он такой? – спросила Яна тихо.

Ксюха пожала плечами.

– Бабка его недавно умерла, с тех пор одурелый бродит. А может, из-за Жреца… – Она замолчала.

– Что из-за Жреца?

Но Ксюха не ответила. Вскоре она повернула на другую улицу, потом свернула еще раз. Теперь обветшалые дома, деревья и кусты были со всех сторон.

– У деда Саввы электричество в избе есть, – снова заговорила Ксюха. – Недалеко ЛЭП, подстанция, от нее он провода протянул. А Шут уже от его дома – к нам.

– Куда «к нам»?

– А вот, смотрите куда.

На другом конце поселка был пологий холмик, на вершине его стоял дом, выглядевший чуть получше, чем остальные. Перед домом они увидели Мишку в ватных штанах, грязных сапогах и черной тужурке. Он метал раскладной ножик в доску. Оглянулся, увидел их, загоготал радостно и бросился навстречу. Небритый, с пятном сажи на щеке. Обнялся со Стасом, с Яной, отстранившись, окинул ее взглядом с ног до головы и осклабился. Широкое лицо его выражало такую искреннюю, мальчишескую радость, что Яна не нашла сил разозлиться.

– Скотина ты все-таки, – только и сказала она. – Зачем такое платье подсунул?

– А чтоб Капитану было приятнее с тобой путешествовать. Что с Пашкой нашим?

– Его убили, – сказал Стас. – Или только ранили. Еще возле схрона.

– Эх… – Впрочем, грусть Мишки, ставшего теперь Шутом, была мимолетной. – Ну ладно, за мной давайте. Жрец, эй, Жрец!

Он поспешил к дому.

Когда они подошли, навстречу из двери шагнул Артур. На нем были джинсы и свитер в ромбик, туфли, длинные светлые волосы причесаны, побритый… только шейного платка не хватает для полноты картины.

Ксюха покатила велосипеды к сараю, а Стас с Яной остановились. Артур с улыбкой коснулся ее плеча, кивнул, пожал руку Стасу. На Яну он посмотрел как-то особенно внимательно, даже пристально.

– Заходите. Устали? Сейчас поужинаем, а потом я расскажу вам, что в действительности с нами произошло.

* * *

То, что одержимых они потеряли, стало ясно на рассвете. В конце концов Освальд остановил «Тойоту» посреди сумрачного дубового леса. Егерь вышел, хлопнув дверцей, и встал спиной к машине. Глаза его недобро посверкивали, на скулах играли желваки. После всех трудов – одержимые исчезли! Из-за того, что эти двое задержались по пути в Страхолесье…

Обернувшись, он столкнулся взглядами с волчьелицым Гуннаром.

– Чего зенки вылупил? – бросился Егерь зло. – Просрали дело!

– «Зенки»? – Младший эстонец повернул голову к брату.

– Глаза, – пояснил Освальд, доставая из чехла на ремне трубку мобильного телефона. – Грубое слово.

– Почему грубишь? – без выражения спросил Гуннар у Егеря.

Сплюнув, тот сказал:

– Теперь неизвестно куда идти. Все, я звоню нашему человеку в КАСе.

Егерь потянул трубку из кармана, и вдруг Гуннар переместился к нему – очень быстро, сгорбившись, на полусогнутых. Вытянув руку, крепкими волосатыми пальцами цепко впился в запястье.

– Подожди.

– Отвали на хрен! – Егерь кулаком пихнул его в плечо.

Он был уже в возрасте, но удар все еще оставался силен – Гуннар отшатнулся. Лицо исказилось, сверкнули черные глаза, он схватился за рукоять пистолета, торчащую из-за ремня. Рука Егеря легла на дробовик, висящий в чехле под курткой.

– Гуннар, стой! – властно окликнул Освальд сзади.

Волчьелицый ссутулился сильнее, руки расслабленно повисли вдоль тела. Все так же на полусогнутых он отступил и отвернулся от охотника, будто тут же позабыл про него.

Егерь замер, уставившись в коротко стриженный затылок. Его вдруг накрыло хорошо знакомое ощущение. За долгие годы работы в Пси-Фронте он научился кое-чему, развил в себе особое чутье, и сейчас… Неужели? Этот Гуннар, неужели он… Нет, такого не может быть – просто не может быть!

Освальд уже разговаривал с кем-то:

– Теретулнуд! Ма тахан теада…

В роще коротко прощебетала птица. Ветерок пробежал через подлесок, шевельнулся и снова застыл кустарник – и опять воцарилась звенящая тишина, окутывающая эти странные, безлюдные места.

Освальд, убрав трубку, сказал что-то вроде «сеал» и показал на север. Гуннар шагнул к багажнику «Тойоты». Пока младший эстонец доставал оттуда два рюкзака, его брат надел плотную черную куртку и принялся рассовывать по карманам всякую мелочь.

Егеря они словно не замечали, и он спросил:

– Нам на север? Откуда ты знаешь?

– Есть сведения, – коротко бросил Освальд.

Он добавил что-то на эстонском, обращаясь к брату. Гуннар положил рюкзак на землю и вытащил из машины свернутый брезент.

– Помоги.

Вместе с Егерем они накрыли машину брезентом, стянули веревки под днищем.

– Далеко идти? – спросил Егерь, снова берясь за портфель.

– Пока не знаю, – сказал Освальд.

Братья подняли рюкзаки, и младший, не дожидаясь спутников, зашагал в указанном направлении. Освальд с Егерем, перекинувшим через голову ремень портфеля, направились за ним.

– Откуда сведения? – спросил охотник.

– Из Корпорации, от Медузы.

– Что еще за Медуза? Кто это?

Освальд глянул на него.

– Босса так зовем. Сведения из нашей штаб-квартиры.

– Он знал, где скрывается группа Жреца? Так почему не…

– Раньше не знал, – оборвал эстонец. – Только сейчас, когда я обозначил район. Гуннар, как?

Младший молча ускорил шаг.

Шли долго, миновали несколько брошеных поселков, пересекли асфальтовую дорогу, возле которой пришлось прятаться, пережидая, пока проедут военные автомобили. Давно наступил день. Иногда издалека доносился рокот вертолета, слышался собачий лай, пару раз где-то за деревьями проезжали машины. Все молчали; Освальд широко вышагивал рядом с Егерем, Гуннар почти бежал впереди, словно дикий зверь на запах дичи, иногда оглядывался – лицо его было пустым, ни тени мысли в глазах… Всякий раз знакомое чувство накатывало на Егеря.

И с каждым километром, который уводил их в глубину Зоны отчуждения Чернобыльской АЭС, одна мысль все настойчивее стучалась в двери его рассудка. Мысль эта была пугающей. Гуннар – одержимый. Возможно, Освальд тоже?

Но если так – что же такое, на самом деле, Пси-Фронт?