Текст книги "Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны"

– Это маленький, а тот был не меньше сотни килотонн! – наклонившись к друзьям, промычал капитан. – Пора идти на прорыв. Теперь этим воякам явно не до нас, но быть настороже!

Встали на курс в пролив. Шли, естественно, без огней. Никто больше не преследовал. Да и разобраться в этой каше, кто свой, кто чужой, было невозможно.

Вошли в пролив. По его берегам, особенно на левом – большие разрушения, пожары. Кое-где у причалов – полузатопленные суда. От одного из них расплывалось нефтяное пятно. На воде – пусто. Только многочисленные обломки покачивались на чёрных волнах в красных отблесках нарастающего метеорного дождя и пожаров на берегу.

Где-то сзади, со стороны моря, далеко-далеко за горизонтом вспыхнуло зарево.

– Одесса? Николаев? Или дальше? – в раздумьях вопрошал капитан.

Скоро, пожалуй, не было места на горизонте, которое в той или иной степени не было бы засвечено.

Корабль шёл полным ходом. Иллюминаторы закрыли фанерными кругами. Андрей заступил на роль “по сторонам смотрящего”. Через два часа хода засекли мощную вспышку слева, почти по курсу. Развернулись на вспышку. Новая ударная волна накрыла корабль.

Она была послабее, но продолжительнее первой. Зато уровень радиации вспышки был заметно выше.

– Неужели, это люди? – капитан покачал головой и попросил принести что-нибудь от радиации, анальгин, например.

В направлении вспышки показался гигантский светящийся огненный гриб, поднимавшийся среди разгоняемых жаром облаков. До него было не менее двухсот – трёхсот километров.

Тем временем, постоянный неясный шум в воздухе перешёл в шипение, а затем в гул и погромыхивание, подобное отголоскам тысяч далёких гроз. Крупные метеоры прорезали небо, с яркими вспышками и глухими ударами обрушиваясь на землю.

Прошли пролив и вышли в Мраморное море. Берега раздвинулись. Наступало утро, но рассвет затягивался. Магнитные компаса не работали, вертелись, как им вздумается. По радио одни помехи. Приходилось ориентироваться по карте и береговой линии, которая тоже вскоре должна была исчезнуть.

От переизбытка впечатлений есть не хотелось, но всё равно позавтракали сухарями и горячим чаем. Бомбардировка только начиналась, а до относительно безопасных мест ещё идти и идти.

От ударных волн нарушилось орошение. Часть трубок хлестала за борт. Капитан оставил Андрея у штурвала, сам вышел наружу поправить отогнувшиеся трубки.

Пепельно-красное рассветное небо рычало, переливаясь пламенем постоянных всполохов.

Работа почти была закончена, как сзади корабля и немного слева далеко в небе вспыхнул и понёсся к земле разгорающийся огненный шар. Капитан бросился в рубку. Чудовищная вспышка взорвала небо. От корабля легла длинная тень. Капитан влетел в рубку, мгновенно вырубил левый движок и изо всех сил крутанул штурвал. Корабль дёрнулся влево, кренясь в противоположную сторону.

– Андрей! Задрай дверь и – вниз! Вот оно! Только бы успеть! – прокричал капитан. Штаны его дымились.

Корабль быстро, но как казалось, очень и очень медленно разворачивался на вспышку. Вот уже отработано девяносто градусов… сердце бешено колотится… жар вспышки немного слабее… ещё градусов тридцать… звон в голове, светящиеся червячки перед глазами… только бы не потерять сознание! Руль обратно… доворот по инерции… Вот он пузырь! Какой плотный…

Через мгновение корабль как щепка был вырван из воды и брошен назад. Его нос задрался почти вертикально. Оглушающего удара никто не слышал. Просто сразу исчезли все звуки…

Капитан пришёл в сознание через несколько секунд. Его отбросило в дальний угол рубки. Моторы работали, он чувствовал это по дрожанию корпуса, но освещение в помещениях погасло. Бросился к штурвалу. Сквозь выбитые броневые стёкла переднего обзора и щели в обшивке виднелась чудовищная волна, захлестнувшая пролив, и теперь разливающаяся по Мраморному морю. Превозмогая боль во всём теле, капитан выровнял судно носом к волне и дал полный назад. Корабль затормозился. Но не успел он набрать задний ход, как огромная стена из белой пены высотой до неба накрыла его. Опять стоны и скрежет металла. Мгновенно наступила полная темнота. В отверстия хлынула вода.

По ушам ударило повышенное давление, слух отказал. Чудовищная дрожь властвовала кораблём. Это продолжалось бесконечность…

Но вот через пустые проёмы окон брызнул неясный свет. В рубке – по пояс воды. Корабль заваливается на бок… Капитан бросился к левой двери. Её заклинило. Тогда он нащупал люк в нижние помещения и рванул его что есть силы. Люк поддался. Вода хлынула внутрь. Мощным потоком его чуть не увлекло в образовавшуюся воронку. Но вода быстро ушла в нижние помещения. Корабль немного выровнялся. Снизу послышались крики и показались ошалевшие лица людей.

Капитан последним усилием остановил их, показав поднятый кверху большой палец, и рухнул без сознания.

Немалых усилий стоило привести его в чувство. Наверное, это был результат полученного импульса радиации, а затем чрезвычайного усилия воли. Он вообще должен был потерять сознание сразу после вспышки, как Андрей, скатившийся вниз уже без чувств.

Судно тем временем заполнялось водой. Включили систему осушения. Почти никакого эффекта. Хлестало из длинной трещины в машинном отделении и в нижних каютах из-под стланей. Руками нащупали места разрывов корпуса. Приходилось набирать воздух и опускать голову под воду. Иначе не достать. Большую трещину в машинном отделении законопатили промасленным ватником и прижали доской, уперев в неё багор, поставленный враспор между потолком и днищем. С трещинами в каютах пришлось повозиться. Плавали стлани и разные вещи. В темноте ничего не разобрать… Но часть трещин удалось-таки заткнуть.

Капитан переключил водяные контура двигателей на забор воды изнутри. С большим трудом завели пластырь под трещины на днище.

Всё это помогло, и скоро вода стала заметно убывать, а через час только сочилась сквозь брезент и ватник.

Общими силами восстановили освещение – сорвавшиеся со своих мест тяжёлые аккумуляторы замкнули сеть, кое-где произошли обрывы и замыкания.

Капитан и Андрей чувствовали себя неважно. Головная боль, тошнота. Налицо признаки лучевой болезни. Дали им вина “Каберне” по бутылке каждому и мочегонного. Уложили на койки. Евгений встал к штурвалу. Остальные занялись ликвидацией последствий удара стихии, возможно, не последнего. Капитан наказал следить за направлением на Чёрное море. Сероводород, мол…

За ночь со всеми происшествиями от входа в пролив Босфор удалились всего лишь на сто километров.

Часть фальшборта на носу была смята, выбиты лобовые и боковые стёкла в надстройке. Некоторые листы палубы деформировались. Передняя стенка рулевой рубки во многих местах была помята и прорвана. Но, в общем, корабль держался на плаву и упорно шёл по курсу, на пару узлов сбавив ход из-за заведённого на тросах пластыря.

От шлюпки на палубе остался только кусок цепочки. Мотоциклы под пандусом на корме были смяты в кучу, но более-менее сохранились. Плавающий вездеход был слегка покорёжен, все стекляшки выбиты, брезент сорван.

Около полудня Сан Саныч заметил на северо-востоке зарницы всполохов, как от грозы, но гораздо длительнее. Он обратил внимание Евгения, и оба стали обсуждать, как может развиваться перемешивание сероводорода и его взрыв, чем это может грозить. Ведь последний крупный осколок угодил куда-то недалеко в самое море. Его взрыв был не менее десятка мегатонн по мощности в тротиловом эквиваленте. Засекли ещё несколько вспышек в том же направлении. Минут через пятнадцать почувствовали отголоски далёких взрывов броском воздушного давления и резким сильным порывом ветра.

Стоял день, а пространство вокруг было залито красноватосерой полутьмой. Небо затянулось полыхающей пеленой. Полил дождь. Кометы не видно. Бомбардировка продолжалась, огненные стрелы с огромной скоростью вылетали из-под облаков. Свист и грохот не прекращались. Море вокруг кипело от падающих камней. Успокаивало, что в такую сравнительно малую цель, как “Командор”, попасть трудно. Несколько мелких осколков от взорвавшегося в воздухе метеорита, упали на палубу. Сан Саныч и Евгений как истые астрономы бросились их подбирать, пока не смыло водой. Это оказались почти чёрные маленькие камушки, не более ореха размером.

– Углистые хондриты, – заключил Сан Саныч, внимательно рассмотрев находку. – Значит, с большей вероятностью, это осколок кометы, а не астероида! Один из кусочков тут же был подарен Асе, как осколок её небесной тёзки. Она долго рассматривала его:

– Повешу на верёвочке, как зуб свежепойманной акулы! – шутливо заявила она.

– Сначала проверь на радиацию. Снаружи уже круто, – предупредил Сан Саныч.

Впервые за последние часы обстановка немного разрядилась. На лицах появились улыбки. На полсуток, пока Земля повернулась «спиной» к метеорному потоку, наступило временное затишье. Но чёрные грозовые тучи, пересекаясь и сталкиваясь, стремглав заполонили небо. Грязный дождь усиливался.

Пока капитан спал, прошли ещё миль тридцать.

Евгений заметил на северо-востоке ярко-багровое зарево. Оно всполохами разгоралось и продвигалось к югу. Внезапно пёстрое пламя залило горизонт и стало подниматься кверху, перемешиваясь с чёрно-багровыми тучами. Через несколько минут задрожала земля, точнее море. Корабль на всякий случай развернули носом на зарево, но ударный фронт пришёл ломаный и слабый, не сильнее обычного урагана. Только грохот стоял такой, что ломило в ушах и болели внутренности. Однако такое нашим морякам уже было нипочём!

Через некоторое время давление стало резко падать, что ощущалось даже без приборов, задул всё усиливающийся ветер в сторону Чёрного моря, откуда и доносился этот грохот, перешедший в какой-то момент в нестерпимый титанический рёв, а затем постепенно ослабевший. Корабль, упираясь в воздушную массу, заметно сбавил ход.

Наши учёные решили, что это подсос воздуха, вызванный взрывом и поднятием нагретых продуктов сгорания над Чёрным морем. Какие последствия вызвал этот чудовищный катаклизм на побережье, можно было только гадать.

Видимость резко снижалась. Ночь опускалась гораздо раньше положенного. Капитан, несмотря на недомогание, встал к штурвалу. Нужно было найти вход в пролив Дарданеллы, а не запутаться в островах Мраморного моря. Разбитые маяки, а также все радиоприборы не работали, компаса тоже. На Земле разыгралась магнитная буря как следствие нарушений в магнитосфере и ионосфере.

Вместо ночи спустились густые сумерки, всё же сохранившие кое-какую видимость. Анастасия подсвечивала сквозь пелену серого неба, и огненные стрелы метеоров ещё проблёскивали сквозь сильно запылённую атмосферу и временами набрасывавшийся дождь. Анастасия была уже совсем где-то рядом. Если не произойдёт ещё каких чудес с гравитацией, она не врежется в Землю.

Капитан ориентировался по показаниям эхолота, придерживаясь глубин порядка двухсот метров, и скоро корабль подошёл к проливу.

Ещё одна яркая двойная вспышка справа заставила развернуться и принять неистовый удар. Пластырь сорвало с места, вода снова стала прибывать, опять пришлось повозиться с его заводкой. Теперь решили, однако, поставить цементную наделку – зацементировать шпацию быстросхватывающим раствором. Через час наделка была готова и все смогли немного перевести дух. Пластырь убрали. Корабль прибавил ход.

Капитан приказал выпить по стопке водки, чтобы снять напряжение и вывести радиоактивность из организма. Тут Сан Саныч и Евгений вспомнили, что давали обет трезвости, и наотрез отказались. Пришлось им довольствоваться таблетками и водой.

“Так то ж вы договаривались не пить до конца света, – ухмыльнулся капитан, – а если пронесёт… за это просто нельзя будет не выпить! Считайте, что у вас начнётся новая жизнь. Нет, я не уговариваю, но просто…”

Упорство непьющих было поколеблено.

Капитана уговорили лечь. В проливе за штурвалом стоял Юра и с честью увернулся от очередного взрыва. Падение было совсем рядом, в пределах прямой видимости слева и сзади. Юра мгновенно сообразил подставить корму. Развернуться носом было не успеть. Обломок оказался не слишком крупным, а взрыв килотонн на десять, но близко. Удалось потом даже рассмотреть и заснять образовавшийся в результате падения кратер.

Лопнула и потекла одна из задних цистерн с топливом. За кормой потянулся переливчатый след. Большую часть солярки удалось перекачать в другие цистерны, заполнив их под пробку.

Сан Саныч придумал провести в пробитую цистерну трубку от впускного коллектора одного из вспомогачей и создать разрежение. Пусть немного подсасывается и забортная вода. Несколько тонн кораблю не повредят. Зато потери драгоценного горючего свелись к минимуму. След за кормой исчез. Пришлось, правда, устроить забор солярки из повреждённого бака сверху, а не снизу, как было, чтобы в расходные баки двигателей не хватануть воды.

Пройдя Дарданеллы, взяли севернее острова Лемнос, чтобы уйти на большие глубины. Здесь волны от близких падений были бы менее опасны. Эта предосторожность оказалась очень кстати, поскольку вскоре крупное тело упало где-то юго-западнее острова. Огромная волна, выйдя на глубину, не причинила вреда, плавно приподняв корабль на стометровую высоту и также плавно опустив.

Чудом сохранившийся авиационный барометр, подаренный капитану одним знаменитым лётчиком-испытателем, дёргался как сумасшедший, регистрируя отголоски тысяч далёких и близких взрывов. То, что творилось на суше, трудно было себе представить. Ближайший из пройденных островов был похож на тлеющую кучу угольев.

Место назначения уже было недалеко. Близился час пролёта Анастасии. Все притихли в тревожном ожидании.

– Не пора ли искать убежище от ураганов? – прервал тишину Евгений.

– Каких ураганов? – удивлённо спросил капитан.

– Ну, как же, – скользящее соприкосновение атмосфер вызовет массу неприятностей! Бури и ураганы невиданной силы нам обеспечены!

– Насколько я понимаю, – осторожно возразил капитан, – особенности циркуляции земной атмосферы таковы, что катаклизмы локализуются в том полушарии, в котором возникли. Моделирование в своё время показывало, что случись, скажем, ядерная война в северном полушарии, страны южного полушария нескоро почувствуют её влияние, поскольку регулярные ветры, дующие в нижних слоях по вращению планеты и к её экватору, экватор не пересекают. Массы воздуха поднимаются вверх и затем в верхних эшелонах движутся обратно к полюсам.

– Следовательно, кроме небесных камней, нас ждут только землетрясения и цунами? – вставил Сан Саныч.

– Будем надеяться, что так. Во всяком случае, мне кажется, в эти дни лучше остаться на глубине, – заключил капитан.

Разыгрывался шторм. Постоянный ветер, дующий в сторону Чёрного моря, постепенно разгонял волны.

Ободряя приунывший экипаж, начинающий ощущать признаки морской болезни, капитан затеял своеобразную лекцию, о достоинствах корабля:

“Двадцать-тридцать метров – это наилучшая по безопасности длина для морских судов, – начал он. – Не зря же во всём мире морские сейнера, плавучие маяки и сторожевики, многие месяцы штормующие в море, делают именно таких размеров.

Дело в том, что морские волны, как и всякие другие, помимо высоты или амплитуды, имеют ещё и длину. Длина морских волн в среднем в двадцать раз превышает их высоту. Чем дольше дует ветер, тем это соотношение больше. Судно раскачивается сильнее всего, когда длина волны примерно соответствует размерам судна. Для тридцатиметрового “Командора” – это волны соответственно высотой полтора метра. Но что нашему кораблю полутораметровая волна?! У него минимальная высота борта и то больше! Такие волны даже палубу не заливают.

Волны более высокие ему не страшны, поскольку они длиннее. На них судно, подобное “Командору”, плавно взбирается и так же плавно спускается!”

Теория – теорией, а морская качка – дело не из самых приятных. С настоящим морским штормом наши путешественники встретились впервые. Ветер разогнался до сорока метров в секунду. Скоро волны стали достигать огромной высоты. Ветер срывал их макушки и уносил мириадами брызг.

Наиболее глубоководный район был достигнут. Бросили плавучий якорь – специальный маленький брезентовый парашютик с распорками. Он раскрылся в воде, натянул канат и стал удерживать катер носом к волне. На всякий случай поставили небольшой, но прочный штормовой парус на кормовой мачте – дополнительная стабилизация носом по ветру. Сан Саныч, Евгений и Юра под командой капитана выполняли все палубные работы. Закончив, обследовались дозиметром, который весело застрекотал и защёлкал, указывая на радиацию. Это веселье в больших количествах предвещало смертельный исход. Поэтому соблюдали все правила действий в зоне радиоактивного заражения: встали под водяной душ, а зайдя внутрь, сняли штормовую одежду и заперли в железную отгородку. Для каждого рассчитывали полученную дозу и фиксировали в журнале.

Судно легло в дрейф. Метеорный дождь на некоторое время утих. Всё вокруг погрузилось в густую тьму, изредка прорезаемую яркими болидами. Природа притихла, затаилась.

Комета влетела в тень Земли и не подсвечивала небо. Несколько томительных минут прошли в напряжённом ожиданье. Все прильнули к иллюминаторам. Сан Саныч и Женька, истые астрономы, не удержавшись, высунули головы наружу и напряжённо вглядывались во тьму. Несмотря на уговоры, к ним присоединилась Ася. Капитан дежурил у штурвала, опасаясь пропустить близкий взрыв.

На юго-востоке разгоралась кроваво-багровая заря. Вскоре небо в той стороне было залито немигающим красным светом, а ещё через минуту стало казаться, что всё вокруг, вся планета превратилась в раскалённый пылающий шар. Только вместо пекла на землю опускался холод.

Сан Саныч мельком бросил взгляд на стрелку пружинного термометра – двенадцать градусов! И это летом, в Средиземном море!

Кровавая заря быстро гасла, сумерки сгущались, однако, тьма властвовала недолго. Небо снова заполыхало огненным дождём.

Сан Саныч и Евгений объясняли это явление тем, что осколки и мелкие частицы вблизи кометы сравнительно быстро упали на неё, затормозившись в её атмосфере. Поэтому и наблюдалось непродолжительное ослабление метеорного потока.

С весёлыми улыбками друзья спустились внутрь.

– Это великое событие надо отпраздновать! – радостно провозгласил Женька. – Анастасия наконец-то промахнулась! Теперь ясно, конец света миновал. И вообще, что-то я проголодался!

– Вот бы сейчас посмотреть, что творится с Анастасией, – мечтательно воскликнул Сан Саныч. – Она пролетела через область Роша! Её же должно сильно покорёжить. Жень, ты не подключал компьютер?

– Ребята! Промахнулась – так промахнулась, а праздновать – так праздновать! Потом вы с компьютерами наиграетесь! – воскликнула Ася.

Сан Саныч подхватил её на руки и закружил по каюте:

– Да здравствует Ася земная! И никаких соперниц! Комета улетела, а ты попала мне прямо в сердце! И от этого такой взрыв любви!

Хотя снова разразилась космическая гроза, небо грохотало, море кипело от падений небесных камней, а шторм не ослабевал, настроение у всех было приподнятое. Пусть впереди огненный гад, годы кромешной леденящей тьмы и суровых испытаний!

Один важный этап закончился. Планета уцелела! Цивилизация спасена!

Кем? Этот вопрос остался пока без ответа.

Глава 14
К следующей комете обязательно раздобуду подводную лодку…

Праздновали шумно. Как-никак, не каждый день случается спасение цивилизации! Все устали от напряжения последних дней. Оно выходило наружу.

Через полчаса капитан сыграл тревогу. Над морем опустился плотный туман. Не видно даже кормы. В этой ситуации не определить направление на вспышку. Капитан решил притопить корабль, чтобы понизить надводный борт до минимума, спрятаться за волнами. В противном случае, если близкий взрыв будет со стороны борта, гибели не миновать.

Часть отсеков симметрично заполнили водой, приняв примерно сорок тонн. Корабль на полметра погрузился и стал напоминать подводную лодку. Больше воды брать было нельзя. Могла нарушиться устойчивость корабля к опрокидыванию.

Корабль превратился в бассейн с тёплой морской водой. Она была заметно теплее окружающего воздуха. Комфорт в каютах был нарушен, но качка стала заметно меньше. Сморенные вином и усталостью, женщины забрались на верхние койки и крепко заснули под грохот метеорной канонады и рёв шторма. Мужчины закемарили в капитанской каюте. Сан Саныч поднялся в рубку на вахту.

Долго ничего особенного не происходило, клонило в сон, как вдруг в одно мгновение всё вокруг залило ослепительным светом. Хлынул нестерпимый жар. Напротив щелей и окон в рубке задымила и обуглилась краска. Сан Саныч машинально нырнул в проём люка, ведущего вниз, и плюхнулся в воду. Через двадцать долгих секунд корабль сотрясся от ударной волны, застонал, заскрипел, сильно накренился, начал разворачиваться.

Вынырнув и протерев глаза, в кромешной темноте Сан Саныч бросился опять наверх, задраил люк за собой. Надо успеть распахнуть боковые двери. Скоро навалится стена воды, через отверстия зальёт рубку. Вниз её спускать уже нельзя! Потонем! Пусть сойдёт через боковые двери.

Грохот приближающейся базисной волны быстро нарастал. Сан Саныч распахнул и закрепил двери, забился в угол рубки и крепко ухватился за выступ набора.

Грохот заглушил всё. Удар. Перехватило дыхание. Хлынули потоки воды. Его сбило с ног, но он удержался руками. Вся рубка заполнилась водой. В мозгу промелькнула мысль: “А что если залившаяся вода не даст отяжелевшему кораблю всплыть? Конец?”

Не успел набрать достаточно воздуха. Сердце стучало, перекрывая грохот стихии. Когда он был уже на грани потери сознания, почувствовал, что его понесло потоком. Растопырив руки и ноги ежом, чтобы не быть выброшенным наружу, он застрял в дверном проёме и величайшим напряжением сил удержался против потока. Голова оказалась выше воды. Он жадно схватил воздух пополам с водяной пылью. Корабль качался. Значит, не утонул!

Остатки воды стекали за борт. Тьма кромешная! Сан Саныч нащупал люк вниз и, откашливая воду, спустился по трапу.

– Ну как там наверху? – услышал он Женькин голос. – У нас тут открылась душевая!

– Порядок, только опять электричество погасло, – выколачивая из бронхов остатки воды, сдавленным голосом ответил Сан Саныч.

– Электричество? – странным голосом переспросил Евгений.

Тут Сан Саныч понял, что ничего не видит.

Выскочила Ася, схватила его за руки:

– Саныч, что с тобой, милый?

– Так, что-то в глаза попало. С тобой, Асенька, мне ничего не страшно!

Капитан с помощью фонарика и лупы заглянул ему внутрь зрачков:

– Явного поражения не видно. Будем надеяться, постепенно восстановится.

Сан Саныча по пояс в воде провели в каюту посуше, уложили на койку. Ася намочила платок холодным чаем и приложила к его глазам.

С потолка в каютах заструилась вода. Палуба дала трещину. Выйти наружу и осмотреть повреждения долго не решались. Приборы показывали высокий уровень радиации.

Взрывом сорвало ограждение верхнего мостика, его настил лопнул по сварному шву. Палуба в районе кают тоже дала трещину. Штормовой парус превратился в клочья, всё же он и плавучий якорь развернули судно острее к базисной волне и снизили нанесённый ущерб. Да и сам корабль теперь лучше держал удары, почти весь спрятавшийся в волнах.

На несколько минут выключили орошение. Трещины в настиле и палубе залепили пластилином до лучшего момента. Вместо штормового паруса укрепили пожарную брезентовую кошму. Она продержалась недолго, пока не излохматилась по ниточкам.

Сан Саныч лежал на койке, прижимая к груди Асину руку. Под ними по каюте плескалась вода и капало с потолка, а под тонким днищем простиралась километровая пучина. За стенкой ревел шторм, грохотали взрывы, неслышно свирепствовала радиация, сгущалась холодная тьма. Но они не были несчастливы. Они были вместе. Им было хорошо и уютно. Их пальцы сплелись, а губы не раз соединялись в поцелуе.

Ася забралась на койку к Сан Санычу:

– Подвинься, толстяк! Что-то ты мало сегодня говорил мне ласковых слов и погладил меня всего два раза…

Он обнял её. Руки его заскользили в нежных ласках.

– Ах, всего два раза! За это преступление я приговариваюсь к исправительно-трудовым работам на тридцать минут.

Ещё два относительно близких падения “Командор Визбор” выдержал просто молодцом. Решили даже не выходить наружу, чтобы лишний раз не облучаться. Елена сильно рассекла бровь от удара о косяк двери. Это была первая кровавая травма. Синяки, шишки и ссадины никто уже не считал. Всё обошлось более-менее благополучно. Залили йодом и перекисью водорода, помазали новокаином, и Андрей собственноручно стянул края ранки проспиртованными нитками.

Капитан обратил внимание на показания эхолота. Он словно взбесился.

– Уж не признаки ли подземных толчков? На фоне этой кошмарной бомбёжки немудрено и землетрясение пропустить! – воскликнул Евгений.

Капитан с ним согласился.

Тем временем канонада стихала. Небо гасло. Земля, повернувшись, опять загородила беглецов своим телом. Шторм не прекращался, но к нему привыкли. На фоне других грозных катаклизмов он казался не более чем просто ненастьем. Двенадцать часов передышки. Неплохо!

Небесный грохот утих. Теперь совершенно отчётливо слышался подземный, точнее, подводный гул. Низкий, таинственный.

Начал стихать и ветер. Туман сгустился до неимоверной плотности. Солнце больше не грело. Чёрная всеохватывающая ночь распустила свои зловещие крылья. Стынущий воздух соприкасался с тёплым морем. В воздухе повисла сырость. Она пахла гарью. Дышать снаружи стало просто невозможно. Даже противогаз не помогал. Через минуту в нём начинала хрипеть и булькать грязная вода.

Тем временем навалилась новая страшная опасность. Мощный гул постепенно захватил всё вокруг. Корабль зарезонировал. Внутренности людей завибрировали. Никто не успел ничего сообразить. Безотчётный страх тихой змеёй стал подбираться даже к наиболее стойким. Сковывал душу, разрывал сердце. Он легко проникал сквозь стальные перегородки и задраенные люки. Ужас заливал корабль как тёмная вода решето. Сопротивляться ему не было сил. Вот он затапливает последние дюймы воли…

– Наверх вы, товарищи! Все по местам!.. – затянул тоненький голосок. – Последний парад наступает…

– Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”, пощады никто не желает, – подхватили мужские голоса.

Следующий куплет грянули так, что перекрыли потуги стихии.

– Отставить “Варяга”, давай “Яблочко”! – появился капитан с маленьким аккордеоном в руках, растянул меха, аж треск пошёл…

Ну а уж “Яблочко” вжарили столь лихо, с присвистом, да с коленцами, что корабль задрожал не хуже, чем от взрыва! Коварная вибрация отступила.

В следующие двенадцать часов бомбардировки было отмечено снижение её интенсивности. Всего два близких падения крупных тел. Сан Саныч и Евгений ломали голову, почему произошло заметное отклонение от результатов прогноза? В конце концов, пришли к заключению, что асимметрия поля осколков – результат действия Луны. Она сработала как гравитационная линза, расфокусировав или, другими словами, разметав в пространство часть облака позади кометы.

Небо не светилось. Воздух был насыщен туманом пополам с сажей. Через эту густую преграду даже солнечный свет не проникал.

Нет худа без добра! Сажеводяная завеса снизила воздействие радиации во время взрывов. Вода и углерод – отличные её поглотители! Атомные реакторы в качестве защиты от радиации обкладывают графитом или погружают в воду.

Раскатистый гул стоял постоянно. На него наложились несколько сильных подводных толчков и с десяток очень странных и мощных ударов, настороживших капитана.

Ещё одно событие заставило людей поволноваться.

Абсолютно отчётливо послышался звук работающих винтов. Где-то совершенно рядом на огромной скорости промчалось судно. Корабль даже слегка мотануло из стороны в сторону. Столкнуться в такой непроглядной тьме – много шансов и мало радости! Через несколько минут это повторилось.

– Скорее всего, это – подводные лодки! – предположил капитан. – Как я раньше не сообразил? Ведь они как раз и отсиживаются здесь на глубине! Их в нашем тихом омуте должно быть больше, чем акул! А эти резкие удары… не иначе, как глубинные бомбы или торпеды!

– То есть, им там тесно и они сражаются?! – развил мысль Сан Саныч. Зрение его постепенно восстанавливалось, но видимость была как на фотографии, залитой чернилами, а в глаза словно насыпали песку.

– Не уверен. Но всё может быть. Именно на подводных лодках сейчас безопасней всего. Наши страдания им неведомы. Там внизу – тишина и покой. Чтобы уничтожить современную субмарину, идущую на большой глубине, необходимо почти прямое попадание ядерного заряда! К следующей комете обязательно раздобуду подводную лодку метров на тридцать длиной! Только, господа астрономы, вы уж меня предупредите, пожалуйста, заранее.

Тонкий Варенькин слух уловил частые удары колокола. Никто другой не слышал, но она утверждала, что явственно слышит звук. Здесь в море это могло означать лишь одно. Где-то гибло судно и просило о помощи. Но где?

Радиосредства и локатор не работали. Сама Варенька не могла определённо указать направление на источник звука. Как быть? Мужчины призадумались.

– “Эврика!”– воскликнул Сан Саныч. – Есть же телекамера, а на ней – направленный микрофон!

Капитан сразу заглушил движки, схватил телекамеру, укутав её в одеяло от ветра, поднялся на мостик, включил и плавно повёл по горизонту, отсчитывая вслух направление от носа корабля. Сделав несколько оборотов, спустился вниз. Прокрутили запись через видеомагнитофон на максимальной громкости. Сквозь шум и треск радиации временами отчётливо был слышен колокол. Максимальное звучание улавливалось всё время в определённом направлении. Колокол запеленгован!

Скорректировав курс с поправкой на ветер, на малом ходу на одном движке двинулись вперёд. Установили и зажгли прожектор. Но от него было мало толку. Луч упирался в непроглядный серый туман.

Звук приближался. Через час уже слышался где-то рядом. Сбавили ход до минимального. И вовремя. Буквально через мгновение стукнулись носом в высокий чёрный борт какого-то судна. Обшивка была изрядно измята, но имела, видимо, солидную толщину. Судно было не менее семидесяти метров в длину и плавало на боку. Противоположный его борт был затоплен. Надстройки вырваны с корнями. Как оно вообще ещё не затонуло?

Сверху послышались голоса. Капитан в рупор попытался заговорить по-английски. Судно оказалось греческим. Было арестовано турецким флотом за несколько дней до начала метеорной бомбёжки в юго-восточной части Эгейского моря. Оно везло, в основном, албанцев, пытавшихся возвратиться домой. С первыми взрывами пошли на прорыв. Капитан надеялся добраться до порта Салоники, но первым же сильным взрывом судно было серьёзно повреждено и полузатоплено, оно дрейфует в таком состоянии, с большими или меньшими потерями перенеся все последующие взрывы. Из более чем тысячи человек в живых осталось около четырёхсот, почти все больны или ранены. Где находятся, не представляют себе.