Текст книги "Демитрикая. I"

Испепелив гоблина, Эммилия присела от резкой усталости, которая тяжёлым грузом свалилась ей на плечи, и сжала в кулаке амулет, что висел у неё на шее, «слезинка» – этот амулет ей подарила Тамика, императрица вампиров. Амулет содержал в себе большие силы. Они прогорают быстро если их использовать, если же нет, то можно продержаться весьма долго. Она принялась черпать из него силу, магия значительно её ослабила. Слезинка, выполнив своё предназначение, треснула. Эммилия сосредоточилась и, закрыв глаза, глубоко вздохнула и мысленно настроилась на поиск жизни. Открыв глаза, она принялась тщательно осматривать окрестности. Никакой жизни она ни видела значит все враги мертвы. Что же касалось тех, кто им не был враждебен, в проклятых холмах никто не живет. Даже животные и птицы стороной обходят эти жуткие места.

Она посмотрела на истекающее кровью тело её нового смертного друга, который за последний час дважды спас ей жизнь, несмотря на то, что смертный, в нем еще тлел маленький огонёк жизни. Эммилия небрежно вырвала стрелу из его груди е особо заботясь о дальнейших повреждениях. Стрела вошла почти в сердце, чуть выше – и всё. Хлынувший пульсирующий поток крови со сладким запахом мгновенно защекотал ей ноздри. Вампирше с трудом удалось сдержать себя, чтобы не вцепиться в горло мгновенно.

– Нет. Ты будешь жить! – произнесла она ему.

Эта фраза эхом разлетелась в пустотах души вампирши, пробуждая старые воспоминания.

Зубы сразу свело, и они немного удлинились, и глубоко вдохнув чудесный аромат свежей жизни, Эммилия медленно прокусила ему шею. В рот ей потекла тёплая, слегка солоноватая, с металлическим привкусом кровь. Она сосредоточилась и направила свою энергию, частичку себя в душу Алказара. Эм сделала два небольших глотка и с трудом оторвалась от его шеи, ведь кровь так возбуждала, будоражила и опьяняла особенно после битвы. И магическое истощение тоже давило на неё, ведь силы подчерпнутые в слезинке уже прогорали. Было в его крови что-то сильное, древнее, обжигающие и до боли знакомое, но вампирша не могла вспомнить, что именно. Вылив всю воду из чьего-то бурдюка себе на голову, Эммилия слегка протрезвела, жажда крови утихла, после, порезав себе запястье, выжала несколько капель в рот Алказару. Теперь он умрёт как человек, и возродится как дитя ночи, что ж это её дар ему большего она сделать не могла.

– Теперь ты будешь жить, но за мной еще один долг, – произнесла Эммилия, взваливая на себя тело Алказара.

И поспешно пошла в сторону пещеры, где когда-то находился портал – к её убежищу, там она часто бывала в своё свободное время. Только там она могла предаться без опаски воспоминаниям и эмоциям, что накопились у неё.

– Надо спешить обращение в вампира проходит в среднем за час, а солнце сядет минимум через три, и тогда все её усилия будут напрасны, – подумала она.

Сильный, однако же, этот смертный, он должен был умереть и стать вампиром ещё час назад, но он был еще жив. Какая воля и стремление жить. Чем больше он будет сопротивляться, тем больнее ему будет. Эммилия подошла к телу своего друга и проверила его пульс. Тихий, но всё же есть. Алказар лежал на спине без сознания, но постоянно бредил, конечно, сейчас у него вся его и её жизнь пролетает в сознании, и он чувствует все, что испытывала она, и он тоже – с самого рождения и по ту самую минуту, когда он умрёт. Не особо завидное положение, не каждый это может выдержать или сохранить свой рассудок в более-менее здравом уме. Но всё же он цеплялся за жизнь весьма яро, что-то не позволяло ему уйти. Эмилия положила руку ему на лоб и попыталась определить источник этого фактора выживания, но в ментальной магии она была профаном. Хотя ответ был и очевиден, его воспоминания причиняют ему столько боли, в частности эмоциональной. Воспоминания были свежими, произошло в его жизни что-то, что не давало ему уйти из этой жизни. Не давало сделать выбор, уйти за грань, ведь инстинкт самосохранения не знал, что это не убьёт его. По крайней мере совсем. Вампирша сосредоточилась и установила ментальный блок на эти воспоминания. Алказар сразу же успокоился и его сердце стало заглушать свой стук.

Теперь осталось только подождать его пробуждения, ведь его кровь была такой насыщенной, полной жизненной силы и что-то еще в ней присутствовало, что-то знакомое и в то же время забытое, а самое главное – кровь была пуста на информацию. Абсолютная пустота, если у некоторых из крови можно вытащить, различные знания, обрывки памяти или хаос того, что он видел, у её нового подопечного ничего этого не было, абсолютно ничего, словно его и никогда не существовало, это пугало и в то же время привлекало. Может он действительно из другого мира, возможно даже того самого, что пропитан грязью, кровью и всеми пороками, существующими на данный момент.

Боль! Жуткая головная боль.

– Чёрт, это скоро войдёт в привычку, – подумал я. – А что собственно случилось?

Уже зная, что делать, я решил полежать и не шевелится, пока боль не утихнет, подумать, так сказать пораскинуть тем, что осталось. Хотя нормуль там мозгов ещё осталось, не такой уж я и глупый местами бываю, иногда. Я вспомнил Эммилию, засаду, бой с гоблинами, жесть я там был крут и стрелу, убившую меня. Стоп, стоп, стоп если я мёртв, почему же я лежу тут и рассуждаю? А я, наверное, забыл, что мёртв, ну вот я вспомнил. Всё, пора умирать, нет? Может я в загробном мире, ну, всё, чёрный юморок проснулся нежданно и нагадано пришёл и шутит тут мерзавец.

Боль утихла, и сев, я осмотрелся, огромная светлая пещера, причем, откуда берутся лучи света, я так и не понял, в потолке были две большие драконьи головы, из которых потоком лилась вода в подземное озеро. Стоп! Я где-то это уже видел. Причём где-то не так-то уж и давно, почему-то стало слишком зябко плохие теперь воспоминания об этом месте. Вернее, о месте похожем на это, оно же не может быть тем. Чёт я уже сам запутался в своей системе слов.

– Последняя контрольная точка, – пошутил я, но шутка не показалась мне смешной. – Это что, ад? Я не пойму, а где огонь, черти и всё такое? Именной котёл там?

Задрав одежду, я посмотрел на место, куда вонзилась стрела, вместо раны под слоем запекшейся крови была только уродливая царапина, шрам останется, точно. Шикарно ничто так не украшает мужчину как шрамы, тем более я фанат шрамов и делаю частенечко себе шрамирование. Точнее делал, но как-то подзабил на данную практику, постарел чтоль?

– Ничего не понимаю! – выговорил я, впав в ступор, пародируя Коллегу из братьев пилотов.

– Да живой ты, – звонко произнёс знакомый мне голос.

Я обернулся и увидел свою новую знакомую – Эммилию. Та сидела на небольшом валуне и предоставляла лучу солнца ласкать её кожу. Хорошая композиция для художника игра света и красота, ну или что там ещё для них важно?

– Тогда я требую объяснений, как это я жив? – почти грозно сказал я, а после поспешил добавить. – Не я конечно не против этого, просто не понимаю, как это так. Я отчётливо помню, как там в лесу белые тапки примерил.

Эммилия жестом заставила меня замолчать, что я и сделал с готовностью.

– Во-первых, ты спас мне жизнь дважды, я спасла тебе её один раз, за мной ещё должок. Во-вторых, с чего ты решил, что можешь что-то от меня требовать?

А то, что я её жизнь спас эт как? Не в счёт? А блин, она мне же тоже, сквитались вроде как, но только ведь разок же, так что имею.

– В-третьих, – так же невозмутимо продолжала она. – Кто сказал, что ты жив? – девушка сделала паузу, дабы полюбоваться изменениями моего недоумевающего лица. – Ты мёртв, мертвее некуда, ну почти, трупик ты мой свеженький.

Эт она пошутила или как? Лучше бы как, а то чего-то меня вся ситуёвина эта напрягает.

– Я УПЫРЬ! НЕТ, НЕТ! – фанатично заорал я, а вдруг так и есть.

– Успокойся, ты не упырь, у них почти нет разума, так, кусочек памяти и набор физических потребностей. Если бы мне нужны были упыри, я бы подняла гоблинов, но, честно говоря, я в этом деле я не сильна, да и не к чему мне всё это.

– Но как тогда? – вновь перебил я Эммилию.

– Рана была слишком тяжёлая, я не смогла бы её залечить. Я не хотела, чтобы ты умер, и укусила тебя, это единственное что я могла. Ты теперь вампир, как и я. Не совсем живой, но и не совсем нежить.

– Вау! Так ты тоже вампирша? – это был скорее не вопрос, а утверждение.

Но что-то мне тута не нравиться, не разводят ли меня? Сейчас выбегут людишки с криком: разыграли!!! Не, не. Это передача «голые и смешные» раздевайтесь. Блин туплю, там сначала раздевались, а потом уж выбегали людишки… а не-не там на камеру просто показывали. Такс, чтот меня не в ту сторону унесло, мозг спокойно.

Я подошёл к солнечному лучу и выставил руку на свет. В руку мгновенно вонзились миллиарды раскаленных игл, голова чуть не разлетелась на куски от осознания такой боли.

– Идиот! – с жаром выпалила Эммилия, рывком дёргая меня назад.

– Я просто хотел проверить, – сказал я, баюкая руку, как ни странно боль быстро ушла.

– Больше так не делай, ты ещё молодой, и это может тебя мгновенно убить.

Опять я молодой, только-только в зрелось взял билет, а тут всё опять мелкий. Надеюсь мне до ста восьмидесяти жить не придётся, чтоб алкоголь покупать.

Мы стояли с ней очень близко, по-моему, слишком близко. Я долго смотрел ей в глаза, они были, словно два зелёных омута, которые вот-вот затянут тебя на дно и больше никогда не отпустят, в то же время в них отражалась большая грусть, усталость, и они были умудрённые годами, интересно, сколько же ей лет? На вид ей лет двадцать, ну двадцать пять – не больше.

Она коснулась рукой моей щеки, во мне вдруг закипела такая страсть, но я отстранился от неё. Не время блин, сам даже удивился от своего решения. Чёрт, моя смазливость – это проклятье, а интимные сценарии просто замучали уже, чувствую себя актёром порно. Адмирал в штанах так и просился выглянуть наружу и с деловитым видом прогуляться по палубе. Такс! Стоп, стоп, эту мысль выгнать.

– Извини, Эммилия, ты привлекательная девушка и все такое, но я не могу… – гнилая обмазка всяких неудачников, но выбирать не из чего.

Секас без обязательств и всё такое… мозг ты достал, я в ближайшей пьянке тебя убью напрочь.

– Оу, прости, тебе мальчики нравятся? – с тем же ледяным спокойствием произнесла Эммилия.

Я прямо на месте чертыхнулся. Фига, на ровном месте в петухи записали. Я что похож на одного из этих… блин без мата не могу даже.

– Нет, я не пиндос, это точно. Просто… – стал я мяться, подбирая слова, сам не понимая с чего это всё, животное нутро так и вопило, призывая действовать. – Просто, просто… честно говоря да хрен его знает, но нет.

– Чёртово истощение, – лицо Эммилии мгновенно изменилось со страстной богини любви, на более зловещую богиню.

С почти нечеловеческим рёвом она развернулась и принялась долбить кулаками валун, на котором недавно сидела. Она наносила настолько сильные удары, что каменная глыба разлеталась на куски под гнётом её кулаков. Осилив ещё пару ударов по своей невозмутимой роже валун сдался и треснул. Эммилия застыла на время подле него тяжело дыша. Воцарилась неловкая тишина, и через пару минут я не решился её нарушить. Да что, там говоря я струхнул по полной и притворился ветошью, поскольку боялся огрести от спутницы своей. Моя рожа в отличии от валуна столько не продержится.

– Напугала? – спросила вампирша не поворачиваясь ко мне.

– Есть немного, – не совсем честно ответил я.

– Извини, я немного истощенна в магическом плане и сложно держать себя в руках. – У меня тут же родился вопрос в голове, но она обернувшись вымученно улыбнулась. – Если не будешь задавать много глупых вопросов, то я на тебя не накинусь.

Вопрос о магическом истощении сразу же отпал сам собой. Не хотелось проверять как именно она на меня накинется. Потом как ни будь при случае вызнаю всё.

– Ну и что мы будем делать дальше?

– Сейчас день в самом разгаре, дождемся темноты и двинемся в путь, а то тебе плохо пока – на солнышке, пригораешь.

– Понятно, – недовольно буркнул я.

Ну, вот она уже издевается надо мной, так нужно тоже срочно придумать какую-нибудь гадость и ей сказать.

Сделал гадость себе радость!

– Кстати, расскажи мне, где находится портал? Мне просто это необходимо знать, – внезапно спросила вампирша меня.

Я кое-как по памяти объяснил Эммилии, как добраться до пещеры с порталом. Глаза у Эммилии заметно округлились от изумления, она явно не ожидала, что всё будет так просто. Честно говоря, я ждал от неё фразы: «Спасибо кэп!». Эм лишь сказала мне сидеть на месте, сама же отвязала у края озера небольшую лодочку и погребла в глубь пещеры в темноту.

– Слушай, а как это мир то хоть называется? – крикнул я ей вдогонку.

– Эванор! – ответила она мне откуда-то из темноты, и эхо разнесло её крик по всей пещере.

Да, Эванор.

Я достал сигареты и стал думать, дымя как паровоз, через парочку мою голову осенила идея, и я полез в заплечную сумку, что висела на мне за тетрадным блоком. Блин, курить меньше надо вряд ли тут есть табачные киоски. Интересно, а вампиры могут умереть от рака лёгких? Хм, страдают ли они импотенцией, преждевременным старением кожи, пародонтозом и ещё чем-то там? Задался я, глупыми вопросами вспоминая предупреждающие надписи на пачках.

Открыв, наконец блок и пролистав тучу изрисованных и исписанных мелким и большим подчерком листов, я решил записать, своё недавнее озарение, а то забуду. В голове родился новый стих, о происходящем за последнее время, и это было великолепно, но я был бы не я, если бы всё не исковеркал и не переврал. Хотя вышло всё равно неплохо, потом вдохновение навалилось сильней, и я судорожно заполнял пустые страницы, боясь, что забуду какую-то деталь, и задуманного эффекта не получится.

Жертву свою я покрепче обниму,

И издаст она сдавленный стон,

Когда шею нежную я укушу…

И погрузится она в вечный сон!

За столетья объехал я весь мир.

И всюду, где я, смерть находит тебя!

Ваша кровь – эликсир жизни для меня,

Потому что я вампир…

Ночью долго жертву свою стерегу,

И как придёт время, я нападу.

Клыки острые вновь блеснут во тьме,

И припаду я к нежной шее…

Все жертвы мои семнадцати лет,

Жили они, не зная бед.

У них первой группы положительная кровь,

Это моя вампирская любовь!

Да пафоса много, но бред какой-то, а хотя… может я и стану таким интеллигентным аристократическим вампиром – гурманом в далёком-далёком будущем. Усмехнувшись своей мысли, я отложил ручку и блок и решил пройтись осмотреться, да бы ноги размять и зад уже отсиделся весь.

Я прошёлся по пещере и не увидел ничего нового, точно в такую же пещеру попали, и мы с… Попали? Вот же я пьяная скотина тогда был, раз с глюками тусил. Не буду срезать больше напрямки, а когда свалюсь куда нить точно уж не буду совать пальцы в неведомые мне хрени. Это всё други мои виноваты, слиняли и кинули меня одного, так бы компанией нормально выбрались бы с полигона. Я так-то по факту идиот, а когда один вообще дегенератом бываю. Единственное, что отличало эту пещеру от той, здесь было больше солнечных лучей и не было портала со сферой. Их, наверное, перетащили туда, в ту пещеру, а зачем? Ладно, не буду забивать себе голову пока этим, надо подумать, что делать буду. Я ведь теперь бессмертен – ну надо же я просто капитан очевидность, надо побольше узнать об этом мире, своих новых способностях и прочей мелочи. Надеюсь я шестиметровыми питонами изо рта стрелять в людей не буду, а то вампиры знаете ли разные бывают. Значит, надо держаться рядом со своей новой подругой.

Мдя… Выбора то не много. Мне сразу же так взгрустнулось, что хотелось биться головой об камень. Да чтож такое? Что я так раскис?

Эммилия вернулась через два часа где-то, лучи света уже побледнели, скорее всего, солнце клонится к закату. Если совсем не зашло. Она выглядела весьма подавленной и злой, хотя не знаю, что именно выражало её лицо, но в её тоне явно чувствовалось раздражение.

– Ты мне соврал, – холодно бросила она мне несмотря даже на меня.

– Насчёт чего? – опешил я.

– Там нет нигде пещеры, я всё осмотрела, – таким же ледяным тоном ответила она.

– Быть того не может! Я пришёл именно оттуда или я по-твоему совсем дурак…

– Видимо так, – резко перебила она меня.

– Слушай, ты сейчас не в духе, но как сядет солнце, отправимся туда, и я тебе всё покажу, – так уверенно сказал я, прям, как отрезал.

– Конечно, так и будет, и, если это вдруг окажется шуткой, я тебя убью.

Фига себе, а как же должок там за спасённую жизнь и всё такое. Не, чтот перспектива не очень мне нравиться – быть убитым своей же создательницей можно вот, так сказать. Но я ж ведь не сошёл ещё с ума и точно знаю, прям вот готов биться об заклад, ток не головой, что пещера там есть.

– Собирайся, солнце уже почти скрылось, – произнесла Эммилия, садясь в лодку.

Собрался я быстрее некуда, поскольку у меня ничего с собой не было, кроме сумки и клинка вампира, но первая и так была на мне. Схватив второе, я запрыгнул транспортное средство. Плыли в полном молчании, ну конечно настроение было поганое считай у обоих, и на разговоры как-то не тянуло. Я с интересом стал рассматривать рисунки на потолке и стенах. Изображались какие-то жуткие монстры, как они убивают людей, похоже, это эльфы и гномы были в общем дизайн нормуль.

– Это демоны во время Второго Нашествия исчертили стены. Поскольку они явились в наш мир через портал, то и обосновались здесь, – в Проклятых холмах, – произнесла Эммилия, угадав мои мысли. – Он раньше просто здесь находился, пока его не упрятали.

О значит, я фактически правильно догадался. Стырили портал и сныкали, дабы никто чужой баловался. Хм… а чем бы эта афера помогла бы если бы эти самые демоны ломанулись в портал снова, как и я вот, например. Хоть бы консьержа посадили там, чтоб он спрашивал мол: «кто таков? Сколько лет? Почему не в армии?» Да банальный пропуск, к примеру, хотя тогда б я влип. Ну сказал бы что к маме на работу и утряслось бы всё.

– Понятно, а что за нашествие? – спросил я.

– Потом всё узнаешь, есть те, кто лучше меня всё объяснит, это история, я с ней не особо в ладах – едва она закончила, как лодка стукнулась обо что-то твёрдое.

Я спорить не стал, разговор вроде пока наладился, не хочу пререкаться. Интересно, а кто эти «те»?

Эммилия спрыгнула с лодки и привязала её к стальному пруту, торчащему из пола, я вылез и осмотрелся. Как же не осмотреться, это вам не хухры мухры, а главное правило приключенца. Предо мною была здоровенная лестница с широкими ступенями, довольно таки неплохо выглядела для лестницы, гораздо лучше, чем та что на Земле была. Хотя я мало разбираюсь в лестницах, но эта лестница из всех была бы… что за бред я опять несу? Не опять, а снова.

– Так-с, как бы тебя провести, дай подумать, – моя спутница задумалась.

– Думать не всегда полезно, что думаешь, я не поднимусь по лестнице? Я чемпион в ходьбе по лестницам.

И это правда, поскольку после того лифта у меня сильная клаустрофобия, я всегда хожу по лестнице, на любой этаж, бесит иногда на восемнадцатый этаж подниматься. Я сделал шаг, но Эммилия сразу отдёрнула меня назад.

– Не всё так просто, смотри.

С этими словами она подняла камушек и швырнула вперед, камушек пролетел метра полтора, потом возникла яркая жёлтая вспышка, и он исчез.

– Здесь много ловушек, – пояснила моя подруга. – И только я знаю их месторасположение, я сама их ставила.

– Чёрт! Ну, ты же меня сюда как-то затащила, так и выйдем, – промямлил я, слегка ошарашенный.

– Вот именно что затащила, – вздохнула она. – Ладно, запрыгивай на спину.

Я сначала отказывался.

– Не могу позволить, чтобы девушка меня на загривке несла. Я и сам могу подняться, – кричал я.

Но Эммилия привела мне пару доводов, с которыми я согласился, и пришлось забраться мне ей на спину. Вместе со мной она бодро и быстро, сильно петляя и местами даже перепрыгивая, поднялась наверх. У неё даже одышки не было, хотя, по-моему, она местами вообще не дышит.

– Тут просто иди за мной след в след, – произнесла она, скидывая меня со спины.

– А что, тут тоже ловушки? – спросил я, поднимаясь на ноги, потирая ушибленный зад.

– Да, но не так густо усеяны, к тому же они сразу тебя не убьют, это случайным прохожим, если таковые будут, как бы предупреждение.

Это меня не сильно взбодрило, успокаивать она конечно умеет. Мы прошли в принципе до конца без приключений, но в конце я, наверное, оступился, и меня шарахнуло током, не сильно, но обидно блин.

Выход из пещеры густо зарос каким-то растением с шипами, продравшись через заросли, я исцарапал себе все не защищённые участки тела. Хотя одежда тоже пострадала, но вроде не особо сильно. Иголка нитка в руки и вперёд зачинить всё даже круче будет выглядеть. Эммилия же со своей стороны выглядела нормально, ни одной царапины и шмот в полном поряде.

– Как ты это сделала? – спросил я изумлённо или не изумлённо? Не знаю, я чтот не очень понял, каким тоном это спросил.

– Что сделала? – не поняла она моего вопроса.

– Прошла через кусты, не поцарапавшись, – пояснил я.

– Я берегла только одежду, а так я поцарапалась не хуже тебя. Смотри.

Эм подошла к кусту и сильно сжала в кулаке ветку с шипами. После чего показала мне открытую ладонь, ранки тут же начали затягиваться, что даже кровь не успела политься, ни одной капельки.

Вот это росомаха балин!

– Э… круто! Я тоже такую регенерацию хочу.

– У тебя она проходит чуть помедленней, посмотри на себя.

Я оглядел руки, которые только что были в кровь исцарапаны, раны потихоньку затягивались.

– Со временем этот процесс станет протекать быстрее. Теперь пошли у нас мало времени, а крюк задать придётся не малый.

Мы шли быстро по дороге, вскоре прошли прошлое место битвы, там ничего не изменилось. Да я и не особо разглядывал, меня более интересовала природа, шуршащая под лёгкими порывами тёплого ветра и странно мерцающая в лучах луны. Ну, или не луны не знаю, как называется этот громила спутник на данной планете, а это планета? О! А вдруг этот мир плоский и его держат четыре слона, которые стоят на огромной Тортилле, то есть на одной из представительниц семейства черепаховых. Сколько же супа можно наварить с такой черепашки?

Мы в быстром темпе двинулись в сторону портала, проходя уже знакомые места и не задерживаясь. В знакомом ручье я вновь освежился, умывшись и чуть сума не сошёл, хлебнув просто леденящей воды. Житель моей головы явно укутался в шарф и решил не возникать по этому поводу на всякий случай. Я шёл знакомой тропкой и даже заметил парочку своих окурков – вот я свин. Но когда мы дошли до небольшой опушки с деревом по середине я замер. Возле дерева была могила. В упор не помню её, как-то не внимательно я шёл тогда. Ворон что ли считал? Такое и не заметить. От этого вида мне сразу стала так уныло, чуть ли не до слёз прорвало. И эта странная могила прямо тянула меня к себе не знаю, как даже это объяснить, просто хотелось туда подойти и… понятия не имею за чем. Я сделал два шага в сторону чьего-то последнего пристанища, но Эм подцепила меня за локоть и удержала.

– Там не на что смотреть, – тихо произнесла она, будто извиняясь за то, что на шкодила. – Пойдём.

Я стоял и смотрел то на неё, то на могилу раздираемый противоречивыми чувствами. С чего это мне так погано то стало вообще? Да и Эммилию тоже заразил, вон как поникла, будто перед ней котят топили.

– Прошлое не стоит ворошить, мертвые уже не встанут, – уже силком вытянула меня спутница обратно на наш маршрут.

– Ну да, я чтот сам не знаю, чего это меня так это за интересовало, – сухо ответил я двигаясь вперёд. – Не помню прост могилу эту, вот и удивился.

– Знаешь ли, я бы попав в другой мир тоже не могилы бы рассматривала по сторонам, – поддержала беседу моя спутница.

– Вот ты говоришь – мёртвые не встанут, а так ли это? – спросил я у неё. – Перспектива знаешь ли столкнуться с толпой ходячих зомби гоблинов не прельщает.

– Ну эт ты загнул, я думаю, что в радиусе пары десятков миль от нас нет ни одной живой души, – начала она пояснять. – Мёртвые без чьей-либо помощи не встают.

– Уверена?

– Абсолютно, так что не переживай.

– Ну тогда всё нормуль, – сразу немного просветлел я и всем своим видом, взбодрившимся выдавил улыбку из Эммилии. – А как мёртвым можно помочь встать? Там будильников штук пять под ухо положить или ещё как?

– Будильников? – переспросила она, но не дала мне и шанса на объяснения. – Банально, начнём с некромантии. Конечно, некроманты по-разному могут мёртвых поднимать, но обычно это просто послушные мешки мяса с плохой моторикой. Есть пару магов, которые могут воскрешать человека, но я давно не слышала о подобных случаях. Смерть всё равно не обманешь, и та придёт за тобой в скором времени. Хотя по-разному бывает. У эльфов есть артефакт «крест возрождения» по слухам он тоже может воскрешать, но опять же подтверждения этому не было, остроухие тщательно свои тайны оберегают.

– А ну понятно, то есть воскрешение – это не бытовая магия и происходит подобное раз в сто миллионов лет, – заключил я.

– Я бы так не сказала, – тут же отпарировала Эм. – Ловцы душ – древняя специализация вампиров, которой учитель обучает только одного своего избранного ученика. Обычно это их дети или подопечные, так что их секреты переходят от поколения к поколению. Они могут возродить вампира из горстки пепла или же даже волоса, думаю, с человеком они справятся быстрее. В нынешней Империи Вампиров известны лишь… Оу, никого. Последний из них жил в семействе Беливер и обучал Энмешарре для императорской семьи, но его убили лет двести назад.

– Энмешарре? – спросил сразу же я.

– Имя его ученицы. Я знала её, хорошая была подруга, способная, – моя спутница прервалась на мгновение видимо предаваясь воспоминаниям. – Честно говоря я даже не знаю, что с ней стало, убили тоже скорее всего или, – она задумалась. – Да чёрт знает, куда она девалась.

– Понятное дело, вот жеж гады гадские. Хоть бы книжку написали там «Воскрешение для чайников» или «Ловление душ на живца», а то все померли тире пропали и фигу остальным, – Эммилия издала сдавленный смешок. – Ну да ладно, чтот мы тут про гадости говорим, а надо о прекрасном.

Тем временем мы уже почти подошли ко входу, но я уже был готов к финальной шутке.

– Вот у тебя есть глисты? – резко спросил я у спутницы.

– Э… что? Нет, – замялась она обескураженная подобным вопросом, но всё же на автомате ответила.

– Ну так это же прекрасно, – радостно заключил я и она засмеялась.

Ну вот вся эта кислая тягомотина с могилой и развеялась, все снова радостные и улыбчивые.

– А вот и вход в пещеру с порталом, – выдохнул я, заметив, что подошли к пещере.

– Где? – в растерянности спросила Эммилия, глядя прямо на вход.

– Ээээ… ты чего воть! Или я по-твоему привидение? Проходящее сквозь стены.

Я зашёл в арку прохода и развёл руки словно бразильский Иисус, показывая ей очевидное. Глаза у Эм расширились от изумления, как будто она и впрямь увидела призрака.

– Поразительно! Я читала об этой магии, но не думала ее когда-нибудь увидеть, – заметив, что я стою и туплю, она пояснила. – Это магический блокиратор. Такие используют для защиты и сокрытия чего-нибудь ценного, но этот блокиратор высшего уровня, его невозможно обнаружить. Он сам будет отваживать непрошенных гостей от того, что скрывает.

– Да к защите, портала отнеслись серьёзно, а почему же я его вижу?

– Не знаю. Возможно, он рассчитан только на входящих, выходя, ты разрушил чары для себя, и разрушил для меня, показав мне то, что сокрыто. Ладненько, пошли, посмотрим, что там внутри.

– Я уже всё там видел, тут постою курну немного.

Достав сигарету, я прикурил, глубоко затягиваясь сладкой отравой. Подняв свой взгляд к ночному небу, я увидел неописуемую красоту, миллиарды больших и малых звёзд составляли причудливую сеть узоров, восхитительно красивую и такую чужую. Созвездия были мне неизвестны, но одно знакомое я всё же нашёл это конечно же своего любимого вездесущего зайца. Он на Земле то в обоих полушариях виден и тут засветился гад такой. Луна была гораздо больше земной, раз в пять, наверное, и имела прекрасный оранжево-синий оттенок, хотя где-то и проблескивал фиолетовый с зелёным и в её свете вереница гор на горизонте красиво смотрелась. Казалось, что это хребет огромного дракона, который вот-вот взлетит и полыхнёт огнём в ночное небо.

– Даже слишком серьёзно! Взяли и сломали его, – фыркнула вампирша выходя. – Что там, в небе, дракон?

– Нет, красота, – ответил ей я всё ещё зачарованный небом.

– Небо как небо. Пойдём, – произнесла она, посмотрев наверх.

– А здесь драконы водятся? – сразу же спросил я.

– Водились когда-то, примерно много тысяч лет назад.

Неплохое такое уточнение. Я опоздал на работу всего лишь на много тысяч секунд, виновным себя не считаю. Эх, не вышла шутка – беда.

– А почему ты тогда про дракона спросила? Это местная шутка такая?

– Нет! Хотя есть предание, что они вернутся, чего бы не хотелось, поэтому о них сейчас даже упоминать боятся, тем более суеверные люди даже из истории их вырезали. Спросила я, потому что почувствовала, что ты думаешь о драконе.

– Ты можешь читать мои мысли?

– Нет, не совсем. Как бы?.. – Эм задумалась, но вскоре продолжила. – Я как бы чувствую, понимаю, о чём ты думаешь, но только поверхностные мысли. Могу, сама подкинуть тебе мысль или навести на что-то. Будучи твоей создательницей, я могу и под контроль тебя полностью взять. Так проще говоря, – резко отрезала она свои объяснения глядя на меня. Видимо следов интеллекта на моём лице сейчас не было от слова вообще. – Фактически это ментальный контроль разума или недотелепатия – тебе так ведь понятно?

– Да, понятно, не обращай внимания на все мои пошлые и дурацкие мысли, я их не контролирую, – сразу попытался я оправдаться, потому что в голове иногда такое творится.

– Я знаю и игнорирую их, давайка чуть прибавим шагу.

– Контроль разума – то есть, ты можешь заставить меня сделать всё что хочешь?

– Да, не волнуйся это аморально, и я делать так не собираюсь, а вообще да. Как только ты получишь свой амулет ночи, у тебя будет абстрактная защита разума, она будет пресекать все мои действия и действия старших.

– Каких ещё старших?

– Это вампиры старше тебя, принадлежащие твоей ветви, их всего трое.

– Понятно, что ничего не понятно. Расскажи вообще об иерархии вампиров? – попросил я.

– Ммм… как бы. Представь себе большое дерево с раскидистыми ветвями. Это будет родовое древо вампиров. Так, Тамика, наша императрица, самая старейшая – это ствол дерева. От ствола отходит множество ветвей – это те, кого она укусила лично сама и её дети, хотя последних не имеется. От ветвей исходит целая вереница других ветвей – это дети и подопечные подопечных Тамики и так далее. Вот иногда ветки падают и прорастают в личные маленькие деревца, это когда хозяева освобождают своих подопечных, но всё ещё имеют с ними крепкую связь. Если срубить дерево, то все ветви, растущие из него, умирают вместе с ним. Так что, если убить Тамику, погибнут десятки тысяч вампиров, зависящих от неё, поэтому она мало кого освобождает. Это даёт ей большой гарант защиты своей власти, – Эммилия замолчала, возможно, обдумывая следующий монолог, но я сразу воспользовался заминкой, чтобы задать вопрос.