Текст книги "Грани “русской” революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное"

Первый Съезд – комом

Чтение стенограммы Первого Съезда Советов (июнь 1917 г.) представляет большие затруднения в силу пространности речей, которые в наше время показались бы переливанием из пустого в порожнее, утомляли бы излишними языковыми украшениями, уклонениями от разговора по существу. Чтобы выразить и подкрепить чисто словесными средствами какой-то тезис, оратору нужно было от четверти до получаса. Несколько тезисов – и речь выходит за пределы часа. Регламента фактически нет, потому что делегаты всегда поддерживают любого оратора в его желании говорить дальше. В объявленный регламент никто и не думает уложиться и как-то подвести итог сказанному. В речах постоянно звучат лозунги, и они встречаются аплодисментами. Что означает: Съезд Советов видит себя не органом власти, не форумом, перед которым должны отчитаться министры-социалисты, а лишь формой партийно-политической полемики, где взаимные упреки и речевые остроты – главное. Бесконечно выступают одни и те же лица, утопая в длиннотах и беспрерывно превышая регламент: Мартов, Дан, Гоц, Церетели, Либер, Троцкий…

Если вся стенограмма укладывается в 800 страниц убористого шрифта, то лишь после сотой страницы в ней возникает резонный вопрос: чего же вы хотите? Если выступают министры, то они должны сказать, что они сделали и намереваются сделать. Если выступают их критики, то они должны сказать, что можно было бы сделать, но не сделано, и что необходимо сделать в ближайшее время. Ничего этого нет, потому что коалиционному правительству, куда вошли представители социалистических партий, от роду – месяц, а иные министры вступили в должность всего несколько дней назад. Чего же от них хотят? Ну, хотя бы анализа положения дел и какого-то наброска программы действий. И снова ничего нет, кроме пустых слов о том, что всё очень плохо – война и разруха. Как видно, программ никаких не было и нет. От большевиков следует только предложение Ленина арестовать 50–100 капиталистов и заставить их показать, сколько у них прибыли. Опровержению этого бессмысленного предложения посвятили свои выступления многие. Хотя и так очевидно, что производство от таких арестов не возрастет, разруха не прекратится, а война не закончится. Но что же предложили все остальные? В общем и целом – ничего. Планов у февралистов не было. Они совершенно не знали, что им делать с властью. Потом это обстоятельство повторилось, когда Советы были полностью подмяты большевиками.

Старый режим добивали, не зная, зачем они его уничтожают. Социалисты, считавшие себя лидерами революции, ничего, кроме митингов и продолжения антиправительственной линии, также предложить не могли. И, возможно, по этой причине призывали к лояльному отношению к разным точкам зрения и предвкушали, что вся революция пойдет прахом. Так оно и произошло, поскольку большевики никакими революционными догмами связаны не были и никакие аргументы не собирались принимать как разумные. Если их кто-то из «левых» считал союзниками и называл товарищами, то большевики не отвечали взаимностью и потом легко вели этих товарищей на расстрел. И ещё большевики не боялись хаоса, разрухи и гражданской войны – они решительно шли к этому, поскольку в их рядах состояли люди, готовые на уничтожение всего, что не подпадало под догму о партийной диктатуре. Они даже на Съезде не представляли какой-то идейной концепции – не считали нужным это пропагандировать среди «левых» попутчиков.

Делегаты и их лидеры

В современном общественном сознании, несущем в себе родовые травмы периода коммунистического правления, сохраняется убежденность в том, что Советы – это альтернатива Временному правительству и плод самостоятельной активности масс. Это не соответствует действительности. Самозваное Временное правительство всячески поддерживало создание сети Советов по всей стране – как альтернативу созданным ещё в период Царства местным органам самоуправления. В последних сильны были «правые» настроения, а Советы были плодом активности партийных активистов исключительно «левого» толка. Временное правительство опиралось именно на «левые» партии, постепенно вытесняя из своего состава даже кадетов. Для Керенского кадеты были, скорее, опасными конкурентами. То же касалось и многопартийной Государственной Думы, которую заговорщики, происходившие из неё, и не думали созывать. Именно Советы с самых первых дней Февральского переворота были для основных деятелей Временного Правительства ближайшими союзниками (что хорошо видно из «Записок о нашей революции» Николая Суханова, 359).

Первый Съезд Советов характеризовался крайне хаотичным ведением и крайним многословием ораторов. Практически все резолюции воспринимались на слух. Поданные «за» и «против» голоса, как правило, не подсчитывались. Сомнения в правильности подсчетов и подозрение в приписывании десятков голосов было высказано во время Съезда, но проигнорировано. Отношение организаторов к собственной работе было крайне неряшливым – как будто основная миссия собравшихся состояла в том, чтобы говорить и слушать пространные речи. От Съезда не сохранилось материалов мандатной комиссии, не осталось списка делегатов Съезда[42]42
  Далее использованы статистические материалы из публикации: Покровский, А.С. ПЕРВЫЙ РАБОЧЕ-СОЛДАТСКИЙ ПАРЛАМЕНТ РОССИИ. I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (3–24 июня 1917 г.): Опыт реконструкции списка участников; Контуры социального портрета. – М., 2001.


[Закрыть].

Состав Съезда всё время менялся, о кворуме никто не заботился. К началу совещаний, которые должны были пройти до открытия съезда, собралось всего 143 делегата (до 31 мая) – в основном большевики. На первом заседании 3 июня (при подсчете голосов по резолюции о высылке Р. Гимма) присутствовало 775 делегатов с решающим голосом. На заседании 8 июня (при подсчете голосов по резолюции о Временном правительстве) присутствовало 786 делегатов, к 10 июня их было 800 (с решающим голосом – 781). Но 17 июня при голосовании одной из поправок, когда были подсчитаны все голоса «за», «против» и воздержавшиеся, вышло 422 голоса. Съезд балансировал на грани кворума (присутствовало чуть больше половины делегатов с решающим голосом). Хотя, понятие кворума не было установлено. На II Съезде Советов кворум был установлен в две трети голосов. Если считать это нормой, принятой ранее «по умолчанию», то кворум был утрачен на I Съезде именно в момент выбора ВЦИК.

По анкетам и выданным мандатам на Съезде зарегистрировано 1090 человек (из них 822 – с решающим голосом). Но в зале такое количество никогда не собиралось. Делегаты разъезжались по своим делам, пользуясь тем, что ежедневной регистрации не проводилось (см. таблицу ниже).

Мы можем предположить, что люди с высшим и незаконченным высшим образованием все без исключения заполнили анкеты, и тогда их в составе съездов от 1/6 до 1/5. Судя по тенденции к снижению уровня образования и среднего возраста, можно предположить, что основная масса состава съездов (не менее ¾) была малограмотной – не могла читать длинные и сложные резолюции, а тем более – заполнять анкеты. Голосования проходили в основном под впечатлением речей ораторов. Реально осознавать последствия принятия резолюций могли немногие. Такие последствия наступили для многих делегатов самым трагичным образом.

Из тех, причины смерти которых были установлены:

– погибли в гражданскую войну (1918–1920) – 40 (большевиков – 21, меньшевиков – 11, эсеров – 5, народных социалистов – 2, беспартийных – 1);

– умерли и погибли в период НЭПа, до начала массовых репрессий (1921–1934) – 30 (большевиков – 17, меньшевиков – 10 (четверо из них в начале этого периода перешли в РКП(б)), эсеров – 3);

– погибли в результате репрессий (1935–1941) – 117 (большевиков – 56, меньшевиков – 40 (12 после гражданской войны стали большевиками), эсеров – 14 (2 стали большевиками), членов Бунда – 3 (1 стал большевиком), членов ППС-Левицы – 1, трудовиков – 1, беспартийных – 2 (один стал большевиком);

– умерли в эмиграции – 3 0.

Практически никто из тех, чьи причины смерти установлены, не умерли от естественных причин. Судя по тому, что данные о датах смерти для II Съезда советов примерно таким же образом распределены по периодам, можно предположить, что и для этого состава делегатов судьбы были примерно те же. При этом большевики гораздо чаще попадали под каток репрессий, чем представители других фракций обоих съездов. Правило «революция пожирает своих детей» действовало на все политические силы, участвовавшие в февральско-октябрьском перевороте, но особенно беспощадна она была к тем, кто оказался в межпартийной борьбе победителем – к большевикам.

Национальный состав Съезда мы определить не можем, но в некоторой степени можем судить о нём по руководящему звену – президиуму Съезда. Прежде чем пройтись по стенограмме и выявить ключевые темы и позиции, посмотрим на лидеров Съезда, представлявших «левые» партии и основных организаторов мероприятия – Исполнительный комитет.

Открывал Съезд и председательствовал на первом и многих последующих заседаниях Чхеидзе Николай (Карло) Семёнович (1864–1926) – из семьи грузинского дворянина. В 1887 г. поступил в Новороссийский университет, откуда был исключён за участие в студенческих волнениях. Позднее поступил в Харьковский ветеринарный институт, откуда в 1888 г. также был исключён. С 1898 г. в РСДРП, с 1903 г. меньшевик. В 1898–1902 гг. – гласный батумской Городской думы, член Городской управы. В 1902–1905 гг. – инспектор городской больницы. В 1907 г. гласный тифлисской Городской думы, затем депутат 3‐й Государственной Думы. C 1912 года – депутат 4‐й Государственной Думы, глава фракции меньшевиков. Во время Февраля стал председателем временного исполкома Петросовета, вошел во Временный комитет Государственной Думы, но во Временное правительство войти отказался. В июньские дни выступал против большевиков. После принятия Петросоветом большевистской резолюции «О власти» (сентябрь 1917 г.) в знак протеста вместе со всем Президиумом сложил свои полномочия, уступив это место Троцкому. Вскоре уехал в Грузию, в 1921 г. эмигрировал во Францию. Будучи смертельно болен туберкулезом, покончил с собой.

В президиум Съезда были включены следующие персонажи:

От Исполнительного Комитета:

Дан Фёдор Ильич (наст. фамилия Гурвич; 1871–1947) – из семьи аптекаря. В 1895 году окончил медицинский факультет Юрьевского (Дерптского) университета. В социалдемократическом движении с 1894 года. Входил в Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» вместе с Лениным. Один из организаторов стачки текстильщиков. В 1896 году арестован и выслан на пять лет в Вятскую губернию. Летом 1901 года эмигрировал. По возвращении в Россию в 1902 г. снова арестован и выслан в Восточную Сибирь. В 1903 г. бежал и скрылся за границей. Примкнул к меньшевикам, редактировал меньшевистскую прессу. В 1913 г. по амнистии вернулся в Россию. В следующем году снова арестован и сослан в Сибирь. После Февраля – в Исполкоме Петроградского совета и Президиума ЦИК 1‐го созыва. После Октября работал врачом, в 1919–1920 гг. на Съездах советов от имени меньшевиков критиковал Ленина. В 1921 г. арестован, в 1922 г. выдворен в эмиграцию, в следующем году лишен советского гражданства. Жил в Германии, продолжал заниматься делами меньшевистской партии, после прихода к власти Гитлера эмигрировал во Францию, потом в США. Умер от рака легких.

Гоц Абрам Рафаилович (1882–1940) – из купеческой семьи. Учился в Берлинском университете. Член Партии эсеров, с 1906 года – член её боевой организации. В 1907 г. был арестован, за подготовку покушения на полковника Римана, приговорён к 8 годам каторги, в 1915 г. переведён на поселение. После Февраля вернулся в Петроград, стал лидером фракции эсеров в Петросовете. Председатель Президиума ВЦИК 1‐го созыва. После Октября занимался организацией боевых отрядов партии эсеров. В 1920 г. арестован. В 1922 г. приговорен к смертной казни, которая заменена 5 годами лишения свободы. В 1925 г. сослан на 3 года в Ульяновск. Там арестован и приговорен к 2 годам тюрьмы. В 1937 арестован, в 1939 г. приговорён к 25 годам лишения свободы, умер в Краслаге.

Богданов Борис Осипович (1884–1960) – из семьи одесских евреев. Окончил Одесское коммерческое училище Николая I (1902). Участник социал-демократических кружков с 1901 года. В 1907 избран членом Петербургского комитета РСДРП, меньшевик. До 1913 года неоднократно подвергался арестам и ссылкам. В 1915 становится секретарем рабочей группы Военно-Промышленного комитета. В начале 1917 г. арестован вместе с другими членами группы. Освобожден во время Февраля. Член ИК Петросовета. Выступал против участия во Временном правительстве. Был противником Октябрьского переворота. В 1918 г. арестован, вскоре выпущен и уехал в Одессу. В 1920 года арестован вместе со всей меньшевистской фракцией Совета рабочих депутатов Одессы и отправлен во Владимир, осенью 1921 освобождён, приехал в Москву, работал в ВСНХ. В 1922 г. арестован, приговорен к 2 годам лишения свободы. По окончании срока сослан на 3 года. В 1928 г. уехал в Баку, арестован, выслан в Симферополь. В 1931 г. арестован по обвинению в контрреволюционной агитации, приговорен к 3 годам тюрьмы. В 1932 г. сослан в Томск. В 1937 г. арестован, в 1940 г. приговорен к 8 годам лагерей, освобожден из лагеря только в 1947 году. В 1949 году вновь арестован и приговорен к 10 годам лагерей. В 1955 г. досрочно освобожден по состоянию здоровья. Незадолго до смерти ему было разрешено проживать в Москве.

Брамсон Леонтий Моисеевич (1869–1941) – из семьи купца иудейского вероисповедания. Активист различных еврейских организаций. Автор работ и исследований по вопросам просвещения и эмансипации еврейского народа, по истории еврейского движения. Организовал перепись еврейского населения России. В июле 1894 года сопровождал американского раввина-реформатора Иосифа Краускопфа в его поездке в Ясную Поляну к Льву Толстому. Был избран 26 марта 1906 года в Государственную думу 1‐го созыва. Писал в лево-либеральных изданиях. После Февраля сотрудничал с Петросоветом. Вступил в Трудовую народносоциалистическую партию, вошёл в состав ЦК партии, стал её представителем в Петросовете. Член ВЦИК 1‐го созыва. После Октября защищал Учредительное собрание, арестован ВЧК. На суде обвинил большевиков в насильственном захвате власти и в попытках сорвать Учредительное собрание. Эмигрировал во Францию, сотрудничал с еврейскими организациями. В 1930 г. член Союза русской присяжной адвокатуры в Германии. Умер на юге Франции.

Завадье Владимир Захарович (1887–1937) – из еврейской семьи, входил в состав партии эсеров, после Февраля сотрудничал с Петросоветом, в 1922–1923 гг. работал в Министерстве просвещения, затем – преподавателем математики в Главсевморпути. Арестован, осужден и расстрелян за участие в антисоветской повстанческой террористической организации. Более точные данные отсутствуют.

Последний представитель Исполкома – Каменев Лев Борисович (наст. фамилия Розенфельд; 1883–1936).

Бросается в глаза и не может быть проигнорирован тот факт, что представительство Исполкома полностью моноэтническое, исключая председательствующего почти на всех заседаниях Съезда Чхеидзе – грузина.

От социалистов-революционеров (эсеров):

Крушинский Михаил Феофилович (Карпович Михаил Павлович; 1881–1938) – дворянского происхождения. Окончил Институт инженеров путей сообщения в Петербурге. Левый эсер, активист Викжеля. Арестован в 1918 г. во время левоэсеровского мятежа, отпущен, выведен из состава руководства Викжеля. Отказавшись вступить в партию большевиков, после покушения на Ленина вынужден был скрываться в деревне. Написал многостраничное сочинение, посвященное желаемому государственному устройству и экономической политике, которое никого не заинтересовало. В 1930 г. отправлен в ссылку в Башкирию. Расстрелян в Уфе. (Данные считаются неподтвержденными – АП РФ, оп.24, дело 416, лист 309).

Саакян (Саакьян) Семен Саркисович (1884–1937) – из крестьян. Получил образование в Баку. Инженер-экономист. В 1905–1920 гг. в партии эсеров, затем – преподаватель экономических дисциплин и статистики в системе НКВД. Арестован и расстрелян по обвинению в предательстве 26‐ти бакинских комиссаров и контрреволюционной деятельности.

Алексеев Николай Николаевич (1893–1937) – в 1910 г. в возрасте 17 лет вступил в партию эсеров. В 1912 г. окончил Харьковскую гимназию. Университетское образование получить не смог в связи с революционной деятельностью. В 1915 г. был осужден на четыре года каторжных работ, которые были заменены на четырёхлетнюю ссылку в Иркутскую губернию. В начале 1917 г. мобилизован в армию, в мае в Харькове избран заместителем председателя Совета крестьянских депутатов. Был избран от Харькова по списку эсеров во Всероссийское учредительное собрание. После Октября работал заместителем наркома земледелия. В 1920 г. присоединился к РКП(б). С 1921 г. работал в ГПУ-ОГПУ-НКВД. Занимался слежкой за русскими эмигрантами-социалистами, работал в резидентуре в Лондоне, затем – руководителем Информационного отдела ОГПУ. Руководил операциями по массовому выселению крестьян в Северный край – под его руководством «раскулачено» около 300 000 крестьян. В 1937 году арестован и расстрелян.

Лазурский – биографических данных нет.

Лордкипанидзе Иван Несторович (1889–1937) – из грузинской дворянской семьи. В 1905 г. за революционную деятельность был арестован и исключён из 7‐го класса гимназии. В 1913 г. закончил медицинский факультет Харьковского университета. Тогда же был арестован и заключён в тюрьму на 3 месяца. Во время войны мобилизован, служил в полевом госпитале. В 1917 г. председатель Одесской городской думы. Председатель исполкома Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области (Румчерод). В ноябре 1917 г. избран членом Национального совета Грузии. Депутат Учредительного собрания, член фракции эсеров. Затем подписал акт о независимости Грузии, был членом парламента, министром юстиции, министром путей сообщения Грузии. В 1922‐м и 1924 гг. репрессирован за контрреволюционную деятельность. Работал в санитарной службе Грузии. В 1937 арестован и расстрелян.

От меньшевиков:

Хинчук Лев Михайлович (1868–1939) – учился в хедере и гимназии, член РСДРП (1898). Учился также на философском факультете Бернского университета. В 1890 году вернулся в Россию и примкнул к социал-демократическому движению. Меньшевик. Арестован, просидел в одиночной камере под следствием 2 года, отправлен в ссылку в Якутию. Работал в Крыму, потом в Туле статистиком. Одновременно занимался революционной пропагандой. Нелегально переехал в Москву, где в 1901 г. арестован, выслан в Енисейскую губернию, откуда бежал в 1903 г. После недолгой эмиграции занимался организацией революционного движения в Киеве, затем в Петербурге. В 1905 г. дважды был под арестом, из-под суда сбежал. Вновь арестован в 1906 г., бежал из тюрьмы. Ещё раз был арестован под чужой фамилией, отпущен через 4 месяца. В 1914 г. арестован в Москве за агитацию против войны. После 10 месяцев тюрьмы оправдан. В 1917 г. – председатель ИК Московского городского Совета рабочих депутатов. С 1920 – член РКП(б). Работал в наркомате продовольствия, наркомате внешней торговли. В 1921–1926 гг. – председатель Центрального Союза потребительских обществ (Центросоюз), 1926–1927 гг. – торгпред в Великобритании, 1927–1930 гг. – заместитель наркома торговли СССР, 1930–1934 гг. – полпред СССР в Германии. В 1934–1937 гг. – нарком внутренней торговли РСФСР, 1937–1938 гг. – главный арбитр Государственного арбитража СНК РСФСР. Арестован и расстрелян по обвинению в контрреволюционной и террористической деятельности.

Никольский – биографических данных нет.

Орловский – биографических данных нет.

Печерский Яков Борисович (?–1925) – меньшевик, представитель Совета 10‐й армии, член Временного Совета Российской Республики (предпарламента). Более подробные биографические данные отсутствуют.

Захватаев Иван Викторович – точных биографических данных нет. Возможно, фельетонист из Вятки, работал в газете «Вятская речь», после революции – экономист-плановик в различных наркоматах в Москве, был разъездным корреспондентом в Сельхозиздате.

От большевиков:

Зиновьев,

Луначарский Анатолий Васильевич (1875–1933) – внебрачный сын крупного чиновника, усыновленный отчимом. Ещё в гимназии вошел в нелегальный марксистский кружок, вел пропаганду среди рабочих. Уехал в Швейцарию, поступил в Цюрихский университет, изучал философские труды и работы Маркса и Энгельса, сблизился с группой Плеханова. В РСДРП с 1895 г. В 1898 г. приехал в Москву, арестован и выслан в Полтаву. В 1900 году арестован в Киеве, выслан в Калугу, а затем в Вологду и Тотьму. В 1903 году примкнул к большевикам. В 1904 г. по окончании ссылки переехал в Киев, а затем в Женеву, где стал членом редакций большевистских газет. В 1905 в России, арестован, предан суду за революционную агитацию, бежал за границу. Разошелся во взглядах с Лениным, считая, что социал-демократам не место в столыпинской Думе. В Феврале вернулся в Россию, участвовал в 1‐м Съезде Советов от объединенных социал-демократов. Во время июльских событий был арестован и несколько дней просидел в «Крестах». Вместе с «межрайонцами» был принят в РСДРП(б). Стал руководителем фракции большевиков в Петроградской городской думе. После Октября – нарком просвещения. Через несколько дней покинул свой пост в знак протеста против бомбардировки большевиками исторических памятников Москвы во время вооружённого восстания. Но на следующий день отозвал заявление об отставке. Оставался наркомом до 1929 г. Был одним из государственных обвинителей на процессе эсеров в 1922 году. Был сторонником перевода русского языка на латиницу. В 1929 г. смещён с поста наркома, назначен председателем Учёного комитета при ЦИК СССР. Академик АН СССР (1930). В 1933 года назначен полпредом СССР в Испанию, скончался по пути в Испанию во Франции. Урна с прахом установлена в Кремлевской стене.

Ногин Виктор Павлович (1878–1924) – один из патриархов рабочего движения в России. Ещё в 1897–1898 г. был одним из руководителей забастовок. За схватку с полицией был выслан в Полтаву, оттуда бежал и уехал в Лондон. Стал одним из первых агентов по транспортировке газеты «Искра» в Россию. В 1901 г. при первой же передаче газеты был арестован, отправлен в ссылку в Енисейскую губернию. В 1903 г. вновь за рубежом, где примкнул к большевикам. В общей сложности на его счету 8 арестов, 6 побегов, 6 лет провёл в тюрьмах. После Февраля на фронте агитировал солдат против правительства. Был избран первым большевистским председателем Московского совета рабочих депутатов. Во время Октябрьского переворота руководил московским ВРК. Был сторонником многопартийного правительства. Считал, что чисто большевистское правительство может удержаться только террором. Вышел из ЦК РСДРП(б), но вскоре признал свои ошибки и был допущен до должностей среднего уровня.

Умер после операции на желудке. Похоронен в братской могиле на Красной площади.

Крыленко (Крыленков) Николай Васильевич (партийная кличка – Абрам, по имени деда; 1885–1938) – в 1903 г. поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, участвовал в студенческих собраниях и уличных демонстрациях. Большевик с 1904 года. Университет забросил ради политической агитации. В 1906 г. уехал за границу, откуда вернулся нелегально. Арестован в 1907 г., судом оправдан. Уехал в Финляндию, где снова арестован и выслан на родину в Люблин. Отошел от партийной работы, закончил университет. Работал преподавателем. В 1911 г. сблизился с Лениным. Затем проходил воинскую службу, получив звание прапорщика. В 1913 г. арестован и выслан из СанктПетербурга на два года в Харьков, где экстерном окончил юридический факультет Харьковского университета. Перед войной эмигрировал в Австрию, затем в Швейцарию. В 1915 отправлен в Москву на нелегальную работу. Арестован как уклоняющийся от службы офицер. Служил офицером связи. После Февраля вел агитацию среди солдат. Избран председателем армейского комитета 11‐й армии, но сложил полномочия из-за конфликта с большинством комитета. В июле 1917 г. против него возбуждено дело о государственной измене. Освобожден по приказу военного министра. Участвовал в подготовке Октябрьского переворота. Вошел в первый состав СНК. Формально был назначен Верховным главнокомандующим армией и отдал приказ всем частям прекратить боевые действия. Лично арестовал прежнего Верховного главнокомандующего генерала Духонина (274), что привело в дальнейшем к расправе над ним толпой солдат и матросов. В марте 1918 г. попросил СНК освободить его от обязанностей главнокомандующего, после чего эта должность была упразднена. С тех пор занимал различные должности, связанные с юстицией. В 1929–1931 гг. – прокурор РСФСР, в 1931–1936 гг. – нарком юстиции РСФСР, затем – нарком юстиции СССР. Активно участвовал в организации массовых репрессий, конкурировал с прокурором СССР Вышинским. В 1938 г. арестован, расстрелян.

Шумяцкий Борис Захарович (1886–1938) – из семьи еврея-переплетчика. Рабочий, образования не имел. В 1905 г. командовал большевистским боевым отрядом численностью примерно 800 человек. Приговорен к смертной казни. Бежал, жил под чужим именем. Был редактором и издателем ряда газет. Активно участвовал в вооружённом восстании моряков Тихоокеанской эскадры во Владивостоке. С лета 1908 г. вёл нелегальную работу в Омске, Томске и Челябинске. В 1912–1913 гг. – в эмиграции в Аргентине. По возвращении в Россию арестован, после 6 месяцев тюрьмы отправлен в солдаты. После Февраля – заместитель председателя исполкома и член Красноярского Совета. С 1914 года печатался в центральном органе РСДРП газете «Правда». С апреля 1917 руководил деятельностью Средне-Сибирского районного бюро ЦК РСДРП(б). На I Общесибирском съезде Советов (октябрь 1917 г.) избран председателем Центрального исполкома Советов Сибири (Центросибирь). Противник Брестского мира. Продолжая работу в Сибири на различных партийных и советских должностях, по личной инициативе создал из бойцов монгольского батальона первое правительство Монголии и привез его в Москву. В 1922 вступил в конфликт со Сталиным, добившись автономии целостной Бурятии вместо трёх национальных округов, был отправлен полпредом СССР в Персию (1922–1925). С 1925 года – член Ленинградского губкома ВКП(б), завершил разгром «новой оппозиции». С конца 1928 г. – з аведующий отделом агитации и пропаганды Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б), с 1929 г. – член ЦКК Узбекской Советской Социалистической Республики. В 1930 г. назначен председателем правления «Союзкино». С 1933 г. – начальник Главного управления кинофотопромышленности. С его именем связаны успехи советского кино на международных кинофестивалях. Награждён орденом Ленина. В 1938 г. снят с должности, арестован и расстрелян по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации и шпионаже.

От народных социалистов и трудовиков:

Державин Сергей Александрович – биографические данные отсутствуют.

Гегечкори Евгений Петрович (1882–1954) – из грузинской дворянской семьи. С 1903 г. в РСДРП. В 1905 г. участвовал в революционных событиях, происходивших в Западной Грузии. В 1907 г. окончил Московский университет, получил место помощника присяжного поверенного в округе Кутаисского окружного суда. В том же году избран в члены III Государственной думы, в которой был одним из лидеров социал-демократической фракции, выступал на стороне меньшевиков. После Февраля – один из руководителей Грузинской социал-демократической партии. После Октября – председатель Закавказского комиссариата – коалиционного правительства Закавказья, военный министр. В 1918 г. подписал декларацию независимости Грузии, в 1921 г. – министр юстиции. После установления советской власти в Грузии эмигрировал во Францию, до 1953 г. возглавлял грузинское правительство в изгнании.

Судя по этому списку, а также по биографическим справкам на основных ораторов, особенность национального состава съезда – в аномально большом числе среди его лидеров еврейской и грузинской национальности.

Теперь посмотрим на ораторов, которые занимали внимание публики. Главные докладчики – министры-социалисты второго (коалиционного) состава Временного правительства: Церетели – 13 выступлений, Скобелев – 7, Керенский – 4, Пешехонов – 2, Чернов – 1 (одно, но очень длинное выступление). Церетели выступал по любому вопросу с пространными речами. Никак не менее половины времени заседаний Съезда пришлось на выступления евреев-социалистов из различных фракций: Либер – 15, Мартов – 12, Дан – 11, Виленкин – 9, Гоц – 7, Зиновьев – 7, Бер – 7, Исув – 7, Богданов – 6, Каменев – 5, Брамсон – 5, Вайнштейн – 5, Троцкий – 4, Абрамович – 4, Канторович – 3, Ерман –3… Множество делегатов с еврейскими фамилиями выступали по одному разу. Гораздо менее многочисленной, но не менее многоречивой была «закавказская» группа, в которой, помимо Церетели, выступили: Саакьян – 8 раз, Чхеидзе – 6, Гегечкори – 5, Лордкипанидзе – 4, Шаумян – 1.

Меньшевики заняли публику в наибольшей степени (те же Либер, Мартов, Дан, Гоц и другие), но большевики – немногим меньше. Кроме Зиновьева и Троцкого, выступали Луначарский – 12 раз, Крыленко – 10, Преображенский – 10, Ногин – 8, Ленин выступил только 2 раза. Необходимо напомнить, что фракция меньшевиков включала «Бунд», а часть большевиков были во фракции объединенных социалдемократов (включая Троцкого и Луначарского).

Многие выступавшие остались безымянными – их фамилии в стенограмме не оглашались. Также в стенограмме все без исключения фамилии не снабжались даже инициалами, что в ряде случаев затрудняет поиск биографических справок и может приводить к ошибкам (например, следует различать двух Зиновьевых).

Значительное место в работе съезда заняли выступления и реплики министров-социалистов, ставших выразителями небольшевистской концепции социализма – социализма революционного, но при этом демократического, коалиционного, народного.

Керенский Александр Федорович (1881–1970) – трудовик, военный и морской министр. По официальной версии родители Керенского: отец – Фёдор Керенский, русский (сын священника в селе Керенки в Пензенской губернии, откуда и фамилия), мать – Надежда Адлер, по отцу дворянка руссконемецкого происхождения, по матери – внучка крепостного крестьянина. Из воспоминаний генерал-майора Свиты Его Величества Владимира Николаевича Воейкова: «Оказалось, что его родственник по матери Федор Керенский в молодости женился на особе, у которой уже был сын Аарон Кибриц. Федор Керенский, происходивший из русской православной семьи, усыновил Аарона Кибрица, который и превратился в Александра Федоровича Керенского». Считается, что эти сведения не соответствуют действительности.