Текст книги "Практическая криминалистика. Учебник для вузов"

– Видишь ли, Сергей, черно-белые фотоматериалы содержали серебро, поэтому все испорченные пленки и реактивы учитывались и сдавались на переработку. Списывались только те фотопленки, которые передавались вместе с фототаблицами в уголовные дела.

– Получается, что выкинуть пленку специалист не мог, иначе его заподозрили бы в незаконном получении драгоценных металлов, – догадалась Серафима.

– После того как начинающий эксперт подписал протокол, – продолжил старый следователь, – мне оставалось только поинтересоваться журналом сдачи фотоматериалов на переработку и показать ему соответствующий рапорт.

– Чем все закончилось? – ребята просто разрывались от любопытства.

– Тем, что на следующее утро на моем столе лежали фотоснимки по всем моим делам, а протокол и рапорт отправились в сейф. Больше этот эксперт подобных справок не составлял и остальным посоветовал со мной не связываться. Эксперт уже давно на пенсии, а моя репутация по-прежнему на меня работает.

– Здорово, – вздохнул Сергей, – жаль, что сейчас так не получится.

– Почему не получится? – удивился Николай Валерианович. – В цифровой фотографии драгоценных металлов нет, но требования закона еще никто не отменял.

– И как же быть? – настойчиво поинтересовалась Серафима. – Мы же собираемся стать следователями, как нам поступить в такой ситуации?

– Давайте вместе подумаем, – лукаво улыбаясь, предложил старый следователь.

– Если специалист представил справку о том, что изготовить фототаблицу невозможно в связи со сбоем компьютерной программы… – начал Сергей.

– Его в первую очередь необходимо допросить в качестве специалиста, – подхватила Серафима, – выяснить, что и как он делал в ходе осмотра места происшествия и после. Что именно он делал с фотоаппаратом и флеш-картой, каким образом переносил файлы в компьютер, как обрабатывал, на каком компьютере, в чем именно заключался сбой программы, какие еще файлы пострадали, куда он дел флеш-карту.

– Основная задача – проверить, в чем действительная причина повреждения файлов. Если причина в дефекте оборудования, то он должен быть устранен, если причина в действиях специалиста, то он должен понести за это наказание, – жестко закончил Сергей.

– Я думаю, что ответственность – это не главное, – покачала головой Сима, – если фотографии могут быть восстановлены, тогда главное – их восстановить. Специалист, в свою очередь, должен осознать, что за халатное отношение он может быть привлечен к ответственности.

– Тогда что же, по-вашему, в этой ситуации главное? – поинтересовался следователь.

– Пригрозить наказанием, – заявил Сергей.

– Не согласна, – возразила Серафима, – главное – показать специалистам, что мы знаем свои права и их обязанности, разбираемся в основах их работы и готовы жестко реагировать на любые нарушения или халатность. Нужно создать себе соответствующую репутацию, и она будет работать.

– А если вы установите, что в уничтожении файлов виновато оборудование?

– Тогда нужно установить, были ли такие случаи раньше, если да и с тем же оборудованием, то это вина специалиста и его руководства. Им было известно о неисправности оборудования, но его не починили или не заменили, значит, мы имеем дело с халатностью. Если оборудование впервые вышло из строя, то об этом нужно поставить в известность руководство, с тем чтобы в других делах такого сбоя не было.

– В любом случае решение нужно принимать, учитывая все обстоятельства события, – подвел итог Сергей.

– Руководствуясь при этом законом и совестью, – продолжила Серафима, старательно подражая его интонациям.

Следователь улыбнулся, а ребята весело рассмеялись. Сергей и Серафима собрали свои фотографии и стали раскладывать их в панорамы.

– Ну вот, – Серафима была явно расстроена, – опять у меня фотоснимки в панораму не собираются.

У Сергея дела обстояли не лучше. При попытке разложить фотографии ребята обнаружили, что снимки между собой не стыкуются.

– Почему опять ничего не получается! – Серафима в сердцах бросила фотографии на стол.

– Давай вместе попробуем, – мягко предложил следователь, собирая разбросанные девушкой фотоснимки. – Для начала напомните мне, что такое панорама, какие они бывают, как выполняется панорамная фотосъемка? – поинтересовался Николай Валерианович, раскладывая снимки в один ряд перед собой.

– При панорамной фотосъемке делается несколько последовательных снимков, которые в дальнейшем собираются в одну большую панораму, – послушно отчеканила Сима.

– Панорамы бывают круговая и линейная, – подхватил Сергей, – при круговой панораме снимки выполняют из одной точки, поворачиваясь по кругу (рис. 5.1), а при линейной – перемещаются на равные расстояния параллельно объекту фотосъемки (рис. 5.2).

Рис. 5.1. Круговая панорама. Фотосъемка панорамы осуществляется посредством поворота фотоаппарата, при этом фотограф должен оставаться в одной точке, стыковка фотоснимков осуществляется по средней линии зоны наложения

Рис. 5.2. Линейная панорама. Фотосъемка панорамы осуществляется посредством перемещения фотоаппарата параллельно основной смысловой линии места происшествия. Фотограф должен перемещаться на равные расстояния, расстояние от точки съемки до центральной линии места происшествия должно быть одинаковым во всех точках, угол разворота фотокамеры должен быть прямым. Стыковка фотоснимков осуществляется по центральной линии зоны наложения

– Еще бывают одноярусная и многоярусная панорамы, – продолжила Серафима, – у одноярусной снимки идут в один ряд, в высоту или в длину, а у многоярусной – в несколько рядов, получается и в высоту и в длину одновременно.

– Хорошо, – подбодрил следователь, – а какие у вас панорамы?

– У меня одноярусные круговые, – ответил Сергей.

– И у меня, – добавила Сима.

– Каким образом соединяются панорамные снимки?

– При фотосъемке нужно сделать так, чтобы снимки накладывались один на другой, – пояснила девушка, – преподаватель говорил о том, что зона наложения должна занимать 10 % каждого снимка.

– А как сделать эту зону наложения?

– При фотосъемке нужно засечь какой-нибудь приметный объект или ориентир, расположенный на краю кадра, – объяснил Сергей, – при следующем снимке нужно сделать так, чтобы этот объект располагался на противоположном краю кадра.

– Вы так сделали? – поинтересовался следователь.

– Да, – в один голос ответили ребята.

– Тогда давайте посмотрим. Вот этот снимок, как я понимаю, первый? – Николай Валерианович взял один из Симиных фотоснимков.

– Верно, – согласилась девушка, – а вот этот второй, но они не стыкуются.

– Почему не стыкуются? – лукаво улыбнулся следователь. – А если их передвинуть вот так?

Следователь передвинул фотографии так, что край одного снимка наложился на край второго, но не полностью, первый снимок оказался чуть ниже, а второй – выше.

– Ой, – удивленно воскликнула девушка, – а я об этом не подумала, теперь я знаю, как их собрать.

Собрав свои снимки, Серафима быстро разложила их на панорамы, перекрывая зоны наложения (рис. 5.3–5.5). Сергей, внимательно наблюдавший за действиями следователя, тоже сообразил, как правильно собрать панорамы, но одна упорно не желала собираться.

Рис. 5.3. Ориентирующая фотосъемка, выполненная методом круговой панорамы, из окна аудитории, расположенной на пятом этаже корпуса механико-математического факультета

Рис. 5.4. Ориентирующая фотосъемка, выполненная методом круговой панорамы, зафиксированы пути подхода к крыльцу корпуса юридического факультета

Рис. 5.5. Ориентирующая фотосъемка, выполненная методом круговой панорамы, встречный вид на окружающую обстановку с места происшествия

– Николай Валерианович, – через пару минут парень сдался, – у меня одна панорама собираться не хочет.

– А она у тебя и не соберется, – заметил следователь, – она сделана неправильно.

– Почему неправильно? – удивился Сергей.

– Она у тебя сделана методом линейно-круговой панорамы, – улыбнулся следователь, – поэтому она и не собирается.

– Сергей, нас же на лекции преподаватель предупреждал о том, что нельзя соединять линейную и круговую панораму, – Серафима рассмеялась, – а ты что сделал?

– Там дерево обзор закрывало, пришлось сделать три шага в сторону, – вздохнул Сергей, – и из-за этих трех шагов панорама не собирается?

– Именно, – улыбнулся следователь, – ваши фотоаппараты и так не предназначены для криминалистической фотосъемки, а тут еще смещение, такая панорама ни при каких обстоятельствах не соберется.

– Так что же мне нужно было делать? – спросил Сергей.

– Правильно выбирать точку для фотосъемки, – неожиданно вмешалась Серафима, – прежде чем фотографировать, нужно было убедиться, что тебе ничто не мешает. Если бы ты все сначала проверил, то сразу бы переместился и панорама была бы правильной.

– Понятно, – Сергей отложил фотоснимки в сторону, – завтра переделаю.

– Как будем собирать панораму дальше? – поинтересовался следователь.

– Фотоснимки нужно обрезать по средней линии зоны наложения и потом склеить с обратной стороны скотчем, – вспомнила Сима, – вот только я не понимаю как?

– Очень просто.

Николай Валерианович сложил два фотоснимка так, чтобы изображение на них совпало. Потом взял карандаш и линейку, аккуратно провел тонкую линию примерно посередине совпадающей зоны и разрезал оба снимка по линиям. Отрезав кусочек широкого скотча, следователь положил его на стол липкой стороной вверх. Взяв первый фотоснимок, Николай Валерианович аккуратно положил его на скотч так, чтобы линия разреза проходила посредине липкой ленты. Состыковав изображение на обоих фотоснимках, следователь приклеил второй снимок, который оказался несколько выше первого. Обрезав лишний скотч, Николай Валерианович показал ребятам два собранных в панораму фотоснимка.

– Как видите, скотч приклеен к оборотной стороне, и он не только соединил снимки, но и обеспечил панораме определенную гибкость, что позволит приклеить к фототаблице только один снимок, а все остальные просто сложатся, как гармошка.

– Нужно ли подровнять панораму по высоте? – неожиданно спросил следователь, лукаво глядя на Серафиму.

– Не-е-ет! – воскликнула девушка. – Это мы уже проходили.

Все трое весело рассмеялись. Пока старый следователь просматривал уголовное дело и складывал в папку бланки протоколов, ребята собирали, обрезали и склеивали свои панорамы.

– Николай Валерианович, – через некоторое время Сима решилась задать вопрос, который, видимо, ее сильно волновал, – получается, что для применения фотосъемки следователю нужно столько всего знать, учитывать и использовать. Как все это удержать в голове, не забыть и не перепутать?

– Хороший вопрос, – улыбнулся старый следователь, – на который у меня есть только один совет: «Постоянно изучать что-нибудь новое и постоянно тренироваться применять все то, что ты знаешь, для решения повседневных задач и просто для развлечения». Мы с вами обсудили много интересного, но фотография – это огромный, интересный и прекрасный мир, в который вы сейчас смотрите через замочную скважину. Мы не обсуждали такие вещи, как экспозиция, ее значение и выбор, различные условия и способы освещения, макро– и микрофотосъемку, особенности портретной, пейзажной и спортивной фотосъемок. Попробуйте найти и изучить различные книги по фотографии, а потом постарайтесь увидеть все это в своих фотоснимках.

– Все, ребята, закругляемся на сегодня, – следователь посмотрел на часы, – мне нужно в диспансер, врач ждет.

Глава 6. Фотосъемка места происшествия. Окончание

На следующий день после занятий ребята разделились. Сергей отправился переделывать панораму, а Серафима – искать преподавателя, чтобы узнать дату пересдачи.

– Пересдача будет через три недели, – объявил преподаватель Симе и остальным страждущим, – отчеты представляете с уже исправленными ошибками. Еще раз напоминаю, что ошибки нужно исправлять цветными ручками. Фототаблицы переделывать полностью и вшивать в отчет. Все документы с ошибками должны оставаться в отчете. Ребята, я еще раз вас предупреждаю, – Серафиме показалось, что преподаватель смотрит именно на нее, – пожалуйста, вы можете обращаться за помощью и советами к практикам, но помните, они делают все «как обычно», а вы должны сделать так, как этого требуют закон и криминалистическая наука.

Озадаченная последним высказыванием, Серафима отправилась к Сергею. Обсудив предупреждение преподавателя, ребята решили рассказать о нем Николаю Валериановичу и поспешили в отдел.

В отделе в этот день царил настоящий хаос. Двери кабинетов руководителя следственного подразделения и его заместителя были открыты нараспашку, чего раньше никогда не было. По коридору носились встревоженные оперативники. Откуда-то доносился хриплый голос начальника убойного отдела главка, которому отвечал начальник криминальной полиции района, они явно ругались не на шутку.

Поднявшись на второй этаж, ребята зашли в кабинет своего следователя, Виталия Анатольевича. К их удивлению, кабинет был не заперт, но его владелец отсутствовал. Ребята, как обычно, повесили одежду на вешалку и расположились на своем рабочем месте у маленького стола. Сергей по привычке внимательно огляделся и увидел торчащий из-под сейфа уголок конверта. Этот конверт лежал там уже несколько дней и каждый раз привлекал внимание парня. Сергею было очень интересно, что за конверт лежит под сейфом и как он там оказался. Воспользовавшись тем, что Виталия Анатольевича в кабинете не было, парень присел около сейфа и, аккуратно зацепив уголок ногтями, мягко потянул. Конверт оказался грязным и мятым, но, что удивительно, это был конверт с дактопленками, опечатанный и подписанный по всем правилам. Изучив пояснительную надпись, ребята поняли, что это дактопленки с того самого места происшествия, которое совпало с делом 20-летней давности и по которому в качестве обвиняемого проходил уже известный им Мелентьев.

– Интересно, – заметила Серафима, разглядывая конверт, – я печатала постановление о назначении дактилоскопической экспертизы по тому делу, там конверт был другой, странный.

– Как это странный? – удивился Сергей.

– На нем пояснительная надпись была сделана почерком Виталия Анатольевича, и подписи понятых совсем не похожи на те, что в протоколе.

– А эти похожи? – напряжение Сергея передалось девушке.

– Да, похожи, и почерк – эксперта, я его узнала, – серьезно произнесла Серафима, внимательно изучив конверт.

– И что же получается? – девушка подняла глаза и недоверчиво посмотрела на друга.

– Это означает, что Виталий Анатольевич фальсифицировал доказательства по уголовному делу, – жестко отрезал Сергей, – и нам нужно об этом сообщить руководству.

Серафима печально вздохнула, ей нравился веселый и обаятельный следователь. Она даже была в него немного влюблена, но старательно это скрывала. Хорошо зная характер своего друга, его неуемную жажду справедливости и честность, девушка понимала, что он не промолчит и не остановится. Более рассудительная, чем импульсивный Сергей, Серафима предвидела, что их ожидают огромные проблемы, которые могут поставить крест на их надежде когда-нибудь стать следователями.

Дверь кабинета распахнулась, и влетел взбешенный Виталий Анатольевич, следом зашли Николай Валерианович и руководитель следственного подразделения. Ребята вжались в стулья, старательно делая вид, что их нет. Серафима предусмотрительно накрыла ладошкой найденный конверт.

– Все ваши домыслы – чистой воды совпадения, – сердито выкрикнул Виталий Анатольевич, – подумаешь, расположение трупов и ножей совпадает. Мелентьев виновен в последнем убийстве, и дактилоскопическая экспертиза это подтверждает. На рукоятке ножа были найдены именно его отпечатки.

– С этой экспертизой не все так гладко, – серьезно заметил Николай Валерианович, – мне кажется, Виталий Анатольевич, вы это отлично знаете.

– Хотите обвинить меня в фальсификации доказательств? – ехидно бросил следователь.

– Да, – неожиданно влез Сергей. Серафима сдавленно охнула.

– Так, посторонние, – Виталий Анатольевич жестко посмотрел на ребят, – немедленно покиньте мой кабинет, и чтобы я вас обоих больше в отделе не видел.

– Подождите, Виталий Анатольевич, – внезапно вмешался руководитель подразделения, – это не посторонние, они ваши помощники, и, мне кажется, им есть что сказать.

– С этой минуты они мне больше не помощники, – сердито бросил следователь, – пусть идут к кому хотят.

Начальник следственного отдела серьезно посмотрел на ребят и жестом приказал оставаться на местах. Николай Валерианович пристально глянул в глаза сначала Сергею, потом Серафиме.

– Итак, – руководитель сел на свободный стул и повернулся к Сергею, – слушаю тебя внимательно. Парень, ты выдвинул серьезные обвинения в адрес следователя. Есть ли у тебя какие-нибудь доказательства?

– Есть, – Сергей выдернул конверт из-под Симиной ладони и положил на стол, – это настоящие дактопленки с места убийства, а те, что были направлены на экспертизу, – поддельные.

Николай Валерианович открыл принесенное с собой уголовное дело и выложил на стол постановление о назначении экспертизы и еще один конверт с дактопленками.

– Почему ты считаешь, что твой конверт настоящий, а тот, что в деле, поддельный? – серьезно спросил старый следователь.

Все, кто находился в кабинете, внимательно смотрели на парня, который почувствовал себя очень неуютно. По его спине предательски потекла холодная струйка пота, он внимательно посмотрел на второй конверт и увидел то, о чем ему говорила Серафима.

– Посмотрите на конверты, – начал Сергей, с трудом справившись с дрожью в голосе. – Тот, что мы с Серафимой только что нашли под сейфом, подписан специалистом и понятыми, надпись на нем сделана специалистом. На втором конверте надпись сделана почерком Виталия Анатольевича, подписи понятых не похожи на те, что на нашем конверте и в протоколе осмотра места происшествия.

Николай Валерианович развернул на столе протокол осмотра и вместе с руководителем стал внимательно изучать документы и конверты. Сергей поднял глаза на Виталия Анатольевича и увидел, что следователь побледнел как полотно. Руководитель и старый следователь закончили свое изучение и подняли глаза.

– Виталий Анатольевич, – руководитель обратился к подчиненному подчеркнуто официально, – немедленно сдайте мне все дела, материалы и вещественные доказательства.

– Сергей и Серафима, спасибо за вашу помощь, – начальник следственного отдела повернулся к ребятам, – ваш следователь только что уволился по собственному желанию. Приходите завтра, я вас к кому-нибудь определю.

– Зачем же ждать до завтра, – вмешался Николай Валерианович, – я возьму их к себе. Ребята, собирайте вещи и ждите меня около кабинета.

Ребята собрали свои вещи и вышли, тихо притворив дверь. Что происходило за закрытой дверью, они так и не узнали. В последующие несколько дней Виталий Анатольевич, встречаясь с ними в коридоре, демонстративно отворачивался в сторону и делал вид, что их не существует. Его действительно уволили из Следственного комитета, но к уголовной ответственности привлекать не стали, чем Сергей был сильно недоволен, но никому об этом не сказал.

События того памятного дня на этом не закончились. Ребята потерянно ждали Николая Валериановича в коридоре возле его кабинета. Им было грустно и немного противно, каждый ощущал себя предателем.

– Не грустите, молодежь, – старый следователь старательно делал вид, что ему весело, но морщинки в уголках глаз его выдавали. – Входите, располагайтесь, будьте как дома, но не забывайте, что вы в Следственном комитете.

Отперев дверь, следователь впустил ребят в свой кабинет. Распахнув одежный шкаф, он выдал им по вешалке для верхней одежды, показал полку, на которую следовало убирать сумки. Пока ребята возились с одеждой, Николай Валерианович прошел к окну, налил воды в чайник и щелкнул кнопкой включения.

– Полагаю, что нам всем нужно выпить горячего сладкого чаю, успокоиться и решить, как жить дальше, – следователь по очереди пристально посмотрел на ребят.

– Или ближе, – в кабинет вошел руководитель подразделения. – Мне бы тоже чайку, а то день выдался хлопотный.

Николай Валерианович поставил на стол сахарницу, вазу с печеньем и конфетами, пачку чайных пакетиков, три стакана в подстаканниках и свою потертую кружку. Чайник закипел и щелкнул, отключаясь. Следователь перенес его на стол и разлил кипяток. Ребята, повесив головы, уткнулись в свои стаканы, они чувствовали, что старшие внимательно за ними наблюдают, и от этого им становилось не по себе.

– Сергей и Серафима, – после длительной паузы обратился к ним начальник отдела, – к сожалению, вы сегодня стали свидетелями и участниками самого отвратительного события, которого лично я даже представить себе не мог. Наш коллега предал свою Присягу, нарушил Закон, бросив тень на всех следователей. В силу ряда причин мы не будем привлекать его к уголовной ответственности, только постараемся исправить то, что он натворил. В этой непростой ситуации вы оба проявили наблюдательность, внимательность и, самое главное, честность. Своими действиями вы доказали, что достойны со временем стать следователями. Единственное, о чем я вас хочу попросить, – сохранить данное событие в тайне.

Ребята послушно кивнули головами, соглашаясь с этим пожеланием. Все заметили, что Сергей с трудом подавил возмущение.

– Николай Валерианович, – руководитель подразделения встал, – вы берете себе в помощники достойных ребят.

– Сергей, Серафима, – руководитель протянул ребятам красные картонки удостоверений, – вот ваши удостоверения помощников, продолжайте в том же духе, и я буду рад назвать вас следователями.

Пораженные ребята взяли заветные корочки. Они ждали их целый год, Виталий Анатольевич постоянно кормил их «завтраками», и они уже не надеялись стать официальными помощниками. Руководитель пожал им руки, улыбнулся и вышел.

– Ну что, помощники, – Николай Валерианович посмотрел на взволнованные лица ребят и рассмеялся, – начнем работу. Мы с вами за эти два дня столько дров наломали, что все руководство в шоке. Будем вместе спасать репутацию всего подразделения.

– А как мы будем ее спасать? – спросила Серафима.

– И каких это дров мы наломали? – заинтересовался Сергей.

– Как вы помните, занимаясь с вами фотографией, я поднял дело 20-летней давности, – начал следователь. – Тогда обнаружилось совпадение старого убийства с делом Мелентьева и возникло много вопросов. Я напряг уголовный розыск, и неожиданно выяснилось, что за последние пять лет в этом месте было совершено еще два убийства и все совпадали со старым делом. Самое плохое, что по тем двум делам люди уже осуждены, расследование по ним проводил тот же следователь, что и начинал дело Мелентьева, а раскрывали все три преступления сотрудники убойного отдела главка. Я уже затребовал два других дела из архива областного суда, завтра их должны привезти.

– Почему никто раньше этого совпадения не заметил? – сердито спросил Сергей.

– Причин этому много, – с сожалением вздохнул старый следователь, – человеческое восприятие и память несовершенны. Перед вами я смотрел оба дела и не обратил внимания на совпадения деталей, пока вы мне на них не указали. Так же оперативники и следователи, мало кто из них хорошо помнит старые дела, особенно если они были направлены в суд и завершились обвинительным приговором.

– А как же криминалистическая регистрация? – спросила Серафима. – Мне кажется, она должна выявлять такие совпадения.

– По замыслу должна, – согласился следователь, – а по факту практически ничего не дает, потому что из регистрации превратилась в статистику.

– Почему Виталию Анатольевичу удалось так легко подделать отпечатки пальцев? – Сергей задал волновавший его вопрос. – Ведь если бы я не нашел конверт, то его бы не удалось разоблачить.

– С конвертом тебе действительно повезло, – согласился следователь, – и вы мне сильно помогли, представив прямое доказательство. У меня были только косвенные.

– Какие косвенные? – сразу заинтересовался Сергей.

– Допрос специалиста, который выезжал на место происшествия и заявил, что лично он упаковывал дактопленки в конверт и писал пояснительную надпись. Он уверен, что конверт, направленный на экспертизу, совсем не тот, который был им оформлен на месте происшествия. Специалист утверждает, что следы папиллярных узоров, найденные на месте преступления, относились к другому типу и не совпадают с присланными на экспертизу. Допрос эксперта, который, ознакомившись с ножом, уверен, что присланные на экспертизу следы пальцев рук по своим размерным характеристикам не могли образоваться на рукоятке ножа. Оставалось еще допросить понятых, но благодаря вам этого не потребовалось.

– Получается, что любой следователь может вот так запросто подменить любое вещественное доказательство и выявить это так сложно? – ребята были поражены своим открытием.

– К сожалению, да, в уголовно-процессуальном законе есть существенный пробел, которым Виталий Анатольевич и воспользовался.

– Кажется, я поняла, какой пробел, – неожиданно заявила Серафима, – нам про него преподаватель говорил.

– Вот как? – заинтересовался Николай Валерианович. – И что же он вам говорил?

– При обнаружении и изъятии следов и предметов они описываются в протоколе, упаковываются, упаковка подписывается участниками следственного действия и опечатывается. После окончания следственного действия упакованные объекты хранятся у следователя, который фактически может сделать с ними все что угодно, в том числе и подменить. Дело в том, что эксперт, который потом получает объекты, не знает, что именно было обнаружено на месте происшествия и каким образом упаковано. Он исследует только то, что ему прислали. Суд в дальнейшем основывается на том, что вещественные доказательства поступили на экспертизу упакованными и опечатанными, следов вскрытия упаковки не было. Получается, что достоверность изъятых и исследованных объектов подменяется ссылкой на отсутствие следов вскрытия упаковки, а упаковка-то может быть полностью подделана. По правилам проведения экспертных исследований эксперт должен сначала сфотографировать упаковку предоставленного объекта, но они часто этого не делают. Идентифицировать следы, предметы и их упаковку по текстовым описаниям практически невозможно. Получается, что следователь может подменить любое вещественное доказательство и выявить это практически невозможно, – грустно закончила Серафима.

– А говорил ли вам преподаватель, как можно защититься от этого? – поинтересовался старый следователь.

– Говорил, – воскликнул Сергей, его лицо озарилось пониманием, – фотосъемкой.

– Вот как? – удивился следователь. – И как фотосъемка может защитить предметы и следы от подмены?

– При осмотре места происшествия необходимо фотографировать не только все изымаемые предметы и следы (по фотоснимкам их легче идентифицировать, чем по описанию), но и их упаковку. Если в деле есть фотоснимки предметов и следов, то можно сопоставить фотоснимки, сделанные в ходе осмотра, с фотоснимками, сделанными в ходе экспертного исследования. Однако этого недостаточно, для полного обеспечения достоверности объектов необходимо сопоставить фотоснимки их упаковки. Если фотоснимки упаковки, сделанные на месте происшествия и экспертом, совпадают, то можно быть уверенными в том, что объекты не были изменены.

– А если в деле нет фотоснимков следов и их упаковки, как тогда быть? – поинтересовался следователь.

– Значит, они все недостоверны, – жестко произнес Сергей, – и не могут быть положены в основу обвинительного приговора.

– А я с этим не согласна, – возразила Серафима, – они скорее сомнительны, а если устранить эти сомнения невозможно, тогда все сомнения должны быть истолкованы в пользу обвиняемого.

– Получается, что все изымаемые объекты и их упаковка должны быть обязательно сфотографированы, – подвел итог следователь. – А как именно?

– Предметы и следы фотографируются в ходе осмотра, – начала Серафима, – сначала в том виде, в каком они были обнаружены, по правилам узловой фотосъемки.

– На узловой фотосъемке, – подхватил Сергей, – помимо самого предмета, должна быть видна часть обстановки места происшествия, причем с теми неподвижными точками, до которых осуществлялась привязка предмета при проведении измерений. Обзорные фотоснимки, выполненные с расстояния до 10 м, позволяют получить впечатление об обстановке места происшествия в целом (рис. 6.1, 6.2).

Рис. 6.1. Обзорная фотосъемка места происшествия

Рис. 6.2. Обзорная фотосъемка места происшествия. Фотоснимок выполнен с другого ракурса

Обзорные фотоснимки могут выполняться и в границах места происшествия, в данном случае они предназначены для получения более полного представления об обстановке места происшествия и взаимном расположении отдельных предметов (рис. 6.3, 6.4).

Рис. 6.3. Обзорный фотоснимок места происшествия

Рис. 6.4. Обзорный фотоснимок места происшествия с другого ракурса

На узловых фотоснимках должны быть отражены не только сами предметы, но и те неподвижные точки, к которым осуществлялась их привязка на месте происшествия (рис. 6.5, 6.6).

Рис. 6.5. Узловой фотоснимок студенческого билета

а

б

Рис. 6.6. Узловой фотоснимок заточки

– Потом предмет или след фотографируют по правилам детальной фотосъемки, – продолжила девушка, – рядом с ним кладут масштабную линейку (рис. 6.7). Она нужна для того, чтобы по фотографии можно было определить размерные характеристики объекта. Первый раз предмет фотографируют в том виде, в каком его нашли (рис. 6.7, 6.8). Затем предмет может быть перенесен в более удобное место, осмотрен и сфотографирован в разных видах или с разных сторон. Например, на месте происшествия мы нашли студенческий билет в закрытом состоянии. Мы его фотографируем по правилам детальной фотосъемки в закрытом состоянии там, где нашли. Потом переносим на лист бумаги и фотографируем сначала в закрытом состоянии, потом разворот (рис. 6.9), потом обратную сторону и можно обложку в раскрытом положении, все снимки делаем с масштабной линейкой.

Рис. 6.7. Детальный фотоснимок заточки

Рис. 6.8. Детальный фотоснимок студенческого билета

Рис. 6.9. Детальный фотоснимок разворота студенческого билета

Наиболее распространенные ошибки при детальной фотосъемке:

• неправильная кадрировка, при которой в центре снимка оказывается не объект, а масштабная линейка (рис. 6.10);

Рис. 6.10. Детальная фотосъемка с ошибкой

• неправильное расположение масштабной линейки: слишком далеко или слишком близко, вне плоскости объекта, не параллельно объекту (рис. 6.11).

Рис. 6.11. Детальная фотосъемка с ошибкой

– Если на месте происшествия обнаружены следы пальцев рук, – начал Сергей, но, увидев, что следователь нахмурился, а Серафима подняла бровь, поправился, – точнее, папиллярных узоров, они фотографируются по правилам детальной фотосъемки (с масштабной линейкой) не менее трех раз. Сначала в том виде, в каком были обнаружены (рис. 6.12), второй раз – после обработки порошками или реактивами (рис. 6.13), третий раз фотографируют дактопленку, на которую откопирован след (рис. 6.14).