Текст книги "За последним порогом. Нижний мир"

Глава 8

– Ну и где этот двадцать четвёртый дом? – раздражённо спросила Ленка.

– Возможно, он показывается только тем, кто чист душой, – рассеянно ответил я, разглядывая довольно обшарпанный дом номер двадцать два, вплотную к которому стоял не менее обшарпанный двадцать шестой. – Как у тебя с этим?

– Не зли меня, Кени, – хмуро сказала Ленка, – я и так злая. И вообще, что это за место? Почему тут людей совсем нет? Я себя чувствую будто в плохом визионе, где режиссёр пытается на зрителя жути нагнать.

– Да место как место, – хмыкнул я, – обычная рабочая окраина. Все на работе, вот и пусто на улице. Хотя некоторая странность и в самом деле имеется. Совсем пусто здесь быть не должно – на таких окраинах всегда какие-то молодёжные банды слоняются.

Словно услышав мои слова, сбоку из-за угла вывернула группа из четырёх подростков лет шестнадцати-семнадцати. Увидев нас, они на мгновение приостановились, но тут же навелись на цель и расхлябанной походкой двинулись на сближение.

– О, здравствуйте! – приветливо улыбнулся им я и вытащил из наплечной кобуры пистолет.

Подростки остановились, вытаращив глаза. Ленка посмотрела на меня удивлённо, но быстро сориентировалась, достала из сумочки здоровенный тесак и радостно сказала:

– Ну наконец-то!

Подростки попятились. Я передёрнул затвор пистолета, досылая патрон, и звук затвора оказался последней каплей. Подростки ломанулись назад за угол, сталкиваясь и мешая друг другу.

– Странно, – сказал я, разряжая пистолет. – Куда же они? Я-то думал, что доброе слово и пистолет способствуют пониманию и продуктивному общению, но похоже, что не всегда.

– Ты такой резкий, Кени, – заметила Ленка, пряча тесак обратно в сумочку.

– Да просто жалко было на этих придурков время тратить, – объяснил я. – Они бы обязательно докопались.

– Ну и боги с ними, – сказала Ленка. – А вот где мы двадцать четвёртый дом будем искать?

– А знаешь, – задумчиво сказал я, рассматривая облезлые трёхэтажные строения, – я его, кажется, нашёл.

Ленка с интересом посмотрела на меня, вопросительно приподняв бровь.

– Посмотри выше, – показал я, – и ты увидишь, что дома на самом деле стоят не вплотную, а между ними есть проход в пару сажен шириной. Вот отсюда и дотуда не двадцать шестой дом, а просто стена высотой до крыш соседних домов. А вот эта дверь, стало быть, ведёт не в дом, а в проход между домами.

– Думаешь, это проход как раз к двадцать четвёртому дому?

– Я другого варианта не вижу, – пожал я плечами. – Вообще не представляю, где ещё этот дом может быть.

– Значит, пробуем эту дверь, – заключила Ленка. – Сколько можно посреди улицы торчать.

Дверь выглядела такой же изношенной, как и двери подъездов неподалёку, но всё же какая-то несообразность резала глаз. Я внимательно присмотрелся и понял, что дверь на самом деле не старая, а скорее искусственно состаренная. На филёнках не было ни одной, даже самой маленькой трещины, и наличники совершенно не покоробились от времени. Нигде не было видно слоёв и наплывов старой краски, а светло-коричневая масляная краска хоть и смотрелась грязной и потёртой, но ни в одном месте не облупилась.

– А присмотрись к этой двери, Лен, – хмыкнул я, нажимая кнопку звонка, – она, оказывается, только с виду старая.

Что-то захрипело, и откуда-то из спрятанного динамика послышался сильно искажённый голос:

– Кто там?

– Мы к уважаемой Кончите, – отозвался я. – Она нас ждёт.

– Она Карлита, – со вздохом отреагировал динамик. – Кар-ли-та.

– И к уважаемой Карлите, – покладисто согласился я. – Полагаю, она тоже нас ждёт.

Из динамика послышался ещё один вздох и замок щёлкнул. Дверь оказалась непривычно тяжёлой, а когда я открыл её, стало ясно, что она металлическая, и просто обшита деревом. Металл в торце был чистым и матовым, так что потёртый фасад был, очевидно, бутафорией.

За дверью открылся неширокий и довольно длинный проход между двух глухих стен. В конце проход упирался ещё в одну потёртую дверь – наверняка тоже металлическую, – на которой висел почтовый ящик с криво нарисованным номером 24.

– И как сюда почтальон попадает? – с недоумением спросила Ленка.

– Да никак скорее всего, – ответил я. – Предположу, что в нужный момент этот ящик отваливается, и из открывшейся амбразуры высовывается ствол пулемёта.

– Фантазёр ты, Кени, – покачала головой Ленка.

Я потянул за ручку; дверь оказалась незапертой и легко открылась. Я молча указал Ленке на бронезаслонку амбразуры с внутренней стороны двери. Она сделала круглые глаза.

– Это куда же мы пришли? – шёпотом спросила она.

– Вот и мне интересно, – также шёпотом ответил я. – Сейчас узнаем.

Сразу от двери начинался длинный прямой коридор, который заканчивался лестницей на второй этаж. По обеим сторонам коридора были двери – все закрытые, кроме ближайшей к нам справа. Осторожно заглянув туда, мы обнаружили распивающих чай Алину с Драганой.

– О, и вы здесь! – обрадовался я. – Здравствуйте! Не подскажете, где мы можем найти уважаемую Карлиту? Нехорошо заставлять ждать столь достойную женщину.

– Не говорите глупостей, Кеннер, – поморщилась Драгана. – Заходите и садитесь, нам надо многое обсудить.

– Так это был пароль! – осенило меня. – Всегда мечтал быть секретным разведчиком. Вам следовало меня предупредить – я бы приклеил себе накладные усы.

Драгана с неприкрытым изумлением посмотрела на меня, а потом перевела вопросительный взгляд на Алину.

– Привыкай, Гана, – сквозь смех сказала та. – Кеннер всегда так себя ведёт, когда не понимает, что происходит. В общем, отвыкай от привычки давать распоряжения без пояснений, исполнитель из него хуже некуда.

– И что же вам непонятно, Кеннер? – вздохнув, спросила Драгана.

– Мне непонятно, зачем мы изображаем из себя агентов из дурного шпионского романа вместо того, чтобы спокойно садиться в поезд на Трапезунд, который, кстати говоря, через четыре часа отходит со Смоленского.

– Может, вы ещё предложите туда в салон-вагоне ехать? – язвительно спросила Драгана. – Чтобы уж точно оповестить всех о нашей поездке. Она секретная, вы помните об этом?

– Если всё это такой большой секрет, то почему нам, например, не объяснили, как найти этот дом? Нам не пришлось бы полчаса торчать посреди улицы у всех на виду.

– Ну уж не полчаса, – поморщилась она.

– Не полчаса, – признал я. – Но минут десять мы там крутились.

– Это моя вина, – смущённо сказала Драгана. – Я последний раз была в этом доме много лет назад, и совсем забыла, что он довольно незаметный.

Уважаю людей, которым хватает духу признавать свои ошибки. Люди, привыкшие быть начальниками, порой не понимают, что лучше признать ошибку, чем настаивать на своей правоте и выглядеть упёртым дураком.

– Хорошо, оставим это, – махнул рукой я. – И всё же – как мы в таком случае будем добираться до Нитики?

– Мы не едем в Нитику, Кеннер, – ответила мне Алина. – Нас там слишком хорошо запомнили, и если мы опять там появимся, то у людей могут возникнуть вопросы куда мы ходим и зачем. Пещерой могут заинтересоваться.

– А разве никто не мог этим заинтересоваться в тот раз? – удивился я.

– Ты вообще представляешь, сколько различных экспедиций, и не только студенческих, идёт летом в горы? В разные пещеры, просто по горам, за травками, да мало ли зачем – горы многим интересны. И бóльшая часть всех этих экспедиций проходит через Нитику. Если бы вы не повздорили с местными, о нас забыли бы на второй день. И нам не пришлось бы посылать людей дежурить в пещере, и они не стали бы стрелять в крыс, и нам не пришлось бы тащить тебя с собой.

– Как-то очень уж ловко у тебя всё получается, – нахмурился я. – Чувствуется умение работать с людьми. Вот уже и вышло, что я каким-то образом виноват, и надо полагать, должен отрабатывать свою вину.

– А ну, прекратите, – распорядилась Драгана. – Куда-то не туда у вас разговор зашёл.

– Всё, всё, – поднял я руки. – Мир, братья, то есть сёстры. И всё-таки – как мы будем добираться до пещеры?

– Отсюда мы выйдем членами экипажа грузопассажирского дирижабля «Красота Фрейи», который сегодня вечером идёт рейсом в Киев. Из Киева мы в качестве охраны состава доедем товарным поездом до Итиля. В Итиле нас будет ждать машина, на которой мы доедем до городка Архыз. А дальше придётся своим ходом.

– Ничего себе маршрут, – поражённо сказал я.

– Мы все здесь не последние люди в княжестве, Кеннер, – сказала Алина. – И вы с Леной тоже – не думайте, что за вами не присматривают. И если заметят, что мы одной компанией куда-то направились, то очень много людей этим заинтересуется.

– А то, что мы все разом неизвестно куда исчезли – это разве никого не заинтересует?

– Почему же неизвестно куда? – усмехнулась Алина. – Гана вчера отправилась на север для инспекции мест Силы. Я завтра утром выезжаю на отдых в королевство франков, на побережье Римского[13]13
  Римское море – одно из часто используемых названий Средиземного моря.


[Закрыть] моря. Ну а вы с группой студентов уже полчаса как выехали на летнюю практику к Рифейским[14]14
  Рифейские горы – Урал.


[Закрыть] горам.

– Надо было всё-таки приклеить усы, – грустно заметил я.

– Усы тебе ни к чему, Кеннер, – отмахнулась Алина, – мы же будем наряжать тебя девушкой.

Я в полном изумлении уставился на неё, не находя слов, а Алина залилась счастливым смехом.

– Не всё же тебе над нами шутить, – смеясь, сказала она.

– Так себе шутка, – укоризненно покачал я головой, – к тому же не особо оригинальная.

– Когда я планировала эту поездку, я и не подозревала, что поеду с бродячим цирком, – закатила глаза Драгана. – Давайте к делу. Прежде всего, с этой минуты я исключительно Гана, а Алину зовите только Линой. Лена пусть остаётся Леной, это имя часто встречается, а вот с Кеннером надо что-то придумать.

– Меня в вольном отряде звали Кеном, – предложил я.

– Ну не знаю, – с сомнением сказала Драгана. – А какие у нас ещё имена на К?

– Крисантий, Камалетдин, Клеофас, – начал перечислять я. – Кирикия, Косназар…

– Кен годится, – решительно поставила точку Драгана. – А ещё с этой минуты на всё время поездки никаких сиятельных и только на ты. Хотя я думаю, что это и так всем понятно. Теперь по поводу предстоящего полёта в Киев. Кен, ты будешь записан в судовую роль младшим механиком-двигателистом. Ты вообще в двигателях внутреннего сгорания разбираешься?

– По-моему, это надо было спросить до того, как решать, кем меня записывать, – заметил я. – Принцип работы в общем и целом я знаю, может и сойду за механика.

– Вот как? Ну-ка скажи – как работает кулачковый уравнитель?

Что ещё за кулачковый уравнитель и что у них тут за двигатели? Вероятно, уравнитель – это что-то наподобие синхронизатора, вот только не припомню я в двигателях никаких синхронизаторов. Хотя на мотоциклах что-то такое вроде и было.

– Старший механик ещё не разрешает мне работать с такими сложными устройствами, – ответил я. – Я пока что осваиваю процедуру очистки выхлопной аппаратуры.

– Всё ясно с тобой, – со вздохом сказала Драгана. – Ладно, попробую тебя немного поднатаскать по ходу дела.

Я вопросительно посмотрел на неё.

– Я и есть тот самый старший механик, то есть твой начальник, – пояснила она.

– А вы-то… то есть, ты-то откуда в двигателях разбираешься? – удивился я.

– У моего отца была механическая мастерская, – немного смущённо ответила Драгана. – А я ему помогала. Можно сказать, у меня всё детство в мастерской прошло.

Всегда удивительно узнавать сильных мира сего с такой вот обыденной стороны. Разумом мы понимаем, что это такие же люди со своими привычками и слабостями, но всё же неявно воспринимаем такого человека скорее в виде какой-то бездушной функции. И удивляемся, когда он проявляет что-то человеческое.

– Лена у нас будет юнгой, – продолжила она. – Ну, там несложно – принеси, подай, всё в таком духе. В основном будешь на кухне помогать. Справишься?

– Я в отряде картошку чистила, – неуверенно отозвалась Ленка. – И ещё видела, как пироги пекут.

– Считай, кулинар, – кивнула Драгана. – Значит, справишься. Ну если что, Лина поможет. Она будет коком.

– Коком? – удивился я. – Вообще-то Лина замечательно готовит, но готовить на весь экипаж – это работа ещё та. Может, лучше ей что-нибудь другое подыскать?

– Не беспокойся за меня, Кен, – улыбнулась Алина. – Я служила коком на судне.

– Служила коком на судне? – тупо переспросил я. Подобная мысль в голове у меня умещалась с трудом.

– Только на морском, а не на воздушном. Плавала вокруг Африки – два раза к ханьцам[15]15
  Ханьцы – китайцы. По всей видимости, Алина имеет в виду южное побережье современного Китая.


[Закрыть], а один раз доходила даже до Нихона[16]16
  Нихон – самоназвание Японии.


[Закрыть].

– Ну, девушки, – сказал я поражённо, – вы полны сюрпризов. Никогда бы не подумал.

– Для Высших это нормально, – улыбнулась Алина. – Гана же говорила тебе тогда, что нам противопоказано долго сидеть на одном месте. Но вы с Леной всё же не болтайте о том, что про нас узнаете.

– Об этом даже не нужно предупреждать, мы будем молчать. Но у меня тут появился вопрос: а как мы в Киеве спишемся с судна все разом? Вместе нанялись и вместе же списались. По-моему, это будет выглядеть очень подозрительно.

– Ничего подозрительного. Воздухоплаватели практически всегда нанимаются небольшими группами, обычно семьями. Одиночки там очень редко встречаются.

– Семьями?

– Ну да, у нас тоже семья. Лина и Лена – сёстры-погодки. Ты муж Лены, а я супруга Лины.

– Вот это да! – поразился я. – И что, вы правда… – я неопределённо покрутил рукой в воздухе, – вместе?

Драгана покраснела и сердито посмотрела на меня. Алина тоже порозовела, а Ленка тихо захихикала в кулак.

– Всё нормально, девушки, – успокаивающе поднял я руки. – Я человек широких взглядов, и ничего не имею против, когда девочки балуются. Особенно такие красавицы.

– Я вот сейчас даже не знаю, что делать, – пожаловалась Драгана Алине, – прибить его или почувствовать себя польщённой?

– Подожди, потом вместе прибьём, – пообещала Алина, – он нам пока ещё нужен. Нет, Кен, мы, как ты выражаешься, не вместе.

– А к чему тогда так мудрить? – не понял я. – Вам же придётся везде вместе ночевать, иначе будет подозрительно.

– А как бы ты хотел? – язвительно спросила Драгана. – Объявить нас всех твоими жёнами, чтобы мы с тобой ночевали?

– Зачем же? – не поддался я на провокацию. – Например, ты мать с двумя дочерьми, а я твой зять.

– А тебе не кажется, что для их матери я слишком молодо выгляжу?

– Молодо, но не слишком. Если женщина не замучена заботами и следит за собой, она часто молодо выглядит. Не так уж редко бывает, что мать выглядит старшей сестрой.

– Знаешь, Гана, а ведь он прав, – сказала Алина, пристально рассматривая Драгану. – Действительно, не настолько уж молодо ты выглядишь. Комплимент тебе сделают при случае, но всё-таки поверят, что ты наша мать. Мы можем переиграть?

– Можем, конечно, – ответила та. – Я же просто список наших специальностей дала, когда нанималась. Кому там интересно, кто из нас с кем спит.

– Вот и замечательно, – подытожил я, – хотя могли бы и спасибо мне сказать. Давайте тогда легенду подправим и будем учить.

Все без исключения удивлённо на меня уставились.

– Что мы будем учить? – спросила за всех Алина.

– Так легенду же.

– Какую ещё легенду?

– Нашу легенду, какую же ещё? – теперь уже я ничего не понимал. – Где ваш папа, как они с мамой встретились, как вы родились, где жили, где учились. Как мы с Леной встретились, как стали вместе летать. И вообще всё-всё-всё про нашу семью.

– И зачем это?

– Да как же без этого? А вдруг нас кто-нибудь начнёт расспрашивать, а мы начнём каждый своё сочинять.

– Зачем сочинять? – хмыкнула Алина. – Просто посылай любопытных, а если будут слишком приставать, набей морду, да и дело с концом.

Вот это по-нашему! Мне нравится такой подход. Зачем все эти тонкие шпионские игры, когда можно тупо набить морду папаше Мюллеру. Хотя это, скорее всего, только у Высших так просто. Сомневаюсь, что обычные шпионы бьют морду контрразведке, если та слишком пристаёт. А контрразведка в нашем княжестве точно есть, и шпионов она временами ловит.

– Ну хотя бы фамилия у нас есть? – уже безо всякой надежды продолжал настаивать я.

– А я разве не сказала? – удивилась Драгана. – Вострик наша фамилия.

– А у меня?

– И у тебя тоже, ты Кен Вострик, получается. Некогда мне было ещё одну фамилию придумывать, так что ты при женитьбе взял фамилию жены.

У меня не было слов. Теперь я понял, что значит быть настоящим Джеймсом Бондом. Приезжаешь с толпой красивых девок в роскошном самобеге, ну или как в моём случае, прилетаешь с девками на роскошном грузопассажирском дирижабле. С таинственным видом ходишь по аристократическим приёмам, представляясь всем секретным агентом Бондом, то есть Востриком. Разумеется, любой аристократ жаждет пригласить на свой приём такую мутную личность. И никаких дурацких легенд, просто бьёшь морды контрразведке, а заодно всем, кто слишком любопытный, и вообще. Между делом крадёшь какие-нибудь секреты или там сатураты, если, конечно, на это хватит времени. В общем, живёшь красиво. Только там это в книжках и фильмах, а здесь это вот прямо в реальной жизни, и мне предстоит в этом идиотском спектакле участвовать. Знать бы раньше, занялся бы подготовкой сам, но кто же мог предвидеть, что этим дилетантам будет лень даже фамилию придумать? Всё-таки способность кому угодно открутить голову здорово развращает. Сила есть – ума не надо.

– Так, со всем разобрались, поднимаемся наверх, – скомандовала Драгана. – Там подберём себе воздухоплавательную форму по размеру и соберём полётные сумки. Потом сделаем визиобразы уже в форме, и я сделаю всем новые карточки гражданина. За мной!

И семья Вострик, как утята за уточкой, двинулась вслед за Ганой Вострик превращаться в воздушных волков, покорителей пятого океана.

Второй этаж тоже представлял собой коридор с дверями по обеим сторонам. Пройдя немного, мы вслед за Драганой вошли в узкую и длинную комнату за дверью с табличкой «Гардеробная». Окон в комнате не было, а вдоль всех четырёх стен стояли пронумерованные шкафы.

– Подбирайте себе по размеру повседневную форму в шестом шкафу, – распорядилась Драгана. – Потом рабочие комбинезоны в девятом. Кабинки для примерки вон в том углу. Я пока принесу сумки, с которыми воздушники обычно ходят.

Одежда в шкафах была аккуратно рассортирована по размерам, так что примерка много времени не заняла. Хотя женщины, конечно, не упустили возможности лишний раз повертеться перед зеркалом.

– Я бы, пожалуй, кому-нибудь из вас хотя бы фингал пририсовал, что ли, – заметил я, глядя на женщин, которые в ответ непонимающе уставились на меня.

– Поясни, – выразила общее мнение Алина.

– Слишком красивые, – пояснил я.

– Ты, Кени, тоже ничего, – откликнулась Ленка. – Может, тебе фингал сделать?

– Я серьёзно, – терпеливо вздохнув, ответил я. – Вы сейчас выглядите моделями из гламурного журнала, которых нарядили для съёмок. А должны выглядеть обычными мещанками, понимаете? И вообще, среди мещанок красавицы тоже встречаются, но именно что встречаются. Это не одарённые, внешность у них в целом достаточно серая.

Женщины переглянулись и задумались.

– Нет, Кен, – наконец ответила Алина, – постоянно носить грим – это слишком хлопотно, да он может и размазаться в самый неподходящий момент. К тому же никто из нас и гримировать толком не умеет. В общем, не вариант. Можно просто сказать, что у нас мама красивая, а мы в неё уродились.

– Объяснение так себе, но сойдёт, – согласился я. – Но всё равно, сделайте лица попроще. И причёски самые простые, и чтобы никаких игривых локонов. Осознайте для себя, что вы работяги, которые нелёгким трудом зарабатывают свой хлеб. И что там, снаружи, вас ждёт не породистый самец в роскошном самобеге, а кулачковый уравнитель в отработанном солидоле. Эта мысль должна быть ясно видна у вас на лицах.

Дамы задумчиво посмотрели друг на друга, а потом двинулись обратно к зеркалам. Не сказать, что налёт гламурности совсем исчез, но по крайней мере, уже не так бросался в глаза. Ещё не измученные повседневными заботами труженицы, но уже и не гламурные фифы. Скорее кокетливые мещаночки, которые всё же более или менее вписываются в образ.

– Все готовы? – спросила Драгана. – Тогда пойдём. Пока будем идти до машины – молчите. Нас не увидят, но если услышат голос, то могут потом при случае и узнать.

Мы вышли из гардеробной и Драгана открыла своим ключом дверь комнаты напротив. Маленькая комната была совершенно пуста, а в противоположной стене была ещё одна дверь. За дверью оказался узкий проход с неоштукатуренными кирпичными стенами, который заканчивался тупиком. Драгана потянула небольшой рычаг, и со вздохом пневматики кусок стены сбоку отъехал назад, открыв тыльную стенку какого-то здоровенного шкафа. Ещё один рычаг заставил шкаф вместе с куском пола приподняться и отъехать чуть вперёд, так что оказалось возможным протиснуться между шкафом и стеной. Я пролез сквозь щель и огляделся – явно небогатая мещанская квартира, а мы оказались в спальне. Кровать, шкаф, большой дубовый комод, окна плотно занавешены.

Убедившись, что все вышли, Драгана налегла на шкаф; тот вернулся назад и с шипением выходящего воздуха опустился на прежнее место. Она махнула нам рукой, приказывая следовать за ней. Мы гуськом прошли мимо закрытой комнаты, в которой я по лёгкому фону эмоций почувствовал чьё-то присутствие, и оказались в маленькой прихожей. Драгана посмотрела в глазок, затем открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Я вышел последним, и дверь за мной мягко закрылась, щёлкнув язычком замка.

Лестничная площадка выглядела в точности как у обычной хрущёвки. Мы спустились по чистой лестнице мимо почтовых ящиков и наконец вышли на улицу – не на ту, с которой мы с Ленкой заходили.

Прямо у подъезда стоял изрядно побитый жизнью «Святогор» с вдавленной внутрь задней дверью, явно результатом столкновения. Несмотря на громкое название, «Святогор» был одной из самых дешёвых моделей, которая по сути мало чем отличалась от мотоколяски, этакий горбатый «Запорожец», только с четырьмя дверями.

– Залезайте, – распорядилась Драгана. – Лина вперёд, Кен с Леной назад. Залезайте туда через левую дверь, правая не открывается. И осторожнее сидите сзади, там из дивана пружины торчат.

Путешествие началось.