Текст книги "Почему я верю. Простые ответы на сложные вопросы"

Беседа третья
Христианство и религии мира

Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего.

Ин. 15:23

Бывает так, что в поисках истины человек не испытывает сомнений в том, дверь какого храма открыть. Тем более если это человек, живущий в исстари православной стране. Но ведь бывает иначе.

Кроме того, даже если мы уже не можем назвать себя иначе, чем православными христианами, рано или поздно перед нами встанет вопрос – а как же те, кто верит иначе, чем мы, – в Будду, Аллаха или Кришну? Неужели все они бесповоротно и трагически заблуждаются, а мы имеем право (или даже обязанность) указывать им, в чем именно они неправы? Что сказать о распространенном мнении, гласящем, будто все религии ведут на Небо, только разными путями?

Об этом – наша третья беседа с протоиереем Андреем Ткачевым.

Часть I
Бог есть. Что дальше?

– В первой беседе, говоря о вере и неверии, мы «оставили» ищущего человека на том моменте, когда он так или иначе, но все-таки приходит к убеждению, что Бог есть. И дальше он оказывается перед всем многообразием современного религиозного мира. Что дальше? Как ему в этом многообразии разобраться?

– Дальше человек очень часто становится заложником того, кто поговорит с ним первым. Кто первым уделит ему внимание, тот, по сути, купит его на долгие годы. Если, например, на разговор с человеком у меня, как у священника, не хватило времени, он вышел из храма и тут его встретил протестантский проповедник с вопросом: «А что Вас тревожит?» – «Да вот это…» – «Так я сейчас Вам все расскажу!» И считайте, что мы потеряли человека надолго. Многое зависит от того, кто первым проявит заинтересованность и позовет в свою общину.

Авраамические религии – иудаизм, ислам, христианство – не вверены отдельному человеку, они предполагают наличие общины. Я же не могу верить в Бога один! Я должен быть с единоверцами,

с теми, кто верит так же, как я. Это логичный шаг на пути обретения веры. Поэтому в молитве Господней и говорится: «Отче наш», а не «Отче мой». Если человек один на один с Богом, он должен быть либо Онуфрием Великим[34]34
  Онуфрий Великий – христианский святой IV века, подвизавшийся в египетской Фиваидской пустыне, прославленный Церковью в лике преподобных.


[Закрыть], либо атеистом.

– Иными словами, здесь два фактора – личное внимание и наличие общины, в которой верят в Бога также, как ты?

– Да. Фактор человека, который уделит Вам время, и фактор общины, в которую Вас пригласят. И такие общины надо создавать.

В Российской империи, где все были формально верующими, приходы создавались просто по территориальному принципу: епархия, район, округ, город, улицы. Предполагалось, что все живущие рядом ходят в одну церковь и составляют одну духовную семью. Но ведь по факту это не так. Духовная семья строится совсем на других основаниях.

На чем основан рост сектантства? Он основан на отсутствии приходов. Там, где нет нормальной приходской жизни, естественным образом возникают секты, которые мимикрируют под приход, дают человеку некую замену духовной семьи, родства по вере. И сейчас, надо сказать, Русская Церковь теряет очень многих людей из-за бессемейности и безобщинности. Мы не уделяем человеку внимание на уровне личного общения, а на уровне приходов – не ставим себе задачу создавать общины, как такие большие многолюдные семьи, где все друг друга знают и помогают друг другу.

И человек, не найдя общины и не получив личного внимания, чувствуя себя никому не нужным, пропадает. Или уходит туда, где есть семья или ее подобие. Этим, например, привлекают к себе мусульмане. Они, в отличие, скажем, от современных иудеев, имеют миссионерскую задачу и зовут к себе людей, невзирая на национальность. Русский конопатый парень из Рязани придет в мечеть с вопросом о Едином Боге, и там его с радостью примут.

Жаль, что православные так редко могут сказать человеку: «Приходи к нам, не только молиться, но и жить вместе, одним сердцем! Как в большой семье: тебе будет плохо – мы тебе поможем. Будет плохо другому – поможешь ты».

– Раз уж мы коснулись мусульман – чем привлекает к себе русских людей ислам?

– Мусульмане могут привлекать своей дисциплиной и фанатичностью. Русские – в принципе фанатики. Нам фанатизм по нутру, мы готовы, уверовав во что-то, идти до конца. И в этом смысле русским, конечно, симпатичен ислам. Наша церковная жизнь зачастую лишена этой строгости: хочешь – делай, не хочешь – не делай; будешь поститься – молодец! не будешь поститься – ну, ничего страшного… Эта общая расхлябанность, чисто западная, конечно, русскому человеку не нравится. Поэтому мусульмане здесь имеют много плюсов. «Если Бог есть, то я умру за Бога! Все равно умирать, так умру, только ради Бога!» – это ведь чисто русская идея. Психологически мусульмане оказываются зачастую более «русскими», чем мы: мы же, напротив, потеряли русскость, напитавшись разными западными фантазиями. А современные мусульмане, наоборот, очень много впитали из христианства.

Но вопрос не в том, чтобы только умереть за Бога, а вопрос в том, как для Бога жить. И поэтому люди, которые хотят понять, как им жить, пытаются найти себе твердое правило, каркас. Твердый закон, в послушании которому можно было бы жить: чтобы старики были уважаемыми, чтобы младшие слушались старших, чтобы женщина была покорна мужчине. Внутри этого законного каркаса многим очень хорошо, и в нем, в общем-то, нет ничего плохого – плохо то, что мы-то стали «теплым маслом», стали «растаявшим мороженым»…

– Вы говорите, что мусульмане многое впитали из христианства. Что, например?

– Интуитивно они впитали очень многое. Мусульмане российского пространства психологически очень близки к православному христианству. У них иная догматика, молитва на другом языке и другой молитвенный строй, но по большому счету психологически российские мусульмане Кавказа, Уфы, Поволжья, Казани такие же, как мы. Мы взаимообогатили друг друга и очень многим поделились друг с другом за столетия. И там, где мусульмане и христиане веками проживают вместе – Балканы, Ближний Восток, – все точно так же. Например, на Востоке мусульмане имеют обычаи строить мечети стена к стене с православными храмами. Даже не стена к стене, а с одной общей стеной. И у нас такие случаи есть.

– Почему так происходит? Есть какая-то причина?

– На самом деле они хотят напитаться от нас благодатью. То, что благодать в христианской Церкви есть, они прекрасно понимают. Почему, например, у мусульман нет обычая носить своих больных – слепых, прокаженных, разбитых параличом – в мечеть. Они их носят… в православные храмы. Это факт, очень часто так происходит в Палестине, на Балканах. Мусульмане понимают, что у них есть нечто – дисциплина, семейственность, уважение и беспрекословное послушание старшим, – чего не хватает нам (мы можем пить, не слушаться старших и быть малодетными). Но то, что у нас есть благодать, они тоже знают. И поэтому уважают Церковь.

Мусульмане могут спокойно зайти в храм, потому что это Дом Божий, в котором христиане молятся Богу так, как они умеют. Причем из этого Дома горбатый может уйти без горба, хромой – выбежать и пуститься в пляс, слепой – прозреть… На Кавказе масса мусульман приходит на праздники святого Георгия в православный храм, неся с собой, например, больных детей. Они знают, что Георгий – святой и что Георгий помогает.

От одного православного человека я слышал такой афоризм: католики верят в нашу Книгу – Евангелие, но не верят в нашу силу, а мусульмане не верят в нашу Книгу, но верят в нашу силу. Некоторые из них так и говорят: «У вас вера неправильная, но сильная».

– Но это знание не заставляет мусульманина перейти в православие…

– Нет, не заставляет. Им очень важно быть внутри семьи, рода, жить общинно-родовым бытием. Мусульманин находится в такой структурированной толпе – старейшины, дети, отцы, братья, сестры, – и ему хорошо внутри этой структуры. Для того чтобы мусульмане пришли в христианство, нужно обращать целые города, целые народы. Ведь если, скажем, ребенок из мусульманской семьи уехал в Европу учиться и там принял христианство и крестился, то вернуться ему будет уже практически невозможно – назад его не примут, он будет уже чужим.

И тем не менее мусульмане знают, что христиане – это святые люди, у них есть святая вера, святые помощники на Небе. Вот такая странная вещь…

– Мусульмане нам не совсем чужие, это надо понимать. Они смотрят на нас и перенимают наши обычаи, они думают о Боге в изрядной доле под влиянием нашего богословия – как, например, о благом Боге, о Боге, Который есть Любовь.

У меня есть друзья, которые, попав в армию еще не будучи крещеными, видели, что их русские товарищи, крещеные, с крестиками на шее, были абсолютными безбожниками и невежами, а служащие вместе с ними дагестанцы, аварцы или кабардинцы, наоборот, прекрасно знали, что был Всемирный Потоп, что будет Страшный Суд, что Бог спросит с каждого за его грехи… Они называли белое белым, а черное черным. И некрещеные русские люди получали первичное «катехизическое образование» не от братьев-христиан, а от этих странных парней с Кавказа, которые, не будучи христианами, знали какие-то прописные истины, общие для ислама и христианства.

О чем это говорит? О том, что мы питаемся от общих корней. Мусульмане называют христиан – люди Писания, люди Книги. Люди, которые имеют Книгу, в которой все написано, – Библию, которые любят эту Книгу, читают ее и не расстаются с ней. С точки зрения этого внешнего критерия нас бывает сложно назвать «людьми Писания», потому что Библию, в массе своей, мы не читаем. У нас множество крещеных людей, которые своей верой не интересуются. И в этом смысле мусульмане являются для нас обличением, они как бы говорят нам: «Ну как же вы! У вас святая вера, вы же должны быть святыми людьми!»

– А разве мусульмане в массе своей знают свою веру, изучают Коран?

– Нет. Мусульмане – они не люди Книги, они люди послушания. Слово «ислам» и означает – «послушание». Людей, которые хорошо знают ислам, знают источники своей веры, хорошо знают арабский язык и читают Коран на арабском, довольно мало. А все остальные питаются тем, что им сказали дома.

И то, что им сказали дома, очень похоже на то, что есть у нас: Бог сотворил мир, был Потоп, и Ной спасся в ковчеге, был Авраам, и Авраам принес в жертву Исаака, был Моисей… То есть в устном предании они рассказывают вещи, очень похожие на нашу историю Священного Писания Ветхого Завета.

Их вера в том, чтобы слушаться Бога, бояться Его и знать, что будет Страшный Суд, воздаяние грешникам и праведникам. В принципе, это очень простая вера. Один таксист-мусульманин так мне и сказал: «Библия – очень сложная. Я ничего не понимаю в ней. Евреи читают ее с утра до вечера и тоже ничего не понимают. Христиане читают… А арабы – они не могут с утра до вечера читать Библию. Они – как дети. Им нужно что-то простое, как сказка. Вот Бог им дал такую сказку в виде Корана». Ведь в Коране сказаны простые вещи: «Не обижай человека. Не воруй. Не посягай на чужое достоинство, не клади глаз на чужую жену. Ведь потом будет Страшный Суд, а за ним будет вечность». Все, по большому счету.

Такая вера, может быть, наивная, но многим из нас нужно бы прислушаться к этим простым словам, потому что если простое непонятно, то как может быть понятно сложное?

Так что с мусульманами мы можем спокойно соседствовать. С ацтеками доколумбовой эпохи мы бы не помирились – либо они нас принесли бы в жертву, либо мы их уничтожили бы. А жить через забор с мусульманином даже очень приятно, если он человек верующий, честный, который держит слово, не украдет… Он тебя не обманет, его можно не бояться. Он может не быть тебе братом, но он может быть другом и соседом. Враг – это безрелигиозный и беспринципный человек, тот, кто спекулирует на религии или откровенно безбожно живет. И в его глазах мы враги. Об этом нужно знать.

– Нельзя не сказать о том, что в современном мире ислам прочно ассоциируется с радикальной нетерпимостью к иноверцам, с терроризмом. Сколько в этом правды?

– Существует классический ислам, и сегодня он подвергается унижению и уничтожению под давлением радикального ислама. Западные СМИ учат нас видеть во всех мусульманах голодных псов, желающих крови. Только на самом деле – это ложь, ислам – это другая религия, отнюдь не злодейская. И какой-нибудь простой узбек может быть вам близок, как родной брат, не меняя своей веры. Представить всех мусульман как врагов, перевести весь ислам в радикальное русло – это одна из глобальных задач современных западных СМИ.

А христиане должны быть умнее этого. Нам нужно уметь жить в этом мире. Христиан в мире отнюдь не большинство. И тенденция заключается в том, что нас с каждым десятилетием будет меньше. Атеистов с каждым годом становится все больше. И если нас будут убивать за веру, значит, нужно будет за веру умирать, но пока этого нет, нам нужно учиться жить с людьми по соседству – с людьми другой веры или при отсутствии веры, среди мусульман, или язычников, или каких-то агрессивных гомосексуалистов, как приходилось жить Лоту в Содоме. И нужно будет понимать, как себя вести: когда бежать, когда оставаться, когда говорить, когда молчать, о чем можно говорить, о чем нельзя говорить.

– Посмотрев на это сходство и добрососедство, не скажет ли человек: «Если вы так похожи, почему же веры у вас все-таки разные? И где истина?»

– Конечно, надо иметь в виду, что добрососедство и взаимное уважение друг к другу, о котором мы сейчас говорили, – это вещи более низкого порядка, нежели вопрос истины.

Наша вера рождается из отношения к человеческой личности. Эта личность – Иисус Христос. Отношение к Христу – переломный момент в гуще человеческой жизни. Кто для тебя Христос? Ты знаешь, что Он есть? Знаю. Кто Он для тебя? Бог? Бог. Сын Девы? Сын Девы. Воплотившийся Бог? Да. Если таковы твои ответы, значит ты – православный человек. Если ответы другие: «пророк», «хороший человек», «первый социалист» – ты уходишь в другую сторону.

Возвращаясь к мусульманам: мы с ними расходимся, конечно же, в отношении к Господу Иисусу Христу, потому что для них Он одно, а для нас – другое. И все остальные религии могут быть дальше или ближе к нам, более или менее на нас похожи или не похожи совсем. Но краеугольным камнем всегда останется Христос.

Личность Христа, Сына Божия, Которого Бог послал в мир, Который стал человеком, претерпел страдание крестное, воскрес из мертвых и вознесся и будет нас судить, – это главное в христианстве. Не пост в среду и пятницу, не молитва об усопших родственниках, не освящение куличей и яиц на Пасху. Все это – потом. Сначала нужно говорить о главном.

– Но ведь сегодня каждая религия, вплоть до индуизма и буддизма, готова по-своему объяснить, кто такой Иисус Христос. Как понять, кто прав?

– Я думаю, что человек, который понял, что Бог есть, должен начать молиться Богу, чтобы Бог открыл ему дальнейшие шаги.

Эту рекомендацию можно найти у Иустина Философа, христианского мученика и апологета II века. Иустин посвятил себя философии и поиску истины. Он прошел все школы – платоников, киников, аристотеликов, – но все-таки чувствовал себя неудовлетворенным тем, что узнал: внутри у него оставалась жажда истины, а истину он так и не познал. И в его житии описывается такой эпизод: Иустин шел как-то по берегу моря и повстречался с неким старцем. Они завели беседу, и этот старец сказал юноше: «Прежде всего, если ты веришь, что Бог есть, начни молиться Ему. Пусть Он поруководит тобою!»

Некоторые сомневаются, спрашивают: а могу ли я молиться, если я некрещеный? Конечно, можешь! Молиться нужно с тех пор, как ты уверовал, что Бог есть. Некрещеные, готовящиеся ко крещению, на христианской литургии имеют право молиться до середины службы, до начала литургии верных и пения Херувимской. Ектений[35]35
  Ряд кратких молитвенных прошений, возглашаемых диаконом или священником за богослужением; после каждого прошения хор отвечает от имени народа «Господи, помилуй» (или «Подай, Господи», «Тебе, Господи»).


[Закрыть] звучат – «миром Господу помолимся!» – это твои молитвы. Читаются перед литургией часы[36]36
  Краткие богослужения, состоящие из определенных псалмов и молитв.


[Закрыть] – это твои молитвы. Апостольские послания и Евангелие читаются – для тебя. И только когда слышишь: «Оглашенные, изыдите!», ты уходишь: начинается Евхаристия.

Вопрос о Христе рано или поздно возникнет. Христос вообще заставляет удивляться. Христос – словно камень на перепутье дорог, Он стоит в центре всех вопросов, куда б ты ни ходил… Если Бога нет, тогда кто такой Христос? Если Бог есть, тогда кто такой Христос? Что Он делал на земле? За что Его убили и почему Он воскрес? Почему Он ничего не писал, а за ним записывали? Чему Он учил?

Поэтому, если человек дошел до этого перепутья дорог, если в его сознании возник Христос, тогда он может молиться Богу, прося разрешить этот неизбежный вопрос: «Господи Боже мой, скажи мне, Кто такой Христос? Он – от Тебя или не от Тебя? И если я буду любить Его, то я с Тобой или я против Тебя?»

Человек должен быть дерзновенным. К вопросам веры нужно относиться смело и ответственно, под лавкой сидеть уже не получится. Помните, как сошлись в «Братьях Карамазовых» Алеша, Иван и Дмитрий в трактире? До этого они лет 15 друг друга не видели, но никто из них не спрашивает другого: «Где ты был? Что делал?» Нет! Они сразу, только им принесли первый заказ, спрашивают: «Ты мне скажи, есть Бог или нет? Вечная жизнь – есть или нет? В чем смысл жизни человека?» Их больше всего интересовал вопрос о смысле человеческой жизни и о жизни вечной: мы случайно здесь на земле или нет? после смерти мы будем жить или мы исчезнем? есть ли вообще Бог? если Он есть, то почему Он не вмешивается во все эти дела человеческие? или Он вмешивается, но мы этого не замечаем? И так далее…

Настало время дерзновенных людей, эра максимально заинтересованного отношения к вопросам последней важности. Пусть молится человек. Пусть станет на колени ночью, когда все уснут, когда на небе зажгутся звезды, а дома погаснут все огни и умолкнут все звуки. Пусть приклонит колени и скажет: «Господи, я уже верю, что Ты есть. Что мне делать с тем, что я узнал, что Ты есть? Куда мне дальше идти? Кто такой этот Иисус? Он Твой Сын или не сын? И что мне делать: читать Евангелие? идти в церковь на покаяние? в монастырь уйти или в лес, строить себе келью? Что мне делать вообще?»

Я верю в то, что Бог такого человека, обратившегося к Нему, не обманет. Бог ищет себе таких людей, именно об этом говорил Господь в беседе с самарянкой, сказав: «Женщина, поверь Мне, что Бог есть Дух, и поклоняться Ему нужно в духе истины. Бог таких поклонников ищет себе»[37]37
  См. Ин. 4: 23.


[Закрыть].

Я думаю, что Бог ищет себе людей, которые отягощены и измучены этим вопросом: что делать, если Ты есть? Это же очень важно – задать такой вопрос Богу.

– К сожалению, таких людей ищет не только Господь, но и немалочисленные представители различных сект и течений. Как не свернуть на эти ложные тропинки?

– Думаю, нужно бояться тех, кто насилует твою волю и торопит тебя с принятием самого важного решения. Это, мне кажется, один из важных критериев для сегодняшнего времени.

Человек должен понимать, что правда, скорее всего, у того, кто не зовет тебя к себе, а не у того, кто активно и настойчиво к себе завлекает. Тот, кто зовет тебя, настырно тянет за руку, скорее всего, не имеет правды. Человек верующий, правильно верующий, в Того, в Кого нужно веровать, – это человек, знающий свои личные проблемы, проблемы своего прихода и проблемы своей Церкви. Он лишен иллюзий и чужд самохвальства. И он понимает, помня свой опыт, как сложно конкретному человеку прийти к Живому Богу.

Поэтому он никогда не будет тянуть за руку. Там, где тебя торопят: «Постригайся в монашество быстрее!» или «Иди быстрее в семинарию!», нужно «включать заднюю скорость». Там, где человека тащат за руку, а он упирается, и его все равно тащат, даже когда он говорит: «Я не готов! Я не могу, я боюсь!», – скорее всего, нет правды (причем так могут поступать даже искренно православные люди: дух сектантства может наличествовать в сознании людей, которые принадлежат к истинной Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви).

Второй повод насторожиться – беззастенчивая похвала себе и огульная критика всех несогласных. Когда какой-то религиозный лидер хвалит себя и критикует других, говоря: «Истина у нас! Мы ее единственные и святые носители, все остальные – глупцы!», – нужно насторожиться и спросить таких ревнителей истины: «А есть ли у вас немощи?» И если услышишь: «Какие немощи! Мы сильны, с нами Бог!», – тут нужно снова «включить заднюю скорость»…

Кто знает истину, тот знает и свои немощи, как апостол Павел, который пишет: «Я похвалюсь немощами моими, да вселится в меня сила Христова»[38]38
  См. 2 Кор. 12:9.


[Закрыть]. «Если же мы скажем, что мы греха не имеем, то лжем, и истины нет в нас»[39]39
  См. 1. Ин. 1:8.


[Закрыть] – это слова другого апостола, Иоанна Богослова.