Текст книги "Тайна Третьих"

Глава 15

День без коммуникации действительно хорошо подзарядил Jay, вокруг были только стены студии, к которым она уже попривыкла, никаких новинок, и много тишины. Проспала она, наверное часов двенадцать – не хуже чем в криокамере при перелете. Разве что, невесомости поле этого не было. «Подумать только, это же было всего неделю назад, а как будто пара месяцев прошло!» Чувствуя прилив сил, она вышла пораньше назначенного часа выезда к озеру с ребятами и успела чуть прогуляться. Их деревушка стояла в леске, по одну сторону которого была дорога, а по другую – канал реки. Искусственное сооружение с ровными бетонными бортами правильной прямой формы простиралось в одну и другую сторону. По ее краю шла неширокая каменистая тропинка – какой-то светло-коричневый сухой суглинок и мелкая щебенка, сбоку стояли деревья и довольно плотные кусты – как забор, не пройдешь. На некоторых из них виднелись темно-зеленые мелкие листочки, в основном же цвет всего вокруг – и массы деревьев, и канала, и тропинки был больше к коричневому, подернутому золотом в лучах поднимающегося из-за холмов солнца. Ниже по течению канала виднелся мост, по которому проходила автомобильная дорога, Jay повернулась в противоположную сторону и ахнула: вдалеке горизонт упирался в стену высоких гор, покрытых снегом. Их вершины ярко отблескивали в рассветных лучах, а склоны благородно раскидывались в стороны. «Ух ты ж!» Было в этом зрелище что-то воодушевляющее, подбадривающе, прекрасное. Прямо как на картинках о Земле что видела Jay. И как это она, скажите пожалуйста, до сих пор толком не глянула на карту где она находится! Вот так ляп! Разве что тогда, у Д, и то бегло, и там она на рельеф как-то совсем не обратила внимания. А за эту неделю так много нового было – люди, работа, местный инструментарий, что она будто и забыла, что помимо этого еще есть остальные интереснейшие аспекты жизни на этой планете.

Воодушевленная, она выбежала к парковке у их домиков, где уже стоял Орильен.

– Орильен, ты знаешь что у вас там есть?! – она махнула рукой на северо-запад.

– Привет, – очередная процедура чмокания (ничего, можно пережить!), – ты о чем?

– Там очень красивые горы.

– А, ну это да, – заулыбался Орильен.

– Ты там бываешь?

– Ну, пару лет назад был, хотя тут в общем недалеко, можем как-нибудь скататься.

– Было бы здорово.

На этом к ним подъехал Маскар.

– Готовы?

Решено было ехать на его машине Маскара. Она была гораздо меньше Орильеновой, рослый Маскар задевал головой крышу, когда сидел за рулем. Довольно возрастная, судя по немолодому корпусу и какой-то угловатости, которой не было в современных машинах. Кроме того, звука при езде она издавала куда больше и разнообразнее обычных, разгонялась весьма медленно и поскрипывала на поворотах. Но ребята были от нее в восторге, на сколько поняла Jay – это был какой-то архивный автомобиль – совсем не экономичный и не очень комфортабельный, но весьма почтенный с исторической точки зрения, и езда на нем доставляла им немалое удовольствие.

Их дорога сначала шла по довольно ровной части, а затем, миновав пару небольших деревушек, вильнула в сторону и стала резко уходить в верх, петляя частыми крутыми поворотами. Jay подумалось, что, пожалуй, если б не ее своеобразная тренировка ее вестибулярного аппарата недавним перелетом, то ее бы непременно начало мутить. Взобравшись на небольшой перевал, они притормозили на небольшом уширении.

– Вот так дорога тут, – отметила Jay

– Ты видела? И какое качество! Её иногда перекрывают и устраивают ралли. Но ты туда посмотри! – Орильен уже выбрался из машины и подзывал немного замешкавшуюся с дверной ручкой Jay. Машинка была весьма низкой, так что изнутри был виден разве что заборчик и склоны. Снаружи, однако, вид открывался потрясающий.

Они стояли на скалистом склоне, уходящем вверх по левую сторону и оканчивающуюся крутым высоким обрывом по правую, а перед ними расстилалось огромное синее озеро. Прямо под ними, метрах в ста под обрывом озеро уходило в небольшую речушку. Серпантинная дорога, по которой они ехали, здесь выныривала из леса, делала поворот и дальше уходила вдоль склона по открытому месту без кустов и деревьев, а затем, вырисовывая плавную дугу спускалась вниз и стелилась вдалеке вдоль озера.

– Ухх! – только и могла сказать Jay. Пейзаж раскрывался прямо как в одной известной детской сказке на Ялмезе, про путешественника, которому приходилось преодолевать многие тяготы, но затем он оказывался в удивительных местах. Как Jay хотелось привести это сравнение – так оно подходило ситуации, и так точно передавало ее искреннее восхищение, им бы точно понравилось. Вот только упоминать такое точно было небезопасно чтобы себя ненароком не выдать. «Нужно будет поискать что-нибудь похожее в местных сказках, наверняка есть».

– Воон там, ниже слева вдалеке – наша лодочная станция, – заметил Маскар.

– Ну скажешь тоже, тут без бинокля не разглядеть, – поспорил Орильен.

– Ты со своим биноклем лучше на тот берег посмотри, – хохотнул Маскар.

– Там находится известный нудистский пляж, – пояснил Jay Орильен, – но прямо отсюда не видно, нужно спуститься по тропинке.

– Ладно поехали дальше, холодно, – запросил Маскар.

Они спустились дорогой к уровню озера и минут через пятнадцать прибыли на место. Небольшое строение у входа в которое стояла довольно пожилая но очень бодрая и ярко накрашенная особа, приветственно маша им рукой.

– Твои две лошади слышно за версту, Маскар!

– Это она про нас?? – шепнула она Орильену. Тот тут же заулыбался.

– Возможно, но вообще это название его машины, «deux cheveaux2727
  Deux cheveaux – [ду шево́] – известный малолитражный автомобиль 50—80 годов XX компании Citroёn


[Закрыть]" – две лошади.

– Тогда ладно.

Маскар первым выбрался из машины и поспешил к женщине.

– Салют Жульет! Как дела? А мы с Орильеном сегодня не одни. Знакомься – это Jay, она из России.

– Правда? Очень приятно, – Жульет потянулась чмокнуть Jay согласно обычаю, – Как здорово – Ля русси́2828
  От La Roussie – произношение России на французском


[Закрыть], так издалека, вот удача, и как вас занесло в нашу дыру?

– Она работает с нами с недавнего времени.

– Как прекрасно! Ну что ребятки – лодки где обычно, кофе будете?

«Сколько же они его выпивают!» В этот раз от него можно было вполне отказаться, что Jay и сделала. Потрепавшись немного за кофе, ребята начали вытаскивать лодки из гаража, одну из них спустили на воду. Все они были странной формы – необычайно узкие, плоские и тонкие. Человек в такой сидел лишь в нескольких сантиметрах выше уровня воды, и почти не было бортов. Непонятно как на такой не перевернуться.

– Сначала выполним тренировку, а потом покажешь Jay как это работает? – спросил Маскар.

– Давай, это на час-полтора, а ты успеешь прогуляться вдоль озера пока, идет?

Jay это более чем подходило, размять ноги и продышаться после езды по серпантинам было очень кстати, да и посмотреть все хотелось. Орильен с Маскаром осторожно, один за другим, водрузились на лодку, помахали Jay, взялись за весла и начали выбираться из небольшого импровизированного портика. А Jay зашагала по каменистой тропинке вдоль озера.

Берег был будто вырублен из скалы, кое-где каскадами спускался к воде, образуя плоские ровные полки светло-серого, даже белого камня. Известняк, на сколько знала Jay, тут почти весь регион был вымощен этой породой – огромный исторический пласт, некогда обширной океанической жизни на планете, задолго до появления человека. Кромки озера были усеяны длинными урезами, образуя неширокие бухты, которые приходилось обходить закладывая длинные галсы, так что Jay довольно быстро потеряла ребят из виду, как только те скрылись за одним из таких поворотов. Отойти от тропинки вглубь берега или срезать было почти не возможно – с суши к тропинке подступал кустарник – почти такой же что рос их деревушки. При ближнем рассмотрении он оказался сплошь усеянным длинными шипами на ветках перемежающимися мелкими острыми листочками. Так что издали берег казался зелененьким и пушистым, а на деле лучше было таких веток не касаться, если вы не хотите изорвать все свою одежду и кожу.

Причина была, по всей видимости, в очень сухом климате этого места. Растения будто собирались в концентрированный комок, не желая терять ни единой капли влаги и защищаться от всех, кто мог на нее посягнуть. На Ялмезе такого почти не встречалось, хотя были различные морозоустойчивые растения, с иглами вместо листьев, впрочем такие игольчатые были и здесь.

По тропинке вдоль берега же шагать было легко и приятно. Погода была прекрасной, пригревало солнышко, дул несильный ветерок. Благодаря тому, что белый известняк круто уходил уступами в чистейшую воду, та казалась иссиня -голубой у берегов и сверкающей где-то в центре водной глади. Окаймленное чистым белым камнем и зеленой каемкой из деревьев, все это составляло законченную и гармоничную картину.

И еще тут совсем никого не было. Лишь пару раз Jay видела пару надувных лодок в одной из бухт, да вдалеке лодку ребят, они ее вроде тоже заметили, потому что энергично помахали рукой, впрочем, вероятно и она была единственным пешеходом на берегу.

Когда Jay вернулась к лодочной станции, ребята как раз приставали к берегу. Поднялся довольно сильный ветер, по водной глади бежали резкие волны, выглядели они весьма уставшими.

– Кажется вы ни разу не перевернулись? – поинтересовалась она в шутку.

– Уфф, нет, но пару раз были близки к этому, – качнул головой Орильен. Jay еще раньше подметила что он иногда довольно необычно покачивает головой, когда поддерживает чью-то шутку, но при этом признает что в реальности все наоборот – этакое кивание, совмещенное с легким поворотом из стороны в сторону. В инфофильмах о Земле Jay видела что-то такое в разделах про представителей Китая или Индии. Правда, на азиата Орильен был похож меньше всего.

Выбравшись на лодочный настил, он махну рукой на остальные лодки:

– Ветер разгулялся неслабый, качает сильно даже если ничего не делать, даже вот не знаю как если тебе попробовать…

– И волны сильные, и вода холодная, – согласилась Jay

– Вообще вот эта – учебная, – он подошел к одной из лодок у гаража. Эта была существенно объемнее чем та, на которой они делали свою тренировку, но все равно лишь немного шире сидящего на ней гребца. Такая же плоская и на вид неустойчивая.

– Плавать сегодня не очень хочется, – протянула Jay.

– Предлагаю пока перекусить, может ветер и стихнет.

– У меня с собой есть термос с чаем, – чуть заколебалась Jay.

– Не волнуйся, сегодня все равно была очередь Орильена тащить еду, – подключился Маскар, – принес?)

– А то!

Они устроились на небольшой веранде домика лодочной станции, к ним присоединилась Жульет и еще пара каких-то пожилых людей, по-видимому, не очень знакомых и ребятам. Орильен угощал всех каким-то странным (для Jay) пирогом – довольно сладкое мягкое тесто, инкрустированное овощами и оливками, и кажется еще чем-то мясным.

– У тебя неплохо получается готовить, – похвалила Jay.

– Он просто француз, – смеясь пояснила Жульет, – Ну что, сделал вам сегодня тренировку ветерок?

– Вымотал как собак, – выдохнул Маскар.

– Хахах, зато тогда будете тягаться с Кембриджскими – оставите их всех позади! – подбадривала она, разливая им розовое вино.

«Вот просто так? Днем и даже без повода? Да и ему же потом за руль!» -опять недоумевала Jay. Но спросила другое.

– А причем тут Кембридж?, – насколько она помнила из энциклопедии Д, это был какой-то известный университет, то ли в Британии, то ли в Америке.

– Ну как же, самые сильные гребцы оттуда, – пояснил Орильен.

– Да, гребля – спорт высокого статуса, – гордо заметил Маскар.

– Как твои две лошади, – вставила Жульет, – Как у тебя там, закончил с ремонтом?

– Ох, ты бы знала сколько я на него уже потратил! Почти готово, но деталь для крыла, которую я заказал… дальше Маскар переключился на французский и они довольно долго обсуждали, по-видимому, его машинку.

Jay оставалось только догадываться о значении некоторых слов и рассматривать говорящих. В жестах Маскара было что-то аристократическое: плавные но размашистые движения рук, свободные кисти, уверенная речь. Когда он о чем-то задумывался, то устремлял взгляд куда-то сквозь потолок, чуть прищуриваясь. Жесты Орильена были попроще, но статусность их занятия явно ему льстила.

Они разлили остатки бутылки по бокалам.

– О, погодите-ка, я знаю как это по-русски – На здравие! – радостно продекларировала Жульет.

– Да, почти, – Jay не собиралась спорить, хотя в выходные сверилась в интернете, и этот вариант точно не относился к русским тостам. Удивительно, что они все произносят это одинаково, и все немножко не так.

– Как тебе наше озерцо? – поинтересовалась Жульет.

– Очень красивое, и совсем нет людей.

– Ну это потому что зима. Летом тут не протолкнутся от гуляющих и купающихся.

– А вот зато лодок сильно больше не становится: здесь запрещены все моторные, добавил Орильен.

– Экология, – важно подытожил Маскар.

– Ветер все не утихает.

– Мистраль, – экспертно сказала Жульет.

– Думаешь уже? – усомнился Маскар.

– Уж поверь опыту старой лодочницы.

– Мистраль – это такой ветер, дующий по весне с севера на юг вдоль всей долины реки Роны прямиком в прованс, – пояснил Jay Орильен. Очень холодный и устойчивый. Образуется из-за встречи циклонов с Атлантики и северных морей, бывает очень сильным, настоящая беда для селькохозяйственников. Хотя именно благодаря ему небо все время такое ясно. Думаю, для первой пробы гребной лодки не самая подходящая погодка.

Jay согласилась. Попробовать ей, конечно, хотелось, но и без этого красоты на сегодня она насмотрелась немало. Так что это вполне могло немного подождать.

– Ну что, тогда потихоньку домой? – спросил Маскар.

Все согласились.

Jay еще раз окинула взглядом яркий пейзаж озера, пока ребята хлопотали с закрытием лодочного гаража и переодевались. Картина была составлена из простора и чистых цветов – яркого синего окраса озера и такого же цвета неба над ним, а между ними полоса белых, блестящих на солнце известняковых скал с зеленой лентой колючих деревьев поверх неё. На «зиму» это походило не очень, для Jay зима это было, все-таки, чем-то с отрицательными температурами, водой в виде льда и снегом. А тут был яркое солнце и зеленые листья. Разве что ветер пронизывал до костей, сбивая с ног порывами.

Должно быть, из-за этого ветра, она и не сразу услышала зовущих ее к машине ребят, и поспешила к ним лишь когда заметила активно размахивающего руками Орильена. Маскар что-то искал в телефоне, облокотившись на свою машины, его отутюженный вид и прямая осанка весьма контрастировали со стареньким автомобильчиком, облезающим краской и тарахтящим на всю округу. В прочем, смотрелось это очень даже мило, в этой сцене была какая-то полнота. И еще Jay подумалось, что вероятно, и гребля, и авто – все это было для ребят не просто хобби, а хобби «с заявочкой», каким-то специфичной социальным положением, ради которого они были готовы терпеть ветер и большие финансовые расходы.

Обратную дорогу они проделали не спеша, наперебой обсуждая это место, и пару раз останавливаясь, чтобы восхититься окружающими красотами. А заодно выйти из машины и проветриться – корпус машинки неплохо защищал от ветра, но солнце нещадно нагревало салон, а окна в нем не открывались и внутри становилось жарко и душно.

Ребята хотели еще раз устроить совместный ужин, но Jay вежливо откланялась: все-таки впечатлений было опять много, а завтра начиналась новая рабочая неделя, и нужно было, обязательно нужно было передохнуть. Кроме того, она так и не начала разбирать свои вещи, лишь вынимала периодически нужное из рюкзака – сил по вечерам не оставалось совсем.

Глава 16

Новая неделя, и последующие за ней бежали по устаканившемуся распорядку. Утром Jay Орильеном приезжали в офис, высиживала обязательные утренний кофейный сеанс, работала над проектом и вечером возвращалась обратно.

Как и отметил Поль, шеф их лабы действительно неброско пересчитывал всех присутствующих вовремя оживленного разговора за утренним кофе. Темы их разговоров по прежнему оставались в основном непонятными для Jay, поскольку в основном они говорили на французском. Учить его она старалась как могла, но выученные отдельно слова и фразы в реальной речи были очень тесно связаны друг с другом, плавно переходя одно в другое самыми непредсказуемыми связками, и вычленить из этого потока уже известные было совсем непросто. Так что вне рабочих тем Jay старалась воспринимать все происходящее просто как музыку, тем более что звучал язык очень приятно, и с интересом разглядывала новых коллег.

Помимо манеры одеваться и очень живой мимики в разговоре, она отметила про себя еще одно: их позы – в основном всегда довольно открытые, готовые к беседе, не скованные. Почти все занимались какой-нибудь спортивной активностью, у многих была неплохая осанка, не горделивая, но свойственная людям вполне довольными собой.

Одежда на всех была разная, преимущественно свободная, даже с некоторой доли небрежности. Исключением, разве что Аллу, каждые день неизменно приходивший в пиджаке и рубашке с галстуком. Сначала Jay полагала, что у него какие-то важные совещания, но по всей видимости это был его выбор рабочей формы. И (может как раз этот пиджак его немного сковывал?) в его жестах было что-то немного… крысиное. Движения тела были весьма порывистые, с небольшой амплитудой. Руки он держал как-то преимущественно присогнутыми, близко к себе, соединяя у центра корпуса и чуть приподнимая кисти, довольно сильно вывернутые и смотрящие пальцами в низ. Композицию добавляла овальная форма коротко подстриженной головы и весьма длинный острый нос.

Jay не могла себе объяснить почему именно это определение первым пришло к ней в голову и очень прочно засело, в слух бы она такого ни за что не произнесла – звучало оно не особенно достойно, даже наверняка довольно обидно, а причин чему вроде бы не было: плохого он ничего не делал.

В целом все эта компания очень здорово повторяла ее опыт общения с делегацией с земли на Ялмезе и по емэйлам – замечательнейшие, веселые, смекалистые люди, с которыми было просто и весело общаться. Jay ясно отдавал себе отчет, что, как и на Ялмезе, земляне могут быть совершенно разными, и не всегда первое впечатление отражает суть, и стоит сохранять трезвую голову. Но пока все, кого она встречала среди земных делегатов, и кого встретила здесь на планете – были просто чудеснейшими людьми! Они много улыбались, шутили, были неплохо образованы.

Группа с вычислительной лаборатории казалась чуть более сдержанной. Хотя возможно просто потому, что у них было свое комьюнити и при посторонних они немного себя ограничивали.

Подразобралась она и с тем, как здесь было устроены процессы энергетической индустрии.

В целом картина была такая: земная атомная энергетика промышленных масштабов – та, что использовалась для снабжения электричеством городов, заводов и обычных потребителей – действительно работала на принципах получения энергии именно от деления (а не слияния) ядра. И в большинстве своем использовала совершенно расточительный вариант этого процесса, который они называли «на медленных (тепловых) нейтронах».

Если кратко – первичные (вылетающие при делении атомов топлива) нейтроны, здесь специально затормаживали окружающим веществом, для повышения эффективности общей цепной реакции2929
  Грубо говоря, высокоэнергичный (а значит очень быстрый) нейтрон скорее метеором пролетит мимо всех остальных, чем столкнется с атомом-соседом и запустит его деление. А вот если нейтрон уже не так резв (с энергией порядка тепловой, отсюда и название), то соседей вокруг он уже не обходит уж совсем стороной, их встречи порождают деление ранее покоящихся атомов, это деление порождает следующее и так далее, так рождается цепная реакция.


[Закрыть]. Это позволяло достигать хороших мощностей не слишком большим объемом исходного топлива. Вот только само это «исходное» топливо было очень сложно и дорого изготавливать. Ресурсов для этого использовалось много, кпд – лишь до 40 процентов, и оставляло огромное количество отходов, которые еще нужно было где-то хранить.

Другой вариант, куда более экономичный – «на быстрых нейтронах» – был пока реализован лишь на паре реакторов, в России. Тенденцию начала подхватывать Франция, разрабатывая свои, пока только экспериментальные такого типа. На проект разработки одного такого и попала Jay.

Здесь замедлять высокоэнергичные первичные нейтроны было не нужно, более того, правильно организуя процесс, эти быстрые нейтроны активировали соседние материалы. То есть, помимо большого количества выделяемого тепла обычной цепной реакции, на выходе у вас получалось еще и «побочное» изготовление новых топливных элементов. Образно говоря, вы складывали в печку дрова, а вынимали из нее не отработанный уголь, а еще больше дров.

Чего Jay никак не могла понять, так того, что физика этого процесса земным ученым была понятна давным-давно, безапелляционное преимущество – тоже, но они десятилетие за десятилетием продолжали использовать старый вариант.

У обоих вариантов, были свои технические сложности. И у того, и у другого делящиеся атомы цепной реакции выделяли огромное количество тепла, которое нужно было как-то отводить и гнать по дальнейшему циклу. В случае «тепловых» реакторов, сами топливные элементы омывались веществом-замедлителем, здесь нужны были атомы легких элементов, типа водорода, углерода и подобного. Потому часто использовалась вода. Она же служила и тепло-отводителем (или как они чаще называли – теплоносителем). Обычно это было несколько контуров…

В «быстрых» же реакторах теплоносителем, который контактирует с топливными элементами, должно было выступать вещество более тяжелых веществ, чтоб не замедлять нейтроны. При этом оно должно было быть легкоплавким – чтобы быть в жидком состоянии в работающем реакторе, и с хорошими теплопроводящими свойствами. Это сводило выбор веществ к нескольким вариантам – ртуть, свинец, висмут и некоторые другие.

И угадайте на чем остановили свой выбор большинство земных атомщиков? Натрий!.. Конечно, выбирая теплоноситель, им нужно было учесть множество факторов, чтобы это не только было лучшим теплоносителем, но и укладывалось в специфичную конструкцию компонентов реактора, уживалось со всеми ранее придуманными схемами. К примеру, очень бы удобно было использовать ртуть, которой не нужно было никаких специальных ограничений чтобы оставаться в жидком состоянии. Вот только она активно коррозировала все известные землянам материалы, что сильно усложняло ее использование. Так что натрий был скорее выстраданным компромиссом. Но.

Но первое что думалось Jay когда она только изучала устройство местных реакторов: они что – сумасшедшие?? Натрий – ужасно взрывоопасная штуковина. Попробуйте как-нибудь кинуть горошину натрия в кастрюльку с водой – правда не забудьте надеть противопожарный костюм и делать все это на большом расстоянии и за ударопрочной стенкой.

Конечно, контакт натрия с водой никак не подразумевался в таком реакторе. Более того, вся конструкция была продумана с тем, чтобы такого контакта не произошло. Но вы ведь знакомы с пресловутым «да что тут может пойти не так?») Кроме того, когда-то вам может понадобится этот реактор разбирать – и вот тогда возможностей для контакта сразу становится куда реальнее. Потому, когда речь шла о промышленных масштабах, да еще в контексте физики высоких энергий, инженерам хотелось предусмотреть все, включая самое невероятное. Просчитывался любой вариант неисправности, составлялись инструкции к действиям на любой реалистичный и нереалистичный сценарий.

Именно поэтому, кстати, несмотря на нескончаемые политические трения между странами, в области атомной энергии царило довольно поучительное сотрудничество: ошибки здесь стоили очень дорого, и потому учиться на чужих было весьма рационально. А для этого приходилось общаться, обмениваться опытом, делиться техническими находками.

Это дало свои плоды, за несколько десятилетия эксплуатации, аварий связанных с чем-то на самих реакторах было в разы меньше чем во всех остальных сферах энергопроизводства. Общий опыт удачных концептов, так же как и парочка ярких неудач, год за годом увеличивал детализированность систем безопасности, и современные станции были оснащены таким множеством страховочных систем, что делало реактор куда более безопасным, чем, к примеру, езда на скейтборде.

В прочем, далеко не всех такая ситуация устраивала. То тут, то там в разных странах планеты (причем даже во Франции, где доля атомной энергетики на данный момент была существеннее чем во многих других) слышались крики так называемых «зеленых», которые старались всех уверить как это опасно, тиражировали картинки с немногих мест аварий и лепили «выводы» на цепочке рассуждений, никак не связанных с реальными физическими процессами, происходящими при ядерных реакциях.

У Jay начало складываться впечатление, что подобные состряпанные и четко нацеленные вбросы носили характер проекции чего-то гораздо более масштабного. Будто кто-то очень не хотел, чтобы у человечества развивались подобные технологии, которые давали бы им энергию, высвобождали бы ресурсы и время для других дел.

Но что совсем не укладывалось в голове, так это дальнейшая организация энергетического цикла. Обладая достаточно глубокими знаниями о строении атома и процессах в ядре, земляне из всей доступной энергии атома использовали лишь эффект выделения тепла. И что поражало еще больше – путь, которым они переводили это тепло в электрическую энергию сводился к нагреванию воды до состояния пара, который, расширяясь, крутил металлическую турбину через магнит, получая электрический ток. Допотопная паровая машина.

Вся красота и полнота имеющихся знаний о строении вещества, добытая огромным трудом нескольких поколений ученых, использовалась на практике наименее эффективным способом. И это делала цивилизация, овладевшая фотонными двигателями и начинающая исследовать космос. Поверить в это Jay было сложно.

Справедливости ради, стоило отметить, что этот, до извращения упрощенный подход, требовал колоссального количества разнообразных технических решений для своей реализации. Первичные, вторичные и так далее контура теплоотведения, хитроумные насосы чтобы прогонять эти жидкости в нужном режиме, тонкий подбор конструктивных материалов и общая автоматизация процессов, чтобы все работало синхронно и безопасно – с одной стороны, это «дело техники» с понятной несложной физикой, с другой стороны – а вы попробуйте сделать так, чтобы все это работало слаженно, учитывая огромное количество этапов и разнообразных побочных эффектов, получающихся попутно. И нужно отдать должное, многие инженерные находки были просто блестящие!

Знакомство Jay с новыми людьми тоже напоминала цепную реакцию. Члены соседних лабораторий, кого она знала в первые дни, знакомили ее со своими коллегами из соседних уже для них групп, те – с соседями своих соседей, и так далее. Оказалось, на предприятии работало довольно много иностранцев с самых разных стран, особенно по исследовательской части. Тут были и представители Азии – Китай, Индия, Малайзия, и Северной и Южной Америк – американцы, бразильцы, мексиканцы, и Африки – включая большое количество стран, которые Jay с трудом находила на карте, и, конечно, большое количество с окрестных европейских стран – больше всего итальянцев, бельгийцев и испанцев.

Для Jay будто выпал шанс познакомится со всей планетой сразу. Да, конечно, о стране и народе не стоит судить по одному человеку, но все-таки это было дюже интересно и захватывающе. А вот русских она пока никого не встретила, хотя ей говорили что вроде как где-то есть. В общем, Д очень точно подгадал куда ее «пристроить». И уж точно Jay не была тут диковинкой.

Общаясь с ними, Jay сделала наблюдение, неожиданно оказавшееся мощным лайфхаком для изучения языков. Дело в том, что для всех этих людей с других стран, как и для Jay, и английский, и французский были иностранными языками. А потому все они говорили минимум на трех языках: своём родном, английском – для работы, и французским – для общения в быту. А многие говорили и на большем количестве языков – опять-таки, потому что вокруг них были представители этих языков и им было интересно изучить и их, раз была возможность. Никто из них не заявлял что начинать учить новый язык было делом на раз плюнуть. Но владение тремя языками было этакой негласной минимум-нормой, совершенно обыденным и очевидным навыком. Ну как навык ходить или жевать. И как только это переставало для человека являться каким-то сверх-достижением, а просто базовым уровнем, какой есть у всех, его освоение становилось лишь делом тренировок.

То есть лайфхак заключался не в методе обучения, а в самом отношении к языку: воспринимать владение им как норму, а не каким-то выдающимся навыком, повышающим рейтинг вашего резюме. Ну вот, считаете же вы за норму умение есть ложкой, или ходить, вот и говорить на паре соседних языков – тоже норма. Ведь и держать ложку, и ходить вам когда-то тоже пришлось учиться, и никто такими достижениям особенно не удивляется. На Ялмезе было не так, людьми, освоившими земной язык принято было восторгаться. Типа «вау», ты знаешь чужой язык, вот ты крут!» Соответственно, когда вы его учили, вам казалось что вы делаете нечто трудное, а по трудному – трудно продвигаться. Да чего уж там, за трудное и просто взяться то трудно. Для местных же иностранцев все было наоборот, и это реально работало!