Текст книги "Поцелуй ангела (сборник)"

ФЛЮК

Начальник-упырь решил, что самым подходящим месяцем для отпуска сотрудницы его отдела безропотной Ольги будет ноябрь. Несмотря на тихие возражения и робкое сопротивление с ее стороны, он все-таки выпроводил женщину в отпуск.

Вот уже неделю Ольга валялась на диване. А куда пойдешь в такую жуткую погоду? Дождь со снегом, слякоть, холодрыга. Ольга изнывала. Скучно было бесцельно пялиться в потолок, иногда проваливаясь в сон или забытье. Кто испытал подобное, тот поймет это состояние.

Вдруг Ольга почувствовала онемение и легкое покалывание в левой руке, ближе к плечу. Она приоткрыла глаза и замерла. Какое-то серое бесформенное существо смотрело на нее в упор круглыми немигающими глазами. Первым порывом было заорать и стряхнуть с себя этого уродца, но тот приложил свой длинный и кривой палец к своему безгубому рту, что означало: «молчи»!

– Ты кто? – на выдохе прошептала Ольга. Раздался скрипуче-визгливый голосок:

– Я-то – Депресушка. А что?

– Я тебя не звала, – потухшим голосом сказала женщина.

– А меня и не надо звать. Я сама прихожу, – ответила та важно.

– Отвали, а то хуже будет, – и Ольга попыталась стряхнуть незваную гостью. Но не тут-то было. Деревушка присосалась к руке всем телом, практически слилась с ней. Что только бедная Ольга ни делала: и плакала, и пугала, и уговаривала отстать от нее, – все усилия были напрасны. Так и уснули вдвоем.

Наступило ленивое серое утро. За окном чуть посветлело. Одиноко каркала ворона в свое удовольствие, принимая на дереве душ из холодного, моросящего дождика – благодать. Не захочешь, а закаркаешь от блаженства.

Ольга проснулось с тяжестью на душе и болью в сердце. Эта Депресушка перебралась с руки на грудь и распласталась там, словно пластырь.

– Господи, за что мне все это? – начала причитать и плакать Ольга.

Она жалела себя и свою неудачную серую жизнь, и чем больше погружалась в омут тоски и печали, тем быстрее росла ее Депресушка. Эта тварь становилась тяжелее и тяжелее, и самое главное – заметнее для других.

Знакомые и друзья легкомысленно давали пустые советы типа: «Не валяй дурака», «Возьми себя в руки и встряхнись».

А Ольга горестно думала: «А как это сделать? Когда эта паразитка пьет твою кровь, силы, душит. Весь организм идет вразнос. Тебя трясет и ломает, как с перепоя. Преследуют всевозможные фобии, необоснованные страхи. Ты себе уже и не принадлежишь. Полностью прогнулась под Депресушку, а она царственно восседает на твоих закорках, сгибая тебя под своим весом практически до земли. Ничего не видишь: ни неба, ни солнца, ни людей, а только длинные тонкие ноги паразита, который поработил тебя полностью. Что делать? Кто поможет?

Ольга наблюдала интересную картину. У нее в коридоре спал пьяный мужчина, подложив для удобства под голову ладони.

Случилась неувязочка. Она наконец-то вызвала сантехника, чтобы поменять прокладки в кране. Уже настал вечер, а мастера до сих пор все не было. Вдруг долгожданный звонок, и она стремительно и необдуманно открыла дверь. Атам оказался незнакомый мужчина, да еще совершенно пьяный. Ольга хотела преградить ему путь, но он со своим ростом и весом просто ввалился в ее крохотный коридор и, не удержавшись на ногах, упал на пол и заснул. Все попытки разбудить его или просто привести в чувство не увенчались успехом. Хозяйке пришлось смириться с непрошеным гостем. Она решила не тратить силы на бесполезные действия и ушла в свою комнату, рассчитав по времени, что «гость» не проснется раньше завтрашнего утра. Она не боялась, ей было все равно. Она не одна, а с подружкой – Депресушкой, которой вообще все до фени.

У Олега от боли раскалывалась голова. Во рту было так сухо, что язык прилип к небу. Все тело затекло и болело. На душе погано. Он с трудом разлепил веки. Несколько минут не мог сориентироваться в пространстве. Потом понял, что надо сесть. Тяжело перевернувшись на бок, привалился к стене. Изображение стало принимать привычный ракурс. Для осознания реальности потребовалось еще несколько минут. Горел яркий свет. Понял: он точно не дома. Кто-то спит в углу, сидя на полу и опираясь на швабру. По силуэту – женщина. Он хотел что-то сказать и извиниться, но вместо слов вырывалось нечто невнятное. Махание руками под нечленораздельное мычание тоже не дало никакого результата. Во время вынужденной паузы стал разглядывать женщину в углу. И чем дольше смотрел на нее, тем больше узнавал. Это его соседка из дома напротив. Он ее давно приметил и, когда было свободное время, безнаказанно подглядывал за чужой одинокой жизнью. Почему-то называл ее Ольгой – наверное, потому, что так звали его самую первую любовь, соседскую девочку по даче.

Наконец-то его усилия увенчались успехом, и он прохрипел:

– Мадам, прошу прощения.

Женщина сразу встрепенулась и вскочила на ноги, приняв боевую позу, со шваброй наперевес.

– Кто вы такой? Немедленно убирайтесь из моей квартиры!

От этого крика у Олега голова сразу раскололась пополам. Он схватился за нее и умоляюще прошептал:

– Мадам, прошу, не так громко.

Ольга шагнула вперед, демонстрируя серьезные намерения по выдворению незваного гостя.

Олег хотел подняться, но понял, что это совершенно нереально, и встав на четвереньки и стараясь соблюдать равновесие, пополз в сторону злобной женщины со шваброй. Когда он дополз до нее, то прошептал:

– Мадам, полжизни за стакан воды.

Его взгляд уперся в изящные ножки, обутые в растоптанные домашние тапочки. У Олега невольно вырвалось восклицание:

– О, какое совершенство!

Ему захотелось осмотреть «объект» поподробнее, и он попытался поднять голову, но дама стояла как раз под светильником, и Олег увидел только очертания головки, вокруг которой сиял искусственный нимб.

– Жрица Солнца к нам явилась. Умоляю о пощаде, глоток воды, плиз.

С этими словами он уткнулся лицом в недостойные таких ножек тапочки.

Прошло несколько дней. Ольга мучилась неизвестностью, она полностью забыла про свою подружку Депресушку. Ее душу волновали нешуточные чувства, они заполнили ее всю, не оставляя места для чего-то другого. Она влюбилась!

Что она знает о нем? Практически ничего. В памяти все время всплывали его прекрасные руки – узкая кисть, длинные пальцы и еще необыкновенные манжеты дорогой рубашки. Они были двойными и крепились изящными золотыми запонками, на которых были изображены две перекрещивающиеся «палки», это – символ, он что-то означает. Может быть, «гость» – масон, но она не успела спросить.

Уходя же, он коротко сказал:

– Жди. Я вернусь, непременно.

Звонок. Ольга за секунду оказалась у двери. Распахнула ее. Перед нею стоял Олег. От избытка чувств и долгого ожидания кинулась к нему на шею, но он ее не обнял. Она отстранилась и только теперь заметила, что он держит руки перед собой, накрыв ладонь ладонью, и улыбается. Ольга вопросительно посмотрела на него. Он же со словами:

– Это тебе, любимая, – поднял верхнюю ладонь, а на нижней сладко спал крохотный щеночек тойтерьера, шейку которого украшал маленький бантик с бриллиантовым кольцом.

– Его зовут Флюк. И мы просим тебя стать нашей хозяйкой. Жрица Солнца, ты согласна выйти за меня замуж?

Ольга медленно и осторожно взяла его руки в свои и спросила, указывая глазами на запонки:

– А что они означают? Олег улыбнулся и ответил:

– Я профессиональный бильярдист, а это перекрещенные кии. А Флюк на нашем языке – нечаянная удача.

РОЗЫ

Природа надела свой самый богатый – золотой наряд. Воздух напоен запахом опавших листьев и хризантем. Маша идет по аллее медленно, чтобы растянуть удовольствие. Вот и метро. Вниз, в вагон и на любимое место в самом углу, сосед только с одной стороны, а с другой – стенка, можно вжаться в мягкое дерматиновое сиденье и расслабиться, пока поезд кружит по кольцевой.

Ноет все тело от тяжелой и неблагодарной работы, а здесь тепло и уютно, все располагает отдохнуть. Не заметила, как уснула под мерное покачивание вагона. Сколько проспала и сколько кругов за это время накрутил поезд, неизвестно. Она проснулась, потому что на ее коленях лежало что-то тяжелое. Медленно открыла глаза и также медленно стала вплывать в реальность. Вагон полупустой и свет приглушен, значит, уже поздно. Напротив тетка, кривя губы, с брезгливостью говорит нарочито громко:

– Вот, посмотрите на эту парочку. Сама доходяга. Сразу видно – жрать нечего, а хватило ума родить такого же. Во, размножаются, как тараканы безмозглые. Стерилизовать таких надо, как собак бездомных, чтобы не плодились.

Маша никак не могла понять, о ком идет речь. Дама явно смотрела на нее, но при чем тут «плодиться»? Маша глянула на руки и увидела, что у нее на коленях, свернувшись калачиком, спит малыш и она придерживает его руками, чтобы тот не соскользнул на пол. Вот это да!

Все попытки разбудить малыша не увенчались успехом, он спал мертвецки. Маша вышла на станции с ребенком на руках. У дежурной спросила, где медпункт. Там дежурила добрая женщина-врач, которая после Машиного сбивчивого рассказа положила мальчика на кушетку, раздела и, послушав сердце и дыхание, сказала:

– Ничего страшного, его просто напоили очень сильным снотворным, проспится и все будет нормально. Забирайте ребенка и идите домой.

– Но это не мой ребенок, я же вам объяснила!

– Из вашего рассказа я ничего не поняла. Все как-то путано и непонятно. Это в каком надо быть состоянии самой, чтобы не почувствовать, как к тебе на колени кладут ребенка! А? Ну, решайте, мамаша: или уходите, или я вызываю милицию.

И тут Маша неожиданно для самой себя сказала:

– Нет, не надо милиции. Мы уходим.

Придя домой и положив малыша на кровать, она стала осторожно раздевать его. Застиранная до дыр одежонка была ему явно мала.

Это был мальчик лет трех на вид, но очень худой, и даже неопытный глаз мог определить, что он здорово отстает в своем физическом развитии. Маша сделала крепкий сладкий чай и поднесла к бледным губам ребенка, тот жадно, не открывая глаз, выпил всю кружку.

«Господи, кто он и что мне с ним делать? Голова раскалывается. Оставлю все до завтра», – решила она и с этими словами прилегла на диван, накрывшись старым пледом.

Утро разбудило хрустальным рассветом и веселым чириканьем птах. Маша хотела потянуться, но увидела, что рядом с ней на самом краешке лежит малыш, который обнял ее и, тихонько посапывая, продолжает спать. Когда он успел перебраться к ней ночью, она не почувствовала.

– А я думала, что все это мне приснилось, а оказывается, нет, – произнесла Маша. – Хорошо хоть выходные. Есть время разобраться.

Она потихонечку погладила свою «находку» по плечу, подергала, не сразу, но все-таки он открыл глаза. Они оказались большими и василькового цвета. Вдруг малыш с силой рванулся вперед и, обняв Машу за шею, запричитал:

– Нашел, нашел! Мамочка, миленькая, не уходи больше. Я так люблю тебя!

Объятия малыша душили Машу, горячие его слезы жгли ей щеки.

Она растерялась и не знала, как успокоить кроху. Обняв его и поглаживая по спинке, говорила:

– Да разве я теперь тебя отдам кому-то, да никогда! Ты веришь мне?

Ребенок посмотрел на нее бездонными глазами и сказал по-взрослому серьезно:

– Поклянись.

– Клянусь!

Маша испугалась этого слова – как она легко дала ему надежду. Ведь сколько впереди трудностей. И вообще, может быть, у него есть родители? Что она делает?

– А как тебя зовут и сколько тебе лет?

– Егором зовут и мне уже пять лет.

– А где ты живешь?

– Теперь нигде.

– А раньше? Расскажи мне про себя.

– Ты же моя мама и все знаешь!

– Ну, я забыла.

– А, это тогда, когда он Варьку сжег.

Случилось горе. В нищей деревне жила семья. Муж, жена, сынишка и новорожденная доченька. Плохо у них все было. И однажды, когда отец опять пришел домой пьяный, а мать не смогла накормить малышку, так как от недоедания у нее не было молока, и ребенок плакал, муж учинил скандал, и в порыве пьяного угара выхватив дочь из рук матери, сунул ее в горящую печь. Жена кинулась на изверга, а тот с силой оттолкнул ее и она, упав, ударилась головой об угол. Удар оказался смертельным. Егор же испугался и убежал. Изба занялась пламенем, и Бог наказал убийцу без промедления, – отец не смог найти выхода из полыхающего дома.

Действительно, малыш был сиротой. Нужны документы, а для этого нужны большие деньги. Чиновники – сами понимаете.

Решила позвонить бывшей однокурснице, а теперь очень успешной бизнес-леди. Та словно ждала звонка. Через час уже была у Маши.

Посмотрев на мальчика, а потом на Машу, покрутила пальцем у виска и сказала:

– Иваницкая, я всегда знала, что ты дура, но не до такой же степени. Ты что, обалдела совсем? Какая у него наследственность? Да и просто на что кормить-то будешь?

– Как говорят, если Бог послал роток, пошлет и кусок. Выживем. Лучше сейчас помоги чем-нибудь, чтобы документы сделать.

– Дорого все это. Очень дорого. Но у тебя есть кое-что. Отдашь, сделаю.

– Отдам, что хочешь, – не задумываясь, сказала Маша.

– Вот, что я хочу, – и она показала на маленькую картину в старинной раме.

У Маши зашлось сердце, это была любимая картина ее умершей матушки и, действительно, единственная ценность в этом доме, так как принадлежала кисти очень известного художника девятнадцатого века и изображала небольшой, но прекрасный букет роз. Картина была семейной реликвией и передавалась из поколения в поколение.

Несмотря на все исторические катаклизмы: войны и голод, картина оставалась неприкосновенной. Перед Марией встал очень трудный выбор.

Маша посмотрела на любимую картину, которую помнила с самого детства. Она была олицетворением их рода.

«Розы» были бесценны.

Потом перевела взгляд на кровать, на которой, закутанный в одеяло, сидел маленький мальчик с огромными, на пол-лица, глазами и, словно понимая, что сейчас решается его судьба, почти не дышал.

Выбор был сделан.

Маша подошла и сняла картину. На старых, выцветших обоях остался яркий квадрат на память об утраченном сокровище. Подруга почти вырвала из рук картину, о которой мечтала с тех самых пор, как впервые увидела ее, и прижала к груди.

Не давая Маше опомниться и передумать, исчезла. Только в воздухе повисла фраза:

– Все сделаю. Жди.

Малыш отказывался спать один. Пошел «откат»: все увиденное и пережитое теперь выходило наружу страхом, слезами и дрожью. Маша не спала несколько ночей – всхлипы и слезы Егорушки во сне тревожили душу, да и мысль о картине не давала покоя – не предала ли она память о родных?

Услышала, как старые часы тихо и гулко пробили четыре раза. Стало как-то зябко. Маша повернула голову и увидела на фоне окна силуэт женской фигуры. Сердце дрогнуло, она не могла ошибиться, – это была матушка. Она медленно, словно плывя по воздуху, приблизилась к кровати и, улыбнувшись, сказала:

– Машенька, доченька моя, не терзай себя. Ты все правильно сделала – теперь у меня появился внук, а у тебя верный и любящий сын. Запомни: он будет тебе радостью всей жизни и ни разу не огорчит.

Через месяц появилась подруга и торжественно вручила Маше увесистый конверт с документами. Она сдержала слово.

Теперь на свет появился Иваницкий Георгий Валентинович, а Маша стала матерью-одиночкой со всеми полагающимися льготами. Подруга все сделала по максимуму, а уходя, посмотрела на Егорушку и тихо сказала:

– Маш, будешь крестить малыша, возьми меня в крестные. Ладно?

Маша оторопела, ее подруга никогда не отличалась ни набожностью, ни сентиментальностью, поэтому, наверное, и достигла таких финансовых успехов, и вдруг такое заявление и глаза грустные.

– Да, непременно, если хочешь. Ты нам так помогла.

– Да ладно. Поехала я, а то на самолет опоздаю.

Через несколько месяцев Маша получила приглашение к нотариусу. Его контора располагалась в самом Центре города, в помпезном старинном здании. Терзаемая догадками, пришла в назначенное время. Ее провели в кабинет. Из-за стола поднялся мужчина и, поклонившись в приветствии, сказал:

– Располагайтесь, Мария Александровна.

Маша присела и вопросительно посмотрела на нотариуса, он открыл папку и начал зачитывать завещание. Оказывается, ее подруга погибла в тот же день в авиакатастрофе. Сейчас подошел срок для оглашения завещания.

Все большое наследство делилось на две равные части. Одна часть переводилась фонду, созданному ею при жизни, который помогал больным детям, вторую – наследовал Иваницкий Георгий Валентинович, а до его совершеннолетия распорядителем назначалась Иваницкая Мария Александровна.

Маша была обескуражена таким поворотом событий. Она не могла вымолвить ни слова. В душе – буря чувств.

– Но это не все, – предупредил нотариус. При этих словах открылась дверь, и в кабинет вошел молодой человек, в руках он держал до боли знакомую картину. Он осторожно положил ее на стол перед Машей и рядом конверт. Трясущимися руками она вскрыла его.

«Милая Машенька, прости меня за все. Я многое переосмыслила после твоего поступка. Если ты читаешь эти строки, значит, меня нет в живых. Я не знаю, сколько пройдет времени и какой будет моя смерть, но обещание свое передо мной ты должна исполнить и признать меня крестной матерью Егорки. Только теперь я буду опекать нашего мальчика с небес. Счастья вам и не забывай свою подругу».

СУПРАЙЗ

Пробуждение было тяжелым. Не хотелось не только вставать и идти куда-то, но даже просыпаться. Это что – день? Любимый цвет природы на данный момент был серо-черный. Хотя бы снежок припорошил, все-таки хоть как-то разбавил бы эту тоску, а впереди еще месяц ухода в «полярную» ночь. С каждым днем все темнее и темнее. Скоро смысла не будет раздвигать толстые шторы, так и будем жить при электрическом свете круглосуточно, и это до двадцать второго декабря. Потом день начнет прибавляться, сначала на «воробьиный скок» все больше и больше, и на душе будет светлее и весна ближе. Но это потом, а сейчас облетела последняя листва и все деревья стоят бесстыдно голыми. Дворники собрали жухлую массу в черные траурные мешки и вывезли неизвестно куда сжигать. Как все быстротечно. Вот листочек родился из почки, вырос, порадовался солнышку и дождю, пришла старость, смерть и кремация. Ух, ты! Невеселые мысли поздней осени. Брысь отсюда!

Ольга заставила себя сначала сесть в кровати, посидела, не открывая глаз, несколько минут. Потом встала. Решила пожалеть себя, не стала умываться, а сразу прошла на кухню и сделала себе очень крепкий кофе. Из турки перелила живительный напиток в дорогую чашечку из хрупкого фарфора, бросила в нее тонкий, прозрачный, с капелькой сока, кружочек лимончика. Ей не нравилась новая мода пить из грубых глиняных кружек с дурацкими рисунками и надписями. Они напрочь убивали прелесть самого напитка и утреннего обряда, что бы это ни было, кофе или чай. Чудесный аромат прогнал остаток дремы. Она подошла к окну и сразу же увидела свою подружку – ворону. Та сидела напротив на ветке дерева, которое росло совсем рядом. Ольга любила свою соседку, и та отвечала ей взаимностью.

Ворона увидала девушку в окне и приветливо каркнула, та в ответ помахала ей рукой.

– Привет, Каркуша, все никак не найдешь себе пару? Вон посмотри, другие уже детей на крыло поставили, а ты все «прынца на белом коне» ждешь.

Ольга так и не поняла, кому это она сказала – вороне или себе.

– Какое сегодня число-то? Во, точно, десятое ноября. Это же в прошлом День милиции был.

Вдруг в душе появилась теплая волна воспоминаний. Как она маленькой девочкой ждала этот день, вернее, вечер. По телевизору показывали праздничный концерт. Он был такой интересный, что по участию в нем звезд уступал только Новогоднему огоньку, денег не жалели.

От этих воспоминаний непонятно почему поднялось настроение. Нестерпимо захотелось срочно сделать кому-то добро, все равно кому, принести маленький кусочек радости. Ольга внимательно всмотрелась в пространство за окном.

– Ну и пейзажик! Ни одной «пипинички» (птички) не видно. Ой, что это я, а родная Каркуша? Точно, сейчас я буду тебя осчастливливать. Подожди, только оденусь.

Ольга вбежала в комнату, оделась, потом снова на кухню. Вытащила только вчера купленные куски сыра и колбасы. Взяла большой нож и накромсала их небольшими кубиками. Получилось два полиэтиленовых пакета. Один – розового цвета, с колбасой, другой – ярко-желтый, с дорогим сыром.

Вышла из подъезда. В маленьком палисаднике доживал старый куст сирени. Сейчас он был уныло-серого цвета.

Ольга посмотрела вверх и увидала свою ворону, та наклонилась и внимательно наблюдала за действиями своей подруги. Вдруг за домом раздалось призывное карканье. Ворона нехотя взмахнула крыльями и исчезла.

Через полчаса перед Ольгой стоял уже совсем другой куст. Она наколола кусочки на каждую веточку. Он, как дизайнерская новогодняя елка, весь был украшен разноцветными кубиками сыра и колбасы. Получилось деревце розово-желтой мечты. Девушка осталась довольна своей работой, оглядевшись по сторонам и не увидев подружки, пошла домой.

Но предвкушение чуда обнаружения «подарка» не давало Ольге заняться делами. Она взяла стул и села напротив окна ждать ворону. Вскоре та появилась. Сделав малый круг, села на свое любимое место и вдруг увидела что-то непонятное. Опустив голову, стала внимательно рассматривать. Потом, поняв, ЧТО это, она посмотрела на Ольгу, открыла клюв и вместо полноценного «Карр», четко сказала: «Как?»

«Светский раут» прошел великолепно, Каркуша и ее гости были в диком восторге.

На следующее утро на подоконнике в кухне Ольга обнаружила грязные следы вороньих лапок и оставленное золотое обручальное колечко как раз ее размера. Оно было новым, даже с бирочкой, вот только цифры на ней от влаги немного расплылись, потому что некоторое время лежало в гнезде и дожидалось своего часа.