Текст книги "А."

– Я знаю этого человека! – воскликнула она по-русски, удивленно глядя на Емельяна, – это Арнольд Абаджваклия! – и певица развернула художнику открытый лист блокнота. В самом деле, Емельян и сам прекрасно знал, что на первой странице его альбома был запечатлен его дядя А.

– Вы говорите по-русски? – обрадовался художник, – да, вы совершенно правы. Это Арнольд.

– Как интересно. А можно поинтересоваться, почему он? Возможно, вы с ним знакомы лично?

– Ну… да, вы правы. Знаком, – смущенно, но в то же время переполняемый гордостью ответил художник, – это я рисовал с натуры, вот как вас.

– Невероятно, – пробормотала Татьяна, – дело в том, что я с ним тоже знакома.

– Послушайте, – чуть ли не впервые в жизни Емельян отважился сразу, после буквально пяти минут знакомства, позвать девушку куда-то, – тут становится прохладно. Может быть, нам побеседовать в холле? Или лучше даже в кофейне?

Татьяна обернулась и увидела, что Вадим крепко спит. Что ж, разговор с человеком, который знает Арнольда, мог бы ее сейчас развлечь в отличие от задремавшего супруга.

– Жду вас в коридоре, – сказал Емельян, увидев, что девушка утвердительно закивала. Он услышал, что в ванной все еще лилась вода. «Нет, от меня, как от личности, не останется ровным счетом ничего, если я все дни напролет буду общаться с одной лишь Маслоу. Я просто обязан поговорить с кем-то еще». Щукин взял с собой телефон, ведь Адель, если что, могла ему позвонить. Он написал записку, что у него разболелась голова и что он пошел прогуляться на свежий воздух. «Вернусь через час».

Татьяна тоже решила написать записку Вадиму, и точно так же указала, что ей стало душно в номере, и она пошла во двор подышать свежим воздухом.

Они вышли в коридор. Но и тут Емельян не обратил внимания, что у его новой знакомой широкая блузка. Было модно носить широкие кофточки. Он предложил выпить по чашечке чая. «Уверяю вас, это ни к чему не обязывает. Просто я считаю своим долгом угостить чашкой ароматного чая человека, который знаком с моим дорогим Арнольдом. Это мой дядя» – не удержался от комментария Емельян.

Они пошли не в ресторан, а в маленькую кофейню, которая располагалась тут же, в здании отеля. Взяли по стакану пряного чая и пирожных.

– Кем вам приходится Арнольд? – с любопытством спросил Емельян.

– Мне никем, это друг моего мужа.

– Вон как! А я его племянник, – повторил художник, он был слегка раздосадован, когда услышал, что красавица замужем. Впрочем, этого следовало ожидать.

Уходя из номера, Татьяна забыла закрыть балконную дверь, и в комнате стало прохладно. Вадим проснулся от холода и обнаружил записку. В это же время из ванны вышла Адель, она вполне успокоилась. Она увидела, что Емельяна нет, и прочитала записку. Усмехнулась. Адель не думала, что Щукин уже успел найти ей замену. Но она понимала, что это было ошибкой – вместе с ним ехать на праздники. Когда они встречались в Москве на вечер или на два – это было в удовольствие. Теперь же, когда они уже несколько дней были неразлучно бок о бок с утра и до самого вечера, они начали друг другом тяготиться. Хотя их и сближала любовь к искусству, они были очень разными людьми, они во многом не понимали друг друга, они не могли быть по-настоящему искренними друг с другом. «Ушел. Его тяготит мое общество…» – думала Адель.

В этот момент в номере погас свет.

– Это еще что за шутки! – Адель пощелкала выключателями, но было темно. Она выглянула в коридор и обнаружила, что там тоже темно. Свет потух во всем отеле. Вот тебе и «Дворец Нерона». Адели стало не то чтобы страшно, но как-то неуютно в чужом месте без света, да к тому же совсем одной в номере. Она не придумала ничего лучше, как постучаться в соседнюю дверь.

Она на ощупь по стене прошла по коридору до двери соседнего номера и постучала. Через несколько секунд за дверью послышались звуки, дверь открыли.

– Танюш, это ты? – спросил мужской голос. Адели стало еще больше не по себе, потому что она очень хорошо знала этот голос. Или ей в темноте только показалось, что это Снегирев. Может быть, Адель вот так вот в другой стране и не узнала бы голос бывшего мужа, однако она сама не более получаса назад видела Вадима в ресторане, следовательно, она уже подспудно ждала встречи с ним где-то в стенах отеля.

– Why all light turned off? – слегка понизив тембр, чтобы не выдать себя, спросила Адель. Ей все-таки хотелось понять, с Вадимом она разговаривает или нет.

– It’s a big secret, I don’t know why.

Да. Похоже, это, действительно, был экс-депутат.

– What is your name?

– Vadim. And yours?

– Вадим?.. Кажется, я вас знаю, Вадим Снегирев, – не выдержав, сказала Адель уже своим собственным голосом.

– Да. Это я. Но, простите, я не понимаю пока еще, с кем я разговариваю, – отозвался Вадик.

В этот момент свет зажегся вновь, и Вадим увидел буквально в полуметре перед собой красавицу Адель, благоухающую изысканной пеной для ванн, в роскошном шелковом халате с декольте.

– Адель? – удивленно уставился на нее Вадим, – невероятно, что ты тут делаешь?

– Могу задать тебе тот же вопрос, – невесело отозвалась Адель.

Вадим осмотрелся вокруг, выглянул в холл, не только Татьяны, но и вообще никого не было.

– Это прямо судьба, – удивленно хлопая глазами, сказал Снегирев, он взял бывшую жену за руку, и она не сопротивлялась, – заходи, поговорим, если у тебя есть такая возможность.

В глубине души гордость подсказывала Маслоу рассмеяться в лицо бывшему мужу и с чувством собственного достоинства вернуться в свой номер. И Адель даже готова была так поступить, но ее взгляд на мгновение выхватил из окружавшей суеты улыбку Снегирева. Ох уж эта улыбка. Нет, тут и Адель не даст соврать. Пусть пухлый, пусть уже не юнец, а все-таки такой улыбки, как у экс-депутата, не было ни у кого. И какая она была в этот момент печальная, грустная, такая трогательная улыбка.

– Хорошо. Давай поговорим, – ответила Адель и прошла в номер к Вадику.

Они присели на край широкой двуспальной кровати. Снегирев не лукавил и рассказал все, как есть. Что он здесь с супругой, и супруга беременна. Но что любит-то он все равно только Адель, и все это время не может ее забыть. Страдает, мучается, места себе не находит.

– Адель, я готов снова жениться на тебе, а ты, если хочешь, продолжай жить в Москве, но по выходным будешь приезжать ко мне, а иногда я к тебе.

– Вадим, но разве ты вправе так поступить? У тебя беременная жена.

– Да… Я предатель, просто преступник. Но, Адель, я увидел тебя, и я понимаю, что только ты – моя спутница, пусть на каком-то этапе пути мы и пошли в разные стороны. Но видишь, нас снова свела судьба.

Адель не могла без слез продолжать разговор. Как бы гордо и самодостаточно она ни держалась, она тоже любила Вадика. Она сама уже не раз жалела, что из-за своей глупости, гордости, надменности вот так вот разрушила их семью. Хотя в какой-то момент она посчитала, что между ними все и так уже кончено, ведь она думала, что Вадим никогда не простит ей измену. Но сейчас они сидели рядом, держа друг друга за руки, глядя в глаза, и поняли, что созданы друг для друга, и должны снова быть вместе.

– Вадим, но как же твоя супруга. Разве можно беременной женщине говорить, что ты ее бросаешь? Может быть, стоит подождать хоть годик. Представь, каким ударом для нее будет твое решение! Тем более, если Татьяна окажется против развода, вас и не разведут, пока ребенку не исполнится год.

– Да, я обдумаю, как лучше ей сообщить о своем решении. Но знай, я уже не изменю его. Я раз и навсегда понял, что дороже тебя у меня никого нет.

Адель провела рукой по щеке бывшего мужа, он с нежностью прижался губами к ее ладони.

Емельян и Татьяна сидели в кофейне. Щукин был очарован своей новой знакомой. За разговором он очень вскоре узнал, что Татьяна, оказывается, супруга экс-депутата. Художник не знал, уместно ли было признаваться, что он приехал с бывшей женой этого же самого Снегирева.

Емеля испытывал влюбленность, и еще такое чувство, как будто бы они с Татьяной знакомы уже много-много лет, и так хорошо понимают друг друга. Это чувство было для художника новым и доселе незнакомым. Да, он влюблялся в женщин, с кем-то он находился в дружеских отношениях, но дружба возникала все равно не сразу, требовалось определенное время, и лишь после этого можно было почувствовать, что человек стал твоим другом и вы понимаете друг друга. Но сегодня все было иначе. Емеля встретил настоящую родственную душу. Он видел, что это взаимно. У Татьяны несколько раз промелькнуло между прочим, что с мужем у нее нет такого взаимопонимания, какое сейчас возникло с Емельяном. Здесь многое объяснялось их профессиями. Ведь если Вадим был всегда упорным исполнителем, юристом, теперь бизнесменом, то Щукин и Татьяна оба были представителями творческих профессий. Художник и певица, они понимали друг друга с полуслова, хотя познакомились лишь час назад. Емеля начинал мысль, а прима ее заканчивала, и наоборот. Они сходились во взглядах, высказывали одинаковые суждения, они были, как иногда говорят, астральными близнецами. Щукин даже и с близкими друзьями, с которыми знаком уже много лет, и то никогда не достигал ни в чем такого единодушия. Теперь был пример невероятной психологической совместимости, какой-то даже может быть мистической связи между художником и певицей. Между ними промчалась настолько сильная искра, такая нежная симпатия, что будь они в других обстоятельствах, они бы уже не расстались в этот вечер.

Емельян уже знал от Татьяны, что она беременна, но в то же время знал и то, что экс-депутат все равно любит свою бывшую жену, а Татьяна была для него только заменой.

– Неужели он тебе так и сказал?

– Ну что ты. Нет. Вадик невероятно тактичный, но… Я же все чувствую сама.

– А ты? Ты его любишь?

– Сначала любила. Теперь… не знаю. Мне кажется, между нами всегда так и будет стоять его бывшая жена. Если мне это надоест, я уйду, – спокойно сказала Таня.

Емельян, наконец, признался, что знаком с бывшей женой Вадима. Более того, она тоже сейчас здесь, во «Дворце Нерона».

– Интересно, это произошло случайно? – задумчиво рассуждала вслух Татьяна, – прямо какое-то небесное знамение. Ты знаешь историю с пророчеством, которая произошла с Вадимом? Когда ему привиделось обрушение подъездов, и он спас жильцов? Если это случайное совпадение, что и вы, и мы приехали именно сейчас именно сюда, то, возможно, Вадиму и Адели необходимо воссоединиться. Такие вещи случайно не происходят, это знак свыше… Я не фаталист, но тут, по-моему, все ясно.

Щукин с восторгом смотрел на певицу. Ему очень импонировало то, что она говорила. У художника еще и в мыслях не было, что он хочет связать с нею свою жизнь, но он уже не скрывал от самого себя, что был бы рад, если бы она бросила Вадима.

Татьяна, вернувшись в номер, спросила Вадима, знает ли он, что здесь же, во «Дворце Нерона», находится Адель. Вадим честно признался, что узнал об этом совершенно случайно буквально час назад. Татьяна сказала: «У женщины чуткое сердце, его не обманешь. Я вижу, что ты всегда любил одну только Адель. А теперь оказалось, что Маслоу остановилась в том же отеле… Скорее всего, это знак. Вас свела судьба. Я не хочу, чтобы ты вечно сравнивал меня с Аделью, да еще и не в мою пользу».

* * *

В ближайшее время произошла своего рода рокировка. Татьяна сама выразила желание расторгнуть брак с Вадимом, который не смел первый завести об этом разговор. А за несколько дней до рождения ребенка она расписалась с Емельяном, у которого жила уже несколько месяцев.

Примерно в это же время Снегирев и Адель поженились снова и даже обвенчались в церкви.

Емельян с самого начала не скрывал от Татьяны, что он нигде толком не работает. Правда, добавил, что в случае чего всегда можно положиться на его дядю Арнольда.

– Емеля, честно говоря, я побаиваюсь Арнольда. Я когда первый раз его увидела, он приехал к Ваде на ферму вместе с Ксенией. Мы сели за стол, и Арнольд говорит: Вадим, красивая у тебя жена. Вадим и Ксюша были не на шутку встревожены этим заявлением. А я – и вовсе больше всех перепугалась. Мне как-то этот Абаджваклия не понравился…

Татьяна знала, что материальных трудностей у нее теперь не будет восемнадцать лет, поскольку Вадим будет выплачивать ей алименты, в его добропорядочности она не сомневалась. Поэтому можно было обойтись без помощи дяди Арнольда.

Вскоре после рождения ребенка Вадим передал Татьяне небольшую квартиру в Москве, тем самым как бы наперед выплатив ей все свои обязательства. Татьяна с Емелей сдавали квартиру, а сами поселились в студии художника.

Родители решили, что ребенку лучше будет не говорить о том, кто его настоящий отец, отцом ребенка будет Емельян, и никто иной.

Весна 2018 – лето 2022 года

Вероника Емельяновна Щукина появилась на свет в начале 2018 года. Теперь, занимаясь ребенком, Татьяна меньше времени уделяла сцене и репетициям, ее участие в спектаклях сократилось. Однако в плане содержания семьи на своего мужа Татьяна положиться не могла, ведь Емельян от нее никогда и не скрывал, что погружен в искусство и в какой-то степени оторван от мира. Зато он занимался с ребенком больше самой Татьяны. Супруг почти полностью взял на себя уход за дочерью, давая возможность певице продолжать оперную карьеру. Емельян оказался создан для ухода за детьми, он был нежен и заботлив, внимателен, терпелив, он полюбил малютку Нику, как свою собственную дочь. Емельян даже и не вспоминал, что это ребенок Вадима, тогда как самого Снегирева художник в глубине души побаивался и испытывал к нему неприязнь. Щукин ревновал Арнольда к Снегиреву. Емельян хотел всегда быть самым любимым и дорогим племянником для дяди, занимать особенное место в его жизни. Но стоило только появиться Вадиму, и его сразу отодвигают на второй план. Емельян, разумеется, понимал, что олигарх и экс-депутат знакомы еще с юношеских лет, их объединяет многолетняя верная дружба, они ровесники. Щукин понимал, что Вадим и Арнольд умнее его, и как только представится случай, обсуждают политику и разные заумные вещи. Но он ничего не мог с собой поделать, и все-таки очень ревновал, потому что сам души не чаял в своем вредном дяде А. Емельян мечтал быть на него похожим, быть таким же харизматичным и самоуверенным, таким же ярким и даже наглым. Емельяна Арнольд сражал наповал своим поведением, эта нагловатая самоуверенность восхищала Щукина. Ему в характере такого не хватало, а как хотелось быть похожим на любимого дядю. Впрочем, Арнольд со своей стороны относился к племяннику очень тепло и то и дело без приглашения наведывался к нему в студию. Арнольд частенько приходил без приглашения, и абсолютно всегда – с пустыми руками. Он знал, что его, как дорогого гостя, всегда ждут, угостят, и будут рады, что соблаговолил прийти. Емеля всегда был счастлив, когда Арнольд приходил в гости. А вот Татьяну этот человек очень настораживал. Но Арнольд, пусть и не приносил ни торта, ни вина, однако частенько без повода подбрасывал любимому племяннику средств, и хотя Щукин никогда об этом не просил, но и никогда не отказывался.

Емельян с певицей жили душа в душу, обожали дочку, которую считали общей, наслаждались жизнью. Ксюша с Арнольдом тоже были очень счастливы, и тоже боготворили свою дочь, Владиславу.

Арнольд не всегда был шелковым, иной раз изменял жене, иной раз просто вредничал, когда было плохое настроение. Все-таки он был очень сложным человеком, к тому же временами Ксении казалось, что он психически не вполне здоров, что, впрочем, нередко бывает свойственно чересчур одаренным людям.

Ксения с полуслова понимала Арнольда, и более того, научилась понимать его без слов, что не удавалось его предыдущим женам. Они ждали от Абаджваклии пояснений, комментариев. А Арнольд по своей натуре человек очень закрытый и держал все чувства в себе. Оттого и выходили разлады с прежними супругами. Ксюша на интуитивном уровне чувствовала его настроение, по одному взгляду на мужа могла понять, чего он хочет или чем он недоволен, поэтому ей удавалось жить в мире и согласии с олигархом.

Ксюша, хотя это оказалось непросто, смогла отстоять перед Арнольдом свое намерение продолжать заниматься теорией государства и права, погрузиться в науку вместо того, чтобы денно и нощно готовиться в главы «Нефтьпрома». Абаджваклия в глубине души был немного разочарован. Но с другой стороны, ну что он так прямо привязался к этому холдингу. «Пока я жив, я им управляю. А после меня – хоть потоп. Ну и черт с ним. Не хочет никто из моей родни взвалить на себя эту миссию – и не надо. Вон, Каякин, мой помощник, уже который год облизывается на управляющий пост. Ну, пусть хоть Каякин, мне будет уже все равно» – думал Арнольд. К тому же Абаджваклия очень внимательно следил за ситуацией, изучал возможные изменения в мировой экономике, в ресурсах, в энергетических источниках, и начал приходить к выводу, что нефть будет полновластной царицей лишь ближайшие двадцать-тридцать лет. Уже сегодня ее настойчиво вытесняют новые источники энергии – электричество, солнечные батареи и масса других. Нефть, эта маслянистая черная жидкость, это черное золото – исчерпаемый ресурс. Однажды она закончится, и человечество, хочет оно того или нет, вынуждено будет искать ей альтернативу. И этот момент не так уж далеко. «Может быть и правильно, что никто из моих родственников не хочет застать это знаковое событие в должности главы холдинга, который в то же мгновение утратит свое могущество и рентабельность» – думал Арнольд.

Дома Арнольда теперь ждали по вечерам любимые жена и дочь, Арнольд даже Дамея в свое время так не боготворил, как Владиславу. Глава холдинга умилялся тому, что девочка с самого младенчества была очень кокетлива, разборчиво относилась к платьицам, обожала выступать на публике.

Когда Владе не было еще и трех лет, Ксения начала водить дочь в детский сад, который предлагал очень новаторские формы развития подрастающего поколения. В саду не было принудительных занятий, где дети бы, изнывая от скуки, вынуждены были бы выполнять задания на смекалку или зазубривать буквы алфавита. Ксюша была в восторге от этого сада и посоветовала Емельяну, с которым она поддерживала приятельские отношения, отдать Нику в это же детское учреждение, когда она немножко подрастет, ведь она была на год младше Влады. «Вот увидишь, ей понравится. Ты и сам будешь в восторге, когда посмотришь, как там здорово».

Емельяна заинтересовал совет бывшей супруги, и Щукин, когда дочь немножко подросла, повез ее в это необычное образовательное заведение для дошкольников. Емельяна, как родителя, в первый же день провели по зданию сада, продемонстрировав все местные «достопримечательности». Художник с большим интересом изучил представленную его вниманию необычную образовательную систему. Тут не было занятий по чистописанию или счету в классическом понимании. В этом саду были несколько игровых комнат. Комната цифр, комната письма и чтения, комната рисунков, комната астрономии, комната музыки. Ребенка никто не принуждал в определенный час идти на определенное занятие. Малыш мог решить сам, в какую комнату он пойдет играть.

Комната арифметики была завалена подушками разных размеров в форме цифр и математических знаков. Емельян не удержался, разулся, как того требовали правила, зашел в эту комнату, по пояс в разноцветных подушках дошел до середины зала и схватил на руки пушистую цифру «2». «Ах, как жалко, что в мое детство такого не было! Я бы, наверное, совсем иначе относился к учебе! Это просто прелесть». Чтобы решить простой пример, нужно было найти подушку в форме соответствующего числа. Щукин пронаблюдал, как дети постарше, чем его дочь, уже, видимо, готовящиеся к школе, с помощью подушек даже решали несложные уравнения, подставляя цифры в предусмотренные для этого пазы.

Емельян заглянул в комнату астрономии. Здесь малышей ожидало знакомство с окружающим миром, в частности, с солнечной системой, которая была представлена плюшевыми планетами. Был и большой экран, на котором беспрерывно транслировались познавательные фильмы.

В каждой комнате дежурили воспитатели. Детей никто силой не загонял в тот или иной кабинет, каждый ребенок решал сам, в какую игру он хочет поиграть сейчас – музыка или математика.

Емельяну все очень понравилось. В этом саду училась Владислава, дочка Арнольда, с которой Ника Щукина уже была знакома, значит, Нике будет вдвойне приятно ходить в сад. Ксения водила Владиславу в детский сад два-три раза в неделю, ей хотелось, чтобы малютка развивалась, и у самой Ксюши появлялась возможность немного передохнуть и поработать. Она и Емеле посоветовала водить Нику в сад два-три раза в неделю. Этого вполне достаточно, если у вас есть возможность в другие дни заниматься с ребенком дома. Емельян, недолго думая, отдал любимицу Нику в детский сад, куда стал водить ее три дня в неделю.

В первый день вечером, забирая дочь из сада, Щукин спросил:

– Что тебе больше всего понравилось?

– Макс!

– Макс? Он в твоей группе, да?

– Нет, он летает, пап!

Позже Емеля догадался, что речь шла о четвертой планете Солнечной системы.

Вадим Снегирев тоже хотел принимать участие в воспитании дочери. Но он жил в N-ской области, а Татьяна с семьей жила в Москве, поэтому виделись они довольно редко.

Зато экс-депутат приглашал на лето к себе на ферму Татьяну, Нику и Емельяна. Но Емеля никогда не ездил в гости к Вадиму. Он не любил экс-депутата в частности за то, как тот вечно крутил у всех перед носом ключами от своей дорогущей белой машины, из которой на всю улицу гремела музыка, за то, как он рисовался своими элитными часами и всем своим видом не стеснялся показывать свой большой достаток. Даже покинув парламент, Вадик не переставал кичиться своими деньгами. Стоит, впрочем, отметить, что Вадим не присваивал всю прибыль, получаемую от агрокомплекса, себе. Как раз напротив, он выплачивал своим работникам довольно высокие зарплаты. Хотя, безусловно, и о себе, распределяя полученную прибыль, он не забывал.

Приглашая бывшую жену на свою ферму, Снегирев напоминал, что в крупных городах, к которым относится наша столица, довольно плохая экология. Дети, которые круглый год живут в городе, уже к началу школьного возраста имеют по несколько хронических заболеваний. Поэтому совсем неплохо вывозить их на природу, пусть хотя бы на лето.

Татьяна была совершенно с этим согласна, поэтому время от времени на неделю или две она с дочерью ездила в N-скую область. А когда Нике исполнилось три года, певица решила переселиться к Вадиму на все лето. Емельян был не слишком доволен и сперва даже пытался отговорить жену. Но в душе Щукин и сам понимал, что ребенку нужны свежий воздух и зеленая травка, парное молоко и общение с природой. Да и, в конце концов, художник был не против того, чтобы отдохнуть и от крошки, и от супруги. Пусть едут. К Вадиму, так к Вадиму. Емельян уже почти смирился, что этот человек, ненавистный ему человек, так всю жизнь и будет идти с ним плечом к плечу. Емельян знал, что у Вадима на ферме было несколько гостевых домиков, и Таня с Никой поселились в одном из них как королевны. Сам же Емельян, наслаждаясь одиночеством, работал в своей мастерской.

На ферму к Вадику приезжала и Влада Абаджваклия. Арнольд тоже понимал, что его дочь должна бывать на природе, но совершенно не хотел, чтобы она уезжала далеко. Узнав, что Татьяна собирается вместе с Никой провести все лето на ферме Вадима, Арнольд решил и своего ребенка, которому исполнилось четыре года, тоже отправить в N-скую область на все лето. А на выходные они с Ксюшей сами будут приезжать на ферму. Ксению на все лето Арнольд от себя ни за что бы не отпустил, да Ксюша и сама понимала, что на ферме и без нее найдутся те, кто внимательно присмотрит за малюткой Владиславой, а вот если она уедет от Арнольда, то неизвестно, чем это может закончиться.

На ферме детьми занималась Татьяна. У Вадика теперь помимо фермы образовался и «детский сад», и место встречи друзей. Единственной, кто редко ездил навестить экс-депутата, была Адель. Но и она хотя бы раз в месяц обязательно приезжала. Потому что, хотя она и не хотела жить загородом, она скучала без Снегирева, нуждалась в нем, и заодно проверяла, в каких отношениях состоит Вадим с приехавшей в гости Татьяной.

Ника и Владислава каждое лето стали приезжать к Вадиму в деревню, это стало доброй традицией. Они очень дружили и в Москве, потому что посещали один детский сад.

* * *

Емеля, который частенько приезжал за дочерью в детский сад, с каждым разом все больше и больше проникался атмосферой этого прекрасного места. Другой мужчина, может быть, и обходил бы скопление детей стороной. А Емельяна так и тянуло в самую гущу малышей. К тому же Щукин наведывался в комнату живописи, брал альбом, рисовал портреты детей, вызывая их искренний восторг. «Вот было бы здорово работать в этом саду. Общение с детьми доставляет мне огромное удовольствие», – думал он. Емеля поинтересовался у администратора, что нужно для работы в саду. Оказалось, что требуется педагогическое образование.

– Но у меня же есть художественное образование!

– Это замечательно. Но если вы хотите работать с детьми, вам необходимо получить педагогическое.

Емельян всерьез задумался о том, не стать ли ему воспитателем, потому что он очень любил возиться с детьми и получал от этого огромное удовольствие. Он понимал, что научившись новому, он сможет лучше понимать окружающих людей, а особенно детей. Он и сейчас мог говорить с ними на одном языке, вероятно, потому что и сам был таким же непосредственным, как ребенок. «У меня будет теперь настоящая профессия, с которой я смогу устроиться на работу, немного зарабатывать. Уверен, дядя меня поддержит и поможет с оплатой учебы. И я смогу заниматься интересным делом!» Щукин позвонил Арнольду и сказал, что хотел бы с ним поговорить.

Дядя с племянником встретились в уютном кафе, они заказали себе травяной чай, плов с бараниной и кальян. «Пользуюсь случаем, пока Ксюша не видит. Иногда ужасно хочется курить!», – благожелательно улыбнувшись племяннику, сказал Абаджваклия. Емеля, угощаясь кальяном, поведал о своих планах.

– Ведь век живи, век учись. Я хочу освоить новую профессию. Я знаю, что мне это будет под силу, ведь я, как мне кажется, такой же непосредственный, как дети.

– Ты такой же невинный, как ребенок, – ответил Арнольд, – ты почти безгрешный. Блаженный даже.

Емеля не знал, был ли это комплимент или упрек, однако ему запомнились слова Арнольда. Что ж, как бы там ни было, а дядя его, видимо, выделяет из окружающих, раз применил к нему такие интересные эпитеты.

– Ты блаженный, Емельян, – повторил Арнольд, – и поэтому мне с тобой так легко общаться. У тебя чистая душа… Конечно, я помогу тебе с оплатой учебы.

Но не всегда Емеля бывал таким уж невинным, каким он казался Арнольду.

Лето 2022 года

Через год Татьяна с дочерью снова поехала на ферму к Снегиреву. Емеля ревновал, поскольку боялся, что Татьяна может снова сойтись с Бадей. Щукин понимал, что Татьяна вряд ли способна бросить его, но даже если она изменяет мужу три летних месяца – это уже неприятно. Однако Емеля не слишком противился ее отъездам на ферму, поскольку ему тоже требовалось порой побыть одному.

Щукин, наслаждаясь одиночеством, работал в мастерской. Сидеть с утра до ночи в четырех стенах, даже когда одна из них стеклянная, было скучно, и художник время от времени придумывал для себя развлечения. Ведь летом не было учебы, и даже немного не хватало домашних заданий по педагогике.

Однажды Емеля повез свою люксовую иномарку, подарок дяди, в сервис. Арнольд его в прошлую встречу предупредил, что даже такая дорогая машина время от времени требует планового осмотра. «Ты же хочешь, чтобы она долго тебе прослужила, не так ли?»

Щукин приехал в фирменный сервисный центр, передал ключи от автомобиля учтивому сотруднику, и сел выпить кофе, пока проводили диагностику.

Емеля задумался. А все-таки чудной этот Арнольд. Казалось бы, автомобиль ездит, все хорошо, а вот, пожалуйста: все равно проведи диагностику, необходима профилактика, любую неисправность легче устранить на ранней стадии, чем когда дойдет до серьезной поломки. Да, это все совершенно верно. Но почему-то Абаджваклия ни в коей мере не применяет этот подход к своему здоровью. Казалось бы, болен, хронический панкреатит. Ходи каждые полгода к врачу, проверяй свое здоровье, следуй рекомендациям доктора. Какое там. Арнольд вот при встрече племяннику только что пожаловался: опять у меня бок болит. Только Ксюше не говори.

– А ты показался врачу?

– Вот еще. Нет, и не собираюсь.

Щукин пил кофе и смотрел по сторонам. Здесь собрались солидные люди, которые ожидали, пока их люксовые иномарки будут обследованы. Внимание художника привлекла одна девушка, которая, казалось, каждым своим шагом старалась обратить на себя внимание. Она выглядела очень ярко и броско. У нее были длинные волосы, выкрашенные в синий цвет, смелый макияж, пирсинг. Рваные джинсы отлично дополняли футболку, на которой был портрет Валентина Грудина, перечеркнутый красным крестом. Она разговаривала по телефону и почти каждую минуту вставала с места, пересаживалась, меняя позу, и, видимо, больше всего на свете боялась остаться незамеченной.

Емельяну показался любопытным такой типаж, он вытащил из сумки блокнот, который всегда носил с собой, и принялся зарисовывать. Он увлекся и не заметил, как эта яркая дама обнаружила, что стала натурщицей. Через мгновение она уже стояла около художника.

– Ну-ка покажи, что у тебя получилось.

Емеля растерялся, и попытался спрятать блокнот под столиком. В самом деле, Щукин ужасно робел в обществе таких людей. Однако обладательница синих волос ловко выхватила у него блокнот.

– Вау! Слушай, да ты прямо Репин! Я в зеркале меньше похожа на себя, чем на твоем скетче! Очень приятно познакомиться! Меня зовут Юлия.

– Емельян, – нерешительно ответил Щукин, который пока еще не был уверен, что ему тоже приятно познакомиться.

Юлия стала листать альбом художника. Этот альбом Щукин начал не более недели назад, художник изрисовывал много блокнотов, потому что не рисовать он просто не мог. Он рисовал людей на улице, пейзажи, бродячих собак, персонажей с телеэкранов. Часто он делал наброски жены и дочери. Но поскольку в данный момент обе его девочки были на даче, то в альбоме не было их портретов. Зато был любимый дядя, с которым они на днях ходили в кальянную. Арнольд никогда не запрещал Щукину рисовать его с натуры.

– Ты – сын олигарха Абаджваклии? – спросила Юля, ткнув пальцем в портрет Арнольда. Емеля заметил, что и ногти этой дамочки заслуживают внимания. Они были длинные и заостренные, выкрашенные в серебристый металлик. Такие ногти идеально бы подошли для роли Снежной королевы, – пронеслось в голове у художника.