Текст книги "Человек с Зелёной тростью"

«– Понял теперь? – Осведомился у него какой-то голос (очевидно, внутренний).

«– Нет». – Честно признался Лиам.

« – Ну, тогда снова подними руку».

Лиам поднял руку. И – о, чудо! – на ладони опять появился маленький белый платочек. Пронзительные крики Мистера Грифа всё ярче и настойчивей прорывались из реальности.

И тут Лиам возбуждённо хлопнул ладонью о ладонь и открыл глаза, резко приподнимаясь на локте.

– Теперь понял! – Воскликнул он с торжеством и благодарностью. – Понял!

      Со стороны такой неожиданный порыв выглядел немного странно, ведь Лиам находился на достаточном отдалении от остальных и ни разу не перекинулся ни с кем ни одним словом. Но никто не обратил на этот выкрик никакого внимания, так как все были невероятно измотаны и еле-еле соображали что делают. Только Эмили, которая сидела ближе всех к Лиаму, на секунду повернула в его сторону позеленевшее от усталости лицо но, подумав, что парень, наверное, просто уже свихнулся от переутомления, снова отвернулась.

      Но как бы ни выбилась из сил бедная команда, Мирком почему-то был уверен, что ему приходилось хуже всех.

      Зависнув в воздухе у железного кольца, он, совсем бледный и, казалось, ещё больше похудевший, испуганно покачивался из стороны в сторону, пытаясь удержать равновесие. Мирком чувствовал, что скоро (и даже очень скоро) силы его оставят, и он как мешок полетит на землю, грохнувшись со всего маха.

      Несколько раз он пытался незаметно ухватиться за шест, но даже не успевал протянуть руку, как Мистер Гриф уже кричал на него и строго грозил костлявым пальцем.

      Всё хлюпенькое тело Миркома дрожало от страха, когда он представлял, что может сорваться и разбиться насмерть в любое мгновенье. Он с трепетом считал секунды, когда же истекут эти нескончаемые десять минут.

      И вот, когда, наконец, настало это счастливое мгновенье, и сильный низкий голос Учителя прогремел: «Закончили! Иду проверять!» Мирком с облегчением, плавно, словно опавший лист, спустился на землю, и устало растянулся на траве.

Яркое золотое Солнце весело жонглировало в небе лучами, но очень часто роняло их на землю, так что они густо обливали всю поляну и верхушки деревьев. Кто знает, может быть, одна из золотых капель упала на ладонь Эльвин и тем самым помогла бедняжке вызвать к жизни последний, сороковой святящийся шар который долетел до фонаря и зажёг его. Задание было выполнено. Удовлетворившись в своей мести и подумав, что Эльвин получила по заслугам, Гриф убрал фонарь обратно в ящик, и даже не обратив внимания на то, что девушка упала без сознания, бледный и бесстрастный, пошёл проверять работу остальных учеников.

      Он уже был готов направиться прямо к Тому, но странный настойчивый звук заставил его голову повернуться в другую сторону, и глаза Учителя удивлённо расширились.

      Совсем рядом, в каком-то метре, на траве стояло блюдце, и Эдвин пристально смотрел на него с достаточно внушительного расстояния. Руки молодого человека были вытянуты вперёд, раскрытые ладони смотрели на блюдце. Красивое, необычайно умное лицо Эдвина в этот момент казалось ещё спокойнее и увереннее чем когда либо. Да. Он действительно был сильнейшим.

      Гриф не верил своим глазам. Ну не чудо ли? Мыло, которое специально по задумке Учителя содержало множество примесей, и которое практически невозможно было растопить даже на близком расстоянии, теперь просто кипело и яростно разбрызгивалось в разные стороны.

– Стоп! Стоп! Хватит! – Закричал Гриф с волнением, недоумением и некоторой досадой. Эдвин спокойно опустил руки.

– Я выполнил задание? – С раздражающе приятной улыбкой спросил он, подходя ближе. Вытянутое лицо Учителя выразило что-то не очень понятное и даже слегка покраснело.

– Н-да. – Выдавил он, кривя рот и с лёгким отвращением кидая взгляд на всё ещё бурлящее мыло. Как же так? Его план не сработал! Эдвин даже не выбился из сил! Даже не заплатил потом за защиту Лиама! Этого нельзя было допустить!

– Да, ты выполнил задание. – Внезапно произнёс Гриф. – Но я просил только расплавить это мыло. – Сразу придрался он со злобой. – А что сделал ты? Вскипятил его!

      Глаза Грифа чуть не вылезли из орбит, он весь вздулся от возмущения. Эдвин пожал плечами.

– Я только старался порадовать вас! – Смиренно ответил он, мастерски изображая трагизм.

На секунду они замолчали. И тот и другой прекрасно знали, что эти слова – сплошная ложь.

      Мистер Гриф с шумом потянул носом воздух и с лёгкой, но невидимой обидой сказал:

– В следующий раз делай так, как я тебе велю. Не больше и не меньше.

      Эдвин с жаром закивал, и Гриф, сжав серые губы и не найдя больше к чему придраться, с огромным достоинством зашагал прочь.

      Мирком, отдыхавший на траве, поспешно вскочил на ноги, завидев, что прямо на него надвигается фигура Учителя, которая сначала показалась ему высоким столбом чёрного дыма.

– Ну что? – Строго спросил Гриф так, что у Миркома сердце ушло в пятки.

– Ничего. – Пролепетал он, краснея под его взглядом и чувствуя, что в чём-то виноват.

– Не «ничего», – ещё строже сказал Учитель с раздражением, – а давай рассказывай сколько раз проходил сквозь кольцо. – Потребовал он.

      Мирком растерялся.

– Э-э… – Начал он со страхом. – Я… Я не помню. Я не считал. – Чуть не подавившись собственными словами, промямлил Мирком. Он старался не встречать злобный взгляд, направленный на него, но чувствовал, что цепенеет под ним.

– Как это не считал? – Заревел Учитель с такой яростью, что у Миркома замерло дыхание. – Ну хоть сколько там примерно было – пятьдесят, шестьдесят, семьдесят?

– Э-э-э… – Снова заикаясь, начал Мирком. – Ну да. Примерно столько…

– Сколько?

– Шестьдесят… – Ляпнул он с перепугу, хотя прекрасно знал, что не сделал и сорока с половиной.

– Вот и хорошо. – Хлопнул в ладоши Учитель. – В следующий раз удвоим эту цифру до ста двадцати.

      Он плавно прошёл мимо приросшего к земле Миркома, снова уменьшил шест с кольцом до мизерных размеров и, положив его себе в карман, направился к Тому.

      Бедный, взъерошенный Томас весь извёлся, пока ждал когда к нему, наконец, подойдут и поверят работу. Он видел, что Эльвин лежит без сознания и не находил себе места, но всё же не мог подойти к ней пока Мистер Гриф не дал на это своё разрешение.

– Сэр! – Том даже кинулся навстречу Учителю, больше не в силах ждать. – Посмотрите!

      Он поспешно вручил Мистеру Грифу брусок, над которым работал всё это время и, всё так же бросая взволнованные взгляды на свою ненаглядную невесту, торопливо пояснил:

– Я сделал всё, что смог. Один гвоздь удалось загнать в дерево до конца. Другой же всего на половину… Я не знаю, насколько это хороший результат… – Его карие глаза снова поднялись на Эльвин. – Но пока мой уровень таков…

– Хороший?! – Добродушно усмехнулся Гриф, вскидывая брови. – Нет, это не хороший, это отличный результат! – Похвалил он, очень довольный своим учеником. – Ты слышал, Томас? Отличный результат!

      Том поспешно кивнул. Естественно, он ничего не слышал и не видел вокруг себя, особенно когда его любимая была в таком состоянии. Поэтому зря Мистер Гриф так долго распинался и расхваливал его за чудесно выполненное задание, кроме пары отсутствующих улыбок Том больше никак не выразил своё признание за похвалу, которой без сомнений был достоин.

– Ну как, эти гвозди долго тебе не поддавались? – Улыбался и подмигивал Мистер Гриф, даже не подозревая, что только отнимает у Тома время.

– Нет. – Последовал торопливый, необдуманный ответ.

– Хорошо, Томас, хорошо. В таком случае можешь быть свободен… А в следующий раз… – Начал было он, но Том уже сорвался с места и сломя голову побежал к Эльвин.

– Дорогая… – Прошептал он нежно, переворачивая её на спину. – Сокровище моё, жива ли ты?

Эльвин не ответила.

– Да жива она, жива. – Отозвался Эдвин, который уже давно стоял рядом с ней. Его руки были сложены на груди, а одна бровь поднята невероятно высоко. – Просто эта старая… – Он с видимым отвращением кинул небрежный взгляд на Мистера Грифа, – … эта старая крыса выжила из неё всё, что только было можно.

      Том крепко прижал к груди свою невесту.

– Он и меня хотел вымучить… – Продолжал Эдвин, ещё сильнее понижая голос и обращаясь больше к самому себе. Его глаза сверкали. – Но не тут-то было… Гриф плохо меня знает.

Произнеся последнюю фразу, Эдвин плавно опустил высоко поднятую бровь, и на его губах на несколько секунд появилась самодовольная ухмылка.

Разумеется, Том не слышал его, полностью увлечённый своими переживаниями. Эдвин знал это, поэтому и позволил себе говорить открыто, не страшась того, что кто-то может узнать, о чём он думает.

      Эмили была следующей, к кому подошёл Учитель. С пылающим лицом и стеснением она неохотно показала ему свои достижения.

– Ваш орех, сэр, какой-то неправильный. – Сразу предупредила она решительно. – Он всё время ломается… Я не виновата.

И правда, то, что, краснея, протянула Эмили на ладони, мало напоминало орех. Это была какая-то причудливая, бесформенная фигура размером с куриное яйцо, облупленная, желтовато коричневая, с плёнкой вместо скорлупы и сморщенным зелёным комочком вместо ядра.

      Не успел Мистер Гриф даже получше рассмотреть орех с разных сторон, как от неосторожного нажатия бока его проломились, и на землю посыпались полупрозрачные осколки.

Эмили испуганно сглотнула, ожидая приговора. Деревянное лицо Учителя всё сказало за себя.

– Ты сама видишь всю ситуацию, Эмилия. – Всё же добавил он холодно, возвращая ей работу. – Результаты, к сожалению, плачевные… Если не сказать большего. – Трагично и невероятно разочарованно вздохнул он, так, что Эмили ещё больше раскраснелась. – Работай над собой. – Словно камнем кинул он в вымотанную девушку напоследок и, даже не похвалив её за старания, прошествовал дальше.

      Если бы Эми так не боялась его, она бы с радостью показала вслед Учителю язык, но, так как не могла себе этого позволить, просто, надув щёки, отвернулась.

      Боже, с каким же достоинством и наслаждением приближался Гриф к своей последней и самой ненавистной жертве – Лиаму. Как высоко была поднята его голова, и какой властный взор устремил он на юношу, приказывая ему показать, как он выполнил задание.

– Или ты не выполнил? – Посмеиваясь в душе, осведомился он, сверху вниз смотря на Лиама.

       Лиам не ответил, но только решительно склонился над стаканом.

«– Я буду победителем. – Подумал он. – Мысль материальна. Она есть, но мы её не видим. Она поможет мне. Я хочу её понять».

Он посмотрел на воду в стакане. Первый раз она показалась ему такой странной и даже живой. Лиам окружил воду своим взглядом и мысленно обвернул её в серебристое плотное вещество, а затем положил ладонь на отверстие в стакане и – о, чудо! – вся вода до капли поднялась наверх, оставив нижнюю часть стакана абсолютно пустой.

      Получилось! Получилось! Получилось! Счастливая улыбка озарила усталое лицо Лиама и, подняв глаза, он увидел, как вдалеке не менее радостный Эдвин победоносно прыгает на месте и показывает ему поднятые вверх большие пальцы.

      Зато на фоне этого светлого торжества справедливости несомненно выделялась злобная и даже свирепая гримаса побеждённого Мистера Паверуса Грифа, которая резко контрастировала с довольным лицом Лиама.

      Учитель был очень зол. Даже больше, он был просто в бешенстве.

– Повтори! – Рявкнул он вместо того, чтобы попросить.

      Лиам повторил, выполнив свой трюк ещё более безукоризненно, чем в прошлый раз, и ещё веселее заулыбался.

«– Ну что, получил? – Без страха и даже намёка на него подумал про себя Лиам, устремляя насмешливый взгляд на Мистера Грифа. – Это тебе моя пощёчина, изверг».

      Не трудно было догадаться, что случилось дальше, так как Гриф просто должен был придраться к чему-нибудь и наказать Лиама за победу.

– Почему ты так смотришь на меня, негодный?! – Накинулся он на юношу, который всё ещё сидел на земле. – Кто дал тебе право так нахально смотреть на меня?!

Улыбка исчезла с лица Лиама. Он встал с земли.

– А почему ты так смотришь на меня? – Спросил он с вызовом. – Кто дал тебе право так смотреть на меня? Ты мне вообще никто!

      Теперь уже заулыбался Гриф, хотя улыбка эта больше напоминала оскал.

– Ты наказан, Лиам. – Прорычал он. – Наказан на целый вечер, а если не исправишь своё поведение, то и на всю ночь… Можешь быть свободен.

      Резким жестом, словно он хотел ударить, Гриф поправил чёрные блестящие волосы и с большим достоинством и гордостью отошёл от Лиама, точно от какой-то грязи.

      Лиам только плюнул ему в след, но как это ни странно, ничего не ответил.

– Команда! – Громовым голосом обратился Учитель к Избранным. – Даю вам сорок минут на то, чтобы отдохнуть. Затем я проверю, как хорошо вы вчера выучили то, что нужно про травы, и вы отправитесь в лес их добывать. Время пошло. – Он хлопнул ладоши, как бы давая начало отсчёту, и важно удалился в свой шатёр.

Глава 17. ЗЕЛЁНЫЕ ОГНИ

      Устало вздыхая и еле волоча ноги, Избранные стали медленно подтягиваться к брёвнам. Никто ничего не говорил, и по понурым головам и не слишком счастливым лицам можно было подумать, что команда находилась в ссоре.

      Том отнёс Эльвин на руках и, аккуратно положив её на мантию, присел рядом с ней. Мирком ушёл к себе в шатёр, и расстроенной Эмили тоже пришлось покинуть друзей, так как по её мнению делать здесь больше было не чего. Эдвин принялся готовить для всех крепкий чай. Лиам бродил рядом.

      Через несколько минут Мистер Гриф принёс корзины. Он свалил их в кучу и быстро окинул взглядом каждого, оценивая обстановку. Очевидно, корзины были только предлогом прийти, потому что швырнув их как попало, он мгновенно напустился на Тома, который обнимал Эльвин, приказав ему немедленно отойти от неё, а за одно и на Лиама, придравшись к его слишком развязной походке и, что совсем уж ни куда ни шло, к слишком небрежно завязанным шнуркам на ботинках.

Эдвин, насыпавший заварку в маленький голубой чайничек, безмолвно поглядывал на всё это и иногда вздыхал, как бы удерживая себя от огромного желания высказаться.

– Том, ты слышал меня? – Уже в третий раз с угрозой проговорил Учитель, упирая руки в боки.

– Да… – Виновато откликнулся тот, всё ещё не в силах оторваться от своей любимой. – Да, я вас слышал…

– Оставь её в покое! – Властно приказал Гриф. – Сию же минуту!

Тянуть больше было нельзя. Бедолага Томас в последний раз украдкой поцеловал Эльвин, медленно отошёл в сторону и, смиренно присев на бревно, опустил глаза.

– Вот и сиди. – Строго сказал Учитель, но голос его был уже мягче. – Нечего лезть к ней (он кивнул в сторону Эльвин). И без тебя скоро оправится. Ничего с ней не будет.

      Том грустно глянул на Мистера Грифа, но даже при всём своём уважении к нему, не смог с ним согласиться.

Эдвин прошёл к очагу и, ловко разведя огонь, повесил над ним чайник с водой.

– Я пока ухожу к себе, – объявил Гриф, довольный, что всё идёт как он хочет, – но помни, Том, что тебе приказано!..

      С этими словами Учитель важно удалился, оставив своих подопечных безмолвно смотреть ему вслед.

– Неужели! – Недовольно проворчал Эдвин, заглядывая в закипающий чайник. – Неужели теперь можно будет дышать без постороннего наблюдения!

Он тихо обернулся на Тома, но, прочитав на лице друга нескончаемую тоску, снова задумчиво отвернулся.

– А знаешь что, дружище? – Наконец улыбнулся он, помолчав. – Я вчера, признаться, был так впечатлён твоими художествами, что прямо-таки долго думал о них перед сном.

– Да? – Искренне удивился Том, печально переводя взгляд с Эльвин на Эдвина. – Тебе действительно понравилось?

– Ещё как! – Взмахнул рукой Эдвин, обрадовавшись своей удачной попытке отвлечь друга от грустных мыслей. – Я даже подумал, не заняться ли мне тоже рисованием.

– Хорошая мысль! – Слегка оживившись, поддержал Том. – Это очень интересно.

– Хм-м. – Эдвин нахмурился. – Да, ладно, с рисованием я пошутил. – Признался он, снимая чайник с огня. – Но картины у тебя действительно потрясающие…

      Том опять замолчал. Эдвин отошёл к ящикам и разлил чай на троих. Это получилось совершенно одновременно, потому что по бокам уже имеющегося носика, на чайнике за секунду выросло ещё два.

      Взяв чай, Эдвин присел рядом с Томом и опять попытался втянуть его в беседу.

– А откуда ты обычно черпаешь вдохновенье? – Спросил он с большим интересом, таким голосом как будто брал интервью.

Том слегка улыбнулся.

– Отсюда. – Сказал он мягко, кладя руку на сердце. – Только отсюда.

      Эдвин отвёл взгляд в сторону и, задумавшись о чём-то, отхлебнул чаю.

– Я не ищу вдохновения для творчества. – Уже более живо продолжил Том, мечтательно любуясь Эльвин. – Потому что уже его нашёл. Оно передо мной.

Эдвин кивнул.

– М-да. – Протянул он слегка устало и снова отхлебнул из чашки. – Очень мило.

Тут взгляд его быстрых глаз поймал Лиама, приближающегося к ним.

– Эй, приятель! – Обратился Эдвин к Лиаму, пытаясь и его вовлечь в беседу. – А как насчёт тебя? Ты, я полагаю, тоже нашёл в чём-то источник неисчерпаемого вдохновения, раз с такой лёгкостью пишешь песни… Поделись!

      На минуту установилась внимательная тишина, готовая принять секрет Лиама, но он ничего не ответил.

      Взволнованной, напряжённой походкой он прошёл мимо них, даже не подняв глаз, в несколько глотков осушил чашку чая и, тяжело дыша ещё несколько секунд стоял словно он опьянел.

      Эдвин опять беззвучно отхлебнул из своей чашки. Он не надеялся на ответ, потому что был слишком умным и понимал, что Лиам вообще сейчас не способен говорить. Поэтому он только сочувственно окинул юношу взглядом и снова как ни в чём не бывало принялся болтать с Томом.

      Снова нехитрые, бодрые вопросы Эдвина отвлекали Томаса от унизительного сознания того, что чужой человек полностью командует его жизнью и всё время отделяет от Эльвин.

      Голоса молодых людей негромко ложились на причудливую музыку дня, собранную из тысяч звуков, и дополняли её.

Лиам не слышал их. Не слышал ни пения птиц, ни ветра, ни шума леса. Всё что он мог слышать, – это биение своего влюблённого сердца и его зов, такой настойчивый и страстный.

      Голова у Лиама почти ничего не соображала, глаза всё время поднимались на Эльвин.

Сначала он ещё пытался бродить где-то поодаль от неё, вдалбливая себе в голову какие-то посторонние мысли, но скоро понял, что это, в принципе, бесполезно, особенно если учесть что она, такая прелестная и желанная, всё время попадалась в поле зрения, вне зависимости от того куда был направлен его взор.

Эльвин неподвижно лежала на расстеленной мантии. Её глаза были закрыты, шикарные волосы длинными волнами рассыпались в разные стороны и падали ей на грудь, которая еле заметно вздымалась. Её полураскрытые алые губы были неописуемо соблазнительны и казались истомлённому Лиаму маяком, на который его тянули все силы этого мира в неутомимом желании целовать их до скончания веков.

«– Боже, как же я влюблён! – Безнадёжно хватался он за голову. – Как я влюблён!»

Его серые глаза горели неугасимым внутренним огнём, и он походил на дикого зверя, страстно желающего своей добычи, ибо не получить её и умереть – означало совершенно одно и тоже.

«– Я не могу без неё. – Стонал он в душе. – Я погибаю…»

      Во время таких отчаянных мыслей Эдвин оглядывался на него и на его лице, растворяя улыбку, проступало глубокое переживание и искреннее сострадание.

      Лиам прошёл к очагу и прилёг на землю, прижавшись спиной к бревну. Это было идеальным местом для того, чтобы спокойно и незаметно наблюдать за Эльвин.

      Она спала напротив него, только на другом конце пространства, огороженного брёвнами, и он мог представлять, что лежит рядом с ней.

      Его сердце сладостно сжималось, когда он воображал, что обнимает её, а рука сама по себе гладила мягкую траву, так нежно, словно это были её волосы.

      Ох, если бы Эльвин знала, какие мысли посещали горячую голову Лиама в эти минуты, и с каким чувством наблюдал за ней преданный Том, она бы переплюнула в смущении даже Миркома и залилась бы такой густой краской, как никогда в жизни.

Но к счастью для себя (с одной стороны) Эльвин находилась в полном забытьи, и ничего не замечала вокруг. Было сложно понять спит ли она, или всё так же лежит без сознания, так как, взглянув на неё, можно было подумать и то и другое.

      Сама же Эльвин, погружённая в полный транс, не имела ни малейшего понятия, где она и сколько времени уже находится здесь. Все звуки, окружавшие её, сливались друг с другом и создавали странный звон. И она лежала в этом звоне, ощущая только его, пока, наконец, не услышала среди всего этого шума размеренные, неторопливые шаги, которые эхом отдавались в ушах.

      Кто-то подошёл к ней и, постояв немного у её изголовья, сел рядом. Эльвин чувствовала, что этот «кто-то» внимательно разглядывает её лицо и даже дотрагивается до её шеи.

«– Кто это? – Устало подумала Эльвин, вздыхая. – Зачем смотреть на меня когда я в таком состоянии?»

Сначала ей показалось что это Том, но потом почувствовала – взгляд, направленный на неё, – чужой. Кто же это может быть?

      Пересилив себя, Эльвин чуть приподняла тяжёлые веки. Перед глазами всё расплывалось. Она видела только неясные размытые пятна: жёлтые, голубые, серые. И две зелёные точки, всё более и более походившие на глаза. Эти две пугающие точки, в конце концов, действительно оказались внимательными глазами, словно два зелёных огонька горевшим на лице незнакомого мужчины. Этот мужчина, пожилой, но ещё не старый, сидел рядом с ней на коленях и довольно улыбался.

«– Я сплю. – Поняла Эльвин. – Это сон».

      Она поскорее закрыла глаза, чтобы прогнать образ странного мужчины, зажмурилась и повернула голову в другую сторону. Но не успела она это сделать, как чья-то сильная, жёсткая рука настойчиво и даже грубо повернула её голову обратно, при этом сильно стиснув ей подбородок.

      Задышав быстрее от неожиданности, Эльвин уже хотела взглянуть на этого негодяя, но кто-то положил ей на глаза холодную ладонь и, наклонившись к её уху, прошептал: «Я думал… и выбрал… тебя. Теперь смотри».

      Этот голос! Он буквально въелся в уши напуганной Эльвин, которая уже отлично поняла, что никакой это не сон.

      Словно связанная по рукам и ногам она ещё пару секунд пролежала без движения, беспомощно чувствуя, как эта холодная ладонь надавливает ей на глаза. Но как только мужчина неспеша убрал руку с её лица, Эльвин в ужасе подскочила на месте, заставив Тома, Эдвина и Лиама одновременно вздрогнуть.

      Как будто заново вернувшись к жизни, и даже не сразу поняв, что её усталость как рукой сняло (что, кстати, очень походило на правду), Эльвин увидела, как невысокий человек в опрятном зелёном костюме спокойно направляется к лесу, размахивая длинной зелёной тростью, переступает черту и исчезает за деревьями, надев шляпу… Шляпу, которую она только сегодня утром видела в лесу на кусте!

– Кто это?! Кто это?! – Закричала Эльвин, задыхаясь. – Кто этот человек?!

– Что случилось, дорогая? – Том за считанные секунды оказался рядом с ней. – Тебе приснился страшный сон?

– Вон он! Вон он! – Ещё громче кричала Эльвин. – Смотрите! Он уходит! Кто это? Кто?

– Да где, милая? Там никого нет! – Взволнованно успокаивал Том, зажав её в объятьях.

      Он просто не видел. Никто не видел.

Глава 18. НИ «КТО» И НИ «ЧТО»

– Итак, повтори-ка ещё раз. Он наклонился и прошептал тебе на ухо… Что? – Спокойно и с раздражающей расстановкой спросил Гриф, гипнотизирующим взглядом уставившись на Эльвин.

– Уже три раза было сказано! – Не выдержал Лиам, сердце которого прыгало не меньше чем у Эльвин. – Зачем мучить её снова?!

      Ноздри учителя стали гневно раздуваться, но он промолчал.

– Прошу тебя, Лиам. – В полголоса произнёс Эдвин, устало вздыхая.

      Всё это очень напоминало допрос или какое-то тайное совещание.

      Эльвин всё так же сидела на земле, сжимая руки, напротив расположился Мистер Гриф, отогнав остальных (а особенно Тома) на определённое расстояние. Справа стояли Лиам, Эдвин и Мирком, который, услышав крики, с круглыми глазами прибежал на помощь, испугавшись, что кого-то убивают. Слева – Том и Эмили, абсолютно не замечая друг друга.

– Так что же он прошептал, моя дорогая? – Мягко повторил свой вопрос Учитель.

Эльвин взволнованно глянула на Лиама, но потом снова опустила глаза.

– «Я думал. И выбрал тебя. Теперь смотри». – Побелевшими губами произнесла она так, словно это был её приговор.

Лиам нервно потёр лоб. Мирком тихонько присел на бревно.

– Так, так, так. – Как будто в первый раз услышав её ответ, пробормотал Учитель, своей невнятной речью почему-то ещё больше пугая Тома. – Думаю, теперь кое-что разъясняется. – Он поднялся на ноги. – Судя по тому, как этот незнакомец был одет, улыбался, разговаривал и учитывая те магические силы, которые были им применены, можно без всяких сомнений установить его личность.

– Ну и? – Нетерпеливо спросила Эмили, но Том всё равно не замечал, что она стоит рядом.

– Гринмэн. Человек с Зелёной тростью. – Ответил Эдвин быстрее Грифа. Тот кивнул.

– Что? – Не понял Том.

– Кто? – Удивился Мирком.

Эльвин сглотнула.

– Ни «кто» и ни «что». – Спокойно, но и очень напряжённо объяснил Эдвин. – А дух и хозяин этой страны. Гринмэн или Человек с Зелёной Тростью.

– Дух и хозяин? – Лиам повернулся к нему. – Но что ему надо от Эльвин? – С негодованием произнёс он, взглядывая на свою возлюбленную.

– Сложно точно сказать. – Начал Эдвин.

– Ясно одно. – Оборвал его Гриф. – Этот Дух хочет нам что-то сообщить, поэтому и решил вступить с нами в диалог, а точнее, в монолог. И для этой цели он, как сам только что объяснил, выбрал Эльвин…

– Что ж… пусть так. – Задумчиво прошептала Эльвин. Ей было не по себе. Но разве ей приходилось выбирать?

– Я очень рад, что ты именно так приняла всё это, Эльвин. – Одобрил Гриф. – Я надеялся на это… А что касается последних слов Человека с Зелёной Тростью… Эдвин, что ты думаешь?

– Я не думаю, я уверен, – сразу откликнулся Эдвин, – что Эльвин будет видеть что-то такое, что не сможем видеть мы, и таким образом понимать, что он, Дух этой страны, хочет нам сказать.

– Да. – Только и смог подтвердить Гриф. – Ну а теперь, пора вернуться к нашей с вами главной теме. А именно – к зелью.

– Мы идём в лес? – Догадался Томас.

– Да, вы идёте в лес. – Гриф скрестил руки на животе. – И идёте без меня. Поэтому будьте очень осторожны. И очень прилежны. Не забывайте – сегодня последний день, когда можно собрать все ингредиенты. Завтра вы начинаете варить зелье, то есть приступаете к выполнению нашей миссии здесь. Но до того, как вы пойдёте, мне бы хотелось проверить, как хорошо вы выучили информацию о растениях, за которыми отправляетесь, другими словами – знаете ли вы что будете искать?

      Вопрос был крайне справедливый и как раз к месту. Учитель ровно прошёлся по кругу, выстреливая пронзающими взглядами то на одного, то на другого. В конце концов, он остановился у Эдвина.

– Итак, – промолвил Гриф тоном строгого профессора на экзамене, от которого у бедного студента слипается всё в животе, – итак, скажи-ка мне, Эдвин… как ты поймёшь, что иголки у растения лампагус созрели и свободно отойдут от стебля, не выделив яда?

Эдвин чуть потянул, смахивая пылинку со своего растянутого рукава. Гриф как коршун налетел на него с одного боку, готовый напасть в случае неправильного ответа.

– Когда проходит ровно месяц с момента цветения, листья лампагуса, или как его ещё называют – лантпагуса, – повернувшись к Учителю, мило произнёс Эдвин, – становятся более жёсткими, но не у черенка, а на концах. Иголки чуть пересыхают и заостряются, так что их легко отделить от стебля при желании. Чтобы подстраховаться, можно сначала попробовать отделить их при помощи палочки, ну а потом уже руками.

– Гм! – Только и смог произнести Учитель, заложив руки за спину. – Ну а что ты станешь делать, если яд всё-таки попадёт на кожу? – Повторно начал он наступление на юношу, но уже с другого боку. – Будешь промывать водой, я полагаю?

      Эдвин замотал головой.

– Ни в коем случае! – Ответил он, не попавшись на уловку. – Это лишь усилит действие яда и он ещё глубже проникнет под кожу.

– Так что же надо сделать?!

– Как можно плотнее замотать поражённое место сухой материей и подождать пока яд не превратится в белую корочку, а потом соскоблить её щёткой.

– Гм! – Снова повторил Гриф, почёсывая затылок. – Ну да, щёткой… а можно и чем-то другим… Главное сухим…

Эдвин пожал плечами.

– Ну а ты, Том, что можешь сказать по поводу ларкшинского мха? – Важно спросил Гриф, но даже не дослушал его до конца, потому что и так был уверен, что Том всё знает.

– Эльвин, что такое долгометис? – Спросил Учитель с напором. – Дерево, куст или цветок?

– Э-э, – растеряно начала Эльвин, лихорадочно вспоминая и разбираясь в той куче информации, которую вчера узнала из энциклопедии. – Я думаю, что это дерево…

– Верно. – Кивнул Гриф. – Чем оно знаменито… Лиам?

– Причудливой формой ствола и двойными листьями, способными в тёплое время года сворачиваться в трубочки и издавать лёгкий свист при малейшем дуновении ветра.

– Где растут красные бобы, Эмили?

Эмили покраснела.

– В лесу, сэр. – После очень долгого молчания пролепетала она. Лицо Грифа потемнело.

– Мирком? – Холодно произнёс он.

      Мирком поднялся с бревна.

– На открытых местах и вблизи водоёмов… – На сколько мог уверенно сказал он, но потом замялся. – Правильно?

– Нет. – Как камень с неба упал ответ на голову бедному юноше, и он вдруг с ужасом понял, что совсем ничего не помнит.

– Красные бобы произрастают только в затемнённых местах. – Пришёл на помощь Лиам. – Чаще всего под старыми деревьями или среди кустов…

– Замолчи! – Грубо прикрикнул на него Учитель. – Тебя никто не просил открывать рот. Не вмешивайся!

Лиам замолчал.

– Ну а как выглядит тысячелистник, Эмили? – У Мистера Грифа расширились глаза, от чего его взгляд стал ещё более строгим.

– Тысячелистник… – Эмили вся растерялась. – Ну… он такой… такой зелёный… большой. – Она смущённо остановилась.

– А кому было сказано выучить всё назубок? – Произнёс Учитель таким тоном, что Эмили чуть не заплакала, а у Миркома взъерошились волосы.

– Я учила… – Почти не шевеля губами, выдавила из себя Эмили, глаза которой уже увлажнились.

– Я тоже… – Ещё менее бодро добавил Мирком. – Просто чуть подзабыл…

– Безобразное, небрежное отношение к общему делу. – Словно мешок, тяжело упали на землю слова Грифа. – Вы огорчили меня, друзья мои…(«И теперь я не смогу спать по ночам!» – Закатив глаза, прибавил про себя Лиам, докончив эту скорбную фразу. Эдвин улыбнулся). Но пока придётся отпустить вас так, и попросить ни на шаг не отступать от остальной команды, прежде чем что-то собирать – спрашивать, спрашивать и спрашивать своих товарищей о травах. Ну а когда вернётесь, будете учить всё заново под моим чутким руководством. Может тогда в ваших мозгах отложится хоть что-то. – Он демонстративно вздохнул и окинул Избранных печальным взглядом. – Берите корзины.