Текст книги "День вверх дном"

– Постой, – неслось ему вслед, – может, еще выпьем?..

Он вышел на улицу, с наслаждением вдыхая воздух ночного города – немного выхлопных газов, прилично пыли, духи прошедшей мимо незнакомки, дымок чьей-то брошенной недокуренной сигареты – и пробивающиеся сквозь эти запахи свежие ароматы влажной земли, травы, ночного ветерка, прилетевшего откуда-то издалека, из других миров…

Больше всего Максу хотелось сейчас, плюнув на все, пойти пешком по улице в неизвестном направлении, чтобы дышать этим воздухом и предаваться своим мыслям. Он понимал, что думал бы только об Оле, но не ощущая боль. Он давно простил ее. Но не себя.

Увы, но бросать Джона в клубе было бы неправильно, нечестно и невежливо.

Решив пробыть здесь, вне душного клуба, как можно дольше, Максим достал мобильник и принялся обзванивать коллег, которые, как он думал, могли бы иметь дело с Новским. Потратив чуть ли не полчаса, он испытал одну лишь досаду: ученый, который работал с Новским, оказался недоступен, а остальные ничего толком сказать не могли. Ну, вроде есть биотехнолог с такой фамилией, есть его работы, а что за человек – непонятно. Многие слышали, что он стащил чужой научный труд, но конкретными фактами никто не располагал. Строить выводы на таком шатком базисе не хотелось.

Мысль о Новском засела в голове Максима, но переживать сильнее, чем прежде, он уже не мог!

– Так, хорош переживать, надо расслабиться! – решил молодой ученый и вернулся в клуб.

За все еще пустым столиком его поджидала Ксения:

– Ну, что, проветрился? Давай это отпразднуем, – она протянула ему бокал на тонкой ножке, полный нежно-фиолетовой жидкости. Это был не тот коктейль, который Максим пробовал прежде, но вступать в какие-то дополнительные беседы с Ксенией не хотелось.

Отпив из бокала, он решил, что новый коктейль одновременно и приятнее, и специфичнее, чем предыдущий напиток. Теперь следовало придумать, как улизнуть от «липкой» девушки. В этот момент очень кстати вернулись к столику Ваня с Джоном.

– Ксюша-дорогуша, он еще не замучил тебя своим нытьем? – усмехнулся Иван.

– А где мои девчонки? – спросила Ксения.

– Мы их съели! – ответил Ваня, издав короткий звериный рык. – Шучу. Мы с Джоном даже не кусаемся. Девочки отправились освежиться. Ну, что, – он повернулся к Максу, – зануда, все сок пьем?

– Это коктейль. Как он называется? – Максим повернулся к Ксении, делая новый большой глоток.

– «Авиэйшн», – девушка была довольна – наконец-то он к ней обратился!

– Но мне уже пора. Джон, что скажешь? Ты оторвался?

– Да, уже действительно пора, – ответил Джон. Он снова выглядел не очень веселым.

«Кажется, этот метод – веселиться, чтобы забыть о бросившей тебя девушке – не работает!» – решил Зеленский.

– Ну-у-у, Максик, не уходи! – заныла Ксения. – Хотя бы допей со мной!

В надежде отделаться от нее, он опустошил свой бокал. Вкус коктейля всё-таки был странным. Джон уже ждал его, готовый к отбытию.

– Эй, ботаники, я провожу вас до такси, – вызвался Ваня, – но у меня тут еще дела! А вы, девчата, не уходите. Я мигом!

Ксения привстала, пытаясь удержать Макса, однако тот, имевший богатый опыт ретирады от соседки-модели Натальи, ловко растворился в толпе.

Как только парни оказались на улице, как услышали:

– Ваня, привет!

Фраза была произнесена звонким и приятным женским голосом. В этот миг друзья увидели, что к ним направляется сама Вера Брежнева.

Иван распахнул объятия:

– Привет, краса ты наша ненаглядная! Как всегда, шикарно выглядишь! Вер, познакомься – это мои друзья-ботаны… да, у меня такие есть и в России, и в США! – ответил он на удивленный взгляд звезды, – Максим и Джон.

Представленные джентльмены хором сказали:

– Очень приятно!

– Мне тоже. Ладно, Вань, пора на сцену, еще увидимся! – сказала Вера. – Кстати, привет тому твоему приятелю, который совсем не ботан! – на этих словах она испарилась за спинами охранников.

На несколько секунд все трое застыли, как безмозглые пеньки, – слегка ослепленные и очарованные. Потом Джон сказал:

– Это ваша Мэрилин Монро?

– Но намного моложе! – заметил Иван, продолжая глядеть вслед певице.

– Ты и теперь будешь говорить, что не приходил сюда с Юркой? – прошипел ему Максим. – Из всех наших знакомых только Юрка мог произвести впечатление на Брежневу!

– Нет, ну, вот привязался! – с наигранным возмущением воскликнул его друг и вдруг признался: – Да, мы тусили некоторое время назад, и что?..

Максу не хотелось объяснять – если есть хоть капля совести, то Ваня сам понимать должен!

А дело было вот в чем. Пару лет назад Юра Ниро особенно глубоко ощутил, что его схватка с наркоманией близка к полному проигрышу. Почти впав в отчаяние, он заявил ближайшим друзьям, что не хочет больше их видеть. Иван и Макс прекрасно понимали, что Юра злится не на них, а на себя, но у них опустились руки. Посовещавшись, парни решили, что, возможно, слишком давят на Юру, слишком наседают и слишком много хотят от него. И раз так, то им лучше на время отстраниться. Тем более что Юра как раз отправлялся в очень хорошую клинику, специализировавшуюся на лечении различного рода зависимостей. Друзья договорились не контактировать с Юрой, пока тот их не позовет.

И вот, оказывается, Ваня и Юра веселились вместе, а Макс не в курсе!

– Просто можно было бы честно сказать, а не отвираться от меня, как… – он не нашел подходящего сравнения и замолчал.

Ваня поймал такси для друзей, а когда они погрузились на заднее сидение, сказал на прощание:

– Максим, ты просто не все понимаешь. Не обижайся на меня и Юру – мы подготовили для тебя сюрприз. Типа к твоей презентации.

– Какой еще сюрприз? – заволновался Максим. – Ничего не надо!

– Спокойствие, только спокойствие! Всё, меня девочки ждут. Пока!

По дороге домой Джон задремал. У не привыкшего к шуму и выпивке Максима голова шла кругом, а в ушах гудело.

Дома на кухонном столе их ждал легкий, по мнению тетечки Тани, ужин, включавший котлетки с пюре, зеленый салат и половину торта «Наполеон». Хозяйка, по-видимому, давно спала. Не притронувшись к угощению, Джон и Максим упали в приготовленные для них кровати и уснули глубоким сном еще до того, как их головы приземлились на подушки. Завтра ученых ждал ответственный день – до презентации оставалось совсем мало времени!

Глава 5
А наутро все было странно

Максим проснулся от головной боли. Едва понимая, кто он и где находится, молодой талантливый биотехнолог и уже почти звезда науки умылся и притопал на кухню. Тетечка Таня, попивая свой неизменный утренний кофе, смотрела новости на канале ОРТ. Серьезный диктор зачитывал новый указ Президента РФ об обязательном введении во всех вузах страны новых предметов: пения и пародии. Минут пять Максим молча это слушал, недоумевая, зачем, например, врачу хорошо поставленный голос и навыки пародирования пациента. Однако последовавшие за новостью кадры поставили всё на свои места: Максим Галкин показывал новый скетч, в котором изображал президента страны, дающего интервью.

– Юмористическая передача рано утром в новостном формате? Прикольненько! Только Галкин совсем несмешной стал. Стареет!

– Сынок, перепил ты вчера! Обычные новости не узнаешь. И не Галкин, а Палкин.

– Ха-ха! Если честно, то да, что-то со мной не так, хотя я и выпил-то всего один коктейль. А сколько времени?

– Уже десять. Вам с Джоном не пора на работу?

– Ах, да, Джон! Я забыл о нем! – хлопнув себя по лбу, Максим отправился будить коллегу. – Джон, проснись и пой! Мы проспали!

– Hi, Максим. Зачем мне надо петь? – Джон еле сумел открыть глаза.

– Не надо. Это выражение такое! Новостями навеяло. Как ты, вообще?..

– Нормально. Только всю ночь Мария снилась. Кутёж и выпивка не убивают любовь!

– Ты прав, старик! Но сегодня нам надо сосредоточиться на работе. – Пытаясь приободрить друга, он пропел: – Первым делом, первым делом – презентуха! Ну, а девушки? А девушки – потом!..

Его пение помогло выжать из Джона некое подобие улыбки. Удовлетворившись этим скромным результатом, Максим вышел. На экране кухонного телевизора он снова увидел Галкина-Палкина. Его интермедия с каждым словом становилась все менее остроумной – разговор шел о пенсиях.

– Мам, как ты эту скукоту смотришь? – заметил сын.

– Чего ты к президенту с утра пристал? Быстрее ешьте с Джоном и идите уже, а то у меня все дела застряли по вашей милости, сони! Мне еще надо пирог для Валюши испечь. У нее юбилей – пять лет! В садике справлять будут.

– А Палкин – президент чего? Валиного детского садика? – Максим скорчил потешную гримасу, но взгляд тети Тани живо вернул его к серьезному настрою. Решив, что с мамой сегодня лучше не шутить, Зеленский вернулся в спальню, где уже одетый Джон заканчивал заправлять постель.

– Пойдем в кафе, Макс? Я голоден, как черт! Хочется жареной картошки, например.

– Если это услышит мама… она тебя самого на завтрак пожарит! Запомни, у нас едят только дома и только то, что приготовлено ее руками. Если приходится перекусить на улице, то маме лучше об этом не знать.

– Только твоей маме или всем мамам в России?

– Пожалуй… всем.

– Вас еще долго ждать? – донесся из кухни голос тетечки Тани.

Увидев накрытый к завтраку стол, Джон остолбенел.

– Доброе утро, тетя Таня! – и добавил восторженным шепотом: – Это пахнет… божественно!

Хозяйка расцвела.

– Да что ты, Джон, милый! Ничего особенного. Кофе будешь?

– А цикорий у вас пьют?

– Конечно! Максим, пожалуйста, открой второй верхний ящик. Там, справа, банка какао от Nescafe.

– Мам, а зачем какао?

– Так в ней у меня цикорий! Джон, родной, тебе молоко в цикорий добавить?

– Спасибо, теть Тань, – Джон улыбнулся. – Мария тоже не выбрасывала банки от кофе, а потом насыпала в них соль и сахар… И подписывала их. Так забавно!

– Все наши так делают – кто родом из Советского Союза, – ответила тетечка Таня умиленно.

Не разобравшись, к чему относилось выражение ее лица – к банкам или к СССР, Джон разбавил паузу комплиментом:

– Очень все вкусно, тетя Таня!

– Да на здоровье! – она снова погрузилась в новости на ТВ.

Джон откусил от блинчика:

– О, pancake, вкус – супер! Thanks, – добавил он, нежно глянув на хозяйку.

– Чего супер? – переспросила она.

– Блины, мам!

Несколько минут кухню заполняли только звуки деликатного чавканья и речь Палкина.

– Ой, какой молодец, действительно хочет пенсии нам поднять! – восторженно воскликнула тетечка Таня.

– Мам, но это же шутка!

В ответ она возмутилась:

– Да какие шутки! В какой еще стране пенсии повышают, как у нас?! Да ни в какой! И еще в России столько дел надо до конца довести! Президент старается, как может!

– Мать, спокойно! – рассмеялся Макс. – При чем тут президент? Я о Палкине!

– И я о Палкине, о нашем президенте!

– И давно он президент? – спросил Максим, давясь от хохота.

– Сынок, не шути так, и на всякий случай больше не пей! – ответила тетечка Таня. В ее голосе слышалось беспокойство. – За три с половиной года, думаю, можно было запомнить, кто у нас президент.

– Really, Максим, даже я знаю, кто ваш президент, – сказал Джон. Он бы и раньше это сделал, но не мог оторваться от еды. – А вы еще нас считаете ограниченными!

Джон сиял, оказывается, русские смеются над тем, в чем и сами не так хороши!

Максим пришел в замешательство. Он точно знал, кто есть кто! Неужели мама и друг договорились поиздеваться над ним? Но когда успели?..

– А Путин? – наконец-то нашелся нужный аргумент.

Тетечка Таня ответила тоном, пресекавшим все попытки задавать дополнительные вопросы:

– Не знаю такого! В последний раз говорю: уже четвертый год наш президент – Максим Палкин.

– Максим, а кто президент США, – ехидно спросил Джон, – Авраам Линкольн?

– Ладно, ладно, вы победили, – мирно согласился Максим и попятился в сторону спальни.

Там он нашел в кармане штанов мобильник и набрал Ваню.

– Чего тебе? – ответил ему сонный Ванин голос. – Чего не спится?..

– Вань, прости, что разбудил. У тебя все нормально?

– Конечно! – Ваня вдруг оживился: – Я познакомился с потрясающей девушкой! Представляешь, даже грудь настоящая! А ты… мешаешь выспаться после бурной ночи.

– Прости, ради бога. Ответь на один вопрос, и я от тебя отстану. Кто президент России?

– Че-го? Ты ради этого меня разбудил, зануда?.. Президент у нас – бабушка моя, Настасья Петровна. Все, пока!

– Ваня!

– Тьфу, да, Максим Палкин, кто еще?.. Отвали, я спать хочу.

– Он же пародист, ведущий…

– Да, все его любят, потому и выбрали в президенты! – объяснил сердито Ваня и отключился.

Максим вернулся на кухню. Новости по ТВ продолжались. Как сообщала ведущая программы, на радость всем москвичам мэром столицы стал Василий Наглоперов. На экране появилось румяное, профессионально улыбающееся лицо, в котором трудно было не узнать того самого Васю, который увел у Макса его Олю. Зеленский ощутил приступ тошноты и, одновременно, безнадежности. Теперь он точно не решится вернуть любимую девушку! Заметив, как позеленел сын, тетечка Таня протянула ему стакан рассола.

– Выпей, дурачок, это от похмелья!

Макс не посвящал ее в детали своего расставания с Олей, но мама все-таки почувствовала – дело не только в проявлениях классического бодуна.

– А кстати, у нас дворник поменялся, – заявила она, пытаясь отвлечь сына от мучивших его мыслей, – таким интеллектуалом оказался! Сережей его зовут. Пообщайтесь с ним, получите удовольствие.

Приказав себе сосредоточиться на предстоящих делах, Максим решительно объявил:

– Джон, выходим! Мам, спасибо! – сочно чмокнув тетечку Таню в лоб, он направился к двери.

– Мир полон чудес, – сказал Макс Джону, когда они уже спускались по ступенькам в подъезде: – Палкин – президент, дворник – интеллектуал, у Ваниной подружки – настоящая грудь!

– Привыкай! – серьезно посоветовал американский коллега.

Снаружи дома они увидели нового дворника, подметавшего ступеньки пушистой метлой.

«До чего же похож на Сергея Светлакова! – подумал Максим, – или я ту-ту?..»

– Вы, это… профессию поменяли? – спросил он неожиданно для себя самого.

– А как вы догадались? – с типичным для Светлакова выражением лица и не менее типичными интонациями в голосе ответил дворник.

– Я вас часто по телевизору видел…

Сергей, а судя по словам тетечки Тани дворника звали именно так, воззрился на Макса в полнейшем недоумении:

– Меня? Это более чем странно. Я на автомойке работал. Съёмки скрытой камерой?

– Какая автомойка? Вы же известный шоумен Сергей Светлаков!

– Я шоумен? Круто! – с некоторым ехидством выдал дворник. – Только неделю назад из деревни переехал – и вот я уже известная личность! А вы, парни, чем занимаетесь?

– Мы биотехнологи, – ответил Джон.

– О, United States of America? Welcome to Russia! – обрадовался Сергей, распознав американский акцент всего в двух словах, произнесенных Макгрегором, – биотехнология рулит! Прочитал несколько книг из этой научной области и восхищен перспективами!

– Я приехал на мероприятие, посвященное новой разработке в сфере борьбы с наркозависимостью. Приглашаю вас на презентацию, – гордо сказал Джон.

– Спасибо, с удовольствием! – тут дворник задумался и даже загрустил. – Только у меня костюма нет… Но могу в униформе прийти! Постираю ее и отутюжу.

– Я вам свой костюм одолжу! – объявил Максим.

Ему уже было без разницы – дворник это или известный юморист. С самим Максом или не с ним, а со всем окружающим миром происходило нечто непонятное. Разобраться в этом вот так, с ходу, он не мог. Единственное, что было возможно в этой ситуации – пустить происходящее нестись по собственным рельсам. Может быть, всё объяснится само собой?

Увидев подъехавшее такси, Макс скомандовал:

– Джон, быстро грузимся!

Подскочив к машине, он сделал знак водителю и запрыгнул на заднее сидение. Джон сел рядом. Чувство облегчения охватило Максима – утренний бред остался позади!

– Добрый день, – сказал Зеленский водителю, – нам, пожалуйста, в МГУ!

– Погнали! – ответил водитель.

Максим поймал в зеркале заднего вида его улыбку и впал в ступор – за рулем такси сидел Сергей Шнуров. Зеленский поклялся бы, что это не похожий на певца человек, а он сам и с его же неповторимым голосом!

– Простите, вы случайно не Шнуров?

– Откуда ты узнал мою фамилию? Кто вы такие?! – таксист нахмурил брови.

– Вы же певец! Меня что – разыгрывают?

Джон потянул его за рукав, жестом предлагая остановиться.

– Певец?! А чего не депутат? – еще сильнее нахмурился водитель.

– Да вы точно Сергей Шнуров!

– Ростислав, попрошу, а не Сергей!

– Макс, what’s happen? – не выдержал американец.

– О, шпион в машине! – почти закричал таксист. – Я, было, подумал, тут только чокнутый, а оказалось еще и шпион! Кто вы такие? А ну, быстро отвечайте, а то вышвырну вас прямо тут, посередине проспекта!

– Сохраняйте спокойствие, – миролюбиво ответил Джон, – я ученый из USA.

– Да всех этих американцев, а вместе с ними и европейцев, кавказцев и таджиков надо подальше отправить! – заорал водитель. – Да если бы я был депутатом, то в Москве остались бы только русские. И в Питере тоже! Кстати, вот вам группа «Ленинград»! – радиоприемник передавал странную песню об антидепрессантах. – Что, в вашей Америке слушают такое?

Следом прозвучало несколько нецензурностей в адрес американцев.

– Crazy, – сказал Джон. – Почему он так бесится?

Максим, покосившись на побледневшего Джона, понял, что заокеанского друга пора спасать.

– Знаете что, – обратился он к таксисту, – вот вы – будто за русских, но русские так себя не ведут! Мы умеем дружить, мы гостеприимные, мы никого не оскорбляем, а защищаем от всяких сволочей, которые не уважают другие нации! А потому попрошу вас, любезнейший, прекратить брань, убавить громкость радио и, в целом, не позорить великий русский народ в глазах моего американского друга!

«Шнуров» открыл рот, чтобы ответить – и ответ был бы матерным до последней буквы – но Максим бросил на него такой взгляд, что тот притих.

– Максим, не волнуйся, я не подумаю, что все русские такие! – улыбнулся Джон.

– Вот, понаехали всякие… – тихо, но злобно забормотал водитель себе под нос.

Выплеснувший в стычке с таксистом остатки энергии Максим ощутил, что вот-вот умрет от жажды.

– Остановите, где удобно, мне воды надо купить, – попросил он.

Вскоре такси остановилось у киоска с напитками. Джон ухитрился выскочить из машины быстрее Максима – он скорее бы нырнул в бассейн с акулами, чем остался один на один с этим ненормальным типом. Купив по бутылочке лимонада, коллеги принялись пить с таким наслаждением, будто сорок лет ходили по пустыне вместе с Моисеем.

– А я думал, что ты не решишься поставить таксиста на место, – заметил Джон. – Я думал, что у вас в России все интеллигенты, как князь Мышкин. Их ударят по щеке, а они вторую подставляют.

– Я не мог позволить ему обижать тебя. А вообще… обычно я почти так и делаю – подставляю вторую…

– Спасибо за защиту. Но сколько бы я ни читал русских классиков, я так и не понял – зачем позволять ударить себя вторично? Ну, получишь второй фингал, вот и все!

– Я тоже долго не понимал, но потом решил, что тому, кто причинил боль, должно стать стыдно. Поэтому он уже не ударит тебя, а извинится. Наверное.

Джон попытался представить себе драку, например, двух ковбоев, в которой одному из них становится стыдно. В итоге – расхохотался.

– Нет, – сказал он решительно, – мало кому станет стыдно. Добро должно быть с кулаками!

– А я думаю, что люди лучше, чем мы о них думаем. Было бы интересно такой эксперимент прямо на улице провести…

– Москвы или Лос-Анджелеса? – как ученый, Джон любил устанавливать рамки эксперимента заранее.

Максим не ответил. В этот момент его взгляд наткнулся на роскошно оформленную в белых и золотых тонах витрину свадебного бутика, расположенного на противоположной стороне улицы. За стеклом внутри помещения прорисовывался знакомый силуэт темноволосой красавицы, примерявшей у зеркала свадебное платье. Девушка, словно почувствовав что-то, обернулась и просияла, заметив Зеленского. Это была Оля. Забыв обо всем на свете, Максим молча направился к бутику. Джон подумал, что тот решил провести эксперимент со второй щекой прямо сейчас.

– Макс, не надо… – начал он, но, когда навстречу другу выбежала девушка в белом платье, замолчал.

Увидев Олю, Макс словно провалился в прошлое, где они еще были вместе. Возможно, нечто подобное случилось и с ней. Они обнялись прямо на глазах проходивших мимо пешеходов и изумленного Джона, смотревшего на эту романтическую картину во все глаза.

– Привет, – сказала Оля, отстраняясь.

– Привет, – ответил Максим, с большим сожалением выпуская ее из своих объятий.

Свадебное платье на Оле моментально вернуло его в настоящее. Она это заметила.

– А я вот… замуж выхожу.

Максиму вдруг стали неинтересны обстоятельства ее свадьбы.

– А я завершил работу над своим проектом.

– Создал вакцину против наркомании?

– Да. В субботу презентация. Придешь?

– В субботу моя свадьба, – почти прошептала девушка и тут же замолчала. Приглашать Максима на это мероприятие было бы странно.

После тягостной паузы Макс смог выдавить:

– Поздравляю.

– Я тоже тебя поздравляю.

– Он… Вася?

Оля поёжилась, будто не хотела это признавать.

– Вася теперь большой человек в городе, а у папы бизнес загинается.

– Я думал, что в наше время замуж только по желанию выходят.

– Я – по желанию.

– По папиному?

– Не надо, – попросила она. – Все решено. Так всем будет лучше. Папа сохранит бизнес, я получу семью. Да, Вася не идеальный. Зато обеспеченная жизнь.

– Но…

Прочитав на его лице то, что он собирается сказать, Оля снова сомкнула объятия, мечтая, чтобы он потерял дар речи. Так и случилось – Максим сразу забыл все слова. В этот момент к салону подъехал Bentley и из него выскочил – конечно же! – Василий Наглоперов.

– Так, – заорал он, – я не понял?! Отойди от моей невесты, голодранец!

Отпустив Максима, Оля повернулась к жениху и спокойно сказала:

– Вась, не хами! Я имею право обнимать кого хочу!

– Тогда скажи этому недоделанному нищеброду до свидания и – в салон! А ты, неудачник, вообще, вали отсюда!

Оля, кивнув Максиму на прощание, скрылась за дверями бутика.

– Всего доброго, – сказал Максим Васе, уходя.

Вступать в конфликт на таком уровне он не считал нужным, тем не менее был страшно зол. В ушах звенело, голова шла кругом. Оля выходит замуж! Он потерял ее окончательно…

– Как я понимаю, ты сейчас показал мне, как умеешь подставлять другую щеку, – мрачно прокомментировал Джон, когда друг к нему вернулся. – Он увел твою девушку, а ты ему: «Всего доброго!»

– Если бы я врезал Васе, то загремел бы в кутузку. Готов проводить презентацию без меня?..

– Слушайте вы, чокнутый со шпионом! Ехать дальше будете? У меня счетчик стучит, не забыли? – донесся из такси такой знакомый, чисто шнуровский голос.

Прежде, чем сесть в машину, Джон машинально перекрестился – только бы дожить до места прибытия! Однако оказалось, что Максим все-таки произвел нужное впечатление на водителя – весь оставшийся до МГУ путь тот ругался только на пешеходов, перекрестки, дорожные знаки и прочие абстракции, а пассажиров не трогал.

– Максим, если тот злой колобок и есть жених твоей прекрасной Оли, то тут что-то не так. Я уже говорил тебе раньше, но сейчас повторю: поговори с ней!

Макс только тяжело вздохнул.

Возле МГУ парни вышли, распрощавшись со «Шнуровым» безо всякой печали. И тут же натолкнулись на сияющего Ивана:

– Ну, наконец! Я уже полчаса тут торчу.

– Вань, ты приехал! – Максиму было приятно, что Ваня решил поддержать их с Джоном.

– Нет, прилетел! – хохотнул тот. – Разобрался, кто есть кто?

– Лучше не спрашивай.

Ваня приобнял Джона:

– Как ты после вчерашнего?..

– Уже хорошо, спасибо, – улыбка американца показывала, что проснулся он в состоянии похуже нынешнего.

– Слишком уж вы у нас правильные! Оба. А потому и косеете от глотка алкоголя.

Друзья зашли в вестибюль здания.

– Максим, привет! – навстречу им шел невысокий лысеющий блондин лет тридцати пяти. Это был коллега Зеленского, биотехнолог Герман Осклизлов. Максим недолюбливал его за высокомерный характер и склонность к доносительству.

– Дорогой ты мой! Поздравляю! – Герман схватил Макса за руку и стал ее мять, – какая победа! Ты, небось, теперь на Нобелевку пойдешь?

– Еще рано об этом говорить, – пробурчал Максим, отнимая у Геры свою конечность и стараясь поскорее его миновать.

Когда Осклизлов остался позади, Иван поинтересовался:

– Чего это ты так с ним?

– Обычно он даже не здоровается, – пояснил Макс.

– Какой милый человек! – саркастично усмехнулся Джон. – Многие мои коллеги тоже вдруг изменили ко мне отношение, когда стало ясно, что наш проект – это достижение. Неприятно.

Иван, шедший между учеными, похлопал их по плечам:

– Тю-ю, парни, расслабьтесь! Вы теперь звезды, а это значит, что вас будут не только обожать, но и ненавидеть!

Ребята поднялись на второй этаж и, постучавшись, заглянули в кабинет Соловьева.

– Кто там? – донесся изнутри резкий голос. – Входите!

Максим вошел первым, за ним – остальные.

В кабинете за столом они увидели человека лет шестидесяти с хвостиком. Он пролистывал бумаги, время от времени делая заметки в блокноте.

– Для тех, кто не в курсе, я профессор Новский, – представился тот, поднимая голову, – Владимир Вольфович.

В который уже раз за это утро Максим остолбенел.

«Нет, я точно спятил! – подумал он, впадая в отчаяние, – это же…»

– А вы, наверное, Джон? – спросил профессор.

Макгрегор подошел к столу, протягивая Новскому руку. Тот пожал ее с таким видом, будто в другой руке американец держал 45-калиберный револьвер системы «Кольт», направленный ему в лоб.

– Вань, это ведь Жириновский, глава ЛДПР, – прошептал Максим.

– Кто?.. Жириновский из элгебе… Звучит как-то неприлично, – так же тихо ответил Ваня.

– Если честно, то я не доверяю гражданам Штатов, – некстати поделился профессор.

– Вы не один тут такой, – кривовато усмехнулся Джон, припомнив таксиста.

– По статистике, ваш народ ничего не умеет, кроме как продавать, – продолжал профессор.

– Джон, не бери в голову, – прошептал Ваня, давясь хохотом, – скажи спасибо – к стенке не поставил!

Максим понял, что новому руководителю проекта еще есть что сказать о жителях США.

– Владимир Вольфович, – вмешался он, – давайте лучше перейдем к нашей презентации.

Новский немного скис, но согласился с предложением:

– Хорошо. Итак, молодой человек, поздравляю вас с успехом! Вы – настоящий патриот! Вам небезразлично здоровье и процветание нашей нации!

Зеленский вежливо поблагодарил:

– Спасибо. Однако половину работы выполнил Джон Макгрегор, а руководил нами профессор Соловьев. Кроме того, мы думали не только о России, а обо всем человечестве.

– Настоящие патриоты! – Новский словно не слышал его. – А вы в курсе, что все места на презентацию вашего проекта расписаны? Приедут министры здравоохранения и образования, а также люди из администрации президента!

– Но одно местечко для нашего друга найдется? – вспомнив о дворнике Сереже, спросил Джон.

– Только если ваш друг согласится постоять в конце зала, – поджав губы, ответил Новский. В этот момент он заметил Ваню, изучавшего книги на полке в дальнем уголке кабинета. – А вы, собственно, кто будете?

– Я водитель будущих знаменитостей, – серьезно ответил Ваня.

– Ну так подождите за дверью! Где это видано, чтобы водитель присутствовал на таком важном совещании! Это что, опять ваш американский модернизм и равенство всех слоев общества? – он строго посмотрел на Джона.

Ваня исчез за дверью – быстро и тихо. Тем временем Владимир Вольфович снова вскочил на любимого конька:

– Вы знаете, что это за страна – Россия?! Великая держава! Советский Союз был настолько силен, что вы, американцы, ночами не спали и думали, как бы его поскорее разрушить! Но вы зря радуетесь, что погубили СССР! Скоро все вы будете изучать русский язык! И за нашими книгами в очередь встанете! Джон, ты ведь добровольно выучил русский?

Это был странный вопрос, но американцу повезло – на столе затрезвонил проводной телефонный аппарат и отвечать ему не пришлось.

– Да, алло! – рыкнул в трубку Новский. – Хорошо, сейчас буду! – ничего не объяснив, он покинул кабинет.

– Охренеть! – не удержался Максим. Кажется, он впервые в жизни произнес это слово, но те эмоции, которые его охватили, иначе было не выразить.

– Да здравствует Российская империя и Советский Союз! – провозгласил Ваня, заглянув в дверь.

– Ты слышал?.. Как это понять? – спросил его Максим.

– Тебя он хотя бы полюбил!.. – без капли ревности отметил Джон. – Но почему у вас такое отношение к Штатам? И как мы будем с ним работать?

– Что-то мне совсем плохо, – резюмировал Максим, не подозревая, что «совсем плохо» еще впереди.

Ваня исчез за дверью, а спустя пару секунд в кабинет вбежал отчего-то красный, как рак, Новский.

– Ну вот, – объявил он гневно, – не зря ведь я недолюбливаю американцев! Но как могли вы, русский человек, так поступить?

Он смотрел на Максима с таким выражением, будто собирался слопать живьем. Молодые ученые, недоумевая, переглянулись.

– Меня вызывал сам ректор! И знаете, что за потрясающую новость он сообщил? Не знаете?! Я вам скажу! Оказывается, вы украли проект у аспиранта Германа Осклизлова!

– Откуда взялась эта чушь? – растерянно спросил Максим, мельком подумав: «Вот почему Гера поздравлял меня сегодня! Он просто издевался, зная, что скоро я влипну в неприятности!»

– Все новостные сайты об этом сообщают! Хорошо, что хотя бы мое честное имя нигде не упоминается! – Новский уже не кричал, а голосил, будто плакальщица на похоронах фараона.

Джон схватил Зеленского за локоть – ему казалось, что мозг перестал воспринимать русский язык, настолько невероятным было то, что он услышал.

– Владимир Вольфович, – наконец решился возразить Максим, – как вы могли поверить в такое? Ну, спросите у Валерия Ивановича…

– Мне сказали, что вы мастерски воровали информацию, – ответил Новский на тон ниже. Кажется, до него стало медленно доходить, что, возможно, он принял не ту сторону. – Соловьев мне друг. Только ради него я сделаю все возможное, чтобы разобраться в ситуации. Но я не могу ругаться с ректором – он же мою карьеру в хлам разнесет! Вы знаете, какие у него связи?! – он потряс руками над головой, словно пытаясь воззвать к высшим силам. – О, какие у него связи!.. Даже новый мэр Москвы Наглоперов – сын его друга! Вы слышали, что у нас новый мэр?

– Мне кажется, я только об этом и слышу, – пробормотал Максим. – А вы видели документы Осклизлова? Почему ректор так уверен, что воровали мы, а не он? Герман не сможет выговорить и половины терминов из нашей работы!

– Не знаю, не знаю… Ректор говорил уверенно, – Новский помолчал с минуту, а потом вдруг взорвался: – В ссылку вас всех – и всё! И тех, кто ворует, и тех, у кого воруют! Будете знать, как наукой заниматься!..