Текст книги "Аутсайдерское искусство в России: тенденции, темы, образы"

По словам Владимира Зороастрова, в картинах он изображает только реальных людей, а часто сам становится главным действующим лицом. В картине «Утéшитель» Зороастров рисует Ангела-хранителя, который «укрывает меня от всех невзгод, а невзгод этих целое море»[136]136
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Если образ ангела подсмотрен в православной иконе, равно как и сам формат композиции – выделенный средник и клейма по периметру, то прочие символические означаемые – уже поле вольных интерпретаций художника. Цветы в клеймах появляются благодаря матери художника, которая с его подачи начинает рисовать уже после 70 лет: «Убирал у мамки страх перед большим холстом, попросил ее что-нибудь нарисовать карандашиком в квадратиках, она нарисовала, я раскрасил. Теперь хочет большие холсты, денег на них не было – стенку расписала:)). Цветы – радость, праздник… я ж советский человек:)»[137]137
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Корабли также появляются в картине вне какой-либо связи с религиозными мотивами, а как некоторая дань любви к морю.

Неординарна интерпретация религиозного образа у Владимира Зороастрова и в картине «Сергий Радонежский» (2014)[138]138
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Будучи воцерковленным человеком, Зороастров особо не выделял Сергия Радонежского из числа других святых: «Службы святым идут каждый день, читаем с маманей каноны, из особо чтимых, может быть, когда именины и двунадесятые и храмовые праздники». Перед написанием картины, как рассказывает Владимир, он не читал специальной литературы, но вспомнил детали истории Сергия Радонежского.

Сюжет своей картины Владимир Зороастров объясняет следующим образом: «Вверху на картинке бой Александра Пересвета с половцем, Челубеем и войско Дмитрия Донского, сам он на белом коне. Битва происходит в небе, так как это битва за веру и под благословением прп. Сергия и под иконой Пресвятыя Богородицы. […] На картинке прп. Сергий благословляет войско Дмитрия Донского (одновременно защищает его от стрел), монах Пересвет бьется без доспехов, дабы более длинное копье Челубея пробило насквозь русского воина, и тогда он бы смог достать до врага»[139]139
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

Зороастров изображает не историю, изложенную в житии Сергия Радонежского или летописном источнике, а свою индивидуальную версию. В картине Владимира прежде всего представлена «брань духовная». Сергий Радонежский, обладающий духовной мощью, масштабирован, и он становится главным действующим лицом Куликовской битвы. Его антагонисты – силы зла – обитают в подземном царстве. Иные объекты, события и персонажи: бой Пересвета с половцем, Челубеем, войско Дмитрия Донского и он сам на белом коне словно парят в воздухе. В этой картине Владимир Зороастров создает удивительный парадокс: он не нарушает каноны православной церкви, но при этом воплощает новые, глубокие по замыслу образы.

Самым фундаментальным в творческой истории Владимира Зороастрова можно считать цикл «Сотворение мира» («Шесть дней творения»), написанный в 2014–2015 годах для коломенского Музея органической культуры (Музей традиции).

Размышления над циклом «Сотворение мира» дались Владимиру Зороастрову тяжело, работа на шестью картинами шла почти два года: «Крутился, вертелся, подгонял прочитанное в Законе Божьем под свое понимание, […] после каждой валялся по полмесяца на диване, смотрел в потолок – ни одной мысли, полная выжимка»[140]140
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

Картины цикла объединены и смыслово, и формально (композицией, масштабным решением, колоритом). Форма, использованная художником, – круг, вписанный в квадратный формат холста; этот прием Владимир взял из своих предыдущих работ «Цирк» и «Немилосердие». Как объясняет художник, эти простые фигуры – круг и квадрат – служат первоосновой, на которой рождается более сложная геометрия: шары, цилиндры, конусы. Эта простота и есть основа мира: «Мне подумалось, что в основе мироздания должны были быть простые вещи (где просто – там ангелов дО ста, а где мудренО – там ни одного)»[141]141
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

Логику сюжетной организации открывающей картины этой серии «День первый. Свет» художник объясняет так: «Источников света еще не было, мне подумалось о природном электричестве, на картинке атомы, которые сталкиваются, молнии и прочие физические явления. Опять же свет, который исходит из ран Иисуса. На картинке присутствуют апостолы, так как они получали полноту знания от своего учителя, они были везде и видели все и должны были задавать вопросы об устройстве мира. Голова там моя, я же должен был там быть, чтобы все это описать. Голова просовывается через пространственно-волновую дырку:)). Также присутствует рука Бога-отца, которая тоже имеет рану от гвоздя»[142]142
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. В канонической трактовке этот момент необычайно лапидарен: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один»[143]143
  Библия. Синодальный перевод. Доступ: https://www.bible-center.ru/ru/bibletext/synnew_ru/ge/1 (дата обращения 23.01.2020).


[Закрыть]. В интерпретации Владимира Зороастрова в первом дне находится место и для персонажей Нового Завета, и для физических явлений, и для присутствия самого художника.

Зороастров отмечает: мир в этот момент еще не обрел равновесия, пространство не имеет «верха» и «низа». Это объясняет диагональный характер композиции. Цвета в видении художника также символичны, и их интерпретация тоже отличается от привычного толкования: «Черное – это мрак, голубое – вода, силы небесные, волновые электрические явления (в том числе и цветной квадратик внизу работы – это цветовая матрица)»[144]144
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

В картине «День второй. Твердь» также превалирует авторская интерпретация и индивидуальный, не обусловленный текстом Библии круг образов. В каноническом варианте Библии второй день творения воплощен в одном действии – отделении тверди от воды: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так). И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. (И увидел Бог, что это хорошо). И был вечер, и было утро: день второй»[145]145
  Библия. Синодальный перевод. Доступ: https://www.bible-center.ru/ru/bibletext/synnew_ru/ge/1 (дата обращения 23.01.2020).


[Закрыть].

В версии Владимира Зороастрова День второй наполняется множеством микросюжетов. В трактовке Владимира твердь – это основа. В композиции использованы все те же геометрические фигуры: круг, вписанный в квадрат. Центральную часть холста занимает «утверждающая всепомогающая рука Господня», рядом с ней Святая Троица и ангелы, а также человек с бесконечной книгой (Евангелием)[146]146
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Неожиданно, вне религиозного канона, в нижней части композиции появляются миряне – обычные земные люди: «пожилая женщина, ухаживающая за старой изувеченной собакой (из соседнего дома), и моя мама – с имволы другой тверди – ДОБРОТЫ»[147]147
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Художник объясняет, что, по его мысли, именно доброта была в основе сотворения мира, отсюда и ее расположение в нижней части картины. Чернота нижнего пространства с сияющими квадратными оконцами – «некий монолит, в котором есть окна в другие измерения, другие новые понимания и смыслы…»[148]148
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

В композиции «День третий» изображены суша, моря, реки и «прочие водоемы», а также растительность. Аквариум в центральной части символизирует некоторый объем, который возникает, когда вода начинает отделяться от почвы и образуется суша, на ней «по Воле Божией начинают появляться первые признаки жизни – травы, деревья, кустарники, но так как еще нет солнца, то зеленый цвет растительности еще отсутствует. Вода начинает собираться в различных углублениях, образуя озера, мелкие водоемы. Изначально движение воды при разделении было вращательным, поэтому вода имела форму шаров, впоследствии многие из этих шаров стали основами для звезд. В почве (в правом нижнем углу) – недра с кристаллами и “другими полезностями”»[149]149
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. В этом объяснении удивительным образом объединяются религиозная картина мира и естественнонаучные знания о полезных ископаемых и шарообразной форме воды в «пустоте» (вакууме).

Парящая в черном пространстве неба среди водяных шаров-звезд красная птица – Святой Дух, «этот голубь белый, просто он озарился красным от взрыва/катаклизма, пока все вокруг устаканивается – взрывы, молнии, вулканы, лава, небесные тела тудемо-сюдемо мелькают»[150]150
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Необычная интерпретация образа Святого Духа также далека от канонов христианства. Авторская версия касается и глубинных смыслов композиции. В версии Владимира Зороастрова борьба добра и зла уже идет в мире: «Наверху силы небесные ликуют, жизнь уже поселилась на земле, а внизу беснуются силы зла»[151]151
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Фигуры, символизирующие силы добра и зла, располагаются в углах композиции.

В композиции «День четвертый», согласно тексту Библии, свет отделяется от тьмы: «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной (для освещения земли) и для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый»[152]152
  Библия. Синодальный перевод. Доступ: https://www.bible-center.ru/ru/bibletext/synnew_ru/ge/1 (дата обращения: 23.01.2020).


[Закрыть].

Однако основная линия библейского текста в картине Владимира Зороастрова вытесняется другими мотивами. По мысли Зороастрова, «смена дня и ночи на время тянет слабовато»[153]153
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Символом времени становятся песочные часы, располагающиеся в центре композиции. Зороастров изображает наполнение часов; процесс, когда рукой Саваофа отмеряется нужная порция. Появление растений, по мысли Владимира, необходимо, чтобы показать, что светила способствуют фотосинтезу у растений, все обретает цвет: «все украсилось и засияло». Необычные цветные линии в нижних углах композиции – это «энергии, которые бушуют повсеместно», а в верхних – «небесные силы радуются происходящему рождению нового мира»[154]154
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

В композиции «Пятый день» Зороастров действует согласно библейскому тексту, в котором, однако, возникают мотивы из школьного курса биологии. Библейский текст лаконичен, а у Зороастрова появляются новые детали: «По слову Божию, вода произвела душу живую, т. е. появились в воде слизняки, насекомые, пресмыкающиеся и рыбы, а над землею, по тверди небесной, полетели птицы»[155]155
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Присутствие Бога в этой композиции также обозначено огромной рукой в верхней части, из руки сыплются твари земные. Население земли живыми существами происходит парами; как пишет Зороастров: «указание было – плодитесь и размножайтесь»[156]156
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Аквариум, расположенный в правом нижнем углу, – море или океан. В углах холста – небесные светила и силы зла.

Композиция отличается большой динамикой, которая создается диагональными линиями воды и тверди земной, а также более акцентированной цветовой насыщенностью, отсутствием больших поверхностей черного цвета. Мажорность цвета художник объясняет так: «Все растет, цветет, сияет, но главного пока еще нет»[157]157
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. В «Дне пятом» показана иноприродность Бога и сил зла – они выделены во тьме иным цветом, но если божественное присутствие в мире проявляется в акте творения, то зло пока отрезано от мира и существует само по себе.

В картине «День шестой» Владимир Зороастров изображает создание человека по образу и подобию: «человек – венец творения этого мира». Это объясняет корону царя на голове человека, она воплощает духовную суть первого Человека[158]158
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Важно, что в «Дне шестом» автор действительно поддерживает канон старообрядчества, не давая объяснения, почему в композиции нет женщины, хотя в Книге Бытия написано: «И сотворил Бог человека по подобию Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину, сотворил их»[159]159
  Библия. Синодальный перевод. Доступ: https://www.bible-center.ru/ru/bibletext/synnew_ru/ge/1 (дата обращения: 23.01.2020).


[Закрыть]. В интерпретации Владимира Зороастрова мы видим наследование предельной патриархальности старообрядчества.

Фигура, занимающая центральное место в композиции, очерчена пунктирной линией, по мысли Зороастрова, «он [человек] только обозначен – пунктир»[160]160
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. В стороне от центральной фигуры – Бог-отец, который «подсыпает лопаткой стройматериал» для человека. Внутреннее устройство первого человека, по версии Владимира, сложно: сердце Человека – это «слияние энергий», что символизируют красный и синий шары, от которых идут линии энергий по рукам и ногам»[161]161
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

В библейском тексте в дне шестом упоминаются и твари земные: «да владычествуют они [люди] над рыбами морскими, и над птицами небесными (и над зверями), и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле»[162]162
  Библия. Синодальный перевод. Доступ: https://www.bible-center.ru/ru/bibletext/synnew_ru/ge/1 (дата обращения: 23.01.2020).


[Закрыть]. В композиции Владимира Зороастрова остальное пространство круга занимают хаотично расположенные звери и птицы, которые «пришли поклониться новому царю, “рыбы приплыли из морских глубин, ночные охотники – волки пришли приветствовать хозяина”»[163]163
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть]. Св. Дух в виде голубя опускается на руку человека: «Ну, в общем, все рады, ВСЕ ПРОИЗОШЛО! УРА! Бесы сгинули в адском пламени, солнце светит»[164]164
  Из переписки с Владимиром Зороастровым. Декабрь 2018.


[Закрыть].

Сюжеты и образность произведений Владимира Зороастрова тяготеют к традиционному христианскому православному канону. Это обусловлено воцерковленностью автора, его включенностью в практики христианства. При этом в индивидуальной реальности Владимира Зороастрова старообрядчество соединяется с глубокой привязанностью к матери, что архитипично: именно старообрядчество культивирует образ великой матери и сыновей верности. Но анализ произведений Зороастрова выявил также и присутствие авторской интерпретации библейских сюжетов, что объяснимо исключительно светским воспитанием в детстве и юности в секуляризированном советском обществе.

2.2. Синтетическая религиозность и кризис идентичности

История прикамского художника-аутсайдера Валерия Щекалова (род. 1941) имеет типичные характеристики истории личности аутсайдера: детство было связано с потерей родителей и воспитанием в детском доме, молодость и зрелость – с опытом тюремного заключения и алкогольной зависимостью; а вся жизнь – с бесприютностью, отсутствием своего дома и семьи. Биография Валерия Щекалова включает множество сложных жизненных ситуаций, которые стали факторами, обусловившими личный кризис идентичности. Все это привело к творчеству и духовным поискам, объединившим несколько религиозных и мировоззренческих систем, что стало для Валерия Щекалова конструкцией нового мира.

Валерий Щекалов родился в Пермской области в семье «образцовых» советских граждан. Отец был из числа «двадцатипятитысячников», в деревне он был назначен председателем колхоза; мать работала инструктором в горкоме партии[165]165
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть]. Но уже в раннем детстве с Валерием Щекаловым происходит ряд трагических событий, связанных и с личной жизненной историей, и с ситуацией в стране: он родился в год нападения Германии на СССР. Отец Валерия в числе первых ушел на фронт и был убит, мать болела туберкулезом. Мальчик попал в детский дом, где и провел почти все детство. Но важно, что это время Щекалов вспоминает как относительно благополучный период своей жизни. Живя в детском доме, он занимался спортивной гимнастикой и рисовал в изостудии.

Постфактум историю обращения к рисованию Валерий Щекалов описывает как катарсический момент своей жизни. В воспоминаниях 2017 года он пишет: «В пионерском лагере познакомился с музыкантом – он рисовал. Однажды в Перми в его комнате рисовал маслом художник. Долина р. Качка как живая предстала в его этюде. Удивление было, и на сердце стало тепло, что-то от отца-матери, и пронес это удивление радости до сегодняшнего дня. Поселок Майский; в клубе Нефтяников начал заниматься в изостудии. Учитель хвалил, в детстве непоседливость тянула куда-то далью неизведанной. Перестал ходить. С ранних лет книги о художниках и путешественниках были моей путеводной звездой – проживал реально; проживая, осознал все это гораздо позже»[166]166
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть].

Важно, что, рефлексируя начало своего увлечения искусством, Валерий Щекалов упоминает о восполнении той неполноты, которая была обусловлена рано умершими родителями. Хотя напрямую он и не говорит о тяжести утраты; это связано с типичностью его судьбы для детей военного поколения, живших в детском доме.

В 1958 году бабушка забрала 17-летнего Валерия из детского дома, и какое-то время он жил с ней в Перми. В 10-м классе (считаные месяцы) Валерий Щекалов учился в изостудии. После школы началась история его бесприютных скитаний, когда одно место жительства сменялось другим, а недолго поработав в одном месте, Валерий без сожаления менял его на другое: лето «работал с топографами», после устроился на «сталинский завод» контролером; вскоре, перейдя на другой, выучился на слесаря, но «не устраивало что-то»[167]167
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть].

Интересным делом для Валерия Щекалова оказался труд в изыскательской партии, куда он устроился сначала рабочим, а после, закончив курсы, стал топографом. Валерий Щекалов пишет, что в то же время он «приобщился к спиртному и курильщиком заядлым стал»[168]168
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть]. Так прошло несколько лет: он проработал в геологической партии в Пермской области с 1961 по 1969 год. После начинаются поиски себя в разных регионах СССР: завербовался в химлесхоз в Иркутске, побывал в Бурятии, Кировской области. В этот же период он совершил преступление и с 1970 по 1976 год отбывал наказание. Валерий Щекалов вспоминает, что это стало временем внутренних перемен в его жизни: «Неволя меня остудила, сохранила, […] многое пришлось переосмыслить»[169]169
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть]. Щекалов описывает это время как период поиска истины, обращения к рисованию и размышлению о религии: «А что там было делать, в тюрьме? Начал пейзажики рисовать в тетрадочке, ребятам нравилось. А потом мир у меня стал разваливаться. Я его начал переосмыслять. Потом вышел на поселение, три раза выпил, такая усталость навалилась на меня. Но рука словно бы сама рисовала. А я даже и не понимал, почему. А просто, видать, жизнь так прожил, что к этому пришел сам собой. Стал интересоваться житиями святых и понял, что основное назначение святого – проникать вглубь, а наружу не выходить вовсе, потому что внутри истинный мир, а снаружи крокодилье царство»[170]170
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть].

После отбывания срока наказания Валерий Щекалов снова работал топографом в Перми, а свободное время и силы посвящал рисованию. Рисовал вечерами, в выходные дни, во время отпуска. Бытовая и социальная жизнь виделась ему тщетной и ненужной, основные его силы направлялись на рисование; семьи не было, хозяйством он не обзавелся – жил в подвале конторы, в которой служил. В течение этого времени Щекалов стремился войти в местное художественное сообщество, но все ограничивалось только эпизодическим общением с несколькими художниками.

В начале 1990-х годов, как и многие новоиспеченные россияне, Валерий Щекалов стремится к конструированию своей новой идентичности посредством религиозных идей и практик. Он начинает читать книги по эзотерике, посещать модные в то время публичные лекции с представителями новых религиозных объединений – и неоязычников, и эзотериков. Все это значительно трансформирует сознание Щекалова (например, он начинает описывать состояние клинической смерти, в котором был дважды ранее, как специфический эзотерический опыт) и стимулирует его творческую активность. В творчестве Валерия Щекалова появляются мотивы, связанные с образами «параллельных миров», «космоса» и т. д. В 1994 году прошла его первая выставка в пермской «Библиотеке духовного возрождения», которая в те годы была центром притяжения для представителей новых религиозных объединений.

В 1996 году Валерий Щекалов вышел на пенсию и поселился в деревне Верх-Речки в Пермском крае. С этого времени в его личной истории исчезает момент бытовой и социальной «раздвоенности», Валерий полностью сосредотачивается на внутренних духовных поисках. Это происходит посредством конструирования «личной религии» – феномена, который активно развивается в течение последних 20 лет и описывается современными религиоведами. Щекалов крестился по православному обряду, но продолжает посещать и общину староверов, и эзотерические собрания, а в 2000-е годы недолгое время живет в православном монастыре. Свои духовные поиски он описывает так: «Нужные книги меня сами собой всегда находили. […] Я почемучка, почемучкой и умру. Говорю Богу: “Господи, мне денег не надо, дай мне только разума”. Ведь вот святые – для них нет ни времени, ни пространства, они все видят одновременно и насквозь, а мы, люди, что? Я ведь знаю, что такое возможно. В каждом из нас семечко Солнца, которое для нас отец, и мы его в себе вынашиваем. Только внутри нас уже одна пластмасса»[171]171
  Из дневников художника. 2017. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть].

В личной жизненной философии Валерия Щекалова появляются мотивы, заимствованные из разных религиозных систем. Начиная с 1990-х годов и по настоящее время Щекалов много и регулярно рисует и пишет тексты. В большей части сохранившихся рисунков Валерия Щекалова (а их сейчас более 5 тыс.) прослеживается зацикленность на одном круге образов и приемов. Например, сотни гуашей, аналогичных по живописным приемам и композиции, изображают мужской лик. Художник и сам говорит о важности некоторого образца: «Иконопись чем хороша – там не выдумываешь, там есть канон. Прежде чем нарисовать, у тебя сотня листов уйдет»[172]172
  Из исследовательского интервью с Валерием Щекаловым. Март 2013.


[Закрыть].

Как и у многих художников-аутсайдеров, творчество Валерия Щекалова синкретично: объединяет изображение и текст. Тексты фиксируют некоторые концепты жизненной философии в форме белого стиха. Сам художник говорит: «Это мой как бы дневник, такая форма. Мне не интересно просто дневник, это само собой доходит. Давай я тебе прочитаю, тебе это пригодится»[173]173
  Из исследовательского интервью с Валерием Щекаловым. Март 2013.


[Закрыть]. Этот корпус текстов насчитывает несколько тысяч единиц, которые неизменно датированы и подписаны.

В сознании Щекалова, как и у многих приверженцев новых религиозных идей и у ряда художников-аутсайдеров, присутствует мотив спасения мира: «Мы все боги и богини, а мы кем стали? Мы неграмотными стали… Многие шли к богу прямо и свернули. Многие, кто на видение, кто на знание свернули. Я никого не осуждаю – я такой же»[174]174
  Из исследовательского интервью с Валерием Щекаловым. Март 2013.


[Закрыть]. Поэтому часто Валерий Щекалов раздает написанные тексты и рисунки, стремясь хотя бы отчасти приобщить знакомых и незнакомых ему людей к существующим в его сознании философско-религиозным идеям.

Творчество Валерия Щекалова последних 20 лет представляет собой огромный массив (несколько сотен) достаточно стереотипных полихромных произведений, написанных прозрачной гуашью на листах примерно 42 × 30 см, и тысячи линеарных рисунков на писчей бумаге 30 × 21 см, выполненных цветным фломастером. А также сотни ученических тетрадей, которые заполнены тестами, напоминающими белый стих, с указанием дат и вклеенными фотографиями природных ландшафтов и фото самого художника. Весь этот массив текстов и рисунков не разделен художником на какие-либо циклы, работы не имеют названий.

В более ранних сохранившихся произведениях конца 1980-х – первой половины 1990-х годов преобладают изображения космоса, Вселенной, которые воплощаются в симметричных композициях с использованием контрастных цветов, в мотивах космического пространства. В этом заметно влияние различных религиозных нью эйдж течений и увлечение эзотерикой.

Самые ранние работы Валерия Щекалова фигуративны. Переход к мистическим мотивам, где он размышляет о законах мироздания, можно увидеть в его гуаши 1980-х годов «Памяти товарища». Образный строй гуаши напоминает иллюстрации из научной фантастики – жанра, необычайно популярного в СССР в период застоя. На картинке стилизованное, но явно обладающее портретным сходством лицо друга Щекалова, расположенное на фоне иллюстративного черно-синего неба с пылающими светилами и мириадами звезд, которые выстроены в изящные линии.

Декоративизм и присутствие космической темы отличает и произведения первой половины 1990-х годов. В это время Валерий Щекалов увлечен эзотерическими учениями, посещает проповеди и встречи единомышленников. Анализируя работы Валерия Щекалова и его тексты, можно выявить апелляцию к идеям агни-йоги и теософскому учению Елены Блаватской, необычайно популярных в период формирования новой идентичности в России рубежа 1980-х – первой половине 1990-х годов.

Название гуаши «Эра Огня» отсылает к тексту агни-йоги, эзотерическому учению Николая и Елены Рерих, а именно к описываемой в нем Эре Огня: «Возрастание интенсивности (Космического Огня) волн пойдет стремительно. Кто устоит? Все слабое перегорит. Тысячекратно Лучей Владыки возрастет сила и покроет всю Землю от края до края. И Лик Его в этих Лучах будет явлен многим (для многих). Матерь Мира зальет Лучами Своими планету сливая их с Лучами Владыки Майтрейи. Готовьтесь оставить земные дела»[175]175
  Абрамов Б. Н. Грани Агни Йоги. [Электронный ресурс] URL: https://agniyoga.sibro.ru/grani-agni-jogi/ (дата обращения: 23.01.2020).


[Закрыть]. Щекалов создает центрально-симметричную композицию с применением техники монотипии, в которой красно-желтые волны прорываются через черноту космоса; по центральной оси выстроен «парад планет», самой большой из которых является Земля.

В другой работе начала 1990-х годов – безымянной акварели – Валерий Щекалов также использует центральную симметрию, технику монотипии и космические мотивы. В акварели также присутствует эзотерическая идея. Происходит объединение образов небесных сфер, автопортрета Валерия Щекалова, а композиционным и смыслообразующим центром становится симметричная фигура восточного божества.

В конце 1990-х – начале 2000-х годов, после православного крещения, в творчестве Валерия Щекалова намечается поворот к более традиционной для России религиозной тематике; в его произведениях можно увидеть отдаленное влияние отечественных художников ХХ века: Николая Рериха и Ильи Глазунова, популярность которых необычайно возрастает в период конца 1980-1990-х годов, когда происходит становление творческого стиля и мировоззрения художника. Этот тематический поворот начинается с феминных образов-символов, связанных в понимании Щекалова с некоторой вселенской Матерью. Но эта образность соединяется с образами христианства, как в гуаши «Тишина вокруг».

Мировоззренческие изменения Валерия Щекалова конца 1990-х годов заметны в использовании круга христианских символов и мотивов. На начальном этапе это проявляется в возникновении фигур с нимбами, вытянутых «иконографических» лицах изображаемых и в названиях и текстах на обороте гуашей. Так, на картине «Успение Св. Анны, матери Пресвятой Богородицы» (1999) Валерий Щекалов поясняет, кем была Св. Анна, подчеркивая идею праматеринства.

В произведениях конца 1990-х годов Валерий Щекалов начинает использовать более свободную пластическую манеру письма: фигуры и лики в его гуашах имеют нечеткий контур, вся поверхность покрыта смазанными штрихами; более органично выстроен колорит, Щекалов использует дополнительные цвета. Автор пишет достаточно широкой кистью, без проработки деталей, нетривиально используя гуашь подобно акварели, в прозрачных оттенках. Хотя у художника отсутствует профессиональное образование, его произведения указывают на необычайный уровень живописной культуры, виртуозное владение техникой. Этим Щекалов напоминает другого великого художника-аутсайдера Генри Дарджера, в творчестве которого репетативность приема и природное дарование сформировали необычайно высокий уровень художественных произведений.

В повторяемости сюжетов и композиционных схем наиболее часто Валерий Щекалов изображает лицо человека, скорее, лик святого или Христа. Повторяемость композиции, слабоакцентированная вариативность колорита и приемов письма создают бесконечную серийность этого мотива, что характерно для творчества многих художников-аутсайдеров. Композиционно изображение лица закомпоновано в горизонтальном формате листа, со смещением от центра, голова чаще изображена крупным планом, часть композиции занимает очерк земли, порой с храмом на заднем плане; иногда в композицию встроено изображение луны. Колорит может меняться от монохромного охристого, желтоватого или красноватого к гамме холодных красно-фиолетовых или синих оттенков.

Характер письма ликов отчасти тяготеет к православной традиции изображения святых, но в очень пластически свободной живописной интерпретации. Можно увидеть и влияние логики иконы, где лик занимает центральное место в пространстве иконной плоскости. Но Валерий Щекалов, разворачивая композиционную плоскость и создавая собственные приемы, как будто стремится разработать новый язык и формат иконы.

Отсутствие у Валерия Щекалова желания создавать произведения в соответствии с иконописным православным каноном заметно по композициям середины 2000-х годов. Так, в гуаши «Место присутствия» (2006) изображена фигура с нимбом, идущая по направлению к зданию киноварного цвета, которое контекстуально прочитывается как храм; в правой части композиции видны очертания деревенских домов. Образность произведения напоминает поздние работы Николая Рериха. Картина также отличается необычайной свободой в характере мазка, четкостью композиции и рисунка, контрастным и смелым колоритом. О свободе интерпретации религиозных образов и понимания Бога также свидетельствуют тексты, которые Щекалов пишет на обороте:

 
Любви
Молитва Благодатная,
Когда Тело Чисто
И
Разум Светел,
Когда Деяния Твои
На Благо Жизни,
Ближнему Подмога.
В Годину Бурь
Затмения Людского
Сияние Твое,
Пришествие Любви
Подобно Солнцу,
Не Различая,
Одаривает Всех
Молитвой,
Богом.
 

Тексты из многочисленных тетрадей Валерия Щекалова также позволяют прояснить мировоззренческие установки и основы его минималистического языка. Записи Щекалова имеют системный характер, они всегда точно датированы, в тетрадях тексты перемежаются с небольшими рисунками, сделанными шариковой ручкой, и вклеенными фотографиями, на которых запечатлен сам Щекалов или места, любимые и посещаемые им. Несмотря на кажущуюся «дневниковость» датированных записей, в них не фиксируются события повседневной жизни, более того, на протяжении более 10 лет их содержание не меняется. Неизменной остается и форма. Формально тексты напоминают белый стих, содержательно – молитвы-созерцания. Тексты часто построены на комбинации образов и символов, имеющих философско-религиозный характер: «Бог», «душа», «создание», «бытие», «молитва». Но также присутствуют слова, связанные с дискурсом новых религиозных течений: «судьба» «радуга сфер», «радуга откровений», «гармония», «медитация» и т. д. Эти тексты позволяют предположить синтетическое мировоззрение Валерия Щекалова, в котором объединились различные религиозные парадигмы: традиционные для христианства и различные доктрины нью эйдж.

Тексты Щекалова лишены повествования, они являются, скорее, поэтизированными минималистическими проповедями. В них с различными незначительными вариациями Валерий Щекалов размышляет о сущности человека, его месте в универсуме, присутствии Бога:

 
Любите
Бога Больше, Чем
Молитву,
Медитацию,
Деяние,
Ибо Он Есть
Все
И Каждое Его Деяние
Есть Благодарности Шаги[176]176
  Из дневников художника. 2010. Архив Анны Суворовой.


[Закрыть].
 

Синкретизм мышления художника, неортодоксальность его мировоззрения проявляются в текстах, где объединены размышления о божественном начале и духе природы. В таких текстах возникают поэтизированные описания природы и образ «Матери Природы»: