Текст книги "Аутсайдерское искусство в России: тенденции, темы, образы"

Глава 4. Искусство аутсайдеров и наука

4.1. От исследований к творческой экспрессии

Научное знание также рефлексируется в творчестве аутсайдеров. Одним из самых ранних визуальных подтверждений этому служит гравюра британского художника эпохи Просвещения Уильяма Хограта из серии, посвященной знаменитому лондонскому Бедламу[251]251
  MacGregor John M. The discovery of the art of the insane. Princeton: Princeton University Press, 1989.


[Закрыть]. На гравюре один из обитателей Бедлама рисует на стене схемы движения планет. Научное знание иногда удивительно вплетено в сюжет и образы художников-аутсайдеров: у кото-то, вроде знаменитого Адольфа Вёльфли, оно появляется как часть придуманной им системы, у других, например, Пола Лаффоли, реальность арт-мира, представленного на многочисленных холстах и рисунках, полностью выстроена вокруг футуристического, утопического знания о путешествиях во времени.

Одним из удивительных случаев связи аутсайдерского искусства и науки, а точнее судьбы ученого, стала история Евгения Габричевского (1893–1979), художника-аутсайдера, который в первой половине жизни был подающим надежды ученым-генетиком. Следующие сорок с лишним лет Евгений Габричевский посвятил себя художественному творчеству, создав около 5 тыс. картин и рисунков. Он работал на листах бумаги, которые извлекал из мусора, на календарных страницах и оборотах административных записок. Габричевский использовал в творческом процессе нетривиальные, спонтанные приемы. Например, он наносил акварель или гуашь кистью или пальцами, растирал ее тряпкой или губкой, создавая полуабстрактные фигуры, которые иногда несколькими мазками дорабатывались до чудовищных антропоморфных фигур или странных животных.

Евгений Габричевский родился в Москве в буржуазной и необычайно высокообразованной семье. Его отцом был Георгий Норбертович Габричевский – известный бактериолог, который принял участие в изобретении вакцины от скарлатины и занимался разработкой новых методов стерилизации. Елена, мать Евгения Габричевского, была связана с артистическими, интеллектуальными кругами. В числе ее друзей были Лев Толстой и Огюст Роден, который создал бюст отца семейства – Георгия (ныне произведение находится в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина)[252]252
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Такая плотная интеллектуальная атмосфера окружала Евгения с самого раннего детства. С гувернерами и частными преподавателями он изучал иностранные языки, музыку, танец, живопись, философию и право. Во время длительного пребывания в большом загородном поместье деда Евгений проводил дни на природе, в полях, собирая природные образцы и проводя эксперименты, наблюдая за природой, особенно насекомыми, что, наряду с влиянием отца, определило его дальнейший профессиональный выбор[253]253
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

После окончания Московского университета Габричевский получает невиданную возможность – продолжить обучение в Америке. А.А. Жидкова указывает, что Евгений Георгиевич Габричевский стал первым из советских биологов, который в начале 1925 года получил стипендию одного из фондов Рокфеллеров – Международного совета по образованию[254]254
  Жидкова А. А. Е. Г. Габричевский – первый советский биолог – стипендиат Рокфеллеровского фонда // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 2003. М.: Диполь-Т, 2003. С. 143–144. Доступ: http://www.ihst.ru/projects/sohist/papers/ihst/2003/jidkova.htm (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Это было знаком наивысшего признания потенциала и уже имевшихся достижений молодого ученого: «В 1920-1930-х годах стипендия Фонда Рокфеллера по праву считалась одной из самых престижных в мире. Действительно, получить эту стипендию мог лишь тот соискатель, работы которого получили мировую известность и чья квалификация не вызывала сомнений»[255]255
  Жидкова А. А. Е.Г. Габричевский – первый советский биолог – стипендиат Рокфеллеровского фонда // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 2003. М.: Диполь-Т, 2003. С. 143–144. Доступ: http://www.ihst.ru/projects/sohist/papers/ihst/2003/jidkova.htm (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. А.А. Жидкова описывает: «Из заявления, направленного самим Е.Г. Габричевским в Наркомпрос РСФСР, явствует, что иностранным рекомендателем выступил знаменитый профессор Т.Х. Морган, заинтересовавшийся статьями молодого ученого, опубликованными в 1922-1924 годах в ряде русских и зарубежных изданий»[256]256
  Жидкова А. А. Е.Г. Габричевский – первый советский биолог – стипендиат Рокфеллеровского фонда // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 2003. М.: Диполь-Т, 2003. С. 143–144. Доступ: http://www.ihst.ru/projects/sohist/papers/ihst/2003/jidkova.htm (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Два года – с 1925 по 1927-й – Евгений Габричевский проводит в Колумбийском университете, получая одну стипендию Рокфеллеровского фонда за другой. Габричевский стал успешным энтомологом и генетиком, а позже был приглашен для работы в Институт Пастера в Париже. Работа там была прервана рядом приступов психического расстройства, которые начались в 1929 году. В 1931 году Габричевский был помещен в психиатрическую больницу Энгфинг-Хаар, находившуюся недалеко от Мюнхена. В течение следующих 50 лет, вплоть до смерти в 1979 году, Габричевский так и не вернулся к своей прежней научной деятельности, но создал большой корпус картин, которые сначала привлекли внимание его лечащих врачей, а позже деятелей искусства и коллекционеров[257]257
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Во время Второй мировой войны, после издания распоряжения об уничтожении душевнобольных, брат художника Юрий тайно вывез его из клиники и в течение всех лет гитлеровского режима прятал Евгения в подвале своего дома в Мюнхене, спасая от отправки в концентрационный лагерь и смерти – эта судьба постигла многих душевнобольных в гитлеровской Германии[258]258
  Якушев И. Б. Мухи и бабочки // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. 2014. № 1 (3). [Электронный ресурс] URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Легитимация различных феноменов аутсайдерского искусства в середине ХХ века набирает обороты. Важно, что организацией выставок Евгения Габричевского в те годы занимается Жан Дюбюффе – художник, коллекционер и «отец» ар брюта. С начала 1960-х годов проходят одна за другой несколько выставок Евгения Габричевского, организованных при участии Жана Дюбюффе и галереиста Альфонса Шаве. Список выставок Габричевского 1960-х годов действительно впечатляет; наверное, это была самая высокая для того времени плотность выставок для художника-аутсайдера:

• 25 февраля – 25 марта 1961, Галерея Альфонса Шаве, Ванс (Франция);

• 15 июля – 15 сентября 1961, Галерея Альфонса Шаве, Ванс (Франция);

• 5 октября – 4 ноября 1961, Галерея Даниэля Кордье, Париж (Франция);

• 5 октября – 4 ноября 1961, Галерея Даниэля Кордье, Франкфурт (Германия);

• 24 октября – 11 ноября 1961, Галерея Даниэля Кардье и Мишеля Уоррена, Нью-Йорк (США);

• 5 августа – 8 сентября 1962, Галерея Альфонса Шаве, Ванс (Франция);

• декабрь 1962, Галерея Св. Георга, Лион (Франция);

• 22 ноября – 29 декабря 1962, Роберт Фрайзер Галлери, Гросвенор (Великобритания);

• 7 ноября – 3 декабря 1964, Галерея L’Oeil Ecoute, Лион (Франция);

• 8 декабря 1964 – 9 января 1965, Галерея Кордье-Экстром, Нью-Йорк (США);

• 1966, Галерея Хартман, Мюнхен (Германия)[259]259
  Eugène Gabritschevsky / Galerie Alphonse Chave. Доступ: http://www.galeriechave.com/artiste-gabritschevsky.html (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Первые выставки произведений Габричевского организуются в Вансе, в галерее Альфонса Шаве. Жан Дюбюффе приехал в этот небольшой город на юге Франции в начале 1955 года из-за болезни своей жены Лили. На тот момент Дюбюффе был уже известным во Франции художником и коллекционером, организатором «Общества ар брюта». Он вернулся во Францию после пребывания в США, где оставил свою огромную коллекцию ар брюта на долгих 11 лет. В Вансе Дюбюффе познакомился с Альфонсом Шаве – владельцем канцелярского магазина и небольшой галереи, где и были организованы первые выставки работ Евгения Габричевского[260]260
  Peiry L. Art Brut: The Origins of Outsider Art. Paris: Flammarion, 2006. C. 113.


[Закрыть]. Собственно, обращение Альфонса Шаве к искусству аутсайдеров, поворот в специализации галереи к феномену ар брюта случились именно с выставки Евгения Габричевского.

Но произведения Габричевского были в коллекции Жана Дюбюффе задолго до 1961 года – времени открытия первой выставки. Еще 1951 году, когда Дюбюффе распустил «Общество ар брюта» в Париже и перевез свою коллекцию в Нью-Йорк, в особняк Альфонсо Оссорио в Ист-Хэмптоне, Жан включил в список коллекции три картины Габричевского[261]261
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Однако последовательный показ произведений Габричевского начался именно в 1961 году, когда за выставкой в провинциальном Вансе последовали показы в Нью-Йорке, Лионе и Дюссельдорфе. После 1960-х годов в выставочной истории Габричевского произошел застой, и лишь годами позже, в 1987 году, в Лозанне была организована персональная выставка этого художника-аутсайдера. Сегодня постоянная коллекция музея включает 87 его работ.

Впрочем, когда Жан Дюбюффе впервые увидел монохромные работы Габричевского раннего периода, созданные углем в период с 1921 по 1927 год, они показались Жану недостаточно удалены от стиля классического европейского искусства. Но, изучив образы произведений Габричевского конца 1940-х – начала 1950-х годов, созданные гуашью с использованием техники тампонажа, Дюбюффе меняет свое мнение[262]262
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Анализируя созданные на протяжении нескольких десятков лет многочисленные произведения, исследователи указывают на то, что невозможно абсолютно разделить историю жизни Габричевского на «до» и «после» начала душевной болезни[263]263
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. В его работах можно увидеть заметное влияние визуального и мировоззренческого опыта, который он получил и в дореволюционной России, и в Париже второй половины 1920-х годов, где Габричевский жил и работал. Кент Митчелл Минтурн пишет: «Вполне вероятно, что до своего помещения в больницу Габричевский знал об авангардистских движениях, таких как “Бубновый валет” в России – московский аналог парижских фовистов, и французский сюрреализм. В его более поздних работах мы видим не только продолжение его обучения научной иллюстрации, но и возможное влияние таких художников, как Наталья Гончарова и Макс Эрнст»[264]264
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Приемы, которые использует Габричевский, напоминают техники сюрреалистов: фроттаж, граттаж, тампонаж – нанесение цветовых пятен с помощью губки.

Другой очень специфической для художника-аутсайдера деталью стало изменение стиля работы – самого образного содержания и формальных качеств произведений – в течение творчески активного периода. Классические художники-аутсайдеры, например известные на тот момент коллекционерам и художникам авангарда Алоиза Корбац или Адольф Вёльфли, на протяжении всей творческой жизни следовали одной стилистике, что обусловлено психическим автоматизмом ментальных больных.

Произведения Габричевского, хранящиеся в фондах всемирно известной Коллекции ар брюта в швейцарской Лозанне, собраниях Альфонса Шаве и ряде других, позволяют проследить эволюцию его творчества и влияние на его искусство предшествующей профессиональной истории – знаний биолога, генетика, а также и влияние контекста современного ему искусства 1920-х годов[265]265
  Eugen Gabritschevsky / Collection de l’Art Brut, Lausanne. Доступ: https://www.artbrut.ch/en_GB/author/gabritschevsky-eugen (дата обращения: 27.01.2020).
  Noëlig le Roux Antoine de Galbert. Eugen Gabritschevsky 1893-1979. Gent: Snoeck publishers, 2016.


[Закрыть].

Артистическая и интеллектуальная атмосфера, в которой прошло детство и отрочество Габричевского, имели влияние на формирование интереса к творчеству. В краткой биографической справке упоминается: «В юности занимался живописью у А.М. Корина и скульптурой у С. Т. Коненкова и СМ. Волнухина»[266]266
  Лейкинд О. Л., Махров К. В., Северюхин Д.Я. Габричевский Евгений Георгиевич. Доступ: http://www.artrz.ru/menu/1804645950/1804783076.html (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Артистическая атмосфера дома оказала влияние не только на Евгения, но и на его братьев: старший Александр Георгиевич Габричевский (1891–1968) стал известным советским искусствоведом, другой – Юрий (Георгий) Георгиевич Габричевский, будучи биологом, занимался живописью[267]267
  Лейкинд О. Л., Махров К. В., Северюхин Д.Я. Габричевский Евгений Георгиевич. Доступ: http://www.artrz.ru/menu/1804645950/1804783076.html (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Увлекшись исследованиями в сфере генетики, а именно мутации живых организмов, Евгений Габричевский часто самостоятельно делал перовые зарисовки насекомых, которые выстроил в структурные ряды в соответствии с логикой вспомогательных биологических рисунков того времени.

Занятия творчеством были важны для Габричевского даже в период стажировки в Колумбийском университете. Рисунок углем 1926 года изображает заполненный вертикалями небоскребов Манхэттен, а достаточно свободная, конструктивная манера письма говорит о модернистских взглядах Габричевского на искусство.

Рисунки и гуаши, которые Габричевский делает в конце 1930-х годов, после начала душевной болезни, несут в себе влияние профессиональной деятельности. В работе свинцовым карандашом из Коллекции ар брюта в Лозанне он выстраивает композиционную схему, не лишенную артистизма и отсылок к профессиональной выучке, уподобляя насекомообразных существ, стоящих на задних лапках, хору, управляемому дирижером. Тот же сюрреалистический дух в создании компилятивных образов, сочетающих человеческое и животное, присутствует и в полноцветных гуашах конца 1930-х годов. Цветные пятна, напоминающие по своему характеру клеточные структуры с плавающими в цитоплазме ядрами, комбинаторно сочетаются с фрагментами голов земноводных и птиц и крыльями бабочек. Подобная дефрагментация и алогизм характерны для рисунков больных, страдающих шизофренией.

Мотивы, напоминающие о строении клетки, но уже не фрагментированные, а цельные, обладающие ясной структурой, появляются в другой гуаши из коллекции галереи Альфонса Шаве в Вансе.

В конце 1940-х годов Евгений Габричевский начинает активно использовать приемы монотипии и тампонажа, создавая абстрактные композиции, где главными для него становятся тональные, цветовые и фактурные сочетания. Отдаленно эти композиции напоминают пейзажные пространства. Исследователи усматривают в использовании этих приемов отсылку к техникам сюрреалистов, например Макса Эрнста[268]268
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.hemagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

В то же самое время в акварелях и гуашах Габричевского появляются странные фантасмагоричные мотивы и образы, напоминающие о поисках сюрреалистов. Цветные абстрактные пятна начинают оживать, с гуашей Габричевского смотрят глазки непонятных существ. В этих цветных пятнах можно увидеть и аллюзию колоний бактерий или других микроорганизмов, выращенных в чашке Петри, что отсылает нас к опыту Габричевского-ученого.

Стилистически и содержательно совсем другая линия воплощается в нескольких работах, созданных в 1947 году и чуть позже. Они отличаются несколько необычным для аутсайдерского периода творчества Габричевского колоритом. Черно-желтая палитра создает болезненное диссонативное впечатление, размашистые движения кисти воплощают экспрессию. Сами изображаемые мотивы: угадываемые очертания городских пространств с многоэтажными домами, линии дорог с огнями, силуэты не то шкафов, не то клеток с фигурами людей, пугающий антропоморфный персонаж в костюме, заглядывающий за край изображения – все это может быть выражением травмирующего опыта, обусловленного расставанием с братом Юрием, у которого Евгений жил в Мюнхене, скрываясь во время войны. Мотивы городского пространства, экспрессивность письма, лапидарность цветового решения отсылают к рисункам Габричевского, созданным до начала болезни в Америке.

Визуальный и личный опыт, полученный во время пребывания в психиатрической клинике, по-видимому, проявляется в другом круге произведений: монотипиях гуашью, выполненных на согнутых листах бумаги. В этих рисунках очень заметно влияние знаменитых тестов Роршаха, которые широко применялись в практике психиатрического диагностирования на протяжении всего ХХ века. Габричевский создает свои версии пятен Роршаха в технике монотипии, дорисовывая их и превращая в фигуры, кафкиански сочетающие в себе черты облика человека и насекомого. Пятна монотипий отсылают нас также и к биологическим рисункам Габичевского, изображающим различные фазы мутации дрозофил и других насекомых. Насекомые на монотипиях 1950-х годов вдруг обретают цилиндры, щеголеватые ботинки и бабочки, превращаясь в чопорных господ в официальной одежде.

Этот интерес к предшествующему опыту – изучению энтомологии и генетики – хорошо описывает великолепный пассаж из письма брата художника-аутсайдера Юрия: «С самого начала он понимал, что мутации были чем-то загадочным и важным в жизни насекомых, и он проводил на них умные эксперименты. Я помню, как однажды наш дедушка вошел в дом, спрашивая: “Что случилось с Евгением? Он кружится и кружится на лугу с вытянутыми руками и склоненной в сторону головой”. Евгений ответил, что это просто олицетворение различных хищных птиц, которых он видел на небе. Позже, когда он говорил о своих научных экспериментах и наблюдении насекомых, он всегда воплощал их в некотором роде. Он говорил о них так, как будто они были знакомыми»[269]269
  Minturn Kent Mitchell. Mad Scientist // Antiques. 2017. Доступ: http://www.themagazineantiques.com/article/mad-scientist/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

История Евгения Габричевского демонстрирует влияние различных внешних полей и дискурсов на феномен аутсайдерского искусства. Творчество художников ар брюта (так в европейской исследовательской традиции второй половины ХХ века назвали искусство людей с психиатрическим диагнозом) обычно описывают как полностью изолированный феномен, что-то, создаваемое в отрыве от всех внешних полей. Но, тем не менее, даже при полувековой изоляции от актуального поля научных исследований в случае с Евгением Габричевским мы видим влияние этого предшествующего опыта, ассимиляцию в образах творчества мотивов наблюдений энтомолога и генетика.

4.2. Изобретение концептов: хромосомная живопись и массмедиа

Новая технологическая реальность кардинально меняет привычную образность и эстетику аутсайдерского искусства. В круг тем современных художников-аутсайдеров входят проблемы космических полетов, четвертого измерения, телепортации, нашествия пришельцев и т. д. Меняется и визуальный язык аутсайдерского искусства, связанного с дискурсом науки: с одной стороны, трансформируется визуальность окружающего мира, с другой – сама проблематика взывает к использованию более технологичных, наукообразных подходов и оснований в эстетике рисунков.

Первая известность к екатеринбургскому художнику-аутсайдеру Леониду Луговых (род. 1964) пришла в 1990-е годы. Главный портал об искусстве, действующий в 1990-х годах, GIF.RU, охарактеризовал его так: Леонид Луговых – «самопровозглашенный гений-самородок. Изобретатель “вечных двигателей” и создатель “Виртуального музея современного уральского искусства”» совместно с В. Давыдовым)[270]270
  Леонид Луговых. Доступ: http://www.gif.ru/people/lugovyh/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. В этой характеристике много иронии, но она точна: в екатеринбургских художественных и академических кругах все знают Леонида Луговых, он посещает выставки, охотно общается с художниками и кураторами, занимается самопродвижением в соцсетях.

История Леонида начинается в маленьком городке Свердловской области Арамиле, а в 1983 году Луговых переехал в Свердловск. В детстве Леонид жил в Азове Ростовской области. Семья Леонида к искусству отношения не имела, а «что касается школы, то я ее в основном прогуливал», – вспоминает художник[271]271
  Переписка с Леонидом Луговых. Личный архив А. А. Суворовой.


[Закрыть]. Свой путь в искусство сам Леонид описывает таким образом: «Художником я стал случайно, хотя всегда мечтал им стать. Вместо Ростовского художественного училища имени Грекова я закончил Рыльское училище гражданской авиации. Потом работал с контрольно-измерительными приборами в различных НИИ и занимался сварочными работами»[272]272
  Переписка с Леонидом Луговых. Личный архив А. А. Суворовой.


[Закрыть]. Такая нелинейная творческая история – характерная черта личной биографии художников-аутсайдеров.

На GIF.RU иронически пишут, что, приехав с целью поступить учиться на художника, Леонид решил, что «гораздо легче стать художником гениальным: непризнанным гениям закон не писан и уметь рисовать необязательно»[273]273
  Леонид Луговых. Доступ: http://www.gif.ru/people/lugovyh/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. После шла череда работы сторожем в разных госучреждениях, а вечерами Леонид учился в вечернем художественном колледже. Выпадая из «правильной» карьерной траектории, Леонид входил в некоторый андеграундный контекст «поколения дворников и сторожей», когда социальная / карьерная маргинальность была в некотором роде маркером принадлежности к этому полю актуальных творческих практик.

Начало своей индивидуальной творческой истории Леонид Луговых описывает так: «Когда я ездил по стране, то любил заказывать свои портреты у уличных портретистов. Потом, когда у меня появились очень большие деньги, я решил скупать произведения искусства, но вместо произведений искусства купил за свои большие деньги собственную жизнь. Чтобы не расстраиваться, решил создавать произведения искусства самостоятельно»[274]274
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. В этом фрагменте, равно как и в иных текстах Леонида Луговых, заметна ирония относительно собственной творческой и личной истории.

На портале GIF.RU в тексте 20-летней давности дается пунктирная характеристика творчества Леонида Луговых в 1990-е годы: «фотографировал телеизображения, а потом переводил через стекло их на бумагу, рисовал на грампластинках, разработал систему “тотального абстракционизма”»[275]275
  Леонид Луговых. Доступ: http://www.gif.ru/people/lugovyh/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Тот же источник рассказывает, что после Леонид Луговых устроился сторожем на екатеринбургскую телестудию «Ю-7 ТВ». Как раз там некоторые из его проектов заинтересовали программиста «Ю-7 ТВ» К. Корнильцева, и тот помог Леониду «анимировать “Футболиста в четвертом измерении” супрематиста К. Малевича, который действительно обрел все четыре измерения и возможность вращаться в пространстве монитора. Причем полный оборот вокруг своей оси тот совершает ровно за 365 дней земного астрономического года»[276]276
  Леонид Луговых. Доступ: http://www.gif.ru/people/lugovyh/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Другой идеей, помимо анимирования футболистов, которая занимала Леонида Луговых, было создание компьютерных моделей вечных двигателей. GIF.RU описывает, что презентовал идею Леонида художник Александр Голиздрин, которого Луговых попросил раздеться на своей выставке «Генетика. Энергетика. Терроризм» (1996), «где экспонировались эскизы все тех же perpetuum mobile, а сам он, облачившись в восточный халат и солнцезащитные очки, предсказывал голому Голиздрину его художническую судьбу по картам Таро. В рамках данной выставки также планировалось взорвать здание американского консульства в Екатеринбурге – согласно сопроводительному бреду, это было непременным условием “Союза мусульманских физиков-ядерщиков”, предоставивших Луговых недостающие детали вечных двигателей»[277]277
  Леонид Луговых. Доступ: http://www.gif.ru/people/lugovyh/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. В то время Александр Голиздрин – актуальный художник, много работающий с акциями и перформансами и один из значимых участников художественной сцены Екатеринбурга[278]278
  Александр Голиздрин. Доступ: http://www.gif.ru/people/golizdrin (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Леонид Луговых со своей странной маргинальной историей «вписывается» в контекст авангардной, тяготеющей к эпатажному акционизму художественной сцены Екатеринбурга середины 1990-х годов. Собственно, и само описание (а также сам факт появления) его творческой биографии на странице портала актуального искусства связан с возможностью формально идентифицировать его «чудачества» как актуальные практики, а совместный проект с Голиздриным дал необходимую легитимацию в период 1990-х годов.

Леонид в личном блоге немного иначе описывает свою жизненную траекторию 1990-х годов. Действительно, увлечение телевидением было в его жизни в это время, но в фотографиях телевизора Луговых интересовал некоторый мистический момент, который был обусловлен политической ситуацией: «В 1991 году я фотографировал телевизор. В августе фотографировал события в Москве, но все мои пленки были засвечены. Пленки засвечивали обе стороны конфликта»[279]279
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Такая «ненадежность» техники сподвигла, согласно объяснению Леонида, его рисовать так, чтобы «фотографировать без пленок и фотоаппарата». Так появляются картинки с легендарным «Лебединым озером», транслировавшимся во время путча 1991 года.

В начале 1990-х годов, как описывает Леонид, начинается его путь в большом искусстве: «Имея опыт работы с контрольно-измерительными приборами, я легко создал несколько гениальных картин, которые продал, к своему большому удивлению»[280]280
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Далее Леонид начинает участвовать в коллективных художественных выставках, а после идут и персональные, как он пишет, «сделал три с половиной». Первая выставка «Живопись?», на которой была показана живопись Леонида на виниловых дисках, состоялась в Уральском государственном университете и в выставочном зале Екатеринбурга (Гоголя, 9). Позже то же самое, но воспроизведенное на холстах, было выставлено в Доме кино. В августе 1994 года (также на Гоголя, 9) прошла выставка Леонида «Концептуальное Искусство?» В этом цикле Леонид Луговых действует, используя формальный язык и логику концептуализма, соединяя высказывания, принадлежащие разным полям: миру природы и технологичной цивилизации; но для него доминирующим остается именно изобразительное начало. И само название выставки, включающее вопросительный знак, намекает на условную легитимность применения этого термина.

Свою трудовую историю середины 1990-х годов Леонид описывает так: «В октябре 1993 года я случайно устроился художником в театр и на телевидение». Потом «случайно», как он вспоминает, стал секретарем художественного объединения «Сурикова, 31» – сообщества неформальных художников, образовавшегося в 1987 году в Свердловске после «проводившейся по данному адресу первой в истории социалистического Урала “Экспериментальной художественной выставки”, на которую мог принести и вывесить свои творения любой желающий (а не только член профессионального СХ) без предварительного выставкома отдела культуры горкома КПСС»[281]281
  Сурикова, 31. Доступ: http://www.gif.ru/people/31/ (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Это погружение в мир профессиональных художников оказывает влияние на осмысление жизненной траектории. Леонид тяготится тем, что ничего не знает и не умеет, и осенью 1994 года идет учиться в вечерний художественный колледж на дневное отделение («потому что по ночам я сторожил геологический музей»)[282]282
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. В середине 1990-х денег там не платили, и, чтобы заработать, Луговых решает применить на практике знания, полученные в платном учебном заведении. Леонид отправляется рисовать портреты за деньги на улице. Со свойственной многим художникам-аутсайдерам педантичностью он так описывает свой первый опыт: «2 июля 1995 года первый раз попытался нарисовать уличный портрет. Попытка оказалась неудачной, поэтому я решил, что все мое дальнейшее обучение будет на то, чтобы овладеть навыками уличного портретиста»[283]283
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Этот вынужденный опыт стал некоторым катализатором формирования стиля рисунков Леонида Луговых. Чтобы усовершенствовать навык рисования портрета и внести ясность в процесс обучения часто меняющихся преподавателей, Леонид «просил разных преподавателей исправлять карандашами разных цветов. Как художник, известный в художественных кругах, я мог себе это позволить. Кроме того, я просил своих знакомых художников также вносить разноцветные исправления». Увидевшая это соученица Леонида по колледжу, которая одновременно еще училась и в медицинском училище, однажды сказала об этих разноцветных рисунках, что это не рисунки, а «хромосомы какие-то». Об этом Леонид сделал запись в своем блоге и разместил ссылку, что «Хромосомы – в переводе – цветные тела»[284]284
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Так ситуативно сформировалась концепция «хромосомной живописи», которой Леонид следует по сей день: «Хромосомный портрет – это портрет плюс хромосомы и генетический код»[285]285
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Как раз эта идея привлекла Джеймса Бретта – основателя лондонского «Музея всего» и так Леонид стал участником выставки, организованной в московском Музее современного искусства «Гараж» (в 2013 году – Центр современного искусства).

Позже, в 2014 году, Леонид в своем блоге подробно описывает создание хромосомных портретов. В этих рассуждениях заметно смешение разных смысловых полей и категорий. Возникает некоторый гибрид научного знания, фантастики и новостной повестки: «Я смотрел их [Олимпийские игры] как соревнования биомашин, как хромосомные соревнования в неофутуристической среде»[286]286
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Результатом этих телепросмотров и изучения социальных сетей стала серия работ 2014 года «с биопроцессорами, которые как бы проявляли геометрию взаимоотношений между электронными и биологическими потоками»[287]287
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016/08/blog-post_12.html?fclid=IwAR1G5ef6havoF02yMdxxhcCUI1qDWRd9ROyGwembECMPL_iTOOKhCHiHOWI (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Рисунки, сделанные цветными карандашами на бумаге-миллиметровке, представляют собой некоторую серию, включающую многие олимпийские виды спорта. Фигуры спортсменов схематичны, но изображены с передачей условного объема. В моделировке фигурок использованы цветные карандаши, оттенки которых иногда почти сливаются в некую бурую массу, а порой образуют сложные сочетания красного или синего. В композицию каждого листа включена цветная геометрическая фигура-шифрограмма (линейка, квадрат) с подписанными латиницей буквами – «генетический код».

Открыв для себя закономерности создания хромосомных портретов, Леонид начал использовать свои знания «на практике». В 2014 году на улице Вайнера (пешеходной улице в центре Екатеринбурга) перед Художественным музеем он, используя цифровой фотоаппарат, предлагал желающим делать «работы музейного уровня», рисуя портреты, которые «выявляли геометрию взаимоотношений между биологическими и электронными потоками»[288]288
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016 (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Луговых мыслил создание некоторого невиданного научного гибрида, который он мог зафиксировать в рисунке своим творческим гением. Визуальную составляющую Леонид объяснял тем, что в своем рисовании он подражал «рисовальным кабинам, которые стоят в торговых центрах»[289]289
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016 (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть].

Рекламой новоиспеченному портретисту стал «ЦУКЕРБРИН» – портрет Марка Цукерберга и Сергея Брина, изображение, в котором объединяются черты двух гениев (по мысли Леонида), перевернувших современность. Сам портрет достаточно типичен на творчества Луговых. Это изображение в анфас, композиционно повторяющее фотографии на документы, выполненное цветными карандашами. Педантизм и ученическая неумелость рисунка сочетаются с яркими упрощенными цветовыми акцентами. По краям композиции расположены цветные линейки-шифрограммы «генетического кода».

Часто упоминаемая Леонидом «геометрия взаимоотношений между биологическими и электронными потоками» лучше всего выявляется в «электронно-хромосомных портретах» и «хромосомных портретах-радиоприемниках». В мир высокой научной теории Леонида Луговых вторгаются массмедиа. В 2014 году Луговых создал несколько портретов популярных современников, которые назвал «портретами-радиоприемниками». Один из наиболее показательных в этой серии – портрет Сергея Брина. Формально этот рисунок схож с «ЦУКЕРБРИНОМ» (за исключением ракурса головы), но смысловые интенции указывают на погружение в контекст массовой культуры.

Рисование на улице Вайнера не достигло своей цели: люди слишком были увлечены движением между торговыми центрами и не замечали ничего, кроме «распиаренных брендов». Поэтому Леонид решает нарисовать, по его словам, «главный российский бренд – Владимира Владимировича Путина»[290]290
  Личный блог Леонида Луговых. Доступ: https://tsarleon64.blogspot.com/2016 (дата обращения: 27.01.2020).


[Закрыть]. Луговых делает зарисовки с экрана телевизора, снабжая изображение трансляции федерального канала двумя парящими иконографическими портретами главы государства: слева – святого с вознесенным нимбом в духе художников Возрождения, справа – портретом в императорской короне. Смыслово Луговых приводит образность портретируемого к изображению религиозных феноменов, а именно триединства. Формально портрет также выделяется из общего ряда: он полностью копирует композицию телекартинки, включая эффект ряби и свечения полупроводникового цветного телевизора.

Тот же образ вдохновляет Леонида на создание отдельного портрета президента в императорской короне с полихромным ободом, напоминающим иконографические портреты монархов.

Логику создания своих хромосомных портретов Леонид описывает так: «Мы живем в мире социальных сетей и цифрового телевидения, в мире генномодифицированных продуктов и генномодифицированных микроорганизмов. Наш мир стремится к симбиозу между цифровыми и биотехнологиями». И верит, что даже если сегодня его метафизически-хромосомный портрет «не станет брендом», то в будущем его творчество «будет оценено по достоинству».

Рассуждая об истоках искусства и объясняя свое видение арт-процесса, Леонид делает акцент на том, что наука всегда была двигателем искусства. Так, опосредованно, уже через погружение в некоторую синкретическую философию, Луговых вновь обращается к размышлениям об эволюции искусства. В его видении, на поле искусства влияют достижения научного прогресса: от древней математики и оптики до современных биотехнологий. По мнению Леонида, импрессионизм, кубофутуризм, абстракция, поп-арт – это некоторые «побочные результаты» научно-технического прогресса.