Текст книги "Предсказание Совета"

Она соскочила и, улыбнувшись, побежала добывать съестное. А ведь у нее завтра свадьба, выкинула наружу информацию моя память. Ей бы сейчас готовиться к празднику, а она вынуждена сидеть около меня. Должно ли мне быть стыдно? Моя совесть спокойно отдыхала где-то в глубинах и никоим образом меня не беспокоила. Значит – не должно.

Раз уж мне суждено присутствовать на свадьбе, то нужно озаботиться подарком. Жаль, что тут поблизости нет пары-тройки магазинчиков. Я извлекла из тайника все свои оставшиеся сокровища и стала перебирать их, подыскивая необходимое. Увы, ничего свадебно-подарочного у меня не было. Стоя в растерянности над кучей нужных вещей, которые, когда потребовалось, оказались совсем не теми, я услышала, что возвращается будущая невеста. Собирать все это имущество было некогда, поэтому я просто накрыла его своим походным пледом.

Рижни подождала, пока мои тарелки опустеют, быстро собрала посуду и, повторив приглашение, скоренько убежала. Я с трудом встала из-за стола и хромая подошла к кровати. И тут на меня снизошло прозрение – я поняла, что лучшего подарка мне и не придумать. Аккуратно свернула свой любимый пледик, насыпала сверху на него самоцветов и все это перевязала остатками тряпок от платья, таким образом, закончив все важные дела на этот день.

Новый день меня встретил ноющей болью в ноге и необходимостью самой искать себе завтрак – все готовились к свадьбе, и жалеть меня было некому. Один раз только ко мне заглянул Алед, посмотреть, не придумала ли я еще чего. Моя совесть в этот момент как раз появилась на поверхности, поэтому я извинилась перед ним за доставленные хлопоты и в знак примирения вручила складной ножик с зажигалкой в придачу. И была прощена. Мое предложение чем-нибудь помочь было категорически отвергнуто, и теперь я без толку шаталась по деревне. Скучно.

Чтобы как-то успокоить и развеселить себя, я отправилась посмотреть на готовку свадебного ужина, с надеждой выступить там главным дегустатором. Но мои планы резко изменились, когда я увидела взволнованного вождя, отдающего какие-то указания. Интересно. Я направилась ему наперерез:

– Что случилось? Пожар? Наводнение? Цунами?

Он остановился, внимательно посмотрел на меня и только после этого ответил:

– Не знаю, что такое цунами, но у меня такое чувство, что оно как-то напоминает тебя. Как ты везде успеваешь, даже с больной ногой?! – Он помолчал еще немного, решая, стоит ли посвящать меня в новости. – На нашей земле появился нан.

– Здорово! Это такой клыкастый пушистик с Зубара?

– А ты знаешь мир Зубар? – тут же спросил абориген.

– Конечно, милый. Чай, не в деревне выросла. Мир Зубар – это один из миров, входящий... – начала я нудным голосом экскурсовода.

– Понятно, но об этом потом.

– Надеюсь, вы в курсе, что нана нельзя убить? – поинтересовалась я, немного надувшись, что мне не дали закончить свою лекцию. – А то будет обидно, если вы вдруг пальчик наколете об его клыки.

– Да, мы это знаем. Поэтому мы не будем с ним связываться, а просто исчезнем для него.

Говоря это, он махнул кому-то рукой, и сам направился в ту сторону. Обернувшись, я ахнула. Ничего себе дети природы! Там небольшая кучка аборигенов мужского пола налаживала и устанавливала несколько огромных тарелок, сделанных, как я поняла, из панцирей икров и отделанных чем-то серебристым. Если я что-то понимаю, то эти посудины должны были отразить все волны, а следовательно, и маяк нана. Вот же умельцы! Значит, нан просто пройдет мимо.

– А если нан пришел вступить с вами в братство? – подойдя к этим рукотворникам, попробовала я уменьшить их пыл.

– Жить с нами? Ты, наверное, плохо знаешь нанов! – ответил мне все тот же вожак и отвернулся.

А вежливости тебя не учили, знаток нанов. Будь ты неладен. Погуляв здесь денек и ничего не обнаружив, он отправится в другое место. Жаль, весточку домой отправить не выйдет. Но ладно, ничего не поделаешь, переживут и без моей весточки. А я еще погуляю по лесам, закончу изучение местной флоры и фауны, понаблюдаю за повадками этих «гомосапиенсов». В общем, проведу оставшееся время с толком. Иногда полезно позаниматься натуралистической деятельностью. К тому же Мигаж мной еще не пойман.

Нан прошел мимо, а у меня неожиданно появилась жуткая тоска по дому, по семье. Лазить по лесам я пока не могла, поэтому настрой мой был не самым хорошим. Свадьба мне настроения не прибавила, хотя мой подарок побил все остальные! Расчувствовавшись, я даже подарила Рижни свой серебряный браслетик с висюльками (рыбка, ракушка, ключик и т.п.), произнеся коротенькую речь на тему «передашь дочери, а она своей...». Невестка вождя чуть не прыгала от радости, тут же провозгласив меня своей старшей сестрой. Что ж, неплохо, значит, я теперь в родственниках у вождя! Потом был пир на весь мир и все такое...

Народ все еще веселился, а я отошла подальше и, заметив невдалеке костерок, направилась туда. Я села прямо у огня и стала наблюдать за танцующими языками пламени. Спать как-то не хотелось, а просто посидеть в тишине у костерка было самое то. Спокойно и тихо.

– Что не веселишься? – послышался голос за спиной.

Я невольно вздрогнула и обернулась, вглядываясь в темноту. Когда мои глаза перестроились, я увидела Аледа, сидящего недалеко от костра на небольшом бревне. Судя по всему, он там был еще до моего прихода.

– Грусть-тоска меня съедает... – ответила я.

– Что так?

– Да что-то дом вспомнился, семья. – Я помолчала. – А ты почему не веселишься?

– Нет настроения.

– Все ясно. Веселиться не хочешь. А мне сказали, что ты первый парень на деревне. В смысле, что завидный жених. – Я увидела пробежавшую хмурую усмешку на его лице. – Насколько мне известно, невесты у тебя тоже нет. Неужели ни одна девушка не вскружила тебе голову? – Несколько минут мы сидели тихо, вслушиваясь в звуки ночи.

– Почему, мне нравится одна девушка, – неожиданно сознался Алед.

– Правда?! А она тебе просто нравится или ты ее любишь?

– Это не имеет значения. – Какая-то тоска прозвучала в этом утверждении.

– Почему не имеет значения? – не сдавалась я.

– Мне нравится Тиша, – сказал он мне таким тоном, как будто этим мне все объяснил и мне стало все сразу понятно. Потом, сразу пожелав мне спокойной ночи, он ушел.

Глава 10
ДЕЛА АМУРНЫЕ

Утром первым делом (конечно, после завтрака) я пошастала по деревне, ненавязчиво выспрашивая и выискивая Тишу, – хотелось надеяться, что она проживает в этом селении. Мои надежды оправдались. Это оказалась статная, симпатичная девушка, которая почему-то не присутствовала на свадьбе. Да и сейчас она ходила опустив голову. Хотя громко сказано – «ходила»: она топталась возле своего дома, из которого ее периодически окрикивал старческий голос. Будущая невеста Аледа мне понравилась. Не знаю, что там с этой девушкой замутили, но раз она нравится моему спасителю, то... Не вставайте на моем пути, пути профессиональной свахи! Так у меня родилась идея, как себя развлечь, пока я вынуждена находиться в деревне, – причем сделать это даже с пользой.

Сначала я начала тактическую обработку единственного мне доступного и способного на авантюры (при моем влиянии, конечно) жителя этой деревни – Рижни. Свой разговор я начала издалека. Мы сидели на крылечке моего домика и смотрели на народ. Муж Рижни еще с утра ушел на охоту, и сейчас она была свободна.

– А что это за симпатичная девушка? – спросила я, как только необходимый объект появился в поле нашего зрения.

– Это? Тиша!

– А почему она такая понурая, да и на твоей свадьбе я ее не видела, – вела я свою линию.

– Ей отец не разрешает гулять. Говорит, мол, раз ты уже невеста, то сиди дома.

– Подожди, подожди. Как невеста? Чья?

– Да вон, Ригоря. – Она указала мне на несуразного парня глуповатой наружности.

– Как могла ТАКАЯ девушка согласиться стать невестой ЭТОГО парня?! – Это было даже не смешно.

– А ее согласия никто и не спрашивал. Отец велел. Ее все жалеют.

– У нее отец придурок или просто деспот?

– Да нет, он нормальный. Только этот Ригорь пару лет назад, Тиша еще подростком была, случайно спас ему жизнь. Ну и он, расчувствовавшись, в благодарность пообещал отдать за него свою дочь, как только та подрастет. Ригорю что, ему это даже на руку – за него никто добровольно идти не хочет, а тут повезло – такая красавица и умница. Да самое обидное знаешь в чем? – не на шутку разошлась Рижни. – Этот жених, – слово «жених» она произнесла, как нечто противное, – ее отца спасать и не собирался! Просто оказался в нужном месте и вовремя споткнулся, чтобы сбить с ног старика! Все это знают, но сделать ничего не могут.

– Жизнь бывает порой несправедлива. И мы должны стараться изменить ее течение в нужном нам направлении!

– Если бы это было легко... – проговорила Рижни.

– А почему ты думаешь, что это должно быть сложно? Вот ты же вышла замуж за сына вождя! А все могло бы быть по-другому... И вообще, неужели ты считаешь их хорошей парой? Этот оболтус, который сейчас ковыряет в носу, – мы дружно поморщились, – и Тиша.

– Нет. Конечно, нет.

– Значит, нужно женить ее на подходящем для нее парне!

– Ты, – Рижни перешла на «ты» сразу, как мы стали «сестрами», – думаешь, здесь можно что-то изменить?

– Я просто в этом уверена! Мы не просто отобьем ее у этого индивида, но и женим на самом завидном женихе деревни.

– На ком?

– Она нравится Аледу, – выдала я вполголоса тайну.

– Ох!

– Только об этом – тсс...

– Само собой!

– Значит, так. Расстроить эту помолвку могут только три человека, – начала я набрасывать план свадебной махинации, загибая пальцы: – Первый – это сам Ригорь. Но как я поняла, делать он этого не будет. Вторая Тиша. Только ее согласие, как и несогласие, никого не интересует. Следовательно, остается третий кандидат – отец Тиши, который, собственно, и заварил эту кашу. Из рассказанного тобой стало ясно, что просто так старик от своего слова не откажется. – Я посмотрела на Рижни, а та утвердительно закивала. – Поэтому, – продолжала я важным голосом лектора на профсоюзном собрании, – нам необходимо создать такую ситуацию, при которой данное Ригорю слово потеряет свою значимость!

– Какую ситуацию?

– Знаешь такую поговорку – «Клин клином выбивают»? – Моя слушательница отрицательно покачала головой. – Знай. Так вот, надо спасти жизнь отцу Тиши повторно!

– Как это?

– Просто. Все очень просто. Сами создадим аварийную ситуацию, и сами же устроим ему спасение жизни. Вот и все. – Рижни благоразумно молчала. – Значит, теперь мы будем заниматься добрым делом – поможем Аледу случайно спасти жизнь отцу Тиши. Естественно, так, чтобы ни тот, ни другой не догадался о нашем непосредственном участии в этом деле. Все должно произойти СЛУЧАЙНО!

– А где и как мы это устроим?

– А вот это ты мне подскажешь. – Рижни в удивлении вскинула брови. – Ты осторожно должна узнать весь распорядок дня отца будущей невесты Аледа, причем очень осторожно! Потом мы все обсудим и решим, где его спасать будет лучше всего, и только потом начнем действовать.

– Здорово! Я все узнаю сегодня же. И вечером тебе расскажу.

– Давай, удачи.

Моя компаньонка по заговору против неравного брака легко соскочила и понеслась на разведку.

Этим же вечером, после ужина, мы обустроились в моей «штаб-квартире» и принялись обсуждать полученную информацию.

– Из того, что ты узнала, мы имеем полное отсутствие мест, где мы бы могли устроить «несчастный случай» для почтенного родителя Тиши, – констатировала я, прослушав распорядок дня этого родителя. – И как живет этот старик, никакого разнообразия! Дом, колодец, сосед, дом... Неудивительно, что ему в голову взбредают такие идиотские идеи, как выдать дочь за местного дурачка! – Было печально это сознавать. – Хорошо. А на охоту он ходит? – Рижни понуро покачала головой. – Что, совсем никогда?

– Нет.

– А что они с Тишей тогда едят?

– Престарелым жителям нашей деревни выделяют ежедневную пайку на всю семью.

– На пенсию, значит, они существуют. Понятно. – Моя собеседница посмотрела на меня при слове «пенсия», но промолчала и снова опустила глаза.

Мы сидели в полной тишине и слушали, как народ деревни выходит на вечерние гулянья. Как-то не верилось, что такая грандиозная задумка может рухнуть в одночасье из-за дедка, который совсем не хочет вносить разнообразие в свою жизнь. Так и не найдя больше почвы для разговора, мы расстались.

Утром, не успев продрать глаза и подумать о чем-то существенном (например, о завтраке), я чуть не была сметена радостной Рижни, которая ни свет ни заря прибежала с новостями.

– Мне мой муж вчера кое-что интересное рассказал! – сообщила она, как только влетела в домик и закрыла за собой дверь, а потом продолжила уже голосом заговорщицы: – Отец Тиши каждый день после завтрака ходит на речку. Муж посетовал на то, что каждое утро мостик занят этим стариком, который просто сидит и смотрит на воду, тем самым мешая другим заниматься своими делами. Как ты считаешь, это подойдет?

– Похоже, это то, что надо... То, что мы искали, – задумчиво проговорила я, быстро прикидывая плюсы-минусы подобной новости. – Давай-ка прямо сейчас прогуляемся и осмотрим это местечко отдыха старика, а когда вернемся, позавтракаем и обсудим его пригодность.

– Пошли! – обрадовалась «заговорщица», и мы вскоре оказались на лесной тропинке, ведущей к мостику.

«Мостиком» оказалась небольшая деревянная площадка на подпорках, стоящих в самом глубоком месте водоема с сильным течением. Что-то подобное было у моей бабушки в деревне, где она полоскала белье. Как-то однажды весной этот «мосток» снесло весенним паводком.

Непонятно было, почему же здесь его брат-близнец стоит и, как говорится, в ус не дует, что ему иногда просто необходимо быть смытым?! Надо подсказать ему это и помочь, по мере сил и возможностей, конечно.

– Итак. Что мы имеем? – начала я размышлять вслух, когда мы вернулись в мой домик. – Хлипкий мостик...

– Да нет, он очень крепкий, – встряла Рижни.

– А я просто уверена, что он хлипкий и развалится, как только к нему будет подходить Алед во время речного отдыха отца Тиши! – четко проговорила я, доказывая оппоненту свою правоту, на что получила минутное хлопанье глазами и затем утвердительный кивок.

– Значит, так. Нам нужен какой-нибудь инструмент, предпочтительно пила, чтобы подпилить подпорки мостика, – продолжила я, – и одна крепкая веревка, примерно метров пятнадцать-двадцать, желательно темного цвета. Сможешь достать? Только незаметно для всех!

– Так... – задумалась Рижни, – пилу я могу незаметно взять у тетки. Во всяком случае, пока я там жила, ее можно было забрать хоть на неделю, и никто бы этого не заметил.

– Хорошо. Будем считать, что пила у нас есть. Что с веревкой?

– Веревку, да еще такую длинную, найти сложнее, но я постараюсь.

– Прекрасно. Нам нужно все подготовить сегодня вечером, чтобы уже на завтрашней прогулке отец Тиши приобрел нового спасителя, а соответственно и жениха для дочери! Ты иди добывать снаряжение и спрячь его где-нибудь недалеко от тропинки, а я снова пройдусь до мостика и поищу место для нашей засады. – Рижни уже двинулась к двери, когда я припомнила еще кое-что:

– Ах, да! Чуть не забыла. Нам же еще нужна страховка, чтобы, не дай бог, не утопить старика. Захвати небольшую крупную сеть, ладно?

Место у реки действительно было красивым. Я бы сама посидела здесь несколько часов, слушая звуки леса и наслаждаясь журчанием бегущей воды. Было что-то в этом успокаивающее и умиротворяющее.

Но я отвлеклась. Мне требовалось подыскать место, где мы натянем веревку и спрячемся в засаде, а также где поставим сеть для поимки старика, если Алед не окажется достаточно расторопным. После того как я закончила составление примерного плана действий, мне оставалось только определиться с правильной «порчей деревенского имущества», именуемого в простонародье «мостиком». Я поудобнее улеглась на эту вязанку дров, свесив голову со стороны реки и заглянула вниз, осматривая подпорки, которые кое-какие вандалы, во имя любви, будут пилить этим вечером. Итак, наш заговор уже приобретал форму.

Вечером сияющая Рижни доложила о блестящем выполнении задания. Правда, сеть и веревку ей пришлось взять у мужа. Но тот не стал даже ничего выяснять, лишь попросил быть поосторожнее, когда мы отправимся ловить лесного шептуна.

– А кто это такой, лесной шептун? – заинтересовалась я.

– Да никто! – улыбнулась добытчица. – Старики говорят, что когда лес начинает шуметь, это лесной шептун забавляется. Прыгая с дерево на дерево, он их раскачивает и что-то тихо шепчет. Мы, когда еще были детьми, помнится, ходили на него охотиться. Вставали раньше солнца, брали веревку, сеть и отправлялись в лес на его поимку.

– Ну что, поймали кого?

– Конечно! Самого вождя! Он с группой охотников занялся нашими поисками, ну и... нашел, – захохотала Рижни. – Сейчас подростки, послушав эти байки, ведут себя ничуть не лучше! Вот я и сказала мужу, что мы тоже решили попытать с тобою счастья и изловить-таки этого шептуна.

– Будем надеяться, что нам повезет больше, чем подросткам.

После захода солнца мы по одному и предельно осторожно направились в сторону леса. Там встретились и пошли на поиски снаряжения. То, что мы пошли именно на ПОИСКИ, конечно, уже выяснилось на месте, так как сперва предполагалось, что мы просто возьмем свое снаряжение и пойдем дальше. Но дерево, под которым была спрятана наша поклажа, через пару минут тщетного разрыхления земли вокруг оказалось совсем не тем. Следующее дерево – тоже. Итак, перебежками от дерева к дереву, мы обследовали их пару десятков, прежде чем было найдено ТО дерево.

Вооружившись до зубов диверсионным инструментом, мы двинулись на место предполагаемого преступления. Солнце уже село, и его остаточный свет очень мало нам помогал. Сколько раз мы споткнулись, я вообще умолчу. Наконец, добравшись до речки, мы приступили к реализации первой части нашего плана, а именно укорачивания срока годности данного мостика.

Я обвязалась веревкой и полезла в далеко не горячую воду, медленно подбираясь к «хлипким» подпоркам. К искомому месту я так и не подплыла, как показал мой опыт, там оказалось глубоко. Поэтому мудрствовать мы особо не стали, а принялись подпиливать сверху. Рижни держала меня за ноги, а я, перегнувшись, пилила, пока хватало сил. Было до ужаса неудобно, и очень хотелось нанять бригаду слесарей для выполнения этой работы. Но, к нашему большому сожалению, нанять мы никого не могли – не было времени, денег и подобной бригады поблизости, впрочем, и подальности тоже. Жаль...

Пилить приходилось наугад, поэтому, когда я выныривала, чтобы отдышаться, мое место тут же занимала «сеструха», осматривавшая с фонариком, сколько и где еще нужно подпилить. Сложность нашего положения состояла еще в том, что место спила должно было находиться под водой, дабы наш коварный план после крушения мостика не раскрылся.

Спустя, наверное, пару часов, эта операция была успешно завершена – подпорки подпилены, а все крепления подрезаны, – и мы вздохнули спокойно. Если этот мостик (или мосток) со всеми нашими стараниями в придачу течение не снесет ночью, то завтра утречком мы ему легко поможем «смыться» в речку.

Далее мы привязали один конец веревки к верхней части деревянной конструкции, другой же – в дюжине метров, обмотав его вокруг присмотренного днем дерева. Потом по всей длине присыпали веревку земелькой и листочками, чтобы ее не так сильно было видно, хотя мы сами давно уже ничего не видели, ориентируясь строго на ощупь. Поэтому сеть было решено установить завтра утром. Поспать-то тоже когда-то надо!

Усталые, грязные и немного озябшие, мы отправились по домам, договорившись встать пораньше и закончить все дела.

«Пораньше» мы безнадежно проспали. Рижни ворвалась ко мне вся заспанная и взлохмаченная, когда время стремительно приближалось к завтраку. А еще столько предстояло сделать! Я соскочила с постели, и мы на голодный желудок (представляете, какая жертва во имя любви!) двумя сайгаками помчались к мостику.

Все было на месте, что нас немало успокоило. Веревка привязана крепко, урон подпорам нанесен необходимый. Мы вздохнули с облегчением и побежали устанавливать сеть. Подобного опыта никто из нас не имел, и сеть постоянно норовила сбежать от нас по течению. Попыхтев с ней минут десять, мы попробовали закинуть ее на большую корягу, торчащую почти посередине реки. Эффект был просто потрясающим! Сеть, махнув на прощание своим кончиком, нырнула глубоко в воду и больше на поверхности не показывалась. Мы немного погоревали над безвременной потерей и, поняв, что можем совершенно опоздать, оставили это неразрешимое дело, уповая на то, что Алед все-таки сам спасет будущего тестя и нам не придется раскаиваться в содеянном.

Закончив с остатками приготовлений, мы с напарницей полетели назад, по пути обсуждая и координируя план дальнейших действий. Мне требовалось найти Аледа и того, кто его немного задержит, пока я буду добираться до места засады. А Рижни отыскать старика и удостовериться, что он находится на мостике. Дальше мы встречались у дерева, служившего упором для веревки.

Мы рассредоточились. Я принялась разыскивать Аледа. Найти его оказалось не так-то легко. Его видели в одном месте, а через минуту он уже засветился в другом, но и там его не было видно. Я носилась по деревне, как электровеник, костеря будущего жениха Тиши на чем свет стоит и надеясь, что старик не сократит сегодня время посиделок на природе.

Алед нашелся у домика вождя. Завидев его, я сразу сбавила темп и стала отчаянно прихрамывать, якобы направляясь к тропинке, ведущей к реке. Мой разыскиваемый, увидев меня, хотел было незаметно сменить направление, но я его «заметила» и радостно помахала рукой. Он волей-неволей поплелся мне навстречу. Со стороны реки, наперерез мне шла тетка Рижни. Увидев меня, она остановилась и посочувствовала:

– Что, болит еще?

– Да, немного, – проскрипела я, не теряя из поля зрения свою главную цель, чтобы он не улизнул.

– А ты молодец. Ходи, ходи побольше, глядишь, ножка-то и разработается.

– Спасибо. Стараюсь.

Тетка сказала что-то еще (не расслышала!) и побежала дальше, по своим делам. В самое время! Прямо передо мной возник требуемый кандидат на роль спасателя.

– Доброе утро! Я так рада, что встретила тебя! – «измученно» проговорила я, как только он подошел поближе.

– И тебе доброе утро, – ответил «первый парень на деревне» тоном, который свидетельствовал о том, что утро и могло бы быть добрым, не повстречай он меня.

– Алед, не очень удобно отвлекать тебя по таким пустякам, но мне больше не к кому обратится. – Я с мольбой посмотрела ему прямо в глаза, на что услышала глубокий и прерывистый вздох. – Рижни с утра не видно, а моя нога некстати разнылась...

– Что ты хочешь? – снова вздохнул он, перебив меня на середине моего заготовленного жалостливого нытья. Мог бы и дослушать, хотя бы ради интереса.

– Понимаешь, я сегодня утром ходила к речке и где-то там обронила свою расческу. Мне она очень нужна! Не мог бы ты принести ее мне? Пожалуйста.

Алед посмотрел на мою прическу, которая сейчас могла называться «Ветер с моря дул», то есть была жутко взлохмаченной и действительно нуждалась в расческе. Потом он взглянул в мои глаза, в которых была только правда и ничего, кроме правды (требуемый предмет туалета я еще утром положила недалеко у мостика, немного присыпав листочками, чтобы, не дай бог, кто-то не подобрал его раньше времени). Потом последовала продолжительная пауза, призванная изобразить мучительное обдумывание ответа. И только после этого я услышала вынесенный вердикт:

– Хорошо. Сейчас принесу.

– Нет, – быстро проговорила я, и два подозрительно прищуренных глаза, снова впились в меня. – Я хотела сказать... Собственно, поэтому я тебя и подозвала, – на ходу сочиняла я, так как заготовленного человека, чтобы задержать немного Аледа, у меня не было. – То есть... В общем, Рижни просила передать своему мужу, то есть Янту, что подойдет ближе к обеду. Пусть ее подождет. Мне, как ты понимаешь, идти дольше, да и тебе будет удобнее зайти в дом к женатому мужчине. Ведь так?

Алед сперва кивнул и начал разворачиваться в сторону домика сына вождя, но неожиданно замер и обернулся снова ко мне:

– Ты же сказала, что не видела сегодня Рижни!

– Я этого не говорила! Я только сказала, что она где-то запропастилась. А утром мы с ней встречались. – Моя улыбка доделала свое дело.

Он покачал головой и, что-то ворча под нос, стал от меня удаляться. Я же начала двигаться в обратную сторону, делая вид, что направляюсь к своему домику. Когда Алед скрылся из виду, я выглянула из-за угла дома, который обходила, и припустила на всей скорости к лесу. Тетка Рижни, самозабвенно болтающая в это время с какой-то женщиной, проводив меня взглядом, только рот разинула и в удивлении склонила голову набок.

Я неслась, не разбирая пути, – сперва по тропинке, а в самом конце, чтобы быть незамеченной стариком, наперерез к дереву, около которого меня должна была ждать моя компаньонка по террору. Рижни оказалась на месте. Притопывая от волнения, она показала на едва виднеющийся за ветвями мостик, на котором в каком-то замороженном состоянии восседал наш объект.

Это место я выбрала не случайно. Во-первых, отсюда хорошо просматривался и мостик и часть тропинки, по которой с минуты на минуту должен был пройти спасатель. Во-вторых, веревка, помогающая нам в нелегком ремесле Амура, на участке мостик—дерево в этом месте была наименее заметна. Так что все тип-топ.

Мы натянули до предела веревку и затаились в тревожном ожидании. Спустя несколько напряженных минут со стороны деревни появился долгожданный Алед и спешной походкой (поскорее расправиться с этим делом) направился к мостику. Мельком взглянул на старика, который даже не обернулся, и стал осматривать берег в поиске моей расчески. Рижни и я изо всех сил дружно дернули за веревку, ожидая, что мостик тотчас же сорвется со своих опор и весело понесется по речке. Не тут-то было! Это треклятое сооружение даже не дрогнуло! Недоуменно переглянувшись, мы потянули с утроенной силой. Результат тот же – нулевой. Кошмар! Наш будущий спаситель уже узрел мою «потерю» и направился к ней. В нашу последнюю потугу мы вложили все оставшиеся силы...

Когда наша задумка уже трещала по всем швам, неожиданно удача соизволила повернуться к нам, так сказать, передом и улыбнуться. Совершенно случайно нам помог сам старик (естественно, не подозревая об этом). Он встал, обернулся и, решив показать Аледу что-то на том берегу реки, перешел на край мостика, который был ближе к нам. Та деталь, которая мешала нам стянуть это проклятое сооружение в воду, неожиданно прекратила свое существование, и мостик, плавно стекая в реку, начал неминуемо разваливаться на части. Чтобы ускорить этот процесс и не дать спешащему Аледу стать героем раньше времени, мы под мой тихий окрик «Тяни!» изо всей силы резко дернули за веревку.

Ура! Мостик вздрогнул в предсмертных конвульсиях и с огромной скоростью понесся вниз по реке, а будущий зять бросился в воду спасать отца Тиши. Мы победили.

Рижни отвязала веревку от дерева и принялась ее аккуратно сматывать, когда та в ее руках как-то странно натянулась. Я, наблюдая за роднением душ, не сразу это заметила. Когда же у меня со спины раздалось испуганное «ох!», было поздно. Вот этого мы как-то не предусмотрели...

Невестка вождя со всех ног неслась за убегающей веревкой, крепко держа ее руками и маневрируя между деревьями. Мне не захотелось пропускать такое «веселье», поэтому начался первый этап занимательной игры в догонялки. Веревка догоняла мостик (точнее то, что от него осталось), Рижни догоняла веревку, ну а я – Рижни. Море удовольствия!

Настигнуть эту вереницу я смогла только у самого берега и со всего разбегу прыгнула на последнего участника забега в попытке поймать его за ноги. Резкий рывок веревки, усталость Рижни и инерция открыли второй этап этого соревнования – заплыв. С дружным очень громким воплем мы полетели с высокого берега прямо в реку. Состав нашей вереницы от этого не изменился – я держалась за свою «сестрицу», она – за веревку, веревка – за мостик.

Вынырнув из воды и вдоволь откашлявшись, я покрепче ухватилась за свое звено «цепи» и что есть мочи заорала Рижни:

– Отпусти веревку!

– Не могу, – услышала я в ответ.

– Брось ее сейчас же!

– Я мужу обещала вернуть веревку в целости и сохранности.

– Тогда загребай к берегу!

– Не могу. Веревку держу!

Так «мило» беседовали мы, попутно заполняя свой организм речной водой, в то время как пролетали километр за километром береговой линии.

– Я же не могу грести одной рукой за нас обеих! – возмутилась я, понимая, что отпустить их вдвоем с веревкой просто не имею права.

Этот заплыв продолжался еще минут десять. На разговоры мы больше сил не тратили, плыли молча. Наконец впереди замаячило наше спасение. Это было большое поваленное дерево, частью ветвей лежавшее в воде.

– Рижни, намотай веревку на одну руку и цепляйся за дерево! – что есть мочи прокричала я.

Рижни посмотрела вперед и выполнила необходимые манипуляции. Через мно-о-ого минут мы, измученные, исцарапанные и сильно вымокшие, наконец-то ступили на твердую землю. Не боясь повториться, скажу – ОБОЖАЮ твердую землю! Как только мы сели на траву, нами сразу же были образованы две небольшие лужицы, а солнышко, будто издеваясь над горе-Амурами, скрылось за облако, лишив нас своих лучей. Я перевела дух, взглянув на виновницу всех наших несчастий, которая сейчас была свернута и бережно положена у ног Рижни. Обрубок моста, поспособствовавший нашему «веселому» заплыву, до сих пор был крепко привязан к веревке. Искупались!

Немного отдышавшись, мы вынуждены были приступить к третьему этапу соревнования – ориентированию на местности и возвращению на «базу». А кому сейчас легко?

Сколько времени и километров мы прошли, я не знаю. Полагаю, очень много, так как мой желудок, лишенный завтрака, заливался на все лады. Желудок Рижни тоже не безмолвствовал и весело «подпевал» моему, так что они заливались дуэтом. Что двигало вперед наши измученные тела больше – голод, желание узнать результаты наших усилий или просто стремление добраться, наконец, до деревни, было непонятно, да и не важно, но мы шли, не переставая и не присаживаясь на отдых, словно роботы. Поэтому, когда Рижни неожиданно запнулась и, упав, просто не смогла подняться, я особо не удивилась, а просто рухнула рядом – наши энергетические батареи (в простонародье аккумуляторы) были разряжены в ноль. В конце концов, небольшой отдых мы заслужили хотя бы тем, что, рискуя жизнью, спасли ВЕРЕВКУ СЫНА ВОЖДЯ! Может, нас даже сделают почетными членами ОСВОД и дадут за это медаль – «Спасение на водах».