Текст книги "Посадочные огни"

Рудобельский так не думал.

Забыв о Маргарите, он совершал вокруг теплохода ритуальный танец: ходил кругами, заглядывал в иллюминаторы, любовался на проплешины, хлопал, гладил корпус и что-то бормотал. Маргарита почувствовала, что замерзает, и, скользя и спотыкаясь, потащилась за Рудобельским.

– Девочка моя! Красавица! – услышала она.

Таких интонаций Марго не слышала от Адама даже во время соития: это было больше чем секс, гораздо больше. Это было удовлетворение самого тайного и запретного желания. В Галкиной проснулось неведомое чувство – ревность к ржавому куску железа. Соперница с равнодушием избранницы наблюдала за муками Маргариты, подставляла тощие, обшарпанные бока под ласковые ладони Рудобельского.

– Нравится?

Галкина замерзшими губами чуть слышно спросила:

– В каком смысле?

– В прямом – нравится или нет?

– Ну, жить я бы в такой штуке не хотела….

– Эх ты, червяк сухопутный! Это же корабль! Девочка моя… – опять обратился Адам к железяке.

– Похожа на проститутку на пенсии, – не выдержала Марго.

– Молчать, юнга, – Рудобельский строго посмотрел на Галкину, опять перепутав ее с командой противолодочного корабля, – услышит – обидится. Теперь это наш корабль!

– В каком смысле? – растерялась, перестала соображать Маргарита.

– В том смысле, что Юлька привезла деньги за мою долю квартиры… Вот я и купил нам корабль!

– Юля здесь? – Внутри у Галкиной все заледенело не от холода, а от мысли, что Юля опять попытается отнять у нее Рудобельского.

– Да, у нее здесь какой-то воздыхатель появился – она при мне с ним трепалась по телефону, Артюшкин какой-то.

– Артюшкин? – глупо переспросила Марго.

– Ну да, она его по фамилии зовет – такая фишка.

Артюшкин с Белоснежкой? Неужели идиотская, глупейшая идея (ничем иным, кроме авантюры, назвать ее Марго не могла) навязать Игорю Юльку, связать их узами брака оказалась такой жизнеутверждающей? Неужели они встречаются? Вот уж действительно прикольно!

– Что с тобой, Рит?

– Ничего, – соврала Галкина.

– Тогда не отвлекайся.

Не успела Маргарита привести в порядок мысли, как Рудобельский потряс ее следующим сообщением:

– С завтрашнего дня приступаешь к несению службы.

– В каком смысле?

– В том смысле, что начнешь собирать документы на лицензию – будем летом на этой ласточке катать пассажиров по реке. Как тебе идея?

Маргарита, как глухонемая, смотрела на пар, с которым срывались слова с губ Адама и таяли в морозном воздухе. Предложение рождало в душе бурю. Выходит, новогодняя ночь не обманула?

– Так нравится или нет? – приставал Рудобельский, приглашая Марго разделить его радость.

– Адам, я же ничего в кораблях не понимаю! – взмолилась Галкина.

– А тебе и не надо. – Он обнял Маргариту и уткнулся в шею холодным носом.

Было щекотно и зябко, но Маргарита терпела. Она чувствовала кожей: то, что скажет сейчас Адам, – это важнее любви, секса, предложения руки и сердца, это важнее жизни. Галкина от волнения даже зажмурилась – так боялась пропустить хоть слово.

– Зато весь причал светится, – сказал Адам, с нежностью посматривая на встревоженное розовое ушко, – его издалека видно, как посадочную полосу: ни с чем не спутаешь! И маяк рядом.