Текст книги "Убить страх перевозчика. Повесть с элементами фантастики"

Глава 10
Via est vita[2]2
  Via est vita (лат.) – Дорога есть жизнь.


[Закрыть] в Афганистане

Полёт длился около двух часов. Больше половины пути внизу была пустыня. Без всего, сплошная пустота. Только в середине пути пролетели над каким-то водоёмом. А дальше почти постоянно летели вдоль реки, как выяснилось – это Амударья. На берегах возникали небольшие посёлки, была видна автодорога и около неё сельхозугодья.

Вертолёт приземлился. На площадке стоит «Волга», рядом с ней средних лет мужчина в белой рубашке. Алексей понял, что это его ждут.

– Ты, наверно, Алексей, – спросил тот. Получив утвердительный ответ, он представился: – Меня зовут Швец Степан Степанович. Я технический директор общества АФСОТР. Прошу в нашу карету.

Он, видимо, шутник, решил Алексей, раз простую «Волгу» каретой называет. Хотя были времена, когда это было похоже на правду. За рулём был бородатый афганец, который при появлении в салоне нового пассажира сразу же выдавил «Салам алейкум». Швец по пути стал рассказывать:

– Меня направили в Афганистан помогать в руководстве транспортом в прошлом году. А сам АФСОТР существует с 1979 года. За все эти годы это предприятие стало настолько огромным, что найти что-то подобное в нашей стране будет трудно. Разве что «Совтрансавто», но у них несколько иная структура. Так вот, это афганско-советское предприятие стало играть огромнейшую роль в экономике Афганистана, и если вдруг его работу резко остановить, то здесь нормальная жизнь сразу же и прекратится. Настолько всё отлажено. Я не люблю просиживать в кабинете и часто бываю на выездах, чтобы на местах решать проблемы и заниматься урегулированием разных вопросов. Потому, кстати, и сам лично решил тебя встретить.

Алексей при этих словах заметил для себя, что это удивительный начальник, который не занимается просиживанием штанов.

– Ты не представляешь, но скорость передвижения грузов до Кабула удалось повысить в полтора раза. Это при том, что на дороге постоянно случаются какие-то задержки и непредвиденные обстоятельства.

«Волга» стала пересекать Амударью через Мост Дружбы. После него Швец попросил водителя ехать чуть медленнее.

– А это Хайратон, – вскинул он руку, показывая по сторонам. – Сюда по железной дороге доставляют многочисленные грузы и товары, а мы потом автомобильным транспортом распределяем их до потребителей. Что-то доставляется и по реке. Сейчас заедем, всё сам увидишь.

«Волга» свернула с дороги и, перепрыгнув через железнодорожный переезд, оказалась на перевалочной базе. На рельсах нескольких путей стояли составы товарных вагонов. И возле них множество грузовиков, и туда-сюда сновали разнорабочие.

– Здесь находится основной перевалочный пункт. Тут почти ежедневно с вагонов сразу в грузовики перегружают всё, что нужно стране.

Все ненадолго вышли, чтоб осмотреться. Затем, выезжая с железнодорожной станции, снова продолжилась речь:

– Есть здесь и заправка, и возможности для ремонта техники. Всё, что только нужно для качественного осуществления грузоперевозок.

Немного помолчав, Швец сказал:

– Можешь немного о себе рассказать.

– Да особо нечего рассказывать. После школы получил права. Ещё недавно катался на Икарусе по межгороду. В этом году получил права для прицепов. – Что-то придумывать не было времени, да и проколоться где-то не хотелось, поэтому Алексей просто сообщил факты, но в очень сокращённом виде. – Вчера вот впервые на МАЗе попробовал.

– У нас в предприятии как раз исключительно МАЗы. В Кабуле построена большая ремонтная база с диспетчерской. Также обустроен весь необходимый сервис на дороге.

Когда закончилась сельская часть Хайратона, дорога плавно повернула в сторону пустыни. И весь дальнейший путь пролегал по монолитному пустому фону, в котором изредка торчали, какие-то непонятные кустики. Навстречу проехали МАЗы, передвигающиеся колонной. Попался даже красный Икарус. Ехали бы молча, дорога показалась бы бесконечно долгой, однако, за непринуждёнными разговорами постепенно доехали до аэропорта Мазари-Шариф. Это было уже днём в послеобеденное время. Швец предложил пообедать. Торопиться было некуда, поскольку нужный им вылет в Кабул планировался только вечером.

В Кабул самолёт приземлился уже затемно. И Алексею сразу показалось, что это очень оживлённый город, потому что в аэропорту в это позднее время оказалось очень много людей. А пока он шёл со Степаном Степановичем к выходу в город, с аэропорта успели взлететь несколько самолётов. Они сели в такси и доехали до гостиницы, где Алексею было предложено переночевать.

* * *

На следующий день из простенькой, но уютной гостиницы, имеющей зеленоватый светлый цвет, на которой вертикально написано Spinzar Hotel, меня на такси забрали, чтоб доехать до автобазы АФСОТР.

Уже с утра на улицах столпотворение народу. Необычно было увидеть возле гостиницы автобусы ЗИЛ. Старый чехословацкий троллейбус, на который я, может, и не обратил бы внимания, имел на лобовых стёклах нарисованные огромные глаза, и как они не мешают видеть дорогу. Вообще Кабул оказался обильно нагромождён советским автопромом. Такое ощущение, что это чуть ли не основной выбор в технике. Даже такси и те – «Волги», хотя я видел такси «Москвичи» и «Жигули», а ещё какие-то иномарки.

Такси остановилось около здания, у которого верхние два этажа были типового вида для советских офисов, а нижний был оформлен полукруглыми арками, этакое сочетание востока и модернизма. На трехэтажном крыле сверху буквы AFSOTR, на двухэтажном… не знаю, иероглифы, видимо, тоже самое, но на арабском.

Степан Степанович сразу же сделал обзорную экскурсию по территории. На огромной площади просторно. Газоны вымощены бетонными тротуарами. Посередине красуется искусственный водоём с фонтанчиком. А основу объекта составляют огромные длинные ангары, стоящие в три линии. А на асфальтовых площадках рядами стоят МАЗы-504 синего и красного цветов. По словам Степана Степановича, здесь имеется хорошая ремонтная база. И действительно, когда мы зашли в один из ангаров, то взору предстало разнообразное оборудование для обслуживания техники. Естественно, всё обустроено при содействии Союза. Настолько щедро вкладываться в такой амбициозный проект, наверно, очень расточительно для государства. Вряд ли своими силами бедная страна смогла бы свершить что-то подобное. И повсюду трудились люди как с славянскими, так и афганскими лицами, но последних существенно больше. Явно нет поломки, которую тут не смогли бы устранить. Должно быть, и Швец опытный хозяйственник, если управляет такой огромной автобазой. Он говорит, что здесь числится, наверно, восемьсот тягачей, которые из Хайратона в Кабул ежедневно привозят сырьё и продовольствие. Для борьбы с безграмотностью местного населения на базе АФСОТРа даже организованы образовательные курсы. Передовое предприятие, ничего не скажешь.

– Салам алейкум, – только и слышно от проходящих мимо работников. Должно быть, его тут все хорошо знают. Судя по всему, он точно не кабинетный сиделец, а постоянно на людях, время от времени он коротко разговаривал по каким-то техническим вопросам то с одним, то с другим рабочим. Вскоре мы подошли к очередному сотруднику, к которому обратился Швец:

– Джумадин, это наш новый водитель. Покажи, пожалуйста, ему свободный грузовик.

– Кха, – ответил тот.

Видеть афганца в деловом костюме очень необычно. Джумадин оказался местным главой предприятия. Он проводил меня к кучке тягачей, часть из которых, похоже, в данный момент находятся на обслуживании. Откинуты кабины, у каких-то сняты колёса и мосты, один и вовсе без двигателя. Но были и комплектные.

– Эти готовы к работе. Выбирай любой.

Выглядят МАЗы одинаково, все синие. Выбирать, по сути, нечего. Так что решил выбрать ближайший.

– Сегодня пока что можешь внимательно осмотреть МАЗ, проверить, убедиться, что всё в порядке и подготовить его к работе. А завтра поедешь на погрузку.

– Согласен. Если позволите, то ночевать я останусь в кабине. Считаю верным привыкать к дорожной жизни.

– Не возражаю. Хотя с нормальным жильём проблем совсем нет.

Весь день я провозился с полученным МАЗом. Половину времени уходило на то, чтоб разобраться в нюансах технического устройства. Общие принципы, конечно, везде одинаковы, но вот деталировка, как ни крути, везде отличается. Всё досконально перепроверил, нет ли подтёков или ещё каких неприятностей. Подтянул все крепежи, везде и так всё нормально, но зато теперь уверен. В общем, рутинная шофёрская работа. День прошёл незаметно. Когда стемнело, я устроился на полке в кабине для ночлега.

Утром проснулся, едва началось движение работников на автобазе. Уже привыкаю спать в кабине. Лежанка позволяет растянуться в полный рост, в ширину не тесная. Самая настоящая кровать с подушкой и одеялом, просто находится в железной комнатке. Ночью было прохладно, но кабину не прогревал, одеяла мне вполне хватило.

Дождался Степана Степановича, который распорядился зайти в диспетчерскую, чтоб получить все необходимые бумаги для поездки и получить прицеп. Также сказал, что ехать буду в колонне. Дескать странные указания, что мне дозволено ездить в одиночку. По одному тут не ездят из соображений безопасности. Если что с одиночкой случится, то кто потом отвечать будет. Хотя мне кажется, что что-то случиться может хоть с одним хоть с группой, и ответственность будет в любом случае. А если что случится с колонной, то отвечать придётся в гораздо большей мере, чем за одного. Но эти суждения я высказывать не стал.

После диспетчерской я пошёл искать по номеру, указанный в бумаге, прицеп. Это оказался бортовой тентованный, таких тут полно, видимо, значительная часть МАЗов работает в сцепках именно с такими полуприцепами. Зацепился, подсоединил перекидки, и уже автопоездом подъехал к выезду, где уже стояли в ожидании несколько таких же сцепок.

Все водители – афганцы, и по-русски большинство не понимают. Лишь один или двое немного могут изъясняться, и с их помощью удалось понять детали поездки. Мне сказали быть замыкающим. Едем, не разрывая колонну. Если у кого-то вдруг неисправность или какая-то проблема, подать сигнал и останавливаются все. Несколько раз в день плановые остановки для отдыха и обедов, передний сам для этого будет останавливать всю колонну. И так, пока не доедем до Хайратона.

Степан Степанович пожелал хорошей дороги на обоих языках. Все разошлись по своим грузовикам. И колонна из десятка пустых автопоездов отправилась в путь.

Объездных дорог здесь нет, так что на загородную трассу ехали прямо через центр Кабула. Прое́зжая часть улицы широкая, и это вполне позволяет передвигаться по ней на крупногабаритной технике. Людей много, все идут по своим делам. Где-то прямо на улицах кипит торговля. Успел заметить, что некоторые пешеходы, остановившись, будто зачарованно смотрят на проезжающую по улице колонну грузовиков. Не знаю, но может, у них есть в умах понимание, что благодаря им они могут существовать в этом городе и не терпеть нужду в товарах.

Когда слышится «Афганистан», то наверно, у всех в умах сразу рисуется образ войны. Так и было, нам всем говорили, что там была война, что там был контингент советских войск, а позднее там были американские военные. И вряд ли кто-то может представить, что там может быть мирная жизнь. И вот я еду по Кабулу и как раз вижу вполне мирную жизнь. Нет намёка, что где-то тут может быть война. На улицах резвятся дети. Работают торговые точки и общественный транспорт. Здания вокруг все целые и невредимые. В городском шуме нет выстрелов или взрывов. Полная противоположность общепринятого представления об этой стране.

Спустя пару часов доехали до города Чарикар, дорога до него была нормальной, без происшествий. А по бокам от дороги постоянно была сельская местность. И даже непонятно, где заканчивается один аул и начинается другой. Прямо построение мегаполиса, только из маленьких аулов. И неожиданно много зелени. Самые настоящие приусадебные участки местных крестьян. Значит, именно в этих огородах выращивают плодовые культуры, которые потом массово продаются на базарах Кабула. А вдалеке за аулами виднеются горы. Чарикар, в котором мы остановились для отдыха, тоже выглядит как деревня, только занимает больше территории. Горный массив уже существенно ближе, в каких-нибудь двух километрах.

Все водители, не сговариваясь, направились в чайную. Само собой, позвали и меня. Это и жест местного гостеприимства, ну и в нашем случае элемент придорожного сервиса в виде пункта питания. Чайная, конечно, не похожа на привычные мне придорожные кафе и закусочные. Простая каменная избушка, в которой из обстановки лишь приземистые столики. Тут уже сидят немало местных жителей. А употребление чая, оказывается, целая церемония, и относятся здесь к этому, как особому ритуалу. Говорят, что некоторые могут за разговорами засиживаться в таких местах по несколько часов. Конечно, если у них нет каких-то особых забот, чего бы и не посидеть.

Чай подавали в обычных разрисованных чашках. Я в посуде не разбираюсь, так что для меня эти чашки обычные. Может быть, кому-то они покажутся уникальными или редкими или ещё какими-то. Но для меня – это просто чашки. Что же касается чая, то я не знатный чайный сомелье, и не могу толком оценить его. Чтобы не обижать местных, изобразил, что причмокиваю, наслаждаясь вкусом, и кратко уведомил, что он вкусный. Но он и правда приятный и легко пьётся, не похож на сбор берёзовых листьев. К чаю подаются и разные виды выпечки, от хлеба в виде лепёшек до разных сладостей. К хлебу, как мне сказали, тут тоже относятся с уважением, и даже поговорки есть, что-то наподобие «клянусь хлебом».

Хоть место и выглядит не изысканно, но для отдыха и приятного времяпровождения очень даже ничего. Не знаю, мы тут, наверно, около часа провели. Афганцы не просто чаёвничали, но и о чём-то болтали, наверно, обменивались новостями. Такие вот традиции. На федеральной трассе мы обычно не более получаса стояли около кафе. Этого хватало для того, чтобы и отдохнуть и пообедать и остального, что обычно нужно, ради чего останавливаются на трассах.

Покинув толпой чайную, мы снова двинулись в путь. Довольно быстро закончились нескончаемые крестьянские поместья около шоссе, и мы доехали до какой-то горной речки. Дорога стала пролегать вдоль её русла. Правда, «вдоль» звучит весьма условно, ведь река очень извилистая. Дорога тоже стала петлять и изобиловать поворотами. Быстро ехать нереально, к тому же постепенно шоссе поднималось вверх. А навстречу то и дело едут другие автомашины. И интенсивность напоминает привычные российские трассы.

Навстречу двигаются колонны МАЗов, таких как у нас. Между ними старые Мерседесы и причудливо разрисованные старинные грузовички, которые зовут барбухайками. Постоянно в потоке присутствуют военные грузовики в сопровождении броневиков. Иногда они зачем-то стоят на обочине в попутном направлении. А легковушек как-то мало. Дорога узкая, всего две полосы. Из-за обилия транспорта двигаться приходится медленно. И всё это в горном ландшафте. Утёсы порой так близко к дороге, что, кажется, они вот вот рухнут на асфальт.

В этих горных районах стала встречаться и другая техника. Не то чтобы другая. И уже даже и не техника. Местами на обочинах дорог попадаются останки техники. То ЗИЛ-131 без кузова, то КамАЗ, иногда валяется помятая цистерна. Вся техника явно горела, поскольку осталась только металлическая часть, без резины, без стёкол. В каких-то случаях на обочине такое металлическое месиво, что непонятно, чем оно было изначально. Наверно, это результат прямого попадания мощных снарядов. Некоторые останки техники лежат далеко внизу склона. Участи тех, кто был внутри этих машин, не позавидуешь. Частота появления таких останков разная. Иногда они стоят поодиночке. А иногда на обочине целая вереница уничтоженных цистерн. И чем дальше мы удаляемся от Чарикара, тем чаще всё это приходится видеть. Вот оно – эхо войны.

Медленно ползём по змееобразной дороге. Не могу видеть, что там впереди, но можно предположить, что наша колонна следует за потоком других автомашин, которые следуют за другими. В московском потоке это было обычным явлением. А здесь, надо понимать, дорога к Хайратону единственная, и объехать нет возможности, вот и сосредоточился весь поток в одной линии. Несколько раз были короткие туннели, то сплошные, то с колоннадами вместо стены. По бокам дороги то и дело стоят сложенные из камней постройки, похожие на дува́лы[3]3
  Дува́л – сложенный из камней или кирпича забор при сельском доме, иногда стена такого дома в странах Средней Азии.


[Закрыть], а на них дежурят солдаты. Часто скорость падает практически до пешеходной. Если так будем ехать, то доберёмся лишь к концу года. В таких условиях ездить просто невыносимо, когда технически вроде можно ехать, но из-за непреодолимых сил приходится ползать, как черепаха. Вот таким вот черепашьим ходом уже к вечеру мы добрались до туннеля Саланг. Вернее, даже не до самого туннеля, мы просто остановились в общем потоке большого количества автотранспорта, а въезд едва виднелся в нескольких километрах, если мерить по самой дороге, которая в этом месте несколько раз извивается. Водители из колонны сказали, что делаем привал до утра. Въехать в туннель всё равно не сможем, даже если захотим. Я и не знал, что движение в нём одностороннее, и каждый раз на один день его направляют то в одну, то в другую сторону. Наша очередь будет завтра. А пока придётся терпеливо ждать, и удобно, что мы приехали вечером, можно как бы закончить трудовой день и ложиться спать. Я глянул на счётчик пройденных километров. Около ста двадцати километров. В нормальных условиях это можно за час проехать, ну или за два, если без спешки. А мы целый день пёрлись. И это считается ещё быстро доехали.

Делать нечего, значит, буду отдыхать. Достал свои пожитки в виде консервов и поужинал. Надо засыпать. Окна я закрыл, чтоб не поступала пыль и холодный воздух. Но и при закрытых окнах отчётливо слышно, что где-то вдалеке тарахтят моторы. Под такие мерные звуки я и засыпал внутри кабины.

Утром проснулся сам по себе. Может, рассвет вынуждает, а может, и охлаждённый воздух. Даже под одеялом ощутилось, что в кабине стало зябко. Так что первым делом я завёл двигатель и запустил обогреватель.

Вскоре движение началось. Постепенно оно коснулось и наших машин. Мы медленно стали подползать к въезду в туннель. Меня заранее предупредили, что там нужно ехать медленно и аккуратно. В покрытии есть неровности, а внутри темно и дымно. Также с пешеходной скоростью подъехали к въезду в виде полукруглой арки. С виду она широкая, и кажется, что проехать не составит труда, но двустороннее движение тут точно будет проблемным. Теперь понятно, почему поток едет лишь в одну сторону. Включил фары. Внутри и правда темно. Потряхивает. Значит, точно куча неровностей. Это даже странно. На улице, где подрывалась техника, ровное покрытие, а тут всё наоборот. Стенки по бокам едва заметны, поэтому в основном ориентируюсь по красным фонарям впередиидущего автопоезда. Хорошо хоть сам туннель не извилистый, а практически прямой. Вроде бы и нетрудно проехать в этой загазованной темноте, но всё равно как-то напряжённо себя чувствую. Как будто эти стены как-то давят на психику. Более двух километров ехали в темноте по рытвинам, и наконец солнечный свет. Туннель закончился. Я мельком глянул в зеркало. С этой стороны точно такая же арка, как и там, где мы въехали. И сразу же вижу стоящие в ожидании здесь другие грузовики. А ведь им, выходит, нужно будет стоять до следующего утра. Потом начался ещё один длинный туннель, немного изогнутый. А потом ещё несколько коротких. Да, и дорога теперь стала идти на понижение. Начался многокилометровый затяжной спуск по извилистой горной дороге. Приходилось постоянно пользоваться горным тормозом. Вниз ехать, усилий технике не нужно, но если замешкаться, можно легко улететь в овраг. Да ещё и ненароком других зацепить. Все передние грузовики продолжают ехать крайне медленно. Значит, опять за день проедем очень мало.

На встречной полосе так и стоят бесчисленное множество грузовой техники разного типа, как гражданские, так и армейские. Учитывая дорожные условия, получается так, что невозможно предугадать, когда получится доехать до Саланга. Может, тогда, когда движение открыто, а может, и стоять придётся в ожидании нужного дня. Наша возможность уже настала. Медленно, но верно движемся вперёд.

Начался серпантин. Видно, как справа по нижней дороге колонна движется вниз. Тихонько спускаясь вниз, миновали шесть крутых поворотов, которые ступенчато направляют трассу всё ниже и ниже к мосту Душа́х. Когда проехали мост, то наконец-то наша колонна остановилась. Очень своевременно. За всё время после въезда в Саланг будет неплохо передохнуть. Ехать по горам совсем не тоже самое, что ехать по равнинной трассе. Ладно бы просто постоянно вертеть руль в разные стороны, так ведь надо постоянно держать руку на рычаге коробки передач и управлять горным тормозом. Наверно, даже тем, кто часто тут ездит, требуется хоть какой-то перерыв, а мне и подавно.

Снова чай, хлеб, болтовня местных. После отдыха снова в путь. Встречные грузовики. Разбитая техника в оврагах. Горные хребты, на вершинах виден снег. От протяжного воя мотора уже в ушах звенит. За несколько дней так вот добрались до Хайратона, по пути было много остановок для отдыха и ночлега. Самая запомнившаяся была в Пули-Хумри, где была хорошая стоянка для ночного привала и где угощали бараньим мясом, лепёшками и обильным чаепитием. А после Ташкургана продолжительный спуск с гор практически прекратился, и дорога пролегала по пустой равнинной местности до самой железнодорожной станции. Четыреста шестьдесят километров от автобазы в Кабуле до Хайратона. Да это же совсем небольшое расстояние, можно за один день преодолеть, а мы больше недели плелись. И это пустые, без груза.

В Хайратон приехали во второй половине дня. По идее, можно загружаться, и потом начинать ехать обратно. Но все, особо не сговариваясь, решили по-хорошему отдохнуть, а уж за дело взяться на следующий день с утра.