Текст книги "Пожиратель костей"

Заводские станки оттащили к стенам и накрыли их чёрной тканью, чтобы не портить вид. А в центре гигантского помещения сколотили кольцевой помост, на котором уместилось не менее тысячи зрителей. Они сидели в четыре ряда на бархатных стульях, возвышаясь друг над другом.

Сверху били настоящие прожекторы, равномерно освещая арену. Вдали играла классическая музыка, явно исполняемая вживую, но музыкантов не было видно. От одного гостя к другому бегали десятки официанток и разносили горячительные напитки.

Одним словом, были созданы все условия, чтобы высокопоставленные гости, залив глаза, лишились как можно больших сумм. Подобное практиковалось и в казино. Кстати, одно такое работало в районе Тихоокеанской улицы. Правда, я не настолько азартен и везуч, чтобы ставить кровно заработанные на зеро.

Мне выпала честь открывать сегодняшние бои. А жаль. Я надеялся сперва посмотреть, какого рода бойцы здесь обитают, но, видимо, не судьба.

Крапивин вывел на арену меня и жилистого парня лет двадцати. Парень скинул рубаху, продемонстрировав живот, исписанный белёсыми шрамами. Сразу видно, что парнишка непростой и кучу раз оказывался на грани жизни и смерти. Впрочем, это его не спасёт. Какого… Это что у него, кастет?

Я изумлённо уставился на парня, который вытащил из кармана стальной кастет и надел на руку.

– Эм-м-м. Я думал, у нас кулачный бой, – тихо сказал я, посмотрев на Крапивина.

– Ага, кулачный. Но с оружием. Кто с чем пришёл, с тем и бьётся. Калечить разрешено, убивать запрещено. Но если убьёшь случайно, то ничего страшного. Всё. Стой молча. – Крапивин снова напялил на себя маску театрала. – Дамы и господа! Сегодня вам предстоит окунуться в поистине увлекательное зрелище. Первобытные инстинкты выплеснутся наружу из этих парней, сорвав с них весь налёт цивилизованности! Делайте ставки и получайте ни с чем не сравнимое удовольствие!

Проклятье! Засмотрелся на весь этот сельский блеск и совсем забыл сделать ставку. Ну и чёрт с ним. Ещё успеется.

Спустя десять минут богачи выбросили на ветер все деньги, какие хотели, и бой начался.

Парень напротив оказался неплох. Работал в боксёрской стойке. Постоянно пытался достать то голову, то печень, но я каждый раз оказывался быстрее и уклонялся. Насмотревшись на его удары, я решил, что пора заканчивать эту беготню. Но именно в этот момент парень сумел меня удивить.

По его телу побежал поток маны, разгоняя скорость движений. Какого чёрта? Одарённый на арене? Вот так сюрприз!

Впрочем, это его не спасло. Набросив на себя покров и активировав руну «родэ», я на мгновение исчез из поля зрения. А когда снова появился, то уже нанёс три десятка ударов, выбив всю дурь из парня.

Парень всё это время стоял на ногах только потому, что мои удары не позволяли ему упасть. А как только я прекратил бить, он тут же рухнул без сознания.

– Спасибо за бой. Ты подарил мне кастет, а заодно и победу, – хмыкнул я, торжественно раскинув руки в сторону.

Стоит заметить, что зрители были не только знатными, но ещё и одарёнными. Большинство из них сумели рассмотреть мои движения и только поэтому были в восторге от увиденного. Покажи я этот фокус на ученическом турнире, и пивняки были бы снова недовольны, обвиняя в подставном бое.

На арену вышел Крапивин, вручил мне конверт со скромными двумя сотнями рублей. Ха-ха. Скромными. Для кого-то это месячная зарплата. Быстро же я привыкаю к высоким заработкам. Это хорошо, на малое я не согласен. А мои амбиции идут далеко за пределы баронского титула, который я точно верну.

– Поприветствуем нашего победителя! Его зовут Владимир! И теперь он занимает двадцатую строчку рейтинга! – завопил Крапивин, введя меня в ступор.

Какой, к чёртовой матери, рейтинг? Разве мы не просто так дубасим друг друга, ожидая предложения перейти в «абсолют»? Впрочем, это одно и то же.

Как я выяснил позднее, чем выше боец поднимется в рейтинге, тем больше ему заплатят за бой. Двадцатая строчка самая низкая и даёт две сотни за победу. Девятнадцатое место даёт уже три сотни. И так заработок увеличивается на сто рублей до тех пор, пока ты не войдёшь в пятёрку лучших.

У этих ребят совершенно другие гонорары. Пятый в рейтинге получает три тысячи за бой. А находящийся на первой строчке – целых десять тысяч. Если бы я забрался на вершину, то мог бы выплатить долг Черепу, потратив всего один вечер своей жизни.

Я немного задержался на арене и полюбовался боями. Многие из участников воинского турнира были одарёнными. Впрочем, встречались и обыкновенные рубаки, которые с лёгкостью уничтожали пользователей маны. Выглядело это странно и противоестественно, но красиво.

Когда основные бои завершились, настало время сражений первой десятки рейтинга. И вот тут меня уже попросили удалиться за пределы завода. Впрочем, часть гостей тоже ушла, так как билет на это зрелище стоил целых пять тысяч рублей.

Толпы аристократов расходились по своим делам, полные впечатлений. Обсуждали увиденное, зажимали красоток, а после прыгали в свои автомобили и уезжали в объятия сытой жизни.

Навскидку стены завода покинули девять сотен гостей, а вот сотня осталась. Забавно. Всего за пять боёв Крапивин заработает полмиллиона рублей?

Теперь становится понятно, почему здесь столько охраны. Это же целое состояние по меркам города. Если кто-то сумел бы украсть собранную кассу, то он мог бы прожить безбедно если не всю жизнь, то лет двадцать точно. Мои раздумья прервал знакомый голос.

– Насладился лучами славы? – спросил Шишаков, вынырнув из-за моей спины.

– Александр Фёдорович, а вы как тут?.. – озадаченно спросил я, пряча кастет в карман.

– На тебя пришёл полюбоваться. Давай пройдёмся, – сурово сказал он и потащил меня за рукав в темноту.

Глава 21

Шишаков молча шёл к дороге, у которой припарковались десятки такси. Водилы знали, где поздно ночью можно хорошо заработать, и чуть ли не дрались за право занять место поближе к проходной завода.

– За десять до «Пьяного гуся», – сказал Шиша улыбающемуся водиле, правда, извозчик тут же нахмурился, услышав столь низкую цену.

– Не интересно, – буркнул таксист, и Шиша направился к другой машине.

В итоге девять из десяти отказали охотнику. А вот десятый, стоявший поодаль от проходной, с сожалением посмотрел на знатных особ, которые разъезжались на собственном транспорте, и согласился.

Следующие пять минут ехали в тишине. Меня это, мягко говоря, напрягало. Не вытерпев, я спросил:

– Так и будем молчать?

– Не будем, – недовольно буркнул Шишаков. – Владимир, я тебе не могу приказывать, но как друг советую. Завязывай с боями.

– А чем плохи бои? За пару вечеров я заработал на аренду жилья и на еду.

– Ты голодаешь? Или, может, тебе в СОХ не нашлось свободной койки? – нервно спросил Шишаков.

– Александр Фёдорович, ты чего до меня докопался? В СОХ я пока ни одной копейки не заработал. А жить как-то надо, вот и верчусь как могу.

– Ты не понимаешь, – покачал головой Шиша и, посмотрев в окно, добавил: – Есть огромная разница – зарабатывать деньги в союзе или вечерами рубиться в подполье.

– И в чём разница? – не понял я, куда он ведёт.

– Ты пойми, это грязные деньги, которые делают на чужих жизнях. Убивая здоровье, молодые парни, по сути, ничего не получают, кроме травм. Все хотят попасть в воинский турнир или в абсолют, вот только ты знаешь, какая там смертность? Парни пачками прут в абсолют, веря в свою исключительность, но девять из десяти идут на корм червям. А вот Мышкин гребёт рубли лопатой и ничем не рискует. – Шишаков замолчал и нервно постучал по подлокотнику.

– Но ведь это их выбор. Охотники точно так же идут осознанно на риск. Только тут парни сражаются друг против друга, а в СОХ мы боремся с чудовищами, – парировал я, хотя и понимал, что Шишаков в чём-то прав.

– Владимир, ты взрослый парень. Сам разберёшься со своей жизнью. Но я тебе рекомендую не тратить своё время и здоровье на то, чтобы развлекать толстожопых аристократов. Твои навыки заслуживают большего.

– Я тебя услышал, – коротко сказал я, посмотрев в черноту железнодорожного района.

– Услышал он. Слушатель хренов, – фыркнул Шишаков. – Запомни, если ты случайно кого убьёшь на арене, то потом Крапивин тебя не отпустит. Никогда не отпустит. Посадит на крючок, задокументировав убийство, и будет шантажировать. Заставит выполнять грязную работу типа вышибания долгов, или будешь драться на его турнирах, пока не подохнешь. А если откажешься служить Крапивину, то добро пожаловать на рудники. Господа следователи будут рады ещё одному раскрытому делу.

– Александр Фёдорович, успокойся. Я понял, о чём ты говоришь. Лучше расскажи, как так вышло, что на арене полно одарённых? Я думал, что подобных ребят тут же ссылают на освоение башни.

– Ха! Конечно, ссылают, как только они становятся неугодными. А до этого момента ребятишки отлично справляются с заработком денег для Мышкина. Никто не станет резать дойную корову. Но если какой-то умник решит строить козни Крапивину, то жизнь его очень быстро закончится.

– Понятно… – сказал я, засмотревшись в темноту.

Судя по всему, этот мир даёт одарённым лишь три пути. Либо ты сидишь тихо как мышь и делаешь вид, что ничего не умеешь. Либо присоединяешься к одной из фракций – охотники, имперские гвардейцы, идёшь на службу к аристократам. Либо по дурости показываешь дар и попадаешь в башню.

– Ты ещё даром своим светанул на публике. Дурак… – тяжело вздохнул Шишаков. – Если бы ты не был охотником СОХ, то Крапива уже бы искал способ тебя приручить или продать подороже. – Александр собирался что-то ещё добавить, но такси остановилось у входа в «Пьяного гуся». – Ладно. Что сделано, то сделано. Идём обмоем твою победу. Ты платишь.

От слов Шиши я расплылся в улыбке. Халявщик, бабник и любитель целебных массажисток. Похоже, он никогда не изменится. Но мужик он хороший. Пожалуй, один из немногих, кто переживает о моём благополучии.

Войдя в кабак, я тут же наткнулся на милую улыбку Софьи, стоящей за барной стойкой. Она не сводила с меня глаз, продолжая разливать напитки, а в зале царило привычное веселье.

На этот раз повод был радостный. Васян, который лишь чудом выжил на барже, понял, что жизнь скоротечна, и решил жениться. Если не оценивать внешность его избранницы, то я крайне одобряю его выбор! Женился он на тётке, продающей те самые пирожки с мясом.

Пышная женщина в рабочей одежде и с фатой, висящей в волосах, плясала в центре зала, прижимая к себе Васяна. Охотник был навеселе и голосил во всё горло:

– Всем собравшимся выпивка за мой счёт!

Похоже, это и спасло мой выигрыш от разграбления. Шиша тут же плюхнулся за барную стойку и заказал шесть бокалов пива. Причём все до единого он взял себе любимому. Готов спорить, он на этом не остановится. Я же сел напротив пивного крана, из которого Софья и наливала пенное.

– Весело тут у вас, – сказал я, посмотрев ей в глаза.

– Тут каждый вечер такой дурдом. Кстати, будет ещё веселее, когда наутро Василий узнает, какую сумму задолжал бару. Боюсь, что в медовый месяц он со своей дамой поехать не сможет, – мило улыбнулась девушка.

– Молодёжь, прекращайте обсуждать старого и больного на голову Василия. С его умственными способностями лучше жениться сегодня и не думать о завтра. Жизнь скоротечна, а у таких бестолочей, как он, и подавно, – хмуро сказал Шишаков, забрав у Софьи кружку с пенным.

– А ты чего такой хмурый? – спросила его Софья, наливая вторую кружку.

– А чего веселиться? К Марьяне один аристократ сватается. Она мне об этом прямым текстом сказала. Говорит: «Сашуля, мне замуж предложили выйти. Наверное, буду закрывать заведение».

– Надеюсь, ты сделал ей ответное предложение? – спросила Софья, нахмурив брови.

– Соф, какое, к чёртовой матери, предложение? Что я ей предложу, кроме койки в бараке да долгов? Марьяна она ведь птица не моего полёта, понимаешь? – с тоской сказал Шишаков.

– А я думаю, что ты просто струсил, – сказал я первое, что пришло в голову.

– За языком следи. Я не посмотрю, что ты мой подопечный, мигом зубы вынесу, – зло прорычал Шишаков, придавив меня взглядом.

– Хочешь сказать, что я не прав? – Увидев, что я не испугался, Шишаков продолжил сверлить меня взглядом, поигрывая желваками. – Ты ведь боишься, что она тебе откажет. Сколько тебя знаю, ты всё время по ней слюни пускаешь. Готов любому глотку перегрызть, кто её шлюхой назовёт. Но не готов связать свою жизнь с ней. – Посмотрев на него с улыбкой, я добавил: – Нет, если ты брезгуешь, то я пойму.

– Да какой, на хрен, брезгуешь?! Я же говорю, она всего лишь массажистка, а не шлюха! – выпалил Шиша и, замолчав, уставился в кружку.

– Значит, ты просто боишься отказа, это глупо. Ты, как и Васян, постоянно рискуешь своей шкурой. Но ему хватило смелости добавить в свою скоротечную жизнь немного радости, а ты всё ищешь поводы, чтобы этого не делать.

– Знаешь что?! – выплюнул Шишаков, повернувшись ко мне и сжав кулаки.

– Что? – с вызовом спросил я и встал со стула.

– А может, ты и прав. Психолог хренов. – Шишаков взял кружку пива, осушил её до дна. – Соф, остальное не наливай. На сегодня я всё.

Вытерев рукавом губы, он хлопнул меня по плечу и отправился на выход из кабака.

– Ого. Никогда не видела его таким. Думала, что сейчас ты и правда лишишься пары зубов, – хмыкнула Софа, натирая чистую кружку полотенцем.

– Он бы себя грыз до конца жизни, если бы не попробовал.

– Думаешь, у них получится? Шишаков ведь кобель, каких ещё поискать.

– Возможно, он такой потому, что рядом нет подходящей женщины, – задумчиво сказал я и посмотрел на губы Софьи.

– А у тебя есть? – спросила она, стрельнув глазками.

– Кто знает? Может, скоро появится. – Я таинственно улыбнулся и отправился поздравлять молодоженов, дав Софье возможность подумать над моими словами.

Вечер шёл своим чередом. Весёлые пляски перешли в попойку, а потом и в драку. «Пьяного гуся» решили после службы посетить гвардейцы. И так уж вышло, что вынесли их вперёд ногами, попутно разбив пару витрин.

Весь нанесённый ущерб записали на Васяна, а гулянка тут же прекратилась, так как пришлось вызвать хозяина бара.

Охотники были счастливы. Вечер в их понимании оказался идеален. Приятный повод для пьянки, драка, так ещё и всё это удовольствие совершенно бесплатно. Горланя лихую песню про сражения, толпа из двадцати человек двинула по тёмным улицам в поисках приключений.

Я смотрел вслед уходящим бойцам, когда за спиной скрипнула дверь.

– А ты чего тут? – спросила Софья, улыбнувшись.

– Жду прекрасную даму, чтобы проводить домой.

– Как галантно, – промурлыкала она и просунула свои ручки мне под локоть.

Мы мило ворковали, гуляя по городу, и совсем не спешили сворачивать к её дому. Как только выходили из света фонарей и оказывались в полной темноте, давали волю нашим губам, надолго утопая в поцелуях.

Вечер был чертовски приятным, если бы не одно но. За мной снова кто-то следил. И это уже был не тот малолетний сопляк. По пятам шёл рослый мужик, то и дело сворачивал на другие улицы и выныривал в момент, когда я начинал думать, что просто показалось.

Для меня он опасности не представлял. Ведь в кармане у меня кастет, а использовав руну «родэ», я могу за секунду добраться до него и проломить голову. Вот только если у него есть пистолет, то этот бедолага может успеть выстрелить, и кто знает, куда полетит пуля? Враждебности он не проявляет. Зачем рисковать?

Мы вышли на широкую улицу, и в этот момент я схватил Софью за талию и, забросив на руки, рванул влево. Пробежав десяток метров, свернул в подворотню и заткнул девушке рот поцелуем. Нежные руки обвили мою шею, и Софа томно задышала.

Безусловно момент романтический, вот только весь я был погружён в слух. Быстрые шаги пронеслись мимо и затихли. Парень озирался по сторонам, пытаясь понять, куда мы делись, а после просто рванул наугад и выбрал неверную сторону.

Так-то будет лучше. Уж очень я не хочу, чтобы Череп и его люди узнали, где живёт Софья. Да, это не такая большая тайна и проследить за ней они смогут в любой день. Но почему-то именно сейчас мне хотелось остаться с ней наедине без лишних глаз.

– А ты сильнее, чем кажешься, – восторженно сказала Софья, положив мне руку на грудь.

– Изуверские тренировки Гвоздева дают свои плоды.

Я поставил девушку на ноги, взял за руку и повёл домой. Жила она в небольшом домике, состоящем из трёх комнат и предбанника, в котором, судя по всему, и спала Софья. Остановившись у порога, она спрятала руки за спину и так посмотрела на меня, что никакие слова были не нужны. Конечно, я остаюсь.

Прижав к себе девушку, я впился в её губы и ввалился вместе с ней в предбанник. В кромешной тьме всё, что я смог рассмотреть, так это что слева была вешалка, справа – кровать на пружинах с пуховым матрасом.

Руки Софьи нетерпеливо сдирали с меня рубаху, я же пытался освободить её от платья, состоящего из десятков проклятых завязок. Очень хотелось просто разорвать его. С трудом сдержавшись, я развязал каждую завязочку, и платье упало на пол, как будто его никогда и не было.

Софья стояла передо мной и тяжело дышала. Обняв за талию, я притянул девушку к себе. Обнажённая грудь опалила своим жаром, заставив кровь бурлить от возбуждения.

Мои ладони легли на ягодицы Софьи, оторвав её от земли. Пока я шёл к кровати, мы продолжали целоваться, а как только упали на скрипучий матрас, тамбур наполнился сдавленными стонами. Она извивалась подо мной, требуя ещё и ещё. А я так давно не был с женщиной, что не мог насытиться ею.

Хлюпающие звуки, шлепки соприкасающихся тел, стоны, переходящие в ничем не сдерживаемый крик восторга. Софья падала без сил, и передохнув немного, снова забиралась на меня.

Она рвала мою грудь ногтями, прикусывала губу в экстазе, потом вспоминала, что в доме спит отец, и старалась стонать потише. Но это у неё плохо получалось. Я бы сказал, совсем не получалось.

К рассвету Софья лежала на кровати и смотрела в потолок с блаженной улыбкой. Ноги девушки дрожали, а губы пересохли. Я же лежал рядом и любовался ею.

– Вов, если бы я знала, что ты такой… – промурлыкала девушка.

– Какой такой? – усмехнулся я.

– Ненасытный. То я бы сама тебя схватила за шиворот и потащила домой ещё при первой встрече. – Сказав это, Софья рассмеялась. – Ты ведь мне сразу понравился.

– Я знаю. – Я заткнул рот девушки поцелуем. Слова были не нужны. Всё и так всем ясно.

Спустя час я попрощался с Софьей и отправился в гостиницу.

По пути у меня появилась гениальная идея. Почему бы Воробью не вступить в СОХ? Под покровительством союза он больше не будет бояться какой-то шпаны. Да и Череп, каким бы ни был отморозком, вряд ли захочет войны с Гвоздевым.

Настроение у меня было восхитительное! В кармане бумажник с полутора тысячами рублей, прекрасно провёл время с Софьей, а теперь вот иду спасать Федьку от… Какого чёрта?

Я издали заметил выломанную входную дверь гостиницы. Неясная тревога заставила волну адреналина накрыть меня с головой. Неужели Череп заявился, пока меня не было?

Влетев в гостиницу, я наткнулся на хозяйку. Бабка, выпучив глаза, с порога стала брызгать слюной, как будто хотела выплеснуть всю накопленную злобу:

– Ах ты паскуда! Твои дружки заявились ночью, выломали дверь! – начала было она, но я тут же перебил старую.

– Где Федька?

– Какой ещё Федька? – опешила она, но тут же сообразила, о ком речь. – А, тот ушастый? Так твои дружки увели его. А ещё ты мне должен двойную оплату! Номер снимал один, а жили вдвоём! Обмануть решил старую?

– Куда увели?

– А я почём знаю? – фыркнула старуха. – Сказали, на Чёрной поквитаются. Эй! Куда побежал?! Ты мне ещё за ремонт заплатишь!!!

На ходу я выхватил из бумажника конверт за победу в ночном бою и не глядя швырнул назад.

– Здесь хватит покрыть все расходы.

Старуха ещё что-то кричала, но я её уже не слушал. Набросив покров маны, я нёсся на всех парах к реке Чёрная. Туда, где случился мой конфликт с Черепом-младшим. Если я не успею и они прикончат Федьку, то я вырежу всю шайку Железнодорожников. Чего бы это мне ни стоило.

Когда я выбегал из гостиницы, заметил, что за мной продолжают следить. На этот раз это снова был тот самый молокосос. Но он не сумел за мной угнаться и остался далеко позади.

Спустя десять минут я выбежал на травку парка, прилегающего к реке. Алые лучи рассвета заливали всё вокруг. Я ещё не видел Федьку, но уже слышал его вопли, наполненные болью и отчаянием. На бегу я приказал:

– Клинок. – И Гоб в ту же секунду вложил рукоять в мою ладонь.

Спустя мгновение я увидел изломанное тело Федьки, лежащее на берегу реки, неподалёку от пышного кустарника. Над Воробьём склонился Череп-старший с насмешливым выражением лица, держа в руке дубину.

– Ну что, дружочек? Сразу отправим тебя вниз по течению или сломаем ещё пару костей?

– Умоляю! Пощадите! Я, я, я ведь ничего не делал! – тараторил Федька, заливаясь слезами.

– Понимаю. Но так уж порой случается. Люди оказываются не в том месте и не в то время. – Череп повернулся к своим подручным и сухо сказал: – Держите.

Один уголовник схватил Федьку за ногу, второй наступил ему на грудь, чтобы не вырвался. Череп размахнулся и со всей силы опустил дубину на берцовую кость Воробья. Раздался громкий хруст, и смех Черепа пронёсся по округе, заглушая вопль Федьки.

Мне оставалось добежать до этих выродков жалкие пятьдесят метров, а Череп уже размахнулся для нового удара. Но на этот раз он целил в голову Федьки. Вот тварь!

Понимая, что я при всём желании не успею добраться до Черепа раньше, чем он нанесёт удар, я использовал руну «родэ». Волна энергии пронеслась по телу, размыв всё вокруг. За мгновение я оказался рядом с этим выродком и наотмашь ударил клинком.

Голова Черепа взмыла в воздух, медленно вращаясь. Фонтан крови вырвался из его шеи и не спеша брызнул во все стороны. Подельники Черепа ещё не поняли, что случилось, а я уже снёс им головы.

Действие руны закончилось, и я без сил опёрся на клинок. Проклятье. Длительный забег с покровом маны, потом это. Моё тело пока не готово к таким нагрузкам.

Головы бандитов одна за другой рухнули на траву следом за телами, заливающими всё кровью. Алые фонтаны окрасили Федьку красным с ног до головы. Он испуганно уставился на меня и, похоже, совершенно не понимал, что только что произошло. Вот он был на грани смерти, а сейчас его обидчики мертвы.

Пока Воробей осознавал произошедшее, я осмотрел друга. Обе ноги сломаны, кисть правой руки раздроблена, лицо превратилось в кровоточащую отбивную. Неслабо ему досталось… Хорошо, что я успел. Ох, мать моя женщина… А успел ли?

Федьку трясло от болевого шока и адреналина, но несмотря на это, он улыбался.

– Получили, твари! Будете знать, как связываться с Федькой Воробьём! Я вырежу ваши сердца, суки, и сожру их, мать вашу! – орал парень, с каждой секундой всё сильнее распаляясь.

– Федька, ты как? – спросил я, но он меня не слышал.

Воробей погрузился в неистовую ярость и поливал ругательствами мёртвых обидчиков. Вырывал траву и швырял её в обезглавленные тела. За всем этим безумием я сумел различить быстро приближающиеся шаги.

Проклятье! У меня нет сил для нового боя, а выпускать Гоба среди белого дня – плохой вариант. Не остаётся ничего другого, как занять более выгодную позицию. Если к Черепу прибудет подкрепление, то я смогу скрытно напасть и прикончить их. С этими мыслями я и нырнул в густой кустарник.

На пригорке показался парень, следивший за мной. Он был не один. Рядом с ним стоял тощий, как сама смерть, беспризорник и дёргал друга за рукав.

– Я выколю вам глаза, суки! Железнодорожники?! Да я лично вырежу всю вашу шайку! Недомерки сраные! – орал Федька, не обращая никакого внимания на парней.

– Неужели Воробей прикончил Черепа? – прошептал мой преследователь.

– Да какая, на хрен, разница?! Бежим отсюда! Если он убил эту троицу со сломанными ногами, то и нас может завалить как свидетелей! Вдруг он одарённый? Коля! Да не стой ты столбом! – заголосил худой и с размаху влепил другу затрещину.

После секундного замешательства преследователь воскликнул: «Нужно всем рассказать!», и парни убежали.

Меня никто не видел. Вот только для Федьки ситуация стала ещё хуже. Ему сломали ноги за то, что я избил Черепа-младшего. А теперь все Железнодорожники, благодаря его воплям про пожирание трупов, будут уверены, что это Воробей прикончил одного из авторитетов банды.

Твою мать! Нужно срочно его унести отсюда, пока сопляки не привели кого-то из шайки. Выбежав из кустов, я закинул Федьку на плечи и не спеша пошёл к дороге, с трудом переставляя ноги. Он брыкался и ещё какое-то время орал про то, как расправится со всем миром, а после потерял сознание.

Нужно найти такси. Сам я не донесу его в СОХ.

* * *

Особняк Мышкина Евгения Александровича.

Мышкин находился в полнейшем смятении, граничащем с яростью и безнадёжностью. У него осталось тридцать три дня, за которые нужно раздобыть артефакты и явиться с ними к императору. Если этого не сделать, то тайная полиция придёт за его головой.

Сейчас Мышкин был готов обменять чью угодно жизнь на свою собственную. Если бы пришлось продать брата, сестру, мать или ещё кого, он бы сделал это не задумываясь. Впервые в жизни он чувствовал дыхание смерти на своём лице. И это ощущение ему очень не нравилось.

Он расхаживал из стороны в сторону, ожидая звонка от двух человек. В их руках находилась жизнь Мышкина. Первый – потенциальный спаситель, Савелий Аристархович, торговец артефактами. А второй – Борщов Пётр Евстигнеевич, старший следователь тайной полиции. Оба безмолвствовали.

Не выдержав этого безумного давления, Мышкин набрал торговцу, но тот не взял трубку.

– Проклятый ублюдок! Да чтоб тебя черви сожрали! – выкрикнул Евгений Александрович и со злости пнул стул из красного дерева.

Рука на автомате пролистала телефонную книгу и тут же набрала Борщову. Старший следователь, как обычно, не спешил брать трубку и поднял её лишь на последнем гудке.

– Евгений Александрович. Рад слышать. Вы по поводу нашего маленького дела?

– Совершенно верно, Пётр Евстигнеевич. Наша птичка попалась в клетку? – нетерпеливо спросил Мышкин.

– А-ха-ха! Птичка? Можете прямо говорить, никто нас не подслушивает, – расхохотался старший следователь, хотя Мышкин не видел причин для веселья.

– Вы нашли вора? – выдавил из себя Евгений Александрович, едва сдержавшись, чтобы не накричать на собеседника.

– Знаете, в Алтайском крае куча новых людей. Пришлось немало поработать, чтобы отыскать того, кто вам нужен. По крайней мере, он очень похож на того, кого вы ищете. – В трубке воцарилось молчание. Выдержав паузу, следователь продолжил. – Самым примечательным новичком оказался восемнадцатилетний доходяга. Знаете, чем он успел отличиться? – насмешливо спросил Борщов.

– Мне плевать, – прошипел Мышкин, но опомнился, смягчил тон и добавил: – Но раз уж вас это так забавляет, то расскажите.

– Очень забавляет. Парнишка оказался непростым. Он успел прикончить ящеров, сбежавших из разлома. В деревне Сита обокрал старосту. Ввязался в конфликт с вашими Железнодорожниками. Как я понял, он избил младшего брата Черепа. А ещё этот сопляк сумел вступить в союз охотников. Воистину талантливый парень!

– Смотрю, вы им восхищаетесь?

– Евгений Александрович, своих противников надо любить и уважать. Недооцените врага – и он живо вас слопает. Ну это так, на будущее, – покровительственным тоном сказал следователь.

– Вы уверены, что это именно тот, кого я ищу?

– Уверен, господин Мышкин, ещё как уверен, – легкомысленно сказал Борщов.

– Значит, для Хабаровска настают тяжёлые времена, – задумчиво сказал Мышкин. – Гвоздев за своих стоит горой, и парня он точно не отдаст, что бы я ему ни предложил. А значит, мне придётся залить город кровью, лишь бы получить то, что этот сопляк у меня украл. – Мышкин сжал зубы до скрежета. – У Гвоздева в министерстве есть друг, и если вы ошиблись, а я развяжу войну на пустом месте, то считайте, что я покойник. Как вы понимаете, за вашу ошибку заплатить придётся не только мне, но и вам.

– А-ха-ха! Евгений Александрович, вы мне угрожаете? – Не услышав ответа, следователь посерьёзнел. – Впрочем, неважно. Вам не о чем переживать. Парня мы нашли, и мой человек уже сел ему на хвост. Как только появится удачная возможность, мы похитим его и привезём к вам. Ни с кем воевать не придётся. И даже если я ошибся, то об этом никто не узнает. Мёртвые ведь никому не расскажут. Верно? – Зловещий тон следователя Мышкину не понравился. Граф не мог понять, Борщов пытается его успокоить или даёт понять, что Мышкин и сам может случайно помереть?

Немного помедлив, Евгений Александрович доброжелательно сказал:

– Пётр Евстигнеевич, прошу простить меня за то, что усомнился в вашей компетентности. Последний месяц выдался нервным, сами понимаете. Надеюсь, вы доставите ко мне парня на этой неделе. – Мышкин расстегнул верхнюю пуговицу, чтобы немного охладиться, и услышал в трубке слова, которые его порадовали до глубины души.

– Зачем так долго ждать? Через пару дней воришка будет у вас.

Улыбаясь, Мышкин попрощался и повесил трубку. Рука сама собой нащупала бутыль коньяка, и граф влил в себя всё до последней капли. Горячая волна побежала по его нутру, немного успокаивая нервы.

– Ещё пара дней. И я забуду обо всём этом, как о страшном сне. Всего пара дней.