Текст книги "Пожиратель костей"

Глава 9

Союз охотников «Хищник», сокращённо СОХ, располагался в тупике Ладожского переулка. Два десятка зданий прижимались друг к другу, стараясь уместиться на пятачке возле побережья Амура.

Все эти здания принадлежали СОХ, а это говорило о том, что дела у них шли отлично. Правда, непонятно, почему в кошельке покойного охотника было так мало денег. Всего-то на пятьдесят пирожков с мясом. Да, пирожки в этом мире стали для меня проводником в понимание местной экономики!

Первой в каскаде зданий была администрация СОХ. Двухэтажное строение из белого камня выглядело величественно благодаря резным колоннам, на которых изображались сражения со всякой нечистью. Дверь была открыта, поэтому я просто вошёл внутрь.

На стойке регистрации спал щуплый паренёк. Проклятье, да он даже худее, чем я. Подойдя к нему, я ударил кулаком по столу. Парень испуганно вскочил и уставился на меня.

– Д-д-да? Чем могу помочь?

– Доброго утра, уважаемый. Мне бы не помешала работа. С кем тут можно поговорить?

После моих слов лицо парня тут же стало насмешливым.

– Работа? Ну и на какую работу ты рассчитываешь?

– На хорошо оплачиваемую, само собой, – сухо сказал я.

– Так, сейчас что-нибудь подберём, согласно твоим способностям. – Парень хмыкнул и открыл тетрадь. – Пойдёшь полы мыть? Платить будем… – Он повёл пальцем по строчке и торжественно сообщил: – Две сотни рублей в месяц!

Две сотни… Это шестьсот шестьдесят шесть пирожков в месяц, или двадцать два пирожка в день. Одним словом, хватит только на еду и ночлег. Такое меня точно не устраивает. Я скептически посмотрел на парня, и он, вздохнув, продолжил читать из тетрадки.

– Грузчики, триста пятьдесят рублей в месяц. – Подняв взгляд, он снова уткнулся в моё недовольное выражение лица. – Ну чё ты пялишься? Пацан, я же не телепат, не могу понять, что ты конкретно умеешь. Предлагаю ту работу, с которой любой справится, были б только руки да ноги, – устало пробубнил он и утих.

– Я хочу вступить в ваш союз. Мне клинком махать привычнее, чем полы тереть или ящики носить, – заявил я, положив ладонь на рукоять меча.

Парень перевесился через стол и поглядел на мою ржавую рухлядь, после чего расплылся в улыбке и плюхнулся на стул.

– Ты сейчас серьёзно? Нашёл где-то огрызок железяки и возомнил себя могущественным воином? Пф-ф-ф. Умора. Ты хотя бы знаешь, сколько охотников погибает каждый год? И заметь, они не такие сопляки, как ты, а здоровые мужи…

Договорить он не успел, так как я схватил его за ворот рубахи и притянул к себе.

– Щенок, не тебе говорить мне, с чем я справлюсь, а с чем нет. Кто тут старший? – прошипел я, смотря, как глаза паренька расширяются от ужаса.

За спиной послышались шаги и громогласный бас:

– Что здесь происходит?

Седой мужчина лет пятидесяти был отлично сложён. Мощная мускулатура, обилие шрамов, слеп на один глаз, второй глаз смотрит колючим взглядом, говоря о его боевом прошлом, а может, и настоящем. На правой руке нет большого пальца – значит, меч он явно держит в левой.

– Приветствую. Меня зовут Владимир, я пришёл наняться на работу, а этот… – Я зыркнул на парня и толкнул его на стул. – В общем, он сказал, что я не достоин стать охотником, а гожусь лишь для мытья полов.

– Егор Никитич! Неправда! Я просто… – начал оправдываться парень, но его тут же заткнули.

– Я сам разберусь, – сухо сказал мужчина и протянул мне руку. – Егор Никитич Гвоздев. Глава союза.

Я пожал протянутую руку, но меня тут же сдавили тиски мощных пальцев. Он сжал мою ладонь так, что я даже не мог сдвинуть её с места! Как он смог это сделать без большого пальца? Ведь без него сила хвата многократно падает. Никитич дёрнул меня на себя и тихонько шепнул на ухо:

– За своих ребят я любого порву. Но ты здесь новенький, и поэтому на первый раз прощаю. Но только попробуй кому-то тут нахамить или навредить. Убью. – Рука седого разжалась, лицо приняло добродушный вид, он приобнял меня и потащил на улицу. – Хочешь стать одним из нас? Ну пойдём, проверим, на что ты способен.

Ха-ха. На что способен? Да у меня после такого рукопожатия до сих пор рука дрожит. Ну ничего, как только я вытащу меч, всё резко изменится. По крайней мере, я так думал.

Гвоздев провёл меня вглубь территории СОХ. Слева определённо находилась оружейная, совмещённая с кузней. Звуки молота разносились на всю округу. Справа два здания отводились под бараки. Впереди кожевенная мастерская и отдельно стоящее строение, отведённое под тренировочный зал.

Внутри зал больше напоминал ангар, у дальней стены которого стояли тренажеры. По бокам – манекены для отработки ударов и мишени для стрельбы. А в центре сражалась парочка охотников. Бились на деревянных мечах, но создавалось ощущение, что каждый из них желает снести противнику голову.

– Гвоздь вернулся! На сегодня закончили, – рявкнул один из бойцов, и сражение прекратилось. – Здорова, Никитич. Чё там? Новый заказ пришёл? – спросил рыжий боец и утёр пот со лба.

– Ага, почти. Скорее новичок пришёл. Хочет стать одним из нас, – скептически хмыкнул Гвоздев и толкнул меня вперёд. – Сань, проверь его навыки, а там посмотрим.

– Навыки? Ха! Да какие в таком возрасте навыки могут быть? – Рыжий наткнулся на серьёзный взгляд Гвоздя и, вздохнув, обратился ко мне: – Ну пошли. Проверим. – Выйдя в центр, он добавил: – Можешь сражаться своей железякой или взять учебный меч, мне всё равно.

– Лучше возьму учебный. Не хочу никого покалечить, – улыбнулся я и отстегнул ножны.

– Никитич, ты слыхал?! Ха! Дерзкий пацан.

– Этот дерзкий Кольке чуть морду не разбил. Еле успел разнять, – добавил Никитич. – Так что можешь сломать ему пару рёбер, чтобы запомнил, что с людьми нужно вести себя вежливо.

– Рёбра, говоришь? Ха-ха. Не, я же не такой живодёр, как ты. Но синяков наставлю, будь спокоен, – хохотнул рыжий, глядя на то, как я машу перед собой деревяшкой, оценивая её баланс.

А баланс был неплох. Если сравнивать с Пожирателем костей, так и вовсе восхитителен. Я опустил меч и спросил:

– Долго я буду ждать? Или ты ещё не ублажил своё самолюбие?

– Ну сучонок. Никаких манер, – прошипел рыжий и рванул в бой.

Деревянный клинок бесхитростно рубанул по диагонали сверху вниз. Да, удар был стремителен, но я его увидел ещё до того, как рыжий успел его нанести. Сделав шаг вперёд и влево, я рубанул навстречу деревяшкой и попал точно по указательному пальцу.

Глухой звук удара пронёсся по залу, а рыжий отпрыгнул назад, скривившись от боли.

– Гвоздь! Твою мать! Где ты этого сопляка нашёл? – оскалился рыжий.

– Скорее это он нас нашёл. Ты давай, не жалей его. Покажи, чего стоишь, – фыркнул Никитич, сложив руки на груди.

Со всех сторон подул лёгкий ветерок, и я почувствовал, как волна силы разливается по телу рыжего. В его глазах полыхнул синеватый огонёк, и он снова рванул вперёд. На этот раз удары лились градом. Они были быстрее, сильнее и точнее предыдущего. Всё, что оставалось мне, так это следить за его плечами и заранее уходить от атаки.

– Вот же блоха мелкая! Да стой ты на месте! – выкрикнул рыжий, тесня меня назад.

– Как скажешь, – ответил я, заметив, что рыжий готовит выпад.

Тычковый удар на страшной скорости полетел мне в грудь. Я сместил корпус влево и нанёс удар навстречу, метя в пах. Рыжий за долю секунды сориентировался и уклонился, нанеся удар ногой. Носок ботинка ткнул мне в солнечное сплетение, и я, задыхаясь, рухнул на пол.

Слёзы хлынули из глаз, грудь горела огнём, а я даже не мог подняться. Проклятье. Это тело слишком слабое. Нужно стать сильнее, намного сильнее.

– Никитич, а пацан хорош. Даже очень! Скажем так, я ещё не встречал никого настолько умелого в таком возрасте. – Рыжий сплюнул на пол и показал Гвоздю опухающую кисть. – Смотри, чуть палец не сломал. Вот же зверёныш.

– Тут либо пацан хорош, либо ты слишком часто отлыниваешь от тренировок, – скептически сказал Гвоздев, придавив рыжего взглядом.

– Никитич, ну ты чё?! Я когда не на задании, то…

– То ты в баре, клеишь очередную бабу, – одёрнул его лидер союза.

– Ну не без этого, – повинился рыжий и потрепал рукой слипшиеся от пота волосы. – Смотри-ка, уже очухался. А он крепче, чем кажется.

Рыжий двинул ко мне и, подхватив под локоть, помог подняться.

– Вставай, боец. Ну, будем знакомы. Меня зовут Шишаков Александр Фёдорович, для своих просто Саня или Шиша. Для тебя пока Александр Фёдорович.

– Владимир, – прохрипел я.

– А как по фамилии-отчеству?

– Понятия не имею. Беспризорник я.

– Беспризорники так не дерутся. У тебя очень хорошая выучка. Такая не у каждого дворянина есть. Где обучался? – устроил допрос Александр.

– То тут, то там, – коротко бросил я, опираясь на меч, только он помогал мне не согнуться от ноющей боли в груди.

– Ха! То тут, то там. Никитич, ты кого привёл? У пацана сплошные секреты. – Александр Фёдорович посмотрел на Гвоздя и, махнув рукой, добавил: – Ладно, мне без разницы, кто ты и откуда. Сражаешься неплохо. Отлично чувствуешь ритм боя, правда, силы в твоих ударах нет. Если бы я распалил внутреннее пламя, то запросто бы смял тебя. В общем, мой вердикт – можно брать на первое задание.

– Я принят? – спросил я, посмотрев на Никитича.

– Конечно принят. Но сначала оплати вступительный взнос. После на пару заданий сходишь бесплатно, а там посмотрим, брать тебя или нет.

Слова Гвоздя озадачили меня. Что за бред? Платить деньги, для того чтобы заработать деньги? Эм-м-м. Попахивает каким-то лохотроном.

– И сколько я должен заплатить? А самое главное, за что конкретно я плачу?

– Немного. Сумма чисто символическая. Тысяча рублей. Эти деньги пойдут на развитие союза и выплаты охотникам, лишившимся возможности зарабатывать, – обтекаемо ответил Никитич.

– В каком смысле? На пособие калекам?

– Немного грубо, но ты всё верно понял. Как я тебе ранее сказал, за своих я убью любого. Если наш брат пострадал на охоте, то мы всегда придём на помощь ему и его семье.

– Выходит, кроме морального удовлетворения я ничего не получу? – скептически спросил я, ведь отдавать шестьсот шестьдесят шесть пирожков за просто так – это идиотизм.

– Если мы решим, что ты нам подходишь, то ты получишь нашу всестороннюю поддержку. – Увидев, что я всё ещё недоволен, Гвоздев продолжил: – В твоём распоряжении будет наша оружейка, где сможешь приобрести всё необходимое по низким ценам. Всегда сможешь заночевать в бараках. Бесплатный лекарь. Тренировочная база, где тебя будут целенаправленно обучать. Ну и ты станешь одним из тех, за кого я любому перегрызу глотку. – Закончив рассказ, Гвоздев широко улыбнулся.

– Звучит заманчиво, – сказал я, пожалев о том, что уже оплатил услуги гостиницы. Теперь мне не хватало жалких грошей, чтобы вступить. Ну да ладно, может, смогу договориться о скидке. – Но у меня немного не хватает денег. – Я вытащил из кошелька всё, что там было, и протянул Гвоздю.

Не успел я оглянуться, как мои кровно украденн… Гхм! Кровно заработанные выхватил Шишаков и шустро пересчитал.

– Девятьсот двадцать восемь рублей и пятьдесят копеек. Не хватает семидесяти одного рубля и пятидесяти копеек, – заключил он и, посмотрев на Гвоздя, спросил: – Может, сделаем скидку юному дарованию?

Егор Никитич осмотрел меня с ног до головы и, хмыкнув, сказал:

– Для такого юнца уже чудо, что у него есть девятьсот рублей. Но нет. Правила для всех едины. Не хватает денег? Заработай. Как ты это сделаешь, не мои проблемы, – сурово сказал он и, развернувшись, двинул на выход.

– Егор Никитич, может, вы возьмёте в качестве оплаты это? – спросил я, протянув ему горсть жемчужин.

Старик развернулся и удивлённо уставился на меня.

– Ты где это взял?

– Нанялся охотником в деревню Сита. И так уж вышло, что охотиться пришлось на каких-то собакоподобных ящеров. Прикончил семерых, а внутри нашёл вот такие жемчужины.

– Ха-ха-ха! Хорош заливать, малец! Не может такого быть! – залился смехом Гвоздев, но увидев, что я не улыбаюсь, тут же посерьёзнел. – Ты сейчас не шутишь?

– Никитич, судя по его лицу, он вполне серьёзен. Вот только тут кое-что не сходится. Как такой сопляк мог одолеть семерых ящеров? Судя по красной жемчужине, там был и вожак. А ты знаешь, что это значит. – Александр Фёдорович посмотрел на Гвоздя, и тот нахмурился.

– Мне повезло, – я пожал плечами. – Застал их врасплох в пещере. Там была узкая ниша, куда я и залез, они клацали зубами, а достать меня не могли. Ну а я просто лежал и ждал удобного момента для удара в шею.

– А пацан-то ещё и с выдумкой, – осклабился Александр Фёдорович. – Надо брать.

– Надо, – сказал Гвоздев и забрал у меня одну зелёную жемчужину, а у Шишакова отобрал деньги. – Вот только кому надо, тот и становится наставником, – старик похлопал Шишакова по плечу и добавил: – Завтра с речного вокзала отправляется лодка в торговый город Жаохэ. Тебя и ещё трёх ребят наняли в охрану. Оплата стандартная – пятьсот рублей в день. Заплатят в обе стороны.

– Опять Островский? – нахмурился Шишаков.

– Он самый.

Хм-м-м. Знакомая фамилия. Кажется, я сегодня отлупил его охранников.

– Твою мать. Значит, опять кормить не будут, – вздохнул Шишаков.

– Саша, ты и не должен жрать из чужих рук. Помнишь, что было с Валерьяном? Нанялся в охранение, угостился кусочком хлеба и помер. И так же сделали все охранники бараны, поели на халявку. Идиоты. В итоге помнишь, что было?

– Да помню. Не шуми ты. Островский заставил нас оплатить цену груза, – обиженно буркнул Шишаков.

– Простите. А что мне делать? – вмешался я в разговор.

– А тебе нужно наняться на корабль любым способом. Охотник это не только про то, как клинком махать, а ещё и про соображалку, – Гвоздев постучал себя пальцем по виску, посмотрел на Шишакова и сказал: – А ты, Шиша, за ним присмотришь и оценишь, подходит он нам или нет. А если недостаточно будет времени, то отправлю вас вместе ещё на один заказ и ещё один. И так до тех пор, пока ты не примешь решение, берём мы парня или нет.

– А чё тут думать, я уже… – начал было Шишаков, но Гвоздев его осадил.

– Отвечать за него будешь головой. Набедокурит – разгребать тебе. Понял?

Шишаков мгновенно посерьёзнел, и всю его уверенность в том, что меня нужно принимать в охотники, как ветром сдуло.

– Никитич! Ты чё? Я учеников не беру, ты ж знаешь, – возмутился Шишаков, но Гвоздев был непреклонен.

– А вот зря, Саша. Пора уже, знаешь, взрослеть, за ум браться. Тебе тридцать годиков, а в голове ветер. Вот тебе первый птенец, учи его летать. Всё. Дальше без меня, – отмахнулся Гвоздев и ушёл.

– Тьфу. Твою мать, – выругался Шишаков и повернулся ко мне. – Ну и что мне с тобой делать?

– Пока ничего. Он же сказал, что я сначала должен самостоятельно попасть на корабль. А там уже видно будет.

– Ха. И то верно. А если провалишься, то мне мороки меньше, – обрадовался Шишаков и шутливо погрозил пальцем. – Ну ты это, не подведи меня. Провались как следует!

– Обязательно, – оскалился я и спросил: – А что это за жемчужины?

– Что? Я думал, ты в курсе, – удивился Шишаков и, потерев шею, начал с неохотой объяснять. – Китаёзы называют эти камни «драконий жемчуг» или «духовный жемчуг». А у нас как попало, кто камешками, кто блестяшками, но чаще называют просто жемчугом. Ишь чё. Повадились на востоке названия заимствовать. Срамота, – осуждающе покачал головой Шиша.

– А какие названия ещё позаимствовали?

– Эм-м-м… Ну… – Шишаков задумался, судорожно пытаясь найти подтверждение своим словам. – Ты это. Тебе чё, заняться нечем? Давай, дуй в порт. Не забивай мне голову! – отмахнулся он и, приподняв рыжие брови, уставился на меня.

– Как пожелаете, господин учитель, – шутливо поклонившись, я направился на выход.

Идти пришлось около полутора часов. За это время я успел насмотреться на пьянь, вываливающуюся из кабаков, жульё разных мастей и благородных, рассекающих на дорогих автомобилях.

Это расслоение общества сильно бросалось в глаза. Есть невероятно бедные и невероятно богатые, средней прослойки не существует. Впрочем, так было и в моём мире.

Это научило меня лишь одному. Есть люди, которые готовы бороться и постоянно пробовать новое, чтобы улучшить свою жизнь. И есть те, кто будет до конца жизни биться в одну и ту же стену головой и жаловаться на несправедливость жизни.

А я хочу жить хорошо. И, пожалуй, буду двигаться вперёд, набивая шишки. Тем более теперь у меня наставник подходящий. Эксперт по набиванию шишек, Шишаков! Даже фамилия говорящая. Ха-ха!

Порт находился рядом с Уссурийским бульваром. Со всех сторон огорожен забором, в котором имелись двое ворот. Одни для входа, другие для выхода. На проходной сидел усатый мужчина с брюшком и исподлобья смотрел на всех.

– Уважаемый, подскажи, к кому можно обратиться по поводу работы?

– Эт тебе к Антонычу. Вон, видишь здание с надписью «Речной вокзал»? Дуй туда. Там мужик в красном сюртуке. С ним поговоришь. – Усач сложил руки на животе, как будто собирался уснуть, и тут же отвёл от меня взгляд.

Странное место. Я ожидал увидеть обилие складов, но ничего похожего здесь не было. Просто три причала, на которых стояли десятки лодок. К ним подъезжали грузовики, из которых замученные мужики спешно перебрасывали товары на лодки.

В здании речного порта было шумно. Десяток человек спорили друг с другом, активно размахивая руками и сыпя угрозами.

– Ты чё, пся подзаборная?! Совсем берега попутал? Я здесь десять лет матросом работаю! Кто тебе сказал, что ты будешь на моём месте трудиться? – выплюнул жилистый мужик с наколкой якоря на правом плече.

– Да мне побоку, сколько ты, старый хрен, тут оттарабанил! Мне деньги нужны семью кормить! – огрызнулся крепко сложённый мужик, которому на вид было лет тридцать.

– Антоныч, он вообще дурак?! Скажи ты ему! – всё больше распалялся мужик с татуировкой якоря, сжимая в руке гаечный ключ.

Антоныч обнаружился сидящим на деревянном ящике. Он мирно жевал красное яблоко и иронично смотрел на происходящее.

– Мужики. Мне без разницы, кто из вас получит это место. Заказчику тоже плевать. Лодка отбывает завтра, и у нас всего одна вакансия на десять человек. Решайте вопрос как угодно. А за тебя, Сидор, я вступаться не собираюсь. Ты хоть и десять лет трудишься на нас, но ты, собака бешеная, вечно пьяным валяешься, когда нужен. Будь моя воля, я б тебя и вовсе никогда не нанимал.

– Я тоже хочу в команду, – сказал я, облокотившись на ящик рядом с Антонычем. – Давайте решим всё в честной драке. Кто останется на ногах, того и работа, – предложил я, видя, что Антоныч явно скучает.

– Вот! Дельное предложение! Ну и теперь вас не десять, а одиннадцать. Кто не будет драться, может сразу валить. А желающих получить место прошу выйти из речного вокзала и выбивать дурь друг из друга на улице, – уцепился за моё предложение Антоныч, спрыгнул с ящика и двинул на выход.

Забавно получается. Гвоздев сказал, что охотник должен думать головой, а не только махать кулаками. Но так уж вышло, что ситуация была идеальной для того, чтобы всё решить дракой.

Я пошёл рядом с Антонычем и сказал:

– Ставлю сто рублей на то, что выиграю я. – Моя ставка была особенно абсурдна, если учитывать, что я только что отдал все деньги Гвоздеву.

Антоныч осмотрел меня с ног до головы и хмыкнул.

– Самонадеянно. И глупо. Но кто я такой, чтобы отказываться от лёгких денег? Принимаю ставку.

Помимо меня, на улицу вышли восемь из десяти кричавших. Оказывается, не всем нужна работа, а может, кто-то здраво оценил свои шансы на победу. Вокруг нас тут же образовалась толпа. Люди делали ставки, подбадривали выбранных бойцов, а кто-то наблюдал за происходящим с бутылкой дешёвого пойла в руке.

Здоровые лбы зло пялились друг на друга, не обращая на меня никакого внимания. Не воспринимают меня всерьёз. Оно и понятно. Я ведь восемнадцатилетний щуплый пацан, но с огромным опытом сражений. Впрочем, об этом они очень скоро узнают.

– Начали! И пусть победит самый трудолюбивый! – выкрикнул Антоныч, и амбалы ринулись в бой.

Глава 10

Восемь здоровяков сцепились друг с другом. Рвали волосы, выбивали зубы, выдавливали глаза. Я же чувствовал себя несколько оскорблённым. Нет, я, конечно, в теле доходяги, но могли бы попытаться вырубить меня первым, а уже потом ломать друг другу носы.

Двухметровый амбал с уродливым шрамом на щеке влепил удар снизу своему противнику. Удар вышел знатный, мне на секунду показалось, что ещё немного, и он оторвёт ему голову. Бездыханное тело рухнуло на землю, а амбал тут же осмотрел окружающих, выбирая новую жертву.

Но выбор за него сделал я. Да, у меня слабое тело, да, я вешу чуть меньше мешка цемента, но вы когда-нибудь пробовали ударить противнику в кадык? Я делал это сотню раз. Вот и сейчас, появившись прямо перед здоровяком, я со всего размаха ударил ему в горло.

Он выпучил глаза и рухнул на землю задыхаясь. Повезло ему – если бы я весил килограммов на двадцать побольше, то мог бы и убить, а так просто вывел из строя на пару минут и не более того. Ещё двое уложили своих противников и заметили, что я вырубил амбала. Зараза…

Сразу оба бойца ринулись на меня. Правда, у первого был рассечён лоб, и кровь быстрым потоком заливала ему глаза, заставляя его то и дело вытираться. А второй на пару шагов отстал от первого. Он сильно хромал – видимо, повреждено левое колено.

– Иди сюда, сопля! – гаркнул мужик с рассечением и по-деревенски размахнулся, чтобы влепить мне боковой удар.

Наивный идиот. Он мог бы попасть в меня такой размахайкой лишь в случае, если бы у меня не было опыта или я испугался. Увы, сегодня не его день. Нырнув под руку, я ткнул ему большим пальцем в правый глаз, и пока он корчился от боли, прыгнул за спину, чтобы со всего размаха ударить пыром в колено хромого.

Что-то хрустнуло, и хромой рухнул на землю, вереща от боли. Видимо, порвал ему связки. А вот с рассечённым пришлось повозиться. Он очухался и побежал ко мне, молотя руками. Я нырнул под удар и снова ткнул в глаз. Секундное замешательство дало мне возможность ещё трижды пробить ему в бороду. Но он, зараза, держался на ногах, стоически принимая всё, что у меня было в арсенале.

Да уж, если бы мы дрались на палках, я бы давно его вырубил, а вот для кулачного боя моё тело было слабовато. Когда я в десятый раз ткнул ему в глаз, мужик замахал руками:

– Да идите вы на хрен с такой работой! Если ослепну, она мне и даром не нужна будет.

Потирая глаза, он протиснулся через толпу и исчез. На ногах остались только я и коренастый мужик с мощными ручищами.

– Ну чё, щенок? Будем рубиться или сдашься? Я ж не посмотрю, что ты мелкий, забью до смерти, – оскалился он и не спеша пошёл ко мне, хрустя сбитыми костяшками.

– Можно один вопрос?

– Хе. Спрашивай, – уголки губ бойца поползли вверх, и он хрустнул шеей.

– Сколько в курятнике яиц?

– Чё? – зависнув на секунду, спросил он.

– Правильный ответ – ни одного, – гаркнул я и, скользнув вперёд, со всего размаха рубанул ногой в пах.

– Сучонок… – прохрипел мужик, держась за отбитое хозяйство, и рухнул на землю.

Толпа, срывавшая глотки, недовольно загудела и стала расходиться.

– Да это хрень какая-то. Нечестно! – вскрикнул грузчик с перепачканным лицом.

– Хрень не хрень, а полтишок рублей теперь мой, – радостно сказал другой, пряча смятые купюры в карман.

– Чего столпились?! У вас работы нет?! – возмутился Антоныч и, презрительно смотря на лежащих в пыли, пошёл ко мне. – Ну что, малец. Поздравляю. Ты нанят. – Он протянул мне руку, а я скептически на неё посмотрел.

– Мне кажется, в вашей руке не хватает купюры в сотню рублей.

– Ты прав, купюры нет. А если она там не появится, то что? – Антоныч посмотрел на меня с вызовом, а когда понял, что я вот-вот рубану ему промеж глаз, засмеялся, вскинув руки. – А-ха-ха! Пацан, да шучу я. Спор – дело святое! Вот, держи. – Он выудил из кармана смятую купюру и протянул мне. – Тебя как звать-то?

– Владимир, – ответил я, пряча купюру в кошелёк.

– А меня Антон Антонович Антонов, но для простоты Антоныч. Ведь нет смысла повторять одно и то же трижды, верно? – Управляющий подмигнул мне и добавил: – Завтра в восемь утра жду тебя на причале. Ты выиграл работу, которая называется ПГТ. Пыльная, грязная и трудная. Зато покормим и за один рейс сможешь заработать шестьдесят рублей.

– Прекрасно. Мне подходит. – Я пожал руку управляющему.

– Ну и отлично. Завтра жду на причале номер три. Форма одежды… – Антоныч окинул меня взглядом. – Да вот в этом можешь и приходить. Такое тряпьё всяко не жалко.

Он ушёл, а я остался в недоумении. Чего ему не понравилось? Чёрные кожаные сапоги, серая рубаха и штаны из грубой ткани. Вполне добротная одежда. Может, не такая изысканная, как у него, но меня более чем устраивает. Поправив одежду, я двинул на выход.

Кроваво-красное солнце тонуло в водах Амура. Выйдя из порта, я заметил вдали фигуру Шишакова. Он не спеша свернул за угол и скрылся из виду. Получается, за мной уже начали присматривать? Забавно. Что ж, присмотрим за смотрящим.

Я перешёл на бег и рванул следом за ним, бряцая ножнами. Свернув за угол, я тут же наткнулся на массивную пятерню, тянущуюся к моей шее. Резко ушёл вниз, выхватил клинок и повернулся, заглянув в глаза напавшему. Это был Шишаков.

– Ха-ха-ха! А я был прав! – Захохотал рыжий, смотря на мой клинок. – Ты неплох, очень неплох. А вот твой меч явно требует замены. Барахло какое-то, – презрительно скривился он.

– Вы за мной следили? – спросил я, убирая клинок в ножны.

– Я бы сказал, присматривал.

– И как впечатления?

– Ну, пока у меня смешанные чувства. Вроде бы у тебя работает котелок, но ты снова полез в драку, чтобы решить проблему.

– Атмосфера очень хорошо подходила для того, чтобы спровоцировать драку, в которой я выйду победителем. Это немного другое, – заметил я, улыбнувшись.

– И попутно выиграть сотню рублей. Азартные игры до добра не доводят, – заметил Шишаков и махнул рукой. – Идём, нужно обмыть твой выигрыш. Ты платишь.

Услышав слова Шишакова, я понял, что Гвоздев не зря обвинял его в пьянстве. Ещё и на мои кровно заработанные покусился, зараза. Ну да ладно, я не жадный, а друг мне действительно не помешает. Если, конечно, удастся сдружиться.

– А ты из какого рода? – выкрикнул Шишаков, продолжая идти не оборачиваясь.

Думает, что я забудусь и всё расскажу? Возможно, однажды, но не сейчас. Я поравнялся с наставником и ровным тоном ответил:

– Я же говорю, безродный. Сам по себе с рождения.

– Да, очень правдоподобная легенда, – скривился Шишаков и, дёрнув меня за рукав, свернул за угол.

В глухой подворотне собралась толпа парней. Всего их было человек сорок. Среди толпы возвышался мужик лет тридцати, он расхаживал из стороны в сторону и орал:

– Запомните! Здесь вам никто платить не будет! Покажите свои навыки, и если мне понравится то, что я увижу, тогда я дам вам шанс на большом турнире. Большой турнир – большие деньги. Чем выше в турнирной таблице вы подниметесь, тем больше заработаете.

– Дядь, накинь хотя бы по рублю за бой, не жмись! – пискнул из толпы какой-то пацан.

– Ха-ха-ха! А ты дерзкий щегол, – заметил мужик и прищурился. – Так и быть. Заплачу по одному рублю каждому, кто сможет вырубить своего противника. Не просто свалить, а именно отключить сознание. Поняли?

– Вот эт разговор! За рубль я тут любому нос сверну! – снова пропищал пацан.

– Да я тебя самого в бараний рог сверну, шушпарь мелкий! – зло выплюнул другой парень из толпы, и понеслась словесная перепалка.

– Заткнулись! – рявкнул мужик. – Встаньте шире, сделайте круг, и я выберу, кто будет драться первым.

Толпа подчинилась, и уже через минуту мои ровесники выбивали друг из друга всю дурь под радостный вой толпы.

Смотря на то, как они дерутся, я понял, что мой стиль очень сильно отличается. Юнцы жмурились на каждый летящий в них удар. Коряво били, выворачивая кисти, о блоках и уклонах оставалось лишь мечтать. Только бездумная рубка кость в кость. Я на их фоне выглядел бывалым бойцом. Впрочем, так и было.

– Вот как дерутся твои ровесники. Между прочим, такие же сироты, как и ты, – ехидно заметил Шишаков. – Как видишь, у них нет даже десятой доли твоего мастерства. А к твоему возрасту… Кстати, сколько тебе?

– Восемнадцать.

– Так вот, к восемнадцати годам даже я сражался на порядок хуже. А у меня, между прочим, с детства был учитель фехтования. Да, мои родители не могли позволить лучшего учителя, но и тот был неплох. В жизни не поверю, что ты сам научился так сражаться.

Да, что бы я ни сказал, Шишаков не поверит. Вот только то, что я сам научился так сражаться, это чистая правда. Просто у меня были десятки лет войны за плечами, чем не мог похвастаться даже Шишаков.

Молчание затянулось, и наставник, вздохнув, покачал головой.

– Видимо, я так и не услышу твою историю. Ну и ладно. Идём в бар – может, напившись, ты станешь более разговорчивым, – не скрываясь сказал он и двинул на выход. Я поспешил за ним.

– А что это за бойцовский клуб?

– Это? Да Ефим Крапивин собирает по всему краю малышню и гонит на арену. А малышня потом бьётся на потеху аристократам. Богатеи делают ставки, развлекаются, пацаны льют кровь. Сначала бьются на кулаках. За такой бой обычно платят сотку за поражение и пять сотен за победу. Если наловчился и очень полюбился аристократам, то тебя приглашают в более статусный турнир. – Шишаков достал пачку сигарет и протянул мне. – Будешь?

– Нет, спасибо. Не курю.

– Эт ты зря, конечно. Для кого здоровье бережёшь?

– Для сражений, – ответил я.

– Хе! Сражений, блин, – скептически покачал головой наставник и выпустил густое облачко дыма, покрасневшее в закатных лучах. – Сражения здоровье только забирают. Сколько бы ты в них ни кинул, они заберут всё без остатка. Дай только время.

– А какие ещё бывают турниры?

– Да какие. Разные. Как ты понимаешь, всё это подпольные бои. С них в казну не капает ни черта. А значит, Крапивин может творить всё, что душе вздумается, пока его крышует граф местный. Мышара. – Шишаков презрительно сплюнул.

– Мышкин, что ли?

– Ага, он самый. Ну и турниры делятся на четыре категории. То позорище, что ты видел, называется «песочница». Следующий «ученический», за ним следует «воинский» и, наконец, «абсолют». Ученический и воинский различаются только силой соперников, а так дерутся врукопашную. Разрешается всё что угодно. От выкалывания глаз до отбивания яиц. А вот в абсолюте бьются уже с использованием оружия. Как понимаешь, битвы идут насмерть. Но и оплата там очень неслабая. А ты с какой целью интересуешься?

– Да просто, интересно.

– Мне-то не заливай. По глазам вижу, что хочешь попробовать свои силы. Только ты не думай, что там сможешь поднять лёгкие деньги. С твоим текущим уровнем выше ученического турнира не прыгнуть.

Проходя мимо здания с вывеской «Горяченькие булки Марьяны», я заметил, как Шишаков повеселел и пригладил бороду. Дверь отворилась, и на порожки вышла откровенно одетая девушка. Оголённые стройные ноги, декольте, доходящее чуть ли не до пупка, уверенный взгляд и обольстительная улыбка.