Текст книги "Оккультный Гитлер"

Гиммлера огорчало, что к 31 декабря 1939 года у 115 650 женатых эсэсовцев вместо предполагаемых 4 детей на семью было в среднем лишь 1,1 ребенка. Потому он призывал, чтобы вдовы солдат и офицеров СС рожали детей. Будущее этих незаконнорожденных «арийских» детей, по замыслу рейхсфюрера, должен был обеспечить сам орден. Ответственные чиновники СС вели документацию, касающуюся усыновления этих детей. Таким образом, Гиммлер объявил об официальной поддержке незамужних матерей и незаконнорожденных детей. Организация, которая занималась устройством этих детей, называлась «Источник жизни» («Lebensborn»); во главе «Источника» долго стояла Инге Фирметц.

Видимо, именно с концепцией многодетной семьи связано и то, что худшим прегрешением для эсэсовца считался гомосексуализм. Сначала заподозренный в гомосексуальности изгонялся из ордена и предавался гражданскому суду для расследования обстоятельств дела и вынесения приговора. Обычным приговором было тюремное заключение. Но как только срок заключения оканчивался, злосчастный нарушитель помещался в концентрационный лагерь. Там по приказу Гиммлера его устраняли «при попытке к бегству».

В этом аспекте тоже можно провести параллель между деятельностью Гиммлера и некоторых оккультных обществ. Хотя сегодня никто не скажет, что гомосексуалистов надо устранять «при попытке к бегству», ряд эзотерических лож отказывается принимать их в свои ряды. Такое отношение существует потому, что гомосексуализм является внешним проявлением разновидности психической «извращенности». По мнению оккультистов, силы, приобретенные в ходе магического обучения, почти наверняка столкнутся с этой извращенностью и сами могут, так сказать, извратиться с гибельными последствиями для индивидуума и его ложи.

Со временем Черный орден СС должен был становиться все более оккультным. Как писал историк Хайнц Хайне: «Покров тайны лежал на деятельности СС. Никому, даже членам партии или СА, не разрешалось знать, что делает СС; гиммлеровский орден существовал в таинственных сумерках». И с каждым годом эти сумерки делались все таинственнее.

Когда кандидат 20 апреля приносил присягу, он вдруг обнаруживал, что существует «храм внутри храма» и, чтобы сделать карьеру, он должен пройти еще один круг посвящения.

Знаками отличия принадлежности к внутреннему кругу СС были кольцо, кинжал и шпага.

Рис. 36. Шпага офицера СС

Рис. 37. Ножны и кинжал высших чинов СС

Доказавшим свою преданность и боевые качества, независимо от их чина, полагалось носить серебряное кольцо с изображением мертвой головы. Первоначально это кольцо предназначалось лишь для «старой гвардии», но к 1939 году им обладал почти каждый офицер СС, занимавший командную должность не менее трех лет.

Кинжал в черных ножнах с широким заостренным лезвием и надписью готическим шрифтом «Моя честь – это верность» («Meine Ehre heisst Treue») являлся символом эсэсовской элиты. Он предназначался лишь для тех, кто имел чин не ниже оберштурмфюрера. В основу дизайна был положен так называемый Гольбейновский кинжал, который получил название по рисунку на ножнах, воспроизводившему сцены с полотна «Пляска смерти». Накануне войны в дополнение к ножу появился меч – на этот раз основой послужило холодное оружие немецких полицейских: изящный прямой клинок и прямая деревянная рукоятка, украшенная рунами победы.

Вскоре началось производство прекрасных ручной работы дамасских клинков, украшенных эсэсовскими позолоченными надписями. Этот вид клинков пользовался особой популярностью еще в XVIII веке, и они были чрезвычайно дороги. В Германии носителем старинного ремесла был кузнечных дел мастер Пауль Мюллер. Гиммлер поклялся, что древнее мастерство не будет утрачено и поручил Мюллеру организовать в Дахау специальную кузнечную школу. Процесс изготовления дамасских клинков (ковка в одно целое нескольких тончайших полосок стали чрезвычайно трудоемка) был подобен тому, что изобрели японские мастера, изготавливавшие знаменитые самурайские мечи. Мюллер, кстати, пережил войну и продолжал ковать дамасские клинки вплоть до 1971 года, оставив секреты мастерства своему ученику Роберту Кюнерту.

При организации второго уровня посвящения Гиммлер активно использовал атрибутику древнегерманских культов и традиции средневекового рыцарства (конкретно – традиции тамплиеров и Тевтонского ордена). Ежегодно молодые кадры СС приезжали в Брунсвик, к гробу герцога Мекленбургского, чтобы пройти через так называемую «церемонию плотного воздуха» (видимо, намек на чрезвычайное напряжение, которое испытывает всякий принимающий обет). Там уже никто не вспоминал о Тысячелетнем рейхе или национал-социалистском государстве – речь шла только о магическом приготовлении к приходу «человека-бога»; таких, одного за другим, тайные Властители пошлют на землю, когда изменится равновесие духовных сил.

Однако, кроме «простой» элиты, существовали и подлинно «высокопосвященные». Гиммлер отобрал двенадцать лучших обергруппенфюреров, которым выпала честь играть роль его ближайших и верных последователей. Собирал он их в восстановленном из руин замке Вевельсбург, что в Падерборне (Северный Рейн-Вестфалия). Об этом замке и ритуалах, проводившихся в нем, стоит поговорить отдельно.

Замок Вевельсбург (Wewelsburg) представлял собой массивное треугольное сооружение, построенное в XVII веке на месте старой крепости. Назван он был по имени рыцаря-разбойника Вевеля фон Бюрена, одного из ранних его владельцев.

Рис. 38. Замок Вевельсбург – религиозный центр Черного ордена СС

На развалинах этого древнего замка Гиммлер решил создать совершенно необычный центр посвящения. Только в первый год реконструкция замка Вевельсбург обошлась казне в 14 миллионов марок, а ведь эти работы продолжалась до конца войны.

Каждая комната была обставлена и декорирована таким образом, чтобы наглядно воплотить образ жизни, традиции, верования и великие свершения деятелей Священной Римской империи германской нации. В комнатах находились подлинные предметы соответствующих эпох: мечи, щиты, доспехи, даже одежда и драгоценности, принадлежавшие различным историческим лицам. Гиммлер рассылал своих эмиссаров по всей Европе, чтобы грабить музеи и частные коллекции, отбирая самые ценные предметы.

Приезжавшие неоднократно в течение года для участия в ритуальных собраниях высшие чины СС каждый раз получали другую комнату, для того чтобы сильнее и сильнее «пропитываться» духом эпохи. Один только Генрих Гиммлер всегда сохранял за собой одну и ту же комнату, в которую никто не имел права входить в его отсутствие. Легко догадаться, что комната рейхсфюрера была оформлена в честь Генриха I Птицелова.

Главным залом замка был так называемый «баронский зал» – огромная округлая комната под сводом Северной башни, украшенная гербом рейхсфюрера СС, геральдическими знаками и рыцарскими гербами.

Повседневные церемонии проводились в Среднем зале.

Рис. 39. Свадебная церемония в Вевельсбурге

Святилище ордена находилось в подземельях замка: там совершались различные оккультные действия – например, ритуал «крещения кровью».

А вот описание собственно ритуалов, проводившихся в замке:

«Вестфалия 1939 года. Тринадцать человек собрались в баронском зале замка Вевельсбург. Они одинаково одеты. У каждого ритуальный кинжал. Каждый носит серебряное кольцо с печатью. Торжественно занимают они свои места за огромным круглым дубовым столом, странно напоминающим Круглый стол полулегендарного короля Артура. У сидений высокие спинки, они покрыты свиной кожей, на каждой спинке серебряная пластина, на которой выгравировано имя. В замке они в своей штаб-квартире. Помещение украшено в различных исторических стилях и посвящено различным историческим личностям, от которых собравшиеся получают вдохновение. Когда тринадцать заняли свои места, они начинают медитировать под руководством Великого магистра [3]3
  разумеется, самого Генриха Гиммлера – А. П.


[Закрыть]. Прямо под столовой располагается каменный свод, толщина стен которого пять футов. Это – святая святых ордена. В центре пола темный столб. Ступени ведут вниз. На дне нечто вроде каменной купели, окруженной 12 пьедесталами. Все это имеет ритуальный смысл. В случае смерти любого члена Ордена, кроме Великого магистра, его герб должен быть сожжен в углублении центрального камня, затем помещен в урну и поставлен на одну из колонн».

В своем личном штабе Гиммлер создал «отдел Вевельсбург», во главе которого поставил штандартенфюрера СС Зигфрида Тауберта, ставшего в 1937 году комендантом замка. Архитектор Герман Бартельс подготовил план его перестройки в соответствии со строками иезуита Иоганна Хорриона, созданными в начале XVII века:

 
«Возвышайся же, Вевельсбург,
Опираясь на прочные скалы
И отважно неся свою благородную главу
Высоко к облакам.
Построенный гуннами,
Избравший после многих хозяев
Своим господином тебя
И ставший домом, тебя достойным…»
 

Замок Вевельсбург в представлениях Гиммлера не ограничивался собственно замковыми сооружениями – он должен был вырасти до размеров небольшого и самодостаточного города. Предполагалось, что до 1942 года все жители близлежащих деревень будут выселены, а на месте их скромных поселений возведут грандиозный архитектурный комплекс, состоящий из дворцов, крепостных стен, башен и башенок. Окончательный проект предполагал завершение строительных и реставрационных работ во второй половине 1960-х годов. Судя по сохранившимся фотографиям макетов, в результате должен был получиться комплекс более грандиозный, чем Ватикан.

Рис. 40. Макет архитектурного комплекса, который планировалось возвести вокруг замка Вевельсбург (на макете в центре), 1944 год

В 1945 году все ценности замка эвакуировали, а сам замок Вевельсбург по приказу Гиммлера был взорван. Восстановление замка началось в 1948 году, и сейчас в нем находится местный краеведческий музей, где истории СС посвящена сравнительно небольшая экспозиция…

Поскольку речь шла о создании особой элиты будущего, Гиммлер сделал все, чтобы законодательно закрепить обособленность членов ордена, их независимость от традиционных общественных институтов и даже подразделений НСДАП.

Эсэсовский судья Шарфе так обосновал особое положение СС: «Эсэсовец несравним с любым другим членом партии, так как готов защищать движение и его руководство, не щадя живота своего. А это требует особого к нему отношения».

Гиммлер и Шарфе считали, что эсэсовец не может быть подвержен ни гражданскому, ни даже партийному суду, но только суду и решению руководства СС.

И действительно, со временем весь офицерский состав СС, начиная со штурмбанфюрера, был выведен из-под юрисдикции обычной юстиции. Но зато была введена юрисдикция совершенно иного рода – основывающаяся на рыцарском кодексе и понятиях чести, рожденных в студенческом сообществе.

В ноябре 1935 года Гиммлер ввел положение: «Любой эсэсовец имеет право и обязанность защищать свою честь с оружием в руках». Фактически в повседневную практику была возвращена дуэль.

В одном из приказов Гиммлер расписал с педантичностью школьного учителя порядок дуэли «нового старого» типа. Получив оскорбление, эсэсовец должен был «предпринять в течение 24 часов шаги для выяснения вопроса или получения удовлетворения, не считая выходных дней и праздников». Если удовлетворение получено не было, он обязан заявить своему противнику, что «сообщит тому через посредника о своем решении». Секундант по возможности «должен был иметь чин не ниже чина оскорбителя и предстать перед ним в служебной форме одежды для решения условий дуэли и выбора оружия. Письменные извещения применимы только в исключительных случаях и должны отправляться заказным письмом».

В понятие соблюдения чести, по мнению Гиммлера, входило и самоубийство, которое было разрешено им официально. Характерный пример: дело оберштурмфюрера СС Иоханнеса Букхольда, приговоренного к смертной казни за убийство подчиненного.

22 июня 1943 года его непосредственный начальник хауптштурмфюрер СС Блейль доложил: «Я напомнил Букхольду о действующем распоряжении рейхсфюрера СС и оставил ему в камере пистолет, заряженный одним патроном и снятый с предохранителя, с тем чтобы он в течение 6 часов мог воспользоваться предоставляющейся ему возможностью самому искупить свой поступок».

«Милость» рейхсфюрера СС оберштурмфюрер закрепил в письменной форме, написав на листе бумаги: «Подтверждаю правильность судебного разбирательства и вынесенный приговор. Букхольд, оберштурмфюрер СС».

После этого Гиммлер распорядился: «Труп передать родственникам для захоронения. Букхольд смертью искупил свою вину. Родственникам оказать необходимую помощь, как если бы он пал на поле брани».

Увлечение Гиммлера метафизикой находило отражение в том, что он использовал любую возможность «вступить в контакт» со священными мертвецами, считая, что обладает способностью заклинать духов и беседовать с ними. Чаще всего к нему являлся дух короля Генриха, который «давал ценные советы». Зачастую Гиммлер даже начинал свой разговор со слов: «А король Генрих поступил бы в таком случае следующим образом».

Этот оккультизм в сочетании с псевдонаучными историческими изысканиями должен был придать эсэсовскому ордену чувство избранности и обосновать «историческую предопределенность» принадлежности эсэсовцев к последнему звену в длинной цепи германской элиты. В «Памятке СС» говорилось: «Охранные отряды действуют в соответствии с неподдающимися изменениям законами, как национал-социалистский орден нордических людей и как принесшее присягу сообщество их родов». К этому определению Гиммлер добавил в одной из своих речей: «Мы должны быть не только внуками, но и предками будущих поколений, отвечающими за вечную жизнь германского народа».

Культ предков и германизма был, по всей видимости, необходим Гиммлеру для придания СС идеологического единства, которого у организации не было. Но даже орденская мистика не могла затушевать то обстоятельство, что СС не обладали собственной концептуальной доктриной.

В мировоззренческом плане СС оперировали теми же посылками, что и другие национал-социалистские формации: раболепством перед Гитлером, гипертрофированным национализмом и расовым мифом. Однако цинизм большинства членов СС не позволял им всерьез относиться к идеологии собственного шефа. Просветительные мероприятия, организуемые по приказу рейхсфюрера, были наименее посещаемыми. Даже офицерский состав предпочитал им пивные застолья, что отмечал группенфюрер СС Цех. А штандартенфюрер СС доктор Цезар, начальник отдела обучения и воспитания, жаловался в январе 1939 года, что занятия по расово-политическим проблемам проходят с трудом: «Люди уже устали от этой тематики, так что приходится переходить к вопросам национал-социалистского мировоззрения, но даже и этот метод себя не оправдывает».

И все же Гиммлер рассчитывал, что со временем, когда сменятся поколения, в СС наконец придет молодежь, которая будет воспитана в духе благоговения перед строителями Третьего рейха – в глазах этой молодежи он и Гитлер предстанут божествами, сотворившими мир из хаоса. В этой ситуации роль СС менялась – из телохранителей вождя и элиты партии эсэсовцы превращались в жрецов новой религии, которая должна была заменить христианство.

Религия Третьего рейха

Это очень важный момент. Потому я отдельно обращаю на него ваше внимание.

Усилиями Гиммлера национал-социалистическая идеология должна была стать официальной религией Третьего рейха, в рамках которой фюрер рассматривался как бог (или как пророк бога, мессия). И эта декларируемая в самых разных инстанциях цель опровергает любые сомнения в том, что Третий рейх был оккультной державой. Именно европейские оккультисты мечтали о создании государства, в котором классическая религия будет заменена идеалистической системой взглядов, включающей спиритуализм, палеофантастику, восточную эзотерику, миф о расовом превосходстве, мечты о сверхчеловеке и прочие умозрительные теории, порожденные больным воображением новых «гуру». Генрих Гиммлер, дипломированный агроном с языческим мировоззрением, собирался воплотить эти мечты в жизнь. Гитлер при всем его прагматизме и негативном отношении к мистическим экспериментам Гиммлера (фюрер, кстати, ни разу не посетил Вевельсбург, где для него были подготовлены отдельные гостевые апартаменты) тем не менее выступал за идею смены религиозных доктрин – в Германии, в Третьем рейхе, в Европе, а затем и во всем остальном мире.

В книге Генри Пикера «Застольные разговоры Гитлера» приводятся несколько пассажей, которые выявляют далеко неоднозначное отношение фюрера к господствующему в Европе христианству. Вот лишь некоторые из них:

«Распространяемое католической церковью христианское вероучение своими проповедями внушает людям не оптимизм, а пессимизм „…“ не воодушевляет людей постоянными указаниями на то, что он обретут блаженство после кончины, но приводит их уныние, все время описывая адовы муки. „…“

При этом любой разумный человек, вникший в суть дела, сразу поймет, что все церковное вероучение просто чушь. Ибо как же это может быть, чтобы человека в аду насаживали на вертел, поджаривали или как-то еще мучили, когда тело человеческое не может ожить уже потому, что происходит естественный процесс разложения. Также ерунда – представлять небеса как место, куда необходимо стремиться попасть, хотя в соответствии с церковным учением туда попадут лишь те, кто никак себя не проявил в жизни, например, оказался умственно неполноценным и т. д. Воистину никакого удовольствия не доставит встретить там всех тех, чья глупость, несмотря на библейское изречение “Блаженны нищие духом”, раздражала еще при жизни. И как можно увлечь человека, внушая ему, что на небесах он найдет только невзрачных и духовно немощных женщин?

Далее его уверяют, что на небеса попадет лишь тот, у кого меньше всего грехов на совести. Хотя количество грехов с возрастом увеличивается, никто из духовных лиц не только не выражает готовности уже в молодые годы уйти из жизни, но, напротив, даже шестидесятилетние кардиналы стремятся как можно дольше продлить свое пребывание на этой земле.

Остается лишь констатировать, что все это католическое вероучение есть не что иное, как невероятная смесь ханжества и гешефта в сочетании с использованием приверженности человека своим застарелым привычкам. Не может образованный поверить той чуши, которую в наши дни несет церковь. И наилучшее доказательство – тот факт, что католическая церковь ныне вовсе не собирается обманывать народ путем продажи индульгенций и тому подобными вещами или же просто пытается умолчать о них.

Многие разумные люди в наши дни держатся за церковь только потому, что считают: человеку требуется опора в жизни и – пока нет ничего другого – церковь, несмотря на ее недостатки, все же лучше, чем ничего. Люди, которые руководствуются этими соображениями, к сожалению, забывают, что церковь отнюдь не воспитанием, а насилием заставила народы следовать моральным принципам. Если бы церковь, следуя законам любви, проповедовала одну лишь любовь, она бы, конечно, многого не добилась. И поэтому она в соответствии с давней церковной методой – левая рука не должна ведать, что творит правая, – насаждала свою мораль с особой жестокостью – помимо всего прочего приговорив к сожжению на костре тысячи достойнейших людей. Мы ныне действуем гораздо более гуманно, чем церковь.

Заповедь “Hе убий” мы претворяем в жизнь, просто казня убийц, в то время как церковь, когда обладала исполнительной властью, мучила их до смерти, подвергая зверским пыткам, четвертовала их и т. д.

Сохранить нравственные устои народа – вот задача, которую государственный деятель может решить не хуже любой из церквей. Он должен лишь свойственные самому здоровому слою нравственные представления сделать законами и не колеблясь употребить всю свою власть для их исполнения.

Война идет к концу. Последняя, великая задача нашей эпохи заключается в том, чтобы решить проблему церкви. Только тогда германская нация может быть совершенно спокойна за свое будущее.

Догматы веры меня совершенно не интересуют, но я не потерплю, чтобы поп вмешивался в земные дела. Сделав государство полным хозяином, мы положим конец организованной лжи. В юности я признавал лишь одно средство: динамит. Лишь позднее я понял: в этом деле нельзя ломать через колено. Нужно подождать, пока церковь сгниет до конца, подобно зараженному гангреной органу. Нужно довести до того, что с амвона будут вещать сплошь дураки, а слушать их будут одни старухи. Здоровая, крепкая молодежь уйдет к нам.

Я ничего не имею против целиком государственной церкви, как у англичан. Но мир просто не может так долго держаться на лжи. Только в VII, VIII и IX веках князья, которые были заодно с попами, навязали нашим народам христианство. Раньше они жили без этой религии. У меня шесть дивизий СС, ни один из этих солдат не ходит в церковь, и тем не менее они со спокойной душой идут на смерть.

Христос был арийцем. Но Павел использовал его учение для того, чтобы мобилизовать преступные элементы и заложить фундамент предбольшевизма. С его победой античный мир утратил красоту и ясность. Что это за бог, которому нравится, как люди перед его ликом умерщвляют свою плоть?…

Ислам, пожалуй, еще мог бы побудить меня вперить восторженный взор в небо. Но когда я представляю, как пресно и скучно на христианских небесах! В этом мире есть Рихард Вагнер, а там только “Аллилуйя”, пальмовые ветви, младенцы, старики и старухи. Дикарь поклоняется хотя бы силам природы.

Христианство же стремится заставить уверовать нас в “чудо преображения”, ничего более нелепого человеческий мозг в своем безумии и выдумать не мог; чистейшей воды издевательство над любым божественным началом. Да негр с его фетишем в тысячу раз выше того, кто верит в чудесное преображение. Подчас теряешь всякое уважение к человечеству. Не к массе: ее ничему другому никогда и не учили. Но когда министры – члены партии и генералы убеждены, что нам не победить без благословения церкви! Триста лет уже немцы никак не могут выяснить, можно ли при совершении причастия вкушать не только “тело“, но и “кровь” Христа. Наша религиозность – это вообще наш позор…

Если и есть бог, он дает не только жизнь, но и способность познания. И если я с помощью данного мне богом разума регулирую свою жизнь, то могу ошибаться, но не солгу. Переселение тел в загробный мир невозможно хотя бы уже потому, что каждый, кто был бы вынужден взирать сверху на нас, испытывал бы страшные муки: он просто бы бесился от ярости, видя те ошибки, которые непрерывно совершают люди…

Ясно одно: на мировой шкале где-то и у нас есть место. Провидение создало каждого человека с неотъемлемыми расовыми признаками, и это уже само по себе отрадно. Как же нам не радоваться тому, что нам кажется прекрасным. Я стремлюсь к такому порядку вещей, когда каждый твердо знал бы о себе: он живет и умирает во имя сохранения своей расы. Задача состоит в том, чтобы воспитать в людях высочайшее уважение к тем, кто особенно отличился в борьбе за выживание расы. Очень хорошо, что я не пустил попов в партию. 21 марта 1933 года – в Потсдаме – встал вопрос: идти или не идти в церковь? Я завоевал государство, не испугавшись проклятия обеих конфессий. Если бы я тогда в самом начале прибег к услугам церкви – мы пошли к могилам, а государственные деятели отправились в церковь, – то сегодня меня постигла бы судьба дуче. Сам по себе он вольнодумец. Но он пошел на уступки, хотя ему, подобно мне, следовало бы совершить революционный акт. Я бы вторгся в Ватикан и вышвырнул оттуда всю компанию. Потом я бы сказал “Извините, ошибся!” Но зато их бы уже там не было…»

На практике деятельность Гитлера по устранению «церковной лжи» выглядела так. 20 июля 1933 года Гитлер заключил договор с католической церковью, который гарантировал неприкосновенность католической веры и сохранял все привилегии и права католиков. Согласно договору, всем католическим общинам, школам, молодежным организациям и культурным обществам гарантировалась защита государства в том случае, если они не будут заниматься какой-либо политической деятельностью. Как показали последующие события, договор явился дипломатическим трюком, обязательства которого Гитлер собирался выполнять лишь пока ему это было выгодно.

Однако с протестантской церковью Гитлеру достичь взаимопонимания не удалось, в результате чего по стране прокатился призыв отвергнуть протестантизм и создать новую «германскую» религию, основанную на объединении идеи «кровь и почва» и принципа фюрерства.

В 1934 году профессор богословия Эрнст Бергман опубликовал 25 тезисов этой новой «религии».

Еврейский Ветхий завет не годится для новой Германии.

Христос был не евреем, а арийским мучеником, отправленным на смерть евреями, и воином, призванным спасти мир от еврейского влияния.

Адольф Гитлер – новый мессия, посланный на землю, чтобы спасти мир от евреев.

Свастика является преемницей меча как символа германского христианства.

Германская земля, кровь, душа, искусство – священные категории германского христианства.

Рассуждая о новой германской религии, Бергман говорил: «Или у нас будет германский бог, или не будет никакого. Мы не можем преклонять колени перед всеобщим богом, который уделяет больше внимания французам, чем нам. Мы, немцы, были оставлены христианским богом на произвол судьбы. Он несправедлив, и потому мы терпели поражение за поражением, что верили ему, а не нашему, германскому, богу».

Христианская церковь всего мира была шокирована подобными заявлениями. Внутри Германии зародилось движение «Бекентнискирхе» – конфессиональная церковь, боровшаяся за сохранение чистоты евангелического вероисповедания. Это движение отказалось признать Имперского епископа, назначенного властями, созвало собственный собор и заявило, что христианские догматы несовместимы с нацизмом, его мировоззрением и политикой.

Тем временем Гитлер объявил о подчинении протестантской церкви государству. Были закрыты церковные школы, конфискована церковная собственность, многие пасторы были уволены, а другим ограничили возможность проповедовать, что должно было подорвать мощь церковной оппозиции. И хотя некоторая часть пастората поддержала нацистский режим, большинство, как, например, доктор Карл Барт, отказались признавать Гитлера новоявленным мессией.

«Я в течение десяти лет был профессором теологии Боннского университета, – вспоминал позднее доктор Барт. – До тех самых пор, пока не отказался начинать свои ежедневные лекции вскидыванием руки и криком “Хайль Гитлер!”. На это я пойти не мог, это было бы богохульством».

Нацистскими властями был арестован за свои проповеди доктор Мартин Нимеллер – пастор богатого берлинского района Далем, служивший во время Первой мировой войны командиром подводной лодки. Несмотря на оправдательный вердикт суда, Нимеллер был отправлен в концлагерь.

Католические епископы все еще пытались сохранить хорошие отношения с Гитлером, однако из-за многочисленных нарушений условий договора со стороны нацистских властей в средних и нижних эшелонах католической церкви усиливалось недовольство. По нелепым обвинениям в контрабанде золотом были арестованы многие церковнослужители. Католическая пресса подвергалась жесточайшей цензуре. Религиозные шествия были запрещены, закрывались монастыри, монахов подвергали показательным судам, инкриминируя им распутство.

Архиепископ Мюнхенский кардинал Фаульхабер оказывал открытое неповиновение нацистскому режиму, за что, несмотря на объявленную папским легатом его дипломатическую неприкосновенность, был арестован.

21 марта 1937 года со всех католических кафедр Германии была оглашена энциклика папы Пия XI «Mit brennender Sorge…» («С глубокой обеспокоенностью…»), в которой Гитлер обвинялся в нарушении условий договора с церковью и преследовании католиков. В ответ нацистские власти организовали серию судебных процессов над священниками, монахами и паствой.

Борьба Гитлера с традиционной церковью прекратилась только с началом Второй мировой войны. Фюрер посчитал, что ему выгоднее ослабить давление на церковь, чтобы не подорвать моральный дух солдат, многие из которых все же оставались христианами. Однако от своей конечной цели – истребление как католического, так и протестантского вероисповедания – он не отказался…

Подлинными носителями и жрецами новой религии должны были стать члены СС. По словам гауптштурмфюрера СС Дитера Вислесени, они чувствовали себя «религиозной сектой нового образца с собственной формой и обычаями».

Однако и здесь все было совсем не так просто, как хотелось бы нацистским бонзам. Гиммлер прилагал огромные усилия, чтобы отделить членов своего ордена от церкви. Ни один священник не имел права присутствовать ни при рождении детей эсэсовцев, ни при смерти членов СС. Сами же эсэсовцы становились офицерами, лишь отвернувшись от церкви и признав себя верующими в одного бога – Гитлера. Место священника при бракосочетании занял региональный эсэсовский фюрер, а взамен крещения первому ребенку от имени рейхсфюрера СС подносились подарки: серебряный стаканчик, серебряная ложечка и голубой шелковый платок.

Но с каждым приближением Рождества Гиммлер сталкивался с непреодолимыми трудностями, так как это был самый любимый праздник немцев. Чтобы как-то успокоить верующих, он решил ввести взамен Рождества праздник зимнего солнцестояния, на который из своей мануфактуры в Аллахе рассылал в эсэсовские семьи подарки: подсвечники и тарелки. И все-таки традиция брала свое: Рождество продолжало отмечаться, а приказ о бракосочетании фактически игнорировался. В 1937 году 307 эсэсовцев за нарушение этого указа рейхсфюрера исключили из рядов СС. Недовольство продолжало расти, и Гиммлер был вынужден пойти на смягчение своих требований. Уже в июне 1937 года он распорядился не наказывать нарушителей, если они представят после бракосочетания документы, удовлетворяющие положениям расовых предписаний. А 1 ноября 1940 года было дано указание восстановить исключенных за нарушение приказа о бракосочетании эсэсовцев, если в расовом отношении у них все было в порядке.

Антицерковную программу Гиммлеру осуществить также не удалось. Две трети личного состава с церковью так и не порвали: 54,2 % считали себя евангелистами и 23,7 % – католиками. С началом войны даже в войсках СС стали появляться отдельные католические священнослужители, а в добровольческих подразделениях было разрешено посещение богослужений.

В итоге антицерковная пропаганда приносила СС больше вреда, чем пользы, отпугивая многих от вступления в ее ряды. Даже аристократы стали интересоваться вермахтом в большей степени, чем СС, тем более что военная служба оставалась почетной. Уменьшилось и число сочувствующих СС. Их взносы в 1936 году составили только 400 тысяч марок. Эсэсовский казначей Поль в связи с этим признался: «Организация сочувствующих „…“ перевалила свой пик».