Текст книги "Учебник по онтопсихологии"

Чтобы человек науки точно постигал предметную данность, он должен выйти за пределы мира объективности и быть постоянной субъективностью[168]168
  Подробнее о перцептивно-когнитивном процессе см. в части первой, гл. третьей настоящего издания.


[Закрыть]. Лишь при этом условии он властен действовать и обуславливать все, что имеет к нему отношение. Только распознав семантики, которые в данный момент проявляются на уровне его экстероцептивности и проприоцептивности, он будет способен точно различить их и определиться в отношении того, что сам же наметил и пожелал. Тогда знание становится силой. Лишь тому, кто войдет во в‐себе природы, дается власть и контроль над реальностью. Это власть над удовольствием: избавление от болезней, страха смерти, экзистенциальной тоски, обретение здоровья, свободы и мудрости. Когда эгоцептивность субъекта совпадает с его проприоцептивностью[169]169
  Относительно субъективности как инструмента исследования и познания см. книги Meneghetti А. “La psicoterapia come scienza”. – Roma: Psicologica Ed., 1989; Менегетти А. Ин-се человека. Гл. 9. Указ. соч., Я ненавижу трансфер. М.: НФ «Антонио Менегетти», 2018.


[Закрыть], осуществляемое им научное познание становится точным. Поэтому прежде всего именно ученый посредством аутентифицирующего консультирования[170]170
  Подробнее см. в части второй, гл. первой настоящего издания.


[Закрыть] должен стать способным к точности.

Существует пять внешних критериев точности, но все они сводимы к одному-единственному: любой субъект, который демонстрирует функциональность во всех своих внешних проявлениях, удостоверяет себя в качестве человека точного.

Целостно-замкнутый характер функции (или соотнесение различных частей при выполнении единой функции) устанавливает на то, что субъект здоров. Его ум способен двигаться вместе с действием собственной растущей жизни. Значит, субъект способен работать в полном режиме. Режим (от лат. “rex”) означает: управление, руководство, режиссирование. Следовательно, полный режим требует наличия единства действия. Например, в моторе автомобиля единство действия должно быть распределено равномерно: бензин, свечи, подача топлива, зажигание – все должно следовать единой динамике, работать в едином ритме. Когда в моторе происходит поломка, значит, сломавшаяся деталь не подчиняется режиссуре (режиму), она утратила единство действия всего мотора. Точно так же здоровье человеческого организма в конечном счете представляет собой гармонию, обусловленную совпадением средних значений всех систем тела (сердечного ритма, кровообращения, деятельности желез внутренней секреции и пр.).

Рассмотрим пять критериев субъективности.

1) Функциональность: единство действия возрождается в ходе исторического развития. Субъект хорошо себя чувствует, себе соответствует, он замкнут на себе и непрерывен, функционирует и развивается.

2) Соответствие природному «изо»: установив факт данной функциональности, мы обнаруживаем ее равенство природе – человек понимает язык всех вещей и их дифференциаций. Ему близок внутренний мир природы, он осознает «изо» природы, первым выражением которого на уровне явлений становится семантическое поле. Сознание этого человека единообразно с природной интенциональностью.

3) Однозначность восприятия всеми системами и органами, присущая субъекту: воспринимает ли он ногами, глазами, ушами или же через ощущения, анамнез или язык сновидений – результат будет одним и тем же. Каким бы своим чувством этот человек ни пользовался, он получает идентичный результат. При любой специфике применяемого способа познания каждая отдельная часть тела, через которую этот человек познает, дает одинаковый результат.

4) Контроль над объективной данностью: едва столкнувшись с новой проблемой (проблема стимулирует ум, служит стартером диалектики креативного становления), этот человек благодаря своим знаниям изменяет реальность с выгодой для себя. Он не подчиняется реальности, а контролирует ее и облегчает как для себя, так и для окружающего контекста.

5) Исчезновение симптома: у субъекта не только отсутствуют соматические и невротические нарушения, но исчезает также погрешность в плане психической рациональности.

В случае одновременного использования всех пяти критериев[171]171
  Я разделил их рационально, однако в природном акте они сосуществуют неразрывно.


[Закрыть] экспериментальное измерение проводит действительно точный человек. Такой человек способен выделить все объективации семантического поля. В понимании семантического поля главную трудность для исследователя представляет необходимость постоянного самоуточнения в вышеописанной безошибочности.

Глава третья
Три открытия

Общепринятые критерии и природный критерий

Выход на диалектический уровень истинной критики обеспечивается применением всех прикладных свойств ума. Если чистый интеллект является возможным аспектом ума, который лежит в основе любого познавательного процесса, то рациональность означает интеллект прикладной, измеряющий. Следовательно, в этом смысле критика – это проверка логических инструментов исследования с помощью процессов познания.

Кризис наук продолжается, и вопрос о том, сколь точен наш рассудок в познании, по-прежнему открыт. Онтопсихология призвана внести ясность в решение этого вопроса, закладывая конкретную основу для начала формализации и дальнейшего построения науки. Следовательно, онтопсихология – это способ постижения бытия, реальности в физическом, математическом, философско-онтологическом смысле, доступный нашей логике.

Онто Ин-се – это основа, или критерий, всей онтопсихологии[172]172
  См. Менегетти А. Ин-се человека. Указ. соч..


[Закрыть].

Для научного исследования, доказательства, лечения необходим критерий: принцип, узаконивающий ход всей теории и системы доказательств (функциональности критерия). Критерий[173]173
  От греч. κρíνω [krino]– выношу суждение.


[Закрыть] – это основа для оценки, установления различий, сопоставления; величина или мера для установления тождественности.

Необходимо задать такой основополагающий критерий, который удостоверял бы истинность науки на любом этапе ее развития. Для применения рациональности необходимо, чтобы она была функционально применяема к объекту.

Следовательно, для фундамента онтопсихологии необходимо установить критерий. На основании чего мы можем отличить хорошее от плохого, правильное от ошибочного, способствующее здоровью от наносящего ему вред? Что является принципом (началом) науки, лечения и доказательства? Необходим критерий, на основании которого мы сможем удостоверять реальность, подлинную силу, диалектику, функциональную истину.

Важно определить, что такое принцип или критерий. Критерий – это организующее начало, отвечающее за существование или несуществование всех его коррелятов, это простая основа, которая может допустить широчайшую область общего. Существует два типа критериев, лежащих в основании любой науки: общепринятый (мнение) и природный критерий.

Общепринятый критерий используется во всех так называемых точных науках (в статистике, математике, физике, медицине, химии и т. д.). Ученые устанавливают некий критерий и, единожды приняв и определив его, выстраивают всю систему доказательств на основе его применения. Наука считается объективной, если соответствует выбранному критерию. К примеру, условным критерием для измерения пространства является метр. Метр задает и выступает в качестве «изо» (подобия) в отношениях между субъектом и объектом (стол, путь и т. д.).

Очевидно, что в каждой науке существует своя структура, которая, в общем и целом, несмотря на отдельные исключения, определяет способ научного процесса. Например, газ поднимается вверх, следовательно, закон всемирного тяготения на него не распространяется. Недостаточно сказать, что газ очень легкий. Такое утверждение приводит к выводу о том, что закон тяготения не распространяется на самые легкие элементы, а значит, вводит слишком широкое и потому рационально недопустимое исключение.

Почему газ устремляется вверх? Потому что газы – это простейшие, крайне неустойчивые соединения, близкие к распаду. Когда прекращает свое существование последнее формальное выражение, ему на смену приходит космический закон, зов которого звучит с особой силой. То есть то, что раньше было формой, возвращается в ту экологическую среду, которая превалирует над весом единичного, поскольку космический закон сильнее закона земного. Следовательно, газ подчиняется универсальному закону притяжения, а не закону земного притяжения, так как он зависит от космического, который определяет меру его действия.

В официальной науке, основанной на общепринятом критерии, если последний никоим образом не согласуется с некоей идеологией, то рассуждение не признается валидным. Это означает, что ведутся поиски не реальности, а того, что соответствует критерию. Следовательно, любая наука, по сути, есть соответствие или несоответствие ранее установленному критерию, исходным принципам, которые были выбраны в качестве таковых, а значит, не происходят из реальной необходимости. В сущности, общепринятый критерий отвечает интенциональности (направленности) некоторой группы (социальной, философской, теологической или прагматической).

Природный критерий. Это очевидная мера, отвечающая любому намерению природы и конкретизирующая объект или заранее выбранную область. Следовательно, это интенциональность природы, очевидность ее «когда» и «как».

Очевидность[174]174
  Подробнее о действии психической интенциональности см. Менегетти А. «Психическая интенциональность как первая феноменология Ин-се». Ин-се человека, а также Meneghetti А. «Intenzionalita e cifrematica onirica». XIV Congresso Internazionale di Ontopsicologia. – Roma: Psicologica Ed., 1995.


[Закрыть] означает: истина этого факта рождается от меня видящего, то есть рождается от того же принципа, на основании которого все существует. Очевидность – это вот-бытие, действие в акте: действие отражает самое себя.

Природа – это все то, что рождается в результате действия жизни. Действие жизни, природа и существование – синонимы. Природа (natura) происходит от лат. quod oritur ex nato (то, что возникает при рождении). Рожденный (nato) означает «то, что ум (от греч. νοῦς [nous] – нус, ум) производит в действии». Производной от νοῦς является природа. Рождение (natus) означает «то, как ум располагается, запускает действие, как формализуется психическая интенциональность»[175]175
  От лат. ex vidente – то, что вытекает из опыта видящего.


[Закрыть]. Под психической интенциональностью следует понимать не интенциональность человека, а порядок всей природы.

Когда природа позиционирует акт, она создает структуру, а значит, задает направление, курс. С того момента, как нечто начинает существовать, независимо от того, идет ли речь о природе вообще или о ее индивидуализированном воплощении, появляется цель, продиктованная предпосылками векторной направленности. Это не субъективный критерий, так как он предшествует любой субъективности.

Анализируя человека, нетрудно заметить, что внутри его тела изначально заложен некий закон, или замысел: жизнь заранее подготовила нас к определенному типу существования. Речь идет о химической, биологической, физиологической, моральной предрасположенности. В данном случае под природой я понимаю формальное устройство тела. Как бы то ни было, этот факт предшествует мне.

Природа в своей основе уже обладает фундаментальным законом, уклониться от соблюдения которого человек не может, пока существует: природа допускает человека настолько, насколько тот следует основополагающему закону. Я определил фундаментальный критерий природы как Ин-се человека – априорный и категоричный порядок любого человеческого существа. Именно психологической науке предстоит прояснить для себя этот принцип, поскольку только он способен задать достоверный критерий точной оценки любой ситуации. Указанный принцип лежит в основе организмического познания, практически утраченного человеком. Однако фактически именно организм обеспечивает зрение, слух, деятельность сердца, печени, легких и т. д., то есть непрерывно заботится о поддержании данной природной индивидуации.

Сознание способно уловить себя только после факта существования, но никак не до него: акт автономного распоряжения жизни с очевидностью выявляется здесь и сейчас. В нашем теле присутствует ум, организующий существование целого и отдельных его частей. Эта природная интенция действует здесь, в данном теле. Ответственность, конкретность существования разворачиваются здесь и сейчас, поскольку я, здесь, есть феноменология моего онто Ин-се.

Онтопсихология приемлет только природный критерий. Вступая в диалектические отношения со своей жизнью, я приемлю только природную логику, согласно которой познание и бытие обратимы. Человек осуществляет бытие и познание. Если я, исследователь, хочу постичь истину, я должен ее удостоверить собою, и для этого природа дает мне меня самого, потому что если бы она дала мне нечто другое, я бы его не увидел, не будучи внутри этого универсума. Наивысшим достижением науки является то, что дает очевидность, то, в чем отражается мое существование. Значит, всеобщая реальность преподносит мне мир по моей мере. Из этого следует, что мы подходим к истине, «относящейся к…».

Мир единственно возможного для каждого индивида начинается с его существования. Все, чего ищет индивид, возможно только в его здесь-бытии, реальность становится возможностью в зависимости от того, насколько и как человек существует. Для каждого из нас все соотносится с его индивидуальным «сколько» и «как»; следовательно, человек может удостоверить реальность настолько, насколько существует он сам.

Ин-се личности является первой реальностью в любом смысле этого слова. Действительность измерима только величиной реальности, которую представляет собой человек. Если исключить субъекта, мы получим ничто. Если исходить из очевидности природы, то первой данностью будет мое существование: достоверно или нет то, что я существую? К какому критерию я обращаюсь и каким критерием удостоверяю себя? Я обращаюсь к тому кванту, посредством которого существую, есть и знаю. Естественно, у этого кванта есть свой способ специфического уточнения, который предполагает наличие центра, некоего автономного, уточненного и индивидуализированного «в-себе».

Достоверным является только то, что проявляет себя в единичности существования. Существующая реальность саму себя отражает и удостоверяет. Единичное удостоверяет себя как идентичное и становится критерием истины. Реальность способна саму себя отражать, высказываться о себе как о «в-себе», а также вербализовывать все связи, которые уточняют ее импульсы. Реальность благодаря собственному существованию становится логосом для всех своих следствий, или контактов.

Я, существующий, являюсь реальностью, которая становится логически очевидной повсюду; фактом своего существования я устанавливаю отношения. От своего бытия я истинен, и от своей истинности я есть. Я существую, следовательно, я есть и я знаю. Из реальности я создаю себя, в реальности я удостоверяю себя и благодаря этому задаю логику, то есть устанавливаю пропорции отношений в зависимости от ориентиров будущих вложений. Мой экзистенциальный квант делает меня «вот-бытием-в-себе». Из этого моего здесь-бытия я изрекаю слово (или логос) в ответ на контакт с любым экзистенциальным квантом, сокровенным моему онтическому вот-бытию. Допущение чего-либо инородного оборачивается произволом ничто.

Первым утверждением проявления реальности является то, что я вижу, я знаю. Этот опыт удостоверяет (самополагает) очевидность моего существования: я знаю, потому что существую, и то, что я вижу, принадлежит мне, так или иначе оно сокровенно этой очевидности, которая является самополаганием видящего. Опираясь на эту природу реальности, я могу начать измерять проекции своих пропорций и, таким образом, заниматься наукой.

В дальнейшем я буду постоянно придерживаться этого момента; в онтопсихологии нет такого пассажа, который можно было бы назвать условным смещением; здесь все всегда внутренне присуще очевидности. Если убрать хотя бы один пассаж из сказанного мною выше, мы придем к ничто: чтобы быть серьезным[176]176
  Серьезный (ит. serio) – от лат. “secum ire”: идти с самим собой.


[Закрыть], нужно исходить из себя, из того, где ты реален, где ты существуешь, – из онто Ин-се.

Онто Ин-се – это элементарный критерий, то «изо», которое согласует в равенстве все психоорганические процессы. «Изо» в переводе с греческого означает равный, одинаковый. Многолетнее всестороннее исследование, проведенное в рамках онтопсихологической школы, позволило обнаружить критерий здоровья, жизни, который одинаков как для одной клетки, так и для всей органической структуры, как для организмического, церебрального процессов, так и для любого рода фантазий. Все процессы, свойственные человеку, всегда подчиняются одному и тому же «изо». Этот базовый критерий одинаков для всех, но в каждом индивиде он уточняется по-своему. Способы применения определяются исторически, в вот-бытии конкретного происходящего. Любое отличие (родиться в России, в Италии, в Бразилии, в определенной местности, иметь родителей, друзей определенного типа и т. д.) создает разновидность модусов «изо», что приводит к обособлению вот-бытийного онто Ин-се. Трудность состоит в том, чтобы распознать вот-бытие онто Ин-се в данный момент, поскольку в каждом из нас это вот-бытие изменяется от ситуации к ситуации.

Если, к примеру, мы посадим десять семян одного дерева в различных местах, то через два-три года, когда они прорастут, мы не найдем ни одного одинакового дерева (с одинаковыми ветками, листьями, такого же размера и т. д.). Следовательно, каждый должен понять собственное отличие от других. По семени (онто Ин-се) мы все одинаковы, а в действительности – все разные, что исключает какую бы то ни было конфликтность между индивидуациями: возможна диалектика, но конфликтность – никогда.

Критерий верифицируется фактами. Не может быть никакого противоречия между указанным критерием и фактами, так как критерий жизни несет в себе факты жизни. Решение любой проблемы состоит в следовании тем элементам, которые «изо» определяет как присущие вот-бытию индивида. Если применение этого критерия нефункционально, то ошибка не в самом критерии, а в том, кто не умеет его применять.

Что такое онто Ин-се

Весь ход научного изложения онтопсихологии разворачивается исключительно в рамках очевидности. Нельзя исходить из внешнего наблюдения, ибо в этом случае непременно возникнет отчужденность и измерения перестанут служить достоверным свидетельством. Я не выхожу за рамки очевидности. Для каждого же очевиден он сам. Мы представляем собой существование, вот-бытие реальности, являющееся не всей реальностью целиком, а «некой» реальностью, тем единственным, которому мы внутренне близки и вместе с которым мы присутствуем. Это то единственное, которое возможно для нас и нас подтверждает. Фактически, мы сами подтверждаем свое существование.

От кванта своего существования мы можем выстроить науку в истории, пусть она и не будет наукой о реальности в‐себе. Без экзистенциального кванта построение науки было бы абсурдом. Мы можем познавать реальность, соотнесенную с нашим экзистенциальным квантом. Нашей объективации доступна исключительно наука, связанная с существом человека. Даже анализируя материю или энергию, мы исходим из типологии своего земного мира. Мы не можем познать все, так как мы всем не являемся, мы входим с этим миром в определенную связь, и только в ракурсе этой связи нам дано проводить измерения.

Ин-се личности является первой реальностью в любом смысле этого слова. Прежде всего я существую и лишь затем, когда начинаю говорить «Я», вербализую данное единство действия, а желая понять его, я отдаю себе отчет в том, что оно обладает собственной независимостью, от которой возникаю также и я. У данного единства действия есть некая форма (замысел, проект, направление), свой порядок, в который заложен некий смысл. Индивид может прикоснуться к реальности, узнать ее и доказать, только исходя из вот-бытия своего существования, оттуда, где он есть. Реальное предстает, высказывая себя как «Я». Из реальности, коей я есть, я доказываю реальность, которая есть. Невозможно говорить о реальности, если прежде нет меня.

Это понятие кажется простым, но помыслить его трудно и даже невозможно, поскольку мысль, достигая своего конечного предела, более не обладает структурой, позволяющей ей ухватить самое себя, и тогда она становится невоспринимаемой, выпадает из восприятия, то есть вся феноменология сводится к нулю. Сознание, а также мышление и диалектика, являются феноменологией, доступной постижению лишь потому, что ход нашего мышления, в свою очередь, также представляет собой феноменологию в противоположность реальности «в-себе». Оперируя рациональностью, мы всегда практикуем внешние феноменальные структуры. Для доказательства этого достаточно попытаться максимально углубиться внутрь себя: в итоге оказывается, что мы есть, ничего не имея, но при этом существуем. Это знание без сознания. Чтобы суметь представить реальность в дискурсе, доказательство должно исходить от «Я есть».

Я переворачиваю утверждения Декарта и Августина Блаженного и утверждаю: «Я существую, следовательно, я мыслю, значит, я могу». От истинности моего «Я есть», от сокровенности «Я есть» следует доказательство любой реальности. Реальность соинтуитивна индивиду, то есть он может доказать в качестве «Я» то, что ему подобно.

“Cogito ergo sum” или “dubito ergo sum”[177]177
  «Мыслю, следовательно, существую»; «Сомневаюсь, следовательно, существую», тезисы выдвинутые Декартом и Августином соответственно.


[Закрыть] не обосновывают выведение реальности, ибо меньшее не доказывает большее. Или, по крайней мере, сомнение или мышление абсолютно никак не удостоверяют точность критерия, обосновывающего научное знание. Исходя из сомнения или мышления, я могу только строить предположения. Существование же, напротив, категорично взывает к тому, что «бытие есть, небытия нет». Отсюда удостоверяется точность (или совпадение с фактом истинно сущего).

Я не могу диагностировать реальность, если не владею критерием внутренним для объекта, который я хочу формализовать. Сначала я должен засвидетельствовать свое существование, и тогда от сокровенности «Я есть» выводится доказательство любой реальности. Это доказательство соинтуитивно и означает: утверждая «Я есть», я утверждаю бытие. Это происходит одновременно: утверждая себя как «Я», я утверждаю реальность; будучи собой, я есть реальность. Действие моего внутреннего мира приводит меня к познанию сокровенности реальности. Если я есть, это значит, что есть бытие, и бытие есть потому, что есть я.

Единственным данным мне доказательством существования реальности являюсь я, существующий. «Соинтуитивное» означает, что индивид может доказать то, что подобно ему, исходя из своего внутреннего мира. Я способен доказывать, исходя изнутри реальности, а не из феноменологии; моя отправная точка – онтическая очевидность, ибо с того момента, как я присущ бытию, я причастен всему тому, что оно дает.

Каждая вещь реальна в той степени, в какой она касается индивида, «касается меня». Следовательно, любая вещь реальна, потому что каждое «Я» в состоянии прикоснуться к ней и испробовать это «Я» на опыте и как объект, и как субъект. В самоочевидности Ин-се объект и субъект идентифицируются, устанавливая тем самым точную взаимосвязь. Это совпадение наделяет полномочным правом логическую деятельность как таковую.

«Прикасаться, трогать»[178]178
  Итальянское «toccare» (от лат. “tecum ago”) – я есть действие в тебе, я действую с тобой, мы действуем вместе, я происхожу вместе с тобой.


[Закрыть] – чрезвычайно сильный термин, определяющий непосредственность реальности: от себя существующего, я закладываю основания своей реальности. Этим я не хочу сказать, что я создаю мир: из своей реальности я познаю мир, и, анализируя его в постоянной опоре на эту очевидность, отдаю себе отчет в том, что я сам сотворен, я сам приобщен, и понимаю это в силу очевидности, ведь раньше меня не было, а теперь я есть. Я осознаю наличие прерывности и, следовательно, понимаю, что я был поставлен Бытием и у меня нет высшей власти. Однако с момента, когда меня вовлекают как участника, я причастен знанию. В этом смысле можно принять принцип идеализма, в соответствии с которым «Я» полагает объект, то есть я, опираясь на свою самостность и самоотражение, постигая свою реальность, устремляюсь к другим реальностям.

Мой идеализм не приемлет аподиктических истин, а исходит из эмпиризма вот-бытия, эмпиризма «Я», что, собственно, и составляет онтопсихологию – онтическое познание. «Эмпиризм» – это опыт, модус контакта. «Опыт» (ит. “esperienza” от лат. “ex-perior”) означает: прикасаться, умирая внутри. Своей реальностью я составляю первую данность доказательства, истинно сущий эмпиризм, который основан на работе пяти внешних органов чувств. Познающее «Я» – это базовая точка, превосходящая все прочие органы чувств, которыми я обладаю. Например, рот произносит слова, но говорю-то я и я подвожу основание. Поэтому эмпиризм тоже нелогичен, если обращен только к чувствам как таковым, но если я устремлю их к центру единства действия (то есть существующего «Я»), то возвращается очевидность сказанного мною.

Следовательно, мой идеализм исходит из вот-бытийного эмпиризма, то есть из опыта бытия, и от его авторитета он верифицирует любой объект, любое логическое рассуждение. Это неопровержимо в силу того факта, что никто не может отрицать перед индивидом очевидность того, что «он есть». Из того же опыта, который выявляет мою очевидность, я познаю другое, которое воспринимаю и знаю как сосуществующее со мной.

Правда или нет то, что я существую? Даже во время дискуссии я удостоверяю себя через полагание своего собеседника, пусть и выступающего против меня. Именно электрон доказывает реальность универсума, а не наоборот, то есть для меня мир реален, потому что существую я.

Индивид-человек доказывает истинность реальности своим существованием. Каждый объект подтверждается «Я есть» и своим вот-бытием. Это не негативный солипсизм и не доведенный до крайности ограниченный субъективизм, поскольку индивид – как и существующий электрон – вращается, подтверждает свою сущность и очевидность как внутренне причастную космической реальности. Человек дышит, воздух проникает в него, его глаза видят, его руки трогают, весь мир его пронизывает. Все данные вот-бытия человека делают очевидными его связи с реальностью.

Электрон не может отрицать другие электроны, магнитное поле, силовые поля и их неисчислимые вариации, тела, молекулы и т. д.; сокровенность собственного существования удостоверяет для него многочисленные отношения. Руки прикасаются к другим предметам, значит, они есть, глаза видят, значит, они есть.

Установленный мною критерий проявляет очевидность отношений. Я предложил в качестве критерия очевидность. Когда я следую этому критерию, он устанавливает контакт, и каждый контакт удостоверяет другие существования. Они существуют, так как не отличаются от предложенного мною критерия (критерий – моя очевидность, то есть очевидность того, кто смотрит и делает). Я всегда пребываю внутри этой очевидности, поэтому другое существует, потому что существую я, и его существование вносит вариации в мое существование. Все другое есть внутренние вариации меня самого, оно со мной сосуществует. Человек постигает подобные контакты из своего здесь-бытия, из своего самоприсутствия, а не благодаря свидетельствам или дедукции. Онтопсихология никогда не выходит за рамки критерия самоочевидности. «Здесь-бытие» означает: вот он я, я внутри, я как свершающееся бытие. «Вот-бытие» – это то, что есть очевидным образом «здесь» и «так».

Первым, кто употребил термин «этость», был Дунс Скот, но я использую это слово в другом значении. Дунс Скот понимал под этостью разновидность присутствия души, при котором божественный дух становился присутствием, то есть речь шла об окончательной индивидуации. Для него этость и индивидуация суть одно и то же, поскольку на теолого-философском языке последний отзвук Бога пребывает в индивиде, в его особой и неделимой единичности. Когда же я говорю «этость», я намерен раскрыть бытие[179]179
  В связи с данным объяснением на русский язык термин «этость» (ит. “ecceita”), восходящий к “haecceitas” Дунса Скота, с целью подчеркнуть их смысловое отличие здесь и в других работах автора переводится как «вот-бытие».


[Закрыть]. Это не только не противоречит тому, что говорил Скот, а, напротив, развивает и усиливает его понимание. При помощи понятия «вот-бытия» я хочу сломать разделение на объект и субъект. Я помещаю субъекта внутрь объекта, раскалываю объект и субъект как таковые.

Практически вот-бытие есть преодоление как объекта, так и субъекта. До тех пор пока мы устанавливаем субъекта, мы вынуждены всегда предполагать наличие отношения. То же относится и к объекту. Напротив, вот-бытие есть зияние истины. Это не субъект, не объект, не отношение: это зияние, это глубинное того, что есть «в-себе». Понятие этости Дунса Скота более относилось к индивиду, тогда как в моем понимании – это, скорее предельное проникновение в понятие реальности путем самонаблюдения; то есть я, скорее, онтолог, тогда как Скот был больше психологом.

Вот-бытие – это то, что есть в силу очевидности. Оно исходит от бытия: реальность раскрывается и удостоверяет себя без опосредования. Вот-бытие обосновывает себя путем самополагания, когда оно происходит из самоочевидности полагающего, то есть истина – в аутоктизе. Таков принцип онтопсихологической науки: реальность выявляется в аутоктизе индивида, оператора этой реальности. И нет более реального начала, чем его здесь-бытие. Я употребляю термин «аутоктиз» (самосозидание) в двух его разновидностях:

1) как факт самосозидания сам по себе (самополагание) и как процесс становления, самоконструирования, или же

2) историческое самосозидание как психологический процесс.

Не может быть так, что индивид существует здесь, а реальность – в другом месте: он реален и может выражать реальность вплоть до того момента, пока она с ним соотносится. Там, где это не так, реальности не существует, ее нет, поскольку индивид не переживает ее в опыте.

Я говорил чуть выше о необходимости критерия, на основе которого формируются полномочия. Если я устанавливаю критерий очевидности, я могу удостоверять реальность в тех масштабах, в каких я с ней контактирую. За пределами моего контакта ее не существует. Это материалистический факт: где я соприкасаюсь, там я и выражаю, и познаю. Можно представить себе жизнь в виде огромного луга, на котором одновременно сосуществуют муравей, птица, ягненок, человек. Каждая индивидуация познает этот луг согласно своей особой природной сущности. Измеряя реальность, мы продвигаемся в зависимости от того, насколько совпадаем с непрерывностью собственной реальности.

Я всегда исхожу из очевидности: я замечаю, что наделен особыми свойствами и модусом, который выделяет меня в рамках реальности. Реальность есть, я – таков. Бытие – это универсальная общность всех видов: сначала есть мы, а потом раскрывается своеобразие вида. Когда бытие определяет свою видовую специфику, оно создает из себя индивидуацию, то есть уточняет себя в деталях, придает себе своеобразия в виде отношений. Бытие обретает тысячи граней, но сохраняет свою связность, то есть оно не может быть чем-то отделенным от себя самого. Мы являемся сотворенными существами, но бытие всегда единосущно нам, поскольку в ином случае нас бы не было. Если бы бытие не было единосущно своим отношениям, этих отношений не существовало бы. Электрон может существовать настолько и с таким квантом, как и насколько это допускает поле, или универсальный агент; электрон придает специфику универсальному, но именно универсальное поддерживает электрон. Следовательно, электрон – это имманентность универсальной энергии, точно так же, как мы, маленькие люди, являемся имманентностью Бытия.