Текст книги "Лето у моря (сборник)"

Глава седьмая

Они договорились с Марино, инструктором по вождению из местного яхт-клуба, что тот будет приходить каждое утро, давать уроки управления катером каждому желающему. Желали все, кроме Бланш: она отказалась наотрез, заявив, что еще хочет пожить на свете и согласна быть только пассажиром, причем когда катером будет управлять опытный Тони, а не кто-нибудь из «городских сумасшедших». Напомнив, что она замужем за одним из них, отец, однако, совсем не огорчился.

Марино приехал, когда они завтракали на террасе, и с удовольствием согласился составить им компанию.

С того самого мгновения, как они расстались с ней вчера, больше у них не было ни минутки для уединения, да и возможности тоже. Он помнит то утро, их взгляды, брошенные друг на друга за столом украдкой, как бы случайное прикосновение рук за завтраком: «передай, пожалуйста, джем», «конечно, держи», с трудом поддерживаемая обоими непринужденная беседа, его лихорадочные мысли о том, как бы остаться с ней наедине, что бы придумать такое, лишь бы – не дай Бог! – отец или Бланш не заподозрили, не поняли. Он почувствовал, как предательски вспыхнуло его лицо при одном только воспоминании о минутах их вчерашней близости. О, этот бесконечный завтрак!..

Марино, как мог, пытался завладеть ее вниманием, без конца рассказывая о катерах, яхтах, морских прогулках, при этом не сводя с кузины восхищенного взгляда. Причем, взгляд этот чаще всего задерживался на весьма откровенном вырезе ее пляжного платья из полупрозрачной ткани, не скрывающего таких желанных изгибов ее тела. К концу завтрака он уже буквально ненавидел этого Марино и злился на кузину из-за ее наряда. Она что, не понимает, как притягивает к себе мужские взгляды?

– Ну что, пора на борт! – наконец провозгласил отец, отодвигая стул, и мучительный завтрак кончился. – Синьор Марино, сегодня я ваш первый ученик, молодежь пусть сперва понаблюдает.

Отец встал за штурвал, Тони – рядом с ним. Кузина непринужденным жестом сбросила пляжное платье, обнажив свое соблазнительное тело в белом бикини. Марино не сразу смог завести двигатель. Конечно, это было трудно, учитывая, что он не сводил с кузины глаз, пытаясь попасть ключом в замок зажигания. Он окончательно разозлился. А она, перехватив его взгляд, весело засмеялась. Так она еще и дразнит его нарочно! «Ну подожди», – подумал он.

– Осмотрим катер? – громко предложил он ей и, не дождавшись ответа, потащил за руку на корму, прихватив с палубы брошенное платье.

– Что ты делаешь? Увидят! – слабо сопротивлялась она его жадным губам, пытаясь одновременно и вырваться из его объятий, и ответить на поцелуи.

– Оденься! – требовательно сказал он. – Иначе мне придется убить этого наглого инструктора…

– А что случилось? – невинно спросила кузина, хотя в глазах ее прыгали чертики.

– Он тебя сейчас съест глазами, неужели ты не видишь? Мне это не нравится!

– Правда? Знаешь, я как-то за ним не наблюдаю, для тебя старалась. Но раз уж тебе не нравится… – она накинула платье, но завязывать не стала, и морской ветер тут же распахнул его, представив его взору всю ее целиком. Он даже зарычал от возбуждения и притянул ее к себе.

– Не могу больше! Я почти не спал этой ночью, а ты еще и дразнишься… – он припал губами к ее шее. Она ахнула, и в этот момент катер резко накренился на левый борт, он успел удержать ее и крикнул:

– В чем дело?

– Все в норме, сын! Где вы там? Идите смотреть, как ваш престарелый родственник показывает класс!

Пришлось им вернуться на нос катера.

– Ты чуть не утопил нас, – проворчал он.

– Дядечка, ну какой же ты престарелый! – она обняла отца. – Ты еще очень даже ничего!

– Спасибо, милая, – отец был доволен. – Не хочешь попробовать?

– Прошу вас, синьорина! – услужливый Марино рядом. – Берите штурвал!

Отец уступил ей место, Тони встал около нее:

– Это совсем несложно. Вот так… Правильно! Синьорина делает большие успехи!

– Ну мы же родственники! – засмеялся отец и подмигнул ему. – Что такой кислый, сын?

– Все в порядке, отец, – ответил он, думая, что ему ну совершенно не нравится, как вьется вокруг нее этот Марино: невзначай касается ее рук, держащих штурвал, и, якобы помогая управлять катером, практически прижимается к ней! Что-то говорит ей на ушко, беспрестанно обнажая в улыбке свои белые, очень ровные зубы. Да кто он такой? Как он смеет трогать ее? Он уже хотел было потребовать, чтобы Марино убрал свои руки от его девушки, как она, будто бы почувствовав его настрой, обернулась и сказала:

– Теперь ты! Будьте любезны, синьор, помогите моему кузену!

Сдерживая злость, он встал за штурвал:

– Спасибо, я сам.

Он крутанул руль, Тони отбросило к борту, кажется, он обо что-то ударился. Кузину удержал отец:

– Эй, полегче! Кто еще кого решил утопить?

– Я вижу, синьор знает, что делает, – как ему показалось, насмешливо сказал Марино. – Не волнуйтесь, синьорина, мы в надежных руках!

Стиснув зубы, молча привел он катер в бухту, выключил двигатель. Отец спрыгнул в воду, помог спуститься кузине. На берегу их ждала Бланш:

– Как успехи? Неужели все целы?

– Целы! – кузина обняла ее. – Но очень голодные, по крайней мере, я! До свидания, синьор Марино, и спасибо!

– Просто Тони, синьорина! Не стоит благодарностей!

– Дорогая, видела бы ты меня в роли капитана этой посудины… Кстати, по морским законам ей надо бы дать имя! У кого какие мысли? До свидания, синьор Марино, спасибо за урок! Сын поможет вам с катером.

– До встречи, синьор!

Втроем они не спеша стали подниматься наверх по лестнице, сопровождаемые громким голосом отца. Помогая наглому инструктору пришвартовать и закрепить на берегу катер, он со злостью думал, что его отцу Марино не предложил называть себя «просто Тони».

– Красивая синьорина! – Марино буквально пожирал взглядом фигурку кузины, поднимавшейся наверх. – Никогда таких не встречал! Сколько ей лет?

– Не думаю, что тебе можно мечтать о ней, – грубо ответил он.

Марино засмеялся:

– Это почему?

– Потому. Просто прими к сведению. Где выход, ты знаешь, – повернулся к нему спиной и направился к лестнице.

– А может, потому что ты сам мечтаешь о ней? – крикнул ему вдогонку Марино. Он не стал оглядываться…

– Я думаю, нам больше не нужны уроки этого инструктора, – сказал он за обедом.

– Почему? – удивился отец. Кузина вспыхнула.

– Просто не нужны. Я прекрасно управлял сегодня катером, все видели.

– Это когда ты чуть не утопил нас и едва не покалечил бедного Тони?

– Обойдемся больше без бедного Тони!

– Тебе не кажется, что одного урока как-то маловато? Я, например, еще не…

– Не кажется, – упрямо перебил он отца. – Если хочешь, занимайся с ним сам, а мы не будем!

– Ничего не понимаю, – отец развел руками. – Какая муха тебя укусила? А ты что скажешь, милая?

– Думаю, он прав, дядя, – осторожно ответила кузина. – Мне было просто интересно попробовать, но больше я не хочу управлять катером. Занимайся с ним сам, будешь нас катать!

– Странная пошла молодежь! – отец развел руками. – Делайте что хотите, ну вас. Я возьму еще пару уроков, потом еще обзавидуетесь моим навыкам!

– Обзавидуемся, дядечка, ой обзавидуемся! – кузина вскочила и поцеловала отца в щеку. – Ты у нас самый лучший!

– Подтверждаешь? – отец с улыбкой посмотрел на Бланш.

– Конечно, подтверждаю! – она тоже встала и поцеловала его в другую щеку. – Лучше тебя никого нет!

– А ты чего теперь такой довольный? – весело спросил его отец. – Рот до ушей!

Он был не просто доволен, что избавился от ненавистного Марино, а кузина еще и так тонко его поддержала, он был счастлив, и хорошее настроение моментально вернулось:

– Смотрю на вас и радуюсь, – он взглянул ей в глаза, – люблю вас, правда, люблю!

– Ну прямо семейная идиллия! – воскликнула Бланш. – А давайте устроим по этому поводу праздник! Тем более нам надо окрестить это чудовище.

– Никакое он не чудовище, – обиделся отец. – Вот прокачу тебя с ветерком, тогда посмотришь!

– Ладно-ладно, – Бланш снова поцеловала его. – Ты – мое чудовище, самое очаровательное и любимое чудовище на свете!

– Решено! – отец грохнул кулаком по столу. – Сегодня вечером устроим пикник на пляже, разведем костер, разопьем бутылочку шампанского. А теперь прочь с глаз моих! Это я не вам, дамы, а разгильдяю, который вместо того, чтобы готовиться к экзаменам, разъезжает на катере по волнам и брюзжит на инструкторов!

Он вопросительно посмотрел на кузину, но она едва заметно покачала головой:

– Иди, не спорь с отцом. Увидимся после.

Пришлось ему отправиться в свою мансарду и заставить себя взяться за учебники. Через некоторое время в дверь его комнаты тихонько постучали. Он открыл и увидел кузину.

– Я на секундочку, – прошептала она, – мы с Бланш сейчас готовим ужин. Ты как?

– Плохо, – он привлек ее к себе, – давай сбежим!

– Не говори глупостей, – она тщетно пыталась вырваться из его объятий. – Увидимся потом, обязательно!

– Я приду к тебе ночью.

– Не вздумай, моя комната рядом со спальней дяди и Бланш, ты забыл?

– Тогда ты поднимись ко мне, когда они уснут!

– Фу, как это неприлично, – целуя его, сказала она. – Ночь, одинокая девушка крадется по дому в спальню мужчины… За кого ты меня принимаешь?

– А девушка крадется в одежде или нет? – он мягко повалил ее на кровать.

– Пусти, развратник! – она очаровательно покраснела, но так просто вырваться от него у нее не получилось: он завладел ее губами, почувствовав, как напрягается под его ладонями ее тело. Забыв обо всем, лежали они на его кровати и целовались, целовались, целовались…

– Куда ты пропала? – неожиданно голос Бланш раздался на лестнице.

Она выскользнула из-под него, одернув платье. Торопливый поцелуй, испуганный взгляд в зеркало на свое отражение, и все: кузина убежала. Он лежал на кровати, улыбаясь, слушал веселые голоса, доносившиеся снизу, и думал о том, что счастливее него на свете нет человека.

За окном уже спускались сумерки, в небе над морем кричали чайки…

Глава восьмая

Когда стемнело, они разложили на пляже небольшой костер, расстелили одеяла, отец открыл шампанское:

– За нашу семью! – сказал он. – За это лето, за море и наш катер!

– Ну и как мы назовем его? – спросила кузина.

– «Каникулы»? – предложил он. – По-моему, соответствует!

– Тогда уж «Переэкзаменовка»! – расхохотался отец. – Это больше подходит, а, сын?

– Называй как хочешь, – обиделся он. – А лучше «Чудовищем», правда, Бланш?

– Ну что ты, милый, – запротестовала Бланш, – я же пошутила. Давайте назовем его просто «Сюрприз»! Ведь это был твой сюрприз, Родольфо?

– Согласен! – отец достал вторую бутылку. – По морской традиции, полагается, если я правильно помню, разбить ее о нос судна и громко прокричать его имя. Вставайте поближе! Я разбиваю, а вы хором дружно кричите: «Сюрприз»!

– Дорогой, тебе не кажется, что немного странно кричать «Сюрприз» ночью на весь пляж? – скрывая улыбку, спросила Бланш. – А тем более хором?

– Нас услышат, наверное, аж в Неаполе, – заметил он.

– Ага, и толпы любопытных прибегут к нам со всех окраин, – подхватила кузина, – в ожидании сюрприза. Интересно, что мы им покажем?

– Отставить шуточки! – отец торжественно разбил шампанское о нос катера. – Кричите немедленно!

– «Сюрприз»! «Сюрприз»! – покатываясь со смеху, прокричали они.

Потом еще долго сидели у костра, рассказывая разные истории, вспоминая забавные случаи из жизни. В свете огня глаза кузины блестели как драгоценные камни; он же тихо радовался тому, что вокруг уже темно и можно незаметно держать ее за руку, поглаживать ее пальцы, сжимать их и чувствовать ее ответные прикосновения.

– Вот странно, – воскликнула Бланш, – живем не так далеко друг от друга, а видимся редко! Да чего уж: совсем не видимся с родственниками… Милая, я так рада с тобой познакомиться! Обещай, что теперь мы будем общаться по-человечески, чаще, чем раз в год.

– Обещаю, – серьезно ответила кузина.

– Ну все, родственнички, – отец встал с одеяла, – костер догорел, пора спать! Марш по кроватям!

– Чудесный вечер! – она посмотрела на него. – Спасибо всем, я вас очень люблю!

– И тебе спасибо, – поцеловал ее отец, – и мы тебя любим, быстро в дом!..

Они обменялись взглядами и разошлись по комнатам, громко пожелав друг другу спокойной ночи. Он выключил свет в своей мансарде и сел на кровати, моля Бога о том, чтобы она пришла. Вскоре в доме все стихло, а еще через время в его дверь осторожно постучали. Он приоткрыл ее и увидел кузину.

– Ты пришла! Слава Богу, ты пришла!

– Запри дверь, бессовестный, – шепотом сказала она. – Знал бы ты, что я сейчас чувствую!

– Надеюсь, то же, что и я, – он привлек ее к себе, свободной рукой пытаясь развязать пояс ее пеньюара, – и вообще, молчи, а то нас услышат…

Это была их первая ночь, ночь, проведенная вместе, в одной постели, ночь, когда она принадлежала ему полностью, без остатка, а он – ей. Забыв о времени, они окунались друг в друга, изучая все потаенные уголки тел и испытывая наслаждение, неведомое им обоим ранее. Он навсегда запомнил ту ночь…

Когда он проснулся, ее рядом не было. С минуту лежал он, размышляя, как ей удалось так незаметно выскользнуть из его объятий, если уснули они почти под утро, сплетенные друг с другом, казалось, навечно. Посмотрев на часы, он ахнул: полдень! Да, хорошо поспал, ничего не скажешь! Торопливо умывшись, он спустился вниз.

– Выспался? – в голосе отца сквозила явная насмешка. – Это почти рекорд!

– Доброе утро, – ответил он и сел за стол.

– Уже добрый день, соня! – отец встал из-за стола. – Нормальные люди, между прочим, давно встали, позавтракали и скоро собираются обедать.

– Вот я заодно и пообедаю, – улыбнулся он. – А где все?

– На пляже. Погода шикарная. Между прочим, у меня сегодня был урок с синьором Марино. Они очень огорчился, узнав, что вы с кузиной отказались от его услуг. Спрашивал, чья именно это была идея.

– И что ты ему сказал?

– Сказал, что твоя, что ты на правах старшего брата запретил сестренке подвергаться опасности в морских водах. Почему-то этот идиотский ответ его сразу устроил. Странно все это! Ладно, завтракай или обедай, а я пойду к девушкам. К нам не приходи: тебе надо заниматься, итак полдня проспал! – шутливо погрозив ему пальцем, отец вышел из дома.

Он буквально проглотил завтрак и, проигнорировав запрет отца, переоделся и пошел на пляж.

– Привет! – он бросил полотенце на песок. – Как дела?

– Привет, – ее глаза лучились от счастья, – выспался?

– Иди заниматься, двоечник! – отец был в прекрасном настроении. – Я запрещаю тебе загорать, плавать и общаться с нами ближайшие два часа!

– Дорогой, не будь жестоким, – вступилась за него Бланш. – Пусть ребенок хотя бы окунется в море!

– Ребенок? – засмеялся отец. – Да этот ребенок выше меня на голову! Он уже мужчина и должен поступать исключительно по-мужски.

– Дядя, не будь злюкой, – сказала она, – пусть он побудет с нами.

– Ишь, заступницы! Ну ладно ты, – отец кивнул на Бланш, – ты, по крайней мере, его хорошо знаешь, как-никак даже живем вместе, а ты, племянница? Чего так переживаешь?

– А мы подружились, – ответила кузина и покраснела. Подружились! Он еле сдержался от нахлынувших воспоминаний об их ночной дружбе. Видел бы кто-нибудь, как они подружились… Да что это с ним? Он опять испытал жгучее желание схватить ее, опрокинуть на песок и сделать то, что они делали ночью. Прямо здесь, сейчас, немедленно!

– Я иду в воду, – хрипло сказал он и бегом бросился к морю.

Из воды он видел, как все трое, помахав ему, вскоре ушли с пляжа. Интересно, куда? Почему она не осталась?

Вернувшись в коттедж, он никого не застал; машины отца у ворот не было. Куда они уехали? Почему бросили его одного? Он заставил себя подняться в мансарду и открыть учебники. Не читалось, а если и читалось, то ничего не запоминалось. Так он маялся около двух часов, пока не услышал шум подъехавшей машины, а вскоре снизу донеслись их веселые голоса. Он спустился:

– Где вы были, предатели?

– О, дорогой, прости! – воскликнула Бланш. – Мы ездили в поселок за продуктами, возьми сумки!

– Почему не сказали? – проворчал он, забирая из ее рук пакеты. – Я бы помог.

– Дядя сказал, что ты не поедешь, будешь заниматься, – виновато сказала кузина.

– Да, сказал, – подтвердил отец, – и пусть простят меня родные за этот невинный обман. Или не обман? Ты же позанимался, верно? Неужели я зря таскал их по всем магазинам, которые встречались у нас на пути?

– Спасибо, отец, я даже перезанимался, – улыбнулся он, – теперь имею право на пару выходных.

– Кстати, насчет выходных, – оживилась Бланш. – Хватит нам тут сидеть словно в заточении. Мы сейчас были в поселке и узнали, что в День Святого Варфоломея будет грандиозный праздник!

– Обязательно пойдем! – всплеснула руками кузина. – Там будут танцы, ярмарка и даже фейерверк! А столы поставят прямо на площади. Здорово, правда?

– Правда, – ответил он, любуясь ею, – не хочешь покататься на «Чудовище»?

– Его имя «Сюрприз»! – грозно сказал отец. – А будешь обзываться, не дам ключи!

– Всё-всё, я пошутил! – он поднял вверх руки, как бы сдаваясь. – Давай ключи, мы поедем окунуться в открытом море!

– Я возьму купальник, – сказала кузина и побежала вверх по лестнице.

– Слушай, а помнишь, ты не хотел, чтобы она приезжала, – улыбнувшись, сказал отец. – А теперь я так рад, что вы поладили!

– Ага, – ответил он, чувствуя, как горят щеки, – я тоже рад!

Они отплыли от берега.

– Куда мы? – крикнула ему кузина сквозь шум мотора и волн.

Он повернулся с улыбкой:

– Подальше от родных глаз!

Она снова покраснела. Боже, как же ему нравилось смущать ее! Какое она еще, по сути, дитя! Изящно обогнув мыс, он остановил катер в море и заглушил двигатель:

– Иди ко мне!

И она пошла…

Сверху на них светило солнце, вокруг плескалось море, они распластались на палубе, слившись друг с другом, и катер мягко покачивался на волнах в такт их движениям…

– Я с ума схожу по тебе, – сказал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Нет, уже сошел!

– А я тебя люблю, – просто ответила она, – помни об этом… Давай возвращаться, мне все время кажется, что они все знают, и чем больше времени мы проводим вдвоем, тем сильнее я переживаю.

– Боишься? – вырвалось у него.

– А ты? – тихо спросила она. Он отвернулся. Сделал вид, что не расслышал, вставляя ключ в замок зажигания, но заметил, как дрожат руки. Почему он не ответил ей тогда? Не ответил честно, глядя во влюбленные в него глаза, что боится, да, боится многого: реакции отца, родственников, между прочим, их общих, своих друзей, знакомых… Простой бесхитростный вопрос кузины. Может, именно в те минуты в его душе впервые зародилось сомнение относительно их отношений, но тогда он не стал думать об этом. К чему? Тряхнув головой, прогнал он прочь пугающие мысли. Она подошла и обняла его сзади:

– Все будет хорошо!

– Все уже хорошо! – рассмеялся он, поцеловал ее и уверенной рукой повел катер к бухте…

Вспоминая то лето, он действительно не понимал, как тогда ни отец, ни Бланш ни о чем не догадывались? По крайней мере, отец. Бланш, как потом выяснилось, все же была более проницательна. Казалось, невозможно было скрыть, несмотря на их старания, эти вожделеющие взгляды, случайно оброненные кем-нибудь невинные фразы, заставлявшие пылать то ее, то его щеки поочередно, их тайные встречи днем – под любыми предлогами, в самых разных укромных местечках пляжа, сада, бухты, на катере; ночи, проводимые теперь только вместе, в его постели. Ее губы распухли от его поцелуев. И неприкрытая жажда обладания друг другом постоянно, всегда и везде. Они с головой погрузились в любовь, совершенно позабыв о реальном мире, не думая о том, что срок аренды коттеджа кончается, а вместе с ним и лето, что действительность совсем скоро может очень больно ударить по ним, по их безмятежному и такому хрупкому счастью.

Глава девятая

– Что происходит? – удивлялась по утрам Бланш. – Я совершенно не могу вас добудиться!

Еще бы! Вот уже почти месяц они засыпали с рассветом, каждую ночь предаваясь любви.

– Это климат, – пытался оправдаться он. – Лично на меня так влияет здешний климат. Никак не могу проснуться утром!

– А на меня – шум моря, – поддержала его кузина. – Все из-за него: с трудом засыпаю за полночь, потом не могу заставить себя подняться.

– Странно, – пожала плечами Бланш, – раньше я как-то этого не замечала.

– А он недавно стал на меня так влиять, я имею в виду климат, как-то внезапно обострился… – он нес полную чушь, понимая это по чересчур внимательному взгляду Бланш, которая уже открыла рот, чтобы кое-что прояснить для себя.

– В чем бы пойти на праздник? – кузина поспешила перевести разговор на безопасную тему.

– О, дорогая! Это очень важный вопрос! – оживилась Бланш. – Пойдем-ка посмотрим, чем мы, бедные девушки, располагаем в наших скудных гардеробах. Ведь праздник уже очень скоро, – и утащила кузину в свою комнату.

Решено было, что в поселок на торжество по случаю Дня Святого Варфоломея они пойдут пешком, тем более что это не так далеко от их коттеджа.

– Милые дамы! – взывал отец, полностью готовый и ожидающий их вместе с ним в столовой. – Поторопите своих парикмахеров, портных и кого-там-еще! А то все угощения съедят без нас.

– И все вино выпьют! – вторил он отцу.

– Мы идем! – крикнула Бланш откуда-то из недр второго этажа, и через минуту вместе с кузиной они появились на лестнице:

– Ну? Что скажете?

Отец присвистнул от восторга:

– Да-а, сын, этого стоило и подождать, не находишь?

Он восхищенно смотрел, как она в кружевном белом платье с пышной юбкой спускается вниз. Ее прекрасные руки и плечи были полностью обнажены, глубокий вырез корсажа открывал взору соблазнительную ложбинку на груди; длинные черные волосы распущены во всей своей красе, ни одного украшения – такая изысканная, ничем не прикрытая красота, от которой у него просто захватило дух.

– Боже мой! – вымолвил он.

Отец подтолкнул его:

– Повезло же нам сопровождать таких красавиц!

Бланш тоже была великолепна в своем темно-синем туалете с искусно уложенными волосами.

– Вперед! Уверен, нас ждет потрясающий вечер!

Бланш взяла отца под руку, а он молча сжал в руке ее пальчики, и они вышли из коттеджа…

Едва войдя в поселок, они сразу окунулись в атмосферу праздника и всеобщего веселья: на улице было полным-полно нарядных сельчан, которые смешались с такими же приехавшими на лето жителями городов, как и они, выделявшимися среди этой разношерстной толпы вечерними туалетами и дорогими костюмами. Люди пели, громко разговаривали, кое-кто уже танцевал, повсюду раздавался смех и детский гомон.

Деревья и кустарники на центральной и единственной площади поселка были украшены воздушными шарами и разноцветными гирляндами, которые должны были с наступлением темноты озарить все вокруг волшебным светом. Прямо на площади стояли шатры с различными аттракционами, палатки со сладостями, накрытые столы ломились под тяжестью всевозможных яств, которые каждый желающий мог продегустировать, вино лилось рекой, играла легкая, веселая музыка. Посреди площади и дети, и взрослые соревновались в перетягивании каната, бегали наперегонки в мешках: народ веселился от души.

– Идите, развлекайтесь! – сказал им отец. – А мы по-стариковски побродим тут, потом встретимся за столиком, вон у того дерева.

– Пойдем? – спросил он с улыбкой.

– Пойдем! – со смехом ответила она.

И они пошли. Постреляли из лука в тире, ни разу не попав по мишени, но вдоволь насмеявшись, с завязанными за спиной руками долго пытались по очереди откусить от яблока, свисавшего с дерева изобилия, перепробовали кучу всевозможных блюд и в итоге остановились у шатра гадалки.

– Зайдем? – почему-то шепотом спросила она.

– Ты веришь в эти бредни? – удивился он.

– Ну пожалуйста! Давай зайдем вместе! – и она затащила его за руку в шатер. Едва сдерживая смех, он вошел внутрь.

В шатре было темно и тихо: видимо, толстые стенки из какой-то плотной ткани не позволяли проникнуть сюда веселому шуму с площади. В полумраке разглядел он круглый стол с зажженной свечой, хрустальным шаром и гадальными картами, раскинутыми веером.

– О, вся атрибутика на месте! – смеясь, воскликнул он. – А где же колдунья? Мне уже страшно.

Из-за темно-красного занавеса в углу шатра появилась неопределенного возраста женщина в цыганской одежде: длинные пестрые юбки, надетые друг на друга, множество браслетов, колец, голова обмотана ярким платком, расшитым золотыми монетами, иссиня-черные волосы спадали из-под платка почти до пояса.

– Вы вместе?

Он не понял, спросила она или констатировала факт.

– Садитесь! – и взмахом руки указала на два стула, стоявшие у стола.

Давясь от смеха, он присел на один из них. Очень серьезная, кузина села на краешек второго стула.

– Что вы хотели бы узнать? – спросила гадалка.

– Я хочу знать, что нас ждет в будущем, – робко ответила кузина.

Гадалка взяла ее руку и, едва взглянув, отшвырнула обратно:

– Уходи!

– Что вы увидели? – со страхом спросила кузина.

– Эй, зачем вы ее пугаете? – разозлился он и встал со стула.

– Выйди! – приказала цыганка кузине. – А вот с ним я буду говорить!

– Пойдем отсюда, – он взял ее за руку. – Сплошной театр!

– Останься, молодой синьор! – гадалка буквально пригвоздила его взглядом к стулу. – Пусть выйдет только твоя сестра!

Он оторопел:

– Откуда ты знаешь?..

– Останься, пожалуйста, интересно же! – прошептала ему кузина. – Я подожду тебя снаружи! – и вышла.

Он пододвинул стул поближе:

– Говори, ясновидящая. С чего ты взяла, что эта синьорина – моя сестра? А вдруг она моя невеста? Или даже жена?

– Она твоя кузина, и тебе это известно, так что перестань валять дурака, – сказала гадалка, прожигая его взглядом черных глаз. Мороз прошел у него по коже.

– Кто тебе сказал?

– А мне не надо говорить: я сама все вижу. Твоя маленькая кузина до смерти влюблена в тебя. До смерти.

– Я тоже люблю ее, – сказал он, – и что же? Это так бросается в глаза?

– Не бросается, – сказала гадалка. – Потому что ты – не любишь, я вижу только ее любовь, ее страсть и ее горе.

– Слушай, мы вполне счастливы. Говори, что ты хотела, или я пойду, – внезапно он потерял интерес к происходящему. – Что ты там такое разглядела у нее на руке? Может, мою тоже посмотришь?

– Мне не нужна твоя рука, парень, – гадалка покачала головой. – Все уже предрешено, все так и будет: никто не может обмануть свою судьбу. И ты не сможешь. Скажи своей кузине, пусть уезжает домой, пока это лето не кончилось.

– Хватит загадок! – он встал со стула. – Я пошел. Не верю ни единому твоему слову.

– Мне жаль тебя, парень, – цыганка покачала головой. – Ох, настрадаешься ты еще, ох, намучаешься. Пока еще не поздно, оставь ее.

– Да почему? – не выдержал он. – Можешь толком сказать?

– Ты не любишь ее, твое сердце закрыто, ты должен прекратить все, что между вами есть. Я вижу ясно: на тебе ее судьба и сломается, уже сломалась. Пока не кончилось лето, пусть она уезжает домой.

– Да ну тебя! – в сердцах сказал он и пошел к выходу.

– Пока не кончилось это лето! – донесся ему вслед голос цыганки.

Кузина ждала его у шатра:

– Ну, что она сказала? – бросилась она к нему. Он обнял ее за плечи:

– Успокойся, она обычная шарлатанка, просто хотела выманить у меня денег.

– Но она сказала, что я твоя сестра, я слышала! Откуда она знает?

– Пальцем в небо, – уверенно ответил он. – Когда ты вышла, я сказал ей, что мы с тобой вообще-то женаты, придумал, что познакомились всего год назад, и она тут же призналась, что ошиблась, и стала расписывать нашу семейную жизнь во всех красках. Мошенница!

– А почему она не захотела говорить со мной?

– Сказала, что ты еще слишком молода, и вообще она якобы больше любит гадать мужчинам. Да какая разница! Все это чушь собачья!

– А ты правда сказал ей, что мы женаты? – ее глаза сверкнули каким-то необычным огнем.

– Ну да, просто пошутил, а она клюнула. Говорю же: мошенница! Выкинь из головы эту шарлатанку и пойдем поищем отца.