Текст книги "Путь воина"

Глава 41

Масуд с двумя мечами в ножнах за спиной и коротким копьём в руках стоял у алькова постели наследного принца Абд ар-Рахмана. Никогда ещё он не видел его таким испуганным и угнетённым. Лицо сына эмира враз осунулось, тело била мелкая дрожь, остановить которую ему никак не удавалось.

Непроизвольная улыбка промелькнула на губах Масуда.

Хоть и были они с Абд ар-Рахманом ровесниками и почти друзьями, но как же различались их интересы!

Оба для своих лет получили хорошее образование и старались развиваться дальше. Но каждый – по своей стезе.

Жизнь Масуда подчинялась войнам и сражениям. Принц же серьёзно увлекался науками, искусством, ремёслами, сельским хозяйством и даже покровительствовал многим арабским и христианским мудрецам. За всё это Масуд уважал сына эмира и даже прощал полное неумение обращаться с оружием, невзирая на свои многочисленные неудачные попытки втянуть его в воинские дела. Абд ар-Рахман привычно отделывался шуткой:

– У меня есть ты – начальник моей охраны и, как говорят, не только самый огромный, но и самый сильный воин во всех эмиратах. А у тебя две сотни подготовленных воинов. Чего же мне опасаться и зачем уметь владеть мечом или копьём?

И вот теперь многочисленная охрана, перекрывая все выходы, заполнила огромный дворец и самые отдалённые и потаённые уголки цветущего дворцового сада. Но страх перед неизвестностью был столь велик, что принц попросил Масуда не покидать спальню.

Лёгкий сквознячок колыхал шёлковые занавеси на открытых окнах, играл огнями свечей в противоположном углу залы, а они создавали тени причудливых фигур на потолке.

Оба молчали.

Абд ар-Рахман лежал с закрытыми глазами, тяжело дышал, даже изредка постанывал и тщетно пытался уснуть.

Масуд же отошёл от ложа принца, присел на большую подушку в углу, откинулся на стену и стал собирать в памяти воедино все события предыдущих дней, а также последние разговоры о Толедо…

Первый из них состоялся с Абу-Сирханом, к которому Масуд пришёл после беседы с эмиром Аль-Хакамом, поручившим ему сопровождать своего сына в Сарагосу с остановкой в Толедо у нового вали Амрюка-аль-Льериди.

– Будь осторожен, Масуд! Мы с Басимой очень боимся за тебя! Мне не нравится этот поход, – сановник поморщился. – Я знаю, что наш эмир, кади Аль-Аббас и вали Амрюк задумали в Толедо что-то ужасное!

– Неужели ты думаешь, что эмир может подвергнуть опасности жизнь своего собственного сына?

– Раньше на такой вопрос я бы мог дать ответ, но не теперь.

– Что же мне делать? Ты же сам знаешь, отказаться от поручения я не могу.

– Возьми самых опытных своих воинов. И побольше! А главное, береги принца! Он твой настоящий друг! Если ты всегда будешь рядом с ним, тебя ожидает блестящее будущее! Знаешь ли ты, что Абд ар-Рахман родился в Толедо и всегда считал этот город родным и самым лучшим на свете? Где вы там с принцем должны остановиться?

– Во дворце Галианы. Хотя я и не знаю, кто такая Галиана.

– Об этом дворце я кое-что слышал. На берегу реки Тахо издавна размещались виллы богатых римлян. Потом страну завоевали готы, и на месте одной из них кто-то из племенных вождей воздвиг загородный замок. Готов сменили арабы, и эмир Галефре на месте этого замка для своей любимой дочери Галианы построил великолепный дворец. Он получился настолько роскошным, что во всей Андалусии равного ему не было. Говорят, что и Галиана была самой прекрасной из всех мавританских красавиц. К ней сватались не только мусульманские эмиры, но и христианские короли.

Абу-Сирхан замолчал и задумчиво смотрел куда-то вдаль.

– И что же произошло с этой Галианой? – не выдержал Масуд.

– В честь дочери-красавицы её отцом устраивались воинские игрища и пышные пиры, на которые съезжались знаменитые воины из разных стран. На одно из таких празднеств инкогнито прибыл даже франкский король и полководец Карл Мартелл, дед известного тебе Карла Великого. Он стал победителем игрищ и так понравился Галиане, что она сбежала с ним из дворца и стала то ли его женой, то ли наложницей. Эмир Галефре проклял опозорившую его дочь и навсегда покинул Толедо, а дворец оставил на попечение своего смотрителя и нескольких охранников. Вот только денег на содержание почти не давал, а потому охрана разбежалась, всё вокруг начало ветшать и приходить в упадок. А годы шли. Умер смотритель. Ещё раньше покинул наш мир эмир Галефре. Что стало с его дочерью, неизвестно. Сын смотрителя, а может уже его внук, вынужден за деньги сдавать богатым людям дворец и даже отдельные залы для проведения разных церемоний, чтобы хоть как-то поддерживать всё в пристойном виде. Похоже, что пребывание во дворце Галианы вашего отряда тоже будет оплачено из казны эмира Аль-Хакама.

И он оказался прав…

Сын эмира в сопровождении Масуда, многочисленных чиновников своего отца и двух сотен воинов конной охраны на закате солнца прибыл в окрестности Толедо, где его встретили кади Аль-Аббас и вали Амрюк. Они разместили всех гостей в огромном дворце с великолепным, но уже запущенным садом, окружённым высокой осыпающейся каменной стеной. На верхней части массивных решетчатых ворот среди вьющихся растений можно было прочитать кованую надпись «Мир входящему».

Толпы слуг, присланных вали, сновали повсюду, устраивая на ночлег многочисленную свиту принца.

Абд ар-Рахман и Масуд в окружении телохранителей долго бродили по бесчисленным залам, поражаясь великолепию внутренней отделки и убранству апартаментов дворца Галианы. Оба молчаливо признали его превосходство над дворцом эмира Аль-Хакама в Кордове.

– Как жаль, – принц огорченно сдвинул брови, – что ещё лет через двадцать всё здесь окончательно разрушится и такая удивительная красота навсегда исчезнет!

С чувством лёгкой грусти они легли спать в приготовленных им спальнях.

Встав по привычке на восходе солнца, Масуд пристегнул к поясу короткий меч в ножнах и вышел из своих покоев, намереваясь искупаться в реке Тахо. Быстрым шагом он прошёл по дорожке к задним воротам, мысленно удивляясь большому количеству охраны в саду, и неожиданно увидел вдоль стены толпу сидящих на траве горожан в ярких праздничных одеждах. Несколько человек поднялись на ноги и преградили ему путь.

– О уважаемый господин! – торжественно и высокопарно начал свою речь седобородый пожилой мужчина с большими чёрными глазами навыкате. – Судя по одежде и оружию, ты состоишь в свите принца Абд ар-Рахмана, да продлит Аллах годы его и твоей жизни! Мы, представители древнейших родов Толедо, пришли к дворцу Галианы поприветствовать сына эмира на нашей земле и испросить у него аудиенции для беседы о делах города.

– Но зачем вы собрались у садовой стены и почему на восходе солнца, когда принц ещё спит? – Масуд непонимающе смотрел на стоящего перед ним человека.

– Ты не понял меня, господин! Все эти люди ждут со вчерашнего дня.

– Что? Ты шутишь?

– Нет, господин, я серьёзен! Вали города Амрюк-аль-Льериди вчера позвал нас сюда, заверив, что мы увидим здесь проезжающего наследника эмира и засвидетельствуем ему своё нижайшее почтение.

– Уважаемый! Я преклоняюсь перед твоими сединами, но не путаешь ли ты что-то? Ведь вали Амрюк прекрасно знал, что принц проследует через главный вход!

– Но он привёл нас к задним воротам!

– Зачем?

– Мы сами задаёмся этим вопросом. Господин, назови своё имя! Вижу, что ты открытый и справедливый человек и не допустишь нашего бесчестия.

– Я – Масуд, личный телохранитель эмира Аль-Хакама и начальник охраны его сына, принца Абд ар-Рахмана.

Седобородый мужчина непроизвольно сделал шаг назад, глаза его впились в лицо стоящего напротив великана.

– Мы много слыхали о тебе! Ты не только великий воин, но и друг принца! – Голова старика склонилась в полупоклоне. – Помоги нам поговорить с наследником эмира!

Топот ног, раздавшийся за спиной, заставил Масуда обернуться. Он увидел спешащего к нему в окружении нескольких воинов начальника местной стражи. С трудом переводя дух, тот выпалил:

– Блистательный, позволь сказать?

– Говори!

– Тебе не стоит разговаривать с этими людьми!

– Кто мне может это запретить? Ты? – Рука Масуда легла на рукоять меча. – Если скажешь ещё одно слово, то умрёшь! Уходи сам и уводи своих людей.

Молча поклонившись, стражники бегом бросились в заросли сада.

Масуд повернулся к старику:

– Вы долго ждали, потерпите ещё немного, я скоро вернусь.

Удаляясь в сторону дворца, он чувствовал на себе тяжёлый взгляд старика.

Десяток телохранителей у дверей спальни приветствовали своего командира, приложив ладонь правой руки к левой стороне груди.

А в покоях принца стояла тишина.

Абд ар-Рахман разметался в беспокойном сне на огромной постели, застеленной кружевным шёлковым бельем. Всё лицо принца и полуобнажённый торс были в испарине.

Масуд не решился будить его и стал медленно пятиться к выходу. Уже взявшись за ручку двери, он случайно зацепил ножнами меча стоящую при входе вазу. Раздался сухой и резкий звук.

Тело наследника эмира дёрнулось, глаза открылись.

– Что случилось, Масуд? Почему не спишь?

– Я хотел сходить на реку омыть тело, но за малыми воротами увидел толпу знатных горожан, собравшихся там ещё с вечера. Они пришли поприветствовать тебя и поговорить о делах города. Привёл их туда вали Амрюк.

– Не понимаю тебя. Зачем было ждать? Я бы сам назначил им аудиенцию.

– Похоже, что вали Амрюк затеял какую-то гадость против горожан, а нам с тобой придётся в этом участвовать.

– Что ж, давай мы поломаем ему все планы. Зови слуг! Пусть меня омоют и оденут. Мы сами выйдем к людям! И я скажу им своё слово!

Абд ар-Рахман встал на постели, вздёрнул вверх подбородок и вытянул вперёд правую руку, изображая позу оратора.

Все его движения были настолько смешны и корявы, что Масуд не выдержал и фыркнул.

– Что, не получается из меня эмир всех правоверных? – Абд ар-Рахман скорчил жалостливую рожу. – Ладно, иди командуй. Буду готов, сам тебя найду.

Довольно быстро в окружении двух десятков сопровождающих его сановников посвежевший и улыбающийся принц вышел из дворца и сразу же призывно махнул рукой Масуду:

– Показывай, куда нужно идти!

Наряд Абд ар-Рахмана оказался крайне непритязателен. Поверх долгополой светлой рубахи был надет цельнотканый распашной плащ с золотой отделкой, на ногах мягкие кожаные сандалии, и только золотой игаль, стягивающий на голове пёстрый платок ихрам, явно демонстрировал его высокое положение.

При виде выходящей из дворцовых ворот процессии люди, сидящие вдоль стены, дружно встали и подошли к принцу, остановившись напротив него в десятке локтей, опасливо поглядывая на окруживших их со всех сторон телохранителей.

Первым заговорил уже знакомый Масуду старик:

– Мое имяНабиль. Самые древние и знаменитые семьи Толедо поручили мне поприветствовать тебя, принц Абд ар-Рахман, в нашем городе и рассказать, что происходит тут, вдали от ока нашего эмира Аль-Хакама!

Речь старика полилась спокойно и плавно. Он долго говорил о бесчинствах воинов гарнизона, о жестокостях вали города и его приближённых, что привело к восстанию жителей и последовавшими за этим многочисленными убийствами стражников, а также вали Юсуф-бен-Амрюка, которому отрубили голову.

Устав стоять в неподвижной позе, Масуд присел на нижнее разрушенное основание стены, прислонился спиной к её верхней части и закрыл глаза, прислушиваясь к звучащим словам, но больше – к ощущениям внутри себя.

Монотонный голос Набиля звучал долго и совсем усыпил Масуда.

– Проснись, воин! – раздался почти над самым ухом свистящий шёпот Абд ар-Рахмана. – Опять о своей Басиме мечтаешь? Ничего, скоро увидишься с ней! Встреча с горожанами закончилась. Уходим. Возвращаемся во дворец. На завтра я назначил официальный приём и уже пригласил на него всю местную знать. Скоро здесь появятся кади Аль-Аббас и вали Амрюк, нужно обсудить с ними подготовку к приему. Он должен быть торжественным, но скромным.

Всё оказалось намного проще, чем ожидал принц.

Прибывший Амрюк сообщил, что его дворец-алькасар, расположенный в самой верхней части города, уже готов к церемонии встречи сына эмира с жителями города. Осталось лишь определить список гостей, но вали обещал позаботиться и об этом…

Глава 42

Знакомые скалы, утёсы, постепенно расширяющийся вход во фьорд и даже какой-то чуть подзабытый серый осенний цвет воды – всё это встретило Врана и сопровождающих его викингов-свеев. Мощными гребками воины, сидящие на румах, гнали два драккара против ветра. Едва только взгляд великана остановился на чудовищном по высоте кряже с правой стороны по ходу драккара, как тут же на него нахлынули воспоминания.

Ещё совсем недавно он стоял со своим учеником Антоном на верхней площадке этой каменной громады, всматриваясь в даль, где у самого горизонта появились три чёрные точки, постепенно превратившиеся в морские драккары ярла Эгиля. С их прибытием и начались беды ярла Эйнара, его семьи и всех викингов здешнего фьорда.

Вран судорожно вздохнул, оценивающе посмотрел на проплывающий мимо кряж и движением руки дал команду кормчему повернуть драккар вправо, направляя его к берегу, где всего лишь в полумиле угадывались знакомые очертания пирса.

Сильный порыв встречного холодного ветра подхватил волну, рассёк её о высокий форштевень и бросил на открытые вёсельные порты и борт драккара. Туча мелких брызг обрушилась на стоящего возле бокового руля Врана, заставляя поёжиться от холода. Он непроизвольно улыбнулся.

«Вот я и дома!» – пронеслась мимолётная радостная мысль.

И тут же на смену ей пришли горечь и досада.

«Нет у меня дома, я чужак! Всюду и для всех!» – Он яростно заскрежетал зубами, отгоняя от себя подступающую тоску.

– Херсир! – разнёсся над водой голос Аки со второго драккара. – А если на берегу нас будет ждать засада?

«Действительно, – подумал великан, – наблюдатели из посёлка должны были давно заметить плывущие драккары. Нас никто не ждёт во фьорде и, конечно, встретят как врагов».

Память услужливо подсказала, что уже когда-то Кагель и Антон подходили на лодье горожан к пирсу у посёлка Нордфьорд. Но тогда они дали знать, что плывут с миром. Точно так же Вран решил поступить и теперь. Великан жестом подозвал к себе стоящего неподалёку викинга:

– Привяжи к копью какую-нибудь белую холстину, встань на носу и размахивай ею. Пусть знают, что мы не враги!

Берег стремительно приближался.

– Заходи к пирсу справа! – велел кормчему Вран, увидев, что слева уже пришвартованы три драккара жителей фьорда со снятыми мачтами.

– Пропусти меня, херсир, я прикрою тебя и начну переговоры, – раздался позади голос Аки.

– Поднять вёсла! – скомандовал Вран своим гребцам, пропуская вперёд второй драккар.

А на берегу скопилась огромная толпа вооружённых мужчин, молчаливо наблюдающих за швартовкой чужих драккаров к пирсу.

На деревянный настил полетели сходни, и Аки первым ступил на них, подняв высоко вверх руки.

Навстречу ему неспешно приближался широкоплечий человек с густой короткой бородой, в которой поблёскивали ранние седые пряди. Его сопровождали три воина высокого роста с обнажёнными мечами в руках и со щитами, перекинутыми на грудь.

Они остановились в пяти локтях от замершего в нерешительности одинокого Аки.

– Кто ты, воин? Как имя твоего ярла? – прозвучал резкий и хриплый голос бородатого воина. – Откуда у тебя эти драккары и воины?

– Ярл Эйнар! – Викинг шумно откашлялся. – Я Аки – кормчий убитого твоим сыном в поединке ярла Андотта. Мы с тобой виделись много раз. Но ты меня, похоже, уже не помнишь. Эти викинги – свеи из дружины ярла Андотта, которые после битвы были оставлены тобой на берегу Вины. Мы нашли спрятанные в протоке драккары, достроили их и приплыли сюда.

– Что здесь нужно свеям? Почему вы не вернулись к себе домой? – Ярл был по-прежнему груб и зол.

– От нас это не зависело. Мы выполняли приказ херсира!

– Где же он, ваш вождь? Неужели испугался и прячется?

Аки не успел ответить.

За его спиной послышались тяжёлые шаги идущего по настилу безоружного Врана, успевшего сойти на пирс со своего драккара. На плечи его была наброшена лёгкая бесформенная куртка без рукавов, скрывающая чудовищные по размерам мышцы тела.

– Нет, ярл, ты ошибаешься! Тебя никто не боится! – пророкотал он.

Аки явственно видел, как вздрогнул всем телом ярл Эйнар, а на лице его радость и удивление сменились горечью и разочарованием.

Наконец он не выдержал.

– Как твое имя, херсир? – Голос ярла дрогнул, а взгляд судорожно ощупывал фигуру приближающегося великана, словно выискивая в ней что-то знакомое лишь ему.

– Мое имя Вран! – Страшная гримаса исказила изуродованные черты лица гиганта. – Родом я из Гардарики. Мой отец – князь Корлин, родной брат князя Буривоя – правителя всей Биармии.

– А князь Кагель – мой друг и союзник – кем тебе приходится?

– Он сводный брат князя Буривоя, стало быть, племянник я ему!

– Родич моего друга – мой друг! Но позволь спросить, князь Вран, что привело тебя в наш фьорд? Ведь не просто в гости ты пожаловал! – Ярл Эйнар по-прежнему оценивающе смотрел на огромного воина.

– Ты прав, ярл, не на пир к тебе я приплыл, а долг потребовать! – Глаза великана на жуткой маске лица превратились в две узкие щёлочки.

– Что? Клянусь молотом Тора, нет такого человека, который может обвинить меня в неуплате долгов! – взревел не на шутку разъярённый ярл. – Кому и что я должен? Почему явился ты?

Казалось, что ярл вот-вот бросится на Врана. Три телохранителя готовы были по его знаку изрубить гиганта на куски.

Повинуясь какому-то ранее неизведанному желанию защитить херсира, Аки положил ладонь на рукоять меча, готовясь выдернуть его из ножен.

– Не делай этого! – раздался спокойный, но твёрдый голос Врана. – Отойди и встань за моей спиной! Что бы ни случилось, не вмешивайся!

Великан сделал три шага навстречу ярлу Эйнару. Телохранители ярла стремительно выдвинулись вперёд, встав перед ним живым щитом.

– Убери своих воинов, а то мне придётся покалечить их! – прозвучали насмешливые слова.

– Убейте его! – взревел окончательно взбешённый ярл.

Викинги, мешая друг другу, ринулись к стоящему на краю дощатого настила безоружному гиганту. Ближайший воин едва только успел взмахнуть мечом, как огромная рука с невероятной скоростью взметнулась вверх и сжала запястье телохранителя, не давая клинку обрушиться вниз. Одновременно с этим Вран вполоборота развернулся влево, прикрываясь от второго викинга удерживаемым за руку воином, и сразу же нанёс ему чудовищный удар ногой в голову.

Громкий всплеск упавшего в воду тела подействовал расслабляюще на Аки. Непроизвольно убрав ладонь с рукояти меча, он с восхищением наблюдал за тем, как легко и стремительно двигается великан. Каким-то резким, неуловимым и непонятным движением он крутанул руку первого воина. Тот по высокой дуге перелетел через голову Врана и вслед за предыдущим викингом рухнул с пирса, подняв тучу водяных брызг. Его меч непостижимым образом перекочевал в руку гиганта.

– Остановитесь все! – Голос ярла Эйнара дрожал и даже вибрировал, но уже не от злости, а от какого-то нескрываемого волнения. – Клепп! Это ведь ты!

Великан повернулся, и взгляды мужчин встретились.

– Как смог узнать меня, ярл? – великан попытался улыбнуться, вызвав на лице жуткий оскал.

– По твоим кошачьим движениям. Их нельзя скрыть, как и невозможно им научиться. Но я не поверил сам себе. Меня ведь убедили в твоей гибели на Вине! А вот стоило тебе повернуться боком, я увидел на твоём предплечье выжженное клеймо – круг и две перекрещённые линии внутри него. Такого знака больше ни у кого нет. Ну и когда-то давно мы много говорили о том, откуда он у тебя взялся!

– Уф-ф! – облегчённо и шумно выдохнул где-то позади Аки. – Даже не мог подумать, что мой херсир – Клепп – самый знаменитый воин на всем побережье!

– Что будем делать дальше, ярл? – Великан расправил могучие плечи.

– Приглашаю тебя и всех твоих воинов в посёлок отдохнуть после долгого плавания. Вот там и обсудим наши планы. А долг – мой долг, он есть, но только перед тобой! – Ярл спокойно и твёрдо посмотрел в глаза великану. – Я пытался его заплатить! Ты и сам это знаешь. Если понадобится, то сделаю это ещё раз!

– Выгружаемся! Нас примут! – великан повернулся в сторону Аки.

Высадка началась.

Глава 43

Из полудремотного состояния Масуда вывел крик принца. Казалось, что голос его дрожал и прерывался. В нём было столько боли и отчаяния, что телохранитель стремительно поднялся на ноги и снова приблизился к алькову.

– Я здесь, Абд ар-Рахман!

– Не уходи никуда, мне страшно!

– Спи, принц! Тебе ничто не угрожает, повсюду мои люди, да и я здесь!

– Как они могли сотворить такое? Почему мой отец им это позволил? – В голосе Абд ар-Рахмана слышался нескрываемый гнев. – И я ничего не сделал, чтобы остановить резню!

– Не в твоих силах это было. Так решил эмир! Не казни себя, успокойся и забудь всё! – Масуд снова сел на подушки у стены. – Утром проснёшься, и мы покинем город.

– Я никогда не смогу забыть то, что увидел в алькасаре. А ты сможешь?

Вопрос остался без ответа.

Оба надолго замолчали, вспоминая прошедший день.

А начинался он спокойно и размеренно…

Рано утром Абд ар-Рахман в сопровождении свиты вельмож, Масуда, десятка телохранителей и двух сотен отборных воинов неспешно проехал по улицам Толедо, поднимаясь всё выше и выше в сторону виднеющегося алькасара. Принц, в отличие от своего друга, знал здесь абсолютно всё, поэтому рассказывал ему о зданиях, мимо которых они проезжали, и даже о проживающих в них семьях.

Алькасар был построен в самой высокой части города и снаружи представлял собой прямоугольную крепость с толстыми каменными стенами, по углам которой высились мощные приземистые башни.

Распахнутые настежь металлические арочные ворота зияли чернотой.

Принц придержал коня, удивлённо вглядываясь в холодный и мрачный проём.

– Что они тут сделали? – вопрос Абд ар-Рахмана повис в воздухе.

– Мне кажется, что вали Амрюк построил здесь захаб! – вступил в разговор Масуд.

– Не сочти за труд, поясни!

– Стены алькасара, как и всякой мощной крепости, должны быть очень толстыми. Разрушить их без специальных осадных орудий нельзя. Поэтому самое слабое место – ворота. Их штурмуют и пытаются разбить тараном. Похоже, вали Амрюк оказался хитрецом. Он заложил камнем дальнюю половину проёма, а в самой стене сделал отворот вбок. Возможно, таких поворотов несколько. Не удивлюсь, если на каждом повороте тоже установлены железные ворота. Я такое видел в крепостях у франков и англов. Они эти лабиринты называют захабами.

– Зачем делают их? – неподдельное удивление слышалось в голосе принца.

– Когда атакующие разбивают главные ворота, они попадают в захаб. Перед ними встаёт каменная стена. А там уже ширина между стен не позволяет развернуть таран и наносить им сильные удары по вторым воротам. Он просто не помещается в маленьком пространстве.

– Хитро придумано! Вот только от кого наш новый вали собрался прятаться в своём алькасаре? От своих же подданных? Или от меня? Не будем его пугать. Оставь воинов здесь, а в крепость возьми только телохранителей!

– Всё исполню! – Масуд равнодушно пожал широченными плечами, знаками показав своему помощнику Taaмиру, что тому надлежит делать, и снова повернулся к принцу. – Если сочтёшь нужным, я узнаю у вали, чего он так боится!

– Что ж, давай, увидим сами, прав ты или нет с этим захабом! – И Абд ар-Рахман направил своего коня в открытый проём. Вся свита двинулась вслед за принцем.

– Его высочество принц Абд ар-Рахман со свитой! – прозвучал со стены крепости сильный пронзительный голос глашатая, предупреждая о прибытии высокопоставленного гостя.

Внутри проёма слева были ещё одни ворота, также распахнутые настежь. Возле них стояли три человека в нарядных одеждах.

– Его высочество принц Абд ар-Рахман со свитой! – уже под арочными сводами потолка снова разнёсся крик. Как эхо ему вторил голос где-то значительно дальше в глубине стены, за ним тут же прозвучал ещё один, но слов разобрать уже было нельзя.

Предположение Масуда подтвердилось. Ворот оказалось четверо.

Внутренний двор алькасара поразил прибывших гостей чёткими геометрическими формами двухуровневой колоннады с изящными полукруглыми высокими арками, богато украшенными гипсовой лепниной, и сдвоенными на углах колоннами, выглядевшими, несмотря на свои внушительные габариты, лёгкими и даже воздушными.

Прямо из мощенного брусчаткой дворика можно было пройти в просторный вестибюль дворца, куда вела широкая четырёхступенчатая лестница, видневшаяся сразу за колоннами вдоль длинной стороны дворца.

Весь внутренний облик алькасара портила непонятно зачем вырытая справа от ворот большая яма и груда земли рядом с ней.

– Ты смотри, они нам ловушку выкопали! – Абд ар-Рахман весело захохотал, проезжая мимо ямы и показывая на неё пальцем.

– Ох, принц, как бы потом слёзы лить не пришлось после твоего смеха! – не удержался от иронии Масуд.

Толпа слуг в одинаковом одеянии бросилась к кавалькаде всадников, хватая под уздцы лошадей и помогая важным сановникам спешиться.

– Прости, принц, что не встретили тебя у ворот алькасара! – Кади Аль-Аббас спешным шагом приблизился к Абд ар-Рахману, приветствуя его пожатием обеих рук.

Из-за его спины выскочил вали Амрюк, сгибаясь в низком поклоне:

– Мы ещё раз проверили все дворцовые залы и приготовленное угощение для приёма гостей! Надеюсь, что ты останешься доволен нашим усердием.

Что-то в словах и в выражении лица вали насторожило Масуда, но явных признаков враждебности по отношению к принцу он ни от кого не увидел, поэтому, отстав на шаг от высокопоставленных вельмож, молча последовал за ними во дворец. Десяток его воинов-телохранителей, следуя заранее полученным указаниям, рассредоточились по дворику, лестничным пролётам и главным залам, оставаясь в пределах видимости друг друга. В любое мгновение по знаку Масуда они были готовы сделать всё, чтобы отразить атаку на принца.

Пройдя через огромный вестибюль, Абд ар-Рахман в сопровождении вельмож поднялся на второй этаж, где на террасе между двух колоннад увидел установленный широкий низкий трон с великолепно выполненной накладной резьбой, а вокруг многочисленные скамеечки и горы подушек.

– Устраивайтесь поудобнее! Отсюда сверху всё хорошо видно. Скоро начнут прибывать гости, их будет много! – Вали Амрюк по-хозяйски помогал рассаживаться прибывшим.

Масуд, встав позади восседавшего на троне принца, неожиданно заметил, как три десятка человек в кроваво-красных одеждах, стараясь не привлекать к себе внимание, плотным строем быстро прошли через внутренний двор и выстроились по обе стороны у ворот. Некоторые из них были вооружены мечами. Пятеро или шестеро незаметно скрылись внутри сводчатого лабиринта.

– Кто эти люди? – не выдержал Масуд. – Что они делают у ворот?

– Они будут встречать и по установленному исстари ритуалу приветствовать входящих во дворик гостей! – вступил в разговор кади Аль-Аббас.

– И сколько их ожидается? Мы тут до вечера просидим? – Абд ар-Рахман с удивлением посмотрел на него.

– Прости, принц, но в Толедо церемония любого торжественного приёма такова, что имя каждого знатного горожанина должно громогласно прозвучать, чтобы окружающие знали, кто оказал им высокую честь своим прибытием. Разве в Кордове у твоего отца и нашего господина и повелителя эмира Аль-Хакама всё иначе? Нам придётся потерпеть.

Кади Аль-Аббас повернулся к вали:

– Как много гостей ты ожидаешь, уважаемый Амрюк?

– Я пригласил почти семь сотен наиболее знатных и богатых горожан, но думаю, что придёт меньше. – Вали повернулся к принцу. – Не все хотят лицезреть тебя, сын эмира Аль-Хакама, своего господина и повелителя!

– Что ж, я и не рассчитываю на их любовь! – Абд ар-Рахман натянуто улыбнулся.

– Принц! Посмотри, внизу что-то непонятное происходит! – Возвышавшийся над всеми собравшимися гостями Масуд пальцем показывал вниз.

Все собравшиеся на террасе вельможи дружно посмотрели внутрь дворика. А там трое слуг подкатили к воротам спил ствола толстого дерева не менее двух локтей в поперечнике, около локтя в толщину и бросили его возле ямы.

– Кто мне скажет, что это такое и зачем? – Абд ар-Рахман непонимающе смотрел на Амрюка.

– Ты всё сам увидишь, принц! Уже недолго осталось! – Взгляд вали был твёрдым и злым. Он помахал кому-то рукой, и на террасу с двух сторон потекли вооружённые воины, выстраиваясь вдоль дальней стены и перекрывая выход.

В страшном гневе Абд ар-Рахман начал привставать с трона, но раздавшийся с противоположной стены громкий голос глашатая остановил его:

– Прибыл дон Альфонсо Веласко де Асеведо!

– Ну вот и началось! – Амрюк хихикнул и радостно потёр ладони.

Через несколько мгновений, показавшихся Масуду вечностью, из ворот вышел высокий статный мужчина, одетый в чёрную одежду с белоснежными кружевами. Он успел сделать всего два шага, как на его голову сзади обрушился удар дубины. И тут же двое слуг, подхватив падающее тело под руки, положили оглушённого человека на тот самый деревянный спил. Сверкнул меч, и отрубленная голова покатилась на песок. Один из воинов носком сапога брезгливо сбросил её в яму. Кровавые фонтаны залили плаху и землю вокруг неё. Четверо палачей в кроваво-красном одеянии зацепили металлическими крюками обезглавленное тело и стремительно поволокли его к открывшимся небольшим воротам в дальней короткой крепостной стене, оставляя на каменной мостовой кровавую полосу.

Пронзительный голос на стене выкрикивал всё новые и новые имена прибывающих гостей. Они поодиночке выходили из ворот и, не успев ничего рассмотреть и понять, оказывались лежащими на плахе. А дальше всё размеренно и неумолимо повторялось. Подобранные вали Амрюком люди великолепно знали своё дело и не допускали никаких отклонений от заранее расписанных ролей в этом кровавом спектакле.

Принц Абд ар-Рахман смог оторваться от завораживающего зрелища смерти только после десятка свершившихся на его глазах убийств. На негнущихся ногах он медленно поднялся со своего трона и безумным взглядом обвёл собравшихся вокруг него вельмож. Казалось, что принц вот-вот потеряет сознание, но каким-то неимоверным усилием воли ему удалось подавить внутренний ужас и лютый страх.

– Масуд! – только и смог выдохнуть Абд ар-Рахман.

Гигантская фигура телохранителя мгновенно развернулась спиной к трону. Сверкнули лезвия двух клинков, упреждая опасность. Масуд сделал три шага вперёд, заставляя людскую массу в страхе колыхнуться на другой конец террасы, прижимая своими телами к стене стоящих воинов.

– Остановись, Масуд! – Громкий и хриплый голос кади Аль-Аббаса от волнения и страха неожиданно перешел на визг. – Твое имя – Блистательный! Ты телохранитель эмира Аль-Хакама! Это он послал принца Абд ар-Рахмана и тебя в Толедо! Вы оба послужили приманкой, чтобы заманить в алькасар врагов эмира и убийц сына вали Амрюка и его людей. Это план самого эмира, а мы – всего лишь его исполнители! А поэтому вложи мечи в ножны и не пугай нас, ни в чём перед тобой не повинных!