Текст книги "Невеста тролля"

– Отлично. Именно я поддерживаю в доме порядок, когда Чиквасора нет. Более того, мне довольно легко удается влиять на некоторые его решения и действия. Но это детали. Вернемся к нашим баранам. У меня есть некоторые соображения относительно того, кто окажется тем супостатом, которого должен будет одолеть Избранный. То есть ты.

Я повел плечами и вздохнул:

– Валяй, говори.

– Есть сведения, полученные мистическими путями, – таинственно заговорил Аспарагус. Свинки, испугавшись такого эффекта, сбились в мохнатую кучку. – Что Проклятие Непролазной Тупости может снять с троллей только тот, кто победил Креккелота и изгнал его.

– И кто же это? Мистические пути рассказали об этом?

– Да. Его зовут Бреккелот. Это брат-близнец Креккелота.

Я помолчал, пытаясь определить, как мне относиться к этому открытию.

– Поражен? – спросил Аспарагус.

– Не скрою…

– Меня тоже чуть кондрашка не хватил, когда я узнал, представляешь?

– Угу. – Мне пришло в голову, что кот просто дурака валяет и что вся эта история выдумана им и его подельницами свинками, только чтобы повеселиться.

– Что-то они там с братцем не поделили, понимаешь, и с тех пор, многие века, были на ножах. Или на зубах, если говорить о драконах. Однажды они все-таки встретились на узкой дорожке и вступили в единоборство, в котором Креккелот проиграл. Наш мир был слишком тесен для двух фигур такого масштаба.

– Воображаю. Креккелот и Бреккелот. И что – с тех пор его братец почивает на этих… как их?

– На лаврах?

– Да?

– В некотором роде.

– Должно быть, это злобный тип. Я дружу не со всеми своими братьями, потому что многие из них порядочные болваны, но я бы никогда никого из них не укокошил. Брат есть брат.

– Видимо, у драконов, которые по совместительству и великие волшебники, так принято. Ничего не поделать.

– Выходит, я должен пойти к этому Бреккелоту и… дать ему по башке?

– Это будет лучше всего, – сказала рыжая морская свинка.

– Именно по башке, – подтвердили ее товарки.

– Довольно грубо, – сказал я.

– Но ведь ты – тролль, – заметил кот.

– Если я дам ему по башке, то он, чего доброго, окочурится и Проклятие снять не сможет.

– А ты соображаешь, – прищурился Аспарагус. – Пожалуй, верно. Подобная тактика себя не оправдает.

– Тогда что же делать?

Котяра облизнулся, пошевелил усами и состроил грозную мину, напомнив мне мою мамашу Глиббу.

– Может быть, использовать элемент неожиданности?

– Нет, лучше всего по башке, – сказали свинки.

– Я вам дам «по башке»! – шикнул кот. – Уймитесь. Может, вы сами пойдете? Да, и дубину побольше не забудьте прихватить.

– А что? И пойдем! – пискнули мохнатые.

– Вам никто не мешает – можете отправляться хоть сейчас, – высокомерно ответствовал Аспарагус. – Так о чем мы говорили, тролль?

– О башке.

– Нет. О том, что дело не в башке, а в неожиданности. В элементе.

– В чем же он состоит?

– Надо огорошить его простым и вежливым, я бы сказал, тактичным и смиренным вопросом.

– Каким?

Я знаю, что тролли умеют огорошивать, причем довольно неплохо, но чтобы вот этим, о чем сказал Аспарагус? Им сподручней – в целях огорошивания – опустить на кого-нибудь дом, гору или, на худой конец, вырванный с корнем дуб в три обхвата.

Видя, что я до краев наполнен сомнениями, кот добавил:

– Ты придешь к нему и спросишь: «Уважаемый Бреккелот, не могли бы вы в интересах моего несчастного племени снять Проклятие Непролазной Тупости? Пожалуйста!» И все.

– И все? Как это все? – удивился я. – А поединок, а битва три дня и три ночи? Этого всего не нужно?

– Ты невнимательно слушал. Я имел в виду, что, когда ты скажешь это тихим и спокойным голосом с толикой мольбы, дракон настолько очумеет, что у него не будет иного выхода – только снять Проклятие. И дело с концом. Я даже думаю, что слово «пожалуйста» тебе надо будет сказать трижды. Ну, как ребенок, который выпрашивает у родителя новую игрушку. Если ты сыграешь, как положено, и употребишь три «пожалуйста», Бреккелот не устоит. Он зальется горючими слезами и сделает все, о чем ты попросишь! Ведь, увидев тебя, он подумает о том же самом – о поединке и битве три дня и три ночи… А когда его избавят от необходимости прибегать к насилию, дело в шляпе. Он еще расцелует тебя на прощание и даст какой-нибудь подарок.

– Слишком у тебя все гладко, Аспарагус.

– Сомневаешься?

– Ну, если он такой злодей, то скажи я хоть тысячу «пожалуйста», это вряд ли смягчит его нрав.

– Будь он записным злодеем и обладай столькими магическими силами, он бы давно завоевал весь мир, – сказал кот. – В этом у меня нет сомнений.

– Ну, тебе видней.

– А раз Бреккелот его еще не завоевал, значит, у нас есть надежда, что дракон не столь злобный субъект. Вопрос в другом. Сможешь ли ты стать смиренным и вежливым троллем, чтобы произвести на него впечатление?

– Постараюсь. Если речь идет обо всех троллях…

– Обо всех!

– Тогда я смогу. Моя мамаша всегда мне говорила, что я тютя.

– Если это означает быть вежливым и не бросаться на собеседника с кулаками, я одобряю. Но ни в каком другом случае.

– Вот-вот. Меня всегда упрекали, что заставить Фплифа драться – это надо пуд соли съесть. Всегда, если у нас в Вороньем Глазу начиналось массовое мордобитие, я сидел в сторонке и вырезал из дерева фигурки животных. Мишек, белочек, лисичек и хомячков…

– Еще одно доказательство, что ты Избранный! – обрадовался Аспарагус.

– Слушай, а что, если дракон вообще троллей не любит? Ведь один из них отдавил его брату ногу. Вдруг он затаил на нас обиду и огорошит меня прежде, чем я его?

– Мы не будем принимать во внимание этот сценарий, слишком пессимистический.

– Лучше все-таки остановиться на башке, – сказала рыжая свинка. – Вот увидите – если звездануть дракона чем-нибудь потяжелее, он вмиг станет как шелковый. Потом останется только взять его за жабры…

– Тоже мне стратеги! – Кот смерил свинок презрительным взглядом, который поставил мохнатых на место. – Хочу напомнить, что главный здесь я.

– Зато мы самые умные…

– Может, вы перестанете? – спросил ваш покорный слуга с явственной мольбой в голосе. Надо учитывать, что никогда в жизни я не участвовал в таком длинном диалоге и таком напряженном, как его называют, мозговом штурме. Я порядком вымотался. Хотелось наконец выяснить, что именно и как делать.

– Что именно и как делать? – спросил кот. – Тогда слушай внимательно, тролль. Я изложу тебе свой план. Имей в виду, что разработанный мною комплекс мер гораздо более широкий, чем тот, который приберег для тебя Чиквасор, ибо я не маразматик, в отличие от него, и знаю больше. Итак, магистр пошлет тебя к Бреккелоту. Что старый пень скажет тебе делать, не слушай, максимум внимай вполуха. После инструктажа мы с тобой снова встретимся и окончательно расставим акценты.

– Как все это сложно…

– Привыкай. Обладать мозгами и быть Избранным – тяжелая ноша. Но от судьбы не уйдешь. Так вот. Ты пойдешь отсюда – или полетишь, не знаю, – к месту назначения и будешь делать не то, что сказал чародей, а то, что скажу тебе я. Все равно большой разницы не почувствуешь, однако с моим планом цели можно достичь с минимальными неудобствами и потерями.

– Хорошо бы.

– Чиквасор придерживается старой школы, – снова вступили свинки. – Как мы. Этого дракона лучше всего уложить на две лопатки, чтобы он навек запомнил. В старые добрые времена так и было, нам рассказывали бабушки и дедушки.

Аспарагус проигнорировал подобное мракобесие.

– Хорошо бы тебе установить связь с твоим стариком троллем, Фплиф, – сказал он. – Думаю, у этого субъекта найдутся дельные мысли. А?

– Не знаю. Я никогда его не вызывал, он сам приходил. И выглядел всегда чрезвычайно сердитым. Я даже его немного боюсь.

– Видимо, тому есть причины. Будем надеяться, что старикан появится и блеснет чем-нибудь гениальным. Итак, продолжаю излагать мой план…

Кот занимался этим еще минут пятнадцать, измордовывая меня разными подробностями, значительную часть которых, подозреваю, он просто выдумал. Чтобы еще больше не растягивать мучение, я соглашался со всем и говорил нечто вроде «Да-да!», «Несомненно!», «Нет проблем!», «Я сам думал точно так же!». Попутно я мечтал о хорошем таком обеде из пяти блюд и бочонке свежего прохладного пивка. А потом, после трапезы – поспать. Все-таки не нужно забывать, что я герой, победитель дракона и все прочее, а потому имею право отдохнуть перед новым подвигом…

– Фплиф!

Наверное, я замечтался. Кот привлекал мое внимание энергичными прыжками и взмахами лап. Морские свинки хихикали в своей клетке.

– Фплиф! Ты куда улетучился?

– Да никуда, извини…

– Я говорю, что составлю для тебя подробную инструкцию. Из нее ты узнаешь, что, когда и как ты будешь делать. С картинками.

– Здорово, – отозвался я.

– Когда отправишься в поход, она найдет себе убежище в твоем кармане.

– Договорились.

– Ты подозрительно готов к сотрудничеству, – прищурился Аспарагус.

Я уверил его, что никакого подвоха с моей стороны не будет, просто я устал от говорильни больше, чем если бы весь день таскал тяжелые бревна или колошматил дракорогов. Всегда будь честным, и тебе сторицей вернется – эту истину знает всякий порядочный тролль. Кот долго изучал меня и решил-таки, что я не вру.

– Ладно. Иди. Помни, чтобы деактивировать Амулет, потри его снова.

– Ага. А когда его деактивировать?

– Хм… Вопрос. Я предоставлю тебе свободу действий. Пользуйся новыми мозгами. А теперь, будь добр, испарись – нам с мохнатой компанией надо подумать над инструкцией.

Ну не кот, а прямо профессор какой-то! Важный – сейчас, поди, лопнет.

Попрощавшись, я ушел, толком не зная, куда, собственно, идти. Дорога мне не запомнилась. Постояв за дверью лаборатории, ваш покорный слуга отправился куда глаза глядят с одной-единственной целью – как можно быстрее найти кухню.

29

В общем, после долгих мытарств кухню я нашел и там наелся от пуза, после чего меня снова настигло раскаяние. Посыпая голову пеплом, я намеревался пойти к Чиквасору и признаться, что уменьшил его съестные запасы, чтобы набить свою утробу, но потом вспомнил, что магистр сейчас не в должной степени адекватен и вряд ли поймет, о чем я захочу ему поведать. А если я деактивирую Амулет, то ничего толком не сумею объяснить, вот какая штука. С другой стороны, пора уже вернуть чародею, моей невесте и королевскому писарю разум. Своим я немного попользовался, теперь надо уступить очередь, ибо так будет справедливо.

Углубившись в составление инструкции, Аспарагус не подавал никаких сигналов, поэтому я с чистой совестью вернулся в гостиную, где тупили мои друзья.

Войдя, я увидел, что они по-прежнему сидят на диване. Бьянка ковырялась в носу, магистр спал, Рофиррик рассказывал сам себе анекдоты. Когда они получались несмешными, он бил себя по голове книжкой из своей сумки. Я подумал, что так, чего доброго, он выбьет из себя остатки соображения и, вздохнув, потер Амулет.

30

Помню – мир вокруг меня содрогнулся, как будто в нос ему что-то попало, и чихнул. Меня накрыло покрывалом густой темноты, в которой я был вынужден провести какое-то время. Какое именно – не знаю. Мои мозги вернулись в прежнее состояние и даже, мне показалось, прибавили тупизны. Моя адекватность стремительно рухнула к нулевой отметке.

Очнувшись, я увидел рядом с собой три знакомых лица. Они – Чиквасор, Бьянка и Рофиррик – о чем-то спорили, причем с такой скоростью, что я ни слова не понимал.

Убедившись, что Проклятие вернулось, Фплиф загрустил. О том, что было до того, о моей беседе с Аспарагусом и свинками, я мог сказать очень немногое. Картинка в моей голове сохранилась, события тоже стояли в нужном порядке, но в чем же соль, ваш покорный слуга уловить был не в состоянии.

Я сел. Оказывается, я все в той же гостиной, только теперь они – умные, а я тупее пробки.

Дальше было вот что. Чиквасор развил бурную деятельность. Его дребезжащий голос проникал в самые дальние уголки чудного дома и даже немного сотрясал небесные сферы. Я подключил все свои небогатые возможности, чтобы понять, о чем речь. Магистр, как мне показалось, рассказывал какую-то сказку. Что-то там о злом драконе, который живет на краю света, и о том, что некий герой просто обязан пойти и дать ему по башке. В этом месте в моей памяти что-то блеснуло, стало ясно, что про дать по башке я где-то уже слышал – но где? И почему-то, когда я пробовал вспомнить, перед глазами у меня возникала белая кошачья морда. К чему бы это?

– Многоуважаемый тролль!

Чиквасор стоял напротив меня и, опираясь на посох, складывал словеса невыносимым для меня образом.

– Так вот, многоуважаемый тролль, мешкать нам нельзя ни в коем случае. Сегодня же вечером ты отправляешься на битву со страшным драконом. Успех твоему мероприятию обеспечен, ибо, насколько я понимаю, с драконами ты уже встречался…

Я? Когда? Бьянка подобралась ко мне и не без усилий поставила мою нижнюю челюсть на место.

– По-моему, он не понимает, – сказал Рофиррик. После нескольких увесистых ударов книжкой себе по голове секредурь выглядел потрепанным.

– Я его заставлю, – рявкнула моя невеста.

– Погодите! – остановил ее магистр. – Это дело деликатное, поэтому давайте я. Я знаю заклинание прояснения мозгов.

– А что, есть такое? – спросила Бьянка.

– Чего? – Старикан направил на нее свою слуховую трубу.

Принцесса провыла свой вопрос в жерло чародеева приспособления.

– А, есть, есть, госпожа… Если бы не было, я бы не говорил. Верно?

Бьянка топнула ножкой и поглядела на меня как-то странно. Мне почудилось, что подобного взгляда мог бы удостоиться бедный щенок с перебитой лапкой, которого она встретила на улице под проливным дождем.

Вероятно, принцесса подумала о том же, что и я, потому как ее прекрасные глаза наполнились слезами.

Чиквасор совершил несколько телодвижений, взмахнул посохом, треснув Рофиррика по затылку, и выпростал руки в мою сторону.

– Хоть бы предупредили, – простонал тощий и нескладный, потирая заднюю часть головы. Чтобы избежать повторения, он отодвинулся от магистра подальше.

Я так понял, Чиквасор пытался набросить на меня какие-то чары, да? Ну и что? Получилось? По-моему, сижу я, как раньше, и интеллектом от домашнего шлепанца не отличаюсь.

– Как дела? – спросила Бьянка, поворачиваясь к магистру.

– Не имею понятия, – скрипнул Чиквасор. – Я его никогда раньше не применял.

– А не мешало бы… сначала испробовать на себе, – фыркнула моя невеста. – Ваши мозги нуждаются в хорошей прочистке.

– Почему? – по неизвестной причине Чиквасор услышал это с первого раза и возмутился.

– Да вы посмотрите на свое логово! Это просто страх-кошмар какой-то! Такого бардака я еще не видела! А эти стулья, табуретки, шкафы – им положено стоять на своих местах и приносить пользу, а не бегать, точно они крысы на горящем корабле, из угла в угол! Что это за сумасшедший дом, я спрашиваю?! Вы пригласили меня в гости, а сами даже не удосужились привести свою халупу в приличный вид, а я, между прочим… Хм, неважно! Я молодая, интересная, хорошо воспитанная девушка, я не привыкла, чтобы меня приводили пес знает куда! Гайморит и глаукома, я заявляю, что ваше поведение возмутительно!

– Ваше высочество, прошу вас, не надо скандалить, – простонал Рофиррик. – Чего доброго, он раскроет ваш секрет!

– Пусть раскрывает! – грохнула Бьянка. – Пусть!

Секредурь позеленел и принялся тараторить ей шепотом какие-то слова, причем не забывал показывать, насколько он почтительно относится к Бьянке и ее королевскому положению. И как бы ни была холодна принцесса, она порядком подтаяла.

– Если бы ты знал, как мне это надоело! – сказала Бьянка.

– Что, Ваше в… простите… Что надоело?

– Быть принцессой! И вообще отстань от меня!

– Как вам будет угодно! – Рофиррик уменьшился в размерах – настолько пригвождающим оказался Бьянкин взгляд.

Принцесса подошла ко мне, давая понять, что никому не даст любимого тролля в обиду. До меня это почему-то дошло с первого раза, и я испытал благодарность и гордость. Знаете, очень приятно, когда ты кому-то нужен.

– Молодые люди, вы не могли бы повторить то, что только что сказали? – попросил Чиквасор. – Мне что-то в ухо попало, поэтому я не слышал… – Старикан заглянул в свою слуховую трубу, из которой выскочил целый выводок серых мышей. Мыши шлепнулись на пол и бросились врассыпную. Бьянка завизжала, как пила, и начала карабкаться по мне, словно я превратился в лестницу, пока не очутилась на моей голове. Дальше при всем желании ей продвинуться не удалось.

– Этот идиот не понял ни слова из моей обличительной речи! – возмутилась Бьянка, восседая на моей макушке. Я был не против. Это было очень даже приятно. – Старый негодяй, это он нарочно выпустил мышей!

– Не думаю, – отозвался Рофиррик, слезая с карниза, к которому крепились бархатные шторы, одну из коих он недавно чуть не съел. – По-моему, он вообще многое перестал понимать в своем хозяйстве. Насчет дома вы абсолютно правы. Здесь нужно навести порядок. С другой стороны, разве это наше дело? Мы тут ненадолго.

– Скорее бы уже Фплиф раздолбал этого дракона. Тогда мы все отправились бы восвояси, – проворчала моя невеста. – Как думаешь, Пасисик, он въехал в ситуацию?

Бьянка нагнулась вперед, и я увидел ее голову перед своими глазами. Голова получилась вверх тормашками.

– Эй, тролль, ты хоть чего-нибудь соображаешь?

– Безусловно, все, – ответил я.

Ничего не пойму, а где же мое заикание?

– Чары подействовали! – восхитился Рофиррик.

– Да ну! – От, такой неожиданной новости Бьянка взбрыкнула, точно ее укололи в мягкое местечко, и сорвалась со своего насеста. Ей удалось зацепиться за мое правое ухо, после чего я осторожно взял ее тельце и опустил на свое колено. – Тролль, скажи чего-нибудь! – Моя невеста подпрыгивала как мячик. – Ну, пожалуйста!

– А что сказать?

Значит, чары Чиквасора подействовали на меня почти так же, как если бы мои мозги прочистил Амулет.

– Ой, здорово, здорово, здорово! – завопила Бьянка. – Я так привыкла, что этот увалень двух слов связать не может, а тут… Ты, поди, и лекцию прочитать можешь, Фплиф?

– Вряд ли.

Принцесса взирала на меня с очевидной нежностью, и этого было достаточно, чтобы вогнать меня в краску. Эх, мир чуть не каждую минуту переворачивается вверх тормашками – это же надо!

– Тролль, ты слышал радостную новость? – спросила принцесса.

– Какую?

– Про дракона, с которым ты отправляешься на битву сегодня вечером?

– Да.

– Ты рад? Ты рад? Ну скажи, дубина, ты ведь рад?

– Ты рад… То есть я рад.

– Потрясающе! Говорит, как пишет. Интересно, а писать он умеет?

Почему-то моя невеста посмотрела на Рофиррика. Тот пожал плечами.

Тут вмешался Чиквасор:

– Я вижу, мое заклинание действует. Что ж, тем лучше. Тогда мы приступим к делу, пока оно не рассеялось. – Старикан подошел ко мне вплотную и задрал голову, щуря глазки. – Потрясающе. Будь я моложе, я за диссертацию немедленно сел бы!

– Что такое «диссертация»? – спросил я принцессу.

– Хм… это… это… такая штука, за которую садятся всякие недоумки, которым нечего больше делать. По-моему, так, – Бьянка покрутила пальцем у виска. Объяснение было столь исчерпывающим, что дальнейших вопросов у меня не возникло.

– Ну да ладно… – Чиквасора поглотило ближайшее сражение – между мной и Бреккелотом. Я вспомнил имя главного злодея только сейчас, когда меня заколдовали. – Как только ты соберешься в дорогу, тролль, я телепортирую тебя в одно место. С этого места ты отправишься в другое место, где повстречаешь большого и страшного дракона. Улавливаешь?

– Ага. – Аспарагус знал все наперед – подумать только! То, что говорил Чиквасор, уже не было для меня открытием, поэтому я воспринимал «хорошие» новости спокойно. Все шло по сценарию, предсказанному белым котярой.

– Твоя задача проста. Ты укокошишь тварь и вернешься назад, ибо…

– Дайте я расскажу! – вмешалась Бьянка, беспрестанно елозившая на моей коленке. Дальше она затараторила как сорока. – Слушай, тролль, недавно к этому пеньку пришла компашка троллей, которая хотела, чтобы он избавил их от Проклятия Непролазной Тупости. Сечешь?

– А то…

– Какое совпадение, да? А ты тоже того – тупой, значит. Все сходится. Тролли толковали об Избранном!

– Да ну!

– Избранный должен избавить все ваше племя от Проклятия, а Избранный – это ты и есть! Здорово? Ну здорово, да?

– Не то слово…

Принцесса покосилась на меня с подозрением, я улыбнулся.

– Твой сарказм… ладно! В общем, на тебе лежит великая миссия… или как там говорится? Тебя облекают великой миссией…

– На меня возложена… – подсказал я.

– Вот именно! Возложено и все такое прочее, а потому дело наиответственнейшее! Тебе суждено совершить великий подвиг во имя… ну, во имя всего разумного, доброго и вечного! И я очень горжусь тем, что мой тролль этим займется самолично. Только не возражай. В мистических сферах уже все решено и поэтому сопротивление бесполезно, у тебя только один выход: свернуть дракону шею. Как там его зовут, Кефир?

– Меня зовут Рофиррик, – отозвался секредурь.

– Я не про тебя спрашиваю, а про дракона.

– Бреккелот.

– Бры… Что?

– Бреккелот, – процедил тощий и нескладный сквозь зубы.

– Ну вот, я так и сказала! Этот дракон что-то вроде воплощенного Мирового Зла, поэтому твоя обязанность надавать ему по сопатке! Все понял?

– Так точно.

– Какая прелесть, – проворковала принцесса. – Вот видите? Никаких проблем не возникло.

Чиквасор в очередной раз проснулся и завел свою волынку по новой, но его прервал принцессин вопль. После этого магистр с трудом припомнил, о чем только что говорил. Ему удалось уловить нить повествования, и он продолжил. На меня высыпали ворох дурацких инструкций, правил и условностей, которые я должен непременно соблюсти в таком важном деле. По словам чародея, если я нарушу хоть одну из них, меня разорвет на мелкие кусочки. То есть бабах – и нету старины Фплифа.

Хотя на меня действовало мозгопрочистительное заклинание, я многое не понял, не запомнил и даже не пытался в иных случаях это делать. К тому же у меня был наказ Аспарагуса: слушать Чиквасора вполуха, а правильные наставления получить исключительно от него и банды морских свинок-интеллектуалок.

– А теперь нам надо немножко подкрепиться, – сказала Бьянка. – Особенно Фплифу.

– Я уже подкрепился, – сообщил ваш покорный слуга и выложил все начистоту. Присутствующие поразились, но Бьянка напомнила им, что большим героям требуется много пищи и не советовала далее стоять с открытыми ртами.

– Итак, – сказала девица, потирая ладошки. Во всем ее облике, что называется, сквозило возбуждение или даже предвкушение чего-то. – Дорогой магистр, после небольшого ужина я хотела бы заняться с вами тем, о чем мы говорили. Помните?

– Чего? – В ход опять пошла изогнутая труба.

Бьянка зарычала волчицей и отволокла Чиквасора в сторону, а там насела на него со всей силы. Не пойму, как старикан выдержал такой натиск и его не раздавило в лепешку. Принцесса что-то втолковывала ему, время от времени поглядывая на меня, иногда указывая пальцем и тряся головой.

– О чем это она? – спросил я у Рофиррика.

Тот вздрогнул.

– Слушай, тролль, я уже ничего здесь не понимаю. О чем она? Не имею представления. На моих глазах за последние дни столько всего случилось, что я уже с трудом вспоминаю, как меня зовут. Всякие эти превращения, битвы с драконами, путешествия при помощи магии, глобальные противостояния между Добром и Злом. Зачем мне все это? Я только несчастный, скромный, неудачливый секретарь, писарь, как говорят в народе. – Рофиррик оглянулся, не слышит ли Бьянка. – Если хочешь знать, по секрету, я и сбежал-то из дворца из-за нее!

– Да ну!

– Я люблю ее с детства. Я по уши влюблен, даже выше бери! Я был на ее стороне, даже когда все кругом твердили, что она чудовище в юбке, я – единственный, кто не видел в ней воплощенного зла. Правда, она об этом не знала и мне приходилось молча страдать. А когда произошла эта дурацкая история с королевским обещанием, я сказал себе, что, если это произойдет на самом деле, я пойду за Бьянкой хоть на край света и ничто меня не остановит!..

Вообще-то я не помню, чтобы напрашивался на исповедь, но слушал внимательно. Как я уже упоминал, вежливость должна быть лучшей добродетелью тролля.

– А потом появился ты и унес мою любимую, – вздохнул Рофиррик. – Что мне было делать? Я сбежал. Думал, что пойду и утоплюсь в какой-нибудь вонючей канаве, и уже наметил себе таковую, поглубже, и присмотрел камень потяжелее, но тут повстречал вас. Можно сказать, ваше появление меня спасло.

– Погоди, так ты влюбился в мою невесту, что ли? – спросил я.

Кажется, чары Чиквасора начинают рассеиваться.

– Ну да, я и говорю. С самого детства. Я жил при дворе, видел Бьянку с младых ногтей, что называется, и знаю ее как облупленную.

– А кто ее облупил?

– Это выражение такое!

– Понятно. Так что там про любовь?

– Тролль, ты не думай там чего, я не собираюсь… В общем… Ну ты же не дурак… то есть сейчас вот не дурак… Сам пойми. К чему тебе такая невеста? Она запросто поместится у тебя за пазухой. Что ты с ней делать-то будешь?

Над этим я как-то не задумывался. А и впрямь – странно выходит. Я посмотрел на Бьянку и оценил ее размеры. В Вороньем Глазу (и, наверное, в других тролльских селеньях) жены у троллей никогда не бывают такими маленькими. Более того, жены у троллей никогда не бывают людьми женского пола, равно как и любого другого. Жены троллей – троллихи. Моя мамаша Глибба – тролль и муж у нее был тролль, и это же случалось с моей семьей и раньше. Уверен, что при всем желании там не найти ни одного человека. Традиция в этом деле соблюдалась ох как строго.

– Вижу, ты поражен, – заметил Рофиррик.

Не то слово, как я недавно сказал.

Принцесса тем временем яростно атаковала Чиквасоровы позиции, и чародей запищал, словно прищемленная дверью морская свинка. Выглядело это так, словно Бьянка убеждала его сделать что-то, а старикан не соглашался, хотя знал, что согласиться надо. Хотя бы во имя того, чтобы провести остаток своих дней в спокойствии и неге, а не пасть жертвой стихийного бедствия.

– Фплиф, как ты намерен поступить? Я имею в виду, когда станешь умным. После того, как прикончишь Бреккелота?

Я не знал ответа на этот вопрос.

– Ну, твои планы. Насчет Бьянки.

Я поглядел на Рофиррика так растерянно, что тощий испугался.

– Да не волнуйся ты так, громила. Хе-хе. Я же просто так… то есть не совсем просто так… Понимаешь, когда два человека… Хм… тролль и человек, то есть любят одну женщину… Возникает странное положение.

– Погоди, что ты только что сказал? – перебил я секредуря.

– Положение…

– Нет, еще раньше.

– Насчет твоих планов…

– Да нет же, после…

Рофиррик не понял. Ну и кто из нас тупой?

– Ты говорил о… как это слово…

– Женщина… Она ведь женщина.

– Знаю!

– Тише! – Рофиррик задергался. – Не то эта женщина придет и намылит нам шею!

– Просто ты говорил о… том, что кого-то там любят…

Я раскраснелся – сильней некуда. Рофиррик вдруг сделал то же самое. Мы были как две свеклы на разделочной доске.

– Фплиф, ты ведь… Ну, ты понял.

– Нет.

– Что ты к ней испытываешь? Я говорил, что когда человек и тролль внезапно любят одну и ту же… то они находятся в странном положении.

– Да. Страннее некуда.

Насчет такой штуки, как «любовь», я не знал абсолютно ничего. Нет, я, конечно, в курсе, что она существует, но вот с чем ее едят, не задумывался никогда.

– У нас проблема, – сказал Рофиррик. – Ты, похоже, не очень в этом вопросе разбираешься. И это притом, что заполучил невесту совершенно безо всяких усилий.

– Но ведь я не виноват. Я пришел в Ламарг, мне надо было найти место для ночлега, потому что спать в лесу мне надоело. И тут от самых ворот меня тащат во дворец, где происходит какая-то катавасия, король, придворные, какие-то там предсказания. И все это сваливается на голову несчастного деревенского парня, который впервые в жизни покинул родные пенаты или что-то в этом роде. Дальше закрутилось-завертелось, опомниться было нельзя. Дракон еще, которого я прищучил, затем какие-то штуки, которые были не в состоянии влезть в мою узкую черепную коробку, магия, перемещения, дом волшебника, где даже мебель явно сошла с ума… А еще история с баней… Знаешь, в таком положении трудно думать об этом… О любви.

Чиквасор взвизгнул в отдалении и схватился руками за голову, словно его туда только что укусила громадная оса.

– Но ведь ты воспринимаешь Бьянку… о духи небес… как свою невесту. – Здесь Рофиррик понизил голос. Такими голосами мы с одним из братьев говорили друг с другом, когда воровали варенье из мамашиного буфета.

– Только говори честно, тролль! – потребовал тощий и нескладный.

– Воспринимаю. Все время так и думал.

Писарь свалился на пуфик. Так случается со многими, если их настигает огорчение.

– Я знал. Я знал, что и говорить, но все время себя обманывал.

– Зачем ты себя обманывал? И разве такое возможно?

– Возможно, тролль. Не знаю, как там у вас, но у людей такое сплошь и рядом. Мы все жуткие обманщики.

– Вот не знал.

– Горькая правда, Фплиф.

– Так, пожалуй, я потеряю веру в людей.

– В общем, они не так и плохи, просто иногда… ладно, неважно. Важно то, что мы с тобой соперники.

– Соперники?

– Но самое ужасное для меня не это.

– А что?

– Ты не понимаешь?

– Нет. Кажется, чары магистра то и дело рассеиваются и я возвращаюсь в прежнее состояние.

– Самое ужасное для меня то, что принцесса показывает к тебе свое расположение, а на меня смотрит, словно я вешалка для плащей, задвинутая в угол.

– Да ну?

– Чистая правда, тролль. Мне со стороны видно лучше. Ты у нее на хорошем счету, ты герой, ты большой и сильный, ты… Кто поймет женщин? Я не сильно преувеличу, если выдвину ужасное для меня предположение. Что она в тебя влюбилась.

Я содрогнулся всем своим большим и сильным телом. И посмотрел, как Бьянка добивает еле сопротивляющегося старикана. Она загнала его в угол и трясла за шкирку, словно котенка. У Чиквасора не было шансов. Он сделался светло-сиреневым в алую крапинку, а это означало, видимо, то же самое, что выбросить белый флаг. Бьянка победоносно сверкнула глазами в моем направлении – и я содрогнулся снова.

– А чего ты так реагируешь? – спросил Рофиррик. – Ты же официально ее жених – с королевским благословением. И ее влюбленность в тебя – результат первоначального отрицания. Тот случай, когда ненависть перерастает в любовь в результате совместно пережитых перипетий и опасностей. С психологической точки зрения…

Бьянка не дала Рофиррику закончить что-то очень умное и подскочила к нам, точно гибкая серна.

– Все языком болтаете, оболтусы? Мы тут с магистром Шизомором обсуждали, между прочим, одно важное дело. Сейчас мы с ним уединимся, я хотела сказать, пойдем в его лабораторию и займемся им. Крапивница и капель из носа, чего вы на меня так смотрите?