Текст книги "Афганистан. Что о нем нужно знать каждому"

Является афганское государство централизованным или децентрализованным?

Это непростой вопрос для многих живущих в Афганистане, особенно для тех, кто прибыл в него и работал в нем после 2001 г., то есть после десятилетий войны, которая ослабила государство и привела к возникновению конкурирующих центров власти. Те, кто работает в Кабуле, отмечают, что институты центрального правительства испытывают большие трудности с управлением провинциями и округами, в то время как те, кто работает на периферии, отмечают, что центральное правительство часто кажется им бессильным, чуждым образованием. По понятным причинам они приходят к выводу, что афганское государство децентрализовано. На практике это привело к тому, что некоторые международные организации в Афганистане выступили за сотрудничество с местными властями, чтобы добиться успеха и избежать необходимости иметь дело с недееспособным центром.

Парадокс афганского государства, однако, заключается в том, что оно одновременно и централизовано, и слабо. Крайняя централизация – практически все решения и любые расходы должны проходить через Кабул – является проявлением его слабости. У него нет ресурсов для поддержания своего присутствия во всех районах и деревнях. Оно выполняет незначительное количество функций: безопасность, правосудие и предоставление (в очень небольших количествах) государственных услуг. Когда государство ослаблено, как это было в последние десятилетия войны, местные общины и власть имущие начинают вмешиваться в дела, стремясь заполнить вакуум власти. Однако возникновение центров власти вне структуры государства, когда последнее слабо, не означает его децентрализации.

В конце XIX в. эмир Абдуррахман-хан использовал субсидии, полученные им от британского правительства, чтобы превратить Афганистан в централизованное унитарное государство. Он монополизировал сбор доходов, назначения на официальные должности и применение вооруженной силы – все, что ранее было разделено между монархом и другими членами его клана. Афганское государство по-прежнему имеет ту же унитарную, централизованную структуру, независимо от того, какие центры власти существуют за пределами этой структуры. Президент производит все назначения, либо непосредственно, либо через министров, по всей стране.

Конституция предусматривает избрание провинциальных и районных советов (хотя были проведены только провинциальные выборы). Однако избранные советы выполняют лишь консультативные функции. У них нет бюджета, и они не могут взимать налоги. В принципе, для всей страны существует единая унитарная правовая система, хотя она сосуществует в сложной системе правового плюрализма со многими формами обычного права.

Афганские правители в союзе с имперскими державами создали эту централизованную структуру для обеспечения контроля над территорией и населением, хотя она совершенно не приспособлена для управления такой территорией и предоставления услуг разнообразному и рассеянному по стране населению. Эта структура предназначалась для всеохватного наблюдения и обеспечения способности к принуждению, чтобы предотвратить проникновение на территорию страны врагов или создание на этой территории опорных пунктов мятежников. Она отвечала потребностям британских и всех последующих международных гегемонов, поскольку позволяла им преследовать свои интересы в области безопасности посредством построения отношений с единым центром и лишало конкурентов возможности обеспечивать подрывную деятельность, используя субнациональные подразделения.

Для более эффективного предоставления услуг государству потребуется принять некоторые меры по передаче или децентрализации власти, чтобы обеспечить ее определенную подотчетность местному населению, которому оно предоставляет услуги в области безопасности, образования, здравоохранения и так далее. Однако по мере того, как местные администрации становятся более автономными, они также легче поддаются захвату независимыми лицами, обладающими властью, а иногда вступающими в союз с иностранными государствами.

Каково было отношение ислама к государственной власти, управлению и политике исторически?

Правление и управление всегда осуществлялись светскими элитами, однако легитимность правителя зависела от его личного благочестия и соблюдения исламских законов. Придя к власти силой, правители стремились к легитимности, создавая шариатские суды, строя мечети, поддерживая медресе и покровительствуя духовным (суфийским) лидерам.

В девятнадцатом веке правители Мухаммадзаи, сменившие Саддозаев империи Дуррани, добавили к обязанностям правителя ведение (оборонительного) джихада (борьбы). В 1836 г. эмир Дост Мухаммад-хан сражался против базирующейся в Пенджабе сикхской империи махараджи Ранджита Сингха, который захватил Пешавар, зимнюю столицу Дуррани. Британская Ост-Индская компания, базирующаяся в Калькутте, еще не расширила свою территорию на северо-запад от Дели. Когда Дост Мухаммад отвоевал Пешавар у сикхов, он сменил свой титул короля (падишаха) на титул «эмир аль-муминин» («повелитель правоверных»), обозначив свою роль лидера джихада в защите мусульманской территории. Чтобы подтвердить свою исламскую роль, он надел «Плащ Пророка», одежду, которую, как говорят, носил пророк Мухаммед. Ахмад-шах Дуррани привез плащ из Бухары в Кандагар, где построил в центре города Святилище Плаща (Кирка Шариф), чтобы его там поместить.

Правители Мухаммадзаи, последовавшие за Дост Мухаммад-ханом, продолжали использовать титул эмира, который был подтвержден в двух англо-афганских войнах. Эмир Абдуррахман-хан, уладивший конфликт с англичанами в конце Второй англоафганской войны, изображал себя лидером джихада, поддерживающим независимость Афганистана от иностранных держав. Он учредил по всей стране шариатские суды и пытался регулировать их, издав письменные руководства о том, как они должны функционировать. Тому же была посвящена ранняя научная статья президента Афганистана Ашрафа Гани. Подобные руководства были призваны снизить автономию улемов и сделать судебную власть частью государственной.

Эмир пытался получить контроль над муллами (исламскими проповедниками), которые усилили свою власть во время анти-британского сопротивления, точно так же, как они сделали это позже в ходе антисоветского сопротивления. Абдуррахман-хан в своей автобиографии много раз упоминает о проблемах, вызванных невежественными муллами, которые не раз объявляли джихад своей властью. Он пытался выстроить систему права ханафитской школы, согласно которой джихад мог объявить только законный мусульманский правитель.

В 1928 г. муллы и исламские ученые объявили джихад против внука Абдуррахман-хана, Амануллы-хана, и свергли его. Затем был короткий период правления таджикского эмира Хабибуллы Калакани. Следующая династия, Мусахибан, использовала для кооптации улемов более мягкий подход. Поскольку ее представители были обеспокоены тем, что улемы обучаются под иностранным влиянием за границей, они создали факультет шариата в Кабульском университете, побратиме университета Аль-Азхар в Египте. В то время Аль-Азхар был известен как обитель исламских модернистов, таких как шейх Мухаммад Абдух, живший в конце XIX в., дух которых монархия надеялась привить афганским улемам. Однако вместо этого вернувшиеся из Египта студенты стали представителями идеологии «Братьев-мусульман».

Во время джихада 1980-х гг. между племенными лидерами – лицами со светским образованием, улемами, получившими образование в государственном университете, и муллами, учившимися в частных медресе, – шла борьба за различные виды исламского лидерства. «Талибан» представлял мулл-деобандистов, получивших образование в частных медресе в Афганистане и Пакистане, которые в течение более чем ста лет систематически подвергались маргинализации, но вышли на сцену, когда война маргинализировала другие элиты. Впервые улемы не просто создали шариатские суды; эти улемы пришли к власти и приказали, чтобы все в стране делалось в соответствии с их пониманием закона, известного как «шариат».

Почему Афганистан так долго был стабильным и мирным?

Афганистан был стабильным с 1930-х по большую часть 1970-х годов, потому что в отношении поддержки афганского правительства существовал международный консенсус, подобный тому, о котором британцы и русские договорились в начале XX в. В течение упомянутых десятилетий Великобритания, а затем Соединенные Штаты имели с Советским Союзом фактические соглашения о невмешательстве в дела Афганистана. С 1929 г. там правила одна и та же династическая семья Мусахибан. Правительство фактически было собственностью этой семьи, которая накладывала ограничения на то, что ставилось в политике на карту. Не всякое политическое движение и не каждый выдающийся человек стремились править страной, и правительство располагало достаточными получаемыми от своих сторонников за рубежом ресурсами, чтобы подавить любую активность, выходящую за предписанные рамки. Экономика по большей части состояла из натурального сельского хозяйства и скотоводства; урбанизация и политическая мобилизация шли достаточно медленно, и с международной помощью правительство создало довольно сильную армию. Страна была такой же разношерстной и религиозной, как сейчас, но, возможно, более трайбалистской.

Препятствия на пути к стабильности сегодня заключаются, во-первых, в том, что в исходе событий в Афганистане проявило заинтересованность слишком много международных акторов, и, во-вторых, в том, что практически все группы в стране вооружены для борьбы за право собственности на государство, которое больше не принадлежит какой-либо конкретной группе. На международном уровне наиболее предпочтительным вариантом Афганистана для каждой страны является стабильный Афганистан, управляемый ее друзьями. Наихудший вариант для любой страны – стабильный Афганистан, управляемый ее врагами. В отсутствие координации для достижения наилучшего результата они в конечном счете останавливаются на компромиссном выборе: нестабильном Афганистане, где друзья и враги держат друг друга в страхе.

Нищета Афганистана также имеет значение, но не потому, что люди бедны и, следовательно, экстремистски настроены. Многочисленные исследования показали, что экстремистские идеологии получат последователей среди бедных с меньшей вероятностью, чем среди образованных. Но поскольку экономика Афганистана в целом неразвита, она не может финансировать институты управления или удовлетворять потребности людей. В результате почти четырех десятилетий войны люди урбанизировались, будь то в городах или в поселениях беженцев. Они путешествовали и видели более развитые страны. Даже Пакистан более развит, чем Афганистан. Спрос на образование и здравоохранение резко возрос, и правительству не хватает ресурсов для удовлетворения этих потребностей. Спрос на политическое представительство и участие в жизни страны наряду со спросом на образование также выросли. Есть много причин, по которым Афганистан, вероятно, будет нестабильным, но главная причина заключается не в разнообразии его населения. Когда страна нестабильна по другим причинам, разнообразие обеспечивает средства для политической организации, но не является причиной нестабильности.

Глава 4
Коммунистический переворот, исламское сопротивление

Как началась война?

С 2001 года война в Афганистане вступила в новую фазу, но началась она 27 апреля 1978 г., когда военные, принадлежащие к НДПА, свергли президента Дауда и основали Демократическую Республику Афганистан (ДРА). Это событие ознаменовало двойной поворотный момент. Во-первых, лидерами НДПА, которые взяли под контроль правительство, были пуштуны-гильзаи. За исключением короткого правления Хабибуллы II, впервые с 1842 г. правителем не был Мухаммадзай, и впервые с 1747 г. правитель не был дуррани. Более того, правящая группа не была каким-либо племенем, кланом или семьей. Это была организация: НДПА. Во-вторых, НДПА пришла к власти не в результате племенного восстания, а с применением силы военными офицерами, людьми, набранными на государственную службу из расширенной Даудом в 1950-х годах системы школ. Переворот открыл дверь к власти для новой элиты, фракции которой будут биться за власть в ближайшие десятилетия в борьбе без правил.

НДПА оставалась разделенной на фракции «Хальк» и «Парчам». Во фракцию «Хальк» входили в основном гильзаи и другие пуштуны из сельских районов Восточного Афганистана, многие из которых прошли подготовку, обычную для тогдашнего офицерского корпуса: сначала в кабульских военных училищах, а затем в СССР. Пушту был их общим языком. «Парчам» вербовал в основном выходцев из Кабула. Многие из них были пуштунами или людьми этнически смешанного происхождения, но их общим языком, как и у большинства образованного городского населения Афганистана, был дари. За исключением тех, кто прошел военную подготовку, большинство лидеров обеих группировок посещали Кабульский университет или другие высшие учебные заведения в Кабуле, в которых в 1960-х годах возникли радикальные движения.

В соответствии с нравами городской элиты, в «Парчаме» было несколько активисток женского пола, в том числе доктор Анахита Ратебзад, член политбюро. Одна из четырех женщин, избранных в парламент в 1965 г., Ратебзад основала Демократическую организацию афганских женщин, первую женскую организацию Афганистана.

Офицеры, возглавившие 27 апреля 1978 г. государственный переворот, назначили лидеров группировки «Хальк» Нура Мухаммеда Тараки и Хафизуллу Амина премьер-министром и министром иностранных дел соответственно. Лидер «Парчама» Бабрак Кармаль был назначен заместителем премьер-министра. Советский Союз, который, похоже, не знал о перевороте заранее, прислал советников. К ужасу Советов, в течение двух месяцев НДПА снова раскололась. «Хальк» получил тотальный контроль, сослав одних высших лидеров «Парчама» в качестве послов в отдаленные страны и арестовав других. Внутри «Халька» власть консолидировал Амин, отстранив неэффективного Тараки.

«Парчам» выступал за основанный на советской доктрине «Национальной демократии» постепенный переход к социальным изменениям, но возглавляемый Амином «Хальк» пытался навязать революцию сверху. Первыми его шагами были изгнание, задержание, пытки или убийство членов социальных или политических групп, которые могли угрожать правлению НДПА. Лидеры «Халька» лишили королевскую семью гражданства и выслали ее представителей из страны. Последовавшие за переворотом волны арестов и казней были направлены против должностных лиц кабинета Дауда и их предшественников, армейских офицеров, маоистов, исламистов, исламских лидеров, ученых, студентов, политиков, представляющих этнические группы, а также видных деятелей любого племени, любой этнической группы и любого региона, которые проявляли признаки неповиновения.

Репрессии якобы способствовали осуществлению указов о реформах с прогрессивными целями: отмена долгов и выплат процентов в сельской местности, распределение земли среди безземельных, предоставление равных прав женщинам, зачисление необразованных, в том числе женщин, в классы грамотности и ограничение выкупов за невесту. Однако ни афганское государство, ни НДПА не располагали возможностями для планирования или осуществления таких реформ. Помимо того, у НДПА не было представителей на местах для их разъяснения и мобилизации поддержки. Вместо этого в сельские районы направлялись вооруженные отряды, которые задерживали и казнили землевладельцев, мулл и других лиц, выявляемых как врагов. Какое бы послание о реформах ни намеревалось донести руководство «Халька», на деле оно заключалось в том, что эта партийная группировка намеревалась навязать кровавую монополию на власть. Сима Самар, основатель Афганской независимой комиссии по правам человека после 2001 г., подвела итог той эпохе так: «Любой халькист мог убить кого угодно»[3]3
  Сима Самар, личное интервью, Верховная комиссия Организации Объединенных Наций по правам человека, 26 июля 2004 года, Женева.


[Закрыть].

Согласно списку имен, обнародованному после советского вмешательства, за двадцать месяцев своего правления режим «Халька» убил в Кабуле, главным образом в тюрьме Пули-Чархи, по меньшей мере двенадцать тысяч заключенных. Французский ученый Оливье Руа подсчитал, что в дополнение к более чем двенадцати тысячам убитых в Кабуле еще до пятидесяти тысяч человек могли быть казнены в сельских районах [Roy О. 1990]. Многие за это время просто исчезли, и в ходе продолжающихся строительных проектов все еще обнаруживаются массовые захоронения.

В феврале 1979 г. маоисты, требуя освобождения из тюрьмы своего лидера, похитили посла США Адольфа Дабса, который был убит при неудачной попытке спасения советскими коммандос. Западные помощь и присутствие почти закончились, советская помощь и советники заполнили пробел. Афганистан, которому прежде удавалось балансировать между США и СССР, получая помощь как с той, так и с другой стороны, теперь оказался в односторонней зависимости от Восточного блока.

Правительство создало разведывательное агентство, которое вербовало лоялистов для задержания, пыток и допросов подозреваемых противников. Оно функционировало в основном в Кабуле и в нескольких других городах. В сельской местности начались восстания, которые вынудили правительство привлечь на помощь армию, состоящую из призывников. Получив приказ сражаться со своим собственным народом, солдаты начали дезертировать. Восстание перешло красную черту в марте 1979 г., когда в Герате взбунтовался размещенный там гарнизон под руководством капитанов Исмаил-хана и Аллауддин-хана (в 2001 г. Исмаил-хан вернулся из иранской ссылки, чтобы возглавить силы, отвоевавшие Герат у талибов, а затем занимал посты губернатора и министра водных ресурсов и энергетики; Аллауддин-хан был убит в 1995 г., вероятно, талибами). Весь город вышел из-под контроля правительства, и восставшие убили технических советников из стран Восточного блока. Для взятия города потребовались колонны бронетехники, подкрепление которым было оказано интенсивными бомбардировками, в результате которых погибло около двадцати тысяч человек. Тараки запаниковал и попросил советского премьера А. Н. Косыгина прислать войска, однако Косыгин отказался.

Советские лидеры объясняли растущее сопротивление экстремизмом Амина, которым, по их мнению, США хотели воспользоваться, чтобы наверстать в Афганистане то, что они потеряли во время исламской революции в Иране в феврале 1979 г. На «Трехконтинентальном» саммите (Азия, Африка и Латинская Америка) в Гаване в сентябре 1979 г. советский лидер Л. И. Брежнев и Тараки обсудили замену Амина. Амин, пронюхавший о заговоре, приказал задушить Тараки подушкой и взял всю власть себе.

Советским Союзом руководили деятели шестидесяти и семидесяти лет, чьим формирующим опытом была Великая Отечественная война. Они были чрезвычайно чувствительны к любым намекам на внешние угрозы и стремились обеспечить безопасность советских границ. В течение трех десятилетий они создавали вокруг советских границ в Европе буфер из государств-сателлитов. Эти парадигмы привели советских лидеров к убеждению, что, особенно после поражения в Иране, США попытаются дестабилизировать Афганистан и вооружить своих доверенных лиц для проникновения оттуда в Советский Союз. Для них Афганистан в 1979 г. ничем не отличался от Чехословакии в 1968 г., Венгрии в 1956 г. или Польши в 1945 г.

Афганистан, однако, был неприсоединившейся страной, которую США и Запад никогда не признавали находящейся в советской сфере влияния. Вопреки рекомендациям советских экспертов по Афганистану, Политбюро решило направить войска для устранения Амина, насильственного воссоединения НДПА и подчинения «Халька» лидеру «Парчама» Бабраку Кармалю, который будет проводить более «умеренную» политику. Кармаль был назначен послом в Чехословакию, то есть удален в своего рода почетную ссылку, однако жил в Москве.

27 декабря 1979 года советские бронетанковые колонны, выйдя из Термеза в Узбекистане, пересекли мост Дружбы, перекинутый через Амударью, и направились в порт Хайратон в провинции Балх. Затем они проследовали к северному участку кольцевой дороги советской постройки в Мазари-Шарифе. Некоторые повернули на запад, в Герат и Кандагар, в то время как большая часть сил устремилась на юг и восток, в Кабул и Джелалабад.

В Кабуле советская разведка планировала подмешать в пищу Амина спецсредство. Спецназ был готов схватить бессознательного лидера и заставить его передать власть Кармалю. У Амина, однако, было расстройство желудка, и он ничего не ел. Когда советская группа специальных операций прибыла, полностью проснувшийся Амин сражался и погиб, сопротивляясь захвату. Хотя СССР больше не мог использовать легенду о мирной передаче власти, Бабрак Кармаль, тем не менее, был привезен в Афганистан на самолете и назначен президентом.

Москва думала, что ее войска, так называемый ограниченный контингент, будут встречены как освободители и пробудут в Афганистане всего шесть месяцев. Большинство афганцев, однако, рассматривали их прибытие как еще одно иностранное вторжение на афганскую землю, которое должно быть отражено, как и те, которые ему предшествовали. Улемы по всей стране и во все большем количестве лагерей беженцев в Пакистане проповедовали, что джихад против иностранного захватчика является обязательным. Численность советских войск в конечном итоге увеличилась в общей сложности до 120 тыс. человек, и они остались в Афганистане более чем на девять лет, до 15 февраля 1989 года.