Текст книги "Хочу всем нравиться. Как исцелиться от стремления быть идеальной и выстроить гармоничные отношения с собой и окружающим"

Когда тело не принадлежит тебе

Позитивный настрой по отношению к самому себе связан с позитивным отношением к собственному телу, так как самоосознание не может развиться у личности без принятия своей материальной оболочки. Не только тело принадлежит мне, но и я являюсь своим же телом. То, как я рассматриваю и оцениваю собственное тело, так же я рассматриваю и оцениванию себя саму, и наоборот.

Как же мало женщин чувствуют себя свободно в своем теле, а пытаются постоянно изменить и привести его в соответствие с каким-нибудь иллюзорным эталоном. По моему опыту могу сказать, что не только женщины с расстройствами пищевого поведения страдают из-за того, что чувствуют себя толстыми, но и те, у кого такое мышление. Они тихо страдают из-за несоответствия своему идеалу, хоть часто не дотягивают до него всего нескольких килограммов. За счет такого мышления живут журналы мод и индустрия продуктов питания, адепты которых выдумывают все новые диеты и рецепты для похудения. Эти адепты диет продают иллюзию, убеждая нас в том, что при помощи правильной диеты у нас не только будет вожделенная фигура супермодели, но и мы сможем обрести положительной образ себя. Сегодня к этому подключилась и пластическая хирургия, которая также обещает женщинам идеальную внешность. Именно внешность, по их мнению, могла бы повысить их самооценку. «Если бы я только была красивой, то стала бы более ценной как человек».

То, что такой подход ведет к краху, отрицается как женщинами, так и продавцами иллюзий. Последние преследуют финансовые интересы, а первые живут надеждой, что вдруг все же случится чудо и они однажды утром проснутся стройными, красивыми и счастливыми.

Такой тип мышления грандиозен, так как счастье включает в себя гораздо больше составляющих, чем стройность и внешняя красота. Мне бы хотелось даже сказать, что изящная комплекция и привлекательность – не всегда обязательные условия удовлетворенности, а вот условия удовлетворения – это принятие собственного тела и хорошее обращение с самим собой. И это выражается в том, что я предоставляю ему оптимальное питание (и не много, и не мало), забочусь о нем, даю ему достаточно отдыха и движения, однако также нагружаю его и стараюсь не причинять ему травм. Но для начала необходимо, чтобы женщина могла просто почувствовать себя в своей физической оболочке и научилась воспринимать свое тело. Насколько это тяжело для них или почти невозможно, мне рассказывало много пациенток, наблюдавшихся и лечившихся у меня.

Недостаточно внимательное или даже негативное отношение к своему телу выражается в том, что женщины используют свои физические оболочки преимущественно как вспомогательные средства выражения своего фальшивого Я. Внешне тело должно выглядеть красиво, быть стройным, тонким и спортивным, поэтому оно интенсивно истязается спортивными упражнениями, фитнес-программами, диетами, голоданием или рвотой, в результате чего некоторые часто доходят до пределов. Другая крайность – пренебрежение телом, которое из-за плохой еды становится непривлекательным, или его обладательница просто перестает ухаживать за собой. Естественное отношение к телу утрачивается или же никогда и не развивается вовсе.

Тело постоянно подвергается критике и обесценивается, потому что в некоторых местах наблюдается недостаток плоти, в других – ее избыток, а ведь женщина не может позволить себе так выглядеть. Не только тучные дамы избегают ходить в бассейны и сауны, но и обладающие нормальным весом также не появляются в таких местах, так как считают себя слишком толстыми. В таком случае часто наблюдаются искажения в восприятии собственной физической оболочки, так называемое нарушение в схеме тела. Под ним понимают образ и восприятие собственного тела и его размеров. Это означает, что больные не могут реалистично оценивать свои габариты, а считают себя толще или тоньше, чем они есть на самом деле. Даже стройные женщины часто чувствуют себя полнее, чем они есть, а полные, наоборот, считают себя стройнее.

Гунди, моя прошлая пациентка, испытывала проблемы с собственным телом: она полагала, что у нее слишком большой живот. Когда она пришла к нам в клинику, она все время бегала со втянутым животом и подбрюшьем, сама того не осознавая, потому что с течением времени такое поведение стало для нее нормой. Она хотела выглядеть стройнее и поэтому задерживала дыхание, тем самым блокируя свободный доступ к своим ощущениям. Если же она не втягивала живот, то просто не могла его принять.

«Мой идеал красоты – стройная женщина без живота, однако я ему не соответствую, потому что у меня есть пузо, которое совершенно не подходит пропорциям моего тела. Раньше я думала, что если оно пропадет, то я буду счастлива, поэтому пыталась избавиться от лишнего жира, ежедневно выполняя упражнения, но это было бесполезно. Хотя у меня и образовались безумно крепкие мышцы пресса, но сверху они были покрыты слоем сала. Несмотря ни на что, я продолжала тренировки, потому что боялась, что в противном случае жира станет еще больше. Мне не нравится мой живот, и он совершенно мне не идет, поэтому я хочу его просто взять, отрезать и выбросить. Это что-то чужое, лишнее, поэтому я хочу от него избавиться».

Решение сделать себе пластическую операцию покажется после этого не таким уж и серьезным шагом. Нарушения в схеме тела совершенно точно связаны с текущим идеалом красоты, в котором стройность приравнивается к великолепию, а мерилом становятся не индивидуальные особенности собственного организма, а габариты худой фотомодели. Перед желанием сравнить себя с девушкой с обложки могут устоять лишь немногие женщины, поэтому большинство из них чувствуют себя толстыми. Ведь большинство и в самом деле имеют более объемные формы, чем профессиональные манекенщицы, что, однако же, не означает, что все остальные автоматически становятся слишком толстыми. В главе об общественных предрассудках по поводу идеала красоты я еще вернусь к этому вопросу и разберу его поподробней.

А пока приведу всего лишь ряд высказываний нескольких женщин касательно чувства собственного тела:

«У меня нет никакого отношения к собственному телу. Оно представляет собой обузу, бремя, которое мне все время приходится таскать с собой».

«Отношение к своему телу у меня очень различно. Временами я ощущаю недомогание, скованность, тяжесть, напряжение, испытываю отвращение к себе, виню себя. Но одно время я очень вольготно чувствовала себя в своем теле. Все дело в психологическом настрое».

«Я чувствую себя уродливой и толстой, мне хочется выпрыгнуть из своей оболочки. Я испытываю смешанные чувства к своему телу. Оно очень тонко реагирует на мое психическое самочувствие. Образ моего тела нравится мне, и я довольна им, несмотря на небольшие изъяны».

«Я осознаю присутствие собственного тела, только когда у меня что-то болит. Я очень нечувствительна по отношению к себе, например, при голоде или холоде. Я никогда не чувствую себя совершенно в порядке, большей частью считаю себя пухлой и не могу принять себя такой. У меня странные представления об идеале, хотя мой разум говорит мне, что все это преходяще и не имеет значения».

«Я ненавижу свое тело. Я считаю свою фигуру отталкивающей».

Суждения этих женщин о собственном теле отчасти самоуничижающие, и лишь некоторые пытаются смириться с тем, чем их одарила природа. При этом речь идет не только о расстройствах пищевого поведения. Также среди респонденток не было ни одной, у которой была бы слишком избыточная масса. Наоборот, все опрошенные женщины, чьи высказывания приведены выше, имели нормальные фигуры и нормальный вес. Нормальный в этой связи означает такой вес и такое телосложение, что пропорционально подходят друг другу. Поэтому все их негативные суждения о себе основываются на нарушениях восприятия своего тела и непринятии собственной личности. Неспособность принять себя также означает и непринятие своего тела.

Есть еще одна причина нарушения схемы тела (наряду со стремлением к идеальным пропорциям), и ее корни следует искать в детстве. Первые основы восприятия схемы тела закладываются с опытом, который ребенок получает во время контактов с первичными объектами привязанности. Ощущения сытости и несытости влияют на формирование внутренних границ. Через прикосновения и телесную близость ребенок получает сведения о пределах своей физической оболочки. Соматическое Я развивается на основе информации, получаемой по этим двум каналам: через «внутреннее ядро образа тела и внешний слой, помогающий уточнить собственные пределы»[60]60
  Малер цитируется по Леттнеру, 1989.


[Закрыть]. Ядро Я составляет внутренние ощущения младенца. Отсюда становится ясно, что уже первые столкновения с желаниями и нежеланиями, сытостью и голодом позднее отражаются на переживании своего Я и соматического Я. У кожи как органа осязания при этом двоякое значение: с одной стороны, она служит источником тепла, а с другой – представляет собой тот орган, при помощи которого младенец вступает в контакт с матерью[61]61
  Баттгей, 1979, с. 87.


[Закрыть]. Прикосновение и происходящие вследствие них телесные ощущения влияют на развитие чувства собственного тела и формирование его внешних границ.

«Ребенок застревает в окружающем его теле матери, посредством которого он может почувствовать себя либо подавленным (слишком маленькое расстояние до матери), либо расширенным (оптимальное расстояние), либо покинутым (слишком большое расстояние)»[62]62
  Леттнер при описании развития схемы тела опирается на теорию развития Малера.


[Закрыть]. Материнское тело формирует тесную связь с родительницей и физическую целостность малыша, и она переживается именно в таких отношениях. Восприятие ребенком собственного тела по мере его отделения от матери становится все более самостоятельным. В ходе развития обрисовываются границы физической оболочки и ее размеров. Если отделению от матери помешает что-либо, то это не только негативно отразится на самостоятельности ребенка, но и скажется на восприятии им своего тела, которое также будет искажено. Во взрослом возрасте у таких людей появятся трудности с различением границ между собой и другими людьми и с пониманием, где заканчивается их собственный организм. Многие описывают этот свой страх вдобавок к другому ощущению – боязни занимать много места в пространстве.

Стимуляция ребенка через касания, движения и взятие на руки – это все значимо для здорового развития. В сфере ухода и заботы о младенце лишь последние два столетия прикосновениям стало придаваться все больше внимания. Если ребенок кричит, то зачастую мать может быстро успокоить его, если положит ему руку на живот. Также благодаря частому непосредственному контакту с близким человеком новорожденные развиваются лучше.

Из опыта народов стран третьего мира известно, что в течение первого года жизни родители всюду носят малышей с собой, примотав их к себе. На Бали бытует миф, что в течение первых шести месяцев дети принадлежат богам и поэтому не должны ступать на землю. Все это время взрослые носят их поочередно. Детей передают с рук на руки, пока они не научатся самостоятельно стоять на ногах. Балийцы известны миролюбивым характером и дружелюбием, которые, возможно, развиваются у них благодаря такому интенсивному межличностному контакту в первые месяцы жизни.

Наша западная культура отмечена сильным неприятием прикосновений, и такое отношение к ним начинает прививаться еще в детстве, продолжая культивироваться во взрослом возрасте. Поэтому не стоит удивляться, что в большинстве семей, где выросли женщины-нарциссы, наблюдался повышенный дефицит физических контактов. Женщины, которые сами испытывают трудности с прикосновениями, часто не могут научить своего ребенка относиться к ним как-то иначе. Также и то, каким образом реагирует мать на тело малыша, отражается впоследствии на отношении женщины к собственной плоти. Так, излишнее внимание к телу ребенка при слишком раннем или чересчур строгом приучении его к гигиене может нарушить или затруднить его естественное физическое развитие и помешать формированию положительного отношения к своей плоти. Американский психиатр Милтон Эриксон говорил, что у ребенка развивается продолжительное чувство сомнения и стыда вследствие сильных нападок родителей и из-за потери их самоконтроля[63]63
  Ср. Шнайдер-Хенн, 1988, с. 49.


[Закрыть]. Многие пациентки сообщают, что их матери и бабушки проявляли строгость во время приучения детей к чистоте, и требовали от дочерей умения приспосабливаться к желаниям и предпочтениям взрослых. Уделяя чрезмерное внимание физиологическим манипуляциям с организмом (проставление клизм, ректальных свечей), они тем самым переступали их физические границы и способствовали развитию чувства стыда и созданию впечатления прилюдного оголения. Акцент при физическом воспитании лежал в меньшей степени на приятном переживании и познавании своего тела, его процессов, а больше на его тренировке и приспособлении к установленным в обществе нормам. Стыд, чувство вины, перфекционизм, необходимость быть безупречным и принужденность в поведении – все это характеристики взрослых женщин, прошедших через нечто подобное. Сегодня в физвоспитании произошло переосмысление старых подходов, поэтому подобное отношение к телу ребенка можно встретить реже.

Связь и расставание

Человек по своей природе – социальное существо: он настроен на установление отношений с другими людьми и активно ищет их, это также справедливо и для младенца. Если у человека нет постоянного и благонадежного объекта привязанности и из-за этого возможностей выстроить долгосрочные отношения, то это влияет на развитие психического здоровья. Ребенку нужны «защищенность, тактильный контакт, тепло, безопасность»[64]64
  Менцос, 1984, с. 89.


[Закрыть]. Фрустрации и нарушения в этих сферах ведут к развитию проблем при вступлении в отношения с другими людьми и переживании своего Я.

Поскольку человек всегда находится в отношениях, он формирует свое Я на основе получаемого в них опыта[65]65
  Менцос, с. 43.


[Закрыть]. Тип этих отношений отражается позже на образе собственного Я. Положительный образ выстраивается благодаря приятному опыту, а негативный – при переживании неудач и фрустраций. Фактические отношения ребенка с внешним миром значимы, но важнее всего опыт, связанный с этими отношениями, и то, какие процессы он инициирует в душе. Так, забота о ребенке, осуществляемая с хорошими намерениями, может создать у него неприятное чувство зависимости. И наоборот, подчеркивание самостоятельности в слишком раннем возрасте или же в несообразно больших масштабах может перегрузить психику ребенка, что потом будет переживаться им как оставление взрослыми. В обоих случаях родители стремятся к лучшему, а вот на их сына или дочь это негативно влияет.

Модели отношений, которые мы практикуем в раннем детстве, определяют ход процесса получения личностью непосредственного опыта и тот способ, как именно мы будем образовывать связи в дальнейшем. Трудности при межличностной коммуникации большей частью обусловлены недостатком опыта общения в ранние годы жизни. В отношениях возникают связи между людьми, которые, в свою очередь, определяют тип взаимодействия. Все мы знаем разницу между поверхностными и глубокими отношениями. В этом выражается различная степень привязанности. Чем глубже отношения, тем сильнее взаимная связь. Положительный обмен между людьми также считается качественными отношениями. Я имею в виду понимание, любящее внимание, поддержку, тактильный контакт и взаимное выражение мыслей и ощущений. Я достигаю другого человека, прикасаюсь к нему, сближаюсь с ним как в физическом, так и в эмоциональном смысле. Мы входим в вербальный контакт друг с другом, решая общие вопросы, которые касаются нас обоих и важны для нас. Так изменяется контакт, возникает больше близости, и мы вступаем в непродолжительную связь, а при определенных обстоятельствах она может продлиться и несколько дольше. Когда я покупаю в овощной лавке килограмм картофеля, то не устанавливаю никаких связей с продавцом.

В конце лечения одна пациентка написала, как она училась устанавливать связи с другими людьми:

«Это было что-то совершенно новое. Я больше не пыталась общаться со всеми 70 пациентами из терапевтической группы, чтобы обзавестись лишь поверхностными отношениями. Я осознанно держалась поближе к отдельным людям, которые мне нравились и с которыми я сблизилась по-настоящему и установила тесный контакт. Я констатировала, что избегаю сближения, но в то же время стремлюсь к нему. Я теперь знаю, что мне требуются настоящие отношения с несколькими людьми, потому что они дают мне внутреннее тепло и чувство удовлетворения».

Способность устанавливать кратковременные отношения развивается со временем, перерастая в умение создавать долговременные, положительные связи. Это означает, что человек пускает другого в свой мир и сближается с ним.

«Я грустила и была разочарована собой, потому что вдруг заметила, что совершенно не принимаю других людей и никого не пускаю к себе в душу. Я заметила также, что у меня не получается посмотреть другим людям в глаза и просто полюбить их, порадоваться тому, что они есть. Я думаю, что мне понемногу снова придется обучиться этому. И когда-нибудь я смогу поверить, что другие относятся ко мне хорошо и также принимают меня как личность. Я полагаю, что во мне умерла большая часть любящей и заботливой личности. Я также иногда испытываю неприятное чувство в области сердца и в грудной клетке. Такая стесняющая и все же такая непонятная пустота. Мне кажется, это страх».

Вот как далеко зашли чувства одной пациентки. В ходе лечения она осознала, что испытывает трудности при установлении отношений и связей. В ее отчете бросается в глаза аналогия между чувствами и телесными ощущениями. Она говорит о недостатке принятия других (она никого не допускает к своему сердцу) и испытывает одновременно стеснение и пустоту в районе сердца. Эта область символизирует сферу чувств, и прежде всего зону любви, принятия, внимания – в общем, все нежные эмоции. Стеснение и пустота в груди точно выражают переживания пациентки, а именно потерю связей и недостаток ощущений по отношению к другим людям.

При недостаточно прочной или отсутствующей связи между матерью и ребенком и проистекающее отсюда желание обрести безопасность, защиту, находиться в отношениях с кем-нибудь переносится на так называемый переходный объект[66]66
  Переходный объект представляет собой предмет, который при отсутствии матери символически замещает ее. В большинстве случаев это что-нибудь мягкое и теплое, как, например, плюшевая игрушка или мохнатое одеяло. Впрочем, переходным объектом может быть любой любимый предмет. Он изображает приятный образ матери в период ее отсутствия. Особую значимость он приобретает в то время, когда ребенок начинает отделяться от родительницы (примерно начиная с 6-месячного возраста).


[Закрыть]. Это видно на примере пациентки по имени Керстин. Отсутствие близости с матерью заменилось у нее привязанностью к диванной подушке, от которой она получала все, что не могла ей дать родительница. Она говорит о ней так, как будто речь идет о живом человеке. При рассказе Керстин очень тронута, иногда даже плачет, когда представляет себе, какую важную роль играла в ее жизни подушка и что означала бы ее потеря.

«Моя диванная подушка всегда находилась со мной с самого рождения, и это самое дорогое, что у меня когда-либо было в жизни и что есть сейчас. Если бы она пропала, то у этого были бы невероятно ужасные последствия. Пусть сгорят все другие вещи, но потеря подушки стала бы для меня наихудшей утратой. Это мой священный предмет, моя любимая и уникальная вещь, от которой я никогда не откажусь. Эту подушку я могу любить, обнимать и ласкать ее. Она никогда не делала мне ничего плохого, защищала меня, всегда была со мной, слушала мои жалобы, видела мои слезы и знала все обо мне. Если бы у меня ее забрали, то это, может быть, и не убило бы меня, но мне точно было бы больно. Я не терплю, когда кто-то другой дотрагивается до нее. Это может сделать разве что только мой брат. Я могу назвать его самым важным человеком в своей жизни, поэтому ему можно.

Я называю ее сквиш-подушкой. Есть такое выражение для названия приятного ощущения в кончиках пальцев. То, что другие люди получают через телесный контакт, мне дает сквиш-подушка. Так что мне невероятно приятно обнимать ее. Других людей мамы гладят или берут к себе на руки, а у меня была волшебная подушка для тисканья. В детстве, когда я боялась, то не бежала к своей матери или к кому-нибудь еще, а отправлялась в спальню и хватала свою подушку. В качестве наказания раньше моя мать часто забирала ее у меня, и это причиняло мне большую боль. Мне приходилось умолять ее, чтобы получить подушку назад, но даже после этого она не отдавала ее. Тогда я часто пробиралась к ней в комнату и тайком забирала подушку сама. Я не понимаю, почему она так поступала… У меня же тогда ничего не было в жизни, но мама зачем-то забирала у меня то, что мне было дороже всего на свете. Может быть, она ревновала меня к подушке. Я считаю ее поступок низким и подлым».

Этот пример показывает, что личность может образовывать связи не только с людьми, но и с предметами, например, с мягкими игрушками, подушками, но с таким же успехом можно привязаться к идеям, ландшафтам и особым местам. Внутреннее желание любого человека – необходимость чувствовать свою принадлежность к чему-то, иметь цель и быть связанным с чем-то[67]67
  Устная цитата из Кольризера.


[Закрыть].

Любая связь подразумевает также и расставание. Вот что говорит уже упомянутая выше Керстин:

«Хотя моя мама часто оставляла меня одну и я чувствовала себя брошенной и покинутой, боли расставания и отрыва от нее я в общем-то не испытывала никогда. Я не была особо близка с ней, связи не установилось, так что я просто не могла отдалиться от нее. Мне нужно было бы для начала создать у себя привязанность хоть к чему-то, чтобы потом расстаться с этим».

Из этого высказывания становится ясно, что связь и расставание неотделимы друг от друга и что одно не существует без другого. Если не было настоящей привязанности, то не может быть и отделения, расставания с целью создания новой связи.

И наоборот, любая установленная связь подразумевает разрыв и подготовку к расставанию, которое будет обязательно сопровождаться грустью и болью. Ведь только тогда, когда человек простился с кем-либо или чем-либо, он может вступить в новые отношения. Если же печали нет, то создание новой связи будет осложнено или станет вообще невозможным. «Только после того как я погрустила, я могу открыть свое сердце для новых отношений»[68]68
  Устная цитата из Кольризера.


[Закрыть].

Основополагающие потребности человека, помимо связи, – отмежевание, обособление и обретение самостоятельности. Ребенок от природы стремится к независимости, чтобы стать собой. Тот факт, что он начинает убегать от матери, едва научившись передвигаться на ногах, а не бежит к ней, указывает на естественное, врожденное желание отделиться от нее на каком-то определенном этапе развития, чтобы сформировать собственную индивидуальность[69]69
  См. Малера, 1975.


[Закрыть]. На каждой новой ступени становления ребенок находится в противоречии связь-расставание (ее характер всегда разный), из-за чего возникает своего рода базисный конфликт[70]70
  Менцос, 1984, с. 128 и дальше.


[Закрыть].

Женщины с нарциссической структурой личности не лишены связей вовсе, а обладают ограниченной способностью к их построению. На основе полученного в раннем возрасте опыта у них складывается амбивалентное отношение к близким отношениям. Связь, которую они познали, была несвободной от нарциссической эксплуатации и запрета на отмежевание, что не дало им возможности развить у себя самостоятельность или же она допускалась лишь в незначительных пределах. Поэтому у них развилось такое представление об отношениях, в рамках которого они приравниваются к задаче по обретению собственной идентичности. Если вы вступаете в связь, то делаете это ценой собственной отдачи, не зная ничего о том, что представляет собой самостоятельность в отношениях.

При проведении исследования связей сегодня принято различать прочно связанных и непрочно связанных детей. «Прочно связанные дети могут переносить расставание с умеренным недовольством, радостно приветствуют мать по ее возвращении и потом снова проявляют уверенное, исследовательское поведение»[71]71
  Реш/Молер, 2006, с. 57.


[Закрыть] (они исследуют окружение с любопытством). Непрочно связанные люди начинают либо боязливо избегать отношений, отвергать их, либо прицепляются к кому-либо и переживают привязанность амбивалентно.

При мужской, грандиозной, открытой форме нарциссизма наблюдается избегающий стиль по отношению к связям, а при женском – амбивалентный. Женщины мечутся от одной стратегии к другой, то цепляясь за партнера, испытывая страх отделения, то отвергают его, опять ощущая страх и неприятие. «Значимость получения опыта построения прочных связей для развития здорового нарциссизма очень высока»[72]72
  Хартманн, 2005, с. 16.


[Закрыть].