Текст книги "Рок-звезда для Андропова"

Михаил громко высморкался: – Значит, с посольством не контачить и готовить гильотину для королевы. Наточить резак и смазать шестерёнки. Кстати, эта казнь запрещена Парламентом в прошлом году.

Майор снова достал платок: – В эту минуту эскадрильи «Баффов», увешанных, как новогодние ёлки, крылатыми ракетами, барражируют вдоль границы ГДР. Каждая «стратокрепость» несёт в пилонах по 12 ракет! Мощность одного «Томагавка» – 10 Хиросим.

Не успел он закончить монолог, как в дверях вырос офицер связи. Последующие пять часов майор провёл в небольшом кабинете Управления «С», где проработал три толстых папки донесений.

Первые сообщения не заслуживали внимания, но ближе к концу второй подшивки он почувствовал тревогу. Открывая третью папку, майор уже вытирал со лба пот. Английская контрразведка буквально дышала нашим нелегалам в затылок, не давая приближаться к точкам тайниковой связи. Вероятно, кто-то информировал «МИ-5» о деталях обмена информацией. Впрочем, советский резидент в Лондоне, который, как потом выяснилось, с 74-го года работал на англичан, исключал утечку в посольстве.

Он требовал проверить ведущих сотрудников Британского отдела Главного управления. Безграничная вера в подчинённых на таком посту подозрительна и опасна. Здесь Казаков согласился с шефом: резидент не заслуживал доверия.

Из Главного здания майор вышел в растерянности, хотя агитплакат на щите излучал уверенность в завтрашнем дне. До аэропорта Шереметьево-2 майора домчали на чёрной «Волге» с мигалкой.

Все ответственные лица, которым власть доверила болеть за «Спартак», нервно курили «Кент» в зале вылета. Первыми проходили паспортный контроль приближённые к футболу функционеры, приодетые на задворках ГУМа в одинаковые дублёнки и шапки из каракуля.

Тучные подруги жизни аппаратчиков облачились в шубы из того же меха. Молоденькие секретарши довольствовались валютной норкой. Дресс-код Совдепа превратил номенклатуру в сборную команду ветеранов по стендовой стрельбе.

Надменные министерские первачи держались отдельной стайкой, стремясь не смешиваться с пролом (сокращение от слова пролетариат). Зато настоящие болельщики старались не ударить лицом в грязь перед заграницей, нарядившись, как на приём к английской королеве. Норка и соболя в сочетании с ондатрой и пыжиком отображали победную поступь социализма по планете.

В ярких лучах софитов под горжетками блеснули бриллианты. Болельщицы со стажем продолжали зашивать валюту в шубы, хотя в последнее время десанты поклонников спорта не досматривались таможней. В день приезда меха менялись на видеотехнику, а украшения на синтезаторы. Обе позиции в Союзе имели устойчивый спрос и отлетали по тройному номиналу.

Журналистская братия привычно толпилась у стойки бара, где своим наливали за рубли, но с ресторанной наценкой. Экономя валюту, мастера репортажа напивались впрок на три дня, что не сказывалось на качестве передаваемого материала. Особенно старались газетчики, которым полагалось набираться… впечатлений перед матчем.

Фотографы и технари сгибались под тяжестью ящиков с маркировкой «Осторожно стекло», полных звенящей и булькающей аппаратуры. Творческим организмам необходима постоянная подпитка.

В эту компанию чудесно вписались обозреватели Эстонского телевидения Казаков и Романов в национальных костюмах от «Lee Cooper» из валютника. Первый стал душой общества, угостив коллег за счёт Главного управления, с которым давно сотрудничал здешний бармен. Второй пронёс на борт «Ила» ящик «Арарата» для поддержки боевого духа в полёте. Коренные эстонцы Миша и Вован напрочь развеяли миф о природной скупости своих земляков.

Как водится, спартаковский спецборт с командой вылетел на родину футбола заблаговременно, чтобы опробовать хвалёный английский газон. А регулярный рейс «Аэрофлота» №311 взял на борт большую группу рядовых советских трудящихся.

Единичные акции болельщиков под крышей Спорткомитета приподнимали «железный занавес» на уровень полосы препятствий, козыряя Европе свободой передвижения граждан. В общей массе функционеров профильный комитет незаметно переправлял на Запад небольшие группы нелегалов. Согласно старой доброй традиции в состав делегации включались дежурные офицеры ПГУ, которым вменялось в обязанности блюсти…

Учитывая уровень завотделов ЦК, министерств и обкомов, засланные комитетчики не скрывались под личинами референтов, а нагло вырядились в вызывающие финские куртки из «Берёзки». Намётанный глаз Казакова сразу отметил пятёрку плечистых парней в стандартных «Лухтах», куривших под баннером «Мальборо». Любимые сигареты Бонда им выдали по блоку на лицо под личную ответственность. Чекистов выдавал характерный проникающий взгляд особиста.

Майор встретил сослуживцев парольной фразой: «Привет, охламоны!» – на языке жестов. Дружеский короткий отзыв: «Сам кретин!» – передавался тем же способом. Отрицать очевидное не было смысла: с двумя из них он учился в Высшей школе КГБ.

Очевидно, контора отрабатывала одну из мудрёных схем, не считая нужным уведомлять участников операции.

Остроглазый Романов тоже обратил внимание на группу прикрытия: – Миша, мы здесь не одни! Твой шеф страдает паранойей, а это, как известно, не лечится компрессами. Я так устал от бесконечных сюрпризов твоего командования.

Пятёрка цинковомордых соглядатаев, принципиально не вливаясь в коллектив, расположилась в хвосте лайнера, где распивала виски из цековского буфета.

Глава делегации – завотделом ЦК, что в военное время соответствовало чину генерала, громко выразил беспокойство: – Товарищ капитан, ты ведёшь себя не по чину! Здесь тебе не Лубянка!

Седой офицер неторопливо достал сигарету: – Вообще-то я майор! Владимир Петрович, мы не с площади Дзержинского, а из смежного ведомства. А вам пора прекращать незаконные валютные операции с гражданами Сингапура! Подумайте о внуках.

Функционер побледнел и жадно отхлебнул «Тичерс» из протянутой бутылки. До самой посадки он беспрерывно курил. Глядя на фиаско шефа, рядовые болельщики, единодушно игнорировали пятёрку блюстителей. И только Казаков оживлённо перемигивался с седым майором.

Сеанс дактильного общения не прошёл бесследно, о чём вскоре доложил женский голос в динамиках: – Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершает непредвиденную посадку в аэропорту Парижа, где к нам присоединится большая группа советских туристов. Время пребывания в транзитной зоне Орли – один час. Можно посетить бар и магазины «Tax Free».

Последняя фраза вызвала гомерический смех, а Боб вопросительно взглянул на напарника: – Опять пересадка? Почему сразу не предупредил? У меня были другие планы на вечер!

Майор театрально схватился за горло: – Всё объясню потом! Дальше следуем на перекладных по запасному маршруту. Мне только что донесли: в Хитроу нас могут принять! Прямо на паспортном контроле! В Лондоне сильно протекает и дурно пахнет.

Пилот мастерски приземлился на идеальную бетонку Орли и покатил к Западному пассажирскому терминалу, где специально для дорогих гостей открылась секция «Х». Телескопический трап молниеносно выдвинулся из башни с надписью: «Токсичные отходы», откуда вместо фосгена в салон хлынула толпа кавказцев с баулами. Через 5 минут лайнер превратился в восточный базар, наполняясь букетом из запахов чеснока, французских духов и коньячного перегара.

Дети гор в кепках-аэродромах занимали места поближе к пышным блондинкам и на лету открывали шампанское.

Большая группа любителей спорта из Закавказья присоединялась к делегации по указанию самого товарища Алиева. Принципиальный спор возник ещё на земле: – У нас в Нальчике тоже есть «Спартак» и в Орджоникидзе. Там начинали Бубнов и Эштреков, которых забрали в Москву. Но затем ваши нагло переманили в столицу наших Аргудяева и Каюмова.

А когда спорщики переключились на бакинский «Нефтчи», Казаков и Романов незаметно выскользнули из самолёта. За ними проследовал один из бойцов в синей «Лухте». Французская стража, казалось, не замечала нарушителей родных рубежей, дружески болтая с седым майором. Возможно, отцы пограничников служили в полку «Нормандия-Неман», и наряд в полном составе вступил во Французскую Компартию.

Напоследок улыбчивый французский лейтенант сразил гостей оригинальной речёвкой: – «Спартак» – чемпион, «Астон Вилла» – гандон!

Оперативник безошибочно ориентировался в лабиринтах грузового терминала, попеременно изображая пожарного инспектора и офицера погранохраны. На улице их ждал серебристый «Пежо-205» последней модели.

На прощание проводник раскланялся: – Извините за экспромт. Нам сообщили уже в воздухе. Дальнейшие инструкции у водителя, а мне пора возвращаться в самолёт. Удачи вам на полях!

Французский связной неплохо говорил по-английски:

– Ваши новые паспорта в папке под сиденьем. Там же деньги и специальные туристские карты, где помечены маршруты движения. Чемоданы и зонты в багажнике. Появляться без зонтика в Лондоне крайне неосмотрительно. А сейчас заедем к гримёру.

С интересом открыв свой американский паспорт на имя Дика Карлоса, Боб побледнел – с фотографии на него смотрел типичный смуглолицый латинос с бородкой. Судя по мычанию соседа, Казаков наблюдал схожую картину.

Впрочем, мастер по гриму из салона был другого мнения: – Плёвое дело перекрасить скандинава в мексиканца. Все люди произошли от одной обезьяны. Мы с Жаном мигом всё оформим.

Из косметического кабинета, куда водитель доставил новоявленных «латиноамериканцев», робко выглянул гримёр явно нетрадиционной ориентации и уставился на Романова: – Какой красавчик! Жаль портить такой редкий экземпляр. Породистый жеребец, но не из нашей конюшни.

Выразительный взгляд жокея пригвоздил голубого визажиста к полу. Для убедительности Боб живописно обрисовал его возможную судьбу на языке жестов. Гомик вздохнул и достал тюбики с краской. После консилиума гримёры покрыли лица героев патентованным автозагаром, надолго сообщающим коже нужный окрас. Шоколадный оттенок конспиративных физиономий сохранялся на месяц с гарантией, не смываясь водой и одеколоном.

Парикмахер изрядно намучался с модной стрижкой Романова, превратив её в густую курчавую гриву. Согласно фотографии в паспорте, американцу мексиканского происхождения полагалось быть жгучим брюнетом. Очевидно, Володю готовили к роли Карлоса основательно, на всю оставшуюся жизнь.

При виде конечного результата, шофёр восхищённо присвистнул – из салона вышла парочка настоящих «латинос», чьи предки волей судьбы оказались в Штатах.

Визажист нещадно окатил их любимым одеколоном мексиканцев «Арамис, Арамис», призванным отбивать у чиканос запах конского пота. Казаков «отпустил» небольшую бородку, а ди джей – гусарские усы. Накладные аксессуары отливали чёрной смолью, что укрепляло дух и помогало борьбе с эмпириокритицизмом.

Дотошный водитель подёргал майора за эспаньолку:

– Не оторвёшь! В таком виде и жена не узнает, пока не разденешься. Когда высохнет краска, мы уже будем в Кале. А откуда на пароме в Дувр. Часов через восемь будете на Пикадилли.

Юркий «Пежо», изрядно повиляв между автобусами, совершил проверочный круг по Парижу и выскочил на шоссе А-1. Многоопытный Казаков тоже не засёк провожатых и одобрительно кивнул французу. Весельчак ухитрился растянуть 300 км до Кале на 4 часа, развлекая пассажиров футбольными байками из серии: «Так мы уделали англичан». Он без устали вспоминал милые сердцу истории, как в составе группы колотил британских фанатов. Про личные встречи он предпочитал помалкивать.

Повествование охватывало период с 47-го года по сегодняшний день. Стало быть, рассказчик вышел на тропу войны с бриттами ещё в младенчестве. На текущий момент докладчик добрался до 69-го года, когда британцы «подкупили судей и случайно забили нам 5 сухих мячей» на Уэмбли. Но потом «мы им наваляли в Гайд-парке», откуда «этих свиней» штабелями грузили в скорые.

Романов позволил себе заметить: – Статистика личных встреч с 1923 года 14:3 в пользу Англии при двух ничьих. Цифры говорят сами за себя! Чем же тут гордится?

– Мы всё равно сильнее! У нас есть Платини! – француз дал слезу в голосе. – Зато в 63-м мы их укатали 5:2! И ваш «Спартак» затопчет «Астон Виллу»!

В довершение он напомнил прошлогодний триумф красно-белых, в Лондоне, разгромивших «Арсенал» с таким же счётом 5:2.

Через минуту «Пежо-206» притормозил у пассажирского причала в Кале. Казаков, обнимаясь на прощание, не остался в долгу: – Этой весной наши сборные сыграли вничью в Париже. Продолжим в том же духе, коллега!

***

Романов поискал глазами точку на местности, где Д’Артаньян проткнул шпагой графа Де Варда, но памятная плита на берегу отсутствовала. В Кале со времён Людовика XIII игнорировали королевских мушкетёров. По давней традиции новоявленный гвардеец Мигель повздорил в баре парома с компанией докеров из Глазго, которые громко поносили национальную гордость мексиканцев – текилу.

После сближения позиций двоим шотландцам потребовалась медицинская помощь, а для остальных латиноамериканец Мигель провёл дегустацию. Поскольку в ассортименте корабельного паба текила не водилась, её заменили «Столичной» разлива Куйбышевского номерного завода имени тов. Энгельса, которую адаптировали соком лайма.

Бронзово-шоколадный мексиканец, наливаясь водкой, краснел на глазах, проклиная голубого визажиста и его крем. В конце концов, сложный процесс дубления кожи застопорился на тёмно-пурпурной гамме, которую англичане называют «Deep Purple». Казаков сразу вспомнил слова великого комбинатора: «Весь контрабандный товар делают в Одессе»!

Робко осмотрев своё отражение в зеркале, Мигель остался доволен. Перед ним стоял продукт случайных связей мулаток с креолами в районе компактного проживания метисов. Генотип сформировался под влиянием татаро-монгольского ига и пиратских набегов бородатых викингов. Все шотландские грузчики с интересом наблюдали за мутацией американца, который на глазах возрождал древний ритуал распития текилы. Ещё бы – он глотал «огненную» воду стаканами, закусывая консервированным огурцом вместо лимона с солью.

По словам виночерпия, так выпивают в лучших барах Мехико, где грудастые путаны отдаются любому за чарку текилы. Одолев без поддержки 0.7 литра, дегустатор окончательно забронзовел и хлопнул залпом стакан подсолнечного масла.

Сварщик из Глазго в ужасе схватился за желудок, который не проходил закалки в наших привокзальных ресторанах 2-й категории. Там по слухам готовили на комбижире и отработанном машинном масле.

Рослый спутник Мигеля с удивительными голубыми глазами на лиловом лице превзошёл в мастерстве учителя, опустошив бутылку одним большим глотком. Трюкач смело направил огненный поток по назначению, предварительно сообщив жидкости в сосуде вращательное движение. Но на этом представление не закончилось, и аниматор поднялся на сцену к ансамблю.

Когда переправа через Ла-Манш затягивалась по погодным условиям, судовые музыканты помогали пассажирам пополнять кассу бара. Обычно в паромном пабе звучал типовой набор плясовых мелодий из репертуара «Smokie», «Dr. Hook» и «Sailor». Но Карлос поднял планку заведения на новую высоту. После минутного совещания с группой и манипуляций с наличными, ему доверили старый потрёпанный «Гибсон», на котором третий год фонил звукосниматель.

Подтянув крепёж, Боб быстро настроил гитару на полтона ниже. Буркнув вместо приветствия «Вива, Сапата!», он обрушил на зал полкиловатта настоящего сатерн-рока в неслыханной интерпретации. Вторая родина Карлоса ассоциировалась у фанов с его тёзкой Сантаной – маститым гитарным гуру, чьи пьесы открыли шефский концерт. По привычке Боб грянул «Европу» и «Самба Пати», но в другой тональности и в размашистой манере трио «ZZ Top».

Допотопный «Гибсон» никогда прежде так не звучал, и музыканты испуганно покосились на колонки. Глядя на триумф напарника, на сцену взбежал Казаков, которому нашлось место за клавишами.

После минутного замешательства к дуэту присоединился основной состав на басе, ударных и ритм-гитаре. Старая посудина раскачивалась в такт гитарной канонаде «настоящих» техасских рейнджеров. У барной стойки образовалась длинная очередь желающих повторить подвиги ковбоев с бутылкой, что нарушило балансировку судна и могло привести к катастрофе.

Заштатный судовой гитарист утирал пот рукавом, отчаянно аккомпанируя на ритме. Изредка ему удавалось подсмотреть постановку пальцев Карлоса на грифе.

Подходя к причалу, паром наскочил на гитарный рифф из мастер-класса группы «ZZ Top» в сопровождении капеллы шотландских докеров. Смешанный хор с оркестром скатились по сходням в едином порыве, не обращая внимание на выборочный пограничный контроль и таможню. Парочку подгулявших американских туристов затолкали в автобус к шотландцам, даже не проверив документы.

Народный коллектив под управлением Мигеля репетировал а капелла модный нынче хит Дэвида Боуи «Потанцуем». Рок-музыка не первый раз помогала обеспечить безопасную высадку десанта, став грозным оружием спецслужб. Об этом нас повсеместно предупреждала советская пропаганда. И, как в последствии, выяснилось – не напрасно!

За неполных два часа похода в Лондон американцы навеки сдружились с шотландцами, а Мигель даже извинился за инцидент при знакомстве.

Пострадавших в конфликте докеров он лично отпаивал дорогим виски и заодно посвящал в таинства рукопашного боя: – Знание кунг-фу в Бронксе уже не спасает! В уличных бандах всё больше китайцев и меня выручает только бразильская капоэйра. Против нашей акробатики восточные единоборства отдыхают.

За окнами автобуса тянулись унылые, как песни алеута, окраины Лондона. А лица пришельцев, наконец, обрели желанный бронзовый оттенок.

Примерно так выглядели ударники труда с фанерки на утро после приёма мебельной морилки. В отличие от главных героев моего романа у краснодеревщиков темнело всё тело и даже глаза.

Испуганные жёны не пускали мутантов на порог, а дети с рёвом забивались под кровать. После серии несчастных случаев морилку на спирту сняли с производства. В клубе фанерки, где Романов оборудовал дискотеку «У Боба», проходили бесконечные товарищеские суды над багровыми «морильщиками».

Последнее слово шлифовщика стульного цеха врезалось в память жокея: – У меня синие яйца, язык и даже член! Могу показать. Моча и дерьмо того же цвета! А виноваты в этом партия с правительством и жена. Не даёте отдохнуть рабочему человеку после смены и пополнить советский бюджет. Хрен с вами, уговорили! С завтрашнего дня перехожу на политуру!

Трудовой коллектив встретил покаянную речь овациями и возгласами: – Правильно! Давно пора! От политуры хорошо стоит!

Парторг цеха поддержал начинание: – Наказ простого рабочего – закон для партячейки! Все, как один, одобряем инициативу! Политура дешевле и проста в эксплуатации. Освоим сверхнормативные запасы!

Как невольный свидетель процесса, Боб напрягал извилины, стараясь постичь ход мысли морильщика. Что мешает через дыру в заборе пробраться к прилавку ближайшего гастронома, где в широком ассортименте представлены портвейны и настойки на все случаи жизни?

Ответ прозвучал в приговоре парторга: – Пригвоздим к позорному столбу нарушителей трудовой дисциплины! С недавних пор получки переводятся на сберкнижки супружниц дебоширов за вычетом оплаты обедов в заводской столовой. Профсоюзы обязуются снабдить их проездными билетами, дабы отсечь алкоголиков от наличных денег. А в магазине водку в долг не дают.

Английским жёнам не постичь ноу-хау их советских подруг по несчастью – отбирать у мужей брюки! По субботам миллионы бесштанных бедолаг снуют по своим подъездам, не имея возможности сбегать за водкой. Горемыка в семейных трусах по-соседски стучался к Бобу: – Твоя… дома? Может, сгоняешь в лабаз по-быстрому?

Получив лаконичный однозначный ответ, он исчезал до следующего раза. Сама жизнь толкала мебельщиков к дармовым денатуратам, морилке и политуре.

Романов, воротивший нос от «Арарата», проникся тем вечером судьбой шлифовщика с фанерки. Кто мог подумать, что на второй день акции он сам окажется жертвой морилки? Да ещё в Лондоне. Жокей разглядывал багровые ладони и цепенел от ужаса. А спустя минуту, поющий автобус притормозил у станции подземки на Брикстон Хилл.

Прощание было недолгим: в Англии не принято звать в гости случайных знакомых. Тем более, цветных!

Боб достал из багажа тяжёлую дорожную сумку, куда накануне припрятал могучий «Шарп». В корпусе двухкассетника скрывалась станция помех новейшей конструкции, собранная на досуге в Радиодоме. Когда изобретатель случайно включил её в своём кабинете, телевизионная картинка пропала в радиусе двух километров. Устройство прекрасно работало и на частотах полицейских радиостанций.

Карлос огляделся и подмигнул Мигелю: – Наконец-то, мы дома! Начинаем строить социализм с лицом дегенерата!

Ди джей нашёл глазами красную будку телефона, откуда сразу же позвонил Родригесу: – Привет, братишка! Я уже на месте. Жду, как обычно, под часами у главного входа.

Разумеется, он не стал светиться под громадным циферблатом у всех на виду. Произнесённая парольная фраза, означала отсутствие хвоста. Романов полной грудью вдыхал чудесный лондонский смог, по правде говоря, с резким запахом канализации. На улицах пахло большой политикой. В королевстве недавно прошли парламентские выборы, где ожидаемо победили консерваторы, ведомые Маргарет Тэтчер.

Никчемная Фолклендская война, растущая безработица, спад производства и инфляция не отвратили упёртых бриттов от «железной леди», дав урождённой Маргарет Робертс второй шанс.

Лейбористы, проигравшие выборы, скулили: домохозяйки колоннами голосовали за первую женщину у руля королевства. Подданные Её величества, стиснув зубы и затянув пояса, отдавали голоса за лидера консерваторов, назло пьющим мужьям.

На всём протяжении Брикстон Хилл до сих пор красовались билборды с образами кандидатов, пожелавших взлохматить бюджет. Особенно бросался в глаза молодой и нахальный лейборист Джеймс Браун, который раскошелился на две дюжины громадных баннеров. Как показало вскрытие урн, за каждый плакат он получил по голосу! Впрочем, неудачник не отчаивался, используя предвыборную кампанию для рекламы своего адвокатского бюро.

Отпетые юристы в конторе полного тёзки «Мистера Динамита» помогали мелким мафиози отмывать кровно заработанное.

Как правило, один из указанных на растяжках телефонов служил для передачи невинных сообщений, вроде: «Передайте Джеку: пусть зайдёт к Хромому Тому». И хотя эпоха пейджеров уже наступала, преступный мир общался по старинке. За адвокатами стояли крупные теневики Лондонской биржи, которых не смущал «чёрный» нал. Весь оборот подпольного синдиката попадал на счета загадочных хедж-фондов, подконтрольных Джеймсу Брауну.

Комитетское руководство не одобряло сомнительных каналов связи, но Мигель Казаков всё-таки доложился по телефону с плаката: – Носорог будет ждать Бизона на старом лежбище.

Сказанное оповещало службу охраны Раскатова о прибытии основной группы. Все эти мифические Джеки и Бизоны также звонили в адвокатскую контору, получая приветы с посылками от Томов и Носорогов. По долгу службы Боб привык к любым неожиданностям, но появление из-за будки капитана Родригеса застало его врасплох.

Темнокожий кубинец вырос из-под земли, как инопланетный пришелец Джеймса Кэмерона. Ничуть не смущаясь произведённым эффектом, он назвал парольную фразу и протянул Казакову пачку «Кента» с двумя сигаретами.

Мигель картинно бравировал: – Благодарю, но я предпочитаю стандартный «Кэмел» без фильтра.

Соблюдать рутинную процедуру не было необходимости – майор лично знал кубинца. Но инструкция запрещала агентам любой контакт без обмена верительными грамотами. Связник опознал Михаила, несмотря на цветовую мутацию и бородку.

Он отметил также и заслуги визажиста: – До Кинг-Конга тебе остался один шаг. Советую поторопиться! В нашем квартале не жалуют белых, а особенно по вечерам. К ним приравниваются метисы и латиносы.

Боб быстро выровнял позиции, выудив из воздуха пару хира-сюрикэнов, прозванных в народе «звёздочками ниндзя». Одно из лезвий, пущенное, как из пращи, перерубило кабель у телефона-автомата.

Жокей похлопал по поясу куртки: – Кроме обычного прогулочного набора имеются нунчаки и игрушки потяжелей. Надеюсь, ваши разногласия носят чисто этнический характер?

Кубинец хмыкнул: – Чёрных не испугаешь ниндзей! Здесь все смотрят фильмы с Сё Косуги. Народ в квартале уже натаскан и готов к погромам. После залпа «Авроры» раздадим братьям халявный кокс, а дальше по сюжету Михаила Ромма: революционные нарики идут на Дворцовую.

Карлос похлопал пролетария по плечу, отчего тот выронил сигарету: – Пока не вижу революционных масс и отрядов «чёрной» сотни. Все ждут начала продаж последнего диска Маккартни.

– В этом обществе нет места цветным! – изрёк кубинец. – нам оставлен только преступный мир и блюз. Ах да, забыл про спорт!

Он сделал приглашающий жест рукой: – Прошу за мной в подземелье, где место истинным борцам с самодержавием! Там многолюдно!

Мигель с улыбкой застыл на старте: – Семинары по истории КПСС в Высшей школе КГБ не прошли даром! Веди нас к свету!

Но связник зашагал к вентиляционным коробкам подземки: – В тоннеле не советую говорить и курить. Идти за мной след в след, никуда не сворачивая! Там за каждым углом мистика и ужасы! Привидения, громадные крысы, мохнатые мутанты и ящеры. Но есть и реальные персонажи, с которыми лучше не встречаться.

Проводник открыл отмычкой железную дверь бункера и сбежал вниз по бетонным ступенькам.

Здесь он раздал спутникам китайские очки ночного видения и прошептал: – Дешёвка от товарища Мао! С советскими можно спалиться! Нам ходу до точки 20 минут, но зато без пробок и наружки! Перед выходом на поверхность советую переодеться в национальные костюмы от «Versace». Здесь тряпьё «Lee Cooper» не в почёте!