Текст книги "Рок-звезда для Андропова"

Похоже, дисциплина на базе хромала на обе ноги, а командование махнуло на уставы двумя руками. Романов не заметил на территории привычного плаца и стендов со строевыми приёмами, а пробегавшие мимо сержанты не собирались отдавать честь старшим по званию. Более того, рядовые строители болтались без дела со спущенными ремнями, расстёгнутыми пуговицами в нечищеных сандалиях.

Жокея по пятам сопровождал свирепый Бульба, который окрикнул двух солдат с пивными банками. Одного грозного взгляда боксёра хватило, чтобы бойцы застегнулись наглухо и подтянули ремни.

Телохранитель хотел было заняться с рядовыми строевой подготовкой, но получил команду отбой от майора: – Здесь это не принято. Мы стараемся выглядеть демократично и не шокировать хозяев казарменным укладом.

– Демократия в армии? Без строевой подготовки и губы? Да через год они у вас сдадутся американцам и продадут врагу всю матчасть! – капитан Романов живописно поднял руки, изображая перебежчика-паникёра.

Майор только отмахнулся: – Думаешь мне нравится? Так решил контр-адмирал! А точнее: его любовница из Дома офицеров. Она тут всё засадила цветами и кипарисами. Ну ничего, скоро прилетит его законная Зинка! Та быстро всех построит.

Так за разговорами четвёрка неспешно подошла к зданию гарнизонного клуба. Назвать это убогое сооружение Домом офицеров мог только человек с очень богатым воображением и адмиральскими погонами. Бывший солдатский бордель и одновременно офицерское казино подвергалось капитальной реконструкции второй год к ряду. В контурах фасада уже угадывались массивные колонны и портик с колхозницами. А добротную сцены и ряды кресел пока накрывал брезентовый навес. Аппетитная и грудастая заведующая сразу положила глаз на Боба и тот ответил многообещающей улыбкой.

Особист нарушил идиллию шёпотом: – Это та самая боевая подруга нашего командующего, так что забудь! Моментально загремишь куда-нибудь на Крайний Север или в пески Каракума!

Боб по-хозяйски оценил казённые прелести директрисы, найдя их пригодными к употреблению. А в перестроенном баре он изучил и местную аппаратуру, которой тоже остался доволен. Перед стойкой стояли орган «Хэммонд», гитары «Гибсон» и «Фендер», а главное, усилители с колонками «Маршалл» в достаточном количестве.

Красотка кокетливо улыбнулась: – Это трофейное барахло осталось от интервентов, если не подходит, есть ещё орган «Юность» и ленинградская гитара. Мы тут репетируем вечерами. Приходи сегодня на спевку, я буду одна! Исполним дуэтом!?

Романов уловил остаточное биополе бывших обитателей вертепа и перед мысленным взором замелькали кадры из «Охотника на оленей» режиссёра Майкла Чимино. Он остановил ускоренный просмотр на сцене «русской рулетки» в притоне Сайгона с участием Роберта Де Ниро. Остатки стильного интерьера сохранились в клубе до сих пор, вызывая у Боба совершенно определённые ассоциации.

Ровно через час на сцене уже монтировали аппаратуру дискотеки, а «Ананасы» пробовали на звук трофейные «Маршаллы». Абель двумя аккордами вызвал бурное извержение эстрогена у заведующей, которая решила отдаться обоим самцам одновременно. Жокей успел предупредить молочного брата Тыну о возможных санкциях по линии ревнивого адмирала, но солист уже попал в объятия музы творчества.

Стоит ли говорить на каком подъёме прошёл концерт, где блистал сержант запаса Абель. Ему удавалось наигрывать виртуозные пассажи Джимми Хендрикса под фольклорные напевы группы в стиле «Мы любим оперу». А в кульминации, глядя прямо в глаза заведующей, он отыграл зубами знаменитый рифф из «Песни иммигранта», за которым последовал куплет «как-то на колхозном сеновале». Ансамблю аплодировали стоя и без конца вызывали «на бис», а Абеля стащили со сцены в гримёрку, где и произошло соитие. Причём, неоднократное!

Романов показал морякам комбинацию из призовых программ «Старый замок» и «Звёздные войны», в которой средневековый бастион осадили злобные инопланетяне во главе с Дартом Рейганом. В трофейном доме культуры всё смешалось, а рыцари в одном строю с Джедаями и революционными матросами гоняли американский десант. Блондинок ощупывал Рокки собственноручно. Лазерное шоу с пиротехникой удалось на славу, а с авианосца попросили добавить децибел.

На проекционных экранах взревели Оззи и Элис Купер, напомнив о бренности бытия и близости китайских ревизионистов. Отбив атаку пришельцев, рыцари с балтийцами вмиг завели публику на танцполе, под который приспособили плац с бетонным покрытием. До сегодняшнего вечера всю танцплощадку по диагонали перекрывали вазоны с цветами и саженцами кипарисов.

Боб вывалил на головы личного состава последний свежак из хит-парадов «Мелоди Мейкера» и «Биллборда», сдобренный классикой евродиско. Вняв указаниям политотдела: «чтоб никаких сисек-писек», жокей безжалостно кастрировал видеоклипы, откуда изъял все спорные сюжеты. Вместо кровожадных вампиров из «Триллера» героический Джексон, накинув ППШ, танцевал в окружении партизан Мозамбика, всемирно известных своей лютостью. Обнажёнку из клипов «Дюрана» прикрыли пионерками в галстуках, которым салютовал горнист Саймон Ле Бон.

С палубы «Минска» просемафорили призыв повернуть один из экранов, в противном случае моряки грозились разворотить причал. А команда эсминца «Таллин» собралась у левого борта, едва не опрокинув боевой корабль. Вьетнамцы с интересом наблюдали за плясками больших белых людей, которые продолжали совершенствовать хилый генофонд страны. Прежние захватчики оставили после себя раскосых мулатиков, а от новых друзей в соседних деревнях завелись узкоглазые блондинчики. И те, и другие опережали аборигенов в развитии, подавляя их интеллектом и физической мощью.

Контр-адмирал с супругой явились под занавес программы и с удовольствием прослушали эстонскую версию «Распутина», в которой старец подавал заявление в партию большевиков. Как выяснилось, в современном прочтении «царского фаворита» застрелили агенты МИ-6 по приказу английского премьера. Мировой хит прозвучал в исполнении «Ананасов» и сводного оркестра старинных инструментов.

Командующий пожал руки артистам и отправился за кулисы, где застал директрису верхом на Абеле. Он было приготовился упечь гитариста, но за спиной раздался женский смех: – А я тебе говорила: не назначай эту шлюху директором! И только попробуй тронуть парня! Я требую повысить его в звании до майора! Наградить и поднять концертную ставку!

Законная жена адмирала благодарно улыбнулась бесстрашному сержанту Абелю, который завис в сантиметре от Полярного круга.

Но с этой секунды на его защиту встали два авианосца Тихоокеанского флота и одна разъярённая львица, которая напомнила гофмаршалу: – Кем ты был до свадьбы?! Мой отец извлёк тебя из Заполярья и всю жизнь тащил за уши! Хочешь назад к белым медведям и северному сиянию?

Капитан Романов, поправив скафандр, сделал шаг вперёд: – Товарищ адмирал, мы репетировали сцену «Распутин и Мата Хари». Но сержант Абель увлёкся образом Гришки! Разрешите продолжать с того же места?

Командующий кивнул: – Продолжайте! – И быстро удалился. Его вьетнамский коллега – адмирал трёх трофейных баркасов не принимал советской эстрады, считая её низкопоклонством перед Западом. А дискотека в его понимании являлась идеологической диверсией США. Но прослышав об особой миссии «Ананасов», он понимающе кивнул.

Романов и Бульба завершили рабочий день в уютном Ленинском уголке полка имени Хо Ши Мина, где вносили свой вклад в копилку местного генофонда. Боб забылся в объятиях здешней бандерши, успешно прошедшей курс перевоспитания в трудовом лагере.

Вместо привычных стонов она доконала жокея советскими слоганами: – Каждая комсомолка должна в совершенстве овладеть техникой! Работать завтра лучше, чем сегодня!

Рано утром ди джея разбудили командные голоса майоров: – Рота, подъём! Всем заправить койки и на построение! Форма одежды №2!

От вчерашнего колониального коньяка страшно болела голова и Бобу захотелось прибить орущих особистов. Но офицеры мигом нейтрализовали жокея холодной минералкой и свежими плодами манго. Сегодня ему предстояло приступить к выполнению секретного задания. Только какого? Романов не стал ломать больную голову, а дождался инструкций.

С утра командование базой приняла легитимная супруга адмирала, что сразу бросилось в глаза. Нестроевое войско радистов и подводников на плацу отрабатывало ружейные приёмы в движении.

На территории части повсюду устанавливались типовые плакаты и агитационные стенды, утверждённые политотделом армии. Перед штабом появился гигантский транспарант: «Крепко люби Родину! Примерно исполняй свой супружеский долг!»

Гитарист Тыну Абель удовлетворённо хмыкнул. Майор с рваным шрамом на щеке пригласил Боба в штаб: – Сейчас увидишь фигуранта. Это пленный американский офицер связи. Почти что твой коллега. Добровольно перешёл на нашу сторону и успешно работает в службе перехвата. Сам Джек из русских эмигрантов и хорошо знает родной язык.

Капитан Романов ухмыльнулся: – Поди держали на аркане по горло в воде, пока не сломался? Напустили в яму всяких жаб да пиявок, а сверху полили помоями. Американцы изредка смакуют в кино вьетнамские водные процедуры третьей степени.

Второй особист нежно погладил Орден Красной Звезды на груди: – Весной 74-го мы прикрывали наш новейший ЗРК в джунглях на берегу Меконга. Янки бросили на захват установки целый отряд «тюленей», которые подплыли к позиции зенитчиков. Разведдозор засёк их, когда «котики» снимали вьетнамского часового.

Головорез громко икнул: – Пока заградотряд сбрасывал диверсантов в воду, дошло до рукопашной и наш Джек услышал родной отборный. Под впечатлением он перебежал к нам вместе с рацией и притащил с собой ценного языка.

Боб остановился у типового блочного здания: в тысячах ему подобных на родине обитают всякие ЖЭКи и ДЭЗы. Табличка «Бухгалтерия» над входом настраивала на сухой язык цифр и отчётов, но вместо неохватной вахтёрши на проходной стояли серьёзные автоматчики. Он не услышал долгожданного стука костяшек на счётах и треска арифмометров «Феликс».

Подобная какофония всегда сопровождала процесс получения Романовым диск-жокейских гонораров. Но в нашей бухгалтерии гремели телефонные коммутаторы и громоздкая аппаратура ЗАС.

Перемещаясь по базе, капитан, вообще, не встретил стандартных гарнизонных указателей, вроде: «Столовая», «Штаб» или «Уборная», столь любимых в строевых частях. По указанию командования дивизионные художники увешали военную базу заводскими вывесками: «Цех №4», «Котельная» или «Участок РТИ».

***

Под конвоем особистов Романов поднялся на второй этаж и добрался до кабинета «Отдел труда и заработной платы». Орденоносец одним пальцем открыл кодовый замок и распахнул массивную дверь, за которой скрывался современный радиоцентр. Руководил продуктивным трудом отдела молодой капитан в форме связиста с косичкой. Всё помещение занимали ряды стеллажей с приёмной радиоаппаратурой всех возможных фирм и марок.

Полки прогибались под тяжестью широкополосных ресиверов «Моторолы», «Телефункена» и «Сони», соединённых с многорядными бобинниками тех же производителей. Громоздкие образцы отечественного военпрома заполнили вместительную аппаратную, где гудели дешифраторы. Одного взгляда хватало, чтобы распознать логово радиоразведки.

Хозяин кабинета представился: – Я капитан Гроссман! С кем имею честь? У меня очень мало времени!

Особист со шрамом отрекомендовал Боба и перешёл к вводной части: – Евгений Гроссман – наш гений радиоперехвата. Кстати, он под большим впечатлением от твоей вчерашней дискотеки. А вот эстонские «Ананасы» оставили его равнодушным – не тот колорит!

Перебежчик чисто говорил по-русски: – Музыканты на уровне, а репертуар – отстой! Совковый вариант «рокабилли» прокатывает только в условиях суровой цензуры и жёсткой информационной блокады. Так дико слышать русский рок, пролетающий мимо четырёхтактного ритм-н-блюза! Извините, коробит душу!

Гроссман присел на любимого конька: – Советская песня слишком академична и восходит корнями к опере, на которой выросли ваши певцы. Долгие годы с эстрады проповедовали бельканто, воспевая ратные подвиги стахановцев. Педалируя парадный официоз «советской Гранд-Опера», власти загнали городской романс и бардов в подполье. Поэтому русским мелодически близка итальянская эстрада.

Романов не остался в долгу: – Рокеры и попса используют для звукоизвлечения только грудной резонатор, а в опере поют всем столбом! Для открытого пения требуется микрофонный голос, который не звучит в акустике без усилителя.

Боб прогулялся между полок: – У нас инструментальный аккомпанемент всегда записывают тише солиста на 20 дБ. Это старый советский стандарт, который постепенно сходит на нет. Западный шоу-бизнес взошёл на удобренной ниве технической революции, где американцы сняли первый урожай.

Перебежчик просиял: – Вот речь матёрого профи! В твоём монтаже клипы Джексона и «Дюранов» смотрелись, как сводки программы «Время». Однако, не забывай ритмическую основу рок-н-рола, основанную на английской лексике. Русским не пристало обезьянничать в чужих джунглях – красный рок с матом пробьёт дорогу в тайге!

Орденоносный майор развёл руками: – Можно считать представление сторон законченным. Переходим к подводным процедурам. Джек или Женя пока отслеживает чужой радиоэфир, но по призванию он великий композитор. До Вьетнамской кампании Гроссман поработал с рок-группами на Западном побережье, где сочинил десяток хитов из первой сотни «Биллборда». В Штатах Джек давно считается без вести пропавшим и его досье сдано в архив Пентагона.

Особист со шрамом оживился: – Пластические хирурги тоже не сидели сложа руки, скроив из американца советского капитана Гроссмана. Все эти годы Женя пописывал песенки на здешней студии. Недавно мы переправили демо-кассету известному английскому продюсеру, который слепил из Женькиной фонограммы мировой хит «Midnight Blue». Трек в исполнении «The Monsters» поднялся на пятое место в чартах «Мелоди Мейкер».

Гроссман рассмеялся: – Мои права на песню зарегистрированы, так что я официальный советский долларовый миллионер! Осталось только придумать легенду и свинтить в Старый свет. У меня в запасе ещё десяток мегахитов, с которыми можно высадиться на Abbey Road и покорить старушку Англию.

Орденоносец потёр переносицу: – В Ясенево целый отдел занимается легендами и биографиями! Подберут что-нибудь и для Женьки, типа – композитор одиночка из Бруклина. В ваших небоскрёбах соседи не здороваются и не разговаривают годами, а рожи после кокса у всех одинаковые. Так, что Женечка добро пожаловать на 3-ю улицу Строителей «Большого Яблока» и с лёгким паром!

Боб остановился у знакомой допотопной радиостанции Р-118: – В чём моя роль? У вас в наличии композитор и продюсер, которых надо связать в едином творческом порыве. Я могу только оценить записанные Гроссманом фонограммы на убойность.

Американец подмигнул: – Именно этого от тебя и ждут! Кроме того, за пультом на записи нам нужен профессиональный звукорежиссёр. Джордж Мартин не смог приехать! Для старшего инженера Дома радио – это раз плюнуть. Надеюсь, «Ананасы» помогут наиграть мелодии. Лично мне очень важно твоё мнение.

Особисты пригласили присутствующих перебраться в студию, которая размещалась в подземном бомбоубежище по соседству.

Попетляв по тёмным коридорам и лестницам, идеологические диверсанты спустились в фонику. Джек с трудом отдраил тяжёлую звуконепроницаемую дверь и шагнул внутрь. За 24-х канальным пультом «Ямаха» восседал сам Майкл Шерман, всем своим видом изображая звукорежиссёра. Внук лихорадочно крутил потенциометры на бескрайнем поле кнопок, пытаясь выключить пронзительно ревущий генератор. Жокей подошёл к консоли и отжал нужную кнопку.

Он пристально оглядел аппаратную, отметив про себя: – Студию монтировал непрофессионал, но всё необходимое имеется в наличии, включая звукоизолирующие экраны.

А главное, в фонике рядом с пультом сверкал индикаторами 16-ти дорожечный магнитофон «Studer», знакомый Бобу по Таллинскому радиодому.

Он отправил особистов за коньяком и в течение часа спокойно переналаживал технику. Оба американца послушно выполняли все указания эксперта, который сновал по помещению с катушками кабеля. В конце процедуры Романов зашёл в фонику и отрегулировал гитарный усилитель «Маршалл».

После установки дополнительных экранов и новых микрофонов белый трофейный «Фендер» взревел, как на диске маэстро Сатриани.

Шерман захлопал от восторга: – Ты советский Джордж Мартин! Как может гора железа издавать такие звуки? Кого запишем первым?

Майоры вернулись в студию в сопровождении музыкантов «Ананаса», стащивших где-то по дороге упаковку шведского баночного пива. Им хватило получаса, чтобы осознать увиденное и покончить с пенным напитком. Можно было начинать сессию звукозаписи, но Бобу не понравился звук органного усилителя. Услышав, как затворилась дверь в фонику, он обернулся.

В этот момент из колонок ударили тяжёлые басы органа «Хэммонд». Неизвестный виртуоз окопался в затемнённой студии, залихватски наяривая заглавную тему из «Шести жён» Рика Уэйкмана. Жокей рывком открыл тяжёлую дверь и не ошибся – за органом, действительно, блистала сама Лора Майлс.

Гроссман подпрыгнул и бросился к пульту: – Боже! Я давно искал этот звук и совсем забыл про дядюшку Рика. Откуда там взялся органист?

Обворожительная Лора вышла из фоники грациозной походкой модели, чем вызвала ступор у личного состава. Только Джек засиял улыбкой: – А я её давно знаю! Это же… Не может быть!

Девушка предостерегающе взмахнула рукой: – Все подробности потом! Я привезла свежую прессу, в которой тебя превозносят.

Гроссман вырвал из рук Лоры, пахнущие свежей краской номера «Мелоди Мейкера» и «Биллборда», где его «Midnight Blue» занимала, соответственно, второе и третье места. На радостях счастливый автор залпом осушил стакан «Столичной», предложенный запасливым майором.

Тем временем, «Ананасы» методично настраивали инструменты, а Боб переставлял микрофоны в студии. Джек зарядил «Studer» бобиной черновых фонограмм будущих хитов, и работа закипела.

На каждой из 16-ти дорожек звучал свой инструмент, соединяясь на выходе с микшерного пульта в единый оркестр.

Импровизированный худсовет прослушал два десятка песен, записанных здесь при содействии армейских музыкантов, и выбрал пятёрку лучших. Неизвестный вокалист вместо слов запечатлел на ленте англоязычную рыбу в стиле «La-la-la …my love… oh yeah!» Певец обладал уникальным тембром и вокальные партии решили сохранить.

Перед записью гитары жокей напутствовал Абеля: – Не стоит копировать «фишки» Марка Нопфлера и Стива Миллера! Используй своё звучание, к которому ты привык. Оно нам подходит. Поехали!

Запись заняла двое суток. В промежутке «Ананасы» давали концерты, а Боб прокатывал новые диско программы в Доме офицеров. Майкл Шерман неожиданно проявил себя маститым поэтом, сочинив к последним песням трогательные стихи. Для перезаписи вокальных партий вызвали с гауптвахты того же певца с мощным баритоном под Ковердейла.

Романов выжал из студийного комплекса максимум и остался доволен результатом. А подпольный композитор на монтаже даже пустил слезу: – Парни, мы вместе родили мегахит! На этой фонограмме прослушиваются все нюансы и продюсеру остаётся только придумать название и упаковать товар. Я бы оставил оригинальные стихи Майкла, который стал моим соавтором.

Шерман подмигнул мастеру: – Согласен на 25% от продаж. Я дам тебе номер моего счёта. Только не затягивай с оплатой! И желательно в канадских долларах!

Перед записью музыканты заслушали до дыр первый бестселлер Гроссмана «Midnight Blue», оказавшийся в подборке дисков Боба. Английская группа «Monsters» превратила лирическую балладу Джека в энергичный попрыгунчик «новой волны».

И Романов дал автору судьбоносный совет, изменивший весь ход студийной сессии: – Забудь про модную попсу! Английские «Ultravox» и «Duran» скоро выйдут в тираж, а классика ритм-н-блюза вечна. А американцы «ZZ Top», Chris Rea и Steve Miller звучат по-молодецки лихо! Это твоё родное и не надо притворяться лондонским интеллектуалом.

Шерман включил приёмник «Шарп», который автоматически настроился на волну американских ВВС. Шла передача «Лучшие хиты после полётов».

Весёлый военный ди-джей с лёгким южным говорком каламбурил о новинках рока: – Английские «Монстры» запугали Лондон, где сегодня массово скупают их последний сингл. Британские лабухи испортили модными «Роландами» и «Ямахами» добрую американскую балладу. И благодаря этому песня поднялась на второе место в чарте!

Боб довольно подмигнул Гроссману: – Ди-джей – фуфло! Такому я бы не доверил даже место заточника иглы «Пионера»! Но этот вояка зрит в корень!

Лори снова увела Джека в офицерскую гостиницу, где творческим силам отвели целый этаж. Бобу не довелось услышать страстные стоны влюблённых: в это же время он интенсивно удобрял здешний генофонд в Красном уголке. Ревнивый Шерман громко скрипел зубами и кусал локти, но Лора старательно не замечала коллегу.

Обиженный Майкл поделился с Бобом оперативной информацией: – Лори увлеклась Джеком ещё в университете. Тогда он играл в модной группе и сочинял песни в стиле «соул». После окончания учёбы Гроссман, который носил фамилию Гибсон, угодил во Вьетнам, а Лора – в нашу контору. Но старая любовь, как известно, не ржавеет!

Перед самым отлётом компаньоны ещё раз прослушали свежую фонограмму, в которой жокей особо отметил две песни: «Dancing Days» и «Crazy People».

Майкл страшно переживал за родное детище: – В песне главное текст, а музыка на втором плане. Попробуй прослушать «Лестницу в небо» без слов! Ерунда! Вся прелесть этого шедевра в стихах!

Романов не возражал: – У нас в стране мало кто понимает о чём поют Плант и Гиллан, но рок-музыку любят не меньше англичан. Русским не важно о чём поют! Главное – как и кто! Считается, что все песни на английском про любовь!

В последний день командировки особисты собрали подписки о неразглашении со всех гастролёров, включая звуко– и светотехников.

Майор со шрамом строго предупредил каждого: – Не дай бог у тебя развяжется язык! Будешь играть колыбельную белым медведям до самой пенсии, которую ещё надо заслужить! Навсегда вычеркни из памяти эти четыре дня в Камрани и тогда доживёшь до победы коммунизма!

Орденоносец отдельно проинструктировал Романова: – Мне не известна конечная цель операции, которую готовит ваша контора. Фонограммы стоят на старте, и завтра их запустят на орбиту. И не дай бог, вашему Абелю сыграть их до выхода в тираж!

Последняя ночь гастролей прошла под канонаду разрывов глубинных бомб. В порту глушили подводных диверсантов, проникших на рейд к крейсеру «Минск». Аппаратура гидроакустиков показала вторжение в запретную зону гавани, и морские охотники отрабатывали квадрат за квадратом. Сквозь грохот взрывов пробивались слова глупой песенки «Crazy People», написанные Шерманом в студии за один присест.

На обратном пути Лора подсела к Романову, отдыхавшему после прощального банкета в хвосте самолёта. Боб молча выслушал её путанные объяснения по поводу встречи с Гроссманом и ответил на ласки. Обогатить американский генофонд в тесном салоне не получилось, а спонтанный оральный секс в зачёт не идёт.

В небе над Сибирской тайгой музыкальный коллектив дружно грянул запрещённую «Dancing Days» а капелла. Взбешённый Шерман крутил пальцем у виска, требуя авторский гонорар за публичное исполнение.

***

Утро следующего дня молочные братья встречали в пресс-центре у Николаева. Полковник крепко обнял гастролёров, выразив свою сердечную признательность.

Казаков тоже искрился от счастья: – Первый комитетский хит уже на вершине буржуйского топ-парада! Говорят, ваши новые фонограммы оставят не у дел самого Стива Миллера с «Абракадаброй»? Пора созывать пресс-конференцию! Представляешь, какая начнётся канитель?

Николаев ковырял пальцем в ухе: – Успокойся, Миша! Операция «Анархия» засекречена на 99 лет, и показания по ней дадут твои правнуки! Мне хотелось бы послушать последние, так сказать, релизы Джека Гроссмана с вашим участием. Привезли ленту?

Боб кивнул, доставая кассету и бобину с плёнкой: – Незаметно снял копии на компакт Fe-Cr и обычную катушку. На последней качество звучания выше.

Казаков поставил фонограмму на роскошный «Pioneer 909», которым полковник тайно гордился. Обе мелодии вызвали восторг у чекистов, но особую симпатию завоевала разгульная «Dancing Days».

Николаев долго жал руку Майклу, как соавтору перспективного бестселлера: – Мелодия окрыляет, и ноги сами бегут на танцпол! Текст точно передаёт настроение. Теперь всё зависит от исполнителя.

Жокей перемотал ленту: – Для нормальной записи не хватило времени. Музыканты работали с листа, а стихи рождались в студии. Такой сложный материал требует аппарата на 24 дорожки и цифрового монтажа. Надеюсь, продюсер в Лондоне оценит наши потуги? Всё решает объём продаж.

Шерман прикидывал гонорар в уме: – Мы клепаем лирику, а вам нужно вывести народ на улицы. Когда планируется переход к революционной поэзии масс, которая откроет глаза пролетариату?

Казаков взял с полки моднейший диск «Depeche Mode» и изучил обложку: – Для начала «звезды» зажигаются, затем разгораются и только потом зовут молодёжь на баррикады. Как Мик Джаггер! В ходе эволюции из бунтарей 60-х выросли упитанные банкиры и плешивые депутаты парламента. Конечная цель операции – воспитать граждан нелояльных правящей элите. Что с ними делать – покажет будущее!

Николаев скривился от сарказма: – Мы пропитаем западный молодняк отравой нигилизма, эксгибиционизма и прочих измов, накачаем депрессивным рок-н-ролом, настоянным на наркоте. Они погрузятся в пучину героиновых галлюцинаций, группового секса и оккультных ритуалов. Отринув, тем самым, традиционные ценности: семью, церковь и родину. Возникнет новая общность пацифистов, наркоманов, гомиков и моральных уродов, которых невозможно поставить под ружьё!

Шерман достал сигарету: – А кого по-вашему воспитывают Элис Купер, Дэвид Боуи, Оззи Осборн, Джонни Роттен и Билли Айдол? Я уж не говорю про «Кисс» и «Нью-Йорк Доллз». Какую добродетель воспели Игги Поп и Марк Болан? Молодёжь на Западе имеет в наличии полный пакет картинных извращенцев, зоофилов и каннибалов, которые давно нашли своего клиента. Расширить аудиторию психопатов нереально без серьёзных капиталовложений!

– Вышеуказанные демоны и злодеи – всего лишь печальные клоуны шоу-бизнеса. Наигранная манерность без намёка на искренность давно приелась. – Романов закурил сигариллу, подражая эпатажному Боуи в образе Пьеро. – Пресыщенная публика устала от фальши. Исключения оставляют только Оззи и Роттен.

Взъерошенный Казаков созрел для знакомства с новым диском «Depeche Mode» и направился к стойке «Пионер».

Под механический набат семплеров и гортанный речитатив Дэвида Гаана майор мелодично зачитал свой бизнес-план: – Общий бюджет проекта десятки миллионов долларс! Что здесь непонятного! Весь неподотчётный оборот освоит известный вам продюсер в Лондоне. Второй раз повторять не буду! Все вкурили?

Докладчик убрал громкость и перешёл на шёпот:

– Операция «Анархия в королевстве» одобрена высшим руководством и принимается в разработку. За художественную часть отвечает наша группа и лично полковник Николаев. Для начала запускаем на орбиту Белку и Стрелку.

Майкл считал вслух на калькуляторе: – Первым делом, запись трека в первоклассной студии, которая встанет в 100 тысяч. На видеоклип с модным режиссёром уйдёт никак не меньше 500 тысяч. Взятки радио ди джеям, журналюгам и телерепортёрам – столько же! Добавим сюда грамотную рекламную кампанию и разменяем первый миллион! На рекордных тиражах дебютного альбома выйдем в плюс и покроем затраты концертного тура.

– С таким бизнес-планом ты за полгода обанкротишь Columbia Records! Хотя порядок цифр соответствует действительности. – полковник повернулся спиной к коллегам.

Он прошёлся по кабинету строевым и выполнил поворот в движении кругом: – Мы заполоним телеэфир стадами породистых кобелей, завывающих ультралевые лозунги под грохот «тяжёлого металла» и «новой волны». Наши мыслители Бакунин и Кропоткин приняли знамя анархизма из рук Прудона и Годвина, произведя тем самым смертельную инъекцию Российской империи. Почему бы не вернуть должок Европе?

– А я бы наградил Джонни Роттена и Билли Айдола орденами Красного Знамени за подрыв моральных устоев буржуазной молодёжи. Они выполняют нашу работу за нас! Надо бы намекнуть новому генсеку.

– Казаков застыл в стойке «смирно», поедая глазами начальство.

Полковник отрабатывал отход-подход к начальнику перед портретом Андропова: – Подготовительную часть задания можно считать законченной. Гроссман готов к отправке в Лондон, где займётся растлением тинэйджеров в промышленных масштабах. Вам нужно просмотреть ещё пяток кандидатов в Гамбурге и Лондоне. Разумеется, не по телевизору. Подробности позже.

– Ди джей профессионально оценит фактуру на месте. – Николаев щёлкнул пальцами и захлопнул толстую папку.

Майор продолжал поедать глазами полковника: – С этой целью Романов направляется на съезд Социалистического союза немецких студентов в Гамбург. Туда же вылетит и Шерман. Я уверен, твой шеф не будет возражать. Учтите, в их союзе кучкуются сплошные левые радикалы и анархисты. Их поддерживал ныне покойный убеждённый ревизионист Руди Дучке. Где-то рядом прячутся террористы из «Фракции Красной Армии» известной, как «РАФ». Это гремучая смесь готова взорваться в любой момент.

Полковник прибавил громкости голосам «Depeche Mode»: – Наши коллеги из СВР поддерживают немецких черносотенцев через спецслужбу братской ГДР. Но мы не можем отправить тебя на съезд официально, поскольку СССР осуждает терроризм. Поедешь нелегально по документам финского журналиста от левой молодёжной газетёнки. А для начальства Гостелерадио родина призовёт тебя на военные сборы.

Оставшиеся дни Романов оттачивал свой идеальный финский в номерах отеля «Олимпия», установив тактильный контакт с очаровательной носительницей языка из молодёжной редакции «Юлейсрадио». Моника втрескалась в Боба с первого взгляда, попав в зону его притяжения за пультом Эстонского радио. С тех пор северная красавица восхищенно превозносила «первого диск-жокея СССР» в родном эфире, а последний отвечал ей взаимностью в своих передачах. Девушка числилась в финском коммунистическом союзе молодёжи – аналоге нашего комсомола, что открывало ей дорогу в Союз.

Полковник незамедлительно одобрил увлечение Боба, но настоятельно не рекомендовал жениться и заводить финских детей.