Текст книги "Рок-звезда для Андропова"

Прочные стальные наручники военного образца сковывали манёвр, мешая двигаться. Полковник бросил взор на эстакаду, где припарковался арестантский «Форд Транзит» и мигом оценил обстановку.

Затем играючи перемахнул через парапет и, по-заячьи петляя, припустил к зелёным посадкам ельника. До спасительной лесополосы его отделяли какие-то 50 метров, преодолеть которые мешали колючие кусты шиповника.

В свое время американская военная разведка прозевала налёт японцев на Пёрл-Харбор и немецкое наступление в Арденнах, сохранив при этом боевитость и командный дух. Проведя работу над ошибками, полковник Колби выставил дозоры вдоль эстакады, исключив любые попытки супостата отбить арестанта. Стрелок из телефонной будки поймал беглеца в прицельную рамку и, не дожидаясь команды, надавил на спусковой крючок.

Специальное изделие концерна «Хеклер и Кох» чихнуло дважды. Подвиг соратника, не мешкая, повторил дежурный снайпер из машины «Скорой помощи», которая пациенту уже не понадобилась.

Глухие хлопки контрольных выстрелов утонули в море звука от моторов ревущих на взлёте «Боингов». Встретив стеклянный взгляд покойника в мощный бинокль, старший группы доложил: – Забег завершён досрочно! Фальстарт и пожизненная дисквалификация клиента.

Полковник Грабовский заблаговременно настроился на волну спецслужб, готовясь победно выскочить на последний стрелковый рубеж. Прослушав бодрый рапорт ликвидатора и вопли Джима Колби, резидент переключился на частоту пожарных.

Его послание таинственным огнеборцам троекратно прогремело в эфире: – Немедленно ликвидировать очаг возгорания!

Ловкий советник по культуре страховался на случай задержания Казакова, запустив свой оперативный план. Этот тактический ход имел целью перевести все стрелки на американцев. Версия выглядела вполне убедительно: изуверская провокация заокеанских спецслужб в Лондоне, где от рук белоэмигрантов гибнут советские туристы. Затем последуют ноты нашего МИДа и заявление тяжелобольного генсека из реанимационной палаты Кремля. И назревающий провал резидента двурушника отсрочится на неопределённый срок.

При самом удачном исходе сам Грабовский вне подозрений, а ненавистный Мишка-режиссёр досрочно переводится в разряд посмертно награждённых. Мёртвый русский майор ПГУ уже никому ничего не расскажет!

Атташе по культуре рекрутировал надёжного ликвидатора из ультрас по длинной цепочке посредников, отправив в адвокатскую контору точную ориентировку с солидным гонораром. Таинственный снайпер из ИРА методично сокращал популяции засвеченных нелегалов, оппозиционных политиков и скандальных журналистов. При его деятельном участии планомерно разрастались тенистые аллеи престижных лондонских кладбищ.

Услугами меткого стрелка пользовались многие спецслужбы титульных демократий, освежая унылый политический ландшафт Старого Света. Но сейчас его работу совершенно бесплатно выполнили штатные стрелки военного ведомства дяди Сэма.

Снайпер узнал их по характерному выговору индейцев чероки, прослушав переговоры вояк на служебной волне. Ещё во время битвы на Сомме союзники по Антанте хитроумно использовали слоговую азбуку индейцев для кодировки сообщений.

Полковник Колби разыскал древние шифры индейцев в архивах I Мировой и применил забытую методику в бою под Хитроу.

Тот первый военный опыт сложно назвать удачным. Передовая колонна 30-й пехотной дивизии армии США, ведомая по таблице паролей шифровальщика ирокеза, попала под огонь британской артиллерии. В ключевой момент сражения англичане впервые в мире применили танки. Германцы в панике отстреливались «химическими» снарядами.

Этим вечером под Хитроу бронетехника не выдвигалась, а наш ирландский снайпер оказался миловидной девушкой на выданье, чей осуждённый за терроризм жених томился в королевском остроге. Подружка героя Ольстера собирала деньги на выкуп суженного из темницы. Непомерные аппетиты продажного тюремного начальства заставляли красотку много трудиться.

На этот раз её невольные помощники, чья работа не впечатлила опытного профессионала, остались за чертой призёров. Прекрасной амазонке предстояло «закрыть» с первого выстрела мишень №2, которая должна показаться из темноты автобуса.

Влиятельный заказчик жаждал устранения своих агентов сразу после задержания у стойки терминала. Этот высокопоставленный сотрудник советского посольства щедро оплачивал услуги, требуя взамен предельно точного исполнения заказа. Агентура русского резидента с особой тщательностью готовила позицию снайпера и пути отхода. В ячейке камеры хранения девушку ждал элегантный комбинезон уборщицы с логотипом технической службы и именным бейджиком.

Орудия труда и тележка с вёдрами отыскались в тесной уборной для обслуживающего персонала, где киллерша сменила костюм. Надёжный английский «Энфилд» с ночным прицелом и глушителем скрывался от посторонних глаз в электрощитовой технического этажа, откуда открывался душераздирающий вид на убийство. А в винтовочном кофре, кроме штатного набора, лежали разномастные парики, портативная рация и универсальный набор отмычек.

Особо важных арестантов, как правило, выводили из зоны прилёта через служебный выход. До эстакады их конвоировали человекообразные дуболомы группы захвата, а свирепая охрана молча запихивала в автозак. Снайперша уютно устроилась в крошечной каморке вентиляционной камеры, через декоративную решётку которой хорошо просматривались огневые рубежи и пути отступления.

Багряный закат угасал над овальным куполом аэропорта, окрашивая место преступления траурной охрой. Неожиданно на мачте багажной платформы вспыхнул рекламный баннер новомодной группы «Монстерз», солист которой предлагал забыться под мотив «Crazy People». Суперзвезда с высокотехнологичного плаката «призмавижн» трижды игриво подмигнула девушке, а красотка улыбнулась в ответ. Позже выяснилось: бабушка эпатажного фронтмена «Монстров» появилась на свет в Северной Ирландии.

Разъярённый Джим Колби вылетел из фургона, как затравленный вепрь-подранок. Зажимая салфеткой разбитый нос, он без труда вспомнил соотношение потерь в наступательном бою под Верденом. Покачиваясь у фургона, американец глотнул свежего воздуха с примесью авиационного керосина и душевно приложился к заветной фляге. Будучи в расстроенных чувствах, полковник Колби задержался в позе горниста дольше дозволенного.

А девушка привычно поймала профиль клиента в перекрестье оптического прицела, гуманно позволив полковнику допить на посошок. Дважды дрогнула штатная винтовка английского спецназа, широко известного профанам под стандартной аббревиатурой SAS. Милая барышня из Лондондерри поставила жирную точку в объёмистом личном деле полковника Джима Колби.

– Эта «Столичная» бьёт по башке, как кувалдой! – мелькнуло напоследок в дырявой голове, когда её хозяин сползал на асфальт. Тело убиенного распласталось прямо под полицейским плакатом «Алкоголь убивает!», как наглядная агитация против пьянства. На громадном полотне неизвестного художника весьма упитанный покойник выпивал на брудершафт со скелетом.

В этот момент сам Колби уже занимал очередь к котлу с кипящей смолой в преисподней, расталкивая внушительную толпу палачей из гестапо и НКВД с криком:

– Я здесь стоял ещё вчера утром!

Его здравствующий оппонент Грабовский хладнокровно держался над схваткой, ожидая рапорта ликвидатора с эстакады.

Пока в поединке полковников под Хитроу он праздновал победу. Из рации сквозь треск эфира послышался задорный девичий голос: – Закончила уборку своего участка. Вывоз мусора обычным порядком. До скорого!

Судя по тону доклада, верхушка ИРА могла гордится своим лучшим стрелком, чья работа не вызывала нареканий.

Амазонка улыбнулась своим мыслям: до заветной суммы выкупа ей осталось два выстрела. Неугомонный начальник тюрьмы запросил за побег наречённого полмиллиона английских фунтов, уже оборвавших десять беспутных жизней. Возврат штатного инвентаря на места хранения, откуда его извлекут чистильщики, занял не много времени. Отстрелянные гильзы вслед за перчатками отправились в шахту вентиляции.

***

И ровно через пять минут снайперша в костюме стюардессы смешалась с толпой пассажиров. Ещё накануне вечером Грабовский спорил до хрипоты со своим вторым «я», силясь прочитать ход мысли Казакова. Арест майора ПГУ у пограничной стойки аэропорта Хитроу ничего хорошего резиденту не сулил. Как правило, его ждал отзыв в Москву, отстранение от дел и интенсивная проработка в чистилище службой внутренней безопасности.

Прошедших это сито, офицеров в лучшем случае отправляли дослуживать в архив или хозслужбу.

Наиболее отличившиеся, как и раскрытые «кроты» бесследно исчезали в тёмных подвалах внутренней тюрьмы КГБ.

Проанализировав ситуацию, резидент нашёл идеальный способ отвести подозрения. До полного счастья на собственном острове ему не хватало трёх миллионов, которые полковник собирался реквизировать из фондов поддержки агентуры. Десятки ненасытных информаторов годами кромсали безразмерный бюджет СВР, снабжая Грабовского давно протухшими сплетнями из Уайтхолла.

Большая часть агентов существовала только на бумаге, продавая куратору его же собственные сочинения. Астрономические суммы гонораров регулярно оседали на номерных счетах полковника, открывая ему дорогу к пальмам на солнечном берегу. Известный поклонник русской классики досконально освоил литературное наследие автора «Мёртвых душ», применив испытанную методу на территории вероятного противника.

«Крепостные души» помещика Грабовского обосновались в агентурных досье под «звёздными» псевдонимами классиков рок-н-ролла, вроде: здравствующих Планта и Джаггера. Усопшие Болан с Хендриксом воскресли и числились в списке информаторов.

Некто Стюарт без устали засыпал центр придворными байками из коридоров Вестминстера, которые открыто публиковались в парламентском вестнике.

Гонорары «именитых» информаторов значительно уступали доходам их легендарных прототипов, тем не менее позволяя полковнику «закатывать зелень» в островные банки. Безразмерные фонды, накопленные на секретных счетах конторы ещё со времён Коминтерна, исправно обслуживали быстрорастущие аппетиты липовой агентуры. Полковник надеялся продержаться на посту ещё две недели, рассчитывая ударным темпом добрать недостающую сумму.

Со страниц рекламного буклета его «деревенька» на Мальдивах выглядела восхитительно и манила двойного агента дивным прибоем. И стоил этот островок всего каких-то 10 миллионов североамериканских долларс. Культурный атташе продумал до мелочей свой отход, предусмотрев любые неожиданности. И хотя план побега не отличался новизной, он избавлял резидента от автомобильной погони и бесконечных розысков.

По давно заведённой традиции жертвы терактов окутывались ореолом мучеников, а в случае дипломатического прикрытия удостаивались пышных правительственных похорон.

Грабовский даже нашёл двойника, которому выпадет честь подорваться в посольском автомобиле где-нибудь на Пикадилли. Как правило, тело смертника, запущенное на орбиту килограммом тротила, не поддаётся опознанию. А потенциальных боевиков в Лондоне хоть пруд пруди.

С начала 30-х здесь окапывались отряды Российского Общевоинского (РОВС) и Национально-Трудового (НТС) союзов. Члены этих организаций отличались крайним радикализмом и безграничной любовью к советскому строю.

Известные нам источники по каналу резидента стращали Москву шайками отпетых диверсантов, готовых рассчитаться с большевиками за лишения их дедов и отцов.

Очередная волна эмиграции занесла на берега Темзы тысячи русских офицеров, бежавших от немецкой оккупации из Праги, Вены и Парижа. По мнению резидента, дряхлые белогвардейцы стали питательной средой для эмигрантских боевых отрядов. В тревожных шифровках из Лондона сообщалось о казачьих сотнях, что строятся в походные колонны под мелодичный перезвон Биг-Бена. Атташе по культуре не исключал даже покушений на жизни советских дипломатов, заранее готовя командование к трагическому исходу. Он требовал усилить охрану посольства.

Полковник примерил траурный костюм жертвы теракта, мысленно представляя шокирующие заголовки на передовицах ведущих британских газет. Служебный снимок из досье в чёрной рамке на фоне развороченного взрывом автомобиля. Сенсационная «шапка» таблоида «The Sun» в широком формате: «В центре Лондона взорван автомобиль советского дипломата, оказавшегося боссом КГБ! Война разведок в столице Британии!»

Отечественная пресса удостоит резидента маленьким некрологом в «подвале» кремлёвской «Правды» и коротким сообщением в программе «Время».

Впрочем, сухие официальные строчки ТАСС навсегда освободят беглого резидента от происков родимой конторы. Предатель злорадно ухмыльнулся и выключил полицейскую рацию.

Всё это время он неотрывно созерцал стриптиз-шоу в комнате отдыха стюардесс, где оголялась уже четвёртая смена. Обольстительные бортпроводницы не могли видеть полковника, который изучал их зовущие формы в зеркальное окно под потолком. Отважные блондинки из «Люфтганзы» игриво доставали контрабанду из самых сокровенных мест, куда имели доступ только мужья и первый пилот.

Резиденту хотелось допросить с пристрастием каждую вторую и многократно обыскать каждую третью. Вот только должностная инструкция не позволяла случайных связей с коренным населением.

По большому счёту, продажный полковник мог себе позволить содержание целого экипажа стюардесс на своём острове в качестве прислуги. Эротические грёзы будущего лендлорда прервала тревожная трель моднейшего пейджера на поясе резидента.

Его вызывал старший офицер «советского отдела» МИ-5, который руководил облавой в аэропорту. Английский контрразведчик поджидал резидента у пожарного выхода на эстакаду, где уже рысили лучшие судмедэксперты компании. Атташе по культуре на ходу обдумывал свою версию происшедшего, делая упор на технические неполадки, магнитные бури и исконное коварство русских. Перед выходом за кулисы Хитроу полковник заехал к личному гримёру, откуда вышел, изменившись лицом и телом.

Горбатый толстяк с окладистой бородкой и тростью весьма отдалённо напоминал статного русского дипломата, которому в этот час полагалось сражаться на корте с норвежским атташе. Большую часть его лица скрывали от любопытных массивные тёмные очки. Впрочем, принятые меры безопасности не спасли двойного агента – его опознал наш «крот» из технической службы британской контрразведки.

Молодой сотрудник МИ-5 давно мечтал разделаться с Грабовским, которого в конторе за глаза называли «резидентом в законе». Советскому атташе в виде исключения позволялось передвигаться по столице без почётного эскорта топтунов. Такие привилегии особенно настораживают! А, вдобавок, главный фигурант совершил роковую ошибку, засветившись в аэропорту во время операции.

Прямо с уличного таксофона информатор отзвонился на автоответчик связника в Париже, продиктовав абоненту простой набор парольных фраз: – Маэстро виртуозно исполнил Пятую симфонию Ми мажор. Пианист и первая скрипка оркестра со дня выведены за штат! Гастроли в Лондоне завершаются досрочно.

Ровно через час это сообщение прочитали офицеры связи Службы «А» Восьмого управления КГБ, использовав специальный импульсный код. Британский «крот» оценил донесение о манёврах Грабовского по особому тарифу, учитывая высокий статус подопечного. Свежеиспеченный осведомитель из МИ-5 торопился заработать на новый «Ягуар».

***

Этим вечером в Ясенево окончательно решилась судьба резидента. Прочитав депешу из Лондона, генерал Богданов созвал всех участников проекта «Анархия» на экстренный консилиум.

Кроме полковника Николаева в этот узкий круг входили два лампасных дипломата из Британского отдела ПГУ и знакомый нам генерал Бойков.

Небритый генерал Богданов с порога огорошил коллег новостями из Лондона: – Доигрались, интеллектуалы! Теперь зависла вся операция! Их контрразведка встречала нашу группу прикрытия у пограничной стойки. Там был замечен и сам резидент Грабовский. Его видели в компании офицеров Русского отдела МИ-5. И это происходит в момент, когда наши главные силы уже высадились и окопались!?

Коллега Бойков не поддавался панике: – У меня на вашего Грабовского материала на две вышки! Продался атташе по балету. Отозвать гада в Москву? Боюсь, смекнёт и ляжет на дно со всей базой данных. Вопрос надо решать на месте и кардинально!

Николаев олицетворял хладнокровие: – Учитывая опасность «крота», прошу санкционировать немедленную ликвидацию. В руках резидента полные списки агентуры, явки, пароли и коды связи. Получив доступ к сейфу полковника, МИ-5 прихлопнет всю нашу сеть за неделю. Или начнёт сплавлять нам качественную дезинформацию. Представляете последствия?!

Богданов достал электробритву «Филипс» и, опасливо поглядывая на портрет Андропова, быстренько сбрил щетину.

Освежив щёки дорогим одеколоном, он занял место во главе стола: – Знаю я вашего Грабовского! Свои досье полковник будет скармливать англичанам по капельке, а начнёт со «спящих агентов». Он не даст себя выдоить полностью, и самое ценное оставит на десерт! Кому потом нужен использованный презерватив!? Мы это уже проходили и не раз!

Генерал достал толстую папку с каллиграфической литерой «Анархия» и огласил приговор: – Резидента возьмём в рабочем кабинете по месту службы. Этим займутся медики и охрана посольства. Из Лондона вывезем спецрейсом «Аэрофлота». Доставка в аэропорт только под наркозом и капельницей. Официальная версия – подозрение на инсульт. Возвращение блудного сына курирует лично генерал Бойков!

Богданов подмигнул «железному Феликсу» из бронзы, стоящему во главе шеренги телефонов: – Требую исключить любые случайности! Грабовский не должен уйти. В крайнем случае, разрешаю его устранить! На секундочку представьте, что нас ждёт, когда атташе по культуре громко запоёт в главном офисе МИ-5!? Или на телеэкране!!!

Хозяин кабинета взглянул на часы: он пропустил «Час джаза» Уилла Коновера в эфире «Голоса Америки», где тем вечером царил Диззи Гиллеспи. За стенкой в генеральской комнате отдыха хранилась подборка дисков «мастера бибопа». А рядом за толстой портьерой укрылись портреты Дюка Эллингтона и Чарли Паркера, которых уважал сам Андропов. После небольшой паузы слово взял Николаев, плавно переведя дебаты в плоскость теоретической дискуссии.

Перспективы и пути развития «Анархии в королевстве» обсуждались до самого утра. Но «Пятилетка пышных похорон» вступила в решающую фазу. Внештатно бдительные вороны Ясенева, почуяв запах падали, накаркали вразнобой серый ноябрьский рассвет. А одноглазый вожак стаи всерьёз проникся масштабом грядущей катастрофы.

В этот час Грабовский спускался на эстакаду аэропорта, не разделяя показного оптимизма руководства. Разумеется, картина ближайшего будущего представлялась ему в ином свете. Расстрельный приговор центра, неизбежный в сложившейся ситуации, приведёт в исполнение заезжий ликвидатор. Его следует ждать со дня на день. Нельзя исключать и версии ареста в посольстве с последующим вывозом в белокаменную. Полковник попытался изобразить улыбку и ему это удалось со второй попытки.

Но сейчас в голове резидента звучала другая музыка: он обожал саксофон Гато Гарбьери, на концерте которого планировал побывать послезавтра. Только день сегодняшний не задался аж с утра…

На пробежке в парке атташе по культуре спинным мозгом почуял профессиональных топтунов. Его вели большими силами по главным улицам и даже в подземке, меняясь через каждые 200 метров. Такой оперативный размах на берегах Темзы могли себе позволить только коллеги из родного комитета.

Капитан Родригес отправил по следу Грабовского лучшие силы – отряд кубинских коммандос, усиленный отъявленными сандинистами Ортеги. Следопыты мастерски скрывались в складках местности на Пикадилли, переодевались и регулярно меняли велосипеды.

Совершив проверочный заезд по северной ветке подземки, резидент оторвался от «хвоста» и направился в Хитроу. Впрочем, кубинские «амигос» просто увеличили дистанцию эскорта и аккуратно проводили резидента к служебному входу терминала.

Весь дальнейший ход событий, включая отстрел полковников, детально зафиксировал телеобъектив профессионального фотографа. Высококачественные негативы отправились в центр курьерской диппочтой. Подробный фотоотчёт из Хитроу лёг на стол генерала Бойкова вместе с утренней прессой.

Продолжая улыбаться, атташе по культуре вышел на эстакаду, где в тёмном углу заметил куратора из МИ-5.

Когда улыбка переросла в гримасу, он радушно развёл руками и пошёл на сближение: – Что за чертовщина!? Почему вырубилась спецсвязь? Мы чуть не упустили «крота»! Я рискую всем, маяча в зоне прилёта. Чего ради?

Контрразведчик не успевал отбиваться: – В зале ожидания работала чужая станция помех. Убеждён, твой шеф прикрывал высадку агентуры. Где же твои физики под руководством Казакова? Я их что-то не наблюдаю!

Взгляд Грабовского упёрся в бесчувственное тело на асфальте: – Ба! Это же сам полковник Джим Колби – американская военная разведка! Прибыл с дружеским визитом в Лондон, где пал смертью храбрых. Узнаю почерк Вовы Николаева!

Резидент прикрыл низ лица широким кашне:

– С группой болельщиков Москва отправила двойников, а Казакова и Романова забросили в другом месте нелегально. Где и когда? Теперь уже не важно, ведь мы не знаем с чем! Генерал держит меня в чёрном теле. Значит, Мишка режиссёр уже в Лондоне!?

Англичанин ослабил галстук: – Тут загадок больше, чем ответов! Военная разведка союзников неспроста суётся в нашу операцию! А тут ещё твой турок, как джин из бутылки! На кой ты сдал левого натовца конторе?

Грабовский снова продемонстрировал своё превосходство: – Я дважды срисовал эту тушу на проспекте Маркса в обществе офицеров ГРУ. Дело было зимой на конспиративной квартире нашего ведомства в столичной гостинице «Москва». Чем там занимался турецкий полковник Фархад-заде? «Расписывал пулю» с зубрами военной разведки вероятного противника?! Не верю, хоть убей!

Атташе по культуре нахмурился: – В том крыле отеля прослушиваются даже туалеты и балконы. А питомцы «Аквариума» с Хорошевки преферансом не балуются.

Британец подвёл резидента к носилкам и расстегнул чёрный мешок с трупом: – Значит, не вылезая из воды, он приплыл сюда. Узнал тушу? При попытке побега янычара шлёпнули наши американские друзья. Но кто же тогда приговорил полковника Колби?

– Мой лучший друг и соратник Николаев из профильного отдела! – резидент улыбнулся значительно шире возможного. – Он подозревает меня аж с выпускного банкета 101-й школы, а теперь прислал сюда чистильщиков. И высадку группы дублёров в Хитроу прикрывали его волкодавы. Очнись, коллега! Комитетчики готовят парад ко Дню чекиста на Трафальгарской площади! А вы всё раскачиваетесь!

Оперативники из группы захвата с интересом поглядывали на колоритного собеседника шефа русского отдела. Несмотря на грим и тёмные очки, старший топтун сразу признал своего подшефного Грабовского и громко выругался по-русски. Его единодушно поддержали подчинённые, дав нелестную оценку матушке и сыновьям полковника. Филёры использовали лишь самые примитивные обороты, знакомые любому первокласснику из Урюпинска.

Растроганный атташе по культуре терпеливо дослушал фольклорный этюд западных русистов. По долгу службы советник обязан экспонировать неповторимое богатство великого и могучего. А озвученные здесь пещерные сентенции бросали густую тень на наследие Пушкина. Набрав полные лёгкие воздуха, носитель языка на выдохе обрушил в зал картину многообразия окружающего мира. Крик души поэта народника разнёсся далеко по окрестностям.

Маститый оратор искусно использовал неповторимый доселе набор слов, подняв в воздух стаи испуганных ворон. Пятиэтажные фигуры речи, вырываясь из широко открытого рта, раскачали аллею вековых платанов. Топтуны, поражённые богатством художественных образов, поспешили записать отборные перлы докладчика.

Лучший следопыт капитана Родригеса, который прикинулся кустом можжевельника, освоил русский язык ещё в гимназии имени Че Гевары. Но и он зафиксировал на память парочку изысканных оборотов, а заодно и весь ход беседы. Когда затихли последние раскаты командного баритона, кубинец неторопливо потянулся к автостраде. По дороге он сочинял текст подробного донесения для капитана, не забыв процитировать нетленку от Грабовского.

Не отвлекаясь на поклоны и овации, довольный собой культурный атташе быстро зашагал к автостоянке. Здесь резидент, уже в который раз, попал в телеобъектив случайного фотографа.