Текст книги "Гарем"

– Сын… – пробормотал Селим. – Сын! – Он крепко прижал к себе Сайру и спросил: – Кто еще знает об этом?

– Только госпожа Рефет.

– Никому не говори, пока…

– Селим!

– Пока я не найду для тебя слугу-дегустатора и двух личных телохранителей. Как только станет известно о твоей беременности, Бесма тут же начнет действовать. Однажды она уже выступала в роли отравительницы.

Сайра побледнела.

– Не пугайся, любимая. Она ничего не сделает ни тебе, ни ребенку. Я лично отправлюсь утром в Константинополь, чтобы купить рабов.

– Попроси Хаджи-бея помочь тебе, мой господин. Интуиция никогда его не подводит.

– Но если я появлюсь в Эски-серале, это породит у многих подозрения.

– Я могу с рассветом отправить ему записку. Он будет ждать тебя в Константинополе.

– Снова тайны, Сайра?

Она рассмеялась:

– Просто у нас в гареме живут несколько голубей. Это подарок от Хаджи-бея. Стоит их отпустить, как они тут же возвращаются в его личную голубятню в султанском дворце.

– Клянусь бородой Пророка, ага кизляр хитрая бестия! Хорошо, пошли ему записку с голубем. – Он улыбнулся и притянул ее к себе. – Значит, сегодня наша последняя ночь?

– До тех пор, пока я не рожу.

– Тогда возьмем от нее все, что она может нам дать. А по возвращении из столицы мне придется начинать сначала с новой пугливой девственницей.

Сайра резко дернула его за волосы. Принц взревел якобы от сильной боли.

– Животное! – прошипела девушка. – Сын паршивого верблюда!

Селим поймал ее руки, со смехом заключил девушку в объятия и стал целовать в плотно сжатые губы. Пытаясь вырваться, Сайра отвесила в его адрес еще несколько весьма выразительных эпитетов. Он удивленно повел бровью:

– Воистину твое знание турецкого языка во всех его формах меня изумляет, дорогая. Но не будем понапрасну терять драгоценного времени, которого у нас мало осталось.

Размякнув в его объятиях, Сайра прошептала:

– Люби меня, люби, мой Селим!

Глава 16

Госпожа Рефет хмуро взирала на своего племянника.

– Мне эта затея не нравится, Селим. Совсем не нравится.

Принц, уже сидевший на лошади, только улыбнулся в ответ:

– Я уже все решил, тетушка. Мы вернемся через четыре дня. А ты лучше как следует сторожи мое сокровище. – Развернув лошадь, он сказал мальчику в тюрбане: – Поехали.

И они ускакали галопом в сторону Константинополя. Татары-охранники умчались вслед за ними.

Выехав на дорогу, принц обернулся к своему спутнику:

– Ну как тебе, Фирузи, наше маленькое приключение?

– Нравится, мой господин, – ответил мальчишка в тюрбане. – Но я не понимаю…

– Сайра беременна.

Фирузи изумленно открыла рот.

– Но кроме тетушки, об этом пока никто не знает. И слава Аллаху! Сначала я должен принять меры безопасности.

– Бесма?

– Да, – ответил принц. – В Константинополе в доме Давида бен Киры нас будет ждать ага кизляр. Давид продает рабов благородным господам. Я хочу приобрести у него слугу-дегустатора и телохранителя.

– Но зачем ты взял меня, мой господин? И вообще ты сильно рискуешь. Если об этой поездке узнают не те люди, поднимется скандал.

– Я хочу сделать Сайре какой-нибудь особенный подарок, Фирузи. И ты должна помочь мне выбрать его. Ты женщина и, возможно, лучше знаешь ее вкусы. А в одежде мальчика ты не привлечешь к себе лишнего внимания.

– Даже не знаю, удастся ли мне когда-нибудь смыть со щеки это гадкое бурое пятно, мой господин.

– Если твои личные рабыни не справятся с этой задачей, мое сокровище, тогда, видимо, придется это сделать мне. Как-нибудь ночью, а?

Фирузи обратила на него пораженный взгляд.

– Но Сайра… – начала было она.

– Сайра понимает, что чем раньше я возьму себе новую икбал, тем менее болезненно это пройдет для нее. А я не хочу причинять ей боль. – Он внимательным взором окинул девушку. Маскарад был что надо. Бурое пятно покрывало почти половину ее лица, волосы скрыты под тюрбаном, а полная грудь, стянутая жестким корсетом, совершенно не угадывалась под просторным халатом, надетым сверху. – Ты очень красива, моя дорогая. Я уже предвкушаю тот момент, когда ты придешь разделить мое ложе.

Фирузи не ответила, только бросила на него робкий взгляд.

Они скакали до позднего вечера и остановились на ночлег почти перед самым городом. А с рассветом, после утренней молитвы, сразу же въехали в еврейский квартал. Соскочив с коня перед домом Давида бен Киры, Селим предупредил девушку:

– В основном помалкивай и называй меня просто «хозяином».

Та кивнула.

В дверях их встречал сам Давид бен Кира. Он низко поклонился:

– Ты оказываешь моему скромному жилищу высокую честь, принц Селим, своим посещением. Прошу, проходи. Ага кизляр ждет тебя в моих личных покоях.

Когда гости вошли в комнату, Хаджи-бей поднялся им навстречу:

– Селим, сынок! Отлично выглядишь! Объясни, к чему тебе вдруг понадобилось покупать новых рабов, да еще так спешно? Разве я послал в твой дворец недостаточно людей?

– Сайра ничего тебе не объяснила?

– Она просто указала в своей записке, что ты хочешь купить телохранителя и слугу-дегустатора, и просила меня помочь.

– Она и тут не изменила своей осторожности, – задумчиво проговорил Селим. – Пожалуй, у нее и вправду стоит многому поучиться. Дело в том, дружище, что моя Сайра беременна. Когда слух об этом достигнет ушей Бесмы – а Сайра нисколько не сомневается в этом, – старая ведьма может учинить какую-нибудь подлость. Ведь ее Ахмед бездетен, и ей будет неприятно узнать о рождении у меня сына.

– Сайра беременна? Поздравляю тебя, мой принц, это хорошие новости. И ты правильно сделал, что решил заранее принять меры безопасности. Мудрый шаг. – Повернувшись к Давиду бен Кире, он сказал: – У тебя найдутся рабы, которых просит принц Селим?

– Разумеется, уважаемый ага. У меня большой выбор.

Он хлопнул в ладоши, шепнул что-то на ухо явившемуся слуге, и через несколько минут дверь комнаты открылась и один за другим в нее вошли десять рабов.

Селим принялся тщательно рассматривать их, и вскоре его внимание привлек огромный негр с кожей шоколадного оттенка и коротко остриженными курчавыми волосами. У него был очень гордый взгляд.

Давид бен Кира вдруг повернулся к своему приказчику.

– Болван! – рявкнул он и показал рукой на негра. – Немедленно убери отсюда этого безумца! Я продаю рабов принцу, а не какому-нибудь заезжему купчишке!

– Подожди, Давид. Чем тебе не нравится этот человек? Я как раз считаю, что он мне подойдет.

– Нет, ваше высочество. Арслан порочен. Он едва не убил двух своих прежних хозяев. Я отдам его на работу в каменоломни.

– Выйди вперед, – приказал негру Селим. Гигант встал перед принцем. – Это правда, что мне рассказал про тебя Давид?

– Да, мой господин.

Селим заметил, что у негра не только гордый, но и умный взгляд.

– За что им от тебя досталось?

– Это были жестокие люди. Меня продали в рабство в возрасте пяти лет, и с тех пор я не знал к себе человеческого отношения. Но в моей памяти остались образы далекого детства, наполненные любовью и нежностью. И я не могу равнодушно смотреть на то, как человек жестоко обращается с юной невинной девушкой только потому, что она его боится. Или бьет жену только потому, что она перестала быть красивой. Если это порок, то я порочен.

Селим ответил:

– Я хорошо обращаюсь со своими женщинами, и мне нужен верный и сильный слуга, которому я поручу охранять самое главное мое сокровище – беременную жену.

– Если ты купишь меня, я стану охранять ее. Но если ты вздумаешь жестоко обращаться с ней у меня на глазах, я за себя не ручаюсь.

Селим оглянулся на Хаджи-бея, но тот сказал только:

– Доверься своей интуиции, сынок.

Принц кивнул и повернулся к Давиду бен Кире:

– Я беру его. Не бойся, дружище Давид. Мне как раз нужен евнух, который будет верен только Сайре и никому больше. Такие люди неподкупны.

– Очень хорошо, мой господин, будь по-твоему. – Он велел Арслану отойти в сторону, а остальных рабов приказчик увел. – А теперь, мой принц, что касается другого раба. Мы с Хаджи-беем уже подобрали для тебя хорошего дегустатора. Он египтянин и обладает невероятным даром распознавать яды. Даже те из них, которые не имеют характерного вкуса. Кроме того, он знает множество противоядий. Этот человек дорого стоит, но зато полностью оправдает твои ожидания.

– Тогда я беру его, Давид.

– Но неужели ты уйдешь из моего дома, не подкрепившись, мой принц? Не обижай старика. У меня есть одна девчонка, которая готовит шербет, достойный быть поданным на стол самого Пророка!

Давид бен Кира вновь хлопнул в ладоши, и в комнату вошли две рабыни, одна из которых держала в руках поднос. Запнувшись о низенький столик, девушка с подносом вдруг вскрикнула по-английски:

– Черт бы побрал здешнюю мебель! У нас дома табуретки и то выше!

– Хозяин, – шепнула Фирузи принцу на ухо, – я думаю, что эта девушка, которая говорит с Сайрой на одном языке, будет ей самым лучшим подарком.

– Ты прав, сорванец. Давид, сколько возьмешь за эту девушку?

– За эту? Пять динаров, мой господин, только она ведь ни на что не годна. Пытался научить ее прислуживать господам за столом, но она упряма как мул. И вообще от нее сплошные неприятности.

– Когда от женщины сплошные неприятности, тут, как правило, замешан мужчина, – заметил Хаджи-бей.

– Верно, – ответил Давид. – В данном случае речь идет о ее муже. О, это замечательный молодой человек! Очень ученый и владеет не только несколькими европейскими языками, но также турецким и персидским. Из него получится отличный секретарь.

– Сколько ты просишь за всех четверых?

– Ты сказал, за всех четверых, мой господин?

– Ты меня слышал, Давид.

– Так, давайте посчитаем… Пятьдесят динаров за Арслана, мой принц. Сто динаров за дегустатора-египтянина. Особая цена, мой господин, специально для тебя. Себе в убыток. Затем еще сто за секретаря и пять за его никчемную жену. Итого: двести пятьдесят пять золотых динаров, мой господин.

– Сто за египтянина, Давид, двадцать пять за Арслана и пятьдесят за супружескую пару. Итого: сто семьдесят пять динаров, и это еще весьма щедро с моей стороны.

– Не губи, мой господин! Не ввергай в жестокую нищету! Двести тридцать, так и быть, воля твоя. Ниже опустить не могу, ей-богу!

– Двести. Это все, что я плачу.

– По рукам! – воскликнул Давид бен Кира. – Я дам тебе телегу и возницу, чтобы доставить рабов во дворец. Ты хочешь забрать их прямо сегодня, мой принц?

– Да, но обойдемся без телеги, Давид. Мы не можем тащиться как черепахи, потому что я должен быть дома завтра вечером. Лучше дай мне четырех лошадей. Я верну их, когда в следующий раз буду в Константинополе.

Давид бен Кира поднялся из-за стола:

– Все будет сделано, мой господин. Через полчаса ты можешь уезжать.

Дав знак рабам следовать за собой, он вышел из комнаты.

– Эй, сорванец, – обратился Селим к Фирузи. – Скажи этой девушке, что ее муж тоже поедет с нами.

Фирузи подошла к рабыне, которую звали Мариан, и коснулась ее руки.

– Не бойся, – мягко проговорила она. – Мой хозяин купил тебя, чтобы ты служила его жене, но он также купил и твоего мужа, который будет у него секретарем. Через несколько минут ты с ним увидишься. А теперь следуй за Давидом бен Кирой.

– Поблагодари за меня своего хозяина, – ответила девушка, по щекам которой катились слезы. – Без Алана я умерла бы здесь. Если уж нам суждено быть рабами, то мы будем верно служить твоему господину.

И она вышла вслед за Давидом и Арсланом.

Фирузи вернулась к Селиму:

– Я передал твои слова, хозяин. Девушка тебе очень признательна. Думаю, у нас с ней не будет неприятностей.

– Из тебя вышел неплохой парнишка, Фирузи, – негромко заметил Хаджи-бей.

– Ты узнал меня! А я-то радовалась, что мне удалось тебя обмануть!

– Тебе это удалось бы, дитя мое, если б ты догадалась спрятать от меня свои удивительные глаза. – Он повернулся к Селиму: – Весьма опасную игру ты затеял, сынок. К чему весь этот маскарад? Если обо всем прознает Бесма, она это как-нибудь использует, не сомневайся.

– Она была нужна мне для того, чтобы выбрать подарок для Сайры. Как видишь, Фирузи блестяще справилась с этим. К тому же о том, что она поехала со мной, не знает никто, кроме тетушки Рефет. Для всех остальных Фирузи просто немного прихворнула. Так что не о чем беспокоиться.

– Пожалуй. В твой гарем Бесме удалось пристроить всего одного своего шпиона.

– Кто он, Хаджи-бей? Назови мне его имя!

– Селим, Селим… Если я назову тебе его имя, ты его убьешь, а это не в наших интересах. Поверь мне, этот раб занимает очень низкую должность и никак не способен навредить твоим женщинам.

– Хорошо, друг мой ага. До сих пор ты всегда давал мне мудрые советы, и у меня нет оснований сомневаться в тебе сейчас.

– Ты уже взял себе новую икбал, Селим?

– Нет, но, когда мы вернемся во дворец Лунного света, Фирузи придется ступить на Золотую тропу. А, сорванец?

Фирузи покраснела и потупила глаза.

– Да, мой господин, – прошептала она.

– А как остальные? – спросил ага. – Ты доволен ими?

– Это как если бы мне принесли на подносе изысканные сладости после длительного поста, дружище ага! Одна конфета вкуснее другой. Но дурак на моем месте сожрал бы их все разом, а умный человек будет не спеша смаковать каждую по очереди.

– Неплохо сказано, Селим. Твой выбор кажется удачным, впрочем, меня по-прежнему беспокоит испанка.

– Моя язвительная Сарина? Что ты, ага! У нее доброе, открытое сердце. Сайра тут же раскусила ее. И потом, Сарина – прекрасная садовница. Она хорошо управляется в моем саду и превратила его в настоящую жемчужину.

– Ладно, – улыбнулся ага. В это время в дверях комнаты вновь показался хозяин дома. – Так что, Давид? У тебя все готово?

– Да, уважаемый ага. Новые рабы принца уже посажены на лошадей и ждут во дворе.

Они поднялись из-за стола и вышли во двор. Селим сунул в руку пожилого еврея кошелек:

– Вот тебе деньги. – Он достал из кармана и протянул Давиду крупный бриллиант желтоватого оттенка: – А это мой подарок. В знак благодарности.

У еврея загорелись глаза.

– О, мой принц!.. Какая щедрость!.. Если тебе когда-нибудь еще понадобятся мои услуги… Стоит только обратиться…

– Я запомню это, Давид.

– Молодец, сынок, – шепнул принцу на ухо Хаджи-бей и уже громче сказал: – Ну, прощай.

Ага кизляр влез на свои носилки и дал знак рабам. Те подхватили носилки и скрылись с ними под аркой.

Принц Селим, его «мальчишка», татары и новые рабы быстро покинули столицу. Когда солнце закатилось за горизонт, вдали показались древние развалины. Там и решили заночевать. Фирузи наконец-то смогла перевести дух. Первое их путешествие во дворец Лунного света заняло трое суток, а сейчас они летели словно птицы. Правда, тогда вместе с ними тащился огромный караван с рабами, женщинами и различными припасами для дворца. И они ехали по главной дороге. Вчера же утром принц выбрал более короткий путь до Константинополя, и еще до захода солнца на горизонте показались столичные купола. Сейчас они ехали, пожалуй, несколько медленнее. Дело в том, что Мариан не очень хорошо сидела верхом.

Фирузи рада была остаться одна на лоне природы. Она выросла в Кавказских горах и довольно часто ночевала под открытым небом с отцом и братьями. Запрокинув голову, она устремила взгляд в ночное небо. На миг ей представилось, что она снова дома. Вдруг кто-то сзади коснулся ее плеча. Вздрогнув, девушка обернулась и увидела перед собой принца.

– О чем задумалась, Фирузи?

– О доме, мой господин. В детстве я часто точно так же смотрела в ночное небо. А вдали, как и сейчас, тлел костер, но вокруг него сидели отец и братья.

– Ты все еще жалеешь о том, что жизнь твоя так круто изменилась, моя Фирузи?

– Немного, мой господин.

– Скоро у тебя появятся другие интересы в жизни и твое прошлое вместе со всеми его печальными воспоминаниями забудется. – Он мягко обнял ее за плечи.

Она улыбнулась:

– Да, мой господин.

– Ты любишь меня, Фирузи?

– Нет, мой господин. Я тебя совсем не знаю. Не исключено, что не полюблю и потом. Но ты мне нравишься. Ты хороший человек и добрый господин. Если будет на то воля Аллаха, я буду с гордостью носить твоих детей и всегда буду тебе верна.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб:

– О большем я пока и не прошу. Но одно скажу: ты полюбишь меня, мое сокровище.

– Возможно, мой господин. – Она рассмеялась. – Однако, мне кажется, нам пора вернуться в лагерь, а то твои татары-охранники могут тебя неправильно понять и уподобить твоему брату Ахмеду, который, по слухам, предпочитает женщинам молоденьких мальчиков.

– Надо бы выпороть тебя за твой дерзкий язычок. Ты не оказываешь мне должного уважения.

– Да, мой господин, – покорно согласилась она, но тут же в глазах ее блеснули задорные искорки.

Селим расхохотался:

– Ты удивительно дерзкая девчонка!

На следующее утро с рассветом принц и его люди вновь тронулись в путь. Фирузи чуть поотстала и ехала рядом с Мариан.

Вскоре после полудня они прибыли во дворец. Селим передал новых рабов в распоряжение Али, своего старшего евнуха. Тот озадаченно почесал затылок, когда ему представили англичан. Вообще супружеские пары среди рабов встречались довольно редко, и Али не мог допустить, чтобы в гареме появился мужчина. Но он тут же сообразил, что их можно будет поселить в небольшой хижине в дальней части сада. Принц распорядился, чтобы ее как можно скорее привели в порядок и придали ей жилой вид.

– В свободное от службы время, – сказал он новому секретарю, – ты можешь жить там, Алан. Кстати, придется сразу же переделать твое имя на турецкий лад. Отныне ты Юсеф. Твое же имя, Мариан, можно оставить без изменений. Оно не режет нам, туркам, слух. Надеюсь, что Юсеф быстро обучит тебя нашему языку.

– Я уже немного говорю на нем, мой господин. Муж учил меня.

– Как так?

– Алан… то есть Юсеф поехал в Турцию, чтобы служить клерком в гостином дворе своего друга. У его отца есть свой небольшой торговый бизнес в Лондоне, и он хотел, чтобы сын поближе познакомился с Востоком. Отец его верит, что в будущем торговля с Азией приобретет для Англии большое значение. Юсеф начал учить меня турецкому еще несколько месяцев назад, когда стало ясно, что мы приедем сюда. Сами видите, мой выговор еще весьма далек от совершенства. Но я надеюсь, дело скоро пойдет на лад, ведь мне придется ежедневно общаться на этом языке.

– Чувствую, Мариан, что не ошибся в тебе. Служи верой и правдой моей жене, и ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться.

– Хорошо, мой господин. Я никогда не забуду, что именно вам мы с Юсефом обязаны тем, что нас не разлучили. Вы очень добрый человек и спасли нас.

Принц отпустил их и обернулся к Фирузи:

– Скоро я вызову тебя, мое сокровище. А пока тайком возвращайся к себе и прикажи своим рабыням стереть бурое пятно со своего лица. Учти: вечером я лично проверю их работу.

Вспыхнув, Фирузи убежала. Принц смотрел ей вслед с чувственной улыбкой на губах. Он предвкушал радость, какую испытает Сайра, узнав о сделанном для нее подарке, и другую радость… которую доставит ему этой ночью пленительная Фирузи.

Глава 17

Днем женщины гарема собрались все вместе в общей гостиной. Тяжелые портьеры на окнах были задвинуты, а в середине комнаты весело горел открытый очаг, разгоняя по углам зимний холод.

Госпожа Рефет занималась вышивкой, время от времени молча поднимая глаза на своих воспитанниц. Амара и Ирис работали над гобеленом. Сарина сидела на полу, скрестив ноги, и водила пером по листу пергамента, набрасывая план первого летнего сада. Сайра, Фирузи и Зулейка сидели вокруг очага и играли в слова. Каждая по очереди указывала на какой-то предмет в комнате и называла его по-турецки, подруги же должны были дать название на другом языке, но только не на своем родном. Всем трем девушкам языки давались легко, и они получали от игры большое удовольствие.

Сердце юной Сайры радостно забилось, когда она увидела в дверях посыльного от принца. Но девушка тут же вспомнила про свое состояние. Острые ноготочки впились в кожу ладоней. Чье имя сейчас назовут? Кто из подруг займет ее место? Желание принца поскорее взять себе новую икбал казалось Сайре предательством, и она хмуро сдвинула брови.

Посыльный остановился напротив Фирузи, которая покраснела и почти сразу же побледнела.

– О счастливейшая из девственниц! Имею честь передать тебе, что наш господин, принц Селим, да продлит ему Аллах жизнь на тысячу лет, ждет тебя сегодня у себя в десятом часу.

– Слушаю и повинуюсь, – ответила блондинка дрожащим голосом.

Посыльный поклонился и удалился. В комнате воцарилась тишина. Девушки переводили взоры с Сайры на Фирузи и обратно, не зная, что сказать. Неловкую паузу нарушила наконец Сарина:

– Выходит, нашему господину уже наскучили твои зеленые глаза.

– Но и про твои желтые он не вспомнил! – резко проговорила Зулейка и ободряюще взяла Сайру за руку. – Твой язык, Сарина, остер, словно пчелиное жало!

Сайра решила снять напряжение:

– Я не могу разделить ложе моего господина, ибо ношу под сердцем его сына.

После этого девушки возбужденно заговорили все разом и сгрудились вокруг Сайры.

– Подождите! – смеясь, крикнула та. – Я не смогу ответить на ваши вопросы, если вы будете кричать, перебивая друг друга. – Девушки немного успокоились. – Мой сын родится в конце лета. Я до сих пор ничего не говорила о своей беременности, потому что хотела быть уверенной. И потом, когда я поставила об этом в известность нашего господина, он предупредил, чтобы я помалкивала вплоть до его возвращения из Константинополя.

Фирузи вдруг начала тихонько всхлипывать. Сайра ободряюще обняла ее за плечи:

– Ну, ну… я знаю, о чем ты сейчас думаешь, милая подруга. Не надо. Или ты уже забыла, о чем мы все договаривались?

– Значит, тебе все равно?

– Естественно, мне не все равно, но что поделаешь: такая у нас теперь судьба. И уж если нашему господину Селиму непременно нужно взять себе другую икбал, я счастлива, что он выбрал тебя, а не привел во дворец совершенно чужую женщину, которая посеяла бы в нашем гареме семена раздора.

– Значит, ты прощаешь меня?

– Уже простила. Хочешь надеть сегодня мою парчовую накидку? Она очень подходит по цвету к твоим глазам, и ты в ней будешь ослепительна. Я распоряжусь, чтобы Фекри укоротила ее для тебя.

Фирузи согласно кивнула, и легкая улыбка тронула ее губы.

– Я последняя дура, – сказала она. – Просто мне стало страшно.

Сайра взяла подругу за руку и отвела ее в тихий угол комнаты.

– Садись, давай поговорим, – предложила она, указав на разложенные на полу разноцветные подушки. – Ничего не бойся, Фирузи. Поверь, у тебя нет оснований для страха. Селим на редкость мягкий и внимательный мужчина.

– Но ты его жена.

– Я его икбал, – поправила ее Сайра. – Если будет на то воля Аллаха, через пять месяцев стану кадиной. Только не воспринимай мир с точки зрения европейской морали. В нашем случае подобный взгляд на вещи не имеет будущего, и глупо, если ты будешь продолжать его исповедовать. Если повезет, то в следующем году у нас обеих будут сыновья. Воспитываясь рядом, они станут закадычными друзьями, как и мы с тобой. И вообще, разве это не ты год назад на Крите говорила мне, что возврата к прошлому нет?

Фирузи улыбнулась:

– Ты права, я должна радоваться. Ведь все завидуют мне и много отдали бы за то, чтобы поменяться сейчас со мной местами, правда? Пойдем. – Она поднялась и потянула Сайру за руку за собой. – Помоги мне выбрать наряд на сегодня, ведь кому, как не тебе, лучше всего известен вкус нашего господина?

И они вместе убежали в комнату Фирузи.

– Такое ощущение, что ее родина – Восток, а не Запад, – тихо произнесла Зулейка, обращаясь к госпоже Рефет, после того как за двумя девушками закрылась дверь.

– Она очень отважна, – ответила добрая женщина. – Сайра нежно любит моего племянника, и я знаю, как ей сейчас тяжело.

В эту минуту в гареме появился Селим. Он вошел без приглашения, приблизился к своей тетушке и поцеловал ее.

– А где Сайра? У меня есть для нее подарок.

Госпожа Рефет обратилась к одной из служанок:

– Ступай и немедленно отыщи госпожу Сайру. Передай, что принц здесь.

Не прошло и минуты, как Сайра и Фирузи вернулись в комнату.

– Мой господин, – проговорила рыжеволосая красавица, низко кланяясь.

– Любимая, – пробормотал принц, лаская ее нежным взором. Затем, опомнившись, сказал: – Я привез тебе из Константинополя подарки.

Он хлопнул в ладоши, и старший евнух Али пригласил в комнату группу из четырех человек, среди которых была и молодая женщина. Селим попросил ее выйти вперед.

– Это Мариан, любовь моя. Она твоя. Мариан, поприветствуй новую госпожу на своем родном языке.

– Я постараюсь служить вам верой и правдой, миледи, – сказала девушка.

Глаза Сайры осветились восторгом.

– Селим! Она с Рубежа! Как здорово! Где вы нашли ее, мой господин?!

– С Рубежа? Но она сказала, что из Англии.

Сайра рассмеялась:

– О, прости, мой господин, ты не знаешь… Ну конечно, она из Англии. Но не просто, а с самого севера страны, где проходит граница с моей родиной. Шотландцы и англичане из тех мест имеют между собой очень много общего, потому что живут рядом. Скажем, если бы ты привел мне сейчас девушку из Лондона, я лишь с большим трудом смогла бы понять ее.

– Но разве англичане и шотландцы говорят не на одном и том же языке?

– Жители Магнезии тоже говорят по-турецки, но разве их говор похож на столичный, константинопольский?

– Ага, понимаю. Ну и как? Ты рада ей?

– Да, мой господин. В прошлые времена шотландцы и англичане много воевали, но так далеко от родной земли очень приятно встретить кого-нибудь с наших островов. Правда, Мариан?

– Да, миледи.

Селим попросил выйти вперед молодого мужчину.

– А это Юсеф, муж Мариан. И хотя я не любитель покупать рабов-супругов, да к тому же еще и христиан, но его я приобрел, потому что он ученый человек и из него выйдет отличный секретарь.

Юсеф поклонился Сайре, та приветливо улыбнулась в ответ. Она догадывалась, почему Селим купил эту супружескую пару. Принц сам недавно изведал счастье любви и осознавал, как было бы больно Юсефу и Мариан, если бы им пришлось расстаться друг с другом. С некоторых пор принц стал понимать влюбленных.

Впрочем, осторожная Сайра, конечно же, не высказала своих мыслей вслух, а посчитала за благо промолчать.

– Я устроил их, – продолжал принц, – в небольшом домике в конце сада. Таким образом они останутся вместе, но Мариан будет уходить к мужу только тогда, когда ты не будешь нуждаться в ее услугах. Птолемей!

Вперед вышел египтянин.

– Это Птолемей, любовь моя. Большой знаток всяких ядов, он будет дегустатором твоей пищи. Отныне я запрещаю тебе есть что-либо, даже сладости, предварительно не дав ему попробовать. Он будет есть и пить перед тобой. А теперь твой новый телохранитель. Его зовут Арслан. Он едва не убил двух своих прежних хозяев за то, что те жестоко обращались со своими женщинами. За ним ты будешь как за каменной стеной. – Он улыбнулся ей. – Ну, что ты обо всем этом скажешь, любимая?

– Прекрасно! И весьма щедро с твоей стороны, мой господин. Благодарю тебя.

Он смерил ее долгим внимательным взглядом, затем нежно провел рукой по ее щеке.

– Сегодня я буду ужинать один, – сказал он, повернулся и вышел из комнаты, сопровождаемый Юсефом и Птолемеем.

Сайра с тоской смотрела ему вслед, но затем, взяв себя в руки, отвернулась и позвала:

– Зулейка, Фирузи! Пойдемте. И возьмем с собой Мариан.

Сайра присела рядом с госпожой Рефет. Вскоре к ней присоединились подруги и новая служанка.

– Ты понимаешь наш язык, Мариан?

– Да, миледи.

– Расскажи о себе. Сколько тебе лет?

– Девятнадцать, миледи. Я, как вы уже знаете, из северной Англии.

– В таком случае, – сказала Сайра, – тебе, наверное, часто приходилось принимать наших шотландцев?

– Да, миледи. В последний раз у нас останавливался на ночлег родственник короля Джеймса лорд Босвелл.

– А, – рассмеялась Сайра, – я его хорошо помню.

Мариан продолжала:

– Я дочь зажиточного фермера. Год назад вышла замуж за Алана Брауна. Он мой кузен и младший сын одного лондонского торговца. Алана очень ценила графиня Уитли. Несколько месяцев назад она решила, что он принесет много пользы, если будет представлять ее торговые интересы в Леванте.

– Неужели графиня занимается торговлей?

– Она не родилась графиней, миледи. Была единственной дочерью богатого ювелира. Графу, ее покойному мужу, требовались деньги. Отец же графини считал, что дочери не помешает титул. Она очень красива.

Сайра кивнула:

– Продолжай.

Мы покинули Англию на одном из кораблей, принадлежавших графине. Поначалу плавание было весьма приятным и милым. Мы покинули Канал[6]6
  Имеется в виду пролив Ла-Манш.


[Закрыть] и двинулись на юг. Но спустя двое суток после того, как мы вошли в Средиземное море, на нас напали пираты.

– Тебе от них тоже досталось, Мариан?

– О нет! Я сказала им, что беременна, а они ответили, что в таком случае я «несушка» и за таких, как я, на рынке больше дадут. Поэтому меня оставили в покое.

– Ты и сейчас беременна?

– Нет, у меня еще до Константинополя случился выкидыш, миледи.

Женщины, окружавшие юную англичанку, сочувствующе завздыхали.

– Теперь ты в полной безопасности, – сказала Сайра. – Ты и твой Алан.

В комнату вошел раб. Он принес для женщин легкий ужин. За вечер у них разыгрался аппетит, так что все без исключения отдали должное еде. Даже нервничавшая Фирузи поела с удовольствием.

После ужина Сарина придвинулась к Сайре и тихо проговорила:

– Я хотела бы показать тебе план летнего сада.

Сайра внимательно заглянула в глаза испанке, поняла, к чему та клонит, улыбнулась и ответила:

– Хорошо, приходи ко мне в девять. Мы посидим вдвоем. Кстати, у меня есть кунжутное печенье с медом, которое тебе так нравится.

Зулейка шепнула Сарине на ухо:

– Если ты, не дай Бог, опять пустишь в ход свой дерзкий язык, я лично зарежу тебя ночью!

– Кто сказал, что ты и Фирузи являетесь ее единственными подругами? – прошипела в ответ Сарина. – Разве у меня нет сердца или, по-твоему, я не способна сопереживать ближнему?

В девять часов вечера у дверей гарема появились рабы с позолоченными носилками. Госпожа Рефет и Сайра отвели в них Фирузи. Сглатывая слезы, Сайра поцеловала свою подругу и прошептала традиционное пожелание:

– Желаю тебе познать одно только счастье, Фирузи.

Рабы подхватили носилки с девушкой и унесли их. Сарина положила руку Сайре на плечо и весело проговорила:

– Ну и где же обещанное кунжутное печенье? У меня, между прочим, уже слюнки текут.

Сайра была тронута тем, что испанка старается отвлечь ее от тяжелых мыслей. А ведь у Сарины не было особенных причин сочувствовать Сайре, которая до сих пор была фавориткой принца, его любимой женщиной, счастливой матерью его будущего ребенка. Зулейка была права: родится сын, и Сайра станет бас-кадиной. Фактически с первого дня своего пленения Сайру только нежили и холили. Ей оказывались знаки высокого внимания и уважения. А Сарина была простой гедиклис, умеющей выращивать сады. И все же юная испанка прониклась той болью, которую испытала Сайра, видя, как в покои ее возлюбленного отправляется лучшая подруга. И Сарина пыталась как-то отвлечь Сайру, отогнать тоску.