Текст книги "Гарем"

В гареме ее ожидала Рефет. Сайра соскочила с носилок и бросилась к ней:

– О, госпожа Рефет, я так счастлива!

– Я знаю, – с улыбкой ответила добрая женщина. – А теперь тебя ждут массаж и ванна. Потом спать.

Рабыня, вызванная для массажа, растерла ее натруженные после страстной ночи мышцы, а губка, смоченная в ароматизированной теплой воде, сняла ощущение усталости. Потом к ней вновь пришла госпожа Рефет:

– Пойдем, дитя мое. Я отведу тебя в твои новые покои.

– Но разве я не вернусь в гарем?

– Как можно, чтобы икбал нашего принца Селима жила вместе с обычными гедиклис? – ответила женщина. – Еще несколько недель назад наш господин тайно распорядился, чтобы рабы устроили для тебя новые покои. Тебе там должно понравиться.

– Но ведь принц был на охоте и только-только успел вернуться!

– Время от времени он присылал гонцов с приказами.

– Но откуда он мог заранее знать, что выберет именно меня?

– Он знал это с самого начала, Сайра. Я понимаю, что европейцам сложно поверить в то, что восточный принц, постоянно окруженный огромным количеством самых красивых женщин, способен на истинную любовь. Но скажи, разве эта ночь ознаменовалась для вас лишь одним телесным соединением?

– О нет! – зардевшись, воскликнула девушка. – Это было так красиво, так чисто… – Она не договорила, так как не могла сразу подобрать всех нужных эпитетов.

Госпожа Рефет мягко улыбнулась.

– Не говори больше ничего, – произнесла она, легонько коснувшись руки девушки. – Однажды, давным-давно, я сама переживала подобное состояние.

С этими словами она распахнула двери в конце коридора, где размещались спальни девушек, и они оказались в новых покоях Сайры.

Стены в приемной были из ярко-синей муравы, украшенные желтым геометрическим узором. Напротив входа был устроен маленький декоративный фонтан из полированного красного камня. По обе стороны от него находились двери.

– Там будут жить твои евнухи-сторожа, – проговорила госпожа Рефет, кивнув на левую дверь. Затем она перевела взгляд на правую и добавила: – А здесь устроилась твоя личная прислуга.

Пол был выложен плитами того же красного мрамора, что и фонтан. На дальней стене, позади него, также были двери. Одна маленькая, а другая высокая двустворчатая с резным позолоченным узором. Она вела в красивую гостиную.

Войдя туда, Сайра с восторгом осмотрелась по сторонам. Желтые стены поддерживались тяжелыми прямоугольными брусами, разукрашенными цветочными узорами, в которых преобладали красные, синие, зеленые и золотые оттенки. Подобные же узоры украшали и потолок. Пол был выложен плитами из кремового мрамора.

В центре комнаты располагался круглый очаг, облицованный красными и желтыми изразцами. Над ним висела начищенная до блеска медная вытяжка конической формы. Веселый и живой огонь согревал гостиную и отбрасывал на окно – от пола до потолка – на дальней стене пляшущие тени. В ней была устроена стеклянная дверь, выходившая на крыльцо с колоннадой. За крыльцом начинался обнесенный стеной личный сад Сайры с видом на море.

Утро еще только начиналось, и в саду было свежо и прохладно. Сайра вышла и огляделась по сторонам. Сад был разбит очень красиво и продуманно. Узкие тропинки бежали мимо ярких клумб. Многочисленные деревья и кустарники, сплошь покрытые тугими почками, дремали в ожидании весны. Росли здесь и пихты, напоминавшие Сайре родные шотландские сосны. Дойдя до конца одной из тропинок, она увидела искусственный водоем с маленьким водопадом, устроенным так ловко, словно его поместила сюда сама природа.

Вдруг девушка, вздрогнув, поняла, что сад походил на Глен-Ра, узкую горную долину в Шотландии, где Сайра так любила бывать в детстве и про которую столько рассказывала госпоже Рефет… Жгучие немые слезы побежали было по щекам девушки, но она, взяв себя в руки, тут же утерла их.

– Мы хотели сделать тебе приятное, моя милая. Но если воспоминания слишком тяжелы для тебя, сад будет переделан. – Рефет по-матерински обняла девушку за плечи.

– Нет, госпожа. Ничего менять не нужно. Я плачу от счастья. Этот сад – доказательство того, что меня окружают любящие люди. Я ни о чем не сожалею. Здесь очень красиво.

– Прекрасно, тогда позволь я покажу тебе личный подарок принца, который посчитал нужным поместить крохотный кусочек Турции в твое хайлендское царство. – Она увела девушку от бассейна и показала на изящную беседку из бледно-розового мрамора в дальнем конце сада. – Селим назвал ее «утренней беседкой», потому что рассвет заглядывает в нее раньше, чем куда бы то ни было, и раскрашивает купол всеми цветами радуги. Тебе нравится?

Сайра могла только утвердительно кивнуть, ибо утратила от восторга дар речи.

Госпожа Рефет улыбнулась:

– Ну ладно, у тебя еще будет время, чтобы погулять по саду. А теперь нужно отдохнуть.

Они вернулись в гостиную, и Сайра вновь поразилась красоте помещения. Толстые красочные ковры на полу, блестящие медные лампы, полированное дерево мебели, разноцветный шелк и бархат подушек и портьер.

Госпожа Рефет подошла к стене.

– Здесь устроен потайной вход в твою спальню. – Она мягко нажала на выступ в резном узоре бруса, и стена отодвинулась в сторону. Госпожа Рефет ступила в открывшееся отверстие и поманила за собой Сайру. – Никому не рассказывай и пользуйся этим входом лишь в крайнем случае, – посоветовала она.

Спальня уступала размерами гостиной, но оформление ее было очень схожим. У одной из стен на невысоком позолоченном возвышении помещалась большая кровать с шелковым зеленым балдахином. А в центре комнаты красовался выложенный плиткой очаг.

Госпожа Рефет хлопнула в ладоши, и в комнате появились две симпатичные девушки-рабыни.

– Это Фекри и Зала. Они твои, – сказала она.

Девушки поклонились Сайре и, не проронив ни слова, начали раздевать ее. Когда Сайра переоделась в пижаму, госпожа Рефет сказала:

– А теперь, моя милая, я оставляю тебя наедине с твоими сновидениями. Уверена, они будут светлыми. – Поцеловав очаровательную икбал своего племянника в лоб, добрая женщина удалилась.

– Когда вас разбудить, моя госпожа? – спросила Зала.

– Около полудня, – ответила Сайра, вдруг почувствовав, как на нее навалилась усталость.

Рабыни еще раз поклонились и вышли из комнаты.

Сайра какое-то время полежала на кровати, ворочаясь, но сон все никак не шел к ней. Тогда она поднялась, запахнулась халатом, взятым из шкафа, и вновь вышла в сад. Небо окрасилось багрянцем, начинался рассвет. Сайра поспешила в беседку, желая насладиться уединением и разобраться в своих мыслях.

Принц Селим любит ее. В этом девушка была уверена, ибо чувствовала, что только влюбленный мужчина может быть столь нежным. Да, она сознавала свою юность и неопытность, но вместе тем и прекрасно запомнила голодный блеск в его глазах. Нет, тут никакой ошибки быть не могло. Да, он хозяин, а она его раба. И все же он сделал все, чтобы доставить ей приятные минуты. Будет ли он вести себя так же и с другими? «Нет, – решила она, подумав, – не будет. От них он будет требовать лишь того, чему их учили наставницы в гареме».

Только сейчас с внутренним трепетом она по-настоящему стала осознавать силу той власти, которой может добиться. Но Сайра понимала, что должна соблюдать осторожность, ибо чувствовала: Селим никогда не допустит, чтобы им управляла женщина. Как бы сильно ни любил. И если она не подарит ему сына раньше, чем это сделают другие…

Другие! Сайра испытала внезапный приступ ревности. Она знала, что он в любой момент может послать за другой девушкой. И даже если он не сделает этого в ближайшее время, он не станет колебаться ни минуты, как только Сайра забеременеет. Селим был здоровым и крепким молодым человеком, а Сайра реально смотрела на вещи.

– Нет, нет, нет… – истово зашептала она.

Тут она вспомнила сладость его поцелуев, его ласк, вспомнила, как нежно и медленно он исследовал самые потайные уголки ее тела. Сайра невольно покраснела, и в ней вновь проснулось желание. Ей хотелось сейчас же вернуться к нему в покои, лечь с ним в постель и вновь вкусить его любви. А потом смотреть на него и говорить с ним.

«Кто я? Влюбленная женщина или бесстыдная распутница? – спросила она себя, но ответа не нашла. Сайра медленно поднялась со своего места и вернулась в спальню. – Надо поспать, чтобы не выглядеть вечером старой каргой. О Аллах, сделай так, чтобы этот день поскорее миновал!»

Глава 14

Приглашение было передано в полдень, а вместе с ним принц Селим прислал своей любимой дары в ознаменование их первой ночи и как знак того, что ей удалось угодить ему.

В новых покоях Сайры собрался весь гарем. Поначалу ощущалась некоторая скованность, но вскоре девушки поняли, что новая фаворитка, хотя и сознает свое настоящее положение, все-таки остается прежней Сайрой, которую они любили. Комната наполнилась оживленными голосами, то и дело слышались взрывы веселого смеха. К столу были поданы шербет, свежие фрукты и кофе. Принесшая их рабыня, перед тем как уйти, шепнула что-то на ухо Сайре.

– Пусть войдет, – ответила девушка и, повернувшись к подругам, сказала: – Это гонец от принца.

Как только на пороге показался евнух, комната погрузилась в тишину. Положив перед Сайрой традиционный свернутый платок, он объявил:

– Высокая и благородная госпожа! Я принес тебе приветствие от нашего господина принца Селима, да продлятся его дни еще тысячу лет! Он прислал тебе эти дары в знак своих нежных чувств и просит, чтобы ты пришла к нему сегодня в десять часов вечера.

– Передай нашему милостивому господину, что его раба благодарит покорно своего принца Селима за подарки и во исполнение его воли придет сегодня к нему в десять часов вечера, – сказала Сайра.

Евнух поклонился и ушел.

Девушка принялась рассматривать платок. Она уже познакомилась с турецкими традициями и была наслышана о подарках, которые делал в Эски-серале своим женщинам султан Баязет. Считалось, что чем больше расшит подаренный платок, тем выше комплимент.

Этот нежно-голубой платок был расшит по всем четырем сторонам двойной золотой ниткой и украшен мелким жемчугом, кораллом и бирюзой. Сайра благоговейно дотронулась до него.

– Господи Боже, – воскликнула Сарина, нарушив тишину, – да развяжешь ты его когда-нибудь или нет?! Мы сейчас умрем от любопытства.

Впервые все без исключения девушки были согласны с острой на язык молодой испанкой.

Сайра распустила изящный узел, шелковый платок раскрылся, и девушки увидели тонкую кашемировую шаль нежно-салатового оттенка, ожерелье и сережки из бирюзы в золотой оправе, кольцо с рубином в виде сердечка, а также несколько очаровательных, украшенных цветами золотых браслетов, которые Селим изготовил своими руками. Как и все османские принцы, в детстве он постигал какое-нибудь ремесло. Селим слыл искусным ювелиром.

При виде щедрых подарков Сайра на какое-то время лишилась дара речи. Однако остальные девушки отмалчиваться не стали и принялись наперебой выражать шумный восторг. Потом Фирузи вдруг спросила:

– А остальное?

– Остальное? – не поняла Сайра.

– Ну да, рабыня, которая пришла вместе с евнухом, оставила еще вот это. – И она указала Сайре на большой ларец из слоновой кости, стоявший у нее в ногах.

Из открытого ларца на свет появились: традиционный кошель с золотом, два отреза ткани – переливчато-синий шелк и прозрачно-золотистый газ – и темно-зеленый кожаный мешочек, в котором оказались две золотые расчески, с полдюжины позолоченных гребней из черепахового панциря, также хрустальный пенальчик с заколками для волос, украшенными жемчугом, четыре хрустальных флакона с духами и резное золоченое венецианское зеркальце.

– Да уж… Тебе удалось расположить к себе принца, – глухо пробормотала Сарина, трогая шелк.

Госпожа Рефет подняла глаза от вышивки.

– Даже не знаю, почему он выбрал первой именно меня, – сказала Сайра. – Между прочим, я была уверена, что это будешь ты. Ты так красиво танцевала. Или Фирузи, которая пела удивительные песни. Я…

– Боже мой! – резко перебила Сарина. – Хватит дипломатии, Сайра! Ну разумеется, я тебе завидую. Мы все завидуем, но что поделать, если он выбрал тебя? Я могла стереть себе в танце ноги, а Фирузи – петь до хрипоты, но наш господин все равно остановил бы свой выбор на тебе, ибо никого, кроме тебя, он вчера и не замечал. Что ж, я ничего не имею против. – Она рассмеялась. – Но уж зато когда ты забеременеешь, он обратит внимание и на нас. Тогда завидовать будешь ты!

– Какая ты гадкая, Сарина! – воскликнула Фирузи. – Ты нарочно это говоришь, чтобы отравить Сайре ее счастье!

– Нет, – ответила Сайра. – Просто она спустила меня на землю. Со временем все вы побываете у нашего господина ночью и узнаете то счастье, что я испытываю сейчас. Это наша судьба, и мы не имеем права давать волю мелкой ревности, ибо тогда наш гарем превратится в змеиное гнездо, наподобие гарема султана Баязета. Нам с вами здесь жить, и давайте не будем отравлять жизнь ни себе, ни нашему господину.

Госпожа Рефет вновь вернулась к вышивке. «Поразительно! Такая мудрость в столь юные годы! Воистину Хаджи-бей не ошибся в своем выборе».

– Надеюсь, у Сайры скоро родится ребенок, и она станет бас-кадиной, – подала голос Фирузи.

– Так и будет, – вдруг неожиданно для всех проронила Зулейка, смотря прямо в глаза Сарине. – И у Сайры родится мальчик.

Испанка бросила на красивую китаянку сердитый взгляд:

– Кто родится у Сайры, не тебе решать. На все воля Аллаха.

– И тем не менее, – возразила Зулейка, – я могу с уверенностью сказать, что уже в этом году у Сайры будет мальчик. Он родится под знаком Льва и станет воином. Европа и Азия будут дрожать при одном упоминании его имени. Вместе с тем он станет очень мудрым правителем и завоюет любовь своих подданных.

– Зулейка, – с укором в голосе произнесла госпожа Рефет, вновь отвлекаясь от своего занятия, – зачем ты дразнишь Сайру?

– Я не дразню, госпожа, а говорю то, что знаю. Я видела.

– Где ты могла это видеть, дитя мое?

Зулейка сняла с шеи тонкую золотую цепочку, на которой висел крупный опал в форме слезы.

– Мать дала мне его перед тем, как я покинула родину. Она сказала, что этот камень позволяет заглянуть в будущее. Необходимо освободить голову от всех посторонних мыслей и сосредоточиться только на нем.

– В таком случае, – решительно проговорила Сарина, – почему же ты не заглянула в свое будущее на пути в Персию и не предотвратила своего похищения?

– Ты ошибаешься. Я смотрела в камень и увидела себя окруженной невиданной роскошью. А рядом был любящий меня мужчина. Я ни разу не видела персидского шаха и потому подумала, что это он. На самом деле это был принц Селим. А вчера вечером, когда он позвал к себе Сайру, я снова сверилась со своим камнем и увидела, что Сайру ждет впереди большое счастье и что ее сын станет великим султаном.

– А в нашу судьбу ты заглядывала?

– Нет, Сарина. Магический камень не детская игрушка.

Сарина фыркнула. Она все еще не верила.

– Золотые слова, дитя мое, – похвалила Зулейку госпожа Рефет. – День в самом разгаре, и пришла пора приниматься за работу. У каждой из вас есть обязанности, которых никто не отменял. Сайра освобождается сегодня от работы, так как ей требуется отдых.

Девушки неохотно, но покорно поднялись со своих мест и вышли из комнаты. Сайра и Рефет остались одни.

– Мне не хочется отдыхать.

– Ты должна научиться самодисциплине, Сайра. Когда станешь бас-кадиной моего племянника, это звание тебя ко многому обяжет. А став матерью султана, ты, как первая женщина в империи, будешь управлять всеми нами. Тебе придется часто поступать против своих желаний и делать вещи, которые, возможно, будут неприятны и будут казаться напрасной тратой времени. Но ты будешь их делать, потому что так надо. Это и есть самодисциплина, которой ты должна овладеть.

– Ты веришь Зулейке? Я имею в виду то, что она говорила сейчас Сарине?

– Да, верю. В нашем мире действует великое множество непознанных тайных сил, влияние которых не сообразуется с логикой. В частности, ясновидение.

– Но это же богопротивное колдовство и чародейство!

– Напротив, это дар от Бога. Ты говоришь как невежда, Сайра! Разве твои соотечественники не обладают схожими способностями? Всем известно, что среди кельтов и гэлов чрезвычайно сильно распространено ясновидение. Больше того, я уверена, и в тебе есть задатки этого дара. Иначе чем еще объяснить, что ты довольно быстро смирилась со своим похищением? Просто некий внутренний голос подсказал тебе, что это твоя судьба и что все будет хорошо. Зулейка развила в себе эту способность, а ты нет, вот и вся разница между вами. Китайцы ценят магические знания и разбираются в них. В том же мире, откуда явилась ты, отношение к этому иное. Почему? Потому что вы христиане, а христианская религия учит вас бояться всего, что не является составной частью веры или что не одобрено ею. На мой взгляд, это невежество самого худшего толка. Но не беспокойся, дитя мое, ты с каждым днем все больше и больше становишься турчанкой, и эти детские предрассудки скоро исчезнут в тебе. А теперь отдыхай. Я еще загляну к тебе сегодня.

Сайра ушла в спальню. Слова госпожи Рефет смутили ее, и она долго думала над ними. Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как рабыни раздели ее, обтерли тело губкой, пропитанной теплой ароматизированной водой, и накинули на плечи легкий халат. Отпустив их, Сайра легла на постель, продолжая думать о том, что сказала тетушка принца Селима.

Когда спустя несколько часов Рефет заглянула в спальню девушки, Сайра спала и на лице ее светились мир и покой.

Глава 15

На протяжении нескольких месяцев принц Селим продолжал вызывать к себе по вечерам одну лишь Сайру. Любовь их становилась все сильнее, и разлука даже на несколько часов превращалась в тяжелое испытание. И хотя принц был мягок и учтив со всеми без исключения женщинами гарема, те чувствовали, что ими пренебрегают. И только их любовь к Сайре – а также слух, переданный личной рабыней Сайры своей подруге из числа рабынь, обслуживавших других девушек гарема, о том, что у ее госпожи вот уже больше месяца не было месячных, – удерживала обиженных от открытого выражения недовольства. Теперь они знали, что скоро Сайра признается принцу в своей беременности, их встречи прекратятся, и тогда Селим наконец взглянет и на других своих женщин.

Подруги Сайры, впрочем, были бы немало удивлены, если бы узнали, что ночью принц и его икбал отнюдь не все время проводят в любовных утехах. Нет, разумеется, Сайра и ее властелин не пренебрегали своей страстью и отдавались друг другу со все возрастающим пылом. Но предрассветные часы они посвящали тихим беседам. Поначалу каждый рассказывал о себе, но со временем, когда они сошлись достаточно близко и не чувствовали робости друг перед другом, они стали думать о своем будущем. Сайра пока помалкивала о тайном грандиозном плане, в который была посвящена и согласно которому Селим должен был стать султаном. Да, она чувствовала, что он любит ее, и все же была осторожна. «Ничего, я скажу ему об этом, когда заручусь полным его доверием», – успокаивала она себя. А пока же говорили о детях, о доме и о делах провинции, правителем которой принц являлся.

До сих пор у Селима не было в жизни ни одного настоящего друга, но теперь, к вящему своему удивлению, он понял, что заимел такового в лице очаровательной Сайры. Наедине, как и на людях, Сайра вела себя с принцем вежливо и учтиво, но никогда не пресмыкалась и не унижалась перед ним. Селим отвечал ей тем же, понимая, что эти качества отличают Сайру от всех остальных.

Дни их тянулись безмятежно и невероятно медленно, а ночи, напротив, вспыхивали яркими искрами и сгорали слишком скоро. Принц и его гарем жили одной семьей. Селим почти ежедневно обедал вместе со своими женщинами – вещь для Турции неслыханная. Но принцу доставляло удовольствие проводить время рядом со своей тетушкой и гедиклис. Он частенько устраивал вечером после ужина разные представления. Однажды пригласил индийского факира, который подвесил в воздухе веревку, взобрался по ней под потолок и исчез на минуту, а вернулся с букетом цветов, который преподнес госпоже Рефет. В другой раз перед ними выступали дрессированные животные, а в один из последних вечеров египтянин представил их вниманию своих прелестных танцовщиц. Принцу Селиму понравились девушки, чего, судя по хмурым лицам, нельзя было сказать о женщинах гарема.

За все это время Селим успел очень хорошо узнать своих женщин. Он быстро понял, что за внешней сдержанностью и холодностью Зулейки скрываются природная робость и застенчивость, а вечно веселая и беззаботная Фирузи на самом деле весьма неглупа. Амара и Ирис оказались такими же тихими и безмятежными простушками, какими их увидел принц в первый день. А язвительная и вспыльчивая Сарина, как выяснилось, на самом деле очень добрая девушка с открытым сердцем, которая заранее на все хмурит брови только потому, что боится быть отвергнутой. Они все ему нравились, и он чувствовал себя рядом с ними счастливым, но сердце его все же было отдано огненноволосой красавице Сайре, и пока Селим даже не допускал мысли о том, что может пригласить разделить с ним ложе другую девушку.

Юная шотландская красавица также бросилась с головой в любовный омут, однако не хвасталась своим положением перед подругами, и поэтому в гареме царили мир и согласие.

Но в начале февраля она наконец вынуждена была признаться самой себе в том, что беременна. Поначалу ее сердце наполнилось радостью, но уже через минуту девушка устроила настоящую истерику. Госпожа Рефет, присутствовавшая при этом, мягко улыбнулась:

– Я повела себя точно так же, когда впервые узнала о том, что беременна.

– Но это же конец всему! – рыдала Сайра. – Я больше не смогу видеться с ним, а он уже позвал меня на эту ночь!

– Сегодня еще сходи, но перед рассветом должна рассказать ему, Сайра. Вот увидишь, как он обрадуется!

Девушка раздраженно топнула ножкой:

– Глупые, дикие предрассудки! Почему я теперь не могу встречаться с ним?

– Это не предрассудки, моя дорогая. Даже в Европе образованный человек не поддерживает интимных отношений со своей женой во время ее беременности. Это может привести к выкидышу. Разве ты хочешь потерять ребенка? Неужели собственное наслаждение для тебя важнее ребенка?

Беззвучные слезы потекли по щекам бедняжки.

– Нет, я не хочу терять ребенка, но также не хочу терять Селима! А ведь если я не смогу отныне ходить к нему, это будет делать другая! Он полюбит ее, а про меня забудет навсегда! За что мне такая мука?!

– Ты меня удивляешь, – с упреком проговорила добрая женщина. – Неужели ты так плохо думаешь о моем племяннике и веришь, что он забудет тебя? – Она обняла расстроенную девушку. – Ну успокойся, дитя мое. Поплачь. Это нормально в твоем состоянии. Через несколько недель все пройдет.

– Мне очень стыдно… – дрожащим голоском пролепетала Сайра. – Вы правы. Не понимаю, зачем я устроила эту истерику. На самом деле я очень счастлива и горжусь тем, что рожу моему любимому господину сына.

Тетушка Селима удивленно повела бровью и улыбнулась:

– А ты уверена, что это будет сын?

– Зулейка так сказала, а я ей верю.

– Тогда утри свои глазки, а то они покраснеют и распухнут к вечеру.

В тот день Сайра особенно тщательно подготовилась к свиданию с принцем. Из парчовой ткани цвета морской волны, подаренной Селимом, ей сшили красивое покрывало, которое она надела поверх шаровар и лифа из золотистого шелка, также преподнесенного ее господином в подарок. Она все еще не утеряла своей стройности, живот пока еле угадывался.

Сайра надела ожерелье и сережки, а волосы уложила так, как Селим больше всего любил: разделила их на две части и каждую подвязала серебряной ленточкой. Одна часть спадала по спине, а другая легла на правую грудь.

Когда наступил назначенный час, она села в носилки, и рабы понесли ее в покои принца. Она подгоняла их, а те только улыбались в ответ. Надо же, как торопится очаровательная икбал на свидание со своим повелителем!

Селим вышел встречать ее:

– Я так соскучился по тебе, свет моих очей!

– И я, мой господин. Где ты был сегодня? Охотился или в очередной раз побывал в Константинополе?

– Сайра! Что тебе известно о моих поездках в столицу? – сурово спросил он, сильно стиснув ей руку.

– Мне больно, мой господин. Я знаю, однажды ты станешь султаном.

Он отпустил ее руку:

– Откуда тебе это известно?

– От Хаджи-бея, мой господин. Мы знали все с самого начала.

– С самого начала? Что ты хочешь сказать? И кто это «мы»?

– Зулейка, Фирузи и я. В ту ночь, когда мы приплыли в Константинополь, Хаджи-бей ввел нас в курс дела и рассказал о своих планах сделать тебя султаном. А ты думаешь, случайно твой отец впервые увидел нас лишь в тот день, когда ты выбрал нас в свой гарем? Нас нарочно прятали от него несколько месяцев. Такова была воля твоей матери. Это она послала Хаджи-бея на поиски трех девственниц, которые бы отличались не только красотой, но и умом. Киюзем-кадина прочила нас в твои жены и рассчитывала, что с нашей помощью ты однажды получишь отцовский трон. Счастье улыбнулось нам троим.

– Значит, – хмуро произнес Селим, – вас купили обещаниями богатства и власти?

Зеленые глаза Сайры сверкнули гневом.

– Да, нас купили, мой господин Селим. Но отнюдь не какими-то обещаниями, а за золото. И каждой из нас пришлось испытать немало унизительных минут, стоя обнаженной на аукционе перед толпой похотливых людей, которые смели называть себя мужчинами! У некоторых из них даже хватало наглости требовать доказательств нашей невинности! Разве Фирузи просила, чтобы ее отрывали от собственной свадьбы и молодого красивого мужа? Разве Зулейка, которой была уготована судьба стать женой персидского шаха, просила ничтожную наложницу, чтобы та выкрала ее и выставила на продажу на открытом невольничьем рынке в Багдаде? И про меня не забывай, мой господин! У меня был нареченный жених Рудольфо ди Сан-Лоренцо! Или, по-твоему, я тоже мечтала о том, чтобы меня выкрали? Такова была наша судьба и воля Аллаха. Или у тебя хватит смелости оспаривать Божье провидение? Уж не говоря о том, чтобы ставить наше рабство нам в вину! Между прочим, если бы мы не полюбили тебя с первого взгляда, мой господин, ничто не помешало бы нам предать тебя.

Селим с изумлением смотрел на рассерженную девушку. Он и раньше знал, что она умеет показать свой характер, но подобного яростного монолога все же не ждал.

– Прав был Хаджи-бей, назвав тебя Сайрой. Ты воистину олицетворяешь собой жаркое пламя, – примирительным тоном произнес он. – И каким же образом вы могли бы меня предать?

– Рассказать обо всем госпоже Бесме. Много она дала бы за доказательства твоих вероломных планов, направленных против ее сына!

– И как же вы передали бы ей эти сведения? – настороженно спросил принц.

– Через одного из ее соглядатаев, подосланных в твой дворец, мой господин.

– Что?! – пораженно воскликнул он. – Откуда ты знаешь? Кто они, назови!

– Их имена известны лишь Хаджи-бею и госпоже Рефет.

– Я завтра же пойду к ага и потребую выдать мерзавцев, которые смеют шпионить за мной. Я их в порошок сотру!

– Не будь же ребенком, мой господин! Если бы Хаджи-бей не позволил Бесме подослать в твой дворец нескольких соглядатаев, это породило бы у нее подозрения. Мы не можем допустить этого. Тогда сгорит весь наш план, а ты можешь лишиться жизни. – Она усмехнулась. – Как все-таки плохо ты разбираешься в женщинах.

Принц резко развернулся к ней и уставился в ее зеленые глаза, в которых поблескивали дразнящие искорки. Сайра была незлопамятной и уже простила его подозрения на свой счет.

Улыбка ее была заразительной, и принц невольно и сам улыбнулся.

– Клянусь Аллахом, я последний болван! Простишь ли ты меня, Сайра? За то, что я на мгновение усомнился в тебе и твоих подругах?

– Мне нечего прощать, мой господин. Твоей жизни с самого начала угрожала опасность, поэтому неудивительно, что ты так подозрителен ко всем. Но меня и остальных девушек бояться не нужно. Мы преданы тебе. – Она склонила золотисто-каштановую головку ему на плечо и прижалась к нему. – У меня скверный характер, мой Селим. Прости свою недостойную рабу. – Она на мгновение подняла на него свои удивительные, подведенные сурьмой глаза.

Он негромко рассмеялся:

– Но ты должна понести наказание за свое поведение, моя строптивая красавица. А насчет того, что я не разбираюсь в женщинах, ты была не права.

С этими словами он просунул руку под ее отороченную мехом накидку и принялся ласкать уже хорошо знакомое ему юное тело. Сайра придвинулась к нему так, чтобы его рука накрыла одну ее грудь и дразняще потерлась ею о его ладонь.

Его губы нашли маленькую ложбинку между ее шеей и плечом. Он шепотом несколько раз страстно повторил ее имя. Вновь подняв голову, принц натолкнулся на ее ищущие влажные губы. Приникнув к ним нежным поцелуем, он поднял ее на руки и отнес на кровать.

Той ночью они получили от любви наибольшее наслаждение, на глазах Сайры от счастья даже выступили слезы.

Она лежала без сна и при тусклом свете внимательно рассматривала мужчину, лежавшего рядом. Во сне Селим утратил свою властность, царственную осанку и, несмотря на то что был старше на одиннадцать лет, напоминал ей сейчас беззащитного мальчика. Светлая кожа его была чуть обветрена и опалена зимним солнцем, темно-серые глаза закрыты, а густые черные ресницы казались в полумраке пятном сажи на бледном лице. У него был прямой гордый нос, чувственные, хотя и тонкие губы, сейчас чуть разомкнутые, так что между ними угадывались два ряда ровных белоснежных зубов. В отличие от своих старших братьев Селим не носил бороды. Однажды, несколько лет назад, он попробовал было отрастить ее, но при этом приобрел настолько царственный вид, что стал привлекать к себе лишнее внимание. Селим сбрил бороду и поклялся отрастить ее снова, лишь когда станет султаном… Он шевельнулся во сне и вытянулся во всю длину своего стройного тела. «Он почти так же высок, как мой отец…» – вдруг подумала Сайра.

Его голос вывел ее из состояния задумчивости:

– Почему ты не спишь, моя маленькая гурия?

– Я слишком счастлива.

Он зарылся лицом в ее роскошные волосы.

– Я больше не смогу прийти к тебе, мой Селим.

Он резко поднял голову и впился в нее пристальным взглядом. В уголках ее губ заиграла легкая улыбка.

– Я беременна, мой любимый господин.

Глядя на нее широко раскрытыми глазами, он прошептал:

– Ты уверена?

Она утвердительно кивнула.

– Когда?

– В конце лета, когда на полях созреет пшеница. Зулейка говорит, что это будет мальчик и он родится под знаком Льва. А еще она сказала, что наш сын станет великим султаном.