Текст книги "Нежные узы"

Глава 19

– Сеньор Луис!

Шестилетний сын служанки ворвался в конюшню, ища хозяина ранчо.

– Он здесь, Карлос! – откликнулся старший конюх Винсенте из задней части конюшни, где они с хозяином обсуждали дела. – Что такое важное случилось, что ты позволил себе нас перебить? – сделал он замечание, когда ребенок подбежал к ним.

– Меня послала мама! – ответил мальчишка, задыхаясь. Он бежал всю дорогу. Мальчик перевел дух и обратился прямо к хозяину:

– Сеньор Луис, вам нужно сейчас же пройти со мной к дому!

Он взял руку Луиса и нервно потянул.

– Ох, Карлос! – Луис воспротивился мальчику, не желая, чтобы его тащили без каких-либо объяснений. – Разве ты не видишь, я сейчас занимаюсь делами с Винсенте... Да что же это такое? На что мне нужно обратить внимание?

– Мама велела найти вас и тут же привести! Она просила передать, что он здесь! – выпалил Карлос.

– Кто здесь? – спросил Луис, испытывая возбуждение. Он решил, что Корделл наконец возвращается с Рейной или пришло какое-то известие о дочери.

– Американец!

Слова мальчика подтвердили его надежды. Он торжествующе улыбнулся. Скоро Рейна будет дома. Он знал это. В конечном счете дела пойдут на лад.

– Спасибо, Карлос, – проговорил счастливый Луис. – Беги обратно в дом и скажи матери, что я сейчас приду.

– Да, сэр.

Улыбаясь от того, что хорошо выполнил поручение, мальчик побежал к дому.

– Сеньор! Все хорошо?

Винсенте заметил, как светится от счастья хозяин, и был доволен, потому что в последнее время тот был особенно мрачен.

– Все очень хорошо, – ответил Луис довольно. – Я вернусь позже, и мы продолжим обсуждение.

– Да, сэр.

Расстояние до дома никогда не казалось Луису таким большим, как в этот раз. Он торопился навстречу Корделлу, зная, что этот человек рано или поздно вернется. Конечно, он надеялся, что это произойдет пораньше.

Последний раз они говорили больше месяца назад. С тех пор Луис нетерпеливо ждал от него вестей по поводу пропавшей дочери.

Недели, прошедшие с момента расставания, были для него трудными. Он был вынужден лгать Натану о Рейне, говорить, что она уехала навестить тетушку, живущую к югу от Сан-Диего. Тот верил, но по мере того, как проходили недели, Луис задумывался, сколько еще он сумеет его обманывать.

Теперь, когда Корделл вернулся, волнения позади. Если только Рейна найдена.

Рейна!.. Мысли о ней вселяли в Луиса беспокойство и неуверенность. Он любил дочь, но был в ярости от ее непокорности. Она никогда раньше не приносила ему таких огорчений, и он не понимал, что на нее нашло. Конечно, она не была так уж расстроена браком с Марлоу. Этот человек симпатичен, богат, и у него есть все нужные связи. Луис не видел ни одной причины, по которой Рейна могла бы возражать.

И все же Рейна – его единственная дочь. Когда они снова поговорят, он даст ей возможность объяснить свое поведение. Неясный страх, что он может никогда больше не увидеть ее, и опасения, что ей причинили какой-то вред во время побега, будоражили его мысли. Луис отгонял их от себя, отказываясь думать даже о возможности этого. Рейна слишком много для него значит. И конечно, она жива и здорова. А если ее и нет здесь сейчас, значит, она скоро появится. Корделл не подведет. Он вернет ее.

Войдя в дом через кухню, Луис задержался, чтобы умыться. Затем он пошел в главную гостиную, где его ожидал гость. Он уже собирался с удовольствием позвать Корделла, как вдруг его черные глаза увидели Натана Марлоу. При виде американца Луис почувствовал неприятные ощущения в желудке. Ему надоело без конца обманывать.

Он крепко выругался про себя и устремился вперед, пытаясь не обращать внимания на холодный пот, внезапно выступивший на лбу.

– Натан! – весело воскликнул Луис, протягивая руку. – Какой приятный сюрприз!

Натан поднялся со своего места, чтобы ответить на приветствие будущего тестя.

– Луис, как приятно видеть вас снова! Они пожали друг другу руки.

Луис предложил напитки, но Натан отказался, предпочитая перейти прямо к делу. Они присели.

– Что привело вас на ранчо Альвареса сегодня? – спокойно поинтересовался Луис.

– А как вы думаете? – ответил гость с легкой улыбкой. – Я приехал повидаться с Рейной.

– Ах... с Рейной... – В голосе отца прозвучало лишь разочарование, однако его сердце сжимал страх.

– Она вернулась, да? – настаивал Натан.

– Очень жаль, но нет.

– Но предполагалось, что она вернется два дня назад. Я специально выждал еще день, чтобы дать ей возможность отдохнуть от поездки.

– Это было очень мудро с вашей стороны. Я знаю, что говорил вам, будто она уехала на несколько недель. Но вчера я получил известие, что она желала бы пожить у тетушки еще какое-то время.

Натан прищурился, всматриваясь в Луиса.

– Ничего не случилось, Альварес?

– Нет, – быстро запротестовал тот, – конечно, ничего. Что могло случиться?

Он разыгрывал простодушие, вопросительно смотря на гостя, будто испытывал крайнее удивление от такого предположения.

Мгновение Натан вглядывался в него.

– Она ведь скоро вернется, не так ли? Я скучаю и хочу обсудить с ней множество вопросов по поводу нашей свадьбы.

– Не стоит волноваться, Натан. Моя дочь скоро будет дома. Вы об этом узнаете. Просто ей очень захотелось пожить еще немного у тетушки, поскольку, став замужней женщиной и неся полную ответственность за домашнее хозяйство, она не сможет уезжать надолго.

– А-а, понятно. Может быть, время, проведенное порознь, поможет нам понять, насколько сильно мы в действительности любим друг друга.

– О да, конечно, я в этом уверен, – проговорил Луис, чувствуя себя загнанным в угол.

«Где же Рейна? И где Корделл?»

– Знаете, я с нетерпением жду свадьбы. Это будет событием в обществе.

– Я в этом уверен. Моя дочь будет самой красивой невестой, какую когда-либо видел Монтерей.

– Не сомневаюсь в этом, – заметил Натан и поднялся, собираясь уехать. – Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания и напишите, что я с нетерпением жду ее возвращения.

Луис встал, чтобы проводить гостя.

– Я так и сделаю. Только жаль, что вы проделали весь этот путь зря. Вы уверены, что не останетесь и не воспользуетесь моим гостеприимством, чтобы переночевать? Обратно в город путь неблизкий.

– Я очень признателен вам за приглашение, Луис, но у меня в Монтерее срочное дело. Если бы моя невеста и впрямь вернулась, я предпочел бы развлечься. А раз ее еще нет, лучше я вернусь к работе.

– Понимаю, разумеется. Я извещу дочь о вашем посещении, а как только узнаю точную дату ее приезда, сообщу вам.

– Хорошо. До свидания...

Они еще раз пожали друг другу руки и попрощались. Луис испытал лишь облегчение, наблюдая, как американец уезжает по главной аллее. Не верилось, что он успешно закончил разговор и сумел избавиться от Натана хотя бы еще на несколько недель. Луис глубоко вздохнул. Как только Натан пропал из виду, он вернулся в дом и налил себе двойную порцию самого лучшего виски.

По пути в город Натан пребывал в раздумьях. Он заметил тревогу пожилого человека и не мог взять в толк, почему будущая невеста доставляет тому проблемы. Эта мысль показалась ему странно волнующей. Он собирался получить настоящее удовольствие от приручения Рейны Альварес.

Натан не сомневался, что она появится к свадьбе, потому что считал Луиса способным контролировать дочь. Он был совершенно уверен, что свадьба состоится, как и планировалось. Что с того, что именно сейчас ее нет? У него есть Лилли, а у той есть все, что ему когда-либо было нужно от женщины.

Чарли Стивенс, худой темноволосый молодой человек с нервным взглядом, сидел в задней части салуна «Золотая подкова» в Монтерее, попивая пиво и играя в карты с двумя приятелями. Это были блондин с торчащими зубами по имени Баки Портер и тощий рыжеволосый вспыльчивый Рекс Джонс.

Чарли считался главным в их небольшой компании. Он хоть и притворялся добродушным, но был очень обеспокоен. Казалось, последнее время все шло наперекосяк, и его это нервировало.

Несколько недель назад, когда шериф Маколи арестовал Девлина О'Кифа за убийство Сантаны, Чарли и его приятели сильно разволновались. Это явно давало им возможность не попасться на крючок. А теперь все сложилось крайне неудачно. Дело казалось таким очевидным, но шериф почему-то тянул с судом. Это совершенно не устраивало Чарли. Он не мог понять, почему Маколи испытывает сомнения. Чарли, конечно же, не хотел, чтобы тот слишком много возился с расследованием. Он боялся, что шериф может кое-что выяснить.

Чарли сделал большой глоток пива. Он понимал, что должен что-то предпринять. Нельзя рисковать тем, что расследование возобновится. Нужно защитить себя и сделать так, чтобы этот О'Киф взял на себя вину и заплатил за убийство Сантаны.

– Знаете, парни, думаю, пора брать дело в наши руки, – задумчиво пробормотал Чарли, обращаясь к компаньонам.

– Ты говоришь про Сантану? – нервно поинтересовался Рекс. – Это тянется слишком долго. О'Кифа должны были бы уже повесить.

– Что ты от нас хочешь? – поинтересовался пьяный Баки, которому не терпелось скрыть все, что указывало бы на их причастность к преступлению.

– Ну, сначала нам понадобится кое-какая помощь. Мы не можем сделать это сами... нас будут подозревать.

Чарли откинулся на стуле, делая вид, что совершенно расслабился, потом медленно заговорил громким голосом, чтобы скрыть свое волнение:

– Кто-нибудь здесь наверняка знает, что тот самый Дейв О'Киф, убивший Сантану, все еще посиживает в тюрьме. С ним обращаются как с королем, а старик Педро гниет в могиле!

Рекс сразу понял, что должен делать.

– Ты хочешь сказать, что его еще не собираются судить? – злобно потребовал он ответа.

– Ага, – ответил, подыгрывая, Баки, – стыд и позор! Этот человек точно виновен!

По толпе в баре прошел заинтересованный шепот.

– Я знаю, – согласился Чарли, видя, что люди начали прислушиваться, и специально поддерживая спор.

– Они нашли достаточно улик, чтобы арестовать его, а теперь их недостаточно для суда? – недоверчиво продолжил Рекс, пытаясь спровоцировать людей.

– Они и правда нашли улики, но, думаю, шериф почему-то еще не уверен, – заявил Баки.

– Не уверен? Насколько надо быть уверенным? – крикнул Чарли, стуча опустевшей пивной кружкой по столу.

– Я знаю, что это были за улики, – отозвался Баки. – Я слышал, что какие-то вещи О'Кифа были обнаружены на месте преступления, а в его седельных сумках нашли кучу денег, происхождение которых он не может объяснить.

– Он точно виновен! – заявил Рекс.

В салуне послышались одобрительные возгласы. Толпа начала колебаться. Чарли был доволен – именно этого он и хотел.

– По-моему, он виновен, хотя, возможно наш шериф – трус. Может, Маколи чего-то боится?

Говоря это, Чарли снова повысил голос.

– Ага! Какого черта он стал бы тогда ждать? Педро Сан-тана был нашим другом! – согласился Рекс.

– Да! Педро любили все! – поддакнул Баки.

– А его убийца все еще в тюрьме!

Мужчины в баре все больше и больше интересовались спором. Они тоже не понимали, почему задерживается суд над О'Кифом. Общее настроение явно играло Чарли на руку. Лица становились враждебнее, а гул голосов – громче.

Чарли увидел свой шанс и воспользовался им:

– Мы разберемся с этим сами! Пойдем к тюрьме и выполним работу шерифа, раз он так боится делать ее сам!

Из толпы слышались громкие возгласы одобрения. Атмосфера накалилась. Все заволновались и заговорили о жестокости, с какой был убит Сантана, а также о том, что правосудие нужно вершить быстро.

– Все, кто находится здесь, знали Педро. Как можно просто сидеть и делать вид, что ничего не произошло? О'Киф убил его, это ясно как день. Этот человек виновен! Он должен ответить за свое преступление! – подстрекал толпу Чарли.

– Чего мы ждем? – воскликнул Баки. – Давайте сделаем это!

Чарли агрессивно вскочил:

– Идем!

– Они правы! Мы слишком долго ждали! – крикнул кто-то в ответ. – Идем!

В самом конце бара, почти у стены, сидел Уилли Эндрюс, седой старожил. Он потягивал виски и слушал разговоры. Когда толпа начала выражать открытую враждебность по отношению к шерифу, он заволновался. В судах Линча нет ничего хорошего. От этого страдают невинные люди. Он посчитал, что толпа становится опасной. Когда послышался чей-то возглас по поводу того, что они сделают работу за шерифа, если тот так уж боится ее выполнять, Уилли понял, что нужно действовать. Изо всех сил стараясь не шуметь, он выбрался из задней части бара и побежал к тюрьме.

– Добрый вечер, Молли, – поздоровался шериф Маколи с молодой женщиной, принесшей Девлину ужин.

– Добрый вечер, шериф, – ответила Молли. В этот вечер ее голос был немного мягче, чем обычно, но Маколи этого не заметил.

– Должно быть, сегодня О'Киф проголодался. Он высматривает тебя последние полчаса.

Известие доставило ей удовольствие, и она улыбнулась:

– Думаю, тогда мне лучше поторопиться и отдать ему ужин.

Сегодня вечером у нее была еще одна причина, чтобы поторопиться.

Маколи указал ей жестом на заднюю дверь и снова сосредоточился на бумагах, разложенных на столе. С того момента как Дентону не удалась попытка побега, шериф начал доверять О'Кифу и стал уважать его. Он не боялся за безопасность Молли, когда та исчезла у камер, потому что знал, как заключенный относится к этой молодой женщине. Это стало ясно не только из его поведения в день смерти Дентона, но и по тому, как он относился к ней во время ежедневных встреч.

Маколи подумал о заключенном и о грозившем ему ужасном будущем. Шериф знал, что должен скоро обратиться в суд с делом против О'Кифа. Это его тревожило. Судя по общему мнению жителей города, можно было предположить, что в приговоре Дейву не сомневались. Но с момента смерти Эйса Дентона он убедился, что Дейв не является убийцей Сантаны. Этот человек казался приличным и вряд ли мог хладнокровно застрелить незнакомца.

Маколи добился успеха на своем поприще, обычно опираясь на собственные подозрения. Именно поэтому он пока не настаивал на суде над Дейвом, продолжая надеяться, что найдется нечто, что послужит оправданием молодого человека. Он все-таки верил, что Корделл вернется и докажет невиновность друга. Неизвестно, что произошло с другим охотником за преступниками, но хорошо бы тот поскорее появился.

Шериф расстроенно вздохнул. Нельзя ждать слишком долго. У людей могут возникнуть подозрения по поводу его мотивов. Шериф-то догадывался, что этот человек невиновен. Но простая догадка без доказательств не убедит присяжных и не станет весомой уликой для суда. С трудом отогнав мысли об осложняющейся ситуации, он снова вернулся к работе.

Молли вошла в тихий тюремный блок и увидела, что Дейв растянулся на койке.

– Шериф сказал, что вы голодны, – проговорила Молли, радостно улыбаясь.

– Я умираю с голоду, Молли. Что вы сегодня принесли? Дейв улыбнулся ей своей великолепной улыбкой, поднимаясь с койки и радуясь ее приходу.

Она была единственной причиной, ради которой стоило жить в эти долгие и мучительные дни. Она всячески поддерживала Дейва, и в нем еще теплилась надежда.

Молли быстро рассказала, что сегодня в меню. Дейв заметил, что она не так весела, как всегда. Он почувствовал ее тревогу и задумался над тем, может ли он ей как-то помочь.

– Что-то случилось? – наконец не выдержал Дейв, серьезно вглядываясь в лицо девушки в ожидании ответа.

– Нет, ничего... – слишком быстро ответила она, отворачиваясь и вызывая еще большие подозрения.

– Что вы подразумеваете под «ничего»? – мягко упрекнул он. – Вас что-то беспокоит, я вижу это по вашим глазам и улыбке. Расскажите мне, может, я сумею помочь.

Молли всегда считала, что довольно-таки хорошо скрывает эмоции, и удивилась, каким образом Дейв уловил ее настроение. Никто больше не заметил, что она взволнованна и несчастна.

– Понимаете...

Она думала о матери, которая становилась все слабее. Болезнь просто уничтожала ее.

– Что такое?

Если бы не железные прутья, разделявшие их, Дейв обнял бы ее. Хотелось ее утешить, как-то подбодрить и уменьшить ее страхи. Он проклинал закон, державший его в клетке, словно животное.

– Моя мать... – тихонько призналась Молли.

– Ей не лучше?

Вчера она сказала ему, что ее мать больна, но это было лишь беглым упоминанием.

– Ей хуже, – с мукой в голосе произнесла она. – Я не хотела идти на работу и оставлять с ней лишь братишку Джимми, но знала, что миссис Харви уволит меня, если я не появлюсь.

– А что доктор? Он ее осмотрел? Разве он не может помочь?

– Мама говорит, я не должна его звать. Мы все еще должны ему с тех пор, как Джимми в последний раз болел. Она отказывается принять милостыню, – призналась Молли. – Я все время надеюсь, что ей станет лучше, но она слабеет. Жар вообще не спадает, я начинаю бояться...

В ее изумрудных глазах блеснули слезы. Она боялась, что мать не поправится. Дейв больше не мог сдерживаться. Он взял ее руку через прутья и притянул поближе.

– Она поправится, Молли.

Хотелось успокоить ее, но Дейв понимал, что не может предпринять ничего такого, что помогло бы ей. Если бы Клэй был в городе, можно было бы попросить друга помочь ей. Дейв же, запертый в одиночестве, был беспомощен.

При мягком прикосновении Дейва Молли посмотрела на него блестящими от слез глазами.

– Надеюсь, вы правы. Не знаю, что бы делала без нее.

– Все будет хорошо, вот увидите.

– Хотелось бы вам поверить.

Молли улыбнулась робкой улыбкой сквозь слезы. Они с пониманием посмотрели друг на друга. Ее сердце затрепетало, когда она заметила мягкость и нежность в его голубых глазах.

Дейв увидел в ее взгляде надежду и отчаяние. Вдруг ему пришла на ум одна мысль. Он был почти уверен, что его дни сочтены, а раз уж он не в состоянии помочь себе сам, может быть, его деньги помогут ей. Он явно не смог бы воспользоваться ими на том свете, а если на них можно сделать кое-что хорошее здесь...

– Шериф! Вы не могли бы подойти на секунду? – позвал он.

Маколи услышал его. Молли отодвинулась от Дейва, когда вошел шериф.

– В чем дело? – поинтересовался Маколи, не понимая, почему девушка так печальна.

– У вас находится награда за поимку Дентона, так?

– Да.

– Что ж, половина этих денег по закону моя. Я хочу, чтобы вы отдали мою долю Молли.

– Что?

– Послушайте, мы оба знаем, что я не смогу ими воспользоваться, так что просто отдайте ей мои деньги, – распорядился Дейв. – Ее мать больна, ей нужен врач. Я собираюсь оплатить лечение.

– Вы уверены, что хотите этого?

– Абсолютно.

Дейв взглянул на Молли и увидел, как она удивлена.

Маколи потребовалась минута, чтобы достать половину денег из запертого ящика стола, где они хранились до приезда Корделла. Он вернулся к камере и передал деньги девушке на глазах у Дейва.

– Я... я не могу взять их у вас...

Молли ошеломленно подняла глаза от денег, которые держала в руках, взглянув на человека за прутьями. Ее сердце переполняли эмоции по поводу его великодушия. Таких людей она никогда еще не встречала. Он был так добр!

– Конечно, можете. Как жаль, что я не могу сделать для вас ничего другого, – проговорил Дейв мягким тоном, одновременно пресекавшим всякие споры.

От того, что увидел Маколи, его вера в невиновность Дейва стала еще сильнее. Убийца не дал бы девушке деньги.

– Дейв... спасибо.

Молли взглянула на него сияющими глазами.

Они не успели сказать ничего больше, потому что услышали, как в контору кто-то вбежал, распахнув дверь и с силой захлопнув ее.

– Шериф Маколи! – завопил мужчина.

– Что такое?

Маколи уловил в голосе мужчины настоящий страх и поторопился посмотреть, что же происходит.

– Что-то случилось?

– Случится как пить дать, прямо здесь!

– Что вы имеете в виду? – потребовал уточнения шериф.

– Я говорю про «бдительных»!

– «Бдительных»?

Шериф немного побледнел.

– Ага. Они в салуне, все бушуют, потому что О'Кифа еще не повесили. Они собираются прийти сюда и сами это сделать! Нужно что-то срочно предпринять!

– Черт побери!..

Маколи устремился к оружейному складу за винтовками. Хорошо бы заместитель Картер был здесь, но шериф сам услал его из города на ближайшие два дня. Против толпы он будет один.

– Держи! – протянул он Уилли винтовку.

– Нет, сэр, – покачал тот головой. – Я не собираюсь останавливать их. Я просто сделал что мог – предупредил вас заранее. Что вы будете делать дальше – ваше дело.

Уилли быстро выбежал из конторы и пропал в ночи, предоставив Маколи одному разбираться с бушующей толпой.

Глава 20

Маколи колебался одно мгновение, потом быстро выключил свет и запер дверь. Он знал, что у него мало шансов остановить толпу, если люди ворвутся в контору. Но он не мог отдать им О'Кифа. Нужно что-нибудь предпринять, чтобы защитить его. Маколи был убежден в невиновности О'Кифа. Он схватил ключи и побежал обратно к камерам.

– Молли, мне понадобится помощь, – серьезно сказал он и мрачно посмотрел на нее.

– Что происходит? – спросила она.

Внезапная перемена его настроения заставила ее нервничать. Что-то было явно не так.

– Похоже, горячие головы салуна думают взять исполнение закона в свои руки.

– Вы хотите сказать?..

– Линчующая толпа, – откровенно признался шериф. – Мне сказали, что сейчас они направляются сюда.

– Нет! – выдохнула она, глядя на Дейва испуганными глазами. Невозможно было подумать, что ему грозит опасность.

Дейв слушал, держась за прутья решетки. Он весь напрягся, когда шериф объявил новость. Дейв ожидал конца в ближайшие дни, но не думал, что это случится сегодня вечером.

– Послушайте, Молли, я хочу, чтобы вы прокрались наружу через черный ход и увели с собой О'Кифа. Спрячьте его в каком-нибудь безопасном месте, пока я за ним не приду.

– Маколи, я не хочу, чтобы она вмешивалась, – запротестовал Дейв. – Это слишком опасно. Она может...

– Замолчи, О'Киф! Я отвечаю за тебя и твою безопасность. Это моя проблема! – резко перебил его шериф и повернулся к девушке: – Молли, если вы не заберете его, я не могу гарантировать, что утром он будет жив.

– Все настолько серьезно? – спросила она.

– Вы это сделаете? Я могу вам доверять?

Маколи внимательно смотрел на нее, пытаясь прочесть ее мысли.

Молли взглянула на Дейва, стоявшего в клетке, словно пойманное дикое животное. Она знала, что у него нет шансов на выживание, если толпа ворвется сюда. Молли спросила себя: может ли она доверять ему? Не долго думая она приняла решение: Дейв нуждается в ее помощи. Может ли она не помочь ему после того, что он для нее сделал?

– Да, я согласна. Что именно мне нужно сделать?

– Выйдите с ним незаметно и спрячьте его, пока все не успокоится. Сможете?

– Смогу, – решительно заявила она.

Шериф взглянул на арестанта, когда открыл дверь.

– А как насчет тебя, О'Киф? Могу я тебе доверять или ты убежишь при первой же возможности?

– Я не собираюсь бежать, – ответил Дейв, смотря ему прямо в глаза.

Маколи кивнул и без колебаний распахнул дверь, освобождая его. Вдруг они услышали недовольное бормотание приближающейся толпы пьяных людей. Послышался громкий стук в дверь.

– Уходите отсюда, пока они не зашли с черного хода!

Молли взглянула на Дейва первый раз не сквозь решетку. Он встретился с ней взглядом. Пару секунд они смотрели друг на друга и молчали, потом она протянула ему руку. Дейв взял ее в свою большую твердую мозолистую руку.

Шериф открыл заднюю дверь.

– Молли, девочка, будь осторожна!

– Вы тоже, шериф! – прошептала она, выводя Дейва из тюрьмы в темный переулок.

Она все еще сжимала в свободной руке деньги, которые он ей дал.

– Спасибо, Маколи, – сказал Дейв.

Маколи проследил, как они ускользнули в ночную тьму, потом закрыл дверь и запер ее на засов. Погасив свет, он приготовился к встрече с разъяренной пьяной толпой, желавшей свершить собственное правосудие.

В переулке было темно, когда Молли и Дейв бежали рука об руку. Она хорошо знала местность и направилась в противоположную от приближающейся толпы сторону. Дейв держался рядом. Шум толпы немного стих, когда беглецы приблизились к перекрестку, но они еще не могли расслабиться.

Затем они замедлили шаги. Молли прошла немного вперед, чтобы оглядеть улицу.

– О нет! – выдохнула она.

– Что такое?

Дейв замер, опасаясь стычки. У него не было оружия, которым он мог бы защищаться.

– Кто-то идет, – нервно ответила Молли.

– Проклятие! – прошептал он, думая, что еще немного и их поймают. Но ему хотелось, чтобы она покинула это место целая и невредимая. – Молли, можете идти. Уходите отсюда. Я смогу найти выход сам.

Молли улыбнулась, понимая, что он волнуется о ней больше, чем о себе.

Она поняла, что приняла правильное решение, а значит, Дейва необходимо спасти.

Молли немного поколебалась, а потом чрезвычайно удивила Дейва, схватив его с силой, какую было трудно в ней представить, и обвив его шею руками. Он не успел произнести ни слова, как она страстно поцеловала его. В этот момент по переулку прошли мужчина и женщина. Молли видела девиц легкого поведения, которые таким образом предлагали себя, и понадеялась, что прохожие примут ее игру за чистую монету.

Мужчина и женщина не принадлежали к «бдительным». Это были леди и джентльмен, совершавшие вечернюю прогулку. Они увидели двоих, заметили деньги, зажатые у Молли в руке, неодобрительно фыркнули и поторопились по своим делам.

Поцелуй стал их маскировкой. Молли подумала, что никому не придет в голову, что Девлин О'Киф стоит в переулке и целуется с девушкой. Она решила, что это превосходная уловка на тот случай, если прохожие окажутся членами общества «бдительных».

Молли никогда раньше не целовала мужчину таким образом и, уж конечно, не ожидала, что это будет что-то означать. Опасность момента в сочетании с откровенным поцелуем Дейва сделали Молли слабой и податливой.

Дейв был захвачен врасплох хитростью Молли и хотел сказать, что это была великолепная проделка. Так бы он и сделал, если бы она не ошеломила его силой своего поцелуя. Предполагалось, что их объятия фальшивые. Все вокруг должны были подумать, что они занимаются на задворках запрещенной любовью. Но в чувствах, охвативших его, не было ничего непристойного.

Он мечтал об этом все прошедшие дни. Но даже в самых нежных картинах, появлявшихся в его воображении, он никогда не думал об объятиях с Молли. Ее поцелуй был самым чудесным из того, что когда-либо с ним происходило. Когда их губы соприкасались снова и снова, Дейв не испытывал сомнений в том, что она единственная для него женщина в целом мире. Ему нечего ей предложить, он не может обещать ей никакого будущего. У него нет ничего... даже свободы.

Дейв в темноте переулка поклялся про себя, что докажет свою невиновность и будет оправдан. Он хотел, чтобы она полностью доверяла ему.

Когда пара прошла, Дейв и Молли отшатнулись, с удивлением смотря друг на друга во тьме ночи. Молли пришла в себя, когда в переулке эхом раздался рев толпы. Она поняла, в какой опасности находится Дейв. Его жизнь висит на волоске.

– Идем! Нам нужно торопиться!

Молли снова взяла его за руку, и они зашагали дальше.

Тихо двигаясь по опустевшей улице, они старались идти уверенно и неторопливо, чтобы не привлекать к себе внимание. Молли и Дейв напряглись, когда пересекали улицу, на которой находилась тюрьма. Увидев толпу, состоявшую из примерно двадцати пяти пьяных хулиганов, злобно круживших у входа в здание, они вздрогнули. Дейв и Молли не увидели шерифа Маколи, хотя знали, что он где-то там. Он держит оборону и дает им драгоценное время для того, чтобы уйти.

Неспешным шагом Молли и Дейв добрались до ее дома. Она была бледна; ее руки тряслись, когда она смотрела на Дейва.

– Нам это удалось, – тихо сказал он. – Молли, вы рисковали ради меня жизнью. Я очень вам благодарен.

– Вы тоже рисковали ради меня жизнью... или забыли? – Ее глаза сияли от гордости, потому что она смогла ему помочь.

– Нет, не забыл, но вы не обязаны были это делать. Вы могли оставить меня там. Не обязательно было подвергать себя опасности.

– Я не могла оставить вас на растерзание толпы. Они могли вас убить!

Дейв встретился с ней взглядом.

– Может быть, для вас, Молли, было бы лучше, если бы вы в это не вмешивались.

– Нет, – прошептала она, – я так не думаю.

Она смотрела на него, желая, чтобы все было по-другому, но знала, что сказок не бывает. Она не принцесса, а Дейв не принц на белом коне, приехавший ее спасать. Дейва обвиняют в убийстве, его безопасность зависит только от того, сможет ли она прятать его в своем доме до тех пор, пока за ним не придет шериф. Он теперь значит для нее слишком много. Она его любит. Несмотря на то что все остальные считают его виновным, она в глубине души знает, что он не хладнокровный убийца.

Они уже были готовы броситься в объятия друг друга, но тут из спальни матери вышел Джимми.

– Молли? – спросил он, переводя взгляд с сестры на чужого человека, стоявшего в центре комнаты. – Что ты делаешь дома?

– Джимми...

Молли удивилась, увидев его, потом взяла себя в руки.

– Это мой знакомый, который пробудет у нас некоторое время. Дейв, это мой брат Джимми.

– Здравствуй, Джимми. Не возражаешь, если я пробуду здесь пару дней?

Дейв почувствовал напряженный взгляд мальчика и улыбнулся. Ему понравилось, что брат защищает сестру.

Джимми удивился, что к нему первый раз в жизни обращались как к хозяину дома. Его самоуважение значительно возросло, он попытался улыбнуться Дейву.

– Нет... Не возражаю, если Молли не против.

Его озадачило эта ситуация, но он решил положиться на мнение сестры. Приводить всех подряд домой было не в ее характере.

– Молли, мама...

Молли тут же сосредоточилась. Дейв был сейчас в относительной безопасности, поэтому она снова заволновалась о матери.

– Как она?

– Не знаю...

– Дейв, подождите здесь. Мне нужно взглянуть на нее, – сказала Молли, скрываясь в спальне матери.

Джимми последовал за ней.

Оставшись в одиночестве, Дейв огляделся. Стол, три стула, угол для кухни, потертая мебель – вот все, что находилось в помещении, считавшемся гостиной. Две спальни, двери которых выходили в гостиную, тоже были меблированы по-спартански. Но дом содержался в безупречной чистоте. Дейв был поражен.

В это время Молли и Джимми стояли у кровати матери.

– Как она себя чувствует? – нервно спросила Молли, встав на колени у кровати и дотронувшись до лба матери.

Лоб горел:

– Она была очень тихой, – с волнением ответил Джимми. Мальчик мужественно сдерживал слезы. – Я боюсь...

– Не волнуйся, все будет хорошо. Я хочу, чтобы ты сбегал за доктором.

– Доктор? А как мы заплатим? Ты же знаешь, что говорила мама. Мы уже должны ему слишком много, – сказал Джимми, удивленный ее распоряжением.

– Я знаю, но нам поможет Дейв. Он собирается заплатить доктору.

– Он?

Дейв предстал ему в новом свете. Никто не помогал им раньше, не считая доктора. А мать слишком горда, чтобы позволить им снова пользоваться его благотворительностью.

– Да, но ты должен кое-что сделать для нас... для меня.